Автор книги: Анна Кимерлинг
Жанр: Социология, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
4.3. советские идеологические мифы и тоталитарное сознание
Власть стремилась заполнить собой все общество. Поэтому человек, не способный жить вне социальных связей, нуждающийся в самореализации, искал все это у власти, стремился отождествить себя с ней[389]389
См.: Лейбович О. Л. Реформа и модернизация в 1953–1964 гг. Пермь: Изд-во Пермского ун-та – ТОО ЗУУНЦ, 1993. С. 54.
[Закрыть]. Складывалась система, в которой все обитатели страны превращаются в детей, послушных воле грозного и беспощадного Отца. Одним из официальных титулов Сталина становится: Отец народов[390]390
См.: Геллер М. Указ. соч. С. 45.
[Закрыть]. Его любили, им восхищались, ему поклонялись как божеству. Зачастую именно Сталину писали о наболевшем, просили о справедливости. В сталинскую эпоху письма в различные инстанции стали важнейшей формой идентификации с властью.
В ситуации, когда разрушены традиционные социальные отношения, а привычные символы утратили свое значение, происходил возврат в прошлое, возрождались архаичные модели поведения и мышления. Традиционная картина мира уступала место мифологической, чувственной, таинственной и глубоко символичной. В тоталитарном сознании складывалась система мифов, иррациональных объяснений мира и человека. Она позволяла человеку жить в выдуманном мире и отрицать реальность. «Именно в этом мире благодаря одному только воображению лишенные корней массы могли чувствовать себя как дома и избавиться от нескончаемых шоковых ситуаций, которые реальная жизнь и реальный опыт опрокидывают на человеческие существа и их надежды»[391]391
Арендт Х. Указ. соч. С. 466.
[Закрыть]. Невзирая на все трудности повседневной жизни, советский человек видел только то, что показывала ему пропаганда. Октябрьская революция казалась величайшим событием в истории всего человечества, началом нового мира. СССР казался оплотом добра и справедливости. Появлялось осознание своей причастности к великой идее коммунизма. Многие были счастливы, что родились в самой прогрессивной стране планеты.
Немецкий журналист К. Менерт писал об СССР 1932 г.: «Новый миф родился в России, миф творения мира человеком. В начале был хаос, капитализм… Потом пришел Маркс, Ленин и красный Октябрь. Хаос был преодолен в ходе ожесточенной борьбы, которую вел, ценой неисчислимых жертв, избранный русский пролетариат против внутренних и внешних врагов. Теперь Сталин создает в ходе пятилетнего плана порядок, гармонию и всеобщую справедливость, в то время как остальные 5/6 земного шара наказаны за сопротивление коммунистическим медикаментам эпидемией мирового кризиса и бичом безработицы. Народы не познают ни мира, ни счастья до тех пор, пока и у них не засверкают серп и молот… Это простой и ясный миф. В нашу эпоху, лишенную веры, жаждущую абсолютных истин, он влечет за собой»[392]392
Mehnert K. La jeunesse en Russie soviétique. P.: Grasset, 1933. P. 81–82. Цит. по: Геллер М. Машина и винтики… http://www.rulit.net/books/mashina-i-vinti-ki-istoriya-formirovaniya-sovetskogo-cheloveka-read-209448-50.html.
[Закрыть]. Существовал миф о творении нового мира, который породил соответствующую этику, этику борьбы с враждебным окружающим миром для его же блага[393]393
Там же.
[Закрыть].
Таким образом, советский человек рождался, жил и умирал в мифе, созданном коммунистической идеологией, которая давала ответы на все вопросы и служила путеводной нитью.
В тоталитарном государстве люди неосознанно подводили свои нравственные оценки под диктуемые властью ориентиры.
Так что мнения людей становились переменчивыми и зависели от пропагандируемых идей.
Тем не менее первостепенная задача власти – поставить все население во всех его жизненных проявлениях под всеобъемлющий контроль – не была достигнута. Красной нитью через социальную историю сталинской эпохи проходила малозаметная, большей частью неосознанная, но все обостряющаяся борьба тоталитарного режима, олицетворяемого вождем, с тенденциями к социальному самоопределению в масштабах семьи, деревни, колхоза, промышленного предприятия, государственного учреждения, религиозного прихода, дружеской компании. В эту борьбу, волей или неволей, были вовлечены все слои населения. Борьба шла с переменным успехом. По мере стабилизации социальной жизни очаги сопротивления тоталитаризму крепли. Для их разрушения власть была вынуждена прибегать к исключительным средствам, развертывать очередную масштабную политическую кампанию, в которой для мобилизации населения использовались методы, апробированные в годы Гражданской войны.
