Текст книги "Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты"

Савитри

В древности в Индии жила красивая, благочестивая и необыкновенно мудрая принцесса по имени Савитри. Когда она выросла, ее отец, Ашвапати, очень беспокоился, что она никогда не выйдет замуж и не родит наследника. Дело в том, что Савитри куда больше интересовалась философскими вопросами, чем сватавшимися к ней молодыми принцами. Ее занимали не богатство, драгоценности и власть, а только духовные вещи. В те времена по обычаю царь сам выбирал мужа для своей дочери, но Савитри была такой мудрой, что отец решил позволить ей самой выбрать себе мужа.

К удивлению царя, Савитри захотела взять себе мужа из числа святых людей, а не из богатых принцев. Сперва Ашвапати был потрясен. Но Савитри объяснила ему, что хочет выбрать себе в мужья святого человека царской крови. Ашвапати так обрадовался, что его дочь в конце концов решила выйти замуж, что с готовностью согласился на это.

Савитри оделась в одеяние святого отшельника-садху и отправилась в путешествие по стране. Куда бы она ни приходила, люди повсюду удивлялись красоте ее лица и души, ее набожности, чистоте и великой мудрости. Она не возвращалась домой так долго, что отец начал беспокоиться о ней. Но слухи о добрых деяниях Савитри доходили до Ашвапати со всех концов его царства. Даже святые отшельники удивлялись мудрости столь юной девушки.

Когда Савитри наконец вернулась во дворец отца, она подала милостыню нищим, собравшимся у ворот. Все во дворце были взволнованы возвращением принцессы. Савитри объявила, что выбрала себе мужа. Она сказала, что слышала о некоем царе, который совершенно ослеп и потерял свое царство, изгнанный жестоким узурпатором, который воспользовался слепотой царя. У этого царя был сын по имени Сатьявант («искатель истины»), который отправился жить среди садху до тех пор, пока его отец вновь не обретет свое царство. Савитри объяснила, что только Сатьявант, живший, как святой отшельник, сможет править страной мудро и понимать нужды бедняков. Испытав лишения, Сатьявант научился проникать взором сквозь покров иллюзии и справедливо судить людей. Но как только Савитри заговорила о Сатьяванте, Нарада опечалился. Он повернулся к принцессе и сказал: «Дитя мое, все, что ты сказала, верно, но ты не можешь выйти за него замуж. Сатьяванту суждено умереть через год после свадьбы».

Царь Ашвапати, до сих пор радовавшийся, что Савитри решила выйти замуж, очень расстроился, услышав это. Сатьявант действительно показался ему превосходным зятем но он не в силах был вынести мысли, что его возлюбленная дочь так рано овдовеет. Более того, Сатьявант мог умереть до того, как Савитри родит наследника. С глубоким вздохом Ашвапати сказал Савитри, что она не должна выходить замуж за своего избранника.

Но Савитри была мудра и убедила отца благословить ее. Она сказала, что лучше выйти замуж по любви, даже если через год придется потерять возлюбленного. Суждено Сатьяванту умереть или нет, она будет любить его и никого больше. Савитри сказала, что готова принять все, что судили боги. И Ашвапати благословил ее.

Царь начал готовиться к царской свадьбе и большому пиршеству, но Савитри настояла на том, что свадьба должна проходить по обычаям святых отшельников, а не богатых властителей. Роскошь, сказала она, – это всего лишь иллюзия. И снова Ашвапати не мог не согласиться с ней.

Савитри отправилась в лес, где жили садху, и вышла замуж за Сатьяванта. Она разделила с мужем его скромное жилище на окраине большого леса – самого густого и темного леса на свете. Она никогда не говорила Сатьяванту об ожидавшей его смерти. Когда она подавала милостыню нищим, люди говорили ей: «Пусть никогда не постигнет тебя вдовья судьба», – и слезы струились по лицу Савитри. Когда подходил к концу первый год ее супружеской жизни, Савитри стала молиться богам, чтобы они дали ей силы защитить мужа.

Накануне первой годовщины свадьбы Сатьявант попросил Савитри сопровождать его в лес, где он собирался нарубить дров. Пока они шли по тропе среди густых зарослей, звери, знавшие о скорой смерти Сатьяванта, разбегались. Птицы пели свои лучшие песни, думая, что это, быть может, последнее, что слышит в своей жизни Сатьявант. Сатьявант и Савитри углублялись все дальше и дальше в лес; деревья росли уже так густо, что не видно было солнечного света. Но они продолжали идти дальше: Сатьявант с топором на плече и Савитри рядом с ним.

Наконец Сатьявант начал рубить большое дерево. Но вдруг он уронил топор и побледнел. Он почувствовал страшную боль и сказал Савитри, что его голову пронзила тысяча игл. Тьма застлала его очи, и он упал на землю, едва дыша.

В это мгновение Савитри услышала звуки шагов приближающегося незнакомца. У него была темно-синяя кожа и красные глаза, и Савитри поняла, что это – бог Яма, повелитель мертвых. Но, несмотря на это, Савитри попросила «незнакомца» назвать себя. «Ты знаешь, кто я такой, – сказал Яма. – И ты знаешь, зачем я пришел сюда». Яма взял веревку и исторг душу Сатьяванта из тела. Когда Яма повернулся, чтобы унести душу в свое царство, Савитри упала ему в ноги.

Яма сказал ей, что это бесполезно: время жизни Сатьяванта, предписанное богами, подошло к концу. Но Савитри продолжала умолять его, и Яма вежливо попросил ее освободить ему дорогу. Тогда Савитри поднялась и последовала за Ямой в страну мертвых.

Яма велел ей возвращаться: в стране мертвых не было места для живых. Долг Савитри повелевал ей как хорошей жене проследить за исполнением погребальных ритуалов, а не отвлекать Яму от его миссии. Яма, которого многие считают бессердечным и жестоким, в действительности был способен на сострадание. Он часто уносит души больных людей, чтобы избавить их от мучений. И владыка мертвых был тронут настойчивостью Савитри.

Яма сказал ей: «Твоя любовь к мужу велика, так же как и твоя отвага; я исполню одно твое желание». Савитри ответила: «Верни царство отцу Сатьяванта». Яма сказал ей: «Твое желание исполнено. А теперь возвращайся к живым, Савитри».

Но Савитри продолжала следовать за ним. Она уже приблизилась к воротам царства Ямы; небо над ее головой былочерным, и до ее слуха уже доносился лай четырехголового пса, сторожившего вход в страну мертвых. (В индийской мифологии врата в подземный мир охраняет четырехголовый пес.) Ни один смертный не подходил прежде так близко к владениям Ямы.

«Прошу тебя, возвращайся! – промолвил Яма. – Ни один смертный не может войти в мое царство, пока он жив». Савитри ответила, что не покинет своего мужа. Яма стал умолять ее, чтобы она вернулась, но Савитри не слушалась его. Яма сказал ей, что ни один смертный прежде не ступал на землю мертвых; но Савитри возразила, что она – не смертный, а смертная, женщина. Яма был потрясен ее мудростью и отвагой и сказал, что исполнит еще одно ее желание. «Воскреси моего мужа», – попросила Савитри. И Яма исполнил ее желание, ответив: «Это уже исполнено. Возвращайся назад, и ты найдешь Сатьяванта не мертвым, а спящим».

Прежде чем Савитри ушла, Яма сказал ей: «Запомни еще одно: мое благословение вечно пребудет с тобой. Ты познала мудрость богов. Ни одна женщина не смогла бы последовать за мной до самых ворот моего царства, если бы боги не были на ее стороне. Твои желания будут исполнены, ибо ты знаешь, что любовь сильнее смерти; любовь – это сила, которой не может противостоять Яма. Возвращайся туда, где ты оставила Сатьяванта, и живи счастливо».

Савитри вернулась на поляну, где Сатьявант лежал, погрузившись в сон, как и обещал Яма. Савитри поцеловала его, и он открыл глаза. Он сказал Савитри, что видел странный сон: будто бы Яма унес с собой его душу, но любовь Савитри освободила ее. Савитри засмеялась и попросила его забыть этот глупый сон. Лишь много лет спустя она призналась ему, что этот сон был правдив и что все это происходило в действительности.

Когда Савитри и Сатьявант вышли из леса, к Сатьяванту пришли посланцы с чудесной вестью: его отец вернул себе царство. Более того, как только царь-старик снова сел на свой законный престол, к нему вернулось зрение! Молодые супруги поспешили во дворец, и отец Сатьяванта был счастлив впервые увидеть своего сына взрослым и впервые поглядеть на свою прекрасную невестку. Что-то в сердце старого царя подсказывало ему, что своим счастьем он обязан Савитри.

Сатьявант и Савитри прожили еще много лет в лесу, ведя простую жизнь отшельников, растя детей в бедности, смирении, честности и мудрости. Позже, когда отец Сатьяванта умер в весьма преклонном возрасте, Сатьявант и Савитри правили землями отца Сатьяванта и отца Савитри, Ашвапати.

Когда супругам пришло время умирать, Яма приветствовал их, как старых друзей, и сказал им, что их души попали в его царство лишь ненадолго, в гости, а затем они отправятся на высочайшее из небес. Покинув землю, Савитри и Сатьявант оставили после себя более сотни потомков.

В данном повествовании принцесса Савитри находится в постоянном поиске истины, отвергая все иллюзорное, что может ввести в заблуждение. Она находит себе мужа – исполненного святостью и праведностью логическое начало и объединяется с ним. Если Орфей нарушает запрет и оборачивается назад, обращается лицом к смерти, то Савитри, следуя за богом смерти и душой возлюбленного, думает в этот момент не только о себе и своем горе без любимого, но и о любимом, о его желаниях. Когда Яма обещает исполнить одно ее желание, Савитри просит не о воскрешении мужа, а о свершении его самого заветного желания – видеть своего отца вновь на престоле. Старый царь – отец Сатьяванта – выражает тот разум, который свергли иллюзорные начала незаконно с престола, т.к. он ослеп. Слепой разум – символ неведения. Сын его Сатьявант выражает растущие силы нового логоса, который находится в посте и молитве и поиске истины. Этот молодой логос стремится освободиться от оков неведения, которые послужили причиной падения его отца. Старый разум слеп, а молодой, жаждущий просвещения, погибает. Спасает их, как и в мифе об Исиде и Осирисе, женское начало. Исида воскрешает Осириса, растит сына Хора и помогает ему вновь обрести потерянный отцом престол (см. об Исиде и Осирисе). Савитри – мудрая психея, дойдя до врат смерти, настойчива в своем стремлении отделять истинное от ложного. Поэтому она возвращает престол отцу Сатьяванта, а также к нему возвращается и зрение, т.е. ясное понимание. Все иллюзорное, несущее смерть божественным принципам отступает перед мудрой психеей – Савитри, поэтому ей удается вернуть к жизни Сатьяванта, который, в конце концов, занимает престол, становится царем – правящим разумом с правящей мудро эмоциями психеей – Савитри.

Миф об Орфее говорит о том, как сознание подвергается энтропии, погружаясь в область тени.

Данное сказание говорит о том, как освободить сознание от энтропии и неведения.

Еще один миф повествует о нисхождении в царство мертвых и возвращении из него.

Маруэ в подземном мире
(Кения)

Некогда жила девушка по имени Маруэ. Она со своим братом должна была следить за тем, чтобы обезьяны не опустошали бобовые поля. Однажды они охраняли поля, и внезапно оба очень сильно захотели пить. Они отправились к озеру за водой. Вернувшись на поле, они увидели, что обезьяны съели все бобы. Маруэ так испугалась гнева родителей, что утопилась; ее брат поспешил домой с ужасными новостями. Родители были так потрясены и убиты горем, что забыли о бобовых полях.

Маруэ опустилась на дно озера и попала в страну мертвых. Сперва она пришла к дому, где жила какая-то старуха со своими детьми. Старуха сказала, что она будет руководительницей Маруэ в стране мертвых. Много лет Маруэ прожила со старухой, помогая ей по дому. Время шло, и Маруэ стала тосковать по дому и вспоминать своих родителей и брата. Старуха могла читать в сердце девушки и знала, что Маруэ хочет вернуться к живым. И однажды старуха спросила Маруэ, что она больше любит: горячее или холодное. Маруэ не поняла, и старуха повторила свой вопрос. Наконец, Маруэ ответила, что больше любит холодное, так и не догадавшись, что это значит.

Тогда старуха велела Маруэ окунуть руки в глиняный кувшин с холодной водой, и, когда девушка вынула руки из кувшина, они были покрыты драгоценными камнями. Затем она опустила в кувшин ноги, и, когда она вынула их, ноги ее тоже покрылись драгоценными камнями. Улыбнувшись, старуха нарядила Маруэ в лучшие одежды и отправила ее домой. Эта старуха обладала также даром пророчества и сказала Маруэ, что она скоро выйдет замуж за самого лучшего на свете мужчину, которого зовут Савойе.

