Текст книги "Первозданная. Вихрь пророчеств"

– Мы действительно собирались убить вас, – отозвался Йорверт; в отличие от Глыниш, он говорил с лахлинским акцентом, – во всяком случае, я собирался и потому наслал на вас эту болезнь. Кстати, позвольте представиться: меня зовут Эйнар аб Дилан из Таркаррая.

Лаврайн, чьи щеки уже начали понемногу наливаться румянцем, вмиг побледнел как полотно.

– Но почему? Зачем? Я ведь отозвал войска из Архар, дал вам полную свободу действий. Разве вы не поняли, что я вам не враг?.. А вы, – он посмотрел на Глыниш, – вы же с Абрада, правда? А разве абрадские колдуны не заинтересованы в сохранении власти поборников?

– Меня не волнуют их желания, – с величественным безразличием ответила Глыниш, – потому что я не колдунья, а ведьма.

Услышав последнее слово, чуть ли не самое страшное для любого лахлинца, Лаврайн раскрыл рот в беззвучном вскрике.

А женщина невозмутимо продолжала:

– Да и Фейлан аб Мередид вам солгал. На самом деле лишь небольшая часть абрадских колдунов разделяет его мнение. А остальные ненавидят Конгрегацию так же, как и мы. Когда король Имар восстал против поборников, ведьминское Сестринство решило поддержать его из благодарности за спасение кузин нашего брата Бренана. Но он отказался от нашей помощи, побоялся скомпрометировать себя и заявил, что справится без нас.

Бледные губы Лаврайна изогнулись в презрительной усмешке:

– Тогда он просто дурак. Ему ведь нечего терять. Наверное, у него в голове помутилось от последних успехов. Установил контроль над Хангованом, посадил в тюрьму половину Поборнического Совета, казнил верховного поборника – и думает, что теперь весь Лахлин у его ног.

– Да, он крупно ошибается, – подтвердила Глыниш. – Наша борьба с Конгрегацией только началась. Несмотря на отказ Имара, Сестринство решило вмешаться в события на Лахлине. Наше терпение лопнуло, и мы уже не остановимся, пока не уничтожим всех поборников. А нам это под силу. Можете не сомневаться.

Лаврайн боязливо кивнул:

– Конечно, сударыня. Я знаю, что случилось в Рехрайне.

– Пока что мы не собираемся выступать открыто, время еще не пришло. По поручению старейших сестер я нашла колдунов в Архарских горах, и мы с ними быстро договорились о совместных действиях. Тут вам очень повезло, принц. Если бы я замешкалась еще на несколько дней, болезнь свела бы вас в могилу. Мастер Эйнар был исполнен решимости избавиться от вас.

Лаврайн уставился на Йорверта.

– Чем я вам мешаю? – чуть ли не умоляюще спросил он. – Я ведь…

– Да, вы уже говорили, – грубо прервал его Йорверт, – но нас не устраивают ваши действия. Я повел людей в горы не для того, чтобы спокойно отсидеться там до весны. Мы должны были биться с поборниками, уничтожая их целыми отрядами, чтобы о нашем восстании говорили по всему Лахлину. А по вашей милости мы уже четвертую неделю бездельничаем, поскольку вы, видите ли, предложили нам мирный договор.

Молодой принц удрученно вздохнул:

– Точно так же говорят и некоторые фанатики из моего окружения. Они, конечно, не обвиняют меня в сговоре с колдунами… – Лаврайн прервался, чтобы прокашляться. Он кашлял довольно долго и надрывно, а потом сказал: – И правда, становится легче. Ваш эликсир, сударыня, просто чудодейственный… Нет, в сговоре меня не обвиняют. Однако за спиной поговаривают, что я испугался силы колдунов, не хочу с ними связываться… Но разве вас можно не бояться! Этот… как там его… Фейлан вытащил меня из башни Элдыгар, вы запросто убиваете старших поборников в их дворцах, а вот сейчас пробрались ко мне, миновав всю охрану… Я же не самоубийца.

– Вас не тронут, – пообещала Глыниш. – Только выполняйте наши указания, и все будет хорошо. Прежде всего, уже завтра вы объявите, что пересмотрели свое решение. Мол, перед лицом смерти поняли свою ошибку, а ваша болезнь была знаком с Небес, что нельзя пренебрегать бунтом колдунов и еретиков, его нужно немедленно подавить. И в кратчайшие сроки отправите поборнические войска на штурм лагеря повстанцев.

– А что мне за это будет?

– Мы подарим вам жизнь, – буркнул Йорверт, – неужели этого мало?

– Кроме того, – добавила Глыниш, – я гарантирую вам защиту от гнева короля Имара. Хотя он и отверг наше предложение, мы все равно делаем на него ставку и еще надеемся договориться с ним. А тогда объясним ему, что вы были на нашей стороне, помогая нам в этой войне. Действовали как наш союзник во главе вражеского войска.

– А если вы не сможете договориться?

– В таком случае королем нового Лахлина станет кто-то другой, – многозначительно ответила женщина. – Тот, с кем мы найдем общий язык. Так или иначе, вам не стоит бояться, что королевский указ о вашей казни будет когда-то выполнен… Разумеется, при условии беспрекословного послушания с вашей стороны. Вы же умный человек, принц, и должны понимать, что это единственное для вас спасение.

– Да, сударыня, – обреченно ответил Лаврайн, – я это понимаю.

– Итак, завтра вы выступите со своим заявлением и отдадите приказ о подготовке к походу в горы. Если это случится, то уже третьего хверода о встрече с вами попросит вот этот юноша. – Глыниш указала на Кывана, который во время всего разговора молча держал фонарь. – Хорошенько запомните имя: Кыван аб Ридерх О’Миредах. Вы его примете, и он расскажет вам о своих проблемах с отцовским наследством, о бесчестности и продажности королевских судей, о напрасных попытках найти справедливость у Имара аб Галвина, который даже не захотел с ним встретиться. Своим указом вы восстановите Кывана во всех законных правах, а его самого оставите при себе. Это ни у кого не вызовет вопросов, потому что в вашем окружении не так уж много настоящих лордов-землевладельцев – в основном они предпочитают отсиживаться в своих поместьях, выжидая, пока ситуация окончательно прояснится.

Лаврайн смерил юношу заинтересованным взглядом:

– Вы тоже колдун?

– Да, и достаточно сильный, – сказал Йорверт. – Это я предупреждаю на всякий случай, чтобы вам не пришло в голову выкинуть какую-нибудь глупость.

– Не выкину, мастер Эйнар, – поспешно заверил его Лаврайн. – Я себе не враг.

Глыниш кивнула:

– Будем надеяться, что вы и впрямь такой рассудительный, каким кажетесь. Лорд Кыван будет выступать связным, передавая вам наши распоряжения и помогая с их выполнением.

– То есть будет управлять мной?

– Скорее, присматривать за вами, – уточнила Глыниш. – Это все, принц, нам уже пора прощаться. Чего доброго, ваши слуги забеспокоятся, что так долго не слышно вашего кашля, и зайдут сюда. Тогда нам придется их убить – а это совсем нежелательно. Сейчас вы заснете, будете спать крепко и спокойно до самого утра. А проснетесь уже здоровым.

– Хорошо, сударыня, – послушно произнес Лаврайн, улегшись на подушку. – Хотя нет, погодите! Еще одно.

– Да?

– Вы же понимате, как трудно будет освободить Лахлин от Конгрегации? Для этого мало перебить всех поборников. На смену им будут появляться все новые и новые. Конгрегация живет в головах людей – и в этом ее величайшая сила.

Глыниш пристально посмотрела на него:

– Да, принц, я понимаю. И уверяю вас, что мы готовы отсечь столько голов, сколько будет нужно, чтобы остальные лахлинцы и думать забыли о Конгрегации.

С этими словами она наслала на Лаврайна сонные чары. Его тело мгновенно расслабилось, глаза закрылись, и он погрузился в глубокий сон. Глыниш была не только могущественной, но еще и необычайно искусной колдуньей, и каждое ее даже самое простое магическое действие отличалось невероятной эффективностью и совершенством. И хотя последние пять лет Йорверт прожил в Кованхаре, мировом центре колдовства, до сих пор он встретил лишь трех людей, умеющих так изысканно чаровать. Одним из них был Ярлах аб Конал.

Закутанная в черное фигура, все это время прятавшаяся за шкафом, вышла на середину комнаты и отбросила с головы капюшон. Йорверт повернулся к ней:

– И что вы думаете, госпожа?

– Лаврайн был искренен, – ответила Элвен. – Напуган, но искренен. Я же говорила, что ему хватит ума понять всю серьезность и безвыходность своего положения. Мужчины из рода О’Тигелвах всегда отличались рассудительностью и умением приспосабливаться к обстоятельствам. Тупоголовый Броган был исключением из этого правила.

– Значит, вы уверены, что он не причинит нам хлопот?

– Ну думаю, хлопоты с ним все-таки предстоят. Однако Лаврайн будет знать меру и не заставит нас пожалеть, что мы подарили ему жизнь. В конце концов, после завтрашнего заявления он больше не будет представлять для нас угрозы.

– Тогда он окажется целиком в нашей власти, – впервые за это время отозвался Кыван, – и в любое время мы сможем убить его.

– Но не будем этого делать, – сказала Элвен. Она подошла к кровати и какое-то время молча смотрела на своего двоюродного брата. – Он еще нам пригодится. Король Имар слишком порядочен, слишком разборчив в средствах: в этом его сила и одновременно – слабость. Нам не помешает иметь в запасе такого беспринципного негодяя, как Лаврайн…

– Ой, девочки, я сейчас упаду, – произнесла пьяненькая Финнела, когда они втроем вошли в квартиру Эйрин. – Скорее бы в кроватку, я хочу баиньки.

– Сейчас будет тебе кроватка, – пообещала Гвен, обнимая ее за плечи, – еще немного осталось.

Эйрин вошла в спальню первой, поспешно стянула с кровати черное бархатное покрывало с золотой бахромой и откинула в сторону одеяло. Финнела с радостным визгом бросилась было вперед, но уже на следующем шагу споткнулась и, наверное, шлепнулась бы на пол, если бы Гвен не поддержала ее.

– Вот это да!.. – рассмеялась кузина. – Ну и напилась же я…

– Ты не напилась, а надралась, – осуждающе произнесла Эйрин. – Я ведь предупреждала, что Гелед тебя провоцирует, но ты не слушала. Вот напишу твоему отцу – будет тебе.

– Не надо, не пиши, – испуганно взмолилась Финнела, наконец усевшись на край кровати, – он мне так задаст… Ну пожалуйста, не пиши! Мы же подруги, мы же сестрички…

– Ладно, не напишу, – сжалилась над ней Эйрин. – Только чтобы такого больше не было.

– Не будет, клянусь, – пообещала кузина и снова захихикала. – А Гелед такая забавная!

Искра не позволяла ведьмам пьянеть по-настоящему, поэтому от хмельного они делались просто бойкими и веселыми, крайне откровенными и болтливыми, а порой и агрессивными. К счастью, у Гелед не было ни малейшей склонности к агрессии, зато веселилась она от души и в конце концов так разошлась, что Бронах пришлось протрезвить ее и отправить спать.

Собственно, это была обязанность Эйрин, как старшей среди младших сестер, но она пока не спешила принимать на себя полномочия. Однако понимала, что от этого ей не отвертеться – после праздников Бронах начинала сдавать экзамены и на сей раз была исполнена решимости пройти весь путь до конца.

Эйрин и Гвен помогли Финнеле раздеться, она самостоятельно напялила на себя ночную сорочку, забралась под одеяло и сразу же сладко уснула. Гвен наклонилась над ней и заботливо убрала с ее лица прядь золотистых волос.

– Она такой ангелочек… А знаешь, я хочу, чтобы Бренан женился на ней.

Эйрин удивленно глянула на подругу. Все эти две недели после своего возвращения Гвен старательно избегала разговоров о Бренане, а когда кто-нибудь при ней называл его имя, она делала вид, что не расслышала, и сейчас же меняла тему. Эйрин была готова к этому еще с ее писем, написанных по дороге на Тир Минеган, поэтому вела себя в ее присутствии так, словно никакого Бренана на свете не существует. Подчас это было нелегко – особенно когда они вспоминали о своем совместном путешествии из Тылахмора в Тахрин или же говорили о Шайне, Шаннон и других сестрах, сейчас находящихся в Катерлахе.

– Гвен, – осторожно произнесла Эйрин, – это значит, что теперь…

– Да, теперь уже можно. Наступил новый год, оставим все в прошлом… По правде говоря, я вела себя как ребенок. На самом деле это ведь Бренан пострадал, а не я. – Она горько вздохнула. – Иногда я плачу в одиночестве. Плачу оттого, что сейчас счастлива, а он…

Эйрин обняла ее.

– Идем. Пусть Финнела спокойно поспит.

Выключив в спальне свет, они прошли в гостиную. Эйрин открыла дверцы холодильного шкафчика и взяла себе мороженого.

– А я не буду, – сказала Гвен, – за ночь наелась.

Она остановилась у окна, за которым уже не вспыхивало ни одного фейерверка. Было три часа пополуночи, ведьмы и колдуньи вдоволь развлеклись и решили оставить в покое тех, кто устал от празднований и пошел спать.

– Финнела станет ему хорошей женой, – снова заговорила Гвен. – Он будет счастлив с ней.

– Я тоже так думаю, – сказала Эйрин. – И не только я. Шайна считает точно так же. А еще Бригид – на днях она написала мне письмо, интересовалась планами дяди Риса касательно Финнелы. Просила посоветовать ему не торопиться с ее замужеством.

Гвен усмехнулась:

– Ну если за дело взялась сваха… Ты же знаешь, что за последние семьдесят лет Бригид устроила немало удачных браков для катерлахских лордов?

– Да, я слышала об этом. Только не понимаю, какая Сестринству выгода от того, что Бренан и Финнела поженятся. Не думаю, что для детей и внуков ведьмака много будет значить семейная связь с еще одной ведьмой.

– Тут ты права. Но в данном случае речь идет не о Сестринстве, а о самом Бренане. Браки ведьмаков с обычными принцессами никогда не были счастливыми. Другое дело – принцесса-колдунья. А Финнела – самая знатная из всех молодых абрадских колдуний. Кроме того, она нравится Бренану… Гм, хотя он считает ее капризной и скандальной.

Эйрин кивнула:

– Думаю, она даже этим ему нравится. Мне вообще трудно представить Финнелу скромной и смирной. Это была бы совсем другая девушка – может быть, и чудесная, но не такая очаровательная. Чтобы ты знала – Бренан и Финнела почти каждый день общаются, пишут друг другу длиннющие письма. Похоже, им есть о чем поговорить.

– Тем лучше. Я очень хочу, чтобы Бренан…

Она прервалась, так как именно в этот момент тьму за окном разорвала вспышка света. Яркий, насыщенный энергией белый шар стремительно помчался на юг от Тах Эрахойда, вздымаясь ввысь, и в конце концов взорвался, создав большую сферу, сотканную из красных, синих и желтых искр. Сфера быстро расширялась, пока не охватила добрую половину неба, и лишь тогда огоньки погасли.

– Не очень изысканно, зато мощно, – заметила Гвен. – Интересно, кто это?

– Наверное, Риана, – предположила Эйрин, которая, в отличие от нее, все время стояла лицом к окну. – Шар вылетел с левой стороны, на уровне нашего этажа.

– Кстати, Риану я еще с вечера не видела. А ты?

– То же самое. Пойдем проведаем ее.

Риана действительно была у себя. Она не очень обрадовалась их появлению, но вовсе не потому, что не хотела их видеть. Просто в последнее время постоянно пребывала в плохом настроении, сердясь на весь мир, а больше всего – на старейших сестер, по-прежнему не отдававших ей меч.

На Риане было то же самое платье, в котором Эйрин видела ее во время ужина, но изрядно помятое. На лице виднелись следы недавнего сна, а короткие темные волосы были немного всклокочены.

– Ты уже успела поспать? – спросила Эйрин, пройдя вместе с Гвен в гостиную Рианы.

– Не только поспать, но и проспать, – хмуро ответила она. – В восемь решила немного полежать, подумать о своих бедах – и заснула! А проснулась только что. Устроила небольшой салют, поздравила себя с новым годом… – Риана грустно покачала головой. – Недаром говорят: как встретишь год, так его и проведешь. А я встретила во сне, без меча.

– Ты, главное, не бери в голову… – начала было Гвен.

– Да как тут не брать! – воскликнула Риана и с досадой топнула ногой. – Меча как не было, так и нет! А проклятый диннеши твердил, что я его не потеряю, что он обязательно ко мне вернется. Ну и где же он, спрашивается? Что-то я не вижу его. Уже одиннадцать дней и пять часов…

Девушки вопросительно глянули на нее.

– Погоди, – произнесла Эйрин, – что ты там сказала о возвращении?

Риана вздохнула, подошла к раскрытому окну и яростно швырнула в небо еще один белый шар, вдвое мощнее предыдущего. Полюбовавшись результатами своей работы, она захлопнула раму и повернулась к подругам.

– Мы с профессором аб Нейваном решили никому не говорить. То ли чтобы не сглазить, то ли чтобы старейшие не наложили на меч какие-нибудь связывающие заклятия… короче, сама уже не знаю. Зато точно знаю, что обещал нам диннеши. Я не просто помню, я до сих пор слышу его слова: «Вы уже никогда не сможете избавиться от этих вещей. Меч всегда будет с тобой, Риана, а плащ – с тобой, Шимас. Если отдадите кому-нибудь или просто выбросите, они все равно вернутся к вам». Вот так он сказал. Но меч не возвращается. Я и зову его, и прошу, и приказываю… Но ничегошеньки не получается!

– А ты пробовала мысленно потянуться к нему? – спросила Гвен. – Представить, как он там лежит в Зале реликтов, представить, как берешь его…

– Конечно, пробовала! Я все, почти все перепробовала, представляла все возможные ситуации… и невозможные также. Но напрасно, ничего не помогает!

– Так, может быть, – предположила Эйрин, – вся проблема – в тебе? Может, ты и сама не до конца уверена, что имеешь право на этот меч?

Риана громко фыркнула:

– Не говори глупостей! Я знаю, что это мой меч. Я имею на него полное право! Как никто другой – потому что больше никому он не подчиняется, не делает никого сильнее.

– Нет, Риана, я не об этом. Сформулирую иначе: возможно, ты допускаешь, что старейшие имели право его забрать. Пусть неосознанно, где-то в глубине души ты признаёшь, что они лучше тебя знают, как будет правильно. Ты же выросла на Тир Минегане, с детства привыкла подчиняться им. И если причина в этом, ты должна убедить себя – саму себя, а не других, – что с мечом старейшие ошиблись, что тут правда целиком на твоей стороне.

– А я так не думаю, – вмешалась Гвен. – Это полностью противоречит словам диннеши. Он же говорил, что от меча никак нельзя избавиться. Даже при большом желании. А значит, тут не играет никакой роли, признает ли за старейшими Риана право забрать его, или не признает. Наоборот… – Тут она замолчала, а в ее глазах вспыхнули огоньки понимания. – Вот именно, наоборот!.. Риана, диннеши ведь сказал: если отдадите кому-нибудь или просто выбросите, правильно?

– Да. И что?

– Думаю, здесь и кроется ответ. Диннеши говорил, что вы не сможете избавиться. Не сможете отдать или выбросить. А ты не отдавала меч, не избавлялась. Его у тебя забрали. И если моя догадка верна, ты не должна настаивать на своем праве собственности, не должна убеждать себя в том, что меч – твой. Наоборот, согласись с решением старейших. Только искренне, от всей души.

Риана растерянно заморгала.

– Как же я сделаю это искренне, если не согласна с ними? Абсолютно не согласна, понимаешь! Я не смогу обмануть себя. Обмануть их – пожалуйста, без проблем. Но себя… – Внезапно она всплеснула руками и на какую-то секунду замерла, уставивишись взглядом в пространство перед собой. – Обмануть их! Вот что нужно сделать! Этого я еще не пробовала. Сейчас пойду к Кейлион и скажу, что согласна с их решением. Скажу, что меч слишком могуществен для меня, признаю, что они сами должны владеть им. Постараюсь говорить искренне, убедительно, и кто знает, может…

Она двинулась было к двери, но Эйрин схватила ее за руку:

– Подожди, Риана, не спеши. Еще успеешь. А пока попробуй иначе. Почти так, как предлагала Гвен, только не отказывайся от меча, потому что и правда не сможешь, а просто отпусти его. Искренне поверь в слова диннеши, что меч никуда от тебя не денется, и не бойся потерять его. Тебе же не страшно выпрыгнуть в окно, так как знаешь, что не разобьешься, сумеешь остановить свое падение. Точно так же отдай в своих мыслях меч старейшим – это совсем не страшно, ведь он все равно останется твоим.

– Кажется, понимаю, – медленно кивнула Риана. – Отпустить его. Спокойно, без страха. Как выпрыгнуть в окно.

Она закрыла глаза, сначала напряглась, потом расслабилась и с минуту простояла неподвижно. Эйрин уже начала думать, что ошиблась в своей догадке, но внезапно в комнате разлился серебряный перезвон, а следом за ним послышался удивленный вскрик Гвен. Риана и Эйрин резко обернулись к ней и проследили за ее взглядом, направленным в сторону окна.

Там, на подоконнике, лежал сияющий меч.

Последняя капля силы диннеши.