Текст книги "Древний мир"

Будущих исследователей Вавилона ждали нелегкие испытания. Как успел показать переход через пустыню, кроме здоровья и хорошей физической тренировки от них требовалось умение ездить верхом и метко стрелять. Последнее было необходимо как для самозащиты, так и для добывания пищи в пути. Багдад стал для археологов местом отдыха, так как жившие здесь немецкие купцы заботились об их удобствах и помогли запастись всем необходимым для раскопок. Путь из Багдада в Вавилон, который занимает теперь на автомобиле по хорошей асфальтированной дороге не более часа, члены экспедиции проделали верхом, затратив еще три дня, так что в деревню Ковайреш, где им предстояло обосноваться, они прибыли 22 марта 1899 года.

26 марта Кольдевей и его сотрудники, успев кое-как устроиться и провести подготовительные работы, приступили к раскопкам развалин так называемого касра, цитадели, где находился один из дворцов Навуходоносора II. Этому месту оказали предпочтение еще в Берлине при предварительном обсуждении, потому что Кольдевей во время своей рекогносцировочной экспедиции нашел там обломки глазурованных изразцов, несомненно украшавших некогда какую-то значительную постройку. Насколько удачным оказался выбор места, можно судить по тому, что в дальнейшем из обнаруженных здесь глазурованных обломков удалось сложить часть разноцветного изразцового декора Дороги процессий.

Кольдевей начал раскопки с 36 рабочими, но менее чем через три недели довел их число до 153, так что работы велись интенсивно. Между тем, следовало также позаботиться и о крове для членов экспедиции. С этой целью решили перестроить дом, снятый в Ковайреше, который, по словам Кольдевея, больше походил на хлев. «С хозяином дома, – писал Кольдевей, – я заключил контракт на пять лет. Для надстройки и перестройки дома я пригласил мастеров и ремесленников из Хилле. На втором этаже решено было устроить четыре жилые комнаты и столовую для членов экспедиции, а на первом этаже уже существующие помещения переоборудовать под кухню, комнаты для турецких служащих и т. д.». Так как жара в апреле и мае заметно усилилась, перестройку дома поспешили закончить; в дальнейшем он должен был также защитить и от осадков. Арендованный жилой дом представлял для археологов интерес еще и потому, что был построен владельцем в основном из древних кирпичей, собранных на развалинах Вавилона. На многих из них сохранился оттиск штампа, которым метили кирпичи в царствование Навуходоносора II.

Еще в предыдущие годы англичане Рассам и Лэйярд, проводя краткие раскопки в Вавилоне, обнаружили большое количество табличек и документов. Кроме того, немало их было найдено и во время грабительских, «диких» раскопок, которые вело местное население. Многие из этих письменных памятников попали в Лондон, в Британский музей, где ими начали заниматься ассириологи. Таким образом, ряд фактов, касавшихся построек Навуходоносора, его предшественников и преемников, стал известен еще до раскопок Кольдевея. Важные сведения удалось также извлечь из описаний, содержащихся в трудах античных авторов, которые могли видеть вавилонские постройки своими глазами. Теперь сведения, извлеченные из письменных источников, предстояло согласовать с материалами раскопок.

Относительно наиболее разумного подхода к таким колоссальным раскопкам, как вавилонские, сложились противоречивые точки зрения. Хотя основной, как и прежде, была задача обнаружить главный храм Вавилона с Башней, продолжало оставаться неясным, в какой части города их надо искать. Городище Вавилона представляет собой большую группу холмов, занимающую площадь, равную приблизительно 16 квадратным километрам. Названия, издавна присвоенные арабским населением этим холмам, в ряде случаев несут в себе следы воспоминаний о давно ушедшем прошлом. Например, холм с остатками летнего дворца Навуходоносора в самой северной части городской застройки называется Бабиль. Несколько групп холмов в центре города образуют район Каср. Дальше к югу расположен холм Амран ибн Али, названный по имени исламского святого, похороненного на его вершине. Этот холм высотой 25 метров – самый высокий в Вавилоне; рядом – углубление, арабы называют его Захн, то есть «двор мечети». К востоку от Касра находится небольшая группа красноватых холмов, именуемая Хомера, то есть «Красная».

Опираясь на топографию города и письменные источники, Роберт Кольдевей утверждал, что главный храм Мардука расположен в центре города, под холмом Амран ибн Али. Он предложил вести работы вдоль Дороги процессий, обнаруженной им при раскопках на холмах Каср, так как считал, что именно она ведет к главному храму. Другие исследователи полагали, что руины холма Амран ибн Али – не что иное, как остатки висячих садов, тех самых, которые античные авторы причисляли к семи чудесам света.

Исследование холма Амран ибн Али считалось почти неосуществимой затеей, настолько велики здесь были нагромождения строительного мусора, обломков и песка. За восемь месяцев удалось вынуть и вывезти по узкоколейке свыше 30 тысяч кубометров грунта. В своих отчетах о раскопках Кольдевей писал по этому поводу: «Мы сделали раскоп в центре северной, более высокой части холма Амран и на половине его высоты первым делом соорудили ров для железной дороги шириной 6 метров, глубиной 10 метров и длиной 145 метров. Железная дорога позволила сравнительно легко вывезти груды строительных обломков, расположенные над нею; но все лежавшее ниже пришлось предварительно поднимать на высоту 12 метров и уж потом грузить в вагонетки и откатывать. Одновременно здесь можно было занять сравнительно мало народу. Сначала работало 40, затем 80 человек в день».

Сколько надежд и разочарований приносил этот труд, по кратким записям Кольдевея можно только догадываться. Так, например, он пишет: «Затем мы выкопали большую четырехугольную яму в середине холма и стали зарываться в нее все глубже и глубже, работая при слабом солнечном свете, едва проникавшем сюда, словно в устье печи. И так как, кроме черной порошкообразной вонючей массы нетронутого грунта, извлечь ничего не удавалось, то рабочие стали беспокоиться, полагая, что я попросту глуп. Меня же их поведение совершенно не трогало, потому что мы как раз докопались до толстых стен и полов Эсагилы». Там на глубине 20 метров Кольдевей обнаружил пол, мощенный кирпичами с выдавленной штемпелем надписью, пол главного храма Вавилона, храма верховного бога Мардука, «Дома поднятия головы» – Эсагилы!

Удалось достичь одной из целей, предусмотренных планом раскопок. Но Вавилонская башня все еще не была найдена. По разным причинам Кольдевей в 1901 году продолжал работы в Эсагиле только в пределах старого раскопа, не расширяя площади производимых работ. Все силы он сосредоточил на расчистке дворцов, Ворот Иштар (богини плотской любви, плодородия и войны), дороги торжественных шествий, или Дороги процессий, как ее стали с тех пор называть, а также крепостных стен. Помимо этого, проводились небольшие обследования городской территории, в том числе раскопки греческого театра, скрытого под группой холмов Хомера.

Только в 1908–1910 годах Роберт Кольдевей смог снова провести в Эсагиле крупные раскопки. Прежде всего он обследовал крепостные стены храмового участка, обращенные к Евфрату, вместе с их воротами и башнями. Затем постепенно и с осторожностью стал подбираться с западной стороны к огромному искусственному холму Амран ибн Али.

Во время этого второго наступления на городище, похоронившее под собой развалины храмового участка, археологи испытали еще один прием, заимствованный у шахтеров. Он описан у Кольдевея следующим образом: «Мы находимся у подножия и на склонах Амрана. Чтобы по возможности сэкономить на выемке грунта, мы следуем вдоль наружной стороны крепостных стен, прорывая длинные туннели; кроме того, на относительно больших расстояниях для проникновения света и воздуха приходится закладывать узкие шахты. Работа в длинных ходах предъявляет к людям немалые требования. Они работают здесь почти обнаженные, в поте не только лица, но и тела своего. Воздух тяжелый и спертый, а чадящая масляная коптилка досаждает, тускло мерцая и почти не давая света. Тем больше бывает взрыв восторга, когда наконец удается пробить еще участок и достигнуть очередной световой шахты; из недр тогда несется радостный вопль: «Мы одолели его!» Работы, начатые еще весной, продолжались до глубокой осени, в самые жаркие месяцы температура воздуха превышала 50 °C в тени.

На протяжении всех этих лет, с момента, когда начались раскопки, и вплоть до 1909 года, Роберт Кольдевей ни разу не позволил себе съездить в отпуск на родину: он продолжал неустанно трудиться в Вавилоне, стойко перенося тяжелейшие климатические условия. Это не прошло бесследно для его здоровья, из-за ухудшения которого ему в конце концов пришлось в апреле 1910 года на длительное время уехать домой. В его отсутствие архитектор Фридрих Ветцель занимался главным образом Эсагилой и ее ближайшим окружением. Была расчищена часть стен и построек, окружавших то самое место, где, как удалось установить, некогда стояла Вавилонская башня. Однако развалины разыскиваемого на протяжении столетий зиккурата (шумеро-вавилонское название ступенчатой террасы, или башенной постройки, несущей на себе храм) оказались весьма невзрачными. Вместо высоко вздымающейся башни наподобие тех, которые и поныне можно видеть в Бирс Нимруде и Акаркуфе, здесь, в ложбине Захн, севернее горы обломков, оставшихся от главного храма, открывался взору тянущийся в южном направлении широкий ров, заполненный водой. Посередине его находился квадратный в основании массивный блок из кирпичей и обломков, и сначала даже не верилось, что это и есть Вавилонская башня. Между тем, не оставалось повода для сомнений, так как в ходе раскопок здесь обнаружили много надписей, чаще всего на кирпичах, где древнее название башни – Этеменанки (шумерское «Дом основания небес и земли») и наименование главного храма – Эсагила – упоминались вместе. Остатки башни, немало претерпевшей уже в древности, особенно сильно пострадали в более позднее время. Добраться до ее стен, сложенных из обожженного кирпича, не представляло особого труда, и население разобрало и использовало их для собственных нужд. Подобное произошло с большинством сооружений Вавилона, построенных, как и Башня, из обожженного кирпича. Провести в период раскопок более тщательное обследование остатков башенных стен оказалось невозможно: мешал высокий уровень почвенных вод, всегда затруднявший раскопки Вавилона.

Лишь однажды, в 1913 году, когда прорвало плотину на Хиндие и к тому же выпало очень мало осадков, уровень почвенных вод упал так сильно, что представилась возможность заняться непосредственным изучением развалин Башни. Обмеры оболочки из обожженного кирпича, расположенной в той части зиккурата, которая обычно находится ниже уровня почвенных вод, заняли несколько месяцев. И все-таки позже в своей публикации Ветцель назвал проведенные исследования предварительными, так как и они не смогли решить всех проблем.

Археологические работы в Вавилоне, первоначально запланированные на пять лет, давно успели выйти за пределы этого срока. Их объем и возникавшие в связи с ними трудности, а соответственно и расходы, постоянно возрастали. Кольдевей не смог осуществить многого из первоначально им намеченного плана: в частности, ему не удалось обнаружить остатки собственно Башни. И в дальнейшем, при публикации результатов экспедиции, также происходили многочисленные задержки. Из-за того что отвечавший за исследования Башни архитектор Фридрих Ветцель страдал серьезной болезнью глаз и позже вовсе ослеп, а сам Роберт Кольдевей тоже тяжело болел и в 1925 году умер, научная публикация, посвященная Башне и храму Мардука, была доведена до конца лишь при участии других ученых и увидела свет только в 1938 году.

Вавилонская башня, являвшаяся первоначально одной из главных целей всего предприятия, постепенно отступила на задний план, и даже сегодня далеко не на все вопросы, связанные с нею, можно получить исчерпывающий ответ. Например, сооружалась Вавилонская башня на пустом месте или ей предшествовали другие постройки?

Историю города Вавилона пока можно проследить по археологическим данным только до начала II тысячелетия до н. э. Культурные слои этого времени и по сей день находятся ниже уровня грунтовых вод, обычно очень высокого; добраться до них с целью изучения удалось лишь однажды благодаря исключительному стечению обстоятельств. Только уход воды из каналов вследствие прорыва плотины на Хиндие позволил Роберту Кольдевею провести несколько коротких обследований жилых кварталов Вавилона старовавилонского периода. В целом же город времени Хаммурапи и его династии по названной причине почти неизвестен.

Несколько дальше в глубь времен простирается письменная традиция. До нас дошло упоминание о наместнике Вавилона, жившем в конце III тысячелетия до н. э. и назначенном на свою должность царем Ура Шульги. В самых старых свидетельствах приводится топоним Бабилла. Вполне вероятно, что это слово восходит к очень древнему корню. Однако остается неясным, относилось ли оно к поселению на месте будущего Вавилона или было всего лишь названием обрабатываемого поля.

Когда в III тысячелетии до н. э. такие города Южного Междуречья, как Эриду и Ур, переживали пору своего расцвета, Вавилон не играл еще никакой роли. Вероятно, в то время он находился за пределами центра хозяйственной и культурной жизни страны. Подъем Вавилона начался в старовавилонский период, и тогда же все большее значение стал приобретать местный бог Мардук; он сделался одним из наиболее почитаемых богов Месопотамии. Главным его храмом считалась Эсагила в Вавилоне. Основание святилища относится также к старовавилонскому времени. Об этом свидетельствует факт упоминания Эсагилы в наименовании года, относящегося к числу тех, которые приходятся на правление царя Сабума (приблизительно 1770 год до н. э.), одного из предшественников царя Хаммурапи. И при преемниках Сабума встречаются упоминания святилища, подтверждающие вероятность его непрерывного развития. Однако о зиккурате Этеменанки в текстах речи нет. Между тем, зиккураты в III тысячелетии до н. э. были многочисленны и было бы странно, если бы главное святилище вавилонского государства его не имело.

В шестой таблице вавилонского мифа «Энума элиш», описывающего сотворение мира, говорится о строительстве храма в Вавилоне. Бог Мардук, который после победы над божеством Мирового океана Тиамат стал властителем в мире богов, повелел возвести себе храм: «“Врата бога” постройте, как вы возжелали! Кирпичи заложите, создайте кумирню! Лопатами Ануннаки (подземные боги). В первый год кирпичи для храма лепили. С наступлением второго года главу Эсагилы, подобье Апсу (Апсу – Пресные воды) воздвигли. При Апсу построили зиккурат высокий. Ану, Энлилю, Эйе, как и Апсу, поставили там жилища. В величье Мардук воссел перед ними».

В этом литературном произведении, записанном в конце II тысячелетия до н. э., имя собственное храмовой башни в Вавилоне не приводится. Но передача имени как почетного и священного обозначения соблюдалась на Востоке на протяжении тысячелетий весьма тщательно, поэтому предполагают, что в данном случае речь шла о постройке, предшествовавшей более позднему зиккурату. Остается предположить, что вплотную к святилищу Эсагила некогда уже стояла храмовая башня, но другая, лишь в начале I тысячелетия до н. э. по не известным нам причинам замененная новой, получившей название Этеменанки.

Удивительно и то, что в многочисленных надписях царя Хаммурапи, в которых он хвалится своими успешными работами по реставрации и обновлению святилищ в своем царстве, нет ни одного намека на зиккурат Этеменанки в Вавилоне. Хаммурапи сообщает только о восстановлении храмовой башни зиккурата Киша, «чья вершина не уступает небу». Мы, по-видимому, должны пока смириться с тем, что история возведения Вавилонской башни скрыта во мраке неизвестности. Самое первое упоминание о ее существовании относится к периоду не ранее I тысячелетия до н. э. Это эпос о боге Чумы по имени Эрра, в котором мельком встречается название Этеменанки. Датировать возникновение мифов и эпосов, как и момент их письменной фиксации, обычно бывает очень трудно, но считается, что у науки достаточно данных для датировки эпоса 765–763 годами до н. э. Тем самым эта дата могла бы послужить исходной точкой отсчета времени существования башни Этеменанки.

До сих пор все сказанное о начальном периоде истории Вавилонской башни отягощено многими сомнениями. И только надписи ассирийского царя Синаххериба позволяют нам наконец встать на твердую историческую почву. Башня упоминается в одной из победных надписей Синаххериба, где речь идет о взятии и почти полном разрушении Вавилона (в 689 году до н. э.). Поход Синаххериба – одна из самых больших катастроф в бурной истории этого города. Едва ли хотя бы одно значительное здание избежало предписанного завоевателем разрушения. Синаххериб в своих надписях сообщает об этом следующее: «Город и его дома от фундамента до стен я разрушил, опустошил и сжег огнем. Городскую стену и внешнюю стену, храмы и богов, храмовую башню из кирпичей и глины, сколько их там было, я снес и сбросил в канал Арахту. Посреди города я прорыл каналы, затопил их дно водой и (таким образом) нарушил связь фундаментов. Я сделал разрушение более полным, чем при потопе». Хотя в надписи Синаххериба башня не названа именем Этеменанки, все же можно считать, что речь идет об одной из построек – предшественниц Вавилонской башни. О том, кто и когда возвел разрушенный Синаххерибом зиккурат, не говорится.

Сын и преемник Синаххериба Асархаддон (680–669 годы до н. э.) вступил на престол после того, как его отец был убит. Асархаддон отнесся неодобрительно к разрушению Вавилона, он пытался искать причины таких действий своего отца в поведении самих вавилонян, которые, дескать, прогневили богов и тем самым навлекли на себя наказание, а Синаххериб, пожелавший усмирить строптивый город, постоянно сопротивлявшийся ассирийскому владычеству, зашел слишком далеко. Однако даже разрушение святилищ не уничтожило влияния вавилонских богов и выступавшего от их имени жречества; ассирийцам и в дальнейшем приходилось их опасаться. Поэтому Асархаддон стремился загладить вину своего отца. В своих надписях он давал объяснение предшествующим событиям и писал о жителях Вавилона следующее: «Они отвечали друг другу снова и снова устами: «Да», а сердцем: «Нет» и говорили таким образом неправду… Слабого связывали и дарили его сильному. В городе были угнетение и подкуп. День за днем, без конца, один крал имущество другого… На имущество Эсагилы, дворца богов, места, не доступного для непосвященных, наложили они свою руку и слали серебро, золото и драгоценные камни в Элам в качестве платы за помощь против Ассирии». В виде наказания за эти преступления Мардук, по словам Асархаддона, начертал на таблицах судьбы, что город должен обезлюдеть на семьдесят лет, «однако Мардук тут же написал – «одиннадцать лет»; он сжалился и сказал: «Мир!»

Асархаддон взялся за возобновление Эсагилы и зиккурата с особым рвением. Его строительные надписи сообщают много интересных подробностей о приготовлениях и церемониях, проведенных в связи с этим. Прежде чем приступить к строительству, вопрошали оракулов и собирали предсказания, на что ушли долгие месяцы. И только после этого началась сама работа. «И я призвал всех своих рабочих и всю страну Кардуниаш (то есть Вавилонию). Деревья и болотный тростник срубали они топорами или вырывали с корнем. Воду Евфрата, причинившую опустошения, я удалил оттуда. В прежнее русло я отвел ее. Святилище Эсагилу, «дворец богов», я заставил восстановить во всем его прежнем блеске. Храмовую башню Этеменанки я заставил построить на ее старом месте площадью 180 локтей в длину и 180 локтей в ширину».

Над строительством и восстановлением Вавилонского чуда и многих других монуметальных сооружений «трудились» и вавилонские цари Набопаласар (625–605 годы до н. э.) и Навуходоносор II (605–562 годы до н. э.).

Царь Навуходоносор II возвел вокруг предместий на левом берегу Евфрата, где располагались финиковые и фруктовые сады, виллы богатых горожан, поселки и хутора земледельцев и садоводов, внешнюю стену длиной почти 18 километров. Изумленный Геродот сообщает, что оборонительные стены Вавилона с многочисленными башнями – внешняя и внутренняя – были столь широки, что по ним могли свободно разъехаться две колесницы, запряженные четверкой лошадей. Археологические раскопки подтвердили его свидетельство. Через каждые пятьдесят метров вдоль стен стояли сторожевые башни. На внутренней стене их было 360, на внешней – 250. Это было самое грандиозное из всех когда-либо существовавших на свете городских укреплений. Раскопанная в 1899 году археологами эта стена свидетельствует о том, что Вавилон был самым крупным городом древнего Востока. С учетом территории в пределах этой стены общая площадь «Большого Вавилона» достигала

10 квадратных километров. Его население составляло не менее полумиллиона человек. Даже по современным масштабам Вавилон можно считать крупным городским центром, а по сравнению с прочими древними городами он выглядел настоящим гигантом. В Древнем мире (не считая Индии и Китая) с ним по размерам могли соперничать только Ниневия, Карфаген, Александрия и Рим, причем последние три города – только спустя 300–400 лет после эпохи Навуходоносора II. Гигантские древние города Индии и Китая выросли только в III веке до н. э. Таким образом, в VI–IV веках до н. э. Вавилон вообще не имел соперников.

Улицы Вавилона, торжественная Дорога процессий, дворцы и 53 храма поражали своим сказочным великолепием. Геродот, посетивший Вавилон в V веке до н. э., так описал его: «Город этот таков. Лежит он в обширной равнине, имеет вид четырехугольника, каждая сторона которого содержит в себе сто двадцать стадий; число всех стадий, составляющих объем города, четыреста восемьдесят. Такова величина города, а устроен он так прекрасно, как ни один известный нам город. Вавилон прежде всего окружен рвом, глубоким, широким и наполненным водою, за рвом следует стена шириною в пятьдесят царских локтей, царский локоть больше обыкновенного на три пальца».

Навуходоносор провел на территории Старого города огромные реставрационные работы. При нем началась реконструкция храмов Эмах, Нинурты и богини Иштар. Он обновил стены канала Арахту, построил деревянный мост на каменных опорах через Евфрат и канал Либил-хигалла, отстроил южную часть города с ее роскошными дворцами, перестроил и украсил храмовый комплекс верховного бога Вавилона Мардука – Эсагилу. Предшественники Навуходоносора использовали для строительства высушенный на солнце кирпич-сырец, традиционный для городов Двуречья. Под воздействием ветра и осадков этот кирпич довольно быстро разрушался. Навуходоносор же стал применять настоящий обожженный кирпич.

О своих работах в Вавилоне Навуходоносор оставил памятную надпись, записанную клинописью на глиняном цилиндре. В ней подробно перечислены восстановленные и сооруженные заново храмы, дворцы, крепостные стены: «Я окружил Вавилон с востока мощной стеной, я вырыл ров и укрепил его склоны с помощью асфальта и обожженного кирпича. У основания рва я воздвиг высокую и крепкую стену. Я сделал широкие ворота из кедрового дерева и обил их медными пластинками. Для того чтобы враги, замыслившие недоброе, не могли проникнуть в пределы Вавилона с флангов, я окружил его мощными, как морские волны, водами. Преодолеть их было так же трудно, как настоящее море. Чтобы предотвратить прорыв с этой стороны, я воздвиг на берегу вал и облицевал его обожженным кирпичом. Я тщательно укрепил бастионы и превратил город Вавилон в крепость». В этом же тексте сообщается о строительстве в Вавилоне зиккурата – той самой Вавилонской башни. Навуходоносор заявил: «Я приложил руку к тому, чтобы достроить вершину Этеменанки так, чтобы поспорить она могла с небом».

Грандиозный вавилонский зиккурат, построенный ассирийским зодчим Арадавдешу, располагался на священном участке земли в юго-западном углу Эсагилы. Он имел семь ярусов и достигал высоты около 100 метров. Зиккурат увенчивался святилищем, облицованным сверкающими на солнце голубовато-лиловыми глазурованными кирпичами. Оно было посвящено главному вавилонскому богу Мардуку и его супруге, богине утренней зари. Здесь стояли позолоченные ложе и стол, где Мардук вкушал принесенные ему подношения. Жители Вавилона говорили Геродоту, что сам Мардук посещает зиккурат и почивает в нем. «Но мне, – пишет рассудительный историк, – это представляется весьма сомнительным…»

С именем царя Навуходоносора связано и создание садов на искусственных насыпях. Они же легендарные «сады царицы Семирамиды», почитаемые греками как одно из семи чудес света. Семирамидой царицу называли греки, а настоящее ее имя было Шаммурамат. Она жила на рубеже IX–VIII веков до н. э. После смерти своего мужа, царя Ассирии, она взяла власть в свои руки и правила до тех пор, пока ее сын не достиг совершеннолетия. Во время ее правления государство укрепилось, а благодаря завоеванию Мидии его границы достигли Каспийского моря.

О Семирамиде сложены многочисленные легенды, в которых она предстает как храбрая, обладающая большим художественным вкусом строительница, но одновременно жестокая и излишне ласковая с мужчинами. Согласно сообщению Диодора Сицилийского, Семирамида была покинута своими родителями и вскормлена голубями. Впоследствии она вышла замуж за одного придворного, у которого ее и отобрал царь. Она носила такую одежду, что «нельзя было понять, мужчина она или женщина». После того как Семирамида передала престол своему сыну, она якобы обратилась в голубя и улетела из дворца.

Имя Семирамиды связывают со знаменитыми «висячими садами» Вавилона. Однако, согласно другим, более надежным сведениям, «висячие сады» были подарены Навуходоносором II своей жене Амитис (Амитиде), дочери мидийского царя, и произошло это спустя 200 лет после смерти Семирамиды. Это было многоярусное сооружение с прохладными покоями на уступах, засаженных цветами, кустами и деревьями, орошаемыми при помощи огромного водоподъемного колеса, которое вращали рабы. При раскопках на месте садов был обнаружен искусственный холм, внутри которого находилась удивительная для тех времен водоподводящая система.

При потомках Навуходоносора II Вавилон стал приходить в упадок. После убийства последнего законного наследника из династии Навуходоносора II на трон вступил Набонид, который совсем не заботился ни о городе, ни о его святилищах. В 539 году до н. э. персидский царь Кир II овладел Вавилоном и объявил себя «царем Шумера и Аккада и царем четырех стран света». В Библии, в книге пророка Даниила, сохранился рассказ об обстоятельствах завоевания Вавилона персами:

«Валтасар царь сделал большое пиршество для тысячи вельмож своих, пред глазами тысячи пил вино…

Пили вино и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных.

В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали прогав лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала…

Сильно закричал царь, чтобы привели обаятелей, халдеев и гадателей; царь начал говорить и сказал мудрецам вавилонским: «Кто прочитает это написанное и объяснит мне значение его, тот будет облечен в багряницу… и третьим властелином будет в царстве…»

Тогда введен был Даниил пред царя… и сказал царю: «Дары твои пусть останутся у тебя, и почести отдай другому; а написанное я прочитаю царю, и значение объясню ему.

Царь! Всевышний Бог даровал отцу твоему Навуходоносору царство, величие, честь и славу.

Пред величием, которое Он дал ему, все народы, племена и языки трепетали и страшились его: кого хотел, он убивал, и кого хотел, оставлял в живых; кого хотел, возвышал, и кого хотел, унижал.

Но когда сердце его надломилось и дух его ожесточился до дерзости, он был свержен с царского престола своего и лишен славы своей… И ты, сын его Валтасар, не смирил сердца твоего, хотя знал все это…

За это и послана от Него кисть руки и начертано это писание.

И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин («сочтено, сочтено, взвешено, разделено»). Вот и значение слов: исчислил Бог царство твое и положил конец ему… ты взвешен на весах и найден очень легким… разделено царство твое и дано Мидянам и Персам…

В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит».

Последнего царя Вавилона на самом деле звали не Валтасар, а Набонид (556–539 годы до н. э.). Он вошел в историю благодаря драматической истории своей борьбы со жрецами Эсагилы, которая в итоге окончилась гибелью царя.

Подробности этого необычного конфликта интересовали многих далеко за пределами Вавилона, в результате чего Набонид добился такой посмертной славы, что память о нем жива и сейчас.

Отчасти из-за того, что он вступил в конфликт со жрецами храма Мардука (царь будто бы вмешивался в религиозные вопросы) и предпочел бога Луны Сина и его храм в далеком Харране, а отчасти из-за своего длительного и загадочного пребывания в городах Аравии и «неподобающего» царю поведения в момент угрозы нападения Кира, Набонид стал в глазах жрецов «сумасшедшим царем Вавилона». Острый конфликт царя со жрецами вызвал к жизни целую серию пропагандистских сочинений, направленных против царя, в которых осуждался Набонид и воспевался Кир как освободитель угнетенных святилищ, как спаситель, освободивший Вавилон. Набонида обвиняли в невежестве и богохульстве, поименно перечисляли самых ненавистных из его приближенных.

Можно только предполагать, какие действия Набонида в реальности вызвали у жрецов такую яростную реакцию. Как бы то ни было, факт остается фактом: одной из главных причин падения Вавилона стало предательство жрецов Эсагилы, которые попросту передали страну и отдали столицу персидскому царю в расчете на увеличение своих доходов.

Персы, захватившие Вавилон в 539 году до н. э., поначалу не вмешивались в дела города. Но после нескольких восстаний при Дарии I и Ксерксе Вавилон был жестоко наказан. Святилища Эсагилы были разграблены и частично разрушены, драгоценную статую Мардука Ксеркс приказал разломать и переплавить, городские стены сравняли с землей, а русло Евфрата изменили так, чтобы оно широким потоком пересекало жилые кварталы.

И все же Вавилон оставался замечательным городом. Геродот писал о нем около 460 года до н. э.: «Вавилон не только очень большой, но и самый красивый из всех городов, которые я знаю».