Текст книги "Крах системы. Исторический детектив"

Боб пристально вглядывался в лица генералитета:

– Остальное пусть забирают отщепенцы «Ревеля» и примкнувшие центристы. Этот железный расклад обеспечит нам контрольные пакеты в Городской Думе и Горуправе. Распил бюджета обсудим по результатам коалиционных переговоров. Наша задача на послевыборный период оседлать коммуналку и образование, а территориально – возглавить два крупнейших района. Там в Черногорье и Ласнагорье проживает 70% населения столицы, которых мы обязаны обеспечить работой. За мной крытый рынок.

Тут же оживился крупнейший оптовик города, который ради депутатского мандата раздал пенсионерам тысячи просроченных сухих пайков. Благодетель довольно потирал руки:

– Дайте мне 500 торговых мест, и я завалю Таллин халявными продуктами.

Купец мечтательно закатил глазки: – К вашим услугам натовские пайки 1973 года! Пальчики оближешь! Мороженая говядина из госрезерва США 1968 года! Объедение! Имеются канадские галеты и тушёнка «Великая стена» без срока годности. Всё отличного качества! Настоящие деликатесы 1952 года.

Громов злорадно усмехнулся:

– А где солонина с ледокола «Челюскин» и сало Богдана Хмельницкого? А как насчёт коньяка, брошенного Бонапартом под Смоленском?

Кроме вышеупомянутых персонажей, в избирательном блоке Романова окопались вчерашние цеховики, валютчики, сутенёры, словом наиболее жизнестойкие особи советского периода. В либеральном государстве после упразднения статей УК за спекуляцию, незаконное предпринимательство и валютные махинации эти господа взлетели вверх по социальной лестнице. Самым тщеславным не хватало только политического капитала, пожизненной депутатской неприкосновенности и какого-нибудь ордена «защитника телебашни от Псковского десанта».

Магазины, заправки, мотели и ночные клубы этих господ занимали свои ниши в лабиринте базарной экономики. Настало время запустить руку и в городской бюджет, в закромах которого многим не терпелось пошуровать. Кое-кто уже делал стойку на городское имущество, где тоже хватало аттрактива.

Политики нового призыва не спешили занять расстрельные посты вице-мэров и глав районов, из кабинетов которых открывался роскошный вид на VI зону колонии для VIP-клиентов. Всего в двух кварталах от мэрии политиков ждали комфортабельные камеры на одно койко-место без кондиционера, но с телевизором.

Прежде, чем стать членом городского правительства, смельчаки избавлялись от движимого-недвижимого имущества, включая супруг, детей, любовниц и собак. Самые дальновидные держали под парами частный самолёт. Ведь визировать сомнительные договоры и принимать благодарность населения занятия почётные, но небезопасные. И, как правило, уголовно наказуемые для оппозиционных федеральной власти чиновников.

Совсем другое дело сидеть на депутатской кнопке в Думе, штампуя коллегиальные решения, которые в дальнейшем несложно обналичить через полочную фирму.

Любое безрассудное постановление думы, принятое в рамках закона, не подпадает под УК. В самом худшем случае его отменит или признает ничтожным Верховный Суд, что займёт годы. Поэтому налаженный в веках механизм работает безотказно, но не безоткатно. Обычно ближний круг бизнесменов готовил проекты, которые заносились в мэрию вместе с подношениями через архитектурные бюро или фонды.

Дрессированные чиновники придавали пожеланиям бизнеса форму законопроектов и отправляли в Горсобрание. Здесь же нанятые олигархами депутаты оформляли грабёж избирателей в виде подзаконных актов Думы.

Попиленные куски столичного бюджета по-братски делились между участниками банкета. Глядя на результаты бурной деятельности политиков, таллинцы только разводили руками.

На руинах разграбленных заводов, как грибы, росли безликие коробки банков, хозяева которых гнездились на Каймановых островах. Время от времени, новостройки возвращались в исходное состояние. Бывшие сутенёры и валютчики мