Текст книги "Крах системы. Исторический детектив"

Крах системы
Исторический детектив
Бернард Задунайский

Комитет Государственной Безопасности Эстонской ССР доводит до сведения читателей: все фигуранты и эпизоды оперативного дела «Внуки лейтенанта Шмидта» вымышлены и любое сходство с реальными людьми и событиями случайно.

Личному составу допуск разрешается только после ознакомления с I томом оперативного дела.

© Бернард Задунайский, 2016

© Геннадий Григорян, фотографии, 2016

© Владимир Иванов, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Крах системы

У каждой проблемы есть фамилия, имя и отчество.

(И. С. Сталин)

Соучастники:

Майкл Шерман – агент ЦРУ

Лора Майлс – агент-аналитик

Профессор Йозеф – преподаватель спецшколы

Петер Кроль – спортивный комментатор

Английские рок-группы «Deep Purple», «Led Zeppelin» и «Jethro Tull»

Наши:

Володя Романов – ди джей и продюсер

Женя Громов – директор базы «Плодовощторга»

Михаил Казаков – подполковник ПГУ КГБ

Рокки Бульба – охранник, Мастер спорта по боксу

Время и место:

1991 год, Лэнгли штат Виргиния, Таллин, Прага

Подрывные материалы:

CD Scorpions – «Crazy World», балет «Лебединое озеро» и спирт «Royal».

Профессор

Раннее майское утро в Лэнгли, штат Виргиния. Весеннее солнце, позолотив кроны старых платанов, заплясало в окнах международного центра шпионажа и диверсий. Перистые облака медленно отступали к подёрнутой лёгкой дымкой линии горизонта. В стенах строго засекреченного архитектурного комплекса эпохи постмоденизма готовилось очередное острое блюдо для кремлёвских мечтателей.

Наш старый знакомый Шерман получил приглашение принять участие в работе над рецептом. Шёл десятый год советской командировки внука. За годы перестройки в СССР Майкл вырос, как аналитик, и освоился с новыми политическими реалиями. В последнее время он трудился в Эстонии вахтовым методом, возвращаясь на родину лишь по большим праздникам. Но на этот раз его срочно вызвали для консультаций по новой операции.

После долгого перелёта Шерман наслаждался тёплым солнечным утром на закрытой террасе административного корпуса штаб-квартиры ЦРУ. Он прогонял остатки сна, внимая лекции крупного стратега Госдепа по теме: «III Мировая и распад СССР». Как ведущий специалист по Прибалтике, разведчик силился переварить услышанное. Судя по репликам, докладчик никогда не бывал в Союзе, но, как большинство присутствующих, осуждал всё советское, не вникая.

Время от времени, руководство конторы доводило до подчинённых гениальные задумки элиты Конгресса, проводя закрытые семинары с участием первоклассных лекторов. В конференц-зале собрались клерки, секретарши и прочий офисный планктон, в чьи функции входила распечатка и рассылка секретных инструкций по зарубежным отделениям фирмы.

Паучья сеть ЦРУ расползалась по миру под крышами инвестиционных фондов и пресс-агентств, которые повсюду предлагали свои услуги политикам. В закрытых боксах конференц-зала под защитой зеркальных витрин скрывались агенты-нелегалы, которых не хотели показывать аудитории. Многие, включая Шермана, злодействовали на территории Советского Союза в шкурах журналистов и бизнесменов.

Каждый из этих нелегалов мог бы рассказать докладчикам много интересного, но сегодня все слушали ведущего лектора, специалиста по противнику №1 – Советскому Союзу. Профессор университета упирал на внешнее сходство с «крёстным отцом» от Марлона Брандо, бездарно копируя его манеры и речь.

Свои лекции непредсказуемый «дон» превращал в настоящее шоу.

На этот раз «папа» не сказал залу ничего нового, но предложенный им анализ ситуации и долгосрочные прогнозы заставили внука задуматься.

