Текст книги "Замок мечты"

Глава третья

– Вы?!

Роберт Гленторран смотрел на лицо, которое вот уже многие месяцы преследовало его во сне.

Те же фиалковые глаза и прелестно очерченные губы.

Хотя от дождя и соленых брызг волосы ее потемнели и обрели цвет червонного золота, он узнал бы ее в любом облике.

– Ваша светлость…

Голос Виолы прозвучал едва слышно.

Мысли у нее путались, ведь герцог по-прежнему сжимал ее в объятиях, а утлая лодчонка опасно ныряла в высоких волнах.

Какое-то время они продолжали смотреть друг на друга, затем герцог легонько тряхнул головой.

– Мы поговорим позже, – бросил он, помогая ей присесть на банку.

– Мой брат, сэр. Ему нездоровится. Он очень слаб. Не знаю, сумеет ли он спрыгнуть сюда.

Виола подняла глаза, глядя на Дэвида, который облокотился на поручни высоко у нее над головой. Увы, уже не столь высоко, как мгновением раньше!

Роскошная яхта медленно погружалась в воду.

Не говоря ни слова, герцог вскарабкался по тросу, свисавшему с борта судна, и помог Дэвиду спуститься по этому же тросу.

Роберт бережно усадил Дэвида в лодку и, взглянув в его побледневшее лицо, нахмурился.

Дэвид дрожал всем телом. Он терял сознание и выглядел ужасно больным.

– Сколько еще человек осталось на борту? – обратился герцог к Виоле, стараясь перекричать вой ветра.

Она вытерла соленые брызги с глаз.

– Капитан и несколько человек команды, ваша светлость.

В следующую минуту из тумана вынырнула еще одна лодка, и герцог прокричал что-то на незнакомом языке, обращаясь к ее гребцам.

Затем он обернулся к своему рыжеволосому спутнику:

– Они спасут капитана и его команду. А ты вези нас на берег, Фергус. К замку, а не в гавань. И как можно скорее. Виконту срочно нужно согреться.

– Он более не виконт, – пробормотала Виола. – Наш отец умер, и Дэвид стал теперь графом Норткомбом.

Герцог кивнул.

– Примите мои глубочайшие соболезнования, леди Виола. Но, каков бы ни был его титул, сейчас ему необходимы теплая постель и доктор, причем как можно скорее. Но почему, ради всего святого, вы позволили ему отправиться в путь в таком состоянии?

Виола дерзко вскинула голову, расслышав упрек в его голосе.

Неужели этот человек будет придираться к ней, предъявляя претензии? Она, по крайней мере, не искала возможности заключить брак из-за денег!

– Я сочла, что в эту пору года, в конце мая, море будет спокойным. Дэвид оправился от пневмонии – наш доктор в Америке сказал, что он может отправляться в дорогу. Но, к несчастью, за последние несколько дней у него произошел рецидив.

Она склонилась над братом, пытаясь своим телом прикрыть его от дождя.

И только сейчас Виола сообразила, что тяжелое пальто осталось на тонущей яхте вместе со всеми остальными ее вещами.

По крайней мере, теперь они были в безопасности, а все остальное не имело значения.

Пять минут спустя нос лодки со скрежетом уткнулся в галечный берег небольшой бухточки.

Герцог и Фергус подхватили Дэвида и помогли ему выбраться на берег, после чего, взяв его под руки, повели вверх по крутым каменным ступенькам, вырубленным в отвесной скале.

Виола наклонилась, подобрала свою промокшую шерстяную юбку, отяжелевшую от холодной воды, и поплелась за ними, с трудом сохраняя равновесие на скользкой гальке.

На полпути герцог обернулся.

– Вы справитесь, леди Виола?

– Да, разумеется. Помогите Дэвиду, пожалуйста!

Не сказав ни слова, герцог протянул ей загорелую руку и втащил на высокую крутую ступеньку.

После чего вновь перенес все внимание на молодого графа.

Поднявшись на самый верх скалы, Виола ахнула.

Перед ней, кутаясь в лохмотья тумана, словно в шифоновый шарф, высился замок Гленторран, а его островерхие башенки, высокие дымовые трубы и замечательные глубокие окна придавали ему вид сказочной твердыни.

– Как он прекрасен!

Восторженные слова слетели с губ Виолы раньше, чем она успела прикусить язык.

– Он просто невероятно красив!

Хмурое лицо герцога просветлело.

Странно, но ее слова несказанно обрадовали герцога.

– Да, приятное местечко. И оно останется пока что таковым! У вас будет вдоволь времени, чтобы осмотреть его. Ага, вот и моя сестра!

По тропинке, ведущей от заросшего грубым кустарником участка, быстрым шагом к ним приближалась леди Маргарет Гленторран, темные волосы которой рассыпались по плечам.

– Я уже предупредила миссис Ливси… что следует приготовить кровати… и… о боже!

Она прижала обе ладошки ко рту.

– Глазам своим не верю! Это же Дэвид! То есть я хотела сказать – виконт Пауэлл и леди Виола!

– Это и впрямь они, Мэг, но сейчас не время для вопросов и объяснений. Этот молодой человек нездоров. Пожалуйста, вернись в дом и немедленно отправь Юэна за доктором.

Леди Маргарет чуть заколебалась, явно не желая отходить от Дэвида, но затем привычка повиноваться брату взяла верх над ее первым порывом, и она, повернувшись, бросилась обратно, да так быстро, что клетчатая шаль у нее за плечами, словно наполненный ветром парус, взмыла вверх, невзирая на дождь.

Тем временем герцог и Фергус буквально на руках внесли Дэвида в замок.

Они прошли по высокому каменному коридору со сводчатым потолком мимо кухонь, помещений для слуг и черных лестниц к обитой материей двери, разделявшей замок на две половины.

Преодолев еще один длинный коридор, они оказались в главном зале замка, где их уже поджидали Маргарет и седовласая пожилая женщина в черном платье, воротник которого из тонкого белого кружева скрепляла крупная брошка с камеей.

– Ох, бедный молодой джентльмен! Фергус, немедленно отведи его наверх в Зеленую комнату. Леди Маргарет проводит тебя. Я уже послала за доктором, ваша светлость, в кровати лежит горячая железная грелка с углями, а повариха вот-вот пришлет наверх мясной бульон.

– Благодарю вас, миссис Ливси. Фергус, отведи его наверх, только будь осторожен. Леди Виола, знакомьтесь – миссис Доркас Ливси, наша экономка, она работает в замке всю свою сознательную жизнь. Как до этого работали ее мать и бабушка! В Гленторране всегда были свои Ливси.

– Добро пожаловать, миледи. Я уже приготовила для вас комнату по соседству с вашим братом. Я распорядилась разжечь в ней камин, потому что в Шотландии даже летом по вечерам бывает прохладно. Я покажу вам дорогу, если вы соблаговолите проследовать за мной. Вам нужно скорее переодеться во что-нибудь сухое, иначе на руках у нас окажется сразу двое больных!

– Я подожду доктора, – обронил герцог и поймал удивленный взгляд Виолы. – Боюсь, в последнее время в замке осталось слишком мало прислуги, а Юэн, наш единственный лакей и привратник, отправился за медицинской помощью.

– Мы не хотели бы причинять вам неудобства, – начала было Виола. – Быть может, в местной гостинице…

Но герцог отмел ее возражения небрежным взмахом руки.

– Какие глупости! Никто не посмеет утверждать, будто в Гленторране позабыли, что такое гостеприимство!

В знак благодарности Виола присела в коротком реверансе, затем стала подниматься вслед за экономкой по узкой винтовой лестнице на верхний этаж замка.

Ее комната оказалась довольно маленькой, но темно-зеленые занавески и ковер были чистыми, хотя и потрепанными.

