Текст книги "Метро 2033. Хозяин Яузы"

Глава 10
Подвалы Солянки

Далеко они не ушли. Возле огромного безмолвного дома свернули в распахнутые железные ворота, снова повернули – и спустившись, оказались в просторном захламленном подземелье. Федор, задрав голову, рассматривал высокие своды, кирпичные арки, теряющиеся в темноте коридоры. Под потолком проходили толстые трубы, под ногами хлюпала вода, на полу валялся всякий строительный мусор и виднелись следы когда-то побывавших здесь людей – пластиковые бутылки, сломанные стулья. Кое-где торчали даже ржавые остовы машин, на некоторых были написаны в ряд непонятные цифры.

Данила вел их все дальше просторным коридором. (Федор успел заметить не такой уж старый с виду трактор и пару заржавевших мотоциклов.) Они прошли мимо нескольких затопленных помещений, спустились по ржавой железной лестнице еще ниже, и наконец, оказались в небольшом отсеке, не таком захламленном, как другие. Вход в него был закрыт металлической сеткой, которую старик отодвинул, а потом вновь закрыл. Здесь было не так уж сыро и устроено что-то вроде лежбища – настелены доски и тряпье навалено поверх них.

Данила стащил противогаз.

– Здесь можно передохнуть. Метро рядом, но мы сегодня уже не попадем туда. Костюмы снимайте, надо их спрятать – не здесь, а где-нибудь поблизости, чтоб не утащили.

– Сюда кто-то может прийти? – спросил Федор.

– Запросто, – сказал старик.

Здесь было прохладно, пахло гнилью, отходами человеческой жизнедеятельности. Федор так устал, что буквально рухнул на прелые тряпки, даже кислый запах его не смутил. Неля тоже опустилась рядом, словно силы у нее разом кончились.

Если бы с ними был Фил, он опознал бы те самые легендарные подвалы Солянки, служившие когда-то солевыми складами. Потом люди находили им и другое применение, но к тому времени, как случилась Катастрофа, подвалы стояли заброшенными, и чаще всего туда забредали лишь бомжи, а еще любители старины и острых ощущений иногда приходили на экскурсии.

По летнему времени отдельные смельчаки даже пытались там жить. Данила об этом месте знал от сына – парень любил еще в той, прежней жизни ходить сюда с товарищами. Данила тогда не подозревал, как ему пригодятся эти подвалы. Но каждый раз, как он оказывался здесь, у него болезненно сжималось сердце. В тот самый день, разделивший жизнь на «до» и «после», его мальчик как раз собирался сюда. Как теперь узнать, что с ним случилось? Данила корил себя, что ругал парня за разгильдяйство – но кто ж знал, что все так обернется? Наверное, парень в тот жуткий день погиб. Если б оказался в метро, постарался бы вернуться на родную Бауманскую, хотя кто знает? Чужая душа – потемки. Может быть, Валентин не хотел возвращаться к отцу.

Федор, увидев, как тревожно оглядывается старик, снова спросил:

– Сюда может кто-нибудь заявиться? Мутанты?

– Да нет, они редко сюда суются, – ответил Данила, – мы сейчас огонь разведем, они этого не любят. Разве что выродки придут, вот тогда уходить придется.

И вновь скривился, точно у него вдруг заболел зуб. Ему не давала покоя мысль – что, если сын уцелел, но в метро не спустился, мыкается где-нибудь на поверхности? Об этом даже думать не хотелось. Нет, не мог его Валька превратиться в одного из этих жалких выродков, покрытых коростой и язвами, мычащих, уже почти утративших человеческий облик.

Данила вновь вспомнил его худую, угловатую фигуру, стремительные движения, беспечный взгляд, насмешливую улыбку. Чем выжить такой ценой, наверное, лучше ему было бы умереть. Данила в те первые, жуткие дни боялся найти сына среди мертвых, наткнувшись на чьи-нибудь изуродованные останки, сразу глядел на руки. У Вальки была любимая цацка – серебряный массивный перстень с драконом, он всегда носил его на безымянном пальце левой руки. Дракон выглядел угрожающе, словно изготовился к атаке. Наверное, Вальке массу неудобств доставлял этот перстень, но из упрямства парень с ним не расставался. Хотя наверняка такую приметную вещь забрали бы мародеры – хоть бы и вместе с пальцем.

