Текст книги "Крах системы. Исторический детектив"

Разгул демократии

Боб ужаснулся разгулу демократии и плюрализма в республике. Ведь ещё вчера будущий министр спасался от милиции в подворотне, где прятал кровно заработанные финские марки. А сегодня он гонял по шоссе с мигалками и таранил патрульные экипажи.

В России или на Украине гаишник, посягнувший на главу МВД, обязан застрелиться на месте. Из табельного оружия под знаменем части. Правда, таких случаев история не знала.

Пожелтевший «Глас Народа» устами анонима рассказал читателям о полицейских борделях, открытых начальством в помещениях подведомственных детских садов. Молоденькие воспитательницы добровольно перешли в штат нового заведения, сохранив педагогический стаж. Сопричастных к народному образованию полицейских здесь принимали бесплатно и без очереди.

Эти вопиющие факты вскрыли в беседе с репортёром, отлучённые от садика детишки, которые стали замечать на площадке легко одетых педагогов. Оказывается, воспитательницы играли в прятки-догонялки с дядями полицейскими «из телевизора».

Среди VIP-клиентов детсада №58 фотограф запечатлел известных политиков, крупных бизнесменов и дипломатов, представших с газетной передовицы без фраков, цилиндров и брюк. За пару дней эта портретная галерея обошла все республиканские таблоиды.

Реквизировав у проводников полное собрание, Романов обложился жёлтой прессой и очнулся только у эстонской границы, где его узнал старший офицер:

– Ну, что вернулся на родину наводить порядок? Давно пора долбануть это жульё на джипах! Я проголосую за тебя, как за лучшего жокея Союза. Ты не полезешь в народный карман за «Лексусом», потому что наворовал на «Порш» ещё при совке.

Боб с улыбкой одарил весь пограничный наряд кандидатскими ручками и съязвил: – Вы, как обычно, прозябаете в нищете, перебиваясь с «БМВ» на «Гелендваген». Только сегодня мы проходим таможню бесплатно – командировка!

Романов занялся изучением газет, а стражи границы закончили досмотр и разъехались на новеньких «Ауди». Этим вечером опричники сняли с поезда большую группу перевозчиков сигарет.

Жокей с интересом ознакомился с журналистской версией «Оружейной афёры», которую ему продали обиженные чиновники. Бывший рупор Горкома раздувал скандал в Минобороны, закупившем в Израиле ржавые штурмовые винтовки «Галил АР» и другое списанное оружие.

Общий объём сделки превысил 70 миллионов долларс и «четвёртая власть» исходила желчью с передовиц, прикинув сумму отката. После подобных подвигов министры, по обыкновению, уходили в отставку добровольно. Остаток дней, казнясь в захолустной Марбелье.

Перед отъездом в Москву жокей выкупил весь пакет документов по «израильской» сделке, включая стенограммы переговоров.

Молодая республика готовилась к обороне от наседавших со всех сторон полчищ латышей и россиян. Отмобилизованной из призывников армии не хватало баллистических ракет, истребителей четвёртого поколения, систем ПВО, танков «Абрамс» и самоходных орудий. Фактически войско отбивало атаки агрессоров старыми винтовками Мосина образца 1891 года и более новыми пулемётами «Максим».

Защитить молодую республику от кровожадных соседей могли только вооружения натовского образца, о чём публично заявил новый премьер. Глава военного ведомства по старой привычке обратился к давним приятелям фарцовщикам, долгие годы снабжавшим его американскими шмотками и сигаретами. В 80-е однокашники министра шакалили на дальних подступах отеля «Виру», а сегодня они выступали представителями израильской компании электронагревателей.

Данный бизнес служил отличным прикрытием для нелегальной торговли живым товаром, который работорговцы поставляли в Израиль.

Так неожиданно для себя и стали олигархами известные таллинские мажоры Бим и Бом, получившие задание вооружить страну на 70 миллионов вечно зелёных. Их представление о торговле оружием ограничивалось просмотром голливудских боевиков, поэтому компаньоны сразу попали под колпак израильских спецслужб.