Начинается повествование со смерти девочки – растущего эмоционального начала. Обезьяны здесь выступают как хаотичные силы, стремящиеся погубить бобовые поля – символ плодотворности, т.е. погубить любое плодотворное начинание. Мальчик и девочка – развивающиеся начала разума и души, не смогли оградить плоды от хаоса, в результате девочка-психея умирает – погружается на дно озера, т.е. в область подсознания. Здесь она встречает старуху, которой помогает по хозяйству. Этот сюжет аналогичен европейской сказке о Госпоже Метелице, где девочка попадает к доброй старушке Метелице через колодец с водой и помогает ей по хозяйству.

«Наконец она сказала старухе:

– Я стосковалась по родимому дому, и хотя мне так хорошо здесь, под землей, но дольше оставаться я не могу, мне хочется вернуться наверх – к своим.

Госпожа Метелица сказала:

– Мне нравится, что тебя тянет домой, и так как ты мне хорошо и прилежно служила, то я сама провожу тебя туда. – Она взяла ее за руку и привела к большим воротам.

Открылись ворота, и, когда девушка оказалась под ними, вдруг пошел сильный золотой дождь, и все золото осталось на ней, так что вся она была сплошь покрыта золотом».

И в мифе Кении, и в сказке братьев Гримм девочки попадают к старухам – к женскому мудрому, богатому ценным опытом началу. Прилежно трудясь под надзором мудрости души, растущие молодые силы души – девочки заслуживают награды – они сами обретают эту мудрость, которая осыпает одну золотым дождем, другую драгоценными камнями опыта, извлеченного из подсознания. Подсознание представлено в одном случае – подземным миром, в другом – подводным. Обе старухи сами провожают девочек наверх – в мир земной, мир живых. Глубинный опыт, накопленный и осознанный, выталкивает растущие силы души из области тени, из подсознания в сферу осознанности.

Когда Маруэ пришла в свой дом в прекрасных одеждах и драгоценностях, ее родные очень обрадовались. Они давным-давно считали ее мертвой. Они восхищенно смотрели на ее чудесные одеяния и радовались богатству. Слухи о богатой красавице быстро разнеслись по всей округе, и к Маруэ начали стекаться сотни женихов. Маруэ отворачивалась от всехженихов, даже от самых красивых. Она остановила свой взор лишь на Савойе, который страдал от ужасной кожной болезни, безобразившей его тело. Но, побывав в стране мертвых, Маруэ научилась читать в сердцах людей и знала, что Савойе лучше всех.

Савойе и Маруэ поженились, устроив большой пир. После первой брачной ночи болезнь Савойе прошла, и оказалось, что он красивее всех на свете. У Маруэ было много драгоценностей, они продали их и купили много скота. Вскоре Маруэ и Савойе стали самыми богатыми людьми в своей стране.

Вернувшись в сферу осознанности, Маруэ – повзрослевшая психея, избирает суженого – руководствующий разум, следуя совету старухи – глубинной мудрости души. Внешне Савойе – логическое начало, безобразен, лишь мудрость позволяет избрать его за подлинные позитивные качества. Союз мудрой психеи и положительного ментального начала освобождают последнее от внешнего безобразия и дает процветание человеку, в котором разум и эмоции живут в плодотворном сотворчестве.

Можно было бы надеяться, что они заживут счастливо; но отвергнутые женихи Маруэ завидовали Савойе. Все друзья и соседи отвернулись от новобрачных, мучаясь от зависти. Вражда росла день ото дня, и однажды соседи собрались, напали на Савойе и убили его.

Но Маруэ уже один раз умирала, поэтому ей известны тайны Подземного мира, в том числе и то, как оживлять мертвых. Она внесла тело своего мужа в дом и спела над ним волшебные заклинания, которым научилась у старухи в стране мертвых. Савойе ожил и даже стал сильнее, чем прежде. Когда их враги вернулись, чтобы забрать их богатство, Савойе убил их всех. Маруэ и Савойе прожили жизнь богато и счастливо и, когда им пришло время умирать, встретили смерть без страха.

