Текст книги "Око Сатаны"

– Извините, что перебиваю, – сказала Лимановская, – но как с таким решением можете быть солидарны вы – практикующий экстрасенс?

– Ну, во-первых, я уже давно не практикую… – Райшмановский на миг замялся, ища пути к отступлению и контратаке, – А во-вторых, экстрасенсорика – это, все же, совершенно иное дело, нежели черное колдовство. Вы вслушайтесь в само слово. Оно означает «сверхчувственность». Экстрасенс апеллирует в своей деятельности к собственным чувствам, к скрытым возможностям человеческой души, данной ему Богом. А колдун – тот проводит отвратительные ритуалы, причиняет страдания, убивает животных, а то и людей. Согласен, при Сталине под одну гребенку попали все. Но основной удар Генеральный секретарь намеревался нанести как раз по приспешникам Дьявола.

– При том, что воплощением Дьявола многие до сих пор считают его самого… – не сдавалась Лимановская.

– Он таким не был, – покачал головой Президент. – Зловещая репутация, которую имеет сегодня этот великий вождь советского народа, явилась результатом многочисленных подтасовок и передергиваний, осуществленных уже после его смерти. Догадываюсь, кому это могло бы нужно.

– И кому же? – с фирменной журналистской интонацией поинтересовалась Дарья. – Это очень интересно.

– Да тем же, с кем он так яростно боролся при жизни! – воскликнул Райшмановский, имевший сейчас такой будто речь в студии шла о решении простейшего математического примера. – Врагам русского народа! В том числе, конечно, и сатанистам. Вот я и подумал – а почему бы и не воздвигнуть в центре Москвы монумент Сталину, в назидание всем, кто, возможно, захочет снова начать заигрывания с Дьяволом? Ведь Сталин боролся с ними? Боролся. Успешно. Я бы сказал – более чем. Нужно нам зафиксировать этот исторический момент для будущих поколений? Да просто необходимо! Чтобы даже те, кто родится через пятьдесят лет, жили в полной уверенности: «Сатана не пройдет!».

– Грамотно обосновано, – закивала ведущая. – Но все-таки Сталин… Выражаясь языком простонародья… стремно как-то, знаете ли.

– В принципе, в истории России есть еще один человек, который также успешно вел борьбу с сатанистами и полностью избавил страну от них, – улыбнулся Президент. – Но этот человек – я. Согласитесь, ставить памятник самому себе тоже было бы несколько… стремно.

– Вам самое место в одном ряду с великими мастерами риторики! – смеясь, воскликнула Даша. – Вы, кажется, можете убедить кого угодно в чем угодно. Лично я уже готова идти на торжественное открытие памятника Сталину. Признайтесь, вы сейчас не пускали в ход гипноз или что-то в этом духе?

– Ну, я ведь уже сказал – давно не практикую, – улыбаясь, развел руками Райшмановский.

Как водится, по окончании программы было запущено электронное голосование, предлагавшее телезрителям выразить свое отношение к обсуждаемому вопросу. Вопросом, разумеется, была перспектива возведения в Москве памятника Сталину. Несколько членов Альянса потянулись к своим мобильным телефонам, чтобы принять участие в опросе.

Они голосовали против, как выступили бы против любого начинания Райшмановского. Но их голоса, конечно, ничего не решили. Четвертому Президенту, этому «ангелу во плоти», простили бы, наверное, и куда более спорную инициативу. Подавляющее большинство телезрителей проголосовало «за». Скорее всего, если бы Райшмановский провел в стране референдум на ту же тему, результат отличался бы от нынешнего не слишком сильно…

После просмотра программы Патриарх, магистр и прочие выглядели обескураженными и растерянными. Они надеялись выявить в речах преступного Президента тайное дно, предугадать его дальнейшие намерения. А вместо этого стали свидетелями журналистского подхалимства, политического фарса, пускай и правдивого – но бахвальства, а под конец – самого настоящего бреда.

Тишина в гостиной затянулась и стала давящей.

– Но почему Сталин? – произнес, наконец, Патриарх. – Это как-то связано с сатанизмом? – поднял он взгляд на Логвинова. – Сталин был тайным дьяволопоклонником? Или, – владыка перекрестился, – Дьяволом во плоти?

– Да нет, – покачал головой магистр. – Сталин был жестокосердным диктатором, самолюбивым самодуром, он причинил народу много зла, но с Сатаной не якшался. В этом смысле Райшмановский прав – Сталин действительно считал сатанистов врагами, как считал он врагами всех, кто верит в кого-то, кроме него. Я не знаю, зачем Президенту нужен памятник Сталину. Возможно, это – не более чем очередная хитрая уловка, чтобы запудрить нам глаза.

– Мне кажется, у нас пока слишком мало информации о происходящем, – спокойно произнес Аркадий Гольдштейн. – Нужно копать еще.

– Ну а пока давайте накопаем картошки, чтобы поужинать, – улыбнулся хозяин дома. – Война войной, но простые житейские радости не в силах отменить даже Президент-сатанист. Картошка, кстати, у меня в огороде отменная. Высший класс!

Глава 22
Секс-машина

У телеведущей Даши Лимановской голова кружилась от счастья. Это надо же – после эфира Президент Российской Федерации Геннадий Райшмановский пригласил ее на ужин в свою резиденцию! Причем не в Кремль, или одну из положенных ему по статусу государственных дач – а в свой знаменитый небоскреб, куда был затруднен доступ даже для членов правительства, что уж и говорить о простых журналистах.

По окончании рабочего дня за Дарьей приехал личный водитель Президента. Телезвезду с комфортом доставили к подножию президентского здания. Охрана была заранее предупреждена, и лишних вопросов к Дарье ни у кого не возникло. Ее проводили до лифта, разъяснив, куда следовать по прибытии на верхний этаж.

– Входите, открыто! – раздался из-за толстой деревянной двери знакомый голос Президента, когда девушка постучала.

Дарья с любопытством приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Глаза журналистки расширились от изумления. Она решительно перешагнула порог и закрыла за собой дверь. Девушка была так ошарашена увиденным, что не услышала, как за ее спиной щелкнули несколько замков. То Райшмановский нажал одну из кнопок на пульте, отрезая себя и гостью от внешнего мира.

– Добрый вечер, Дарья, – ослепительно улыбнулся Президент, сидевший за широким столом в стиле ретро.

– Здравствуйте… – рассеянно протянула Лимановская, раскрыв рот, переводившая взгляд широко распахнутых глаз с одного предмета на другой.

То, что увидела журналистка, войдя в президентский кабинет, поразило ее до глубины души. Понятное дело, что первые лица государства должны работать в комфортной обстановке, и что их рабочие места разительно отличаются от кабинетов простых смертных, но чтобы настолько… По крайней мере, предыдущий правитель России, вернувшийся ныне на работу в газоперерабатывающую отрасль, таким размахом похвастаться не мог. Тем более, роскошью не увлекался его предшественник, суровейший аскет, пришедший в политику из силовых структур.

Так мог бы выглядеть, пожалуй, кабинет одного из знаменитых миллионеров ХХ века – Джона Рокфеллера или Говарда Хьюза. Разумеется, с поправкой на то, что у тех не могло быть современных компьютеров, телефонов, факсов и прочей офисной техники. Но, в любом случае, у вошедших в историю промышленников наверняка все было обставлено по последнему слову современных им технологий. Так что, наверное, в этом смысле Геннадий Алексеевич все же являлся их преемником.

Дорогая аппаратура на удивление органично сочеталась с присутствовавшими в кабинете Райшмановского предметами старины – скорее всего, потому, что и корпус компьютера, и экран монитора, и вообще каждое устройство в этом помещении, были стараниями умелых дизайнеров стилизованы под антиквариат. «Компьютер викторианской эпохи», – подумав так, Даша едва не рассмеялась, но сдержала себя, вспомнив о том, где находится. В студии Останкино она могла позволить себе перебрасываться с Президентом шутками и даже критиковать его – но в том ведь и заключалась ее работа. Как вести себя с Райшмановским в неформальной обстановке, Дарья пока не знала.

Как не знала она и того, что в показавшейся ей смешной собственной мысли нет на самом деле ровным счетом ничего смешного, и выражение «компьютер викторианской эпохи» – вполне обычное дело для поджанра научной фантастики, именуемого «стимпанк».

– Присаживайтесь, – сказал Райшмановский, вставая из-за стола и выкатывая из-за него столик поменьше, уставленный блюдами, тарелками и розетками. Даша, все еще очарованная общим великолепием, успела заметить усики и клешни омаров, блестящие россыпи черной и красной икры, аккуратные рулетики суши, щупальца осьминога. Несколько металлических плошек были накрыты крышками – должно быть, там находились горячие блюда, мясные или рыбные.

– Я изучил вашу биографию, прочитал несколько интервью, – проговорил Райшмановский, подкатывая столик к дивану. – Знаю, что вы очень любите морепродукты. Поэтому значительную часть нашего сегодняшнего ужина составят именно они.

Даша зарделась. «А с чего бы это ему интересоваться моими привычками? – подумала она. – Ох, неспроста это все, наверняка у Президента есть какой-то пикантный интерес». Но в глубине души она уже знала, чем закончится эта встреча. И, надо сказать, совершенно не возражала против подобного ее окончания…

– Присаживайтесь, – повторил Геннадий Алексеевич. Даша проследовала к дивану, поправив юбку, села.

– Ой, а вон та картина – это ведь подлинник Мане? – поинтересовалась она, поглядев на стену напротив. – Но она же должна находиться в музее… ой, забыла в каком.

– Подлинник там и находится, – улыбнулся Президент. – Это всего лишь искусно выполненная копия.

Райшмановский бессовестно врал – все холсты, украшавшие стены его кабинета, были настоящими, в разное время украденными из величайших музеев мира.

– Я лишь не нашел ни одного упоминания о том, что вы предпочитаете пить, – сказал Президент, приблизившись к створкам настенного бара. – Поэтому предлагаю вам сделать этот выбор самостоятельно. Что будете?

– А что у вас есть? – наивно спросила Лимановская.

– Все, – негромко рассмеялся Райшмановский. – У меня есть все.

Распахнув створки, он доказал правдивость этого утверждения. У журналистки глаза разбежались от многообразия пестрых этикеток, разноцветных бутылок и различных оттенков их содержимого. Виски, волка, коньяк, ликеры, граппа, ром, кальвадос, вермуты, вина, текила, саке… О, да, саке! Ведь на столе преобладают блюда японской кухни. Ну и, поскольку на нем красуются также величественные омары, можно еще взять немного белого вина. На том и порешили.

– Вы замечательно провели сегодня программу, Дарья, – присев рядом с ней, Райшмановский наполнил бокалы. – Хочу поздравить вас с этим. Если будете продолжать в том же духе – непременно получите «Тэффи».

– Ой, а у меня уже есть «Тэффи», – рассмеялась девушка, – За позапрошлый год.

– Да? – приподнял бровь Президент. – А я и не знал, извините. Ну, тогда давайте выпьем за то, чтобы вы поскорее получили вторую статуэтку. Кстати, если хотите, я мог бы посодействовать в этом… – Геннадий Алексеевич подмигнул своей гостье, как она несколько часов назад подмигивала ему в эфире своего шоу.

Лимановская постепенно расслаблялась, понимая, что, несмотря на свою симпатию к Сталину, Райшмановский представляет собой совершенно другой тип личности. Раскованный, непринужденный в общении, знаток этикета, эрудит. После нескольких бокалов вина, когда в ход пошли симпатичные бутылочки с саке, Президент принялся щеголять своими познаниями в японских кулинарных традициях.

– Мы давно привыкли, что суши являет собой сочетание «рыба плюс рис», – говорил он. – Но знаете ли вы, что изначально рис вовсе не употреблялся в пищу. Искусство суши было изобретено древними азиатами для сохранения продуктов. Жители Тайланда и Лаоса заквашивали рис и рыбу уже в 500 году до нашей эры.