Большинство в зале заслуженно считало профессора пациентом «палаты №6», с интересом наблюдая за необычной лекцией. Командование не ограничивало фантазию учёного, позволяя ему даже критику официального курса президента и Конгресса. Во время таких импровизаций рождались новые идеи, которые потом озвучивал Госдеп.

После перерыва аналитик сменил амплуа. Теперь он блистал в другой «звёздной» роли Брандо, изображая безумного полковника Куртца из «Апокалипсиса сегодня» того же Копполы. Профессор пронёс через всю многотрудную жизнь большое и светлое чувство к товарищу Ульбрихту и Советскому Союзу, отнявшим у него пивоварню в Дрездене. Поэтому на закате дней учёный осел в Советском отделе ЦРУ.

После зажигательных лекций несостоявшегося пивовара студенты университета Алабамы, где он блистал, добровольно построили бомбоубежище на 200 человек. Сегодняшний обзор докладчика экстремала открыл залу душераздирающую панораму всемирного Армагеддона. Выступления сопровождались демонстрацией архивных кинохроник из запасников Лэнгли. На экране мелькали документальные кадры: ядерные взрывы, колонны танков и ракетных установок на марше, расстрелы мирных жителей. А на кафедре хлопал в ладоши спятивший полковник из джунглей Камбоджи. Вместо указки он потрясал китайским АК-47 (Тип 56), раскуривая вражью «Коибу».

Затем «зелёный берет» углубился в историю, подводя итоги русско-турецкой войны. И вот на экране «бравы солдатушки» из фильма «Герои Шипки» пошли в штыковую на турок. В разведпитомнике профессора прозвали Йозефом, по имени идеолога рейха Геббельса, чьи идеи докладчик впитал в «Гитлерюгенде». «Берет» не оставил камня на камне от идеи «славянского союза», обвинив болгар в предательстве «старшего брата».

Дважды освобождённые «братушки», в обеих мировых войнах выступили на стороне Германии, нарушив клятву верности русскому царю-батюшке.

По словам докладчика, чешские собратья, познав всю сладость поцелуев Ильича, мечтали о возрождении Австро-Венгрии, где арийцы регулярно угощали их розгами. Продолжая размазывать по трибуне ненавистную ему «славянскую банду», полковник напомнил о вековом противостоянии России и Речи Посполитой, которое закончилось печально для Польши.

Ну а довершила разгром коварных восточных варваров хвалебная ода товарищу Тито и сербам, отринувшим любовные ласки вождя народов.

Лектор засыпал кафедру пеплом: – Вспомним у Достоевского о «братьях славянах»:

– Не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена…

Профессор сделал паузу: – Поляки и болгары при первой же возможности отплатят своим освободителям!

Согласно теории Йозефа, вся новая и новейшая истории складывались, как глобальное противостояние англосаксов и славян, породившее многочисленные войны. По его словам, первые выстрелы Мировой войны прозвучали в Сараево, где боснийский серб Гаврило Принцип «зажёг» Балканы и спровоцировал Россию. А после Версальского мира Антанта выступила в крестовый поход на Советы.

В Версале похоронили Османскую, Австро-Венгерскую, Германскую и Российскую империи. Монархов спихнули с тронов под фанфары «Марсельезы» и гимны «Боже, царя храни» в своих интерпретациях. Страны Антанты немедленно принялись делить бесхозные колонии свергнутых императоров.

Со слов лектора, у истоков II Мировой стоял гауптшарфюрер Йозеф Гржимек, переодетый в польскую военную форму, которому довелось произвести первые выстрелы. Наряженные поляками эсесовцы напали на немецкую радиостанцию в Гляйвице, и вышли в эфир с призывами убивать швабов. Судетский русин Гржимек первым открыл огонь из «Вальтера» и прорвался к микрофону, объявив войну колбасникам. На место подбросили трупы уголовников из концлагеря в форме польских солдат, поэтому операция назвалась «Консервы».

