Текст книги "Сладкое вино любви"

Глава 11

Даже здесь, в Асконсете, Оливии приходилось играть множество ролей.

Прежде всего, она мать. Шофер, когда Тесс надо подвезти в яхт-клуб и обратно; учитель, когда у дочери возникают проблемы с заданиями Сэнди; психолог, когда Тесс теряет веру в свои силы и замыкается в себе, а это случается довольно часто. Ради Тесс приходится быть и горничной, и прачкой, и кухаркой.

Кроме того, надо подыскивать работу для себя и частную школу для Тесс.

Если звонил Тед, Оливия превращалась в неуловимую тень.

Быть мемуаристом Натали тоже оказалось непросто. Оливия, конечно, человек организованный и аккуратный, этого у нее не отнимешь. Натали выделила ей укромный уголок в своем кабинете в мансарде с отдельным столом и компьютером. Оливия составила систему файлов для своих записей и соответствующих фотографий. По ночам она перебирала в памяти картины прошлого и выстраивала биографию Натали, воображая себя известной мемуаристкой. Уносясь вслед за мечтой, она представляла, как будет выступать перед своими читателями в кеймбриджских книжных магазинах. Потом ее пригласят писать мемуары какого-нибудь светила, а после она будет вести ток-шоу и станет ведущей программы, посвященной теме ретро.

Действительность была менее радужной. Излагать рассказы Натали на бумаге оказалось гораздо сложнее, чем рисовалось Оливии. Порой она по полчаса мучилась над одним-единственным предложением – слова никак не хотели складываться в фразы. Ей приходилось работать и по ночам, поскольку днем в кабинете постоянно трезвонил телефон. Натали, несмотря на преклонный возраст, вела активную деловую и общественную жизнь. Она возглавляла отдел маркетинга в «Асконсете», местный избирательный комитет и благотворительный церковный базар. Звонили и по поводу предстоящей свадьбы. Натали разослала более сотни приглашений, и хотя в письма были вложены специальные карточки для ответов, многие предпочли позвонить ей лично.

– Некоторым хочется порыться в грязном белье, – сказала Натали Оливии после нескольких звонков подобного рода. – Хотят знать, как долго мы с Карлом скрывали наши отношения, и было ли между нами что-нибудь за все эти годы.

Оливия и сама не раз задавала себе этот вопрос.

– И спрашивают об этом напрямую?

– Нет, конечно. Но наверняка думают. Ограничиваются намеками: «Вы с Карлом давно знакомы, не так ли?» Или: «Какой соблазн – быть рядом на протяжении многих лет». Или: «А вы ловкая особа, Натали Сибринг».

– Вам говорят такое?

Натали указала на телефон, по которому звонила ее старая знакомая.

– Эта дама заявила мне: «Мы всегда подозревали, что Карл был ближе вам, чем Александру». Я не согласна. Во-первых, нечего сплетничать за моей спиной. Во-вторых, Карл был правой рукой Александра, его прикрытием.

– Его прикрытием?

Натали сделала рукой неопределенный жест.

– Последние две недели меня просто одолевают любопытные сплетники. У меня нет времени с ними говорить. Мне надо быть в офисе через сорок пять минут. Из Бостона приезжают наши партнеры, которые занимаются рекламой вин Асконсета. – Она бросила беспомощный взгляд на фотографии, разложенные на столе. Оливия просила ее указать примерную дату и назвать имена изображенных на них людей. Но сейчас это отошло на второй план.

– Кого вы пригласили на свадьбу? – спросила Оливия.

– Друзей и деловых партнеров.

– А родственников? Двоюродных братьев или сестер? – Может, среди них и та женщина? Оливия была бы счастлива увидеть ту, что чертами лица напомнила бы ей мать, или саму Оливию, или даже Тесс.

– У меня есть кузены, но я не поддерживаю с ними отношений. У Александра есть сестра, и я пригласила ее вместе с семьей, но она прислала мне отказ. Мое приглашение ее оскорбило. Что ж, обойдемся без нее – у нас будет маленький семейный праздник.

Телефон снова зазвонил. Натали взглянула на Оливию.

– Хотите, я подойду? – предложила та с блокнотом в руках. – Буду помечать против фамилии – «да» или «нет».

– Если вас это не затруднит, – искренне обрадовалась Натали.

«Конечно, не затруднит, – подумала Оливия. – В семье принято помогать друг другу».

Улыбнувшись Натали, она сняла трубку.

– Резиденция Сибрингов.