– Что вы говорите, – бормотала захмелевшая Дарья. – Это так интересно…

– Да-да, – продолжал Райшмановский. – Японцы же для этого долгое время использовали только маринованную рыбу и прочие дары моря, а рис они стали добавлять лишь в XVII веке, чтобы брожение пошло быстрее. После чего рис выбрасывали, представляете! И только в середине эпохи Эдо, в 1700 году, жители Японии обнаружили, что рис с уксусом очень вкусен. Тогда и началась история суши, которыми мы наслаждаемся до сих пор. В том числе и сейчас.

Под конец этого кулинарного экскурса пальцы Райшмановского гладили обнаженное запястье девушки, и на лице Дарьи к этому моменту не было уже ни тени смущения.

Она спросила только:

– Вы ведь женаты, Геннадий Алексеевич?

– Да, – небрежно ответил Президент. – Моя супруга сейчас находится в Восточной Европе. Занимается благотворительностью.

К жене своей Президент не испытывал ровным счетом никаких чувств. Она была нужна ему лишь как необходимый человеку его ранга аксессуар, без которого в высшем обществе на тебя начинают косо смотреть.

Впрочем, Дарья Лимановская тоже задала свой вопрос исключительно «для галочки». Она прекрасно понимала, какие гигантские перспективы могут открыться перед талантливой девушкой, имеющей статус любовницы Президента.

Спустя какое-то время рука Райшмановского переместилась к ней на плечо, еще немного позже вторая рука принялась ласкать грудь, а вскоре после того, как шикарный ужин был доеден, абсолютно голая Даша Лимановская уже стояла, опираясь локтями на спинку шикарного дивана, а Райшмановский вовсю трудился над ней сзади.

Но то был не совсем обычный секс. Овладевая журналисткой, Президент произносил казавшиеся ей бессмыслицей слова, которые на самом деле были не чем иным, как мощной гипнотической установкой. Райшмановский пригласил к себе сегодня популярную теледиву вовсе не для того, чтобы соблазнить ее. Половой акт со «звездой» экрана был всего лишь приятным дополнением к основному замыслу главаря сатанистов…

Глава 23
Схватка в лесу

Высокий худощавый человек вышел из черного джипа, остановившегося на обочине дороги, пролегавшей сквозь густой лес в Ленинградской области. Короткая стрижка, щеточка усов, тельняшка, камуфляжные брюки, тяжелые черные ботинки военного образца. Но, несмотря на вполне определенный имидж, мужчина этот не производил впечатления серьезного бойца.

Конечно, облик его был обманчив, и те, кто, купившись на это, осмеливался напасть на него, жалели о своей опрометчивости очень быстро. Не один негодяй испытал на себе зубодробительные ошеломляющие удары его кулаков и ног, не один подлец, благодаря ему, рухнул в грязь с пулей в глазу или ножом, торчащим из горла. Владел этот человек и еще кое-какими навыками, покруче, чем приемы восточных единоборств…

Был то не кто иной, как Олег Баранов по прозвищу Бультерьер, правая рука магистра Ярополка Логвинова, главный специалист Ордена по силовым операциям. Олег без единой остановки примчался сюда из Нижегородской губернии, чтоб разыскать и уничтожить сатанинский алтарь, сделав проклятое место непригодным для дальнейших жертвоприношений. Отыскать верную дорогу ему помогла не только карта брата Мефодия, но и новейшая модель GPRS-навигатора фирмы Garmin.

Покинув автомобиль, Бультерьер, не оборачиваясь, легким движением голени захлопнул дверцу, вытащил из-за пояса многозарядный пистолет «Берета», цепким взором скользнул по стволам высящихся впереди деревьев, и смело углубился в лес, к месту, где стоял нечестивый алтарь…

Вскоре Баранов заслышал впереди чьи-то шаги и возбужденные голоса. Тотчас боец Ордена весь обратился в слух. Поскольку Олег был тренированным боевым магом, для него не составило труда досконально расслышать каждое слово, даже несмотря на то, что говорившие находились пока на достаточно большом расстоянии и шли не прямо навстречу Олегу, а чуть в стороне от него.

– Ну вот, сделали доброе дело – пора домой, – сказал один из бредущих по лесу людей. Голос его был грубым и хриплым.

«Доброе дело? – подумал Олег. – Так может, это другая группа воинов Церкви, которая обнаружила алтарь и уже стерла его с лица Земли?».

– Ага, – сказал другой человек, судя по голосу – явно более молодой. – Только сеструху жалко.

Баранов насторожился.

– Жалко?! – взревел обладатель хриплого баса. – Я тебе объясню, что такое «жалко», ушлепок! Жалко – у пчелки в попке! – в отдалении послышались звуки ударов и крики боли. – Получай, засранец! Сестру ему жалко, ты посмотри! Не приведи Сатана, босс узнает!

Бультерьеру все стало ясно. Никакие то были не воины Церкви. По лесу шли самые настоящие сатанисты! И, что хуже всего, они, судя по всему, успели совершить на алтаре новое жертвоприношение…

Стремительно и бесшумно перемещаясь между деревьями, Олег понесся в сторону, откуда слышались голоса.

– Ромочка, ты все понял? – назидательно произнес хрипатый. – Если нет, я тебе напомню. Дьявол учит нас: «Не должно быть никакой привязанности. Тот, кто имеет ее – жалок и слаб. Его легко контролировать и подмять под себя». Теперь у тебя нет сестры, Роман. Теперь ты свободен. И должен быть благодарен за то великому Сатане! Ave Satana!

– Ave Satana! – дружно выкрикнули несколько голосов. Баранов успел их сосчитать. Трое. Вместе с хрипатым – четверо.

– Я все понял, Харракс, – сказал некто Роман, судя по сопутствующим звукам, поднимавшийся при этом с земли. – Никакой привязанности. Никакой любви.

«Харракс? – приближавшийся к дьяволопоклонникам Баранов заметно оживился. – Надо же, как мне повезло! Это ведь один из приближенных Райшмановского. Здорово, если удастся его уничтожить. Но еще большей удачей будет взять этого подонка живым».

Вскоре он не только слышал, но и видел сатанистов. Четверо мужчин, одетых в черные кожаные плащи, стояли между деревьями, трое из них смотрели на четвертого. Баранов сразу узнал Харракса – лысый усач назидательно грозил пальцем одному из молодых сатанистов, судя по всему – тому самому Роману, который проявил слабость, пожалев свою погибшую сестру. «Значит, они стали хитрее, – мигом сообразил Олег. – Больше не похищают детей на месте, привезли очередную жертву с собой. Стало быть, теперь нам и воинам Церкви будет труднее отслеживать их перемещения».

Сатанисты тронулись с места, продолжив свой путь. Баранов решил не медлить. С места, где он остановился, открывался прекрасный простор для стрельбы, и головы удаляющихся дьяволопоклонников представляли собой очень удобные мишени. Конечно, то было не совсем честно – но разве время вспоминать о чести, когда имеешь дело с богомерзкими приспешниками Дьявола, извращенцами, детоубийцами?!

Так что, Бультерьер вовсе не испытывал моральных терзаний, когда открывал огонь вслед этой банде ублюдков. Двое молодых дьяволопоклонников умерли, не успев понять, что произошло, третий успел развернуться, когда ему под ноги с расколотой выстрелом головой рухнул его приятель Роман. Но это уже ничего не изменило – рой пуль с жужжанием вонзился сатанисту в грудь, исторгнув из него проклятую душу и отбросив осиротевшее тело на ближайшее дерево, где труп и повис, напоровшись на острый сук.

Харракс, самый сильный и опытный из всех, тоже развернулся и окружил себя защитным полем.

– Кто ты такой? – закричал он, с ненавистью глядя на человека, что с такой легкостью отправил в объятия Дьявола его бойцов.