Виола сняла с себя насквозь промокшее платье, с радостью обнаружив, что за дверью висит старомодный стеганый атласный домашний халат.

Вынув из прически заколки, она насухо вытерла волосы полотенцем, любезно предоставленным хозяевами.

Затем она опустилась на кровать и закрыла лицо руками.

Чувство облегчения оттого, что они наконец-то оказались в безопасности, беспокойство о Дэвиде и неожиданная встреча с герцогом Гленторраном головокружительным ураганом обрушились на нее.

Она с благодарностью закрыла глаза и в изнеможении мгновенно провалилась в глубокий сон без сновидений.

* * *

Проснувшись через несколько часов, Виола почувствовала, что силы вернулись к ней.

Должно быть, пока она спала, кто-то побывал у нее в комнате, потому что на туалетном столике неярко горела керосиновая лампа, а в камине уютно потрескивал огонь.

Из коридора до нее доносились звуки приглушенных голосов, и Виола поняла, что прибыл доктор.

Туго затянув на тонкой талии поясок свободного стеганого халата, она отворила дверь и вышла наружу.

В коридоре стоял и разговаривал с леди Маргарет худощавый и жилистый джентльмен, в старомодном сюртуке, с редкими волосами песочного цвета и кустистыми бровями.

– О, леди Виола, вы уже проснулись! Превосходно! Это доктор Монро. Он осматривал вашего брата.

– Добрый вечер, доктор! Как чувствует себя Дэвид? Я так беспокоилась о нем.

Доктор Монро устремил на нее проницательный взгляд своих голубых глаз.

– Добрый вечер, леди Виола! В общем, ваш брат не настолько крепок, как полагается быть молодому человеку в его возрасте, вот что я вам скажу.

– Но ему не грозит опасность?

Виолу переполняло чувство вины.

Она никогда не простит себе, если с ее обожаемым Дэвидом что-либо случится. Лучше бы они задержались в Америке еще немного, пока он окончательно не оправился бы от пневмонии.

И только глупое желание как можно скорее избавиться от Льюиса Уайлдера и его притязаний на женитьбу заставило ее столь безрассудно спасаться бегством.

– Не корите себя, миледи. При хорошем уходе и здоровой пище он выкарабкается. Но в течение нескольких недель ему необходимы тепло и покой, иначе я не отвечаю за последствия.

Виола прикусила губу.

– Но, доктор, нам нужно добраться до Лондона. Мы не можем и дальше оставаться здесь, в Шотландии. Откровенно говоря, с собой у нас есть только то, что надето на нас, и больше ничего – ни денег, ни иных вещей.

Доктор Монро подхватил свой черный саквояж и взглянул на обеих девушек поверх маленьких очков в квадратной оправе.

– Мне показалось, что я выразился достаточно ясно, леди Виола, но я готов повторить еще раз. Вашего молодого лорда нельзя перевозить из замка еще по крайней мере месяц! И это – мое последнее слово. А теперь позвольте пожелать вам доброго вечера. Я сам найду дорогу, леди Маргарет, и вернусь осмотреть своего пациента через денек-другой.

Виола беспомощно уставилась на леди Маргарет, а доктор, не теряя времени, зашагал по коридору к лестнице.

– Это ужасно! Мы не можем злоупотреблять гостеприимством вашего брата так долго!

На хорошеньком личике леди Маргарет промелькнула тень беспокойства.

– Вы ничем не злоупотребите! Уверена, что Роберт будет шокирован, узнав, что вы так к этому отнеслись.

Голова у Виолы шла крýгом.

Умом она понимала, что шотландка права, но разве сможет она целый месяц оставаться под одной крышей с герцогом, учитывая, что в Лондоне они расстались столь скверно?

– И еще одно, леди Виола…

– Прошу вас, называйте меня просто Виолой.

Леди Маргарет зарделась в смущении.

– Благодарю вас. Здесь все зовут меня Мэг. Когда я была совсем еще крохой, Маргарет представлялось мне таким длинным именем! В общем, я хотела сказать, чтобы вы не беспокоились насчет одежды. Хотя вы немного выше меня, я уверена, что кое-какие мои платья можно удлинить совершенно безболезненно, так что они вполне подойдут вам. И я точно знаю, что у Роберта имеется множество килтов. Когда ваш брат встанет на ноги, не сомневаюсь, что в килте он будет выглядеть превосходно!

Виола улыбнулась про себя, представив, как ужаснется брат, когда узнает, что ему предстоит носить то, что, по его понятиям, является женской юбкой!

– Сейчас с вашим братом сидит миссис Ливси, но, очевидно, вы желаете немедленно увидеться с ним. А я, с вашего позволения, отлучусь и подберу вам что-нибудь из одежды на завтра. Кроме того, я распорядилась, чтобы ужин вам подали в спальню, поскольку сегодня вечером вам наверняка не до официальных приемов.

Виола рассыпалась перед девушкой в благодарностях. Она с особым удовольствием отметила ее предусмотрительность и организованность.

На первый взгляд леди Маргарет производила впечатление робкой серой мышки, но при ближайшем рассмотрении выяснялось, что это далеко не так.

Виола вошла в комнату Дэвида, по-прежнему не зная, что и думать.

Совершенно очевидно, им придется задержаться в Шотландии по меньшей мере на месяц.

Кроме того, она понятия не имела, как отреагирует на эту новость герцог.

* * *

На следующее утро в окно Виолы ворвался свежий весенний ветер.

Она проснулась, ощущая тепло и уют, и, быстро вскочив с кровати, подбежала к створчатому окну полюбоваться раскинувшейся перед нею скалистой береговой линией и другими местными красотами.

Вчерашний шторм утих, не оставив после себя и следа, небо сияло первозданной голубизной, а ровная гладь моря сверкала изумрудной зеленью.

Виола сообразила, что спальня ее расположена в одной из башенок и что с такой высоты она может любоваться окрестными видами со всех четырех сторон.

Одно из окон выходило на просторный, но заброшенный земельный участок, протянувшийся на много акров вплоть до поросших вереском торфяников, за которыми на горизонте синели горы.

А из окна на другой стороне комнаты было видно море.

И там, буквально в нескольких ярдах от берега, торчали иззубренные края угрюмых скал, на которые налетела их яхта.

Но следов кораблекрушения нигде не было видно, и Виола решила, что судно затонуло.

Отойдя от окна, она обнаружила, что на крючке за дверью висят нижнее белье, белая блузка с длинными рукавами и свежевыглаженная твидовая юбка с жакетом.

Очевидно, у кого-то выдалась нелегкая ночь – оказалось, что юбка пришлась Виоле как раз впору.

Кто-то также высушил и почистил ее туфельки. Девушка поспешно умылась и оделась, горя нетерпением узнать, как провел ночь ее брат.

Виоле понадобилось всего несколько секунд, чтобы перевязать свои длинные светлые волосы лентой, которую она обнаружила в одном из ящиков комода. Лента была ярко-красной и, на ее вкус, чересчур аляповатой, но Виола решила, что сегодня никто не станет критиковать ее внешний вид.

Приоткрыв тихонько дверь спальни Дэвида, она заглянула внутрь и обнаружила, что он еще крепко спит.

В кресле рядом с его кроватью дремала миссис Ливси.

Дэвид по-прежнему был бледен, но Виола услышала, что дышит он куда легче и ровнее, чем вчера, отчего испытала огромное облегчение.

Она прикрыла дверь и на цыпочках отошла от комнаты, стараясь не разбудить ни сиделку, ни ее пациента, затем по ступенькам винтовой лестницы сошла в главный зал замка.

Входная дверь – тяжелая и устрашающая, добротно сработанная из дуба, обшитого железными полосами, – была распахнута настежь, и Виола, не устояв перед искушением, выскользнула на свежий воздух.