Ровно через неделю вся советская диаспора Тель-Авива знала о секретном задании Бим-Бома вооружить эстонскую армию.

Ещё в 70-е эта парочка прогремела по Союзу, когда расплачивалась за финские марки дореформенными рублями. Из страха перед КГБ боязливые скандинавы не решались обращаться в милицию. Финны, вообще, опасались уголовного преследования за спекуляцию валютой и отказывались от сотрудничества с правоохранительными органами. Поэтому в стране озёр выпустили спецбуклет для туристов с образцами советских купюр.

Уже с начала 90-х наш тандем переправлял в «колыбель цивилизации» натуральных эстонских блондинок, крайне востребованных в массажных салонах Тель-Авива. Партнёры самолично и с пристрастием проверяли окрас и профпригодность кандидаток. Такой послужной список обеспечил поставщикам двора прямой выход на торговцев военным металлоломом.

И напрасно оживились американские оружейники в надежде оприходовать 70 миллионов из братской Эстонии, предложив за гроши ещё вполне пригодные «М-14» времён Корейской военной кампании. Когда к сделке подключается бывший советский завсклад Абрамсон, почтительно смолкают даже орудия танков «Меркава» на Голанских высотах.

Миша-Мойша, он же Моше, предпринял алию прямо со склада «Ленкомплектснаба» №48, в котором заведовал телевизионной секцией. Наш комбинатор с консерваторским образованием разработал уникальную систему пересортицы на складе, совершенно неуязвимую от ревизоров.

В ежегодной инвентаризации фигурировали только артикулы, количества и цены телевизоров, а их марки проходили по отдельной ведомости и варьировались в зависимости от разнарядки. Дефицитные «Шилялисы» и «Электроны» с тошибовской трубкой исчезали вместе с импортными «Салорами» через чёрный ход магазина «Орбита». Их места в ведомости занимали бросовые «Садко» по той же цене, сохраняя отчётность на складе. Финские «Салоры» уходили по тройному номиналу, а советский дефицит – по двойному.

Нередко имели место пропажи, бой и брак продукции, что значительно усложняло учёт. Когда же с приходом товарища Андропова-Файнштейна началась борьба с нетрудовыми доходами, Абрамсон сдал всю нажитую наличность в рублях и валюте казначею «Сохнута» Абраму Кацману. Эту же сумму по курсу «чёрной биржи» и за вычетом комиссионных, он получал в Тель-Авиве, сообщив особый пароль и предъявив расписку.

Турпоездка в Югославию закончилась для Мойши на борту рейса «Рим-Тель-Авив» и встречей с коллегами кладовщиками в аэропорту Бен-Гурион. Товаровед не спешил в еврейский колхоз-кибуц и на обработку посевов кукурузы, а спокойно получил свой чемодан шекелей у казначея. Вскоре завсклад открыл на окраине бюджетный массажный салон «Рот фронт». Здесь же на улице Неве Шаанан встречал посетителей и ночной клуб кладовщика, а вскоре распахнул двери отель «Сталинград» с рестораном.

Мойша стал счастливым обладателем всего этого великолепия, заключив контракт с адвокатским бюро. Бывшего завсклада и экс-фарцовщиков свели вместе поставки невольниц к массажным станкам Тель-Авива. Бим-Бомы вскоре стали основными импортёрами популярных прибалтийских блондинок в галерное рабство массажных цехов.

Абрамсона ничуть не смутил оружейный заказ на 70 миллионов долларов из Эстонии и гибкие условия оплаты контракта.

Набившие руку на стандартных сделках, западные торгаши почтительно умолкали под напором заслуженного работника советской торговли. Мойша сразу поразил Бим-Бомов эрудицией, напомнив о товарных потерях при транспортировке на усушку, распыл, раскрошку и бой, согласно инструкции №1/5—42. И вскорости наш ударник торговли вышел на таинственную госкомпанию, сбывавшую оружейный неликвид по горячим точкам планеты.

Заказчику из Эстонии сделали беспрецедентное по цене предложение на поставку малоиспользованных, аж с 1973 года, штурмовых винтовок «Galil AR».

Изделие представляло собой лицензионную копию «АК-47», выкупленную у финской фирмы «Valmet», которую израильские оружейники довели до уровня металлолома. Малоизвестный на мировом рынке «Галил» даже визуально напоминал свой великий прототип, но выпускался по стандарту НАТО.

А в дополнение к автомату предлагались отбитые у египтян советские пулемёты РПК и ПКМ от генерала Калашникова, а также зенитки ГАУ-52, 1939 года выпуска. Эти богатые трофеи захватили воины Моше Даяна и Голды Мейер в ходе «шестидневной» и «войны судного дня».

Бежавшие в страхе арабы и сирийцы бросали даже новые танки «Т-62» с полным боекомплектом и новейшие «МиГи-23». Секретные советские разработки израильтяне перекрасили и приняли на вооружение под собственной штатной маркировкой. Остальная грозная техника валялась на заброшенных складах госрезерва в Иудейской пустыне, где дожидалась утилизации естественным путём.

Повстанцы Африки, Латинской Америки и Индокитая предпочитали изделия товарища Калашникова бесплатно и в качестве братской помощи.

Поэтому сбыть эти трофеи людоедам Замбии не получалось даже за кокосы. Израильская армия перешла на американские «М-16», производство которых обходилось дешевле, а от капризных «Галилов» спешно избавлялись. Нанятые Абрамсоном оружейники-резервисты немедленно приступили к работе по реставрации штурмовых винтовок, ну а советским пулемётам ремонт не требовался.

Все экземпляры отстреливали, чистили и покрывали смазкой, упаковывая в оружейные ящики. Боеприпасы для советских зениток и пулемётов выменяли у египтян на надувных девок. Премьер-министр Эстонии собственной персоной прибыл в Израиль за первой партией оружия и лично наблюдал за демонстрацией на полигоне. Вечером его советники отрабатывали с девицами Мойши откатные модели.

Оружейные эксперты эстонской армии советской школы привыкли к безотказным АК-74 и АКМ и долго плевались, попробовав их израильский аналог. Убийственное заключение этих оружейников потом в спешке переписывали в штабе Сил Обороны.

К тому же, крепко пострелявшие «Галилы» стоили дороже новых АК-74. А ещё израильский аналог капризничал на морозе и под дождём, а прицельная стрельба осложнялась из-за износа стволов. Поэтому в следующую партию отобрали менее потрёпанные экземпляры, которым заменили старые крышки ствольных коробок с датой выпуска «1973». Абрамсон экономил даже на смазке, набивая матчасть обычным тавотом вместо специальной оружейной пасты «SNO».

Старые прогнившие ящики красили заново, обивали новыми уголками и маркировали под государственный резерв. Десятки спецов в заброшенных ангарах собирали из трёх списанных один действующий автомат и путём незначительной подгонки заставляли эти конструкторы стрелять. Подобную кустарщину выдерживает только сверхнадёжный «калашников».

Как водится, из соображений особой секретности компания-продавец зарегистрировала филиал в офшорной зоне, где дислоцировались и фирмы консультанты оружейной сделки. Большая часть из 70 бюджетных миллионов долларс, взятых правительством в кредит под военный заказ, осела на кипрских счетах завсклада. Интересно отметить, что объём годового бюджета Эстонии в пересчёте на доллары составлял всего 200 миллионов.

Консультационные фирмы Абрамсона затребовали ещё 2 миллиона, которые немедленно увели из секретного фонда Минобороны. Доставленные вскоре штурмовые винтовки числом в 8 тысяч, обрадовали новыми ящиками только завскладов Сил Обороны. Боевые качества автоматов оставались далеко за гранью допустимого.

Поглазеть на демонстрацию грозного оружия в гарнизон Сил Обороны прибыл сам президент со свитой. В качестве эксперта выступал отставной майор ВС США эстонского происхождения, который рассматривался кандидатом на должность начштаба Армии. Бравый «зелёный берет» получил отставку после жуткого афронта во Вьетнаме, где он завел десантную роту в крокодилье болото.

Живыми из этого ада выбрались только трое: два рядовых и офицер. Остальной личный состав сожрали гребнистые крокодилы – самые ужасные после Вьетконга обитатели манговых болот. Продержав майора три года в закрытой психушке, его отправили на пенсию по состоянию здоровья. С тех пор он не расставался с сапогами из крокодиловой кожи и налегал на мясо рептилий.

На это раз ему доверили представить публике боевые возможности штурмовых винтовок «Галил», принятых намедни на вооружение Сил Обороны. Отдав команду: «Огонь очередями», майор замер в парадной стойке на огневом рубеже. Взвод гвардейцев синхронно нажал на спуски автоматов и… Но вместо убийственного огня защёлкали одиночные выстрелы.

Громкий лязг и скрежет заклиненных затворов, грубая ругань на языке вероятного противника. Новая команда и тот же эффект. Редкие одиночные выстрелы и ноль поражённых мишеней! Над полигоном повисла зловещая тишина. Отставной майор скрипел новенькими сапогами из кожи крокодила. На трибуне раздался женский смех, а в кустах прокаркал ворон.

Положение спас бывший советский прапорщик Головко, который прихватил на стрельбище надёжный АКМ. Опытный инструктор с одного рожка положил все мишени.

А снайпер привычно доложился старшему по званию:

– Прапорщик Головко стрельбу закончил!

Президент облегчённо вздохнул: – Ведь можем, если захотим! Вашу мать! – последнее он произнёс по-русски.

Очередями старых «Галилов» можно было напугать только папуасов с луками и стрелами. Отсутствие в комплекте штык-ножа и хлипкий приклад не позволяли использовать оружие даже в рукопашной, поэтому новобранцам раздавали сапёрные лопатки. Но главная цель акции – освоить бюджет и себя не обидеть, в итоге достигалась за счёт жёсткой экономии.

Зато советские РПК и ПКМ стреляли безотказно и радовали призывников.

Зенитные установки «ГАУ-52» задержались в пути, оставив небо Эстонии без прикрытия. Этой секретной информацией поделился с местными журналистами высокопоставленный аноним из Минобороны, которого обделили по результатам контракта.

Чиновник, он же известный в прошлом диск-жокей II категории, сам вышел на контакт с коллегой Романовым и обозначил цену. Получив вознаграждение, информатор связался с Першингом, а остальное было делом техники.

Подробное описание «Оружейной афёры» занимало два разворота популярного еженедельника, определив дальнейшую судьбу всех участников сделки.

О скорой встрече с Абрамсоном и Бим-Бомами, кроме спецслужб, мечтали и «Робин Гуды» из Кемерово и Перми, которым тоже нетерпелось порешать вопросы. Финальная часть операции проходила по сценарию израильской спецслужбы НАТИВ и, к сожалению, ускользнула от внимания прессы…

Мойша сотоварищи, как раз собирались по-братски поделить офшорную наличность, а значит, кинуть команду министра благодетеля. В номере отеля «Сталинград» повторилась знаменитая Черноморская сцена из «Золотого телёнка»…

Абрамсон-Паниковский истерично орал: – Мы не знаем никакого Козлевича!

Но только вместо О. Бендера в номер люкс вломились бойцы израильского спецназа в масках. Дежурно отработав по хлюпикам сапогами и прикладами новых «CAR 15», громилы заковали тройку в наручники и бросили на стулья. Через минуту вошёл и сам великий комбинатор без маски, интересы которого представлял Майкл Шерман. В последнее время он отдалялся от образа внука революционера в сторону современника «Крёстного отца». Но для допроса резидент предпочёл русский язык:

– Что шавки, совсем оборзели! На чужое пасть разинули! Ни хрена у вас не выйдет! Где бабки зарыли? – Здесь он процитировал Остапа: – А теперь буду делить я!

За дверью дожидался нотариус, который, не взглянув на клиентов в наручниках, оформил Шерману доверенность на право пользования офшорными счетами Абрамсона. Тем не менее, командор не обидел молочных братьев, оставив им по 2 миллиона посреднических и столько же за израильский металлолом. Осталось добавить последний штрих: вся троица под дулами американских автоматов оформила подписки о неразглашении.

В результате секретных оперативных мероприятий на центральном перекрёстке Таллина открылся американский автоцентр, нацеленный на российский рынок. В таможенной зоне комплектовались железнодорожные платформы джипов для отправки в Москву. Адвокатская контора зарегистрировала в закрытом списке учредителей доверенных лиц Министра Обороны и офицера ЦРУ Майкла Шермана.

Вооружённый новостями Романов своевременно прибыл в сотрясаемый скандалами Таллин.

В волостном центре Тапа опять повторилась пересадка на служебный автотранспорт. Газетная шумиха, подхваченная телевизионным камикадзе Першингом, привела в движение политический каток коалиции. Народная волна гнева обрушилась на предвыборные плакаты Министров обороны и Внутренних дел.

Везде, где возможно, кандидатам пририсовывали усики и чёлки со свастиками, не забывая добавить число дьявола «666». Художествами занимались неуловимые злоумышленники, на поимку которых полиции не хватало сил. Многометровые громады баннеров забрасывали пакетами с коричневой краской, а портреты отличившихся министров украсились рукописными призывами «Все в бордель!» и «Винтовки к бою!»

По пути в офис Боб прослушал репортаж об экстренном заседании правительства по вопросу отставки министров. Общественность уже привыкла к бесконечной чехарде силовиков и мэров.

Парадный вход в контору, как прежде, перекрывали бетонные блоки, а бригада «топ-топ» бдительно дымила сигариллами в новенькой «Ауди 100». Боб выслушал последние новости в интерпретации директора компании «Global».

В это же время по коридорам Дома Правительства гулял ветер перемен, а юный премьер уговаривал комсоргов однопартийцев:

– Уход министров силовиков перед выборами, где они баллотируются в мэры – политическое самоубийство. Мы потеряем последних избирателей! Оба руководителя выступят в прессе с самокритикой! Этим мы и ограничимся. Наш электорат – жертвы сталинских репрессий. Поражённые в правах пассажиры телячьих экспрессов «Таллин-Воркута», потеряли хутора, магазины, фермы и аптеки. Эта публика мотивирована большевиками до гроба и проголосует за нас в любом случае.

Глава правительства изучал фотографии ржавых «Галилов» на передовице:

– Репрессированные почти 50 лет грызли сухари в коммуналках с видом на собственные особняки. Они не простят коммунякам и коллаборационистам старых обид. А наша программа реституции вернёт всем жертвам собственность, потерянную в ходе национализации. Но до этого мы должны разобраться с независимой прессой!

На монолог отреагировал Министр Обороны:

– Хорошая программа, только мало осталось этих ссыльных в Эстонии. За нас ещё ветераны 20-ой дивизии СС и добровольцы вермахта, а кроме того: полицаи, лесные братья и прочая сволочь. С последними придётся повозиться! Всех этих выродков осталось в живых тысяч 5, из которых в Таллине проживает только треть. Многие отступили с 20-ой дивизией в Чехословакию, откуда бежали к союзникам. Кто-то успел уплыть в Швецию перед приходом русских.

Политик с интересом читал в вечёрке рапорт экспертов о непригодности израильских автоматов:

– Зато мы заработали на чёрный день, который уже не за горами. Наши героические избиратели скрывались в лесных бандах, пока их не перестреляли отряды МГБ. А недобитки сдались властям и вместе с полицаями замёрзли в тундре. Из тех, кто выжил и вернулся в Таллин, до наших дней дожила пара тысяч. Но их окружает почти полмиллиона строителей коммунизма, которые нас ненавидят и никогда не отдадут свой голос правым. На этот раз мы продули!

