Текст книги "Нежные создания, или В фэнтези только девушки"

Часть третья

Глава первая

– Как думаешь, Дейнар, нас четвертуют или повесят? – спросил лежащий на топчане пузом кверху Хлок.

– А я знаю? Мне как-то пофигу…

Разбойник зевнул, почесываясь, и плюнул на стену. Плевок повис, словно сигнальный флажок в безветренную погоду.

– Да неужто? – Хлок перевернулся на правый бок, подперев голову рукой.

Оба арестанта были в карнавальных костюмах, никто и не думал предоставить им что-то цивильное.

Очевидно, предполагалось, что вопрос внешнего вида их волновать больше не должен.

– Я тут думал, думал, думал… – проворчал Дейнар, трогая свою порядком отросшую щетину, больше похожую на бороду.

– И чего?

– Кому это надо? Золото это? Чего с ним делать? Ну поселимся где-нибудь, купим особняк, станем балдеть… А тут набегут из налоговой, спросят, откуда бабки такие, почему не платим государству. Геморрой только – и никакого удовольствия.

Дейнар плюнул еще раз, добавив к прежнему плевку свежий.

Хлок мрачно нахмурился, оглядывая камеру. Хоть и находились они в центре эльфийской цивилизации, а местечко им выделили паршивое.

Интерьер камеры был безлико-классическим. Такие можно встретить в любом углу мира, кто бы в этом углу не обитал – благородные эльфы или самые последние дикари, не продвинувшиеся по пути прогресса дальше набедренных повязок.

Честно говоря, Хлок ожидал большего. Особенно, после услуги, которую они с приятелем оказали долерозийской короне.

Могли бы, в конце концов, дать им каземат посуше и почище, однако ограничились жуткой банальщиной.

И ладно бы с архитектурной точки зрения подземелье не тянуло на оригинальность, но и кормили стремно. То есть, в соответствии с общемировыми представлениями о том, что даже едой нужно угнетать и наказывать нарушителей закона.

– Это ты сейчас так говоришь, – отозвался вор, – а раньше, поди, только и мечтал о собственном борделе. Хотел пойти по стопам мамаши?

– Было дело, – безразлично отозвался Дейнар. – Хрень все это. Не хочу башку забивать. Светит нам короткая кровавая дорожка в яму со жмуриками. Даже имени на могилке не напишут.

Хлоку надоело лежать. Вор поднялся, отбросил длинные белые волосы назад и выругался.

Чары Балимора сыграли с ним последнюю шутку. Прежний облик вернулся к Хлоку не полностью. Космы эльфовы остались. Нечем было даже их обкорнать.

Дейнару больше повезло – никаких следов Шэни в нем было незаметно. Кроме повышенной плаксивости. Ночью Хлок слышал, как приятель рыдает в вонючую подушку, всеми силами стараясь скрыть этот позорное явление.

Его самого тоже, впрочем, тянуло вспомнить прежние денечки и закатить космическую истерику. Одно хорошо, скоро всякие следы Аладии исчезнут. Стоит палачу взяться за работу.

Одно беспокоило и огорчало ко всему привыкшего вора. С этими вот космами ему светит предстать перед толпой. Вот все оборжутся. Позора полные штаны, что называется.

Хлок принялся мерить камеру шагами, по диагонали.

Три дня прошло, а эльфы все тянут. Что решают, непонятно. Тюремные служащие, приносящие узникам жрачку, на вопросы не отвечают, зато смотрят презрительно. Неизвестность больше всего и бесила приятелей.

– Обед! Обед! Обед! – донеслось из-за двери, и загремели засовы.

Хлок уселся на нары, напустив на себя гордый вид короля в изгнании. Дейнар отвернулся к стене.

Два эльфа вошли внутрь и поставили на стол две миски с баландой, оснащенной двумя кусками хлеба с опилками и двумя кружками воды.

– Эй, – крикнул Хлок уходящим тюремщика, которые и ухом не повели на его голос. – Может, выпить принесете? Ну чего вы как я не знаю кто? Удавитесь, что ли?

Дверь захлопнулась.

– Гады! – фыркнул Хлок. – Никакой благодарности. Пусть бы радовались, что мы им их застой маленько разбередили.

Дейнар молчал, думая о несбывшихся надеждах. Все было грустно.

– Одного не пойму, – сказал Хлок, которого бесила покорность приятеля. – Как этот вонючая козлина Хринг догадался?

Ответа не было. Дейнар молчал.

* * *

– Поскорее бы. А то действие зелья скоро закончится, а мы все еще здесь. Эти дуры нас заложат с потрохами.

Словно маленький мальчик, мечтающий о туалете, Кривонос выплясывал у дверей, за которыми находился вызывавший их на аудиенцию король.

– Всего три дня, – сквозь зубы напомнил Фелтон. – А зелье действует неделю – у нас еще есть время. Я много раз использовал этот состав, так что даю гарантию. Бывало, кстати, что испытуемые теряли память навсегда.

Хринг оглядел коридор, в котором они стояли. Стражники, не спускающие глаз с гостей, топтались неподалеку.

До сих пор он не верил в свою удачу. Авантюра в случае провала сильно попахивала костром, но пока что все шло гладко.

С другой стороны, еще ничего не решено. После эффектного появления настоящих наследниц престола из Аладии, дворец и королевство буквально встали на уши. Столица до сих пор гудела, и Хринг с Фелтоном это хорошо могли слышать из окон выделенных им покоев.

– Что он тянет, эта моль бледная, королишка поиметый? – прорычал главарь шайки. – Проклятье! В этом гламурном царстве я чувствую себя полным…

Смуглый, стоящий, словно линейку проглотил, смерил приятеля холодным взором.

– Да успокойся ты! Твои дергания делу не помогут.

Хринг насупился, вспоминая, какое высокое положение он занимает в преступном мире, и попытался втянуть живот.

Часть его натуры лопалась от гордости. Не так много найдется людей на свете, кто видел своими глазами столицу Долерозии, а вот ему удалось. Более того, золота и всего прочего здесь оказалось хоть завались, и Кривонос уже кое-что подтибрил со статуй и стенных панно.

Теперь ему было совершенно ясно, почему Хлок и Дейнар спрятались именно здесь. Они хоть и собаки позорные и предатели, но соображалка у них работает.

Дверь распахнулась. Разбойники мгновенно преисполнились важности и сделали вид, что получасовое ожидание их нисколько не утомило.

– Его величество готов принять вас, – сообщил им новый Первый министр, Форкен Изал. – Будьте правдивы и полны достоинства, ибо вопросы обсуждаются архиважнейшие.

– Будьте покойны, все пройдет по высшему разряду, – отозвался знающий эльфийский юрист. Во всякого рода разборках он был дока, поэтому сразу ощутил себя как рыба в воде.

– Входите! – Первый министр посторонился, пропуская гостей внутрь. – Беседа будет приватной. Но охрана стоит за дверью. Помните, вам оказана великая честь!

И эльф окинул взглядом страшные рельефы Хринговой физиономии. Тот улыбнулся, старясь не раскрывать рта, и отвесил неуклюжий поклон.

От такого «доверительного» официоза у Кривоноса зачесалось одно из нижних полушарий. Удовлетворить эту физическую потребность на глаза Форкена он не мог, поэтому вошел вместе с Фелтоном в комнату скособоченной походкой.

– Говорю я, а ты для важности раздувай щеки, – сказал смуглый. – Большего от тебя не требуется.

– Ага.

Они двигались вперед, пока не предстали перед Пиннером

Король, с лицом эльфа, по случайности наевшегося мыла, взирал на гостей из-под полуопущенных век.

Сидел он на уменьшенной копии трона, а напротив кто-то заранее поставил для разбойников два удобных стула.

– Приветствую достойных господ в моем скромном обиталище, – сказал король Долерозии. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Мне хотелось бы поговорить с вами в неформальной обстановке. Вы не возражаете?

– О, конечно, нет! – широко улыбнулся Фелтон. – Это как будет угодно вашему королевскому величеству. Мы смиренно принимаем любую вашу волю!

Смуглый поклонился, то же самое, с носорожьей грацией, сделал Хринг. Только ему одному было известно, какая ярость поднималась в его душе от такого раболепия.

Кланяться паршивому эльфу?

Вот ж…па!

До какой жизни ты дошел, Хринг?

– Присаживайтесь. – Пиннер указал на стулья. – Если желаете, принесут вино.

– Нет, благодарим, – тут же открестился Фелтон. Хринг навострил уши. – Вино туманит рассудок.

– Что верно, то верно, – вздохнул Пиннер.

Король испытывал еще меньше радости от общения с головорезами, чем сами головорезы с ним. Отчасти поэтому он оттягивал момент встречи и промариновал их три дня. Таких рож он отродясь не видал и очень надеялся, что, когда все закончится, не увидит больше никогда.

Парочка села.

От гостей за версту веяло преступным образом жизни. По обоим, как говорят, давно веревка плачет, и тут не надо быть семи пядей во лбу, что это понять.

Если бы не чрезвычайные обстоятельства, духу бы их здесь не было. Даже не только здесь, а в этом лучшем из миров. У Пиннера чесались руки вздернуть обоих на первом же суку, однако по натуре он был добрейшим из правителей и знал цену справедливости. Долерозии непосредственно эти двое пока ничем не навредили. Можно сказать, даже наоборот.

– Итак, – сказал Пиннер. – Ситуация у нас с вами сложная.

Хринг важно раздул щеки, как того требовал смуглый. Король, подумав, что тот хочет что-то сказать, поднял брови. Фелтон кашлянул.

– Мы надеемся, – сказал он, – что обе стороны найдут приемлемое решение.

– Так чего вы хотите в обмен на освобождение моих племянниц?

– Хм… мы уже разговаривали с уважаемым Вторым… Первым министром на эту тему. Пять килограмм золота на брата. И – выдайте нам самозванцев. – Юрист со всей вежливостью склонил голову.

Кривоносу переговоры уже надоели до невозможности. Разбойник елозил, стараясь сделать так, чтобы монарх ничего не заметил. Но это было невозможно. Пиннер не отрывал взгляда от его несуразной фигуры.

– Насчет золота я понимаю, – сказал король. – Однако для чего вам эти двое? Мы сами их покараем.

– Зачем вам утруждаться? Видите ли, мы занимаемся тем, что ездим по разным землям и истребляем негодяев. Мы – народные мстители и служители высшего закона, имя которому справедливость, – сказал Фелтон. – Справедливо ли взваливать на вас столь грязное дело, как расправа над отбросами общества?

– Речь не об этом. Они, волей неволей, оказали мне услугу. Всему королевству.

– Это недоразумение, – уверил Пиннера Фелтон. – Мы знаем этих негодяев, на их совести столько преступлений, что перечислять их можно до вечера.

Король молчал, почесывая подбородок.

«Народные мстители, значит? С такими-то рожами? Служители высшего закона?.. – подумал Пиннер. – Где зеркало? Надо посмотреть, сколько на моих ушах лапши…»

– Расскажите мне, каким образом вам удалось найти и освободить моих племянниц?

Фелтон ожидал такого вопроса и с готовностью принялся готовить макароны по-эльфийски:

– Недавно мы получили агентурную информацию, что наши давние враги, законченные головорезы, захватили крупную добычу, сиречь большой отряд эльфов, который следовал из Аладии в Долерозию. Очередное злодейство, подумали мы, и, не мешкая, отправились в путь. Нам уже было известно, где логово разбойников.

– И вы вдвоем напали на их замок, – сказал Пиннер.

– Нет, конечно. Ваше величество шутит, – засмеялся смуглый. – Вдвоем против целой шайки? У нас несколько иные методы. Ночью нам удалось проникнуть в замок, когда разбойники спали, упившись пивом, и похитить принцесс. Хорошо, успели вовремя, а ведь негодяи могли продать их в рабство.

– Значит, вы решили помочь нам, эльфам. Притом, что знали, мы никого к себе не пускаем.

– Но обстоятельства чрезвычайные, – развел руками Фелтон. – Мы решили рискнуть. Поехали в Алькварс, обратились к тамошней администрации, рассказали ей, как было дело; что мы хотим вернуть принцесс в лоно их народа и хоть как-то исправить зло, нанесенное вам… Из Алькварса выехали с отрядом в Фалвиндер. А дальше вы знаете. Начальник гарнизона лично сопроводил нас.

– Так то оно так, – покачал головой Пиннер, – но все равно не пойму, что вам дело до этих самозванцев.

– Они из той шайки, что похитила принцесс. Их отправили в Долерозию для совершения грандиозной аферы – ограбить подчистую ваше королевство.

Король обо всем этом уже думал. Самым весомым аргументом в пользу версии об афере было золото (десять фур!), которое «племянницы» выцыганили у него.

И как это он, король, поддался на эту ложь?

– К тому же, за их головы в Дулкании назначена награда. Уж простите, ваше величество, мы люди простые, нам есть что-то надо и семьи кормить. Нейтрализация преступников и их продажа властям – основной источник нашего дохода. – Фелтон подкупающего улыбнулся. Так он думал – подкупающе. На самом деле его физия напоминала крокодилью.

Пиннер отвел взгляд, скользя им по стенной росписи.

– Так бы сразу и сказали, господа, – произнес он. – А то – служители высшего закона. Мне известно, кто такие охотники за головами. И привезли вы сюда девушек потому, что вам нужен презренный металл.

Хринг ничего не понимал, но старательно раздувал щеки, а заодно и живот.

– Мы – простые смертные, – сказал Фелтон со смирением.

Король Долерозии побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

Сомнений у него было море, и его нельзя было вычерпать ничем. С одной стороны, самозванцы виноваты, с другой – они спасли ему жизнь, а заодно и раскрыли заговор. Что с ними делать?

Сидящие перед Пиннером типы не внушали ему ни малейшего доверия. Возможно, они говорили правду, но, скорее всего, нет. Какую люди вели игру? Неужели только алчность толкнула их на такой рискованный шаг?

Опять же, с другой стороны, они вернули Шэни и Ансиву живыми и невредимыми (их заторможенное состояние не в счет – лекарь сказал, что это пройдет. Стресс!). А потому, заслуживали быть хотя бы выйти из Долерозии живыми.

Что с ними делать?

Задачка. Это, пожалуй, труднее, чем решать сложные внешнеполитические вопросы.

Тут еще Малиэна истерики закатывает. С момента, как вскрылась правда, она сама не своя. Швыряется вещами, в покоях перевернула все вверх дном. Чего надо – не говорит.

Пиннер подозревал (и это ему не нравилось), что его распрекрасная доченька симпатизирует кому-то из этих уродов, что сидят сейчас в подземелье.

А может – ужас и позор на королевские седины! – и влюбилась в кого-нибудь из них.

– Ваше величество, – позвал Фелтон елейным голоском, заметив, что король слишком долго пребывает в задумчивости.

Особые благородные складки избороздили его эльфийское чело, те самые, что встречаются только у высоких государственных деятелей.

– А что насчет колдовства? – спросил король Долерозии.

– В смысле? – не понял Фелтон.

– Каким образом эти двое стали принцессами? Для этого, как я понимаю, нужны сильные чары и сильный волшебник.

Как раз этого юрист и не знал. Дейнар и Хлок сумели разжиться где-то нехилой магией, но деталей совместное расследование Хринга и Фелтона не выявило.

Из допроса настоящих Шэни и Ансивы стало известно лишь, что разбойники отрезали у них по пряди волос…

– Да, пряди! – воскликнул Пиннер, оживившись. – Волосы имеют сильнейшую связь с головой, на которой выросли, а значит, с объектом в целом.

