Текст книги "Мой большой греческий ремонт"

Благодаря этому нехитрому приему, который в честь его первооткрывателя мы нескромно назовем правилом Крупенина, вам отныне не составит труда грамотно изъясняться и, удивляя греков, говорить: оди́ссея вместо одиссе́я, ха́ризма вместо хари́зма, Аристоте́ль вместо Аристо́тель, Але́ксандр вместо Алекса́ндр, Фессалони́ки вместо Фессало́ники и так далее. Пользуйтесь на здоровье! Если возникнет желание поддержать автора правила материально, это всегда можно сделать через интернет-сайт www.krupenin.ru.

20. О разновидностях пофигизма

Время до отпуска пролетело незаметно. Перед самым отъездом пришло радостное известие от Фани: рабочие перевесили все двери и наконец установили окно в ванной комнате. Ура! Сдержав данное самим себе обещание, мы упаковали любимую кофеварку и отправились в аэропорт.

Закупив сладости в Афинах и заехав по дороге в кондитерскую за пахлавой, мы часам к четырем уже были на месте, с нетерпением предвкушая вожделенную чашку кофе с видом на залив и приятное развлечение в Малом амфитеатре. По счастью, с нашим приездом совпало одно из самых интересных представлений в рамках театрального фестиваля, на которое нам удалось заранее заказать билеты, что не так просто, поскольку летом в Эпидавр из Афин съезжаются толпы греков и иностранных туристов с единственной целью попасть на спектакль.

В общем, приезжаем мы такие все из себя расфуфыренные, с кофеваркой и кучей планов, открываем входную дверь гостевого этажа – и ничего не понимаем.

Полы в доме по щиколотку залиты водой, кругом стоит невыносимая вонь, стены до самого потолка покрыты густым слоем черно-бурой плесени, вся мебель насквозь пропиталась влагой и тоже заплесневела. Никакой возможности спасти ее не было. Наши новые с иголочки интерьеры, в которых нам так и не удалось пожить, оказались безвозвратно испорченными.

Как же так? Ведь мы только-только закончили ремонт в вечер отъезда и ни одной секундочки не успели насладиться его результатами. Какая несправедливость!

Не помню, как долго мы оба пребывали в шоке, стоя по щиколотку в зловонной жиже, но в какой-то момент из этого состояния нас вывел смотритель. Пятница, как обычно, преподнес нам в дар фрукты, сворованные в саду у кого-то из соседей, заглянул в дом, цокнув языком, произнес зловещее слово «мукля» – так по-гречески называют плесень – и запричитал:

– Ой, беда-то какая! То-то я и гляжу, под вашей дверью образовалась лужа. Я еще подумал, к чему бы это?

Помню, от кровавой расправы над Пятницей я в тот миг удержался лишь благодаря внезапной мысли о том, что совсем не знаком с местным уголовным законодательством и даже не знаю, какое наказание светит мне в Греции за убийство человека или нанесение ему тяжких телесных повреждений.

Когда ко мне вернулся дар речи, я по-хорошему попросил «смотрителя» оставить нас одних, чтобы мы могли спокойно обсудить, что же делать дальше.

А ведь Пятница, заметьте, отнюдь не идиот. Его было бы правильнее назвать клиническим пофигистом. Я уважаю это неотъемлемое качество греческого характера и в глубине души считаю его современным продолжением античной мудрости. В то же время я уверен, что и тут необходимо соблюдать правильный баланс. Пофигизм, но без экстрима. Так сказать, без фанатизма.

Как-то мы отправились на пароме с острова Санторини на остров Крит. Я с наслаждением осматривал бесконечную синеву за бортом, пока не углядел на горизонте крохотную точку, ориентировочно движущуюся нам наперерез. Точка мало-помалу росла в размерах, и вскоре стало возможно разглядеть очертания гигантского судна, название которого было написано на борту дважды: сначала иероглифами, потом по-английски. Помню, там фигурировало слово «дракон».

Вид у корабля и в самом деле был пугающий из-за его невероятных размеров и яркого красно-бордового цвета. Устрашающий эффект не в последнюю очередь усиливало изображение желтого дракона, извивающегося вдоль борта.

Сближение продолжалось. По моим прикидкам, оба судна вскоре должны были сойтись в одной точке. Скоро это стало ясно не мне одному. Первыми засуетились туристы из Германии и Великобритании, обеспокоенные отсутствием маневра у какого-либо из кораблей, упрямо несущихся на всех парах навстречу друг другу. Греки же со свойственным им пофигизмом взирали на встревоженных иностранцев с выраженным чувством превосходства.