Глава МВД, наоборот, искрился оптимизмом:

– Романов и Громов своего не упустят, создавая после выборов коалицию с союзом «Ревель» и центристами. Но в процессе мы развалим этот блок, который родился, как единый фронт оппозиции. Программы будущих союзников противоречат друг другу. Давай перепишем историю под себя, да так что местным русским придётся отдуваться за грехи праотцов. В далёкой перспективе историки обязаны поднять на щит наших легионеров и лесных братьев. Поставим им памятники!

Главный жандарм глубоко выдохнул: – Боб привлёк лучших политтехнологов и пиарщиков. Его кампания безупречна! Ещё в застойные годы жокей продавал свою рожу и дискотеку. А потом преуспел в торговле телевизорами. На телеэфирах в студии доминировали длинноногие девушки, вдохновляя ди джея с первых рядов. Он вспоминал дискотеку, покоряя массовку и телезрителей. Базовый электорат Романова – женщины! А это сила!

В своём углу проснулся мэр Таллина и пригубил из бокала «Blue Label». Градоначальник давно потерял надежду провести через Горсобрание сокращение бюджета и потерял интерес к служению народу:

– В этой бутылке виски моя недельная зарплата. Сегодня у нас пятница, так что я смело могу её прикончить. Столице всё равно скоро кердык, ведь дефицит бюджета 80% и мне неведомо, чем его закрыть! Городская теплосеть должна государственной ТЭЦ почти 150 лимонов крон, а это 14 миллионов долларс! Фактически, долг превышает полугодовой оборот предприятия. Мазута там осталось ровно на неделю, а на закупки нет денег.

Мэр разлил остатки виски по бокалам:

– Кончается солярка. Таллинцы просто не платят, и мы уже опустили комнатную температуру до 12 градусов, что крайне опасно на случай сильных морозов. Горючего в автобусном парке осталось всего на неделю и в конце месяца закроем лавочку.

– Хватит соплей! – Рявкнул премьер и вырвал у градоначальника опустевший графин. Он бросил взгляд на пачку свежих газет с поливом от Боба:

– Ты оставишь новому мэру только использованные гондомы! Лучше напоследок распродай ликвидное городское имущество. Или сдай в аренду сроком на 99 лет с правом выкупа, чтобы не досталось врагу. Тебе быть мэром ещё целый месяц, так что забей в регистре 200 свободных номеров приказов и шпарь задним числом. Не мне тебя учить!

Премьера поддержал глава МВД:

– Оставь им только пыль в кабинете. Пусть новый городской голова расхлёбывает! Пока я рулю органами, тебя никто не посадит! А после отставки отлежишься в больничке или дурдоме.

Заседание затягивалось, и помощницы восстановили запасы виски и кофе.

А за тёмными шторами в кабинете Романова, наоборот повисла тишина. Кандидаты задумчиво изучали карту района боевых действий. Правые радикалы бесцеремонно передвинули административную границу округа на Восток. Кардинальная реформа городской структуры за месяц до выборов противоречила законодательству, и парламент уже проводил работу над ошибками. Попытки оспорить сомнительные решения Городской Думы не имели судебной перспективы. А до выборов оставалось всего 5 дней.

Грубо нарушив конституцию города, столичные депутаты разделили Таллин на 8 частей. Мнением жителей города никто не поинтересовался.

Правые радикалы обгрызли бывший Морской район со всех сторон, как мыши яблоко. В припадке национального умопомрачения его переименовали в Восточный и отрезали от моря. После административного обрезания, орденоносный когда-то округ потерял 3 порта, все пляжи, олимпийский парусный центр, 3 отеля класса «Интурист» и президентский дворец с парком Екатерины.

А новые границы районов проводили второпях по главным магистралям. После чего половина аэропорта с терминалами ушла в Центральный округ.

Национал-демократы отобрали у Боба 80 тысяч потенциальных избирателей и 70 кв. километров территориального ресурса.