А на следующий день части вермахта перешли границу Польши, окончательно похоронив Версальский мир.

Вторая Мировая оставила ни с чем Германию, Италию, Испанию и Японию. А затем под диктовку СССР грянул новый передел мира. Под напором национально-освободительных движений рухнула Французская империя, превратившись в мифический союз, а Британскую погребли под обломками Содружества наций. Русские бросились осваивать бывшие колонии англосаксов с пением «Интернационала», предварительно оросив почву отравой коммунизма.

Профессор предлагал аудитории свою трактовку исторических событий XX века, пропитанную русофобией и антисоветизмом. Он продолжал хоронить англосаксов в Азии, выполняя строевые упражнения с «Калашниковым». С его слов, отребье Индокитая, Индии, Африки и Латинской Америки, оседлав Т-34, погнало колонизаторов домой очередями из АК-47. Процесс пошёл под диктовку русских эмиссаров. Затем танковые колонны с красными звёздами на башнях давили демократию на площадях Будапешта, Берлина и Праги. Орды азиатских кочевников принесли в Европу своё видение партократии.

Здесь трибун допустил неточность: в Группах Советских Войск в Германии и Чехословакии, служили солдаты только европейского типа. Но «зелёный берет» разошёлся и, прикурив погасшую «Коибу», усилил натиск.

Все эти общеизвестные факты он излагал тоном первооткрывателя, прожигая аудиторию никотином мировой революции:

– Русские подошли к нашим границам, оккупировали Кубу и Афганистан, вооружили Индию, Ирак и Сирию. Они готовят «Красные бригады» и боевиков ИРА. Скоро истинным арийцам не останется места на этой планете!

С каждой минутой бесноватый Йозеф все больше походил на тёзку Геббельса: – Славяне, цветные и косоглазые – это недочеловеки, генетические отбросы, недостойные жить рядом с белой расой!

Майкл обратил внимание, как темнокожие и раскосые «сверхчеловеки» в аудитории удивлённо крутили головами, а парочка арабов – пальцем у виска. Но оглядев карту, он тыкнул указкой в красные флажки коммунистов, что окружили страны блока НАТО со всех сторон. Внук ощутил непреодолимый зуд в руках и желание пальнуть фаустпатроном по тяжёлому ИС-2 или хотя бы по СУ-122.

Утомлённый фольксштурмовец перешёл от обороны к нападению:

– Русские атомные субмарины лежат на грунте у наших мегаполисов, а с Кубы воздушное пространство страны просвечивают их РЛС. Тем не менее, американским политикам удалось сыграть на противоречиях в лагере большевиков и выбить из блока красный Китай, Албанию и Югославию. Теперь мы запускаем новый виток гонки вооружений. Кроме того, в Союзе давно нет тех 15-ти миллионов заключённых, которые использовались в качестве бесплатной рабочей силы. А без подневольного труда система долго не протянет, и красный пояс у наших границ будет разрушен.

Профессор не мог стоять без движения и принялся за разборку «Калаша», не прекращая лекцию:

– Большевики лишили Россию своей главной опоры – православия, уничтожив институт церкви, который заменили верой в светлое будущее. Ещё немного свежего воздуха и советскую экономику просквозит окончательно. Ну а если удастся уронить цены на нефть, летальный исход обеспечен. Население страдает от нехватки мяса, водки и туалетной бумаги, а в душе ненавидит коммунистическую клику. Надо только нажать на шейхов, а для этого у нас есть большой друг Саддам Хусейн. Нельзя допускать русских к нефтяным скважинам Востока.

В свободное от нагнетания время эпатажный профессор совершенствовал свой образ мастера тайных операций, к которым, кстати, не имел никакого касательства. Он тратил уйму времени и сил на занятия в тренажёрном зале и тире, где получил ироничное прозвище «Соколиный Глаз». Лектор ухитрялся мазать по мишени даже с 25-ти метров, став знаменитостью в стрелковом клубе. Он нервно дёргал спусковой крючок, глубоко дышал при стрельбе и картинно крутил на пальце револьвер. Когда наш друг индейцев появлялся на стрельбище, присутствующие здесь ковбои в ужасе разбегались.

А однажды, профессор чуть не подстрелил инструктора. Ещё в университете он заработал нервный тик, когда его поймали с поличным в кампусе у окон женской раздевалки. За стеклом обнажались пышнотелые дочурки выходцев с Украины, а там было на что посмотреть. С тех пор у докладчика тряслись руки и дергался левый глаз. Впрочем, последнее не мешало чтецу лицедействовать на кафедре.

В Лэнгли использовали одержимого Йозефа в качестве ледокола, когда требовалось привести в чувство конгрессменов при обсуждении бюджета. Он всегда говорил, якобы, от имени угнетённых народов Восточного блока, используя риторику главного нацистского идеолога.

Ангажированные политики не жалели денег на борьбу за рынки. Давно попилили и растащили миллиарды, выделенные Германии по плану Маршалла. Ушёл от нас и пронемецкий президент Эйзенхауэр, но побеждённым швабам продолжали помогать из жалости.

После первого Берлинского кризиса поддержка оппозиции в соцстранах стала адресной. А когда из окна госпиталя с криком «Русские идут!» выпрыгнул Министр обороны Форрестол, Конгресс в разы увеличил ассигнования на борьбу с коммунизмом. Госдепу требовалась массовая антисоветская идеология, которую позаимствовали у доктора Геббельса.

Коллеги Майкла не брезговали и теорией расового превосходства. Русско-американский еврей Шерман ненавидел вожаков немецкой группировки в Лэнгли, но не решился создавать им в противовес славянский союз. По службе внук регулярно сталкивался с неонацистскими дуболомами, вроде Аккермана и научился им противостоять. Это общение принесло Майклу новое видение «холодной» войны. Он вдруг осознал: антисоветизм – есть всего лишь скрытая форма русофобии, издревле стоявшей на вооружении англосаксонских политиканов.

Профессор защитил докторскую по истории остготов в Кёльне. Однако, не ведавшие готов и гуннов, американские троглодиты зачарованно смотрели ему в рот. Впрочем, отдельные потомки галлов на конференции ставили в тупик идеолога германцев. Неудобные вопросы последних мешали правильному звукоизвлечению оратора, которое профессор отрабатывал часами с магнитофоном. Из-за зеркальных стёкол закрытых кабин его атаковали отравленные большевиками в МГИМО агенты-нелегалы из Латинской Америки.

Московские профессора научили их объективно оценивать историческое наследие Карла Великого и Короля Артура. Докладчик почувствовал в этих наскоках знакомые приёмы советских замполитов, которые он отражал с дешёвым комиссарским апломбом. Йозеф сходу отменил Ледовое побоище и Куликовскую битву, а также поставил под сомнение легенды о короле Артуре и рыцарях круглого стола. Он назвал эти события «придумками придворных историков».

Но тут настала очередь Шермана, и его вопрос был не из лёгких:

– К какому типу современной колонизации относится интернациональная помощь Советского Союза развивающимся странам?

Решение давалось профессору с трудом:

– Ответ следует искать у товарища Троцкого-Бронштейна в работе «Перманентная революция». Мы готовим перевороты по той же классической схеме: выявляем и поддерживаем оппозицию в колониях, организуем и реализуем смену прогнившей диктатуры через путч и легализуем нового вождя нации. В отдельных случаях такой процесс смены власти мы называем революцией. Приветствуется разоблачение диктатора и его клики, которых ждёт возмездие народа на эшафоте или гильотине. Допускается присутствие в акватории нашего флота и морской авиации.

Йозеф безуспешно пытался собрать «АК-47» и перекосил затворную раму. Но речевые центры лектора работали в автономном режиме:

– Затем мы заражаем освобождённых американской мечтой с помощью Майкла Джексона и Стивена Спилберга, травим «Кока-Колой» с гамбургерами, «Кэмелом» и «Орбитом». И всё это по бросовым ценам. Такую демократию легко пересадить на «Форды» и «Крайслеры», вооружить «М-16». Рассадив в правительстве своих холуев, начинаем грабёж территории через трансконтинентальные корпорации. Вывозим всё что можно, включая мозги и девок.

Профессору не удавалось вставить затворную раму, и он выронил затвор.

– Народ нищает, экономика чахнет и можно готовить новый переворот. Ну а русские, сменив режим, используют иную тактику, вливая в инфраструктуры колоний кредитные ресурсы. При этом они требуют национализировать промышленность и недра. А восстановив народное образование и вооружив армию, они обеспечивают бедняков минимальным достатком. Их задача – выдавить Штаты с рынков вооружений и энергоресурсов развивающихся стран. Советские вожди мечтают окончательно выставить англосаксов из Африки, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.

Докладчик, в конце концов, справился с затворной рамкой и продолжил сборку: – Ослабив наше влияние в этих регионах, коммунисты лишают нас перспективных рынков. Сокращая объёмы западных экономик, красные раскачивают фондовый рынок, что станет началом конца.

Он вертел в руках крышку ствольной коробки:

– Советский бюджет держится на алкоголе, дающем режиму до ста миллиардов деревянных рублей ежегодно, и нефтепродуктах с такими же объёмами, но в долларах. Возможный сухой закон и карманные шейхи обрушат эту пирамиду за пять лет. Наша задача помочь запуститься процессам распада в России.

Разумеется, Майкл знал точный ответ на свой вопрос и для этого он собрал воедино всё услышанное от советских кураторов. Ветераны Генштаба планировали расширять конфликт на Ближнем Востоке с участием Ирана, Ирака и Сирии, сопровождаемый ростом цен на нефть.

А изложенный профессором гибрид революционных теорий мог вызвать смех даже у советских первокурсников. Семинар проходил в формате мозгового штурма, поэтому докладчик неустанно провоцировал аудиторию на спонтанные дискуссии с выяснением отношений.

Естественно, масштабы грядущей геополитической катастрофы вызвали смятение и раздрай в сплочённых рядах борцов с тоталитаризмом. Услышав сквозь треск слуховых аппаратов про миллиард, за бюджет схватились враждующие бандеровцы и «лесные братья» из Прибалтики. Старики демонстративно побросали бумажные стаканчики с бесплатным кофе. Эти головорезы доживали здесь свой век на американской пенсии, консультируя контору по вопросам регионов, откуда они бежали 40 лет назад.

Бывшие полицаи, бандеровцы и эсэсовцы лупили друг друга костылями, надеясь получить новые гранты. На пол летели железные кресты и вставные челюсти. В виду явного численного превосходства прибалты разогнали гуцулов.

Обмен мнениями братьев по оружие проходил на горячо любимом националистами русском отборном с национальным колоритом. По залу неслись привычные русскому уху «курва краснопузая» или «говённый мудила». Подбежавший переводчик бессильно развёл руками. «Лесные братья» сразу предложили руководству помощь в организации в Прибалтике концлагерей для коммунистов и евреев.

В этих дебатах среди массы безумных рождалась и парочка разумных идей.

Первопечатник Репин

Самые интересные проекты потом дорабатывались в аналитическом отделе. В похожем споре родилась задумка отправить группу эмигрантов из Прибалтийского отдела на усиление эстонских национал-радикалов. В те годы возвращенцев из Америки встречали, как победителей, а за доллары кланялись в пояс. Финансирование подрывной деятельности в Эстонии проходило строго в рамках бюджета Прибалтийского отдела и не устраивало эмиссаров, требовавших новых вливаний.

Внуку пришлось искать решение самостоятельно, что он и сделал с блеском.

Завалить купюрами бойцов с режимом помогла сама жизнь, подсказав резиденту забытые методы адмирала Канариса. Внук добыл из ячеек памяти операцию спасения английского разведчика нелегала в 82-м, которой он руководил лично. Разрешение на эвакуацию агента тогда пришло из Стокгольма, и Шерман подготовил реализацию.

Внедрённого на водоканал англичанина второй месяц водила комитетская наружка, и оставлять его в Таллине не позволяли инструкции. Тем более, секретная схема водоснабжения давно находилась в натовских сейфах. Диверсанты также установили и химические заряды для отравления водохранилища на случай войны.

Для переброски Майкл нанял двух молодых фарцовщиков, давно мечтавших «свинтить за бугор» с неласковой родины. Ребята проживали в погранзоне на побережье, где успели примелькаться пограничникам. А надувную лодку с мощным мотором припрятали в прибрежном сарае. Последняя морская прогулка состоялась в День пограничника, когда стражи рубежей отмечали свой праздник.

Излишне объяснять, что переправой негласно руководил Миша Казаков, который давно опекал наших фарцовщиков. Кто может упрекнуть разведку в желании забросить к противнику своего агента?

Благодаря вмешательству майора, пограничники за радаром заметили плавсредство только у границы нейтральных вод. В детективных романах нарушителей границы на этой точке поджидает мощный патрульный катер вражьей державы. Но наших беглецов приняла на борт рыбацкая шхуна под либерийским флагом.

На датском острове Борнхольм эстонцев окружили заботой парни из службы внутренней безопасности МИ-5, которые не расставались с полиграфом, именуемым в народе «детектором лжи». Ребят непрерывно проверяли на принадлежность к СВР, но аппарат не выдал лазутчиков. Советская разведка располагала эффективным противоядием от полиграфа.

А шведская и финская пресса с восторгом рассказывала о подвиге беглецов, их полуголодном существовании в Советской Эстонии и планах на будущее. Два других таинственных пассажира лодки исчезли в коридорах разведшколы и публичному обсуждению не подлежали. Пока мальчишки купались в лучах славы засекреченные перебежчики проходили чистилище в разведцентре. Беглый агент был не единственным транзитником в лодке.

Британскому шпиону составил компанию известный в узких кругах гравёр по прозвищу Репин, чудом избегавший встречи с правосудием последние пять лет. Полотна мастера не получили всемирного признания, но зато имели широкое хождение на 1/6 части земного шара. Заурядные советские червонцы его кисти не могли отличить от подлинника даже в Госбанке, а секретами мастерства живописца давно интересовались поклонники в форме цвета маренго.

Случайная встреча с почитателями таланта грозила Репину высшей мерой, и он предпочёл признанию и славе забвение вдали от родины. Шедевр портретиста на красном фоне привёл в замешательство даже специалистов Британского казначейства, изучавших червонец под электронным микроскопом.

Там и решили использовать пронзительное чувство глубины портретных образов Репина-младшего во благо демократии. Мастеру особенно удавался лик вождя мирового пролетариата в профиль в красном, фиолетовом и зелёном тонах. В сжатые сроки на острове развернулась художественная студия по выпуску червонцев, четвертных и полтинников вполне приличного качества. Полотна мастера поступали в Союз для поддержки агентуры по дипломатическим и иным каналам.

Майкл присутствовал при первых допросах первопечатника и сразу предложил использовать его по основному профилю. Фактически он стал для Репина своего рода крёстным отцом. Получив приказ из центра в разы увеличить тиражи портретов, Шерман подписал его своим личным кодом.

C этого момента националисты в Эстонии почувствовали плечо дяди Сэма, получив целый штат советников и консультантов. Зарубежные эстонцы, конечно, плохо говорили на родном языке, но зато имели чёткое представление, как бороться за независимость. И самое главное – они обещали зарубежное финансирование.

