Текст книги "Ни любви, ни роботов"

4. Чем сердце успокоится

На таможне

…Ставлю две банки на стол – родной «Пфайзер» с голограммой из дьюти-фри и наш, краснодарский, который тесть сварил. Слепой тест. И никто из знакомых отличить не может. Никто! Понимаете?

Вы думаете, если мы бедные, значит, мы глупые?

Вы поймите, хер офицер, я советский человек. Я всё детство в «Юном Технике» читал: не выбрасывайте старые колготки, из них несложно сделать фазированную антенную решётку.

Несложно, понимаете?

И вы думаете для меня ваш «Пфайзер» бином Ньютона?

Муж дочки сестры отца скачал регламент.

Почитал, разобрался. Механик по точным приборам, сейчас на пенсии.

Да, возможно, это не совсем законно, сейчас не об этом разговор.

«Брэкинг бэд» смотрели?

Он такой «Пфайзер» в гараже на даче сварил, такой чистоты, не знаю, на зубах хрустит! Кристаллик к кристаллику, куда там заводскому!

У тестя карбоновые фильтры швейцарские (он их ещё в 82-м году из НИИ Теплостроения вынес), так он их в два слоя, да через тряпочку! У вас на заводе никто такие использовать не будет, это просто нерентабельно!

Вы, вообще, знаете, как промышленный «Пфайзер» варят? Какие там допуски?

Так что это ещё разобраться, у кого европейский хай-тек, а у кого кустарное производство в сарае!..

Но разговор не об этом.

Есть форма, а есть суть.

Есть сертифицированное кондитерское изделие «пирожок» в отделе кулинария, а есть пирожок с капустой, который бабушка в детстве на Пасху пекла.

Понимаете аналогию?

Не понимаете?

Мне такой пирожок тесть по вене пустил, вы такой тут даже не нюхали!

То, чем я привит, это не просто «Пфайзер».

Это «Царь-Пфайзер».

Мне с такой вакциной не то что куэркод, мне с ней в космос летать…

…Опять снова-здорова, я ему про суть, а он мне про бумажку!

Бумажка есть от «Спутника», от «Спутника» бумажек, вон, полные карманы, и с гербами, и с печатями.

Я этого «Спутника», если хотите знать, шесть литров на городском конкурсе за пять минут на спор выпил, второе место в личном зачёте, только что с того?

А «Пфайзер» есть по сути.

Физически. В крови.

Даже не «Пфайзер», а лучше.

Наш, натуральный, на черноплодке.

А вот бумажки от него нет.

Вам бумажка важна или суть?

Документ или человек?

Эх, и что вы за люди!

Вроде и живёте культурно, а элементарных вещей не понимаете…

Ладно, какой куэркод вам от меня надо?

Можете показать?

И это всё?

И ради этого столько шума?

…Печать высокая, шрифт Гельветика-раунд, в два цвета, без голограммы… Это я не вам. Фюнф минут, хер офицер, досадная заминка, необходимо срочно отойти до ветру!..

Мужчина, ручку одолжу у вас?

Они не знают, с кем связались!

Думают, у меня в детстве только «Юный Техник» был!..

А у меня третье место по подъезду на всесоюзном конкурсе «рисуем освобождение от физкультуры на бланке и с печатью»!..

Как пишется, «der sertificat» или «das sertificat»?

За мной не занимать, я ненадолго.

Посторонитесь, люди.

Щас вернусь…

* * *

Баба – телефон.

Весь день носится по городу как угорелая, тратит батарейку.

К вечеру уже в энергосберегающем режиме еле-еле языком ворочает.

А мужик – зарядка.

Весь день дома у дивана лежит, вроде не нужен.

А ведь это он бабу энергией заряжает.

Втыкает баба штекер, и через час как новая, аж искры с неё летят.

Ну, это когда зарядка мощная.

Если слабая – всю ночь возиться приходится, но это сейчас редко.

Почему баба бегает, а зарядка дома лежит? Потому что не может мужик от корней отрываться. Розетка ему нужна.

Без розетки не зарядит мужик бабу энергией.

Есть бабы, что с собой мужика своего таскают. Где увидят розетку – там и подпитываются.

Удобно, да легко так мужика своего потерять. У чужой розетки. Трудно потом его найти и невозможно забыть.