– И мы так подумали, – вставил смуглый.

– Однако, в конце концов, чары ослабели, и у Шэни… этого типа выросла щетина. И не было никакой страшной болезни… – Пиннер стукнул кулаком по подлокотнику.

Разбойники переглянулись. Сейчас подобности их интересовали мало. Если им удастся заполучить Дейнара и Хлока в свои лапы, то получат информацию позже, из первоисточника.

Важно было другое – добиться выполнения своих условий.

– Осмелюсь напомнить вашему величеству о главной теме нашей беседы, – проговорил Фелтон, профессионально расставляя интонации. – О нашем вознаграждении.

Взор короля, блуждающий в пространстве, опустился на разбойников.

– Что?

– Вознаграждение, некоторым образом…

– Да! Золото! Проклятье! Золото! Вам, людям, ничего больше не нужно. Вы готовы весь мир перевернуть вверх дном, но заполучить хоть грамм его!

Фелтон смиренно улыбался, думая, что легко некоторым, живущим в королевстве, что утопает в презренном металле, рассуждать о таких вещах.

Небось, королек-то ни разу не чувствовал урчания в животе и не падал в голодный обморок.

– Выдайте нам разбойников, – сказал Фелтон, – они сумасшедшие и еще доставят вам хлопот. Один из них сбежал год назад из лечебницы и покусал десятерых санитаров. У парней остались вдовы и малолетние дети. Не верьте тому, что они будут брехать. Такие личности горазды изворачиваться.

Хринг наклонился к уху Фелтона, и тот, блеснув глазами, добавил:

– И еще мой партнер хочет заполучить обратно Лезвие Зари.

– Что? Это древняя эльфийская реликвия. Она останется в Долерозии! – возмутился король.

Фелтон перевел, и Кривонос зарделся, словно лужа крови.

– Оно было украдено Хлоком у одного достойного человека, которому кинжал достался по наследству, – перевел юрист его бормотание. – Было бы справедливо…

– Я не знаю, как попал священный кинжал к этому достойному человеку, – отрезал Пиннер, – но мне наплевать. Лезвие Зари не обсуждается!

Разбойники потратили некоторое время на яростное совещание. Хринг петушился, но Фелтон, в конце концов, усмирил его нрав. Сказал, что они не в том положении, чтобы борзеть.

Кривонос замолк, испытывая искушение разорвать эльфюгу голыми руками.

– В общем, так, – сказал Пиннер, поднимаясь. – О своем решении я сообщу вам через час. Можете идти.

Разбойники, неуклюже и неохотно кланяясь, вышли из комнаты так быстро, как только позволяли приличия.

* * *

Спустя пятнадцать минут в камеру Дейнара и Хлока вошел сам монарх, сопровождаемый стражниками.

– Встать! – рявкнул один из вооруженных до зубов эльфов. – Перед вами повелитель!

Разбойники не испытали должного верноподданнического энтузиазма, только покривились и сели на своих топчанах.

Пиннер посмотрел на них прищуренными глазами.

– Здрасьте, вашество, – сказал Хлок, тряхнув головой с длинными девичьими волосами.

Король засопел то ли от смущения, то ли от злости.

– Ждите меня за дверью, – распорядился он, кивая стражникам. Те вышли, грозные и по-своему страшные.

Разбойники посмотрели друг на друга с усмешкой. Что-что, а такие спектакли их не пугали.

– Итак, говорите честно, – произнес Пиннер, расхаживая взад-вперед. – От этого, вероятно, зависят ваши жизни. Для чего вы приехали в Долерозию?

Дейнар положил ногу на ногу.

– За золотом. Это честно?

– Вы хотели ограбить все королевство?

– Все не все, но ограбить, – кивнул Хлок.

Пиннер вспомнил, сколько всего стражники, делающие обыск в спальне лже-принцесс, вытащили из-под их кровати.

– Кто помог вам принять фальшивый облик? – спросил король.

– Один волшебник, – ответил Дейнар, – но имени мы вам не скажем. Зачем? С вас станется и его привлечь для свершения вашего дурацкого правосудия.

– Дурацкого? – обомлел король.

– Кстати, не одолжите ли ему Жезл Жизненной Силы? Такой у нас был договор. Он свою часть выполнил…

– Не может быть и речи.

– Он вернет, – заверил Дейнар.

– Нет!!! Вы – лжецы, воры и бандиты!

– Не отрицаем, – зевнул Хлок. – Слушайте, вашество, если вы намерены казнить нас, то сделайте милость. А то надоело. Чего тянуть кота за хвост? И так ясно: мы совершили преступление и все такое, цинично втерлись в ваше доверие, обманули всех, включая вашу дочь. Не думаю, что за это нам полагается санаторий.

Пиннер, багровый, нервно ходил из угла в угол, словно это его ждало суровейшее наказание.

– Да как вы вообще додумались до такого?

– Ну, стерегли мы принцесс, хватили лишку и решили, в общем, попробовать. Да и торчать в замке Хринга нам обрыдло, – объяснил Хлок. – Хорошей жизни захотелось.

– Кто такой Хринг?

– А тот самый, страшный, один из двоих, с кем вы, наверное, ведете переговоры.

Пиннер смерил Хлока горящим взглядом.

– Меня предупреждали, что вы будете врать и изворачиваться.

Вор пожал плечами.

– Дело ваше – верить или нет. Но правда такова: мы состояли в Хринговой шайке, и именно она совершила налет на караван из Аладии. Это Хринг убил эльфов, что сопровождали принцесс, и забрал всю добычу. Она до сих пор в его замке.

– Врете!

– Проверьте, вашество. Не думайте, что мы отбрехиваемся, просто вы должны знать, с кем имеете дело. Не знаю, кто второй хмырь, который с ним приехал, но сто пудов он не аптекарь или безобидный цирюльник. Эти два сапога пара, – сказал Хлок.

– Ложь! С какой стати им подвергать себя такому риску, приезжая сюда?

– О, вашество, вы не знаете нашего брата бандита, – осклабился Дейнар. – Ради золота мы готовы даже реально рискнуть своей задницей. Посмотрите на нас.

Пиннер посмотрел, думая, что лучше б его глаза этого не видели.

С перепутья, на котором король очутился, уйти никак не удавалось.

– Что же прикажет делать, господа бандиты?

– Откуда же нам знать? – изумился Хлок. – Наше дело маленькое. Сиди, жди приглашения на казнь…

– Эй, нечего на меня так смотреть! – воскликнул Пиннер, ткнув пальцев в вора. – Нечего! То, что вы спасли мне жизнь, ничего не значит!

– Как знать… – отозвался Дейнар.

– Вы сделали это, чтобы еще больше подчинить меня себе. Нет? Да! Боги, сам не пойму, почему я до сих пор не вздернул вас на центральной площади!

Разбойники выжидающе молчали. Было, по крайней мере, интересно наблюдать за метаниями «дядюшки».

– Да просто поверить не могу во всю эту историю! – Пиннер сжал голову.

– Успокойтесь, вашество. Сделайте, как просят эти двое, и дело с концом. Вам же меньше косяков.

Дейнар посмотрел на приятеля, и тот подмигнул. Дезертир покусал губу, пытаясь разгадать маневр Хлока. Непонятно.

Хотя, если пошевелить мозгом, то, пожалуй, идея не так и плоха.

Оказавшись за пределами Долерозии, они получат шанс сделать ноги.

– Но… – Пиннер замялся, потеряв мысль, и найти ее ему не дали.

Не дала Малиэна, ворвавшаяся в камеру и производящая шума больше, чем полк марширующих пикинеров.

– Отец! Отец! – Принцесса замерла, вперившись глазами в бывших кузин.

– Привет! – Хлок помахал рукой. Малиэна вздрогнула, до сих пор не привыкнув к тому, что теперь находится на месте кукольного личика.

И эти волосы!

– Как жизнь молодая? – спросил Дейнар.

Малиэна снова дернулась. Голоса, вырывающиеся из бандитских глоток, по ее мнению, были ужасны.

Но именно за эти голоса и морды, достойные самых страшных представителей фауны, она готова была драться до последнего.

Разбойники знали это и побаивались последствий.

Пиннер стоял с кислой миной, предчувствуя новый скандал.

– Отец! – сказала принцесса строгим голосом. – Отпусти их немедленно! Ты не имеешь никакого права даже просто держать их здесь!

– Имею!

– Нет! Что они сделали?

– И ты спрашиваешь!?

– Твое проклятое золото, между прочим, так и не покинуло пределов Долерозии.

– Дело не в золоте, – ответил король, чувствуя, как череп начинает ломать мигрень, о которой он не вспоминал уже много лет.

– Конечно! – взвилась Малиэна. – Твоя гордость. Как же! Тебя надули как последнего остолопа, а ты готов за это им глотки перегрызть! Где же твое великодушие, о правитель Долерозии?

Разбойники с искренним интересом наблюдали за перепалкой.

– Давай, не будем скандалить здесь, – предложил Пиннер.

– Нет, будем! Здесь! Пускай они тоже посмотрят и послушают!

Король устало моргнул, словно корова, перевыполнившая рекорд по производству молока.

– Чего ты от меня хочешь?

– Отпусти их.

– Не могу. Народ не поймет.

– Поймем. Спроси у него! Все уже знают про заговор. Прояви свои лучшие качества, отец, не будь дураком!

– Ты не понимаешь, – проворчал он, – у тебя одни эмоции в голове…

– Малышка, не трудись, – сказал Дейнар, видя, что Малиэна набирает в грудь воздуха, готовясь дать по отцу залп из всех орудие. – Все нормально. Думаешь, мы не знали ничего? Знали. А так – типа извини. Нам нужно было только ваше золотишко. Что поделать – люди алчные твари.

Принцесса посмотрела на дезертира и раздула ноздри.

– Помолчи, дорогая. Мы с папенькой решаем кое-что.

– Кстати, если можешь, передай Альфонсу привет и мои соболезнования, – вставил Хлок. – Скажи, что… типа он еще встретить хорошую девушку и все такое… вот, блин!..

Малиэна раздула щеки да так, словно брала уроки у Хринга Кривоноса.

– Менестрель за дверью.

– Эй, ты слышишь, стихоплет! – крикнул Хлок. – Ты не грузись очень-то!

В наступившей тишине было отчетливо слышно, как что-то упало в коридоре за дверью и заворчали стражники.

Пиннер утер пот со лба, хотя нельзя было сказать, что в каземате было жарко.

– В общем, я решил. Мне это надоело! – Набравшись королевской воинственности, он стал как будто выше. Прямо великан. – Я сохраню вам жизнь, Дейнар и Хлок. Никто не упрекнет меня в неблагодарности. Но отпустить вас просто так на все четыре стороны тоже не могу. Те люди вернули мне племянниц. Кем они там являются на самом деле, не знаю, и знать не хочу – сами разбирайтесь. Вы двое поедете с ними – так я избавлюсь от всей головной боли разом. Это мое королевское слово. Обсуждению оно не подлежит!

Пиннер пригвоздил дочь взглядом, похожим на громадное шило, и вышел из камеры.

Следом испарилась принцесса, крики которой разносились, наверное, по всему дворцу, под которым и находились казематы.

– Вот так, – сказал Хлок, когда двери с лязгом захлопнулись. – Кажется, у нас появился шанец…

– Ага. Схлопотать ножом в брюхо от Кривоноса, – заворчал Дейнар, которого такая перспектива несколько расстраивала.

– Не, спешить Хринг не будет. Постарается придумать для нас что-нибудь повкуснее, а для этого понадобится время. И мы должны этим воспользоваться.