Отвергнутые женихи – это логические начала, несущие искажения. Они отвергнуты мудрой психеей, но не устранены. Поэтому они сеют хаос – уничтожают позитивное логическое начало – Савойе, чтобы вместо него властвовать над плодами мудрых психеи и логоса, присвоив драгоценные плоды себе. Но тот опыт, который получила психея-Маруэ в сфере подсознания, позволяет ей осознавать свое ментальное начало, т.е оживить Савойе. Далее воскресший плодотворный разум вынужден убить врагов – искаженные логические начала, чтобы очистить пространство разума и эмоций от разрушающих негативных сил.

Если Орфей, пытаясь вернуть к жизни Эвридику, нарушает запрет и оборачивается назад, в сферу тени и смерти, на пути к свету и жизни, т.е. погружает сознание в область смерти и поэтому теряет свою психею, то Маруэ берет из царства смерти лишь опыт, обретенный там, в глубинах подсознания. Маруэ не погружается за возлюбленным снова на дно озера, где находится мир мертвых, она использует то знание, которое принесла из этого мира – делать неосознанное осознанным, поэтому она вновь объединяется с возлюбленным. Далее в отличие от Орфея, которого растерзали вакханки – хаотичные силы души, Савойе уничтожает бывших женихов Маруэ – своих убийц, т.е. очищает пространство разума от иллюзорных, разрушающих сил. Поэтому этот миф заканчивается воссоединением праведного логоса с мудрой психеей и счастливой жизнью в целостности ума и души.

Прометей

Кем, каким началом является Прометей, принесший огонь с неба на землю? Какой это огонь?

А.Н. Афанасьев считает Прометея олицетворение грома и молний. «Древние мифы приписывают происхождение огня – низведению или похищению его с неба. По индийскому сказанию, одаренный божественными свойствами Mataricvan добыл огонь из облачной пещеры и ссудил его одному из старейших жреческих родов Bhrgu или первому человеку Manu, почему ученые видят в нем другого Прометея; самому Агни дается прозвание Mataricvan, и это прямо свидетельствует за их первоначальное тождество. Греческий Прометей, похитивший с неба огонь, как теперь положительно доказано, есть не кто иной, как сам громовник, возжигатель грозового пламени и метатель молниеносных стрел с высокого неба на дольнюю землю. У немцев ему соответствует Локи, которого уже Я. Гримм с свойственным ему ученым ясновидением сближал с Прометеем и Гефестом; подобно Гефесту, он был низринут с неба и также представляется хромоногим; подобно Прометею, прикованному к скале (туче) за похищение небесного огня, Локи был заключен в цепи за свое лукавство. Судорожные движения окованных Локи и Прометея равно производят землетрясение (гром)». Можно рассматривать миф с точки зрения представлений народа о природе, как это делает Афанасьев, – это один из контекстов трактовки. Рассмотрим другой контекст – представления народа о смысле бытия во вселенной, о смысле существования каждого отдельного человека.

Функции Локи и Прометея в корне противоположны друг другу, несмотря на сходство их участи. Прометей приносит огонь знаний людям, благодаря которому человечество освобождается от пребывания в животном состоянии, освобождается от тьмы неведения и получает неограниченные возможности роста, прогресса, процветания. Локи же угрожает божественному порядку, стремясь погрузить мир во тьму поглотить самого верховного Одина. За его злобу заковывают его боги, чтобы не нарушал он установленного миропорядка. Т.е. Локи воплощает хаос, противостоящий гармонии законов. Сковать Локи – значит, организовать стихийные силы. Прометей же наоборот, вносит законы разума в сферу невежества. Но что значит прикованный к скале Прометей?

Сначала рассмотрим символ того огня, который он даровал людям. Вновь обратимся к Афанасьеву, собравшему народные представления об огне. «Кроме влияния на плодородие, огню приписываются те же очистительные и вместе целебные свойства, что и молнии. Противодействуя мраку и холоду, он прогоняет и демонов всяких бед и болезней, в которых первобытные народы видели порождение темной, нечистой силы. С возжжением огня издревле соединялась мысль о возрождающейся жизни, а с его погашением – мысль о смерти. Огонь есть самая чистая=светлая и в этом смысле святая стихия, не терпящая ничего омрачающего, в переносном смысле: ничего злого и греховного… Согласно с олицетворением огня у классических народов в женском образе, светоносная чистота богини Весты возбудила нравственное представление о ее вечной, незапятнанной девственности; почему и служить этой богине, смотреть за ее священным пламенем могли только целомудренные девы (весталки). Очаг требует от людей целомудрия… Обращаясь к его пламени, люди испрашивали не только богатства, но и чистоты сердца, умеренности, здравия душевного и телесного… Обожание пламени, возжженного на домашнем очаге, было общим у всех индоевропейских народов».

«Огонь – это стихия, – пишет немецкий исследователь греческих мифов Фридрих Юнгер, – в которой воспаряет все живое, одухотворенное».

По своим свойствам огонь сближался с солнцем. По всей Европе были распространены обычаи разжигать костры, прыжки через них, прогон сквозь них скота и др. Джеймс Фрэзер пишет о двух теориях огня – солярной и очистительной. Согласно солярной теории «огонь, как и солнечный свет в наших широтах, является созидающей силой, которая благоприятствует росту растений и развитию всего живого… огонь является стимулятором… Название «огонь небесный», которое иногда применяют в народе к огню летнего солнцестояния, недвусмысленно указывает на существование осознанной связи между земным и небесным пламенем.

Согласно другой теории, огонь является могучей разрушительной силой, которая истребляет все вредные элементы материального и духовного порядка, угрожающие жизни людей, животных и растений… В Греции также, по имеющимся сведениям, до сих пор распространен обычай зажжения костров в канун дня святого Иоанна и перепрыгивания через них; прыгая через костер, женщины выкрикивают: «Я оставляю свои грехи позади себя» (Дж. Фрэзер. «Золотая ветвь»).

Огонь, по народным представлениям, не только обладал дезинфицирующим свойством, истребляя то, что угрожает болезнями и смертью, но и очистительной силой, исцеляющей от хаоса душу, освобождающей человека от грехов – т.е. ошибок неведения. Итак «огонь небесный», небесное пламя способно внести свет в душу, освобождая ее от оков неведения и заблуждений. Освободив таким образом человека, Прометей сам оказался в оковах, но не навсегда, а до времени освобождения совершившим двенадцать подвигов Гераклом. Геракл, совершив двенадцать подвигов, пускается в путешествие за золотым руном вместе с отважными аргонавтами и, путешествуя по горам Кавказа, встречает прикованного к скале Прометея.

Геракл – человек, прошедший путь от неведения к знанию, победивший свое низменное начало, подчинивший хаос. Это знание было когда-то принесено людям именно Прометеем. Благодаря этой способности познавать, Геракл совершает свои великие деяния и одерживает победу над земным началом. Земное в противоположность небесному – духовному является началом, оковывающим иллюзиями мрака неведения. Прометей соединил небесное и земное – низвел божественный огонь на землю, он несет в себе этот просвещающий огонь. Этот огонь одухотворил материю, и сознание людей устремилось к небесам познания. Но пока власть материального – земного сильна в человеке, Прометей – просвещающее пламя, прикован к скале – материи, ограничен в своих проявлениях. Прометей – источник горящего преображающей силой разума, распят внутри телесного сознания. Свободу божественному огню дарует Геракл – преодоление в самом себе земного, невежественного. Двенадцать подвигов человека ведут его к совершенству, от смертного – материального, земного, к бессмертному, освобождающему свет огня разума от оков скалы неведения.

«На силе Прометея лежит печать гениальности, – пишет Фридрих Юнгер, – он – первооткрыватель, и царство Зевса становится сферой его пытливого обозрения… В Прометее кроется ремесленная сила… Его дух плодотворен, многогранен, вбирает в себя противоречия. Страсть созидания и творчества превращает его в деятеля… Прометей так близок человеку, как ни один из богов… Мир Прометея – это, помимо всего прочего, всегда мир труда; его титанизм наиболее ярко проявляется там, где он погружен в неутомимую изобретательскую работу, где витают творческие мысли и находятся мастерские. Прометей гордится творениями своего духа и рук, и эта гордость повторяется у человека Прометеева склада… Его влечет вперед не мысль об уже сотворенном мире, а мысль о том, что он может создать новую вселенную… Подобно блеску молнии, его пронзает мысль о свободе… Свобода заключается в творчестве и созидании, в строительстве нового мира… Огонь, который пронизывает его, находится в человеке. В нем сокрыто все беспокойство становления, всяческая страсть к созиданию, которую титан ощущает в своей собственной груди… Огонь – это стихия, в которой воспаряет все живое, одухотворенное. Он живет в самом титане, который вдувает его в своих созданий. В его творении и созидании кроется огненная сила; он – носитель огня, факелоносец, проливающий луч света в темное царство. В природе этого титана – огненный порыв комет, которые, пронзая небесный свод, похожи на огромные световые вспышки. Однако Прометеев огонь – это не только свет, который освещает и согревает, в нем кроется пожирающая сила, проявляющаяся тогда, когда огонь начинают использовать и применять. Являясь стихией, которая находится во власти девственной Гестии, огонь представляет собой нечто сакральное и чистое. Он пробуждает священный трепет в человеке… Прометей и Гестия чужды друг другу… Огонь Гестии горит тихо и уютно, это домашний, питающий огонь. Богиня наблюдает за ним, сдерживая его разрушительную, пожирающую и всепоглощающую силу. Этот огонь отличается от огня, которым овладевает титан. Он стремится выше, посягает на огненный знак высшей власти, на молнии самого Зевса. В сухом, полом стебле нартека он приносит на землю людям огонь молнии. Молнии, которые выковываются киклопами, являются орудием царя богов; в них проявляется уничтожающая и благословляющая сила Зевса. Поступок титана имеет двоякий смысл: во-первых, это нападение на самого Зевса, а во-вторых, профанация. Использование и употребление этого огня в каких-то иных целях выглядит профанирующе и рассматривается как акт профанации. Это явный вызов Зевсу, который теперь утрачивает свою невозмутимость и низвергает Прометея… Прометей терпит крушение, потому что он сверх меры возлюбил человека… Он дал им огонь для освоения самых разнообразных искусств. Он хвалится тем, что благодаря ему человек обрел дух и сознание… Слишком высоко ценил Прометей людей. Он ошибся, слишком возлюбив этих слепых и ничтожных существ, волю которых он напрасно хочет поставить выше Зевсова завета. Что такое человек? Мимолетный образ, который никогда не сможет избавиться от своего бессилия, призрак и ничто».

Итак, Ф. Юнгер рассматривает Прометея, как начало, приносящее знания людям, но профанирующее истину и поэтому наказанное за искажение. Нападение ли это на Зевса, или стремление соединить небесное и земное, подняв дух, заключенный в темнице материи к свободе творческого проявления разума, воспарившего к вершинам Олимпа?

Огонь Прометея несет в себе и солярное и очистительное значение. Свет солнца несет в себе плодотворное начало, в противоположность ночи, делает мир видимым, ясным, понятным, осознаваемым и познаваемым. Во тьме ночи объекты невидимы, следовательно, нет возможности познавать. День и свет – символ знания, ночь и тьма – символ неведения и сокрытых тайн. Огонь Прометея несет свет просвещения и в то же время исцеляет от болезней и освобождает от неведения, т.е. объединяет и солярную и очистительную функцию.

Почему орел каждый день клюет печень Прометея? Печень очищает кровь организма, это сила организма. Пока дух распят во времени и пространстве, пребывает в оковах материи, он постоянно теряет силы, терзаемый законами земными, законами смерти. Но так как дух бессмертен, он не может погибнуть от давления законов материи, времени и пространства, он может лишь терять кровь, терять силы.

Когда аргонавты прибыли в Колхиду за золотым руном, Медея помогает Ясону, дав ему «мазь, которая называлась «масло Прометея». Она была приготовлена из сока корней растения, выросшего из крови Прометея. Всякий, кто натирался этоймазью, становился неуязвимым ни для железа, ни для меди, ни для огня; необоримую силу приобретал он и на день становился непобедимым» (Н.А. Кун).

Кровь, пролитая страданием духа, распятого в материи, рождает растение с целебным соком, дающим неуязвимость, непобедимость. Дух, прикованный к скале материи, кровоточит, но постепенно капля за каплей накапливается опыт взаимодействия земного и небесного начал и страдания становятся силой, опыт бытия божественного внутри земного создает сок неуязвимости, титанической силы.

Миф о Прометее – сказание о соединении небесного и земного, о просвещении и эволюции сознания, о страдании духа, заключенного в темницу материи, и преображении материи, освобождении от оков неведения, от законов времени и смерти.