– Я смерть твоя! – усмехнувшись, ответствовал Олег, быстро приближаясь к сатанисту. Баранов спрятал пистолет – воздвигнутый Харраксом защитный барьер не смогли бы пробить даже его заговоренные пули. Вокруг запястий Олега возникли светящиеся зеленоватые энергетические браслеты. С минуты на минуту предстояло разразиться магической битве.

Но Харракс, как выяснилось, вовсе не рвался в бой.

– А, чтоб тебя к эгрегору инвольтировало! – злобно пробормотал он и прочитал короткое заклинание.

В следующий миг от лысого громилы отделились две астральные проекции, являвшие собой точные копии Харракса – только прозрачные. Но они быстро становились плотнее, наполнялись массой и цветом, и через несколько секунд перед Барановым стояли уже целых три Харракса, неотличимые друг от друга. Предводитель погибшей банды создал себе двух клонов, которые и должны были вступить в драку с нежданным противником. Сам же Харракс бросился через лес наутек.

Но эти действия вызвали у Олега Баранова лишь ироничную улыбку. С подобными ситуациями адепты Ордена сталкивались уже на третьем году обучения. Тогда им, наверное, даже потяжелее приходилось – ведь на уроках им противостояли клоны самого Ярополка Логвинова.

Один из новорожденных Харраксов, издав боевой клич, ринулся на Бультерьера. В десяти шагах от него дубликат подпрыгнул, намереваясь нанести сокрушительный удар ногой с воздуха.

Олег и не подумал уходить от этой атаки. Вместо этого он выбросил руки перед собой и произнес заклинание. Энергетическая волна, сорвавшись с ладоней Баранова, достигла лже-Харракса и остановила его полет. Парализованный дубликат рухнул на траву. Олег просто-напросто заблокировал клона – такой метод борьбы был против них самым действенным.

Та же участь, спустя несколько секунд, постигла и второго симулякра, который уже бежал к Бультерьеру, размахивая подобранной толстой веткой. Клоны перестали представлять угрозу, а Бультерьер погнался за их прототипом, который уже успел удалиться от места схватки на значительное расстояние.

Олег бежал, швыряя вслед Харраксу энергетические заряды – того же рода, которыми он останавливал клонов. Четвертый выстрел оказался успешным – лысый боевик застыл в нелепой позе, с растопыренными руками и далеко выставленной вперед правой ногой. Лишь пышные усы Харракса подергивались от возмущения и обиды.

– Вот так-то, амиго, – приблизившись, Баранов похлопал парализованного врага по плечу. – Ты побудь пока здесь, а я схожу сломаю вашу дьявольскую игрушку. Никуда не уходи.

Через десять минут Олег уже был на поляне, где, согласно данным воинов Церкви, стоял алтарь. Худшие опасения подтвердились – сатанисты успели совершить свой мерзкий ритуал, оставив на каменной глыбе истерзанное тело девочки лет девяти. Похоронив малютку, Баранов занялся тем, ради чего и пришел сюда. Установив под алтарем магическую бомбу, Олег отошел в сторону и активировал устройство. Трапециевидная глыба алтаря треснула пополам и начала уходить под землю – при этом вокруг нее с шипением поднимался сизый пар.

Потом Бультерьер вернулся к месту, где находились заблокированные Харраксы. Клонам Олег, достав десантный нож, перерезал глотки – дубликаты при этом рассыпались в порошок. А настоящего Харракса, схватив его за выставленную ногу, потащил к дороге. Вскоре Олег нашел машину, на которой приехали сюда сатанисты. Ее он тоже заминировал, только уже настоящей бомбой, а не волшебной. И подорвал, уже когда, упаковав сектанта в багажник автомобиля Ордена, отъехал на значительное расстояние.

Чуть погодя, проезжая мимо какого-то заброшенного здания, которое стояло чуть в стороне от трассы, Баранов вдруг почувствовал сильное возмущение магических потоков. «Не может быть», – подумал он. Но все же решил остановиться и проверить, в чем же тут дело.