Она не смогла сдержать восхищенного возгласа: перед ней плотной чередой простирались заросшие сады, за которыми тянулись сиреневые вересковые пустоши, постепенно поднимающиеся к подножию гор, едва видимых на самом горизонте.

– Какое необыкновенное зрелище!

– Я рад, что вам нравится.

Виола резко обернулась.

Позади нее стоял герцог Гленторран, и улыбка озаряла его обычно суровое лицо.

Одетый в старый зеленый свитер крупной вязки и бриджи для верховой езды, он протянул Виоле руку.

– Доброе утро, леди Виола. Надеюсь, вы хорошо выспались.

– Благодарю вас, ваша светлость, очень хорошо.

– А ваш брат? У меня еще не было возможности расспросить о нем миссис Ливси.

– Он еще спит, но мне показалось, будто выглядит он чуточку лучше. Ваша светлость… мне очень жаль, что нам приходится столь бесцеремонно навязывать вам свое общество и злоупотреблять вашим крайне щедрым гостеприимством. Я бы с удовольствием сегодня же вернулась в Лондон, но доктор заверил меня…

Герцог жестом прервал ее.

– Прошу вас, замолчите немедленно! Ни слова более! Я рад тому, что могу оказаться вам полезным. А еще я знаю, что и Мэг в восторге, оттого что может возобновить знакомство с вашим братом, и мне лишь остается сожалеть, что этого не произошло при более благоприятных обстоятельствах.

– Вы не получали никаких известий о наших спутниках и о команде яхты?

Герцог кивнул и щелкнул пальцами, подзывая двух спаниелей, терпеливо сидящих у подножия лестницы и ожидающих его команды.

– Вчера поздно вечером из деревни пришло сообщение. К счастью, все живы и здоровы. Капитан и его команда намеревались отправиться в Глазго, чтобы отчитаться перед тамошними властями. Остальные, насколько мне известно, сегодня продолжат свой путь в Лондон.

– Слава богу!

Он улыбнулся.

– Не хотите ли совершить короткую прогулку перед завтраком? Вон с того невысокого холма открывается чудесный вид на замок.

Виола кивнула в знак согласия, и они бок о бок сошли по ступенькам вниз и двинулись вперед сквозь заросли неухоженных кустов и цветочных клумб.

Здесь еще повсюду цвели поздние весенние цветы.

Виола нахмурилась, глядя на то, как тюльпаны и лилии пытаются пробиться к свету сквозь переплетение густых сорняков и сухих веток.

Герцог заметил выражение, промелькнувшее в ее глазах.

– Да, боюсь, сады в последнее время пришли в достойный всяческого сожаления упадок. Мэг старается изо всех сил – она разбила небольшой огород по другую сторону конюшен, хотя самой большой радостью и гордостью нашей матери был именно этот цветочный сад. Но у нас, к сожалению, попросту не доходят до него руки, а наш садовник уже стар и немощен.

Свистнув собакам, рывшимся под кустом в поисках кроличьей норы, он продолжал:

– Боюсь, для Гленторрана наступили тяжелые времена. Я более не могу держать штат из четырех или пяти человек, работающих исключительно в саду.

Виола только-только собралась заметить, как нелегко, должно быть, дается ему управление таким большим поместьем, как он продолжил напряженным голосом:

– Я должен извиниться перед вами, леди Виола, за свое неподобающее поведение, когда мы с вами впервые встретились в Лондоне.

– Что вы, я давно забыла об этом! – воскликнула она. – С тех пор произошло столько всего. Видите ли, мой отец…

– На следующий день ваша добрая подруга Шарлотта Брент со всей откровенностью поведала мне о том, что вы с братом находитесь в тех же стесненных обстоятельствах, что и мы с Мэг! Для двоих братьев и сестер наступили нелегкие времена! Она объяснила мне, что вам даже пришлось одолжить то дорогое платье, что было на вас, равно как и прелестное сапфировое ожерелье.