Переброска репинских миллионов из Швеции в ящиках с гуманитарной помощью не могла ускорить разложение уже окоченевшего трупа советской экономики. Мощный печатный станок государственного дензнака работал на полную мощность, зачастую выпуская изделия худшего качества, чем в мастерской Репина. Рубли обесценивались с каждым днём, и кооператоры возили кассы в картофельных мешках. Денежная масса ушла в отрыв от товарной, потеряв с ней всякую связь.

При таком наплыве наличных дефицитом стали даже резинки для денег.

Не дожидаясь перерыва лекции, Шерман отправился к себе в отдел. По пути он анализировал перспективы грандиозного восточного проекта. На днях предстоял срочный выезд в Таллин, и Майкл подводил промежуточные итоги. Наладив финансирование, он запускал сложный механизм всенародного волеизъявления, которое требовало постоянной подпитки. Заторможенные эстонцы, конечно, пару раз спели у Ратуши на пустой желудок, но в дальнейшем многотысячные массовки на Певческом поле просили есть.

Шерман открыл финансирование и на развалинах общепита зашевелись кооперативы быстрого питания, способные накормить борцов чем-то помимо обещаний. Советники возвращенцы изучали язык и повадки туземцев, находя с ними много общего и всё больше привыкая к русской водке. Наливаясь дармовой «огненной водой», они теряли моральную и физическую устойчивость, вступая без разбору в интимные контакты с населением.

В состоянии перманентного национального подъёма колонизаторы выбалтывали служебную информацию. После очередного приёма, а дорогих гостей редко встречали всухую, родилась идея хозрасчётной Эстонии. По мнению Госдепа, эта дешёвка должна была только вставить фитиль кремлёвским ястребам, и на серьёзное восприятие проекта никто не рассчитывал. Но парочка доморощенных политэкономов подтвердила возможность этой утопии на цифрах, замаскировав дотационный характер чахлого бюджетного механизма республики.

Серьёзная профессура высмеивала политиков от экономики, напомнив, что содержание танкового батальона и звена истребителей перекроет все доходы республиканского бюджета. А советская боевая техника скрывалась на просторах Эстонии в несметных количествах.

Шерману приходилось регулярно призывать к порядку заокеанских консультантов, которые отбившись от рук, занялись здесь бизнесом и заводили по несколько семей. Один из советников загорелся идеей распространения сети «Макдональдс» в Таллине и практически отошёл от дел, проводя всё свободное время у телефона. Он уже пробил поставки порошкового кетчупа и замороженных котлет из субпродуктов. Дело было за малым – найти помещение и легализовать производство френч фрайз из мороженного картофеля.

Такая Советская власть всё больше нравилась Шерману, особенно после строгих американских порядков.

А фактически, этого государства уже не существовало, и внук с пачкой сторублёвок на мелкие расходы чувствовал себя хозяином жизни.

Со временем художественная мастерская Репина освоила и портреты любимого американского президента с номиналом в 100 единиц. Делалось это исключительно в целях подрыва валютной системы империи зла, не способной более поддерживать порядок в доме.

Тем временем, на местах куда-то вдруг пропали все внешние атрибуты власти. А милиция, скорая и пожарники не проявляли себя на улицах из-за отсутствия бензина. По той же причине функционировал только электрический общественный транспорт и изредка на улицах появлялись такси. Союзное руководство перекрыло нефтяную трубу на литовский НПЗ в городе Мажейкяй, настаивая на отмене антисоюзных законов. Из-за бунтующего Вильно страдала вся Прибалтика.

Майкл не испытывал подобных неудобств, посещая валютные заправки и магазины, радуясь ассортименту и низким ценам. Как существовали советские люди при зарплате в 3 доллара, оставалось для Шермана загадкой.

Полный хаос на дорогах стал привычным явлением, а водители научились носиться по центру со скоростью «100» и не замечать пешеходов. Дефицит горючего парализовал и автоинспекцию. Трамваи и троллейбусы, забыв про остановки, переходили на индивидуальное обслуживание.