Потому что бабы все разные, у каждой свой номер уникальный.

А мужики все одинаковые.

Всех различиев между ними – белый или чёрный, да какой у него штекер – под юсб или под айфон.

Так-то так, но это на первый взгляд.

Бывает мужик короткий, скучный, неудобный. И розетка его где-то в коридоре у плинтуса.

С таким мужиком баба пыльна и поцарапана, потому что лежит всё время в неудобном месте на полу.

А бывает мужик длинный, ласковый, и розетка прямо у тумбочки. С таким мужиком баба как сударыня, на мягких перинах отдыхает.

Может ли баба где-то в пути на чужую зарядку встать?

Может.

Может ли мужик, пока баба его носится, чужой телефон подзарядить?

И такое бывает.

Сейчас все бывает.

Бывает, что и телефон от телефона заряжается.

Бывает, что зарядку в зарядку втыкают, это сплошь и рядом сейчас.

Но вот чего не бывает – не может телефон прямо от розетки питаться. Не получается так.

Бывает, баба и умна, и боевита, и собой хороша, а всё равно не может сама себе от жизни счастья взять.

Всё равно, хоть плохонький, хоть на час в день, а зарядник ей нужен.

Эх, вот раньше были бабы! Эбонитовые, стационарный, с дисковым набором!..

Ни памяти, ни текста, зато станина массивная и трубка на шнурке…

Где поставил – там и стоит до смерти, ни ногой из дома!

Да…

Правда, зарядок таким бабам совсем не требовалось, со всем в жизни сами они управлялись…

Но дело прошлое, что теперь вспоминать?

Теперь-то вон, алюминиевые и тонкие, в чём душа держится.

И всё время обновления просят.

Но это уже другая история.

Да…

Гроза

Прогноз был: великая сушь. На небе ни облачка. И на́ тебе!

Тропинка превратилась в ручей.

– Анна Петровна, я сандалю потеряла…

– Чёрт с ней. – Аня тревожно поглядывала на небо. Там было серо, но поливало уже не так и в тучах чувствовалась какая-то возня. – Быстрей, милые!

Мост затоплен, всю низину залило. Надо бы в обход, но это лишний час ходу. Кое-как, где бегом, где на попе, сползли к реке.

– Вот так. Держитесь крепко друг за дружку…

– Страшно!..

Конечно, страшно. Бегая туда-сюда, Аня перенесла шестерых детей на горбу через высокую воду, и сердце едва не выпрыгнуло из горла.

– Взбирайтесь на гору… Выйдет солнце – бросайтесь ничком и ждите хоть до ночи, поняли?..

Дождь уже едва моросил, от земли поднимался пар и стало заметно светлее. Аня переправила ещё четверых и поняла, что это предел.

– Бегите в лагерь… Выйдет солнце…

– Аня! Аня!..

Мокрая и красная, как свёкла, с холма скользила Вика, от неё тоже шёл пар.

Вдвоём с крепкой Викой таскать детей было сподручней.

– А что с теми?.. – Аня кивнула в сторону холма.

– Тех физрук заберёт! Ну что, все?..

Кое-как забрались на холм, и тут Аня увидела свою тень.

– Ложись!

Нырнуть в бурьян как в холодную ванну. Изрезав руки об осоку, ползая кругами, собрали детей.

– Лежите-лежите… Всё хорошо…

– Анна Петровна, тут муравейник!..

– Ну так слезь с него, отползи в сторону, только головы не подымай!..

Работая локтями, подползла Вика. «Конкурс мокрых футболок…» – невольно подумала Аня.

– До лагеря, в принципе, меньше километра. Может, поползём потихоньку?

– Машину не пришлют за нами?

– Смеёшься! – Вика хлопнула себя по шее, в воздухе звенели комары. – До заката никто носа из подвала не высунет.

– Ан-на Пет-тровна, мне оч-чень холод-дно!..

– Если пролежим так час, заболеют все. Нужно двигаться.

– Шестой отряд! Мордочки от земли не подымать. Ползём за Викторией Павловной…

Осока, лопухи, череда, репей. Осока, полынь, репей.

– Ай!.. Анна Петровна, я рукой на колючку наступила!..

– Всё, я сейчас умру… Тебе не кажется, что мы кругами ползаем?..

Вика сердито сплюнула в траву:

– Направление правильное, но, видать, тропинку пропустили… дай, гляну…

Аня пихнула подругу на землю:

– С ума сошла?!

– Да может, там и нет ничего?

– А вдруг есть?!

– Так чего, до вечера так лежать?

– Значит, будем лежать.

Дети сползлись в клубок, чтоб было теплее, и тихонько ныли.

– Я посмотрю, – упрямо сказала Вика. – Может, в двух шагах от ворот ползаем…

– Давай тогда уж я. Все-таки мой отряд…

– Не дури. У тебя Лёшка.

– По-мо-ги-те!!! – заорала вдруг Аня. – Ну-ка, все вместе: помогите! Три-четыре: по-мо-ги-те!.. Теперь тс-с… Слушаем!..

Горло сорвали, долго слушали – только бурьян шумит на ветру да пищат комары.

– Ну вот и с Лёшкой так же… – сказала Аня. Вика усмехнулась.

– Как думаешь, Лёшка бы посмотрел?

– Чёрта с два. Мы бы тут насмерть замерзли, Лёшка бы носа от земли не оторвал. Нет, он хороший, – спохватилась Аня, – просто…

– Да, я понимаю.

– Спасибо. – Аня сжала Викины пальцы.

– Ан-на Пет-тровна, я оч-чень оч-чень зам-мёрз!..

– Выхода нет.

– Похоже на то…

– Ну что, монетку бросим? Есть монетка у тебя?.. – И, пока Аня искала монетку, обманщица Вика ловко перекатилась в сторону и поднялась в полный рост.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..» Аня до боли зажмурилась и так же крепко сжала кулаки.

– Я пойду вперёд, а вы ползите за мной. Тут совсем близко, – сказал Викин голос откуда-то сверху.

– Вика!.. Вика!.. – Аня не могла видеть лица подруги. – Вика, как ты там… ну..?

– Голову не поднимайте, – сказала Вика всё тем же глухим голосом.

– Вика, подожди!..

– Не надо, Аня. Просто ползите за мной.

Аня закрыла глаза, поджала коленки, вздохнула поглубже, оттолкнулась от земли, поднялась в полный рост и скорей-скорей открыла глаза, пока не передумала.

Сырой бурьян, Вика в мокрой футболке и прямо над Викой на всё небо шарашит огромная радуга.

– Ну зачем ты?.. – Лицо у Вики было мокрое, бурьян сверкал на солнце, огромная радуга горела в небе.

«Теперь я такая же, как она».

Аня взяла Вику за руку и неловко ткнулась в тёплые, пахнущие полынью губы.

– В лагере скажем, нашарили просёлок и дошли на ощупь до ворот.

– Шестой отряд!.. Как учили, не поднимая мордочки, стаскиваем майки и крепко завязываем на голове…

Детей согрели в душе и напоили горячим молоком. Никто не простудился и запретной радуги ни один не увидал.

– На войне за такое медаль дают!.. – восхищался пьяненький физрук.

В женской раздевалке Вика осторожно подцепила уголок светомаскировки на запотевшем окне – радуга всё так же сияла в небе.

– Получается, нам теперь можно сколько хочешь на неё смотреть.

– Ты что делаешь, заметит кто-нибудь?!.

Аня воровски оглянулась и снова поцеловала Вику в губы, на этот раз прочувствованно и с удовольствием.

– Что Лёшке скажешь?

– Что беременна.

Вика хихикнула.

– Ты знаешь… Мне почему-то кажется, что дело не в..

– Тс-с!.. Идёт кто-то!

Аня глянула в окно: радуга сияла в небе, соединяя темный лес с чехардой крыш дачного поселка прочной светящейся дугой.

Девушки вернули светомаскировку на место и, гогоча и подталкивая друг друга по железной лесенке, погромыхали к отрядам в подвал.

Нам пишут…

…А я вот не считаю, что сифилис передаётся половым путем. Вы должны уважать мою точку зрения.

Путин ходит в штанах. Вы против Путина, значит, вы против штанов. Хорошо. А знаете, мразь вы этакая, как мой дедушка зимой 72-го поморозился, когда без штанов на ёлку влез? Всех вас, кто ненавидит ветеранов, – убить мало. Фашисты…

Вы пишете: «На лугу растёт сурепка». Ком в горле. Во-первых, «в» лугу, а не «на», фашист вы ёбаный. А во-вторых – после страшной трагедии в Вологодчине, когда девочки в пионерлагере поспорили, у кого в попу влезет больше сурепки… Викины сандалики у меня до сих пор перед глазами… Да, я тогда победила, но какой ценой, мразь вы этакая?! Я не понимаю шуток про сурепку. Простите.

Вы расстреляете меня? Вы меня расстреляете. Придёте к власти со своим Дудём и всех, таких, как я, кто поклоняется Призме Квантовой ДНК, всех нас расстреляете. Я плакала всю ночь. Призма мне всё про вас рассказала…

Артём, я много лет вас читаю и уважаю вашу точку зрения, но из уважения к моей точке зрения вы не должны её высказывать. Вы должны высказывать мою. Высказывая свою точку зрения, вы демонстрируете, что моя хуже, иначе бы вы высказывали мою. Это элементарно невежливо.

Мы должны учиться уважать друг друга.

Вот я вас уважаю, хоть вы мудак, а ваша точка зрения – говно.

Пожалуйста, высказывайте мою.

Мы все должны учиться толерантности.

Особенно такие пидарасы, как вы.

Вы пишете, что вы за демократию. Я несколько раз внимательно перечитала ваш пост – ни слова о кефире. То есть вы за демократию, но против кефира? Вы против нас, кто любит кефир?!

Дальше, вы пишете, что надо голосовать (или не надо голосовать – я запуталась). А зубы чистить, что, не надо?!

«Свобода лучше, чем не свобода». Ну, допустим. А что делать нам, когда воду отключили, а котёл не работает, потому что реле обоссала кошка – в этой конкретной ситуации нам как быть?!

Короче, вы всё по верхам.

Отписываюсь.

Здорово. Хороший текст. Смешно и по сути. А кто автор? Вы же не сами это написали, спиздили где-нибудь… Слово «копирайт» вам ни о чём не говорит? Короч, указывайте автора. А пока бан.

О чем мурчит адвокат
(пилотная серия)

Диктор: – Пушистые новости мира криминала: волна преступной милоты захлестнула город.

Суд. Прокурор заканчивает речь:

– Таким образом, данные камер наблюдения, отпечатки на орудии преступления, показания свидетелей неопровержимо изобличают обвиняемого. Я закончил!

Судья: – Подсудимый, что вы можете сказать в своё оправдание?

Подсудимый – енот. Он стирает в тазике белье. За подсудимого отвечает его адвокат – симпатичная блондинка:

– У моего подзащитного алиби. Во время преступления он был в своей норке, пил какао с зефирками и стирал в тазике штанишки. Вот так: (енот стирает).

Присяжные: – А-а… (тают)

Судья: – Ну как не поверить такому симпатяге? Дело закрыто!

Прокурор в ярости кидает свои бумаги.

Конспиративная хаза: банда енотов разнузданно празднует очередную победу над правосудием.

Диктор в телевизоре: – Еноты опять на свободе. Однако, ходят слухи, в городе появился новый герой…

Снова суд. Енот-подсудимый стирает в тазике белье.

Адвокат енота (полагая, что победа у неё в кармане): – У обвинения будут ещё свидетели?

Судья (поглядывая на часы): – Да, есть ещё свидетели?

Прокурор: – Представьте себе, да! Я вызываю…

Прокурор как-то подозрительно воодушевлён. Даже присяжные невольно отрываются от енота и поворачиваются к дверям, откуда должен появиться свидетель.

Прокурор: – Я вызываю… адвоката Котика!

В зал вальяжно входит пушистый кот. Все ахают. Даже енот перестаёт плескаться в своем тазике – настолько мил этот кот. Этот кот значительно милее енота. Симпатии присяжных будут явно на его стороне.

Тем временем кот занимает место свидетеля.

– Вы клянетесь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

Кот кладет лапку на баночку сметаны:

– Мур!..

Присяжные: – А-а-а… (тают)

Никто уже не смотрит на енота. Защита чуть не плачет от досады:

– Протестую, ваша честь, обвинение использует милоту!

– Протест отклонён. Продолжайте…

Прокурор (предчувствуя победу): – Адвокат Котик.

– Мур?

– Посмотрите хорошенько в зал. Скажите мне и присяжным, не видите ли вы здесь преступника?

Все замирают. Котик обводит взглядом зал, останавливается на еноте. Котик и енот с минуту глядят друг на друга, потом кот поворачивается к прокурору и качает головой:

– Мур. (нет)

Все ахают. Прокурор не понимает, что происходит:

– Адвокат Котик, спрошу прямо, вам знаком этот енот?

Одна присяжная другой: – Господи, ну какой он симпатяга!..

Кот снова послушно глядит на енота, потом пожимает плечами:

– Мур. (первый раз его вижу)

Шум в зале, судья стучит молотком, прокурор в ярости раскидывает свои бумаги, не глядя на енота, котик вальяжно покидает зал.

Конспиративная хаза. Еноты празднуют победу над правосудием. С ними за столом, рядом с симпатичной блондинкой-адвокатом сидит… адвокат Котик. Все пьют и веселятся.

Диктор в телевизоре: – Еноты на свободе, Фемида вновь пасует перед милотой…

Голос диктора искажают помехи, в эфир врывается приглушённый сиплый баритон: —…вокат Котик! пш-ш это Большой Папа!.. Внедрившись в банду енотов, не забудьте пш-ш установить жуч…

Адвокат Котик закашливается и хлопает себя по груди. Помехи прекращаются. Все смотрят на Котика.

Подозрительный енот (подозрительно): – Эй, что за хрень? Полицейская рация?

Адвокат Котик: – Спокойно. Я только притворяюсь полицейским, который притворяется бандитом, чтоб обмануть полицейских, что обманывает бандитов, а на самом деле обмануть полицейских, а сам бандит. Я гангстер под двойным прикрытием. Короче, я за вас. (поднимает бокал)

Блондинка-адвокат (прижимается к котику): – Ну как можно не поверить такому симпатяге?

Все смеются, атмосфера разряжается. Гангстеры продолжают веселиться.

Адвокат Котик, незаметно прилепив что-то под столешницу, поправляет усы и улыбается в диафрагму.

Хор: Адвока-ат Ко-ти-и-ик, кто же о-о-он?

Конец первой серии

* * *

– Дядь Вить? А облако – расизм?

– Расизм, Митька.

Митька подставил ладонь козырьком: большое белое облако жирно расселось посреди неба.

– А скворец?

– И скворец – расизм.

Вороватая чёрная птичка спаслась от шишки, которую пустил в неё Митька.

– А топор?

– Топор – еврей, – серьезно сказал дядя Витя.

– А полено?

– Полено – расизм.

Колодец – расизм, потому что с дыркой. Табурет – расизм, потому что на четырёх ногах. Автобус до райцентра – расизм, райцентр – оголтелый расизм, бочка под водосточной трубой – еврей.

– Сложно, дядь Вить.

– А ты думал!

Кирзовый сапог – расизм, резиновый – еврей.

– А Бог?

– Что Бог?

– Ну, Бог, как с Ним?..

– Бог…

Дядя Витя лёг на траву и стал смотреть в небо. Вопрос выходил серьёзный: расизм Бог или еврей?

– С одной стороны, – рассуждал Митька, – он, конечно, расизм. Иначе откуда это всё?..

Дядя Витя почему-то вспомнил, как Макс Перепёлкин, огромный, весёлый и злой, нёсся как танк на пустые ворота, а дядя Витя в прыжке, со шпагата, из-за вратарской, когда никто не ждал, и как радовались мужики, хотя заклад был плёвый и потом всё равно продули, но тот гол…

– С другой стороны, – продолжал Митька, – по родителям Он еврей и родился в Еврейской автономной области… Так как, дядя Вить? Расизм Бог или еврей?

Дядя Витя встал с пригорка и отряхнул штаны. На душе вдруг стало пусто и празднично.

– Бог всё в себя вмещает, Митька. Так что Бог и расизм, и еврей.

Вечерело.

– А хрен? – вдруг спросил Митька. – Хрен тоже всё в себя вмещает?

– Хрен – еврей, – сказал дядя Витя уверенно, и оба пошли домой.

Хитрый мельник

Умер в Москве богатый старик, а поскольку был у него всего один сын, то и досталось тому все богатство: кот, мельница да триста минут неизрасходованных прогулок по подъездной группе № 5.

– Эй, мельник, ленивая скотина! Скорей смели мне муки!

– Сию минуту, вашебродье! Осмелюсь попросить зерно?

– При чём тут зерно, каналья?

– Муку мелят из зерна-с!

– По-твоему, я не знаю?! Я двадцать лет на помоле! Вот. (Откидывает полог)

– Что это?

– Баронское зерно, дубина. Мигом смели его в муку!

– Тут не зерно…

– Ха! А что же это, по-твоему?

– Не знаю… Старые штаны, колесо от телеги, какая-то мёртвая птица…

– А что же тогда зерно?

– Осмелюсь доложить, зерно пшеницы выглядит вот так…

– Вот эти маленькие штучки?

– Так точно-с

– Хм. Ладно. Мели тогда мой мусор, я покажу барону, что пшеничную муку не делают из штанов…

– Ой-ой-ой… молоть колёса от телеги не больно хорошо для моей мельницы…

– Пойми, дурачина, это мы с тобой профессионалы. Мы разбираемся в помоле. А барон, пока сам не попробует пирог из штанов, ни в жизнь не поверит, что муку из них не делают!

Поплакал мельник, да ничего не поделаешь – и пошёл молоть штаны и колесо.

– Эй, мельник! Прошлая мука твоя была дрянь!

– Знаю, вашебродье, а ещё она изрядно попортила мельницу…

– Зато теперь барон прислал отличное зерно!

– Приятно слышать! А где ж зерно? Не вижу, мне ваш конь загораживает…

– Так это и есть зерно, дурак. Зерно в формате коня!

– Э-э… В формате коня?..

– Современный формат экспорта. Жмешь зерно в коня, зерно в коне само идёт куда надо. Чего сложного?

– Сложного ничего, да только мельница моя стара, понимает зерно только в формате зерна…

– Вот дурак! Вся Москва работает с зерном в формате коня!

– Ох, ну если вся Москва…

Поплакал мельник, да ничего не поделаешь – и пошёл молоть коня.

Нет, на самом деле мельник не стал молоть коня.

Пошёл он грустный на мельницу и всё голову ломает – как же зерно в формате коня переконвертировать в зерно в формате зерна? А кот ему и говорит:

– Не печалься, хозяин! Включай мельницу, пусть пошумит. Коня себе оставь, добрый конь в хозяйстве пригодится, а барину отдай мешок пшеничной муки из кладовки. Только говна конского подмешай пару лопат, так вся Москва с зерном в формате коня работает!

На третий день пришёл мельник на мельницу – мрачней тучи.

– Что невесел, хозяин? – спрашивает кот.

– Снова загадал барон загадку. Прислал пшеницу в формате каски, косы и геоточки.

– Как это?

– Велел барон смолоть зерно, а зерно то не в мешке, зерно на поле растёт. Поле там, куда геоточка указывает. Места глухие, людоедские.

– Косой пшеницу косить, а каска зачем?

– Косой дракона отгонять, который поле сторожит, а каска – чтоб обгоревшее тело опознать легче было. Я говорю: господин всадник! Я не герой, я человек маленький! У меня мельница, мне привозят зерно, я мелю его в муку. Неужели это, блядь, сложно?

– А он?

– А он посмеялся и говорит: вся Москва гоняет дракона каской, и ты гоняй, а то разорим тебя к хуям. И только пыль столбом.

Улыбнулся кот и говорит:

– Эх, хозяин. Мельница твоя не муку мелет. Мука нахуй никому не нужна. Мельница мелет страдание. Первый день ты хорошо работал, полные мешки страдания намолол. Второй раз схитрил, не стал зерно из коня пинцетом вытаскивать.

– Так что ж делать?

– Терпеть. – Пожимает кот пушистыми плечами. – Тогда в следующей жизни возродишься высшим существом.

– А ты почём знаешь?

– Не догадался ещё? – говорит кот. – Мельник, я твой отец.

И стал мельник терпеть. Молол зерно в формате коня, ходил по геоточке воевать с клиентским драконом.

А когда он в сорок лет помер, наконец, от инфаркта, на мельнице стало два кота.

* * *

//Собянин предложил разрешить москвичам с 1 июня 2020 года гулять по графику//

– …Помню, подняли нас гулять среди ночи. По тревоге.

Гуляли-то мы как тогда? Телефон пипикнул – через 15 минут будь добр – построение на плацу. Поподъездно, поэтажно.

Соседи бегут, на ходу штаны натягивая.

Кому этаж позволяет – по лестнице, кому высоко – лифт, первый лифт пропустил – амба. Опоздал – невыход на прогулку. Два невыхода – городская программа «Мой карцер». Всё для здоровья.

Кто послабже, так и ждали в подъезде, чтоб не пропустить.

Некоторые говорят сейчас – Освенцим. Это, конечно, не так. Гораздо комфортнее, потому что приложение. Перекличку делать не надо, отставших добивать не надо – приложение всё автоматически сделает. Удобно.

Так вот.

Выскочил я из квартиры гулять, а куэр забыл оформить. Верней оформил, но вместо «временной деизоляции» я «разовую эякуляцию» спросонок указал, а такой куэр для выхода из жилища недействителен. Камера в лифте меня и засекла.

Ну, дальше понятно – сирены завыли, встал лифт между этажами. Народ, кто потоньше, через щель в дверях наружу бросился – не дай бог с нарушителем по одной геометке оказаться, да и построение на прогулку никто не отменял.

Мне бы куэр переоформить да бежать гулять вместе со всеми, – штраф-то ладно, имущества к тому времени у нас уже никакого не осталось, – а как мне в лифте да в такой панике куэркод на эякуляцию погасить?

Схватил я старичка какого-то за ногу: выручай, отец! две пачки риса дам! – а он: «Я бы рад, сынок, да мне сорок пять уже, нам, старикам, по распоряжению мэрии куэркод на секс не положен…»

Вырвался я из лифта – совсем уже мало времени до прогулки оставалось – и против потока по лестнице наверх – авось разжалоблю кого с репродуктивным разрешением!..

Так, детки, я вашу бабушку и встретил.

Да…

Вот, говорят, свобода, демократия… а всё-таки любовь – старик зажмурился и некоторое время боролся с комом в горле – любовь, она обстоятельств не выбирает. Хошь – демократия, хошь – цифровой концлагерь, – она своё дело вершит независимо. В этом сила и удивление жизни. Пятьдесят лет мы с покойницей душа в душу после той лестницы…

Да…

А ногу-то – это я уже потом себе отгрыз, когда нас на строительство арок к фестивалю варенья гоняли. Меня фальшивыми сакурами завалило, а нужно было до полуночи кровь из носа успеть селфи из барака отправить, но это уже совсем другая история…

* * *

Старый миф про то, что муравьи работают слаженно, давно развенчан.

Облепив печеньку, муравьи тянут её каждый в свою сторону. Если печенька едет в сторону муравейника, муравьи продолжают тянуть, если в какую-то другую – рандомно меняются местами и пробуют ещё раз.

При этом, разумеется, половина муравьев тащит печеньку не туда, и, если б они отпустились, остальным стало бы только легче. Но они тянут. Тянут изо всех сил.

Старый миф про то, что люди на проекте работают слаженно, давно развенчан.

Облепив проект, люди тянут его каждый в свою сторону. Если проект едет к сдаче, люди продолжают тянуть. Если проект едет не к сдаче, а в каком-то другом направлении, скажем, в жопу, проект никто не бросает, сжав зубы люди продолжают тянуть каждый в свою сторону.

Чем же люди умнее муравьев?

Тем, что муравейник – это конкретное место, а сдача – это такое положение в пространстве, которое занимает проект, когда наступает дедлайн. Вот где дедлайн застал проект – там и сдача.

Если бы муравьи были умные, как люди, они бы потаскали-потаскали свою печеньку, а как устали, взяли бы и объявили то место, в котором оказались, муравейником. И спокойно съели бы там свою печеньку.

Если б люди были умные, как муравьи, случайно притащив проект к сдаче, они бы отпустили его там и больше не трогали.

Но сила наша и наша трагедия в том, что, пока дедлайн не настал – нет никакой сдачи у проекта. Просто нет такой точки в пространстве.

Поэтому, в общем-то, всё равно куда проект тащить.

Главное – чтоб изо всех сил.