И встречая потерявших человеческий облик выродков, Данила вглядывался в них на всякий случай, надеясь и страшась увидеть знакомые черты. «А если однажды я узнаю в одном из них сына, – с дрожью думал он иной раз, – что тогда делать?».

– Пойду растопку поищу, – мрачно сказал он. – А вы пока разведите костер, погреемся.

И, протиснувшись между стеной и закрывавшей вход металлической сеткой, словно сгинул в темноте.

– Что это с ним? – спросил Федор, когда старик отошел подальше. – Чего он злой такой? Из-за Фила переживает?

– Видно, сына вспоминает опять, – тихонько пояснила Неля, складывая и поджигая мелкие щепки. Они никак не хотели разгораться. – Он мне однажды рассказал, что его сын был где-то здесь, когда Катастрофа случилась. Поссорился с ним и жил то тут, то у друзей. Мы с дедом уже который раз сюда приходим, и каждый раз мне на него смотреть тяжело.

– Блин, как же мы не смогли остановить этого придурка, – сокрушенно сказал Федор. – Я хотел, но старик мне помешал. Такое чувство, что он специально это сделал, что он нарочно позволил Филу уйти.

Ему самому как-то не верилось в гибель философа – наверное, потому, что он не видел, как все случилось. Казалось, Фил до сих пор бредет по городу. «Бросить все и пойти гулять в тумане над рекой», – снова вспомнилось Федору. Неля коснулась его руки, и Федор вернулся к реальности.

– Интересно, во что хоть он верил? – вслух подумал он. – К какому богу отправился? Или просто растворился в Нагвале?

Федор ощущал себя подавленным. Что-то необычное исходило от окружавших его старых кирпичных стен. У него накопилась куча вопросов к старику, но он уже не в состоянии был их задавать сегодня – чувствовал, что устал смертельно.

Старик вскоре вернулся, принеся охапку гнилых дощечек. Потом они долго пытались развести костер, сырые щепки никак не разгорались. Наконец, появился огонь, и сразу стало уютнее. Дым вытягивало куда-то, от сырых тряпок шел пар. Федор, не дождавшись чая, провалился в сон. Сквозь дрему будто бы слышались ему тихие шаги, шепот, чувствовались чьи-то прохладные прикосновения к лицу.

Когда он проснулся, костер еле тлел. От дыма слезились глаза. Он огляделся – Неля свернулась клубочком на куче тряпья и, казалось, дремала, старик подбрасывал в огонь щепки.

– Проснулся? – спросил он. – Тут, понимаешь, такое дело – опять ей нездоровится, – он кивнул на Нелю. – Я думал, проснемся и до метро тебя доведем, а теперь она идти не может. А как ее тут оставить одну? Придут выродки какие-нибудь, мало ли кто? Так что хочешь – я тебе расскажу, как добраться, и сам дойдешь – тут уж совсем рядом. Или оставайся с нами, коли не очень спешишь, может, за день отлежится она, тогда вместе пойдем.

– Уж лучше вместе, – пробормотал Федор, с ужасом представив себе, как он в одиночку добирается до метро по незнакомой улице.

– Вот и ладно, – сказал старик. – Дело уже к вечеру идет, я хочу пойти и в какой-нибудь квартире пошарить – может, консервы какие найду или еще чего полезного, еда-то у нас кончается. Посидишь с ней пока? Я ненадолго.

– Ладно, – сказал Федор. Старик поманил его за собой, словно хотел что-то показать, и прошептал:

– Если не вернусь – всякое может случиться – не бросай ее, отведи в метро.

– Обещаю, – сказал Федор. – Ни за что не брошу.

– А если так получится, что нападут на вас выродки или мутанты, а уйти не сможете, сделай так, чтоб она не попала к ним в лапы живой. Она этого очень боится.

И, заметив, как вздрогнул Федор, старик торопливо добавил:

– Да ничего такого не случится. Я скоро вернусь. Это так, на всякий случай.

Старик ушел, Неля дремала. Федор сначала прислушивался к каждому шороху, потом немного успокоился.

– Все это зря, – услышал он вдруг голос Нели.

– Что ты говоришь? – наклонился он к ней. И понял, что она разговаривает во сне. Что-то снилось ей – и кажется, плохое. В уголке глаза появилась слезинка, она тихо всхлипнула.

– Лефорт придет… придет за мной, – бормотала она неразборчиво.

– Т-с-с! – шикнул ей Федор, как ребенку, и осторожно погладил по голове, по светлым стриженым волосам. – Все хорошо, спи.

– Лефорт придет… Он убьет меня, – отчетливо произнесла вдруг Неля.

– Ну вот, блин! – с чувством сказал Федор. – Почитали, называется, сказку на ночь!

Неля вдруг открыла глаза и непонимающе уставилась на него. Потом лицо ее прояснилось.

– Это ты? Какой я сон плохой видела.

– Все хорошо, не бойся, – убеждал Федор, но она хмурилась и морщила лоб, словно стараясь вспомнить. Он принялся ворошить тлеющие угольки палочкой.

– Федя, – услышал он тихий голос девушки, – я боюсь, мне кажется, кто-то смотрит на меня из угла.

Федор посветил фонариком. Тьма неохотно отступила – до поры до времени.

– Нет там никого, – как можно тверже сказал он. На самом деле ему и самому что-то мерещилось. Но не хотелось выглядеть трусом перед ней.

– Там точно кто-то есть, – снова пробормотала Неля. Федору не понравился ее голос. Было ощущение, что она бредит.

– Поговори со мной, – попросила Неля. – Расскажи еще что-нибудь из той книжки.

– Ты же сама ее сожгла.

– Да, это я зря, наверное. Я иногда делаю такие глупости, а потом сама жалею.

– Да ничего, не переживай. Лучше ты мне расскажи – что это за люди напали на нас там, на шлюзе? Они вас знают?

– Егеря Ганзы, – неохотно сказала Неля.

– Чем же вы им так насолили?

Девушка нахмурилась – эта тема явно была ей неприятна.

– Просто они считают эти места своей территорией, хотят, чтоб старик им платил, делился, – уклончиво сказала она, но Федор чувствовал – тут кроется что-то еще. Видимо, у егерей со стариком были давние счеты, и он им чем-то сильно насолил.

– А этот дворец, куда Фил ушел, – что это?

– Замок, где спит вампир, – сказала Неля.

– Да ну тебя, – обиделся Федор.

– Я для себя его так называю, – сказала Неля. – А как он на самом деле называется – это ты лучше у Данилы спроси.

– А откуда он знает все эти подземные ходы?

– Он как-то обмолвился, что сын рассказывал, пока еще разговаривал с ним. Данила простить себе не может, что не успел помириться с ним. Винит себя. Но разве он мог знать, что все так будет?

– Нет, – сказал Федор. – Не мог, конечно.

– Но об этом ты его лучше не спрашивай.

– Ты меня идиотом считаешь? – с упреком поинтересовался Федор.

И тут он вспомнил, что еще не давало ему покоя.

– Слушай, – спросил он, – а егеря-то там, на шлюзе, кто утащил? Помнишь, черное такое, гладкое, как змея – выскочило из воды, схватило его – раз, и нету.

И тут Неля изменилась в лице.

– Молчи, – сказала она. – Если жить хочешь, лучше забудь об этом и не рассказывай никому.

* * *

Данила шел по улице, то и дело настороженно оглядываясь. «Наверное, стоит пошарить в квартирах, – подумал он. – Магазины уже по большей части разграблены, метро ведь совсем недалеко».

Ох уж эти переулки Китай-города! Отличное место для засады: то лезут в гору, то спускаются, и в самых неожиданных местах взгляду открываются церквушки – их тут как-то особенно много. А еще заросшие дворы, обветшалые одноэтажные постройки, разукрашенные разными надписями и рисунками. В подвальчиках – магазинчики, где в прежней жизни длинноволосые меланхоличные продавцы торговали всякими нелепыми шмотками. У Вальки были друзья среди них, еще клуб тут был какой-то, куда он любил ходить. Одного из этих длинноволосых Данила потом встретил в метро – тот и там торговал всякой дребеденью. Данила не стал подходить – испугался, что он спросит про Вальку.

Нет, не будет он лазить по подвалам. И во дворы лучше не заходить. Он сейчас выберет какой-нибудь подъезд и попробует подняться на верхние этажи – вдруг туда еще не добрались местные сталкеры.

Сзади послышался шорох. Может быть, это ветер носил всякий мусор, шумел в ветвях деревьев. А может быть, кто-то крался за ним, стараясь не попадаться на глаза.

Данила остановился, прислушался – вроде все тихо.

– Показалось, – сказал он сам себе и не спеша тронулся дальше.

Вот и подъезд – наверное, стоит посмотреть здесь. Он рванул тяжелую деревянную дверь на себя, и та неохотно подалась, завизжали проржавевшие пружины. Широкая старинная каменная лестница с полустертыми ступеньками вела на второй этаж. Ступени были усыпаны битым кирпичом, валялось какое-то тряпье, обрывки полиэтилена. Данила тихонько двинулся наверх. «Первые этажи, скорее всего, разграблены уже», – подумал он. А вот в квартирах на верхних этажах еще можно что-то найти, лишь бы не столкнуться там с недружелюбно настроенными незваными гостями.

Он с трудом перевел дыхание. «Старею, наверное, – подумал он, – раньше не начиналась у меня так быстро одышка. И кровь шумит в висках… а может, это мусор шуршит под чьими-то лапами?»

* * *

Данилы все не было, и Федор представил себе, как приводит Нелю на Китай-город, и что скажет на это Вера. «А плевать, – неожиданно подумал он. Я к ней не привязан, если что – уйдем куда-нибудь с Нелькой, метро большое». Он уже начал свыкаться с мыслью, что будет отвечать за Нелю. Слабые уколы совести по поводу Веры он старался заглушать всякими вескими доводами. Обстоятельства сложились так, что он не может бросить Нелю одну, у нее ведь больше никого нет. А Вера как-нибудь справится и без него. Успокоив свою совесть таким образом, он даже повеселел.

– Федя, – снова услышал он тихий голос девушки, – оно опять на меня глядит.

Неля с ужасом смотрела в темноту.

– Нет там никого, – стараясь, чтобы голос его звучал уверенно, произнес Федор. – Ну хочешь, я посмотрю?

На самом деле он вовсе не собирался бродить в одиночку по подземелью, был уверен, что Неля его остановит.

– Не надо, не ходи, лучше нам не разделяться, – прошептала девушка. – Дай мне пистолет на всякий случай.

– А кто тут может быть, кроме нас? – тоже шепотом спросил Федор.

– Не знаю. Выродки. А может, и кое-что похуже. Знаешь, старик говорил, что в этих подвалах когда-то тайно расстреливали людей. Много людей. Он даже показывал мне следы от пуль на стенах. В таких местах что угодно может появиться.

Ее голос показался Федору странным. Он с тревогой посмотрел на девушку – бледность ее сменилась лихорадочным румянцем, глаза неестественно блестели. Говорила она как-то бессвязно, и Федору вдруг пришло в голову, что он уже видел такое у себя на Китае. Неужели она тоже употребляет дурь? Тогда понятны все эти перепады настроения, глюки, неожиданные приливы энергии, так же внезапно сменяющиеся приступами слабости. Только этого не хватало! Теперь идея поселиться с ней где-нибудь вдвоем уже не казалась ему такой привлекательной.

Неля вновь задремала. Федору стало и вовсе неуютно. От сырых кирпичных стен тянуло холодом, пахло старым тряпьем и еще чем-то противным. Он был в неизвестном, непонятном месте, а рядом – только девушка, которая в случае опасности ничем не могла ему помочь. Она, скорее всего, и стрелять-то толком не умеет.

«И чего я ломаю голову над тем, как дальше жить, – вдруг подумал Федор. – Рано об этом беспокоиться – все может решиться само собой и очень просто: если старик не вернется, мы с ней, скорее всего, вообще не дойдем до метро – погибнем где-нибудь по дороге».

* * *

Данила взялся за ручку двери – она оказалась заперта, и это вселило в него надежду, что квартира еще не разграблена. К счастью, дверь была не железная, а деревянная, и замок не особо хитрый – у Данилы были для таких случаев припасены инструменты. Он немного поковырялся в замке и вскоре уже входил в прихожую, спотыкаясь о расставленную у двери обувь. Сначала не решился зажигать фонарик и долго прислушивался – нет ли в квартире каких-нибудь нежелательных обитателей. Дверь-то заперта, но окно в ближайшей комнате выбито – кто-нибудь вполне мог забраться с улицы. Однако в помещении стояла мертвая тишина.

Шагнув вперед, Данила налетел на какой-то мягкий предмет, который от толчка подался назад. Некоторое время он стоял, пытаясь унять дыхание, приходя в себя, – на секунду ему показалось, что это было животное. Но предмет больше не двигался, и Данила осторожно зажег фонарик. Мягкое оказалось детской коляской. Данила покачал головой, шагнул в ближайшую комнату – там стояла двухъярусная деревянная кровать. У них когда-то тоже была такая, купили для Вальки, и Данила поймал себя на том, что пытается вспомнить название мебельного магазина, где покупали, – почему-то это казалось сейчас очень важным. Так и не вспомнив, он вздохнул, подумав: «Старею». Наверное, он действительно начал сдавать – иначе зачем бы его потянуло предаваться сентиментальным воспоминаниям, когда надо было быстро осмотреть квартиру на предмет полезных вещей и уходить обратно в подвалы, где дожидались его Неля и этот парень.

Данила пошарил по шкафам, и наградой ему стала пузатая запечатанная бутылка, а на кухне нашлась крупа в большой стеклянной герметично закрытой банке. Данила пересыпал ее в обнаружившиеся здесь же пакеты, прихватил пару банок консервов и немного сахара. А больше и взять было нечего – макароны превратились в труху, видимо, над ними поработали чьи-то челюсти. «Не так уж много, – подумал Данила, – но все же лучше, чем ничего».

И тут впервые ему почудилось какое-то движение в комнате, где стояла деревянная кровать. Он застыл на секунду, объятый суеверным ужасом – что, если сейчас раздастся топот босых маленьких ножек по полу? Тогда он точно сойдет с ума. Но звук не повторялся. Данила осторожно двигался к выходу, не выпуская из поля зрения вход в комнату – еще чуть-чуть, и он будет у двери.

* * *

Федор, наверное, и сам задремал, и вздрогнул, услышав над ухом голос Нели:

– Федя, я боюсь за деда. Может, пойдем, поищем его?

Идея вовсе не казалась Федору удачной – он бы предпочел так и сидеть здесь, где железная сетка создавала хоть слабую видимость защищенности. Но понял, что девушка от своей затеи так просто не откажется, а остаться здесь совсем одному ему и вовсе не улыбалось. Если еще и Неля сгинет в темноте, он просто не найдет выхода из этих подземелий.

Взяв оружие и фонарики, они осторожно протиснулись между стеной и сеткой и вышли в следующий подвал. Неля шла довольно уверенно, и скоро они пришли в помещение с железной лестницей, по которой и поднялись на следующий уровень, оказавшись опять в просторном коридоре, вдоль стен которого шли толстые трубы.

Федор на всякий случай старался запоминать дорогу. Иногда он брезгливо ежился, когда в луч света попадала гигантская мокрица, спешившая тут же юркнуть в какую-нибудь щель. Федор видел, как шевелятся ее усы, и его передергивало, хотя Неля уверила его, что эти создания абсолютно безобидны для людей. Вот в дальних подвалах живут пауки, там лучше вообще не появляться. Один раз они спугнули какое-то животное размером со среднюю собаку – оно так быстро убежало, что Федор и Неля успели заметить лишь длинный чешуйчатый хвост.

– Это что ж такое было? – спросил Федор.

– Крыса, – тихо отозвалась девушка.

– Ничего себе здесь крысы, – ахнул Федор. – Это крысиный король, наверное.

– Нам повезло, что она одна была, – пробормотала Неля, – а то бы нам самим убегать пришлось.

Федор споткнулся о кучу битого кирпича и чертыхнулся.

– Тише, – одернула его Неля. – Кажется, она вернулась. И не одна. Давай уйдем.

Они, спотыкаясь, заторопились вперед по просторному коридору. Сзади Федору мерещился топот лап и даже какое-то хрюканье. Неожиданно луч фонарика выхватил большую дыру в стене где-то на уровне его колен. Это была не просто дыра – вход в другую галерею с круглыми сводчатыми стенами, которая находилась ниже. Они протиснулись туда – сначала Неля, потом Федор – и на всякий случай загородили проход позади себя найденными здесь же обломками досок. И сразу почувствовали, какая здесь тишина.

– Где это мы? – спросил Федор.

– Это, наверное, уже другие галереи, – пробормотала Неля, – старинные. Тут четыре или пять этажей. Я толком не знаю.

Галерея была завалена всяким хламом, двигаться в ней можно было, только согнувшись. Они миновали одно ответвление, другое – казалось, так можно идти до бесконечности. Федор подумал, что надо бы выбираться наверх, но пока никаких выходов в верхние этажи не попадалось. И вдруг он увидел впереди, где проход как будто расширялся, что-то странное. Сначала ему даже показалось, что там сидит человек на стуле, держа в руках красный круг, перечеркнутый белой линией. Федор резко остановился, преграждая путь Неле. Девушка тут же замерла на месте. Федор был ей благодарен, что она не закричала и не упала в обморок, чего, по его мнению, вполне можно было бы ожидать от женщины в подобной ситуации. Впрочем, возможно, ей не видно было, чем вызвана внезапная остановка.

Фигура на стуле не шевелилась.

– Кто здесь? – неуверенно спросил, наконец, Федор. Ответа не было. Лишь в отдалении послышался какой-то шорох – и тут же стих.

– Что там? – тихо, почти неслышно, шепнула ему в ухо Неля.

– Погоди, там, кажется, кто-то есть, – так же тихо ответил Федор.

Постояв еще немного и так и не дождавшись от сидевшего никакой реакции, Федор, набравшись храбрости, затаив дыхание, осветил фонариком непонятный предмет. И фонарик чуть не выпал у него из рук.

Издали то, что он увидел, можно было и впрямь принять за сидящего человека. Вблизи было заметно, что туловищем служил продолговатый предмет, похожий на диванный валик, прикрытый какой-то тряпкой. Вместо ног – старые сапоги, видимо, каким-то образом привязанные к ножкам стула. А вместо головы венчал все это сооружение человеческий череп, на который была нахлобучена зеленая металлическая каска. Круглый железный знак был прикреплен к валику – словно сидящий держит его перед собой. Все вместе это производило устрашающее впечатление. У автора этой композиции, видимо, было очень специфическое чувство юмора.

– Глупые шутки! – буркнул Федор.

– Да что там такое? – не выдержала Неля, которая, наверное, ничего не видела из-за его спины. Федор чуть подвинулся, освобождая ей место рядом. Он ожидал визга, испуга, чего угодно, но Неля держалась молодцом. Она только глубоко вздохнула. Некоторое время молча смотрела на странное сооружение, потом тронула его за плечо.

– Не нравится мне это. Давай уйдем.

– Мне тоже не нравится, – буркнул Федор, начиная приходить в себя. – Но выбора у нас особого нет – назад-то тоже неохота возвращаться, там небось уже крысы караулят.

– Сюда тоже нельзя.

– Да с чего ты взяла? Ну, пошутил какой-то урод. Может, он там тайник свой оборудовал, вот и сделал пугало.

– Нет, мне кажется, это знак, – тихо произнесла Неля. – Там ждет смерть.

– Опять ты со своими суевериями, – не выдержал Федор, которому из принципа хотелось настоять на своем. Ему было стыдно, что он так струсил сначала, поэтому теперь ему хотелось показать свою храбрость. И он решительно шагнул вперед. Неля, хоть и с явной неохотой, последовала за ним.

Вскоре они попали в более просторное помещение с кирпичными сводами, но, пройдя немного, поняли, что идут по щиколотку в воде – подземелье оказалось затопленным. Федор подумал, не повернуть ли назад, но ему показалось, что если пройти вперед, то можно опять выбраться на сухое место. Где-то в середине помещения из воды поднималась ржавая железная лестница, которая явно вела в верхние галереи.

«Вот если добраться до нее, тогда все будет хорошо», – подумал Федор.

Еще какой-то странный большой округлый темный предмет виднелся дальше. Но мало ли что тут могло валяться. Федор, нащупывая дорогу, осторожно опустил ногу в воду и сразу провалился чуть ли не по колено. Под ногами он ощутил битые кирпичи, а еще – какие-то натянутые веревки. Федор чертыхнулся, еле устояв на ногах, чувствуя, что ботинки промокли уже насквозь. И все же попытался сделать еще шаг.

– А-а-а-а! – вдруг пронзительно, истошно закричала Неля. Он никак не ожидал от нее такого. И в первый момент не понял, а потом разобрал, что она кричит: «Назад!»

Одновременно он почувствовал какое-то движение впереди – и оцепенел от ужаса. Округлый предмет потихоньку поднимался из воды. Оказалось, он покоился на бурых мохнатых конечностях, которые теперь потихоньку выпрастывались наружу, тянулись к ним. Чуть выше их основания виднелись желтые, налитые лютой злобой глаза. Федор насчитал три, но был уверен, что глаза у монстра есть даже на затылке. Чудовище еще немного приподнялось, и Федор увидел, как пониже глаз движутся, смыкаясь и размыкаясь, острые челюсти, способные в секунду отхватить руку взрослого человека.

Он и сам заорал диким голосом, и они с Нелей кинулись обратно. В момент пролетели галерею, оказавшись в следующей, идущей под углом к первой. Пробежали еще несколько помещений и остановились. Вроде бы за ними никто не гнался, может, паук боялся уходить из знакомого подвала.

Зато Федор понял, что теперь они заблудились окончательно. Он пожалел, что не было у них с собой клубка – когда-то мать ему рассказывала сказку, как дети, уходя в лес, брали с собой клубок. Или то была пещера – Федор уже не помнил. А еще, кажется, кто-то сыпал крошки, чтоб обозначить путь, но эти крошки склевали птицы, и Федор чуть не плакал тогда от жалости к мальчику, все старания которого оказались напрасными – его бросили в лесу на съедение диким зверям. Кажется, там постаралась злая мачеха…

«Хоть бы краска у нас была, – с горечью подумал он, – можно было бы крестики какие-нибудь рисовать». Впрочем, если учесть, сколько раз им уже приходилось бежать сломя голову, вряд ли они успели бы еще и отмечать дорогу.

Федор помнил одно – им надо попасть наверх. «А там уж как-нибудь сориентируемся», – подумал он. Они прошли еще немного – галерея закончилась тупиком.

– Давай отдохнем, – жалобно сказала Неля.

– Не время рассиживаться, – буркнул Федор. – Пошли.

И двинулся обратно, хотя ему было сильно не по себе – он помнил, что каждый шаг возвращает его к подвалу, где их поджидал монстр.

Они вернулись на то место, где галереи пересекались, и свернули в другую. К радости Федора, через некоторое время они обнаружили ведущую наверх лестницу, и он первым полез по ней, гадая, какой сюрприз может ожидать их в верхнем помещении.

Оно оказалось более просторным и не таким захламленным. Федор осторожно светил фонариком, и вдруг в луче блеснули огромные окуляры – из-под потолка на них глядел кто-то в противогазе. Федор вскрикнул от ужаса, шарахнулся и налетел на девушку. Они рухнули на пол, каждую секунду ожидая нападения. Фонарик, ударившись об пол, потух. Федору немедленно вспомнились все рассказы о невидимых наблюдателях.

Прошла минута, другая. Все было тихо. Федор робко сказал в темноту:

– Здравствуйте. Мы просто заблудились. Мы сейчас уйдем.

Молчание было ему ответом. Неля прерывисто дышала рядом. И вдруг над самым его ухом раздался выстрел.

Федор обхватил голову руками. Видно, у Нели сдали нервы, и она решила перейти к нападению. Он был уверен – теперь загадочный хозяин здешней подземки их точно убьет.

Он не знал, сколько времени лежал так. Почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Оказалось, это Неля. Трясущимися губами она еле выговорила:

– Посмотри наверх.

– Нет, – сказал Федор.

– Пожалуйста, посмотри.

Сделав усилие над собой, он осторожно поднял голову. Неля уже успела найти упавший фонарик и вновь включить его. И в слабом луче света Федор увидел те же круглые окуляры, резиновую маску. Он осторожно перевел взгляд ниже – но там была пустота.

Их напугала маска, подвешенная к потолку неведомо кем и для какой цели. Вполне возможно, это было предупреждение для незваных гостей, и смысл его был вполне понятен. Оставалось только гадать, не окажутся ли поблизости те, кто таким оригинальным способом предупреждал их, что им здесь не рады, что им здесь не место. Федор заметил в маске маленькую круглую дырочку – то был след от Нелиного выстрела.

– Надо уходить отсюда скорее, – сказал он.

В конце помещения они увидели полуоткрытую дверь. Оставалось либо воспользоваться ею, либо возвращаться назад. Идти вперед было страшно, но возвращаться назад хотелось еще меньше, и Федор осторожно двинулся по направлению к двери, а сзади шла Неля с пистолетом в руках.

Федор шагнул в дверной проем и вдруг почувствовал, что падает. Он опять обо что-то споткнулся. И тут же ощутил сильный удар по плечу. «Засада!» – мелькнуло у него в голове. Он рухнул на кирпичи, больно ударившись коленом, едва не потеряв сознание.

– Федя, ты живой? – услышал он жалобный голос девушки. И лишь тогда понял, что произошло: ржавая железная дверь, как оказалось, держалась на честном слове, как только он задел ее, тут же обрушилась на него всей тяжестью. Это могло быть случайностью, а могло оказаться и заранее подстроенной ловушкой. Какие еще сюрпризы приготовило им здешнее подземелье?

Они прислушались. Впереди раздавались какие-то непонятные звуки. Шарканье, шорох, шумное дыхание.

– Это не крыса, – шепнул Федор.

– Может, это старик возвращается? – шепнула Неля в ответ.

Тот, кто шаркал впереди, кажется, услышал их тоже и затаился. И Федор не выдержал.

– Данила, – тихо, неуверенно окликнул он. Ответа не было, но шум возобновился. Федор вдруг представил себе гигантского зверя, волочащего по земле тяжелое брюхо. Настоящего хозяина здешних подземелий.

– Кто идет? Отзовись, а то стрелять буду! – отчаянно крикнул он.

Шум прекратился. Федор осторожно посветил и увидел лежащего на полу старика, над которым склонилась жуткая рожа со сверкающими глазами. Федор выстрелил, и почти тут же раздался еще один выстрел. Существо что-то замычало и развернулось к нему, вскинуло руку, словно заслоняя глаза. В следующую секунду пришелец тяжело рухнул и остался лежать.

– Кажется, ты попал, – раздался голос Нели, неожиданно спокойный. Федор долго потом вспоминал, как она сказала это. В голосе ее почему-то не было радости, скорее, обреченность.

Федор был уверен, что промазал, но неизвестный не шевелился. Трясясь от страха, парень неуверенно подошел поближе, каждую секунду ожидая, что жуткий пришелец вскочит и бросится на него, но тот лежал неподвижно, как мертвый, хотя видимых повреждений на его теле не было заметно. Федор нагнулся, готовясь уловить тяжелый запах, как тогда, во время драки с прядильщицей, но, как ни странно, от существа пахло разве что потом. То, что Федор издали принял было за шкуру, оказалось остатками одежды.

По всему выходило, что это один из выродков, причем далеко не худший экземпляр этого племени. Одежда была изодранной, но не особо грязной, и то, что выродок не сменил ее на шмотки поприличнее, которые наверняка еще можно было отыскать, пошарив по квартирам, объяснялось, видимо, его любовью к старым и удобным вещам и равнодушием к моде, а вовсе не безразличием ко всему и общей апатией.