Он внезапно рассмеялся.

– Знаете, если бы это роскошное украшение действительно принадлежало вам, то мне, пожалуй, стоило бы обратиться за займом к вам, а не к лондонским банкирам!

Виола молча слушала его.

Заросший сад остался позади, и теперь они поднимались по тропе, что петляла по склону холма, уводя их к вересковым пустошам.

В лицо ей дул легкий прохладный ветерок, и она слышала, как перекликаются кулики и кроншнепы, кружащие над торфяниками.

Воздух Шотландии кружил ей голову, как вино.

Здесь, в Гленторране, ей казалось невероятным то обстоятельство, что они познакомились за много миль отсюда, в душной и сверкающей огнями бальной зале.

Виола отважилась искоса взглянуть на герцога, который свистом подозвал к себе собак.

Хотя для нее и Дэвида все изменилось самым чудесным образом, жизнь Роберта оставалась прежней, нелегкой, полной множества проблем.

Как рассказать ему о той удаче, которая выпала им? О том, что отныне граф Норткомб и его сестра Виола стали невероятно богатыми людьми.

И что она, если пожелает, может купить не одно такое сапфировое ожерелье.

«Но я должна признаться ему в этом! – тут же подумала Виола. – Нельзя же целый месяц прожить с ним под одной крышей и обманывать его. Это было бы… нечестно».

Но едва она открыла рот, чтобы заговорить, как герцог схватил ее за руку и заставил обернуться.

– Смотрите! Ну разве это не самое потрясающее зрелище из тех, что вы когда-либо видели?

От восторга и изумления у Виолы перехватило дыхание.

Они поднялись уже достаточно высоко, чтобы увидеть замок Гленторран сверху. Дворец стоял на высоком холме, за ним синело море, и со своими башенками и дымовыми трубами он походил на волшебную крепость из детской сказки.

– От подобной картины действительно захватывает дух. Должно быть, вы очень гордитесь своим замком.

Герцог взъерошил свои черные волосы.

– Нас с детства учат тому, что гордыня – дурное чувство. Но я горжусь своей страной и своей землей. Герцоги Гленторраны жили и работали здесь на протяжении многих столетий. Я сделаю все возможное, лишь бы сохранить замок и поместье для своих наследников. Все возможное! Это мой священный долг.

Виола пришла в волнение.

Она вдруг вспомнила слова Шарлотты, которая сказала ей, что герцог охотился на состоятельную супругу – что он должен жениться на деньгах для того, чтобы спасти Гленторран.

А ведь ей так хотелось, чтобы герцог полюбил ее ради нее самой, такой, какая она есть, а не ради ее богатства.

И как ей теперь узнать, что он действительно о ней думает, если она признается ему в том, что стала состоятельной особой? Она же никогда не поверит в то, что он обратил на нее внимание вовсе не из-за ее денег и не из-за того, что можно купить на них.

Они развернулись и зашагали по тропе обратно – герцог то и дело окликал собак, жизнерадостно предвкушал завтрак и вслух раздумывал о том, проснулся ли уже ее брат и готов ли он принять гостей.

Виола машинально отвечала ему, думая при этом о своем.

Она приняла решение, и теперь было уже слишком поздно менять его.

Ей с Дэвидом придется на целый месяц задержаться здесь, в Шотландии, пока брат не оправится настолько, что сможет продолжить путь.

А потом они уедут, и герцогу будет необязательно знать о том богатстве, которое они унаследовали.

Когда они подошли к замку, она ускорила шаг.

Ей совершенно необходимо было поговорить с Дэвидом до того, как он встретится с герцогом.

Виола не сомневалась в том, что прошлой ночью ее брат пребывал не в том состоянии, чтобы рассказывать об их жизни в Америке, зато теперь он мог в любой момент открыть правду кому угодно.

А этого она допустить не могла.

Нет, Дэвид должен клятвенно пообещать ей, что не расскажет об их богатстве никому.