– Здравствуйте. Это Люси Макинрой. – Оливия записала в блокноте имя. – Мне бы хотелось поговорить с Натали.

Натали взглянула в блокнот и отрицательно покачала головой.

– Мне очень жаль, – сказала Оливия, наслаждаясь ролью доверенного лица, – но сегодня она в офисе. С вами говорит ее помощница Оливия Джонс. Что передать Натали?

«У ее мужа ресторан в Нью-Йорке, – записала Натали в блокноте. – Они закупают наши вина».

– Я хотела сказать ей пару слов, – ответила Люси. – Мы с Генри недавно вернулись из Парижа и обнаружили приглашение на свадьбу. Мы так удивились!

– Чудесно, не правда ли? – любезно заметила Оливия, читая на листке название известного ресторана, которое вывела Натали. Не о нем ли она читала в журнале «Пипл»?

– Да, мы рады за Натали, – ответила Люси таким тоном, словно в первый раз задумалась над этим. – Карл был нашим партнером последние несколько лет. Он очень хороший человек.

Оливия ухватилась за последнюю фразу.

– Натали и Карл будут рады, если вы примете их приглашение. Могу я внести вас в список?

– Мы еще не решили окончательно. В День труда у нас всегда много хлопот. Если на свадьбе будет много приглашенных, мы не успеем поговорить с Натали и Карлом.

– Скажу вам по секрету: свадьбу решили отпраздновать скромно, по-семейному, – сообщила Оливия. – Натали и Карл хотели бы видеть и вас, своих старых друзей. Все мы гордимся, что вина Асконсета подаются в вашем ресторане. «Доум» – весьма респектабельное заведение. Насколько я знаю, у вас недавно побывал сам принц Чарльз с сыновьями? – выпалила Оливия и тут же испугалась, что все напутала.

Но Натали ободряюще кивнула.

– Вы не ошиблись, – подтвердила Люси, судя по всему, польщенная. – Это такое событие – и реклама для нашего ресторана. К королевской семье всегда повышенное внимание. А пресса будет освещать свадебное торжество?

– Боюсь, что нет, – ответила Оливия, прочитав фразу Натали в блокноте. – Натали пригласила своих друзей из прессы, но только в качестве гостей. Она не хочет делать свой Праздник достоянием общественности. Вопрос только в том, сдержат ли ее друзья свое слово.

– Вы знаете, – наконец сказала Люси, – мы, пожалуй, приедем. Да, обязательно приедем. Я всегда любила Натали, «Карл… он такой представительный мужчина. Это будет замечательный праздник, я уверена. Считайте, что мы согласны. Мы попросим кого-нибудь из друзей заменить нас в ресторане.

«Да», – вывела Оливия в блокноте. Попрощавшись с Люси, как с лучшей подругой, она взглянула на довольную Натали.

– Спасибо вам, – поблагодарила Натали. – Вы прекрасно справились. – Телефон снова зазвонил, и ее улыбка померкла. – О Боже!

Но Оливия жестом успокоила ее и приветливо проговорила в трубку:

– Резиденция Сибрингов. – Закончив разговор, она обратилась к Натали: – Это поставщик продуктов. Он спрашивает, готово ли у вас меню из того списка, что он вам прислал.

Натали потерла рукой лоб:

– Мне следовало позвонить ему на прошлой неделе. – Вынув из стола папку, она подала ее Оливии. – Я отметила, что нам нужно. Пока еще рано составлять меню – все может измениться, но, по правилам этого человека, каждое изменение должно фиксироваться на бумаге. Он лучший поставщик в штате. Честно говоря, я могла бы, закрыв глаза, назвать наугад десять пунктов из списка: каждый из них – деликатес. Не согласитесь ли вы обсудить это с ним, пока я съезжу в офис? Почерк у меня разборчивый.

Оливия без труда разобралась в списке Натали. Взяв на себя роль хозяйки праздника, она прошлась по пунктам, задавая поставщику соответствующие вопросы. Она так часто играла в эту игру, что с легкостью справилась с возложенным на нее поручением.

Едва Оливия положила трубку, как позвонила Анна-Мари из приемной офиса и сообщила, что Натали поручила Оливии переговорить с новой горничной.

Оливии ни разу не приходилось нанимать домработницу, а тем более горничную, но кое-что она вполне могла разузнать. Она задала горничной несколько вопросов, записала ответы на листок и положила его в папку с надписью «Горничная». Едва она приготовилась заняться фотографиями Асконсета, как появился Карл.

– Давайте прогуляемся, – сказал он ей. – Я покажу вам наш винный завод.

Они отправились на экскурсию на небольшом грузовичке.

– Асконсет занимает шестьдесят пять акров, – пояснил Карл, умело ведя грузовичок по посыпанной гравием дорожке. Его спокойный, размеренный голос оказывал магическое действие. Теперь Оливии было понятно, почему в детстве Натали чувствовала себя рядом с Карлом как за каменной стеной.

– Пятьдесят акров отведено под виноградник, – продолжал он. – На остальных – кукуруза и картофель, но большую часть занимают производственные корпуса. – Свернув на грунтовую дорогу, петляющую между деревьями, он улыбнулся Оливии. – Вот теперь мы едем через лес, и вы, наверное, спрашиваете себя: какого черта они не построили все рядом?

Оливия улыбнулась в ответ:

– Да, я думала об этом. Но что я знаю о виноделии? Скорее всего, на то были серьезные причины.

– Серьезные причины? – усмехнулся он, поворачивая. – Да нет, так было задумано ради красоты. Натали хотелось, чтобы Большой дом царил на холме и никакие постройки не мешали им любоваться. Гости Асконсета должны проникнуться атмосферой старого виноградника. Но двадцать лет назад нам понадобились новые помещения, и Натали решила построить их отдельно от дома. Деловой офис она перенесла в гараж у дороги, а винный завод построили у реки.

– А как же ангар? – спросила Оливия. Он находился в трех минутах ходьбы от дома.

– Ангар – другое дело, – объяснил Карл, глядя перед собой на дорогу. – Он был возведен в то же время, что и Большой дом, потом многократно перестраивался. Натали не стала его переносить: она говорит, что ангар – неотъемлемая часть виноградника и ей нравится смотреть на него из окна своего кабинета. – Он помолчал, потом добавил: – И если уж мы заговорили об этом, я хотел бы извиниться перед вами.

– Извиниться?

– За Саймона. Он вел себя не очень дружелюбно по отношению к вам.

Оливия улыбнулась и покачала головой:

– Он просто переживает за урожай – дожди могут все испортить. Вот и сегодня небо заволокло. А так он был вполне любезен.

– Да ничего подобного! – отрезал Карл. – Мог бы хоть раз пообедать с нами. И виноградник должен был вам показать именно он – теперь он управляющий как-никак. Только не думайте, что это из-за вас. Таков уж мой сын – что поделать.

Оливия как раз склонна была думать, что причина в ней. Саймон знал, что она здесь. Он каждое утро смотрел на нее, пока она сидела на подоконнике. Будь она красивее, умнее, интереснее, непременно бы решила, что ему приятно в ее обществе.

Впрочем, ей все равно, абсолютно все равно. К тому же есть еще одна причина.

– Он рассказал мне о своей жене.

Карл изумленно обернулся к ней, грузовик замедлил ход.

– Когда он успел?

– В первое же утро после моего приезда. Мы гуляли во дворе. Он сказал, что Натали пригласила меня ради него, и дал мне понять, что я его совершенно не интересую как женщина.

Грузовик остановился.

– Так и сказал? – воскликнул Карл.

– Я ответила, что у меня и в мыслях не было ничего подобного, и повторю вам то же самое. – «Надо бы записать на магнитофон и прокручивать всем желающим», – подумала она. – Я не в его вкусе. Я не то, что ему нужно. И я приехала сюда не за тем, чтобы найти себе мужа. Мне и так неплохо. Кроме того, у меня на это совершенно нет времени – Тесс и работа занимают меня целиком и полностью. – Вспомнив, что Карл все-таки отец Саймона, она добавила более миролюбиво: – Поймите, Саймон здесь ни при чем. Все дело во мне.

Карл нахмурился, завел машину, и грузовик двинулся вперед.

Оливия попыталась успокоить его.

– Я уверена, Саймон хороший человек. Он умен, трудолюбив. Каждое утро, едва рассветет, я вижу его во дворе – он уже готов к работе. Саймон заслуживает счастья после всего, что ему пришлось пережить. Я даже представить себе не могу, что значит потерять двоих самых близких людей.

– Троих, – поправил ее Карл.

– Троих?

Карл бросил на нее печальный взгляд.

– Саймон потерял в той катастрофе троих – Лору, Лиану и Ану.

– Ана, – повторила Оливия. – Кто она?

– Моя жена. Мать Саймона.

Оливия прижала руку к груди.

– Так ваша жена тоже была на яхте?

Карл молча кивнул, и этот жест, полный глубокой скорби, открыл перед Оливией неизвестную страницу жизни Асконсета. До сих пор она уделяла внимание только истории Натали, но у Карла тоже была своя семья, своя жизнь. И у Смймона была мать.

– Как это страшно, – тихо произнесла она. – Воспоминания причиняют вам ужасную боль, как и Саймону.

– Я старше и могу относиться к потерям более философски, чем мой сын. Мы с Аной прожили много лет вместе. Она была хорошая, добрая женщина. И все понимала. Но здоровье у нее было неважное. За год до той страшной катастрофы у нее обнаружили рак. Она проходила специальный курс лечения, но врачи говорили, что долго она не проживет. А плавать на яхте ей очень нравилось. Мы все любили парусный спорт. – Он замолчал, грустно улыбнувшись.

– И Саймон?

– Саймон особенно. Он научил и Лору управлять яхтой. Она прекрасно с этим справлялась и все делала правильно.

– Тогда что же произошло?

– Она видела, как тяжело Ане, и думала, что прогулка на яхте по заливу поднимет ей настроение. Лора, Лиана и Ана имели спасательные жилеты, подняли паруса и вышли из дока. Ана была счастлива. Она стояла, прислонившись к мачте, обняв маленькую Лиану. День выдался чудесный: легкий ветерок – как раз для парусной прогулки.

Машина выехала из леса, и перед ними открылся потрясающий вид и простор, совершенно не вязавшийся с мрачной историей Карла.

Грузовичок остановился, и Карл уронил руки на колени, глядя перед собой с отсутствующим видом. Тяжело вздохнув, он продолжал:

– Яхта шла так легко, что Лора решила отплыть подальше от берега. Другие яхты тоже воспользовались благоприятной погодой. – Карл посмотрел на Оливию. – К ним приближался быстроходный катер – длинный, большой. На нем было двое парней – они приплясывали, видно, что-то празднуя. Они заметили яхту Лоры, только когда почти натолкнулись на нее. Их попытка свернуть в сторону не увенчалась успехом – было слишком поздно.

– О Боже!.. – выдохнула Оливия.

– Катер буквально рассек яхту надвое и понесся прочь. Этих двоих так и не поймали.

– Какой ужас!

– По словам полицейского из береговой службы, от яхты остались одни обломки. У них не было ни малейшего шанса даже со спасательными жилетами. Это все равно что пытаться спастись на велосипеде от мчащегося сзади локомотива. – Он помолчал, потом добавил: – Почему я вам все это рассказываю?

– Потому что я вас просила.

– Мы никогда не говорили об этом в семье. Зачем?

– Но когда говоришь, становится легче. Вы не согласны?

Он вздохнул:

– Что по этому поводу думаю я, не важно. Но Натали того же мнения, что и вы. Для этого она вас и наняла. Вы уже знаете, как отнеслись ее родные к предстоящей свадьбе?

– Да.

– Я знаю Сюзанну и Грега с самого их рождения. Дети всегда любили меня. Их не назовешь капризными и избалованными, вы понимаете?

Оливия кивнула.

– Эта новость застала их врасплох, – продолжал он. – Они не были готовы к ней и теперь не знают, как себя вести. Этого я и боялся.

– Вы обсуждали с Натали, как сообщить им о своем решении?

– Да, и не одну неделю. Натали пыталась намеками подготовить их, но так и не смогла сказать всю правду. Она догадывалась, какова будет их реакция. Мы с ней старались найти наиболее подходящий способ: приехать к ним, позвонить, поговорить с каждым – сначала Нат, потом мне. И после долгих раздумий остановились на письменном приглашении. Они могут обижаться на нас за излишнюю официальность, но я не уверен, что форма приглашения что-либо изменила. Дети все еще не оправились после смерти Александра.

Оливия понимала, что он прав.

– Натали относится к их отказу философски.

– Так она говорит при вас. Конечно, Натали не из тех, кто плачет и рвет на себе волосы. Она предпочитает бороться, действовать. Поэтому и наняла вас себе в помощницы. – Он задумчиво посмотрел на Оливию. – Мне бы хотелось, чтобы Сюзанна и Грег приняли меня, но им это нелегко сделать. В течение всей их жизни я был для них управляющим отца, и они не могут так быстро свыкнуться с моей новой ролью. И вы должны им помочь.

– Я постараюсь.

– Я не собираюсь занять место Александра, – продолжал Карл. – Он их отец. Я всего лишь хочу сделать их мать счастливой. И всегда этого хотел.

– Вы любили ее с самого детства?

– Конечно.

– Почему вы не женились на ней?

– Потому что она вышла замуж за Александра.

– Но почему не за вас?

– Она вам не рассказывала?

– Нет.

– Ну так еще расскажет.

Оливия улыбнулась:

– Расскажите мне сами.

Но Карл в ответ только усмехнулся:

– Нет, это не входит в мои обязанности. Натали у нас главный рассказчик. Я всего лишь управляющий на винном заводе. Вот мы и приехали, – добавил он.

– Вот это да! – воскликнула Оливия, взглянув на огромное здание, напоминавшее старинную мельницу. – Это винный завод? – Она представляла его себе по-другому.

– Да, – с гордостью подтвердил Карл, направляя грузовичок с проселочной дороги на вымощенный тротуар. Припарковавшись между двумя автомобилями, он выключил двигатель и вышел из машины. – Мне бы хотелось похвастаться, что я полностью контролирую этот процесс, но я уже стар и нуждаюсь в послеобеденном отдыхе.

– Это не значит, что вы не можете быть управляющим, – возразила Оливия. Для своих лет Карл выглядел бодрым и энергичным. – Вы управляете винным заводом, Натали – отделом продаж и маркетинга, Саймон – виноградником.

Упомянув Саймона, она сразу представила его себе. Рассказ Карла заставил ее по-новому взглянуть на него.

– Наверное, Саймон так много работает, чтобы отвлечься от печальных мыслей? – Он трудился от рассвета до заката без выходных.

– Может быть, – ответил Карл, жестом приглашая ее следовать за собой. – Но управляющий виноградником по-другому работать и не имеет права. Виноградные лозы – вес равно, что дети. Им требуются уход и неусыпная забота.

Они подошли к двери завода, на которой красовалась табличка с эмблемой «Асконсета» – уменьшенной копией той, что Оливия уже видела на въезде в виноградник. Но сейчас она лишь мельком взглянула на нее.

– Саймон должен отдыхать время от времени.

– За четыре года он ни разу не был в отпуске. И куда бы он поехал один?

– Разве он ни с кем не встречается?

– Пока нет.

– Но как же он проводит свободное время?

Карл подумал и ответил:

– Ухаживает за виноградником. – Он открыл перед ней дверь.

Оливия очутилась в полукруглом помещении с каменными стенами, напоминавшими старинный погребок, по обе стороны которого тянулись узкие коридоры высотой в три-четыре этажа.

Карл подвел ее к деревянной двери в центре.

– Ухаживать за виноградом – занятие приятное. Оно помогло мне пережить тяжелые времена.

Оливия хотела было спросить, какие тяжелые времена он имеет в виду, но внезапно ощутила холод и оглянулась вокруг. Они были в просторном помещении с бетонным полом и огромными цистернами из нержавеющей стали, на каждой из которых имелись специальные приборы для регулирования процесса брожения. К некоторым цистернам были приставлены лестницы высотой в двенадцать и более футов.

Карл приступил к обязанностям гида. Он провел Оливию и дальний угол помещения, где располагался пресс для давки и очистки виноградных гроздьев. Он объяснил, что красные вина получаются от брожения виноградин вместе с кожицей, а белые вина – от брожения очищенного виноградного сока. Показал трубы, по которым сок из пресса поступает в цистерны, где и происходит брожение.

Потом он повел ее во второе помещение, с приглушенным светом и запахом дерева, где ярусами располагались дубовые бочки.

– Здесь мы выдерживаем готовые вина, – пояснил он. – Здесь все зависит от бочки – как она сделана, откуда, сколько лет ее использовали. Длительность выдержки также влияет mi вкус вина.

На верхнем этаже, в лаборатории, священнодействовал главный винодел Дэвид Сперлинг. Оливия познакомилась с ним и его помощником. Оба охотно вступили в разговор, но Карл вскоре увел Оливию в разливочный цех, где стоял новенький, недавно купленный конвейер. Карл с гордостью объяснил ей, как в стерилизованные бутылки разливают вино, как их запечатывают и наклеивают этикетки.

Экскурсия по винному заводу произвела на Оливию неизгладимое впечатление. Выйдя на улицу, она заявила Карлу, что с удовольствием повторила бы обход. Карл был явно польщен, но ему срочно надо было вызволять невесту из офиса, где проходила встреча с партнерами по рекламе.

– В другой раз, – пообещал он.

Они вернулись на грузовичке к Большому дому. На нижней ступеньке крыльца, сжавшись в комочек, сидела Тесс.