В сухом остатке: 12 крупнопанельных микрорайонов на стадии «незавершёнки», многие гектары пустырей и вечных долгостроев. А главная достопримечательность Восточного района – 15 кв. километров промзон, забытых богом и Москвой, союзных заводов.

Одномоментно за воротами оказались трудовые коллективы «Двигателя», «Металлиста», «Эстопласта», ЖБИ, ЦБК, ДОЗа, ДСК и десятков обладателей более звучных аббревиатур. В любой европейской стране такие процессы приводят к дефолту и гражданской войне, но Эстонию подползала к воротам Евросоюза.

Брошенные заводы растаскивали охотники за металлом, а 100 тысяч трудящихся пополнили армию челноков. Новостройки замерли ещё в 91-м, когда прекратилось союзное финансирование, и разбежались последние монтажники. Националисты требовали остановить строительство новых микрорайонов, куда, по их мнению, селили мигрантов из Союза. С этой целью даже написали песню «Остановите микрорайоны», которая звучала гимном национального движения.

Республиканский Минстрой пошёл навстречу пожеланиям, и последние ассигнования союзного бюджета освоили в тиши кабинетов.

Унылый лунный пейзаж немного оживляли бетонные скелеты ударных строек и застывшие стрелы башенных кранов. Практичные дачники нашли применение брошенным вагончикам и бытовкам, а потом растащили и бетонные панели.

Тем не менее, Романов умудрялся вести кампанию в этом соцгородке. Таллин с трудом приходил в себя после нашествия иноземных аферистов, растоптавших последние надежды на лучшую жизнь. Поэтому на встречах с кандидатами избиратели стаскивали со сцены прожектёров Нью-Васюков. Иногда мечтателей отпускали с миром, надавав тумаков. Страна погружалась в хаос, который достиг апогея после краха СССР.

Распад Союза ударил по экономике Финляндии и зацепил банковский сектор Шведского королевства. Ближайшие соседи россияне и латыши уже считали пенсии десятками тысяч новых рублей при гиперинфляции в 850%.

Но Боб поклялся землякам найти выход и привлёк к проектам все здоровые силы, включая Женю Громова. На всевозможных открытых площадках и парковках бурлила рыночная торговля, опережая в конкурентной борьбе постсоветские универсамы. Стихийные рынки возникали на ближних подступах к магазинам, где первопроходцев бизнеса обдирали районные чиновники и «крыши».

Поэтому и цены здесь кусались. Кандидат Романов задумал открыть новый крытый рынок без арендной платы для торговцев. Он уже выбрал подходящий железобетонный ангар размером в два футбольных поля. По соседству с новым универсамом и вещевым рынком без дела стоял заброшенный цех комбината ЖБИ. Размеры здания позволяли оборудовать здесь тысячу торговых мест и тихо прикрыть стихийную уличную торговлю в районе.

Жека Громов дозвонился до директора развалин ЖБИ и вызвал его на переговоры.

Авторитет Романова в одночасье вырос настолько, что бывший член бюро не поинтересовался целью вызова. Крупный советский хозяйственник явился немедленно и робко дожидался в предбаннике. Все его прошлые заслуги и награды в, так называемый, «оккупационный период» сегодня приравнивались к измене Эстонской Республике. Прорабы перестройки разрушили плановую экономику, а в благодарность получили «волчьи билеты» и титулы «красных директоров».

Боб помнил хозяина ЖБИ ещё по райкому, где того ежемесячно разносили за брак и срыв квартального плана. Но, тем не менее, усатая физиономия директора ещё долго пугала детишек с доски почёта.

Впрочем, за наличные хозяйственник с дорогой душой снабжал колхозы и артели раствором и блоками. Когда же жокей без лишних слов предложил взять в аренду опустевший арматурный, заводчик потянулся за фигурной бутылкой с «Хеннесси Паради»:

– На кой тебе эти руины? Дискотеку хочешь замутить или тир для братков?

– Тебе какая разница, Петрович? Срубишь немного бабла и без всякого криминала. Кроме того, мы отремонтируем твой ангар и приведём в порядок техносети.