На казённое жалование чиновники могли себе позволить пару бутылок водки в коммерческом магазине. Поэтому исполкомы повсеместно переходили на хозрасчёт и самофинансирование. Ну а бизнесу приходилось изворачиваться. Клерки оценивали разрешение на строительство в долларах за метр площади, так же спрашивали и за лицензию на торговлю. Государственный механизм остановился между этажами, как испорченный лифт, а диспетчер устало отвечал:

– Нет у меня монтёров и запчастей. Сегодня пятница, звони в понедельник, если не помрёшь в кабине!

Кремлёвские верхи не могли править по-старому, а низы выжидали, что нового пообещает народу «Михал Сергеич». Внук в ужасе представил, что может твориться в это смутное время в ракетных войсках стратегического назначения. Впрочем, с другим родом войск он неожиданно столкнулся в кооперативном ресторане «Чёрный полковник», где едва не поплатился крепким американским здоровьем.

Шерману пришлось оказывать посильную помощь соотечественникам, налаживая контакты с местными чиновниками. Переговоры с бюрократами проходили в ресторане «Чёрный полковник», что в трёх минутах ходьбы от горисполкома. Но, несмотря на дефицит горючего, функционеры преодолевали эти 500 метров на служебной чёрной «Волге».

Раньше в помещениях ресторана работала гарнизонная библиотека, и неизвестный дизайнер дал волю фантазии, превратив читальный зал в командный пункт. На стенах висели метровые панно с тактическими картами сражений XX века. Их охраняли рослые манекены в военной форме разных эпох, а в витринах грозно мерцали винтовки, автоматы и холодное оружие. Особенной популярностью у клиентов пользовались залы «бомбоубежище» и «подводная лодка», выдержанные в заявленных интерьерах.

Обслуга здесь щеголяла в форме вестовых и адъютантов императорского флота, а меню подавали в кожаных папках с грифом «Совершенно секретно». Фирменные блюда, как-то, отбивная «Под гусеницами» или гриль-ассорти «Фаустпатрон» сервировали в алюминиевых армейских тарелках.

«Сухой» закон всё ещё действовал, но запретный в дневные часы алкоголь подавали в чайниках и кофейниках. Ненавязчивый звуковой фон, состоящий из русских романсов и песен в исполнении Вертинского, Утёсова и Бернеса, время от времени, прерывали объявления диктора о воздушной тревоге и сводки Совинформбюро. Изредка за стеной ресторана звучала канонада и взрывы тяжёлых авиабомб.

Брифинг с руководством отдела капитального строительства проходил в зале «командный пункт» среди полевых телефонов и радиостанций. Вместо картин помещение украшали все модификации плаката «Осторожно, противник подслушивает».

Зарплаты чиновников уже не хватало на один обед в ресторане, поэтому товарищи никогда и ни за что не платили. На этот раз чиновники предложили Майклу новые расценки за согласование строительного проекта и подключения к коммуникациям городских сетей.

По новому прейскуранту каждый квадратный или погонный метр сетей и площади застройки оценивался уже в два доллара. Помимо этих сборов, частным предпринимателям предлагалось заплатить в кассу исполкома целых 10 рублей госпошлины. Клерки мгновенно подсчитали: «одобрямс» проекту ресторана на берегу реки у исторического монастыря обойдётся в 15 тысяч долларс и 30 рублей в кассу. Шерман принципиально сбил цену до 12-ти и уточнил время и место передачи.

Функционеры отправили американца в «своё» архитектурное бюро, куда и следовало занести подношение. Эта же контора бралась выполнить и сам проект за какие-то жалкие 20 тысяч «бакинских». Городские чиновники пока ещё не разучились говорить по-русски, что значительно упрощало задачу Шерману. Когда же речь заходила о долларах, они вспоминали в великом и могучем даже падежи имён числительных.