Когда стало понятно, что наш четырехпалубный паром смотрится крохотным карликом рядом с надвигающимся китайским колоссом, готовым вот-вот раздавить нас как щепку, от греческого пофигизма не осталось и следа. Первыми разохались местные дамы. А уж когда суровые греческие мужчины, проворно нацепив спасательные жилеты, с выражением ужаса на лице принялись истошно орать, тщетно пытаясь привлечь внимание, очевидно, глухого хозяина рубки: «Капетане, капетане!», стало ясно, что дело пахнет керосином.

Оба судна начали издавать длинные повторяющиеся гудки типа: «Дурак!» и «Сам дурак!», но замедлить сближение уже не могли.

Обернув целлофаном паспорта, кошельки, ключи от дома и поглубже рассовав все это по карманам, мы с Кузей встали с противоположной от неизбежного столкновения стороны и приготовились к удару.

Помню, что нас тогда очень успокаивало то обстоятельство, что стояла середина лета и температура воды достигала двадцати пяти градусов, а значит, в ожидании подмоги, можно будет продержаться на поверхности сколь угодно долго.

В итоге два корабля чудом разошлись. Расстояние между ними составило едва ли половину длины гигантского контейнеровоза. По морским меркам, думаю, это совсем чуть-чуть и уж точно много меньше положенного, не говоря уже о разумном.

Избежавшие напасти пассажиры еще долго стучали в дверь рубки, то ли для того, чтобы поблагодарить «капетаниоса» за спасение своих жизней, то ли чтобы линчевать его. Какова мораль? Говорю же: все хорошо в меру. Без фанатизма. Хотя как посмотреть. К примеру, вы знаете о том, что средняя продолжительность жизни греков наряду с испанцами, португальцами, итальянцами и французами, самая высокая в Европе? Есть мнение, что спасибо за это нужно сказать средиземноморской диете. Лично я с этой точкой зрения категорически не согласен. Больше чем уверен: корни южно-европейского долгожительства следует искать не в еде или климате, а в повальном пофигизме, так свойственном обитателям этого благословенного региона. Хотите жить долго и счастливо? Не берите ничего в голову, и точка.

Я, кстати, совсем забыл, что толком не описал Пятницу. У нашего смотрителя горделивая осанка и более чем благообразная внешность. Он вежлив и приветлив. Много лет прожив в Канаде, Пятница выучился прекрасному английскому. Благодаря хорошему слуху он говорит практически без акцента, за что его и привечают англичане и прочие иностранцы, за чьими домами он как бы присматривает.

Малость «присмотрев» за владениями своих клиентов, Пятница отправляется в городок, где по очереди заглядывает на огонек к друзьям. В иной день, если мне нужно зайти сразу в несколько мест, я сначала встречаю Костаса с рюмкой ципуро в руке, болтающим с хозяином химчистки, потом застаю его со стаканом узо за разговором с хозяином продуктовой лавки, затем все то же самое повторяется в булочной с той лишь разницей, что в стакане у Пятницы вместо узо плещется какой-то мутный первач. При этом пьяным его я никогда в жизни не видел.

«Какой милый дядя!» – скажете вы и отчасти будете правы. Пятница и в самом деле гений общения. Но есть в нем и кое-что, что портит всю картину. Начнем с того, что мне за всю мою долгую жизнь еще не приходилось встречать более нерадивого работника.

Вернувшись через несколько месяцев после покупки дома, мы убедились, что Пятница, исправно получая деньги все это время, даже не заходил к нам на участок.

Наученные этим опытом мы стали предупреждать смотрителя о грядущем приезде. Реакция на это оказалась своеобразной: накануне нашего прилета Пятница спиливал несколько огромных веток с пальм и стаскивал их на видное место, поближе к входной двери. Гениально, правда? Вроде как обозначил активность и при этом затратил на все про все три минуты – ветки на помойку все равно приходилось тащить мне.

Зато с тех пор мы четко усвоили, что если Пятница в соседском саду срезает ветку и оставляет ее так, чтобы она сразу бросилась в глаза, а еще лучше – перегородила проход к входной двери, значит, завтра жди хозяев.

Но самая отвратительная черта нашего смотрителя заключается в том, что, как вы уже, наверное, поняли из описания потопа и той роли, что мог сыграть в его предотвращении Пятница, но не сыграл, заключается в том, что ему абсолютно не свойственно радеть о чужом добре. А ведь это, на мой взгляд, и есть наиглавнейшая задача смотрителя.

Впрочем, виной тому может быть не столько леность Пятницы, сколько коварная семантика. В греческом, как, кстати, и в русском, слово «смотритель» образовано от глагола «смотреть», выражающего весьма пассивное действие.

Смотреть означает даже не сторожить, а всего лишь наблюдать, поэтому чего вы хотите? Совсем по-другому обстоит с английским словом caretaker, в корнях которого изначально заложена идея об активном радении. Но уж если моим соседям-англичанам за долгие годы общения так и не удалось повлиять на лингвистическое мировоззрение Пятницы, то я даже и пробовать не стану.

Любопытно, что, несмотря на все вышесказанное, смотритель исправно появляется в нашем кондоминиуме два раза в день, заливает подъездную дорогу машинным маслом, сочащимся изо всех дыр старенького микроавтобуса, чинно кормит бездомных кошек, придирчиво отбирает наиболее спелые фрукты и овощи в садах отсутствующих клиентов, после чего с чувством выполненного долга возвращается в городок. Однако, учитывая, что живем мы на отшибе, даже такое положение вещей удовлетворяет большинство дачников. Лучше худой глаз, чем вовсе никакого.

Хотя, если честно, я уже в день того потопа подумал, что применительно к Пятнице поговорка «с такими друзьями зачем нам враги?» может быть запросто переиначена в «с таким смотрителем зачем нам воры?». Последующие события показали, что я был недалек от истины.

21. Мать Тереза

Так случилось, что благодаря потопу мы сблизились с Мэри Мурати́ду. Она живет через два дома от нас. Хотя по паспорту имя нашей соседки и значится как Мария, все с детства зовут ее Мэри. Это довольно распространенная местная привычка: к примеру, другого нашего соседа по имени Яннис все поголовно на английский манер зовут Джоном, а его тезку сына – Джоном-младшим. [5]5
  Смотритель (англ.), дословно означает «заботящийся».


[Закрыть]

Мэри невероятно активный человек. Если уж она приезжает на дачу, то вовсе не для отдыха, а только для того, чтобы затеять очередную перестройку или ремонт. С появлением соседки привычное затишье сменяется бурным движением: то автомашина Мэри ракетой просвистит туда-сюда, то она сама прошмыгнет мимо нашей калитки на своих двоих, то из Афин примчится бригада рабочих или грузовик со стройматериалами.

По признанию Мэри, она пенсионер, хотя по виду и не скажешь – столько в человеке энергии. Оно, впрочем, и неудивительно – наша соседка из бывших госслужащих, а они в Греции в предкризисную пору смогли, можно сказать, пожить при коммунизме. Причем я ни капельки не утрирую.

Только представьте: некоторые категории «слуг народа» имели право уйти на пенсию в сорок пять лет, а то и раньше! Какой-нибудь там обычный операционист – к слову, в Греции в окошках госбанков сидят не юные девушки, а вальяжные, холеные мужики – мог, практически еще будучи юношей, уйти на покой и наслаждаться пенсией размером в две тысячи евро. Худо ли?

Когда грянул кризис, все это счастье в одночасье разрушилось: пенсионный возраст существенно отодвинули, а размер пенсий упал почти втрое. Тем не менее обратно на рабочее место молодых пенсионеров загонять никто не стал. И это обстоятельство стало для нашего кондоминиума большой удачей, поскольку энергичная и полная сил Мэри, компенсируя нехватку самореализации, добровольно взяла на себя обязанности хуторского старосты.

А еще Мэри оказалась очень сердечным человеком. Несмотря на то что мы к моменту потопа были лишь шапочно знакомы, соседка, прознав про нашу беду, тут же понатащила всяких припасов, вина и вдобавок вручила ключи от своего гостевого этажа со словами:

– Жить у себя вы теперь какое-то время не сможете. Зачем вам тратиться на гостиницу, когда у меня полдома простаивает? Заселяйтесь хоть на все время отпуска и живите на здоровье!

Мы были одновременно и тронуты, и ошеломлены этой бескорыстной помощью, но в итоге постеснялись ее принять. Проведя ужасную ночь на совершенно необустроенном хозяйском этаже, надышавшись строительной пылью и спорами плесени, которые источал вонючий матрац, припертый нами из затопленной гостевой спальни, мы сдались и сняли комнату в Angelica villas.

Когда мы рассказали Ангелике о благородном предложении Мэри, та отреагировала весьма неожиданно:

– Говорите, одолжила ключи? Бесплатно? Хм, ничего удивительного, она же родом откуда-то с севера. Они там все с прибабахом.