4.4. типология политических кампаний: их этапы и функции
Можно выделить несколько основных типов сталинских политических кампаний в зависимости от провозглашаемых целей. Во-первых, кампании, мобилизующие население на «строительство социализма». Например, стахановское движение, стройки социализма или избирательные кампании.
Другие кампании должны были организовывать массы на борьбу с врагом. Они всегда носили террористический, репрессивный характер. Их основной задачей было возложение на определенную группу населения ответственности за экономические и политические просчеты власти и укрепление тоталитарного режима. В этом смысле интересна передовая статья в газете «Правда» от 10 марта 1928 г. о «Шахтинском деле», в которой проблемы советской индустриализации приписывались новым врагам народа: «Разрабатывались убыточные шахты, с плохим углем, который был явно негоден и при употреблении портил паровозы… В целях срыва промышленности… проводилась в жизнь система вредительства именно под видом рационализации производства. Закупалось за границей ненужное оборудование… Заговорщики стремились всеми мерами к ухудшению положения рабочего на шахте. Жилища не ремонтировались… “Неудобных” рабочих увольняли»[394]394
Сообщение прокурора Верховного суда СССР // Правда. 1928. 10 марта.
[Закрыть].
К этому типу политических кампаний относится борьба с кулаками в период коллективизации, процесс над буржуазной интеллигенцией, уничтожение контрреволюционных уклонистов, борьба с космополитизмом, «дело врачей».
Все политические кампании разворачивались по единой схеме. Можно выделить и в мобилизационных, и в репрессивных кампаниях одинаковые этапы: 1) идеологический посыл через центральную, а затем и местную прессу; 2) организационный этап; 3) мобилизация масс; 4) реализация целей и задач кампании; 5) отчет об успехах.
Каждый этап имел определенные задачи. Первый этап, во-первых, был знаком начала кампании, во-вторых, объявлял цели, в-третьих, формулировал дискурс кампании. Он начинался директивной статьей в центральной печати и сообщением по радио. В зависимости от вида кампании давалась информация о раскрытии антигосударственного преступления или публиковался указ Президиума Верховного Совета о проведении выборов в соответствующие Советы, формулировались цели кампании, указывалось, что и как должно разоблачаться или где следует искать врагов. «Дело врачей», например, официально началось статьей в «Правде» под названием «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», в которой была дана установка населению на дальнейшее разоблачение неблагонадежных сограждан: «Еще сохранились… носители буржуазных взглядов и буржуазной морали – живые люди (выделено в источнике. – А. К.), скрытые враги нашего народа. Именно эти скрытые враги, поддерживаемые империалистическим миром, будут вредить и впредь…. Советские люди ни на минуту не должны забывать о необходимости всемерно повышать свою бдительность…»[395]395
Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей // Правда. 1953. 13 января.
[Закрыть].
Можно согласиться с мнением В. Подороги, что «Сталин – это человек письма». Коммуникативную стратегию сталинского режима он описывает следующим образом: режим «признает власть в качестве некоего святого текста, который записан до всякой произнесенной о власти речи, своего рода прототекст власти, окутанный мифическим таинством и первопосвящением. Отбор и формирование массы идет через процедуры правильного чтения текстов власти, но в силу того, что осуществить это правильное чтение невозможно, всякий, кто пытается правильно читать, подвергается опасности быть обвиненным в искажении “буквы” и “духа” текста. Не то сказал, там сболтнул лишнего, тут оговорился, там совершил языковую ошибку и т. п. – вся эта совокупность “легкой” социальной патологии, все эти афазии, апраксии, агнозии не признавались в сталинской машине террора за нечто “случайное”, а толковались как подлинные знаки-следы политического бессознательного, как очевидное проявление потенциальной вины каждого человека перед властью… Речевая практика исчезает как носитель коммуникативных свойств… Чем более ужесточаются правила чтения текста, тем меньше возможностей осуществить сам акт чтения, который постепенно сменяется умилением перед святым шрифтом и ликом вождя»[396]396
Подорога В. А. «Голос власти» и «письмо власти» // Тоталитаризм как исторический феномен. М.: Философское общество, 1989. С. 109–110.
[Закрыть].
Газетные публикации были составлены с учетом психологии масс. Французский социолог конца XIX в. Г. Лебон писал, что толпа мыслит образами, а сам образ немедленно вызывает в памяти серию других образов, которые с первым не имеют никакой связи. Люди не в состоянии отличить субъективное от объективного. Кроме того, толпе присущ дух разрушения. Используя образность мышления и организуя соответствующие массовые мероприятия, можно заставить «нормальных людей» совершать поступки, достойные дикарей[397]397
Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995.
[Закрыть]. Передовые статьи, начинающие кампанию, были написаны простым, образным языком, изобиловали сравнениями и эпитетами. Патетичность и эмоциональная насыщенность стиля апеллировали к уже сложившимся чувствам. Читая их, люди должны были испытывать праведный гнев и ненависть к обозначенному врагу. Разумеется, эти статьи сразу перепечатывала местная пресса.
Второй (организационный) этап кампании должен был институализировать ее. За директивной статьей следовал цикл публикаций в «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде» и других печатных изданиях, содержащих дополнительную информацию о новом враге и призывающих усилить бдительность. Двенадцать статей из центральной печати, касающихся «дела врачей», выборочно присутствовали в местной молотовской прессе начала 1953 г.
Следует отметить пять из них, которые перепечатывались чаще других и являлись основой кампании: «Хроника ТАСС» и статья «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» от 13 января; «Всемерно повышать бдительность на каждом участке работы!»; «Против благодушия и беспечности» и, наконец, «Сообщение о прекращении дела врачей». Молотовские областные газеты перепечатывали передовые статьи центральных газет вовремя, на следующий день после их выхода в свет. Соответствующие характеру кампании местные материалы начали публиковаться в «Звезде» с 16 января, когда вышел на страницах газеты фельетон Г. Меньшикова «Комбинатор из Козловки». Речь в нем шла о Моисее Соломоновиче Шейнмане, которого летом 1952 г. перевели с должности директора деревообделочного завода Козловки в город Молотов и, как было сказано в фельетоне, он «начал сколачивать кадры Молотовского домостроительного комбината… Распоря дился выдать подъемные и проездные деньги прибывшему “подкреп лению”»[398]398
Меньшиков Г. Комбинатор из Козловки // Звезда. 1953. 16 января.
[Закрыть]. Автор требовал разобраться с безобразиями. Следует отметить, партбюро реагировало весьма оперативно. Уже 5 февраля в рубрике «По следам наших выступлений» сообщается, что факты подтвердились, а Шейнману был объявлен строгий выговор с предупреждением. Статьи о семейственности, зажиме критики, притупившейся бдительности, подборе кадров и попустительстве руководителей разных уровней начали появляться в областных газетах с конца января практически в каждом номере.
Раз за разом пресса воспроизводила одни и те же формулировки, снабжая текст дополнительными примерами; заложенный с самого начала дискурс закреплялся. Многократные, однообразные повторения давали возможность запрограммировать поведение людей и заставить их действовать не задумываясь.
Как полагается вести себя во время кампании, советские люди хорошо понимали. Достаточно было послушать сообщения по радио и прочитать газеты. До статьи в «Правде» никто и не подозревал о врачах-отравителях, а в ней уже сообщают, что «советский народ с гневом и возмущением клеймит преступную банду убийц и их иностранных хозяев»[399]399
Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей // Правда. 1953. 13 января.
[Закрыть]. Призыв к бдительности и борьбе с ротозейством, напоминание о злобном буржуазном окруже нии, готовом завербовать каждого политически неблагонадежного, – все это заставляло искать врагов вокруг себя. В результате сами трудящиеся предлагали перенести «дело врачей» на местную почву да еще и расширить круг подозреваемых. Темы для бесед, посвященных сообщению ТАСС о профессорах-убийцах, также были предопределены передовой статьей. Говорили о преступлении кремлевских врачей и требовали для них жесточайшего приговора. Каждый придумывал наказание в соответствии со своей фантазией. «Предать смерти этих скверных и подлых убийц»[400]400
Информация о проведении бесед по передовой газеты «Правда» от 19.01.1953 // ПермГАНИ. Ф. 85. Оп. 42. Д. 13. Л. 26.
[Закрыть] – это одно из самых умеренных предложений. Были и другие: «требуем высшей меры наказания – смертной казни через повешение»[401]401
Там же. Л. 25.
[Закрыть], «их нужно умертвить ими же придуманными средствами, т. е. путем губительного лечения, да так, чтоб они мучились как можно доль ше»[402]402
Там же.
[Закрыть], «необходимо уничтожить как бешеных собак»[403]403
Там же. Л. 26.
[Закрыть]. Неко то рые утверждали, что согласились бы уничтожить врагов собственными руками: «Мне всего 19 лет, но так велико мое возмущение, что если б мне поручили убить этих зверей в человеческом платье, то я могла бы это сделать, и у меня не дрогнул бы ни один мускул»[404]404
Там же.
[Закрыть].
Еще одной темой, продиктованной передовой статьей «Правды», было выражение негодования по поводу происков капиталистического окружения.
Разговор об усилении бдительности на собственном предприятии и жалобы на нерадивых специалистов – следующая тема для обсуждения на любом митинге. Обычно говорили о наболевшем. Рабочие Чусовского металлургического завода, например, обсуждали проблему плохой борьбы с хулиганством, «расценивая деятельность хулиганов, как проявление вражеской деятельности»[406]406
Информация о настроениях и высказываниях трудящихся Молотовской области в связи с передовой газеты «Правда» – «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» и сообщением ТАСС об аресте группы врачей-вредителей // ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 20. Д. 185. Л. 44.
[Закрыть].
Но в первую очередь вспоминали о недостатках в области медицинского обслуживания.
Факты грубости медработников и халатного отношения к больным действительно имели место. Так было всегда, однако в 1953 г. на собраниях по поводу ареста кремлевских врачей многие поддержали призыв бригадира одного из цехов молотовского завода им. Сталина:
Высказывали предположения типа «Необходимо разобраться с ростом заболеваний раком, дизентерией в гор. Молотове, – нет ли связи этой шайки бандитов с нашим городом…»[409]409
Информация в ЦК КПСС о высказываниях трудящихся Молотовской области в связи с передовой газеты «Правда» «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». 14.01.1953 // Лейбович О. Л. Россия, 1941–1991. Документы, материалы, комментарии. Пермь: ЗУУНЦ, 1993. С. 70.
[Закрыть]. Таким образом, врачей-вредителей начали искать на местах.
Организаторы кампании распространяли через средства массовой информации целостные эталонные взгляды, действуя организованно, методически, по плану. Они назначали смысл употребляемым словам, устанавливали порядок их сочетаний. Стиль изложения и выбор шаблонных выражений определялись в соответствии с ситуацией. Каждое слово наполнялось магической силой. Случайная опечатка в газете, допущенная наборщиком, могла послужить причиной увольнения или даже ареста редактора по политической статье. В послевоенные годы наказания были более мягкими. Так, например, в суксунской районной газете «За коммунизм» от 26 марта 1953 г. наборщицей была допущена грубая по литическая ошибка: «В заголовке передовой статьи “Подбирать кадры по деловым и политическим признакам”… в слове “деловым” первый слог не отпечатался» (получилась при чтении крамольная фраза: «Подбирать кадры половым и политическим признакам»). Редактор Морохина обнаружила ошибку во время печатания, но не проверила всего тиража газеты. В итоге номера с опечаткой были разосланы подписчикам. На заседании бюро Суксунского райкома редактору объявили выговор без занесения в учетную карточку, а для работников типографии предложили провести учебу[410]410
Протокол заседания бюро Суксунского РК КПСС от 3.04.1953 // ПермГАНИ. Ф. 83. Оп. 22. Д. 22. Л. 171.
[Закрыть].
Особенно большое значение имели слова, произнесенные вождем. Поэтому директивная статья, обозначающая начало политической кампании, обязательно содержит цитату из речи Сталина. Обычно ее предваряют менторские выражения типа «так учит товарищ Сталин…» или «товарищ Сталин предупреждал…». Бесспорный авторитет слова вождя связан в первую очередь с тем, что именно он называл имя врага во время политической кампании. Он придумывал ярлыки. История сталинской эпохи может быть представлена как список слов, обозначающих врагов: «белогвардейские прихвостни», «кулаки и подкулачники», «правые и левые уклонисты», «троцкисты», «бухаринцы», «менделисты», «морганисты», «безродные космополиты». Слово может иметь изначально отрицательное значение (вредитель), положительное значение (левые), нейтральное значение (генетика) – вождь, выбирая данное слово для обозначения врага, вкладывает в него новый смысл[411]411
См.: Геллер М. Указ. соч. С. 270–273.
[Закрыть]. Это отражалось в советских словарях. В 1934 г. советский толковый словарь определял слово «космополитизм» как «признание своим отечеством всего мира»[412]412
Толковый словарь русского языка. Т. 1. М., 1934. С. 1483.
[Закрыть]. Слово имело положительный интернациональный смысл. В 1950-е годы появилось новое определение: «Буржуазная реакционная идеология, отвергающая национальные традиции и национальный суверенитет, проповедующая отказ от патриотизма и национальной культуры под ложным лозунгом “человек гражданин мира”»[413]413
Словарь современного русского литературного языка. Т. 5. М.; Л., 1956. С. 1503.
[Закрыть].
Таким образом, средства массовой информации в тоталитарном государстве моделировали, создавали реальность, могли легко поменять полюса общественного мнения. Они являлись непререкаемым авторитетом. Усомниться в правдивости советских газет было практически невозможно.
В мобилизационных кампаниях на втором этапе шла целенаправленная подготовка актива, например агитаторов в избирательных кампаниях и отбор членов избирательных комиссий. Этот процесс тоже освещался в прессе, там перепечатывались статьи под заголовками «В помощь агитатору», «В помощь избирателю» или «Положение о выборах».
Второй этап почти сливался с третьим – мобилизацией масс. Он должен был ознакомить людей с содержанием и дискурсом кампании, организовать всеобщее одобрение, инициировать ответную активность. Повсеместно на предприятиях, в колхозах и в организациях проводились митинги, собрания и совместные читки газет. Только среди медицинских работников Прикамья по поводу начала «дела врачей» состоялось 147 митингов, в которых приняли участие 4409 человек[414]414
Докладная председателя Обкома профсоюза медработников от 1.02.1953 // ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 20. Д. 407. Л. 1.
[Закрыть]. Это была первая организованная властными структурами ответная реакция масс. Не участвовать в кампании было практически невозможно. Власть была настойчива. Гайнский райком, например, принял на бюро от 19 января такое постановление:
«а) Необходимо партийным организациям с получением газет провести во всех коллективах рабочих, служащих и колхозников митинги, собрания, где заклеймить с позором презренных шпионов, убийц и призвать советских людей к повышению революционной бдительности во всех звеньях нашей работы; б) Необходимо провести партийные и комсомольские собрания, на которых обсудить передовую статью газеты “Правда” и призвать… к повышению революционной бдительности, памятуя о том, что в районе проживает немало носителей буржуазной идеологии и морали…»[415]415
Протокол Гайнского райкома КПСС от 19.01.1953 // ПермГАНИ. Ф. 66. Оп. 18. Д. 10. Л. 30.
[Закрыть].
В первую очередь обсуждали информацию центральных газет. При этом полагалось высказывать суждения в соответствии с генеральной линией. Доказательную критику подменяли изобрете нием ярлыков и грубых эпитетов. В убедительности и доказательности не было необходимости. Никто не сомневался в правильности обвинений, возмущение чаще всего было вполне искренним. Следует отметить, что уже в первые дни кампании люди начинали искать врагов вокруг себя. На митингах каждый выступающий приводил какой-нибудь критический факт из жизни своего предприятия. Мастер Ново-Тагильского металлургического завода Свердловской области заявил на митинге: «Разоблаченная шайка шпионов врачей имеет свои щупальца и на периферии. Предлагаю проверить работу не только Министерства здравоохранения, но и других Министерств, а особенно нашего завода»[416]416
Информация о реагировании на сообщения газеты «Правда» о подлых убийцах под маской профессоров-врачей // ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 52. Д. 127. Л. 125.
[Закрыть].
Распространялись невероятные слухи о происках иностранных шпионов. Сельский врач В. Горелик вспоминает, как в 1953 г. в первые дни политической кампании «дело врачей» о главвраче одной из украинских районных больниц ходили слухи, будто он арестован, а у него под кроватью нашли два чемодана с туберкулезными палочками[417]417
Горелик В. «…Терпением изумляющий народ» // Знамя. 1997. № 3. С. 179.
[Закрыть].
Главным способом политического воспитания считалась критика и самокритика: «Главным методом, при помощи которого мы вскрываем и преодолеваем наши ошибки, недостатки и болезни в деле дальнейшего развития и укрепления Советского государства, является самокритика и особенно критика снизу»[418]418
Развивать самокритику и критику снизу // Колхозник (Кочево). 1953. 16 апреля.
[Закрыть]. Ни одно собрание не обходилось без критики. Во время политических кампаний она была обязательной частью активности масс. Самокритика необходимо присутствовала в любом докладе или отчете о проделанной работе. В указании Молотовского обкома КПСС о том, какие вопросы нужно освещать в информации по проведению районных и городских партконференций, значится, помимо количественных характеристик, пункт о критике в адрес обкома партии и о недостатках в подготовке и проведении самой партконференции[419]419
Какие вопросы нужно осветить в информации по проведению районной, городской партконференции // ПермГАНИ. Ф. 976. Оп. 18. Д. 14. Л. 32.
[Закрыть]. Самокритики никогда не было достаточно.
Другие выступающие находили, что можно добавить. Многие понимали, что во время кампании есть риск самому попасть на скамью подсудимых, поэтому старались перевести критику на нейтральную почву или на другого человека.
Мобилизационные кампании тоже включали на этом этапе повсеместные собрания, на которых происходило выдвижение кандидатов в депутаты или брались повышенные обязательства на перевыполнение производственных планов. Самодеятельности здесь не предполагалось, имена кандидатов были заранее определены, а планы следовало перевыполнять на определенные проценты.
Следующий этап политической кампании должен был выделить конкретных врагов. Главным подспорьем в этом служили доносы (а точнее, жалобы). Выявление политически неблагонадежных элементов производилось во время кампании не только с помощью «жалоб», но и по прямому указанию партийных инстанций. Для обкома составлялись списки подлежащих пристальному надзору, увольнению или аресту. Наказанию также подлежали «начальники-покровители» неблагонадежных лиц. Им могли вынести партийное взыскание, а могли исключить из КПСС, что обычно сопровождалось арестом.
В Молотове собственное «дело врачей» было готово в конце января 1953 г.[420]420
Подробнее см.: Кимерлинг А. С. Террор на излете. «Дело врачей» в уральской провинции. Пермь: Пермский гос. ин-т искусства и культуры, 2011.
[Закрыть] Главными жертвами были избраны врачи Молотовской областной клинической больницы. Именно здесь кампания проявилась во всей полноте. Большинство медработников, подвергшихся разбирательству, имели еврейские фамилии. Использована обычная для данной кампании терминология, с заменителем этнонима «евреи» – словосочетанием «семейка подхалимов».
Заведующей административным отделом Молотовского обкома КПСС З. Семеновой поручили составить «Справку о крупных недостатках в работе областной клинической больницы». В ней отмечалось, что были выявлены многочисленные факты грубых врачебных ошибок, в результате чего имеются смертельные исходы: в гинекологическом отделении во время операции оставили в брюшной полости салфетку, и больная умерла; перечислены случаи постановки неправильного диагноза в гинекологическом и терапевтическом отделениях; приведены примеры равнодушного отношения к больным. Также указано, что истории болезни ведутся небрежно, в больнице не хватает более 70 медсестер, 61 % врачей работают по совместительству, с многочисленными переработками в ущерб больным[421]421
Справка о крупных недостатках в работе областной клинической больницы. З. Семенова // ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 20. Д. 86. Л. 77–84.
[Закрыть].
Главным виновником всех недостатков был объявлен главный врач областной клинической больницы Л. Кац:
«Главный врач больницы т. Кац… создал атмосферу мнимого благополучия, в силу чего врачебные ошибки… не вскрывались и не подвергались критике. Больше того, сколотив вокруг себя семейку подхалимов и угодников… Кац с их помощью глушит инициативу работников и критику его собственных недостатков»[422]422
Там же. Л. 80.
[Закрыть].
Затем перечисляются еврейские, за редким исключением, фамилии этой семейки.
Дело областной больницы обсуждалось на заседании бюро обкома КПСС 5 февраля 1953 г., а несколько позднее – на партсобраниях в первичных парторганизациях областной больницы, облздравотдела и медицинского института. Обком партии вынес постановление, которое было разослано по всем райкомам и горкомам области: «За недобросовестное отношение к порученному делу, стремление скрыть истинное положение в больнице и создать обстановку ложного благополучия, за неправильный подбор кадров… Каца Леонида Викторовича… с работы снять и исключить из членов КПСС»[423]423
Протокол заседания Молотовского обкома КПСС от 5.02.1953 // ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 20. Д. 31. Л. 43.
[Закрыть].
В ходе заседания бюро обкома критике подверглись и другие врачи областной больницы, одновременно преподающие в мединституте, а также директор мединститута Мамойко и заведующий облздравотделом Милосердов. Последних освободили от исполнения своих обязанностей как не обеспечивших этот участок работы.
Объекты критики понимали, что от них требуется покаяние, признание своих ошибок. Характер и смысл их признаний был определен заранее, оставалось лишь повторить заученное, добавляя для убедительности какие-то детали, и надеяться на более легкое наказание.
Увольнения с работы, исключения из партии и аресты были частью этого этапа кампаний по борьбе с «врагом». Террор – необходимое явление тоталитарной политики. Х. Арендт писала: «Террор – это осуществление внутреннего закона движения. Он заменяет правовые границы и каналы коммуникаций между людьми поистине стальными скрепами, которые так сильно стягивают их, что людское многообразие как бы исчезает в одном человеке гигантских размеров… Сдавливая людей общим гнетом, тоталитарный террор… вытравливает из людских сердец любовь к свободе»[424]424
Арендт Х. Указ. соч. С. 604–605.
[Закрыть]. Наказание не следовало за реальным преступлением. Чаще всего карали за принадлежность человека к некоторой категории, которую в данный момент власти сочли нужным уничтожить. Причем не обязательно в этой группе населения находились потенциальные противники. Террор был необходим, чтобы поддержать «подсистему страха» и не позволить восстановиться горизонтальным связям в обществе[425]425
См.: Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? М.: Политиздат, 1989. С. 169–170.
[Закрыть].
Аресты сопровождались ростом активности прессы. Помимо средств массовой информации, в кампанию включались деятели культуры. Известные писатели публиковали статьи и литературные произведения, герои которых борются с новым врагом. Одновременно из фондов библиотек изымались книги репрессированных авторов. В этом проявлялся еще один способ нарушения межличностных контактов. Как только человек попадал в карательную машину, он и его дела должны были быть забыты.
Мобилизационные кампании на этом этапе реализовывали те же функции обеспечения работы новых институтов на свои цели.
Последний этап кампании представлял собой отчет об успехах. Он имел место не всегда. На этом этапе происходило провозглашение достижения целей кампании, указывалось на то, что враги разоблачены, планы перевыполнены, а депутаты избраны.
Для сохранения тоталитарного режима массы должны находиться в постоянном движении, поэтому, когда заканчивалась одна политическая кампания, должна была начаться другая.
Таким образом, политические кампании как основа сталинской политики давали возможность организовать активность масс в соответствии с желанием вождя: направить на борьбу с врагом и на социалистическое строительство. Они позволяли поддерживать в советском обществе атмосферу недоверия и страха, что способствовало разрушению горизонтальных межличностных контактов, контролировать людей и управлять ими и в то же время объединяли граждан и государство. Кампании были разными: интенсивными и пролонгированными. Они охватывали все общество, но в некоторых из них критике подвергались только отдельные социальные или профессиональные категории (например, кампания против художественной интеллигенции), а в других на первый взгляд узкая категория имела тенденцию ко всеобщему расширению на любые категории граждан. «Дело врачей» от евреев перенесло акцент на их начальников-покровителей, что могло привести к арестам их родственников и знакомых, т. е. затронуть любого человека.
Тоталитарный режим Сталина подменил демократическое право населения на участие в управлении государством и право на правосудие правом на донос. Проявление подлинного народовластия граждане СССР должны были видеть в массовом доносительстве и жалобах на всевозможные нарушения социалистических уложений. В результате донос превратился во всеобщую традицию. Он являлся основной формой активности масс во время политических кампаний.
Успешная организация масс на борьбу с врагом была возможна потому, что человеку в тоталитарном государстве свойственно мифологическое сознание. Представления советского человека об окружающем мире не соответствовали реальности. Существовала система мифов, которые предлагали людям непротиворечивую картину мира, примеры для подражания и объясняли смысл жизни. Пресса в такой ситуации могла, опираясь на сложившуюся систему символов, не только регулировать поведение людей, но и менять образ мыслей. Важное место в сознании человека занимал миф о враге. Используя методы пропаганды, власти могли включить в него новую группу людей, тем самым обеспечивая участие масс в новой политической кампании.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