Директор без спроса наполнил бокалы коллекционным коньяком:

– Тогда, Володя, заасфальтируешь и подъезды к цеху. Там настоящая полоса препятствий с метровыми ухабами. Если согласен и на дорожные работы, то наливай!

Орденоносец, не дожидаясь разрешения, снова налил себе полный бокал «Хеннесси».

Боб тут же напомнил присутствующим:

– Мы с Петровичем протоколов не подписываем, но договариваемся при свидетелях об аренде цеха. Цену обсудим отдельно. Здесь сидят уважаемые люди, кидать которых не рекомендуется. Но если завтра тебе вдруг предложат миллион за этот «Сталинград», я буду первым, кто об этом узнает!

Заслуженный строитель вышел из офиса победителем и потом всю ночь гадал: зачем Романову его руины? Почётный кладовщик Громов тоже не прочувствовал всей глубины замысла:

– Вова, на кой нам сдался этот цех? И как ты откроешь там крытый рынок? Попадём на ремонт и дорогу.

Боб только развёл руками и достал графин «Империал Паради»:

– Жека, ты неисправимый отличник советской торговли! Живёшь по инструкциям Минторга и Минфина. Объясняю…

Романов разлил коньяк:

– У нас с тобой на двоих десятки тысяч метров складов на окраине и ангары в аэропорту. Теперь есть цех в убойном месте и тысячи безработных, готовых на любую работу. Нанимаем две сотни челноков и забиваем этот арматурный китайско-турецким ширпотребом под завязку. Ставим к прилавкам тысячу товароведов на процент от продаж и решаем все проблемы. На ремонт цеха, прилавки и товар денег не жалко, а потом тема сама заработает.

– Грандиозно, Володя! Мы не берём с продавцов аренды, а просто даём им товар на срочную реализацию. Рапортуем партии и правительству о новых рабочих местах и скирдуем бабло! В китайском товаре доллар отбивается к трём по брутто-обороту. Нам нужен авторитетный директор рынка без старых хвостов и крепкая «крыша». Самолёты для чартеров, пожалуй, найдём на месте, а оборотные средства и «калитка» на таможне у нас имеются.

Романов продегустировал «Империал» и крутанул ручку мощности станции помех: – Сейчас запрыгают, сволочи!

Из «Ауди» охранки с воплями вылетели два новых сотрудника, ещё не знакомых с особенностями сыска.

– Теперь ты понимаешь, Женька, почему я не беру на работу тружеников советской торговли? Вас учили основам розничных продаж, а оптом занимались другие ведомства и Главснаб. Сегодня всё смешалось и базы превращаются в магазины, стирая грани привычного товарного учёта. Если прорвёмся в Думу, запустим эту точку к Новому Году. Дорогу и техносети восстановим за счёт бюджета, а рыночную лицензию мне принесут на блюдечке. Тысячи будущих продавцов и торговцев дадут нам базу голосов на любых выборах.

Громов дозвонился до авторитетов по специальному телефону финских коммунальщиков. Наши хакеры влезли в мобильную сеть соседей NMT, которая покрывала полем всю Эстонию. Они плотно сели на номера зарубежных сантехников и электриков, которые оплачивала мэрия Хельсинки. Чиновников не интересовало, о чём говорят между собой финские аварийщики, а там было что послушать:

– Эй, братела, надо перетереть одну тему с хозяином.

Но Громов сразу перешёл на финский, которым в Таллине владели все деловые и братва:

– Milloin ja missa me tapaamme? Paskamarja! (финск. Где и когда встретимся? Дерьмо!)

Финский водопроводчик Юсси давно храпел после бутылки «Абсолюта», поэтому ответил голосом Реваза:

– Tulen avian varmasti. Mitta vittua! (Обязательно приеду. Что за чушь?)

Надо сказать, доводы финских водопроводчиков звучали неубедительно, поэтому они часто переходили на великий и могучий. Клиент пожаловался на засор канализации, и аварийная бригада Леона на лету собирала инструмент: