Текст книги "Первозданная. Вихрь пророчеств"

Боеприпасы подвозили исправно. Благодаря нежеланию Имара снаряжать очередную карательную экспедицию на Инис Гварлан в хангованском арсенале накопилось немало ядер и уже достаточно старого пушечного пороха, которому наконец-то нашлось достойное применение. Поэтому король, стремясь избежать необязательных потерь, по-прежнему не спешил отправлять людей на штурм дворца. В этой войне именно люди были его самым грозным оружием, и он не собирался без крайней необходимости растрачивать такой ценный ресурс.

– Похоже, поборники уже поняли, что им придется бежать, – отозвался Гарван аб Малах, когда от очередного попадания рухнул портик над главным входом. – И теперь, наверное, думают, как вынести побольше драгоценностей. Но у них все равно ничего не выйдет.

Это означало, что Йорверт и Кыван вовремя захватили сокровищницу. Как раз сейчас поборники пытались попасть туда, но не могли продраться через завал, якобы вызванный бомбардировкой.

– Да, – согласился с ним генерал, – уже не выйдет. Однако они могли заблаговременно позаботиться о своей казне.

– Насколько мне известно, лорд Кайлем, они об этом не позаботились. У меня нет информации, что казну вывозили.

– Раньше у вас не было и информации о подземном ходе, – скептически заметил генерал.

– Да, не было, – утвердительно кивнул Гарван. – Однако я точно знаю, что до сегодняшнего дня лорд Айвар и мысли не допускал о таком развитии событий. Кроме того, вывезти казну, передав ее в чужие руки, означало бы для него полную потерю власти.

– Гм… Да, министр, вы правы. А раз верховный поборник здесь, то и вся казна, или хотя бы ее большая часть, должна оставаться на месте.

Где-то через час после этого поборники снова пошли в массированную атаку. На сей раз они не стали прорываться через площадь к пушкам, а открыли северные ворота и ударили там, где, по их мнению, оцепление было самым слабым. Планируя операцию, генерал предвидел, что для отступления из города поборники выберут именно это направление, и нарочно создал такое обманчивое впечатление. На самом же деле в боковых переулках были собраны значительные силы, которые нанесли поборникам мощный удар с обеих сторон, как только их колонна выехала на улицу Бехалдир.

– Пожалуй, это все, государь, – произнес Кайлем аб Рордан. – Они позорно улепетывают. А их начальство, наверное, спешит в катакомбы.

Еще несколько минут назад Гарван условной фразой передал от Йорвета сообщение, что высшие руководители Конгрегации уже спустились в подземный туннель и взорвали за собой вход, перекрыв путь для возможных преследователей. Они даже не подозревали, что этим замкнули себя в ловушке – ведь с противоположного конца туннеля их ждала засада.

Имар скомандовал прекратить пушечный обстрел и отдал гусарам с пехотой приказ идти на штурм Дворца Святой Веры. Генерал не мог упустить такой возможности и присоединился к своим подчиненным, хотя и вчера, и сегодня утром Элвен умоляла отца не делать этого, а все время держаться рядом с Имаром. Фергас аб Гвыртир проводил командующего завистливым взглядом, после чего чуть ли не умоляюще посмотрел на короля.

– Ну хорошо, капитан, – сказал ему Имар, – у меня здесь достаточно защитников, ничего со мной не случится. Берите людей и отправляйтесь в бой.

Капитан тотчас передал командирские обязанности своему заместителю, а сам выбрал из королевского сопровождения шестерых гвардейцев, проявлявших самый пылкий энтузиазм, и во главе этого небольшого отряда помчался к северному краю площади, где поборники отчаянно пытались вырваться из окружения.

В самом же дворце и вокруг него сопротивления никто не оказывал. Там оставались только мелкие чиновники в сане дьяконов и младших проповедников, привыкших воевать разве что перьями и чернильницами, а также небольшое количество рядовых поборников, которые предпочли сложить оружие, сдавшись на милость победителя.

– Наверное, лорд Айвар и другие руководители уже добрались к выходу из туннеля, – почти прямым текстом сообщил Гарван аб Малах. – И если так, то там сейчас очень горячо. Я уверен, что они пошли не только сами, а прихватив с собой достаточно охраны.

– Очень надеюсь, что верховного поборника возьмут живым, – сказал Имар, наблюдая за тем, как Фергас аб Гвыртир, разрядив пистоль в ближайшего врага, выхватил саблю и врезался в самую гущу боя. – Лорд Айвар слишком легко отделается, если просто погибнет в катакомбах.

Глава XXIII
Капля силы, перо от крыла

Когда под килем зашуршал песок, четверо моряков, оставив весла, дружно спрыгнули в воду, схватились руками за борт и одним сильным рывком вытащили лодку на берег почти до половины ее корпуса.

Мейлас аб Конхир, капитан корабля «Шерен Эйнарах», сошел первым и учтиво подал Риане руку. Разумеется, ведьма не нуждалась ни в какой помощи, но, благодарно улыбнувшись в ответ, чисто символически оперлась на протянутую руку и вслед за капитаном ступила на землю Драконьего острова. После нее лодку покинули молодые супруги, Дарах и Ингриг, потом на берег сошел Шимас, а последним был Колвин. Усмиренный черный тащил с собой две тяжелые сумки с едой, питьевой водой и другими вещами, которые Риана сочла необходимым взять на остров.

Перед ними до самого горизонта раскинулась голая песчаная равнина, над которой неистово палило солнце. Шимасу даже не верилось, что сейчас в Северном Абраде лютует зима, да и на значительной части юга континента погода далеко не теплая. Они с Рианой отплыли из Гулад Данана в конце осени и с тех пор быстро убегали от холодов, пока наконец не очутились в краях, где круглый год царило лето. Да еще и такое лето, что даже в разгар зимы, за каких-нибудь одинадцать дней до праздника Солнцеворота, когда начинался новый календарный год, тут было жарче, чем в середине горфеннава в Кованхаре.

– Госпожа, вы уверены, что вам не нужно сопровождение? – в последний раз спросил Мейлас аб Конхир. – Мы с радостью вам послужим и дальше.

Впрочем, он лукавил и знал, что Риана это понимает. На самом же деле капитану очень хотелось отправиться в глубь острова и своими глазами увидеть кости легендарных драконов, однако договором, заключенным еще в Вантайне, предусматривалось, что члены команды не будут высаживаться на берег без разрешения Рианы. Собственно говоря, и моряки, включая Мейласа аб Конхира, были слишком суеверны, чтобы самим путешествовать по острову. Другое дело – вместе с ведьмой и тремя колдунами…

– Конечно, я уверена, капитан, – ответила Риана. – Мы как-нибудь сами о себе позаботимся. Благодарю вас за предложение и прошу вернуться на корабль. Думаю, до вечера мы управимся, но если придется остаться на ночь, я непременно об этом напишу. Если до захода солнца нас не будет, не спешите волноваться, а просто проверьте листы, которые я вам дала.

Примирившись с тем, что ему не суждено совершить путешествие к загадочному Драконьему Гнезду, Мейлас аб Конхир пожелал своим пассажирам успеха, вместе с подчиненными столкнул лодку в воду, и они впятером поплыли назад к кораблю, стоящему на якоре в двух кабельтовых от берега. А Риана извлекла из пристегнутой к поясу сумки карту Инис на н-Драйга, быстро сориентировалась по ней и указала в направлении, немного западнее от южного:

– Нам туда. Вы уже готовы идти?

Шимас молча кивнул. Так же поступил и Дарах аб Шолвег – чернявый и смуглый здоровяк на целых полголовы выше Шимаса, который и сам не имел оснований жаловаться на рост. А жена Дараха, Ингриг, невысокая блондинка, казавшаяся совсем миниатюрной рядом со своим мужем, ответила:

– Да, леди Риана, мы готовы.

– Тогда пойдемте, пока солнце не слишком поднялось. Если не будем мешкать, за два часа доберемся.

Риана с Шимасом двинулись впереди, за ними пошли Дарах с Ингриг, а последним плелся Колвин. Ему было труднее по сравнению с остальными, так как он не мог защититься чарами от тропической жары. На протяжении всего плавания Колвин, по приказу Рианы, скрывал свою силу, и ни Дарах, ни Ингриг даже не догадывались, что он колдун, тем более черный, искренне считая его просто придурковатым слугой, которого ведьма по непонятным причинам, а может, из банальной прихоти, взяла с собой в это далекое путешествие.

Впрочем, нельзя сказать, что они вообще ни о чем не подозревали. Разумеется, оба понимали, что Риана не по доброте душевной подобрала их на полпути до Инис на н-Драйга, а ее объяснения что она просто заинтересовалась пророчеством арранской провидицы, их совсем не удовлетворило. Кроме того, ведьма путешествовала в обществе кованхарского профессора, что было крайне необычно. Когда Дарах и Ингриг прямо спросили об этом у Шимаса, он рассказал им чистую правду, хотя и не всю: что познакомился с Рианой в Эврахе, потом так сложилось, что им было по пути, и они вместе поехали на север, а в Манхайне Риана внезапно предложила ему отправиться с ней на Драконий остров, и он был бы глупцом, если бы упустил такую возможность. Кто знает, поверили ему молодые люди или нет, но больше к этой теме не возвращались…

Они шли, берег постепенно отдалялся, и весь вид вокруг заполоняла покрытая золотистым песком равнина без единого деревца или хотя бы мельчайшего кустика. Инис на н-Драйг представлял собой кусок пустыни посреди бескрайнего океана, и если бы тут не было Драконьего Гнезда, он не привлекал бы ничьего внимания; ему, скорее всего, не дали бы никакого названия. А если бы и дали, то какое-нибудь пресное, бесцветное, и уж подавно никому бы и в голову не приходило устраивать дискусии, как его правильно называть.

Однако остров был необычным, поэтому с давних времен между историками и географами велись ожесточенные споры о его названии. Первые исходили из того, что здесь нашли свое последнее пристанище двенадцать драконов, а значит, остров должен быть Драконьим – Инис Драгол. Географы же утверждали, что к тому времени, когда сюда приплыл первый шинанский корабль, в живых оставался только один дракон, которого именовали просто Ан Драйг, так что название Инис на н-Драйг, остров Дракона, вполне оправданно. Географы в этом споре одерживали верх, ведь именно они составляли все карты, а историки отыгрывались разве что в своих книгах, где писали исключительно «Инис Драгол», обязательно добавляя пренебрежительную ремарку, что некоторые малообразованные люди ошибочно называют этот остров Инис на н-Драйгом.

Сам Шимас не утруждал себя тонкостями терминологии, называя остров и так, и этак, в зависимости от того, что первое на язык придется. Он никогда не был сторонником маргинальных теорий, приписывающих словам и их сочетаниям какое-то самодостаточное магическое или мистическое значение. Для Шимаса они были просто способом формулировать мысли и передавать информацию, а с этой точки зрения что Инис Драгол, что Инис на н-Драйг значили одно – когда-то тут жили драконы. Собственно, это было единственное место, где сохранились следы их присутствия. И хотя большинство колдунов и ведьм придерживались мнения, что в древние времена Новый Свет населяло много драконов, факт оставался фактом – ни на Абраде, ни на всех исследованных островах, кроме самого Драконьего, до сих пор не нашли ни единого свидетельства, что их было больше двенадцати. А двенадцать, между прочим, интересное число. Математик сразу скажет, что оно равняется трем, умноженным на четыре, и в связи с этим упомянет геометрическую теорему о прямоугольном треугольнике. Однако для Шимаса было гораздо важнее историческое значение этого числа. В Старом Свете оно, похоже, имело какой-то глубокий смысл, потому что древние шинанцы чаще считали дюжинами, чем удобными десятками, да и само наличие специального слова, обозначающего такое количество, говорило само за себя. С той же седой древности сохранилось деление времени от полуночи до полудня на двенадцать часов; бытовая мера длины, фут, вмещает ровно двенадцать дюймов; а еще Шимасу было известно, что и год в Старом Свете состоял из двенадцати месяцев. Также в нескольких старейших религиозных текстах вскользь упоминается о каких-то двенадцати апостолах, и теологи по-прежнему не могут прийти к согласию, что это означает. Шимас не исключал, что там идет речь именно о драконах; возможно, и в Старом Свете их было двенадцать…

Идти пришлось дольше, чем два часа, и лишь около полудня по минеганскому времени (а на долготе Инис на н-Драйга это соответствовало примерно одиннадцати часам) они добрались до единственной существенной неровности на всем острове – большой, не меньше четверти мили в диаметре и глубиной, наверное, футов пятьдесят, впадины с пологими склонами. Вероятно, здесь когда-то было озеро, хотя при такой жаре в это слабо верилось.

На дне впадины поблескивали слепящей белизной двенадцать огромных скелетов. По форме они напоминали ящериц, но этим все их сходство с пресмыкающимися исчерпывалось. Драконы были теплокровными существами и обладали разумом, ни в чем не уступающим человеческому. Кроме того, они владели могущественной магией, по многим признакам напоминавшей ведьмовскую. Однако Искры, по утверждению ведьм, у них не было; они несли в себе некое подобие ведьмаческого отпечатка, очень мощного отпечатка, которым были пропитаны их кости и плоть. О силе их чар свидетельствовало хотя бы то, что они свободно летали, не имея крыльев. Им было по плечу перелететь с Абрада на этот остров, тогда как еще ни одной ведьме не удавалось левитировать дальше чем на два десятка миль – и такой полет ведьму полностью истощал.

– Драконье Гнездо! – дрожащим от волнения голосом произнесла Ингриг. – Не думала, что когда-нибудь здесь побываю… Мне даже жутко…

Риана оглянулась на нее и легонько передернула плечами.

– Не вижу здесь ничего жуткого. Это просто величественно. Хотя вы конечно же неспособны почувствовать силу, сокрытую в этих костях.

«Могла бы и не указывать на это с такой невыносимой надменностью», – немного раздраженно подумал Шимас. За два месяца знакомства он если и не подружился с Рианой, то, во всяком случае, стал испытывать к ней симпатию, но временами его просто бесило ее высокомерие. И даже не столько само высокомерие, сколько искренняя убежденность девушки, что для ведьм такое поведение вполне естественно, ведь от рождения они стоят неизмеримо выше остальных людей…

Все пятеро спустились по склону на дно впадины и подошли к ближайшему скелету. Его выгнутый дугой позвоночник в своей наивысшей точке достигал более двадцати футов над землей, ребра были толще плеч Дараха, а внутри черепа легко мог разместиться в полный рост невысокий человек – например, Ингриг.

Даже вблизи Шимас не замечал на костях ни малейшей желтизны или серости. Они были идеально белые и чрезвычайно гладкие на вид, словно отполированные. Проверить это на ощупь он пока не решался.

Все кости были плотно подогнаны одна к другой, намертво соединены в суставах, и никакая физическая сила, никакая колдовская магия не могли разделить их или хотя бы отколоть от них даже крохотную щепку. Ведьмы издавна похвалялись, что могут это сделать, но не делают из уважения к памяти драконов, которые на протяжении тысячелетий были единственными, кто защищал мир от адских тварей. Долгое время колдуны им не верили, пока пять с половиной столетий тому назад одна ведьма не продемонстрировала свое умение, отделив от драконьего хвоста последний позвонок. За этот поступок старейшие ее наказали, отправив в длительную ссылку на один из безлюдных северных островов, а на Инис на н-Драйг прибыли несколько ведьм, которые вернули выкраденный позвонок на место и закрепили его несокрушимими для колдунов чарами.

Шимас полностью разделял распространенное в колдовской среде мнение, что это было проявление скорее показного ханжества, чем настоящего уважения к драконам. Однако с досадой вынужден был признать, что самим колдунам не хватило бы порядочности даже на такое ханжество. Если бы они могли, давно бы уже растащили все кости до единой, а не найдя им практического применения, просто распилили бы их на талисманы.

– Это Последний Дракон, – заговорила Риана, легко проведя ладонью по гладкому ребру. – Или просто Дракон. Он умер девятнадцатого мегева семьсот двадцать четвертого года, на рассвете. При этом присутствовала моя духовная прапрабабушка Бетан вер Энид О’Гвеневер, и в наших родовых хрониках сохранился ее рассказ о том событии. В то самое мгновение, когда драконье сердце остановилось, он вспыхнул жарким золотистым огнем, и за считаные минуты вся его плоть сгорела, не оставив после себя ни крошки пепла. Бетан была последним человеком, говорившим с Драконом. Она просила его не умирать, но он ответил, что устал от земной жизни и хочет соединиться в Кейганте с душами одноплеменников. Дескать, время драконов давно прошло, и теперь судьба мира целиком в человеческих руках.

Ингриг была так простодушна, что решилась возразить:

– А во всех серьезных книгах написано, что драконы не могли говорить по-человечески, поскольку их голосовые связки не были к этому приспособлены. Последний Дракон быстро выучил шинанский язык, понимал все, что ему говорят, но в ответ лишь кивал или качал головой.

Риана бросила на девушку хмурый взгляд.

– Это все глупые колдовские басни, – высокомерно произнесла она. – Тогдашние колдуны были очень недовольны, что Дракон охотнее общался с ведьмами, чем с ними, вот и выдумали сказочку, будто он совсем не умел говорить. На самом же деле он достаточно бегло разговаривал, производя все соответствующие звуки при помощи чар.

Шимас и сам считал, что древние колдуны в этом вопросе перегнули палку. Им было досадно, что Последний Дракон так явно отдавал предпочтение ведьмам, поэтому из чистой зависти утверждали, что якобы он вообще ни с кем не разговаривает, а ведьмы просто выкаблучиваются. А со временем это стало частью колдовской мифологии – определенного набора контроверсионных фактов, в справедливости которых было принято не сомневаться, несмотря на их очевидную спорность. Кстати, у ведьм была не менее богатая мифология, к которой, в частности, относился догмат (иначе его не назовешь) о невиновности Ирдана аб Брина и подлом заговоре против него завистников из университетского Магистрата.

И хотя Шимас все это понимал, он неожиданно для самого себя вступился за Ингриг:

– Но согласитесь, леди Риана, что в таких предположениях есть своя логика. Я не возражаю: Дракон имел основания уклоняться от общения с колдунами, усматривая в каждом из них потенциального черного. Но ведь ведьмы были вне подозрений, тем более, как вы сами говорите, ваша магия сродни драконьей. Однако я не слышал, чтобы Последний Дракон поделился с вами какими-нибудь тайнами, рассказал о древних временах, научил вас читать руны. Или, может, вы это скрываете?

Риана сердито насупилась, но все же ответила:

– Он и нам не доверял, разве не ясно? Конечно, не так категорически, как колдунам, однако считал, что и ведьмы не готовы воспринять знания цивилизации, призвавшей в этот мир демонов и чудовищ. Он остерегался давать любую информацию о прежних жителях Абрада, понимая, что это позволило бы нам сделать дополнительные предположения о значении рунических надписей и в конце концов разгадать древний язык. Как по мне, его опасения были напрасны, и следующие тысяча лет истории Сестринства это доказали. Но я признаю, что из-за глупости древних людей у Дракона были веские причины сомневаться и в шинанцах – даже в ведьмах.

С этими словами Риана резко развернулась и подошла к Колвину, почтительно стоявшему немного в стороне и все еще державшему в руках сумки. Она забрала их у него, поставила на землю и сказала:

– Теперь, Колвин, можешь вернуть свою силу.

– Слушаюсь, госпожа! – ответил он, радуясь, что может выполнить очередной приказ.

Когда его колдовская сила снова стала видимой, Ингриг испуганно вскрикнула и опрометью спряталась за спиной мужа. А Дарах, хотя и был застигнут врасплох, тут же создал перед собой довольно сильный защитный узор.

– Он что, черный?!

– Да, черный, – невозмутимо подтвердила Риана. – Но не беспокойтесь, он безвреден. Я его усмирила.

– О!.. – пораженно протянул Дарах. Похоже, упоминание об усмирении испугало его больше, чем само присутствие черного колдуна. В любом случае вызвало большее отвращение.

Зато Ингриг мгновенно успокоилась, вышла вперед и смерила Колвина заинтересованным взглядом.

– А знаете, у меня была такая догадка. Но я сразу отбросила ее, даже с Дарахом не поделилась. Решила, что это глупости. Зачем же вам было брать его с собой? Могли бы нанять обычного слугу.

– Мне слуги вообще не нужны, – сказала Риана. – А Колвина я взяла, потому что так сложились обстоятельства. Но о них вам лучше расскажет профессор аб Нейван. – Она посмотрела на Шимаса. – Как бы то ни было, профессор, это прежде всего ваша история. А я появилась в ней лишь под конец.

Шимаса нисколько не удивила эта показная скромность. По большому счету, Риане было безразлично мнение колдунов. Но можно не сомневаться, что перед сестрами-ведьмами она припишет все заслуги себе – в том случае, конечно, если будет что приписывать.

На корабле они не раз обсуждали, о чем рассказывать Дараху и Ингриг, но так и не пришли к согласию. Теперь же Риана просто отдала это на усмотрение Шимаса, а он решил не очень отклоняться от версии, которая уже стала официальной, ни словом не обмолвился о Ярлахе аб Конале, однако упомянул о своей встрече с диннеши, перенеся место события из Тир на х-Эйдала в Румнах и изобразив все так, словно это был просто визит вежливости. Дескать, диннеши, пораженный его преждевременной разгадкой неотвратимого пророчества, захотел встретиться с ним и немного пообщаться…

Молодые люди слушали Шимаса, чуть ли не разинув рты, а Риана, устроившись неподалеку на гладком камне, достала из поясной сумки лист бумаги с волшебным пером и принялась что-то писать – то ли письмо одной из подруг, то ли очередную заметку для своих родовых хроник. Ведьма делала вид, что не слушает рассказ Шимаса, но не смогла сдержать довольной ухмылки при словах о том, что она независимо от него, хоть и несколько позже, уже после событий на Ихелдиройдском тракте, разгадала Пророчество о Первой. Такой вариант устраивал их обоих: за Шимасом оставалось первенство, к тому же он единолично сохранил за собой самую главную заслугу – толкование неотвратимого пророчества еще до его окончательного исполнения; ну а Риане прежде всего важно было то, что она опередила других ведьм и неожиданно снискала репутацию искусного толкователя.

Когда Шимас закончил, на него посыпались вопросы. Ингриг главным образом интересовало, как выглядел диннеши, какой наряд носил во время обеих встреч, как звучал его голос, а более практичный Дарах хотел знать, что он говорил, слово в слово, надеясь, что это поможет найти хоть какую-то подсказку для дальнейших действий. Тем временем Риана дописала письмо, отправила его по назначению и, поднявшись, расправила свое длинное зеленое платье. В отличие от многих молодых ведьм, она никогда не носила брюки, и Шимас подозревал, что дело тут не в каких-то принципах, а в чисто практических соображениях, продиктованных излишней худощавостью ее фигуры. Конечно, ей бы не составило труда добавить себе веса для достижения соответствующих пропорций, но из-за ее слишком высокого для женщины роста это привело бы к потере изящности, которой она, похоже, дорожила.

– Мы с профессором аб Нейваном, – произнесла Риана, присоединившись к ним, – уже давно сошлись на том, что Колвин может нам пригодиться лишь как проводник в подземный мир. Ни к чему другому он не пригоден. А значит, те знания, о которых нам говорил диннеши, скрываются где-то под островом, в Тындаяре.

– Тогда это злые знания, – заметила Ингриг. – Темные знания.

– Скорее, знания о Зле и Тьме, – уточнила Риана. – А они тоже полезны. Чем лучше знаешь врага, тем легче с ним бороться. Поэтому мы с профессором должны отправиться туда.

– А нам что делать? – спросил Дарах.

– Честно говоря, не знаю. По словам диннеши, для успеха наших поисков нужно лишь два колдуна – черный и обычный, Колвин и профессор. А вы, если верить той провидице, должны предотвратить какую-то беду. Не думаю, что это касается Тындаяра – там почти вся ваша сила пойдет на защиту от Темной Энергии. Поэтому вам лучше остаться здесь и присматривать за всем. Возможно, вы действительно нам пригодитесь.

Дарах казался разочарованным; наверное, ему очень хотелось увидеть Тындаяр – жуткий, пугающий, но загадочный и легендарный. Зато Ингриг не скрывала своего облегчения.

– Конечно, госпожа, мы присмотрим. Если бы еще можно было подать вам сигнал, предупредив об опасности… Но я не представляю, как это сделать. Ведь обычные чары не пробьются в Тындаяр.

– Колвин сможет их почувствовать, – заметил Дарах. – Я читал, что черные способны видеть земной мир из Тындаяра.

– В общем, да, – подтвердила Риана. – Но у Колвина такое видение полностью атрофировано. Мы с профессором аб Нейваном убедились в этом еще по дороге от Манхайна до Блахирга. В безлюдной местности на границе Гулаг Данана мы еще раз, уже по собственной воле, посетили Тындаяр и проверили, сможет ли Колвин в нем ориентироваться.

– Не смог?

– К сожалению, нет. Иначе нам бы не пришлось плыть сюда на корабле. Как и мы, он мгновенно запутался. Точно так же не видел ничего на поверхности.

– А компас проверяли? – спросила Ингриг.

– Конечно, проверяли. Но магнетическая сила в Тындаяре меняет направление на каждом шагу. Все именно так, как рассказывается в старых летописях. Поэтому придется удовольствоваться простой меткой, которая обозначит место нашего вхождения в Тындаяр и укажет стороны света.

Подойдя к сумкам, Риана достала из одной из них небольшую медную крестовину, на четырех концах которой были выгравированы рунические символы севера, юга, запада и востока. Также она взяла смотанную шелковую бечевку, чья длина составляла немногим более пятидесяти шести футов и, если верить расчетам ведьм времен Мор Деораха, соответствовала десяти милям земного мира по масштабам Тындаяра.

Бечевка была разделена магическими метками на сорок равных частей, что позволяло точно измерять не только каждую милю, а и каждую ее четверть – опять же при условии, что в древности ведьмы не ошибались.

– Я пробью выход за пределами Драконьего Гнезда, – произнесла Риана. – Не стоит его осквернять. А вы оставайтесь здесь и ждите. – Она выпрямилась и взглянула на Шимаса. – Вы готовы, профессор?

– Да, – ответил он, подойдя к ней.

– Тогда не будем медлить. – Ведьма положила руку на плечо стоящего рядом с ней Колвина. – Ты же не забыл, как мы ходили в Тындаяр?

– Конечно, не забыл, госпожа, – с готовностью ответил черный. – Я все помню.

Риана рассказывала, что в самый первый раз, в Манхайне, когда пришлось спасать Шимаса от Эврига аб Ферхара, у нее не было времени объяснять усмиренному Колвину, что от него требуется, поэтому она установила с ним особую магическую связь, известную под названием ведьминско-колдовского взаимодействия, внушила ему мысль, что он немедленно должен отправиться с ней в место, откуда исходит Темная Энергия, и вынудила его действовать инстинктивно, руководствуясь похороненными под руинами беспамятства, но уцелевшими колдовскими навыками. От тесного контакта с сущностью черного ее охватило такое глубокое отвращение, что она, оказавшись в Тындаяре, без малейших колебаний использовала против Эврига смертельные чары, хотя прежде практиковалась в них лишь на неживых мишенях.

По дороге до Блахирга Риана не решилась повторить этот неприятный для себя опыт, а на словах растолковала Колвину, чего от него хочет, напомнила, как это было в прошлый раз, а когда ему удалось перенести их в Тындаяр, приказала запомнить все, что он сделал. Так что теперь Колвину не требовалось никаких подсказок, и он уверенно переместил Шимаса с Рианой в подземный мир. При их появлении извечная тьма Тындаяра пугливо расступилась, неохотно подчинившись могущественной силе ведьмовской Искры.

– Я правильно сделал, милостивая госпожа? – угодливо спрсил Колвин. – Вы мной довольны?

– Да, довольна, – подтвердила она, настороженно озираясь вокруг. – Ты молодец, хорошо мне услужил. Чувствуешь тут еще кого-нибудь, кроме нас?

– Нет, госпожа, совсем никого. Здесь только мы втроем.

– Вот и хорошо. Теперь отойди на два шага.

Колвин немедленно выполнил этот приказ, а Риана положила на место, где он только что стоял, крестовину, сориентировав ее так, чтобы она указывала верные направления земных сторон света.

– Главное, никуда ее не сдвинуть. Слышишь, Колвин? Ты не должен трогать эту вещь.

– Слушаюсь, госпожа. Я до нее не дотронусь, – заверил усмиренный черный. – Ни за что, пока вы не разрешите.

Риана перевела взгляд на Шимаса:

– Как вы, профессор?

Он пожал плечами:

– Не скажу, что замечательно, однако лучше, чем в прошлый раз. И уж точно лучше, чем в первый раз.

И это была правда. По сравнению с предыдущими визитами в Тындаяр ему гораздо легче удавалось блокировать пагубное влияние Темной Энергии. Сейчас Шимас чувствовал, что имеет в своем распоряжении достаточно свободных сил для создания довольно сложных чар. В частности, он легко справился с заклятием, защитившим его глаза от слишком слепящего света, который исходил от Искры Рианы и окутывал ее фигуру золотистым ореолом.

Риана снова осмотрелась и прошлась по кругу, пристально вглядываясь в темноту окружающего пространства. Потом остановилась и немного растерянно произнесла:

– Интересно, что дальше? Если бы сюда примчались двое-трое демонов, чтобы защищать спрятанные тут знания, то этим могли бы и выдать, где их искать. А так… – Она медленно покачала головой, извлекла из поясной сумки карту Инис на н-Драйга и развернула ее. – Что ж, ладно. Прежде всего, очертим границы острова, это будет зона первоочередных поисков. Самая дальняя от Драконьего Гнезда часть суши – мыс Увах. Отсюда до него приблизительно двадцать четыре с половиной мили в юго-восточном направлении… немного севернее, чем юго-восточное, но не будем уж слишком скрупулезными. В конце концов, там мы выходить не собираемся. – Риана вернула карту в сумку, отмотала немного шелковой бечевки и передала ее конец Шимасу. – Держите точно над крестовиной, профессор. И следите за направлением.

Она отошла, разматывая бечевку. С каждым ее шагом вокруг Шимаса сгущались сумерки, а когда бечевка натянулась, стало уже достаточно темно – хотя и не настолько, чтобы он не мог рассмотреть крестовину и убедиться, что ведьма не отклонилась от правильного направления. Собственно, поэтому они ограничились длиной бечевки, соответствующей десяти земным милям. Как показал предыдущий визит в Тындаяр, на расстоянии пятнадцать миль от Рианы (не говоря уже о двадцати) Шимас полностью терял зрение.