Впоследствии, узнав Мэри поближе, мы поняли, что рядом с нами проживает ни больше ни меньше реинкарнация матери Терезы, не умеющая или, скорее всего, не желающая видеть границу между собственным благом и благом бездомных собак и кошек, больных или раненых птиц, оставшихся без крова соседей, а также всего остального человечества, нуждающегося в ее экстренной помощи. И хотя временами Мэри, можно сказать, насильно спасает тех, кто не особо жаждет спасения или вовсе не нуждается в таковом, сама ее постоянная жертвенная готовность и желание прийти на помощь меня искренне восхищают.

Надо сказать, что добросердечность за редкими исключениями, честно упомянутыми в моем рассказе, – неотъемлемая черта национального греческого характера.

Прослышав о нашем потопе и его страшных последствиях, сердобольная хозяйка «Фьюжна», бросив посетителей таверны на произвол судьбы, примчалась к нам со всякими вкусными дарами, не забыв среди прочего и про волшебное бергамотовое варенье, что порядком скрасило наше уныние.

Хозяева других забегаловок тоже проявили невероятную чуткость. Они за свой счет выставляли нам спиртное, справедливо полагая, что нет и не может быть лучшей помощи попавшему в беду русскому человеку.

Любопытно, что даже косвенно повинный в бедствии Пятница перед лицом общегородской скорби по поводу нашего несчастья тоже явил зачатки милосердия. На следующий день после потопа, еще не зная, что мы уже покорились судьбе и приняли решение переехать в гостиницу, он зашел к нам с очередными дарами, спертыми с соседских угодий, и, поглядев на наши замурзанные рожи, предложил:

– Поскольку вы остались без душа, можете помыться на гостевом этаже соседей.

– Спасибо, конечно, но как-то неудобно.

– Неудобно? Ну что вы, можете не беспокоиться. Англичане заявятся только через три месяца.

Мы поблагодарили, но отказались и вскоре совсем позабыли про это великодушное предложение. Оно всплывет в нашей памяти много позже при обстоятельствах, на которых я остановлюсь подробней, когда придет время.

22. Полезные знакомства

В полном соответствии с поговоркой «не было бы счастья…» потоп не только сблизил нас с самой Мэри, но и ее стараниями свел с другими замечательными людьми. Начну с Костаса Згуроса. На самом деле Згурос – это прозвище, а не фамилия. По-гречески это слово значит «кудрявый», и шевелюра Костаса, надо сказать, прозвищу вполне соответствует. Мы с Кузей про себя на русский манер зовем Згуроса Кудряшкой.

Кто такой Згурос? Это сантехник, и притом отменный. Но поскольку он живет в маленькой деревеньке близ Нового Эпидавра, мы бы о нем никогда не узнали, если бы не Мэри, попросившая его помочь ликвидировать последствия нашего потопа.

Кудряшка перфекционист не хуже мраморщика Йоргоса. Свою работу он делает так вдохновенно, а результат ее столь прекрасен, что позавидует иной художник. Созданные им произведения искусства – я тут нисколько не преувеличиваю – Згурос тщательно и весьма профессионально фотографирует, с тем чтобы с гордостью продемонстрировать клиентам. В его портмоне, в том месте, где персонажи американского кино обычно держат фотографии детей и возлюбленных, вместо всех этих мелодраматических соплей лежат снимки невероятно живописных сплетений разноцветных труб, высокохудожественных инсталляций из манометров и задвижек, а также прочих сантехнических красот. Да и рассматривать их, признаться, куда интереснее, чем неотличимые друг от друга физиономии чужих младенцев.

Между прочим, по-гречески название профессии Кудряшки звучит как «гидравликос», что я бы выспренне перевел как «властелин жидкостей». И действительно, подобно Посейдону, повелевающему морями, Згурос с легкостью укрощает самые разнообразные жидкости: содержимое унитаза, воду в душе, солярку в бойлерной, соляной раствор в фильтрах и бог знает, сколько всего еще.

А еще Згурос невероятный аккуратист. Если заглянуть в его фургон, то попадаешь в царство абсолютного порядка, где в сотнях ящиков и ящичков хранятся прокладки, заглушки, переходники и прочие детали на любой случай. Внутреннее убранство фургона своей стерильной чистотой больше смахивает на реанимобиль, чем на склад запчастей.

В общем, не сантехник, а мечта. Хотя тут, справедливости ради, все же придется сделать оговорку. Кудряшка, несомненно, гений своего дела и оттого, как все гении, парень с тараканами. Если он взялся за работу, то самым блестящим образом доведет ее до конца. Но все дело в том, что для того, чтобы закончить работу, ее сперва нужно начать. И вот с этим у нас большая проблема.

Нет такой силы на всей земле, которая бы заставила Кудряшку начать работу тогда, когда это нужно клиенту. Зато если вы, к примеру, приехав на две недели и, скажем, обнаружив неисправность в системе автополива, обрывали сантехнику телефон первые десять дней и лишь потом, отчаявшись, решили наплевать на все и разобраться с проблемой в следующий приезд, то будьте уверены, что Згурос появится у вас на пороге ровно за полчаса до вашего отъезда в аэропорт. У него замечательное чувство того, что офисный планктон на своем новоязе называет заморским словом «дедлайн». Короче говоря, если вам каким-то чудом удастся заманить Згуроса, краснеть за его работу не придется. Вопрос в том, как его отловить.

Поначалу я думал, что дело тут в невероятной занятости нашего сантехника и чрезмерном обилии клиентов. Но это предположение оказалось ошибочным. Даже в дни жесточайшего кризиса, когда коллеги Згуроса сидели практически без работы, он по-прежнему оставался неуловим и глух к просьбам срочно приехать. При этом рано или поздно он все-таки появлялся. Другое дело, что это нередко случалось уже после того, как надобность в его помощи полностью отпадала.

Что же касается случая с протечкой на нашем гостевом этаже, то в тот раз Згурос вопреки обыкновению примчался почти стразу. Осмотрев трубы и места их соединений, а также почерневшие от грибка стены, он несколько раз употребил уже знакомое мне отвратительное слово «мукля» и привычным жестом принялся чесать в своей курчавой голове.

– Артуре[6]6
  В современном греческом языке сохранился звательный падеж, утраченный в русском, как, например, отче или старче.


[Закрыть], я ничего не понимаю. По моим прикидкам, тебе на пол откуда-то вылилось полтонны горячей воды. А то и больше. Но откуда она взялась? Я осмотрел каждый сантиметр и нигде не нашел следов протечки. Странно все это.

Так и не разобравшись в причинах катастрофы, Кудряшка по моему настоянию поменял все трубы и установил новый коллектор. Закончив работу, он предостерег меня:

– Поскольку мне так и не удалось найти неисправность, существует большая вероятность того, что тебя снова может затопить. Поэтому, уезжая, на всякий случай отключай воду.

Практически одновременно с Кудряшкой в нашу жизнь вошел и его лучший друг, электрик Арги́рис Папулиас. Начнем с внешности – она очень колоритна. Представьте себе красавчика Жерара Филипа, в самом соку, во времена «Пармской обители». Представили? А теперь приделайте ему нос Жана Рено. Приделали? Тогда у вас получится весьма точный портрет нашего электрика.

В отличие от его друга Згуроса, Аргириса не нужно звать дважды. Он стремительно приезжает по первому зову, в мгновение ока делает свою работу и стремглав уезжает. Каждый приезд Аргириса и его бригады очень напоминает сцену из боевика, в которой хорошо подготовленные гангстеры успевают мигом ограбить банк и смыться еще до появления полиции.

Создается впечатление, что Аргирис все время пытается выполнить какой-то чемпионский норматив или установить рекорд скорости. Оно и неудивительно, наш электрик заядлый спортсмен. Начнем с того, что он регулярно играет в футбол и даже входит в состав местной сборной. Если по какой-то причине Аргириса не видно на футбольном поле, значит, его можно найти на местном теннисном корте или нарезающим бесконечные круги на беговой дорожке, опоясывающей стадион. Если же его нет ни тут ни там, будьте уверены, Аргирис в этот самый момент, сжав зубы и вцепившись в руль гоночного велосипеда, преодолевает очередной подъем на пути к горному перевалу.

Разумеется, невероятная скорость, с которой азартный Аргирис делает любую работу, неизбежно вступает в конфликт с ее качеством. Но вся прелесть в том, что устранение недоделок происходит столь же стремительно. Я едва успеваю позвонить Аргирису и попенять на результаты его труда, как он, улыбаясь улыбкой Жерара Филипа и почесывая нос Жана Рено, уже стоит у моей калитки. В считаные секунды завершив дело, он, все так же улыбаясь, уже машет мне на прощание с обратной стороны забора.

Как-то раз, заметив, что левая половина сдвоенного выключателя работает на включение движением вверх, а правая – движением вниз, он от души расхохотался:

– Ну и кто устроил тебе эту порнографию?

Я не ручаюсь за точность перевода, но помню, что смысл этого крылатого выражения работников отечественного сервиса Аргирис передал на удивление верно. Прочитав по выражению моего лица правильный ответ, он захохотал еще пуще и, разобрав выключатель быстрее, чем герой Юла Бриннера в «Великолепной семерке» сумел бы выхватить из кобуры свой кольт, тут же все исправил. Молния, а не человек. На такого решительно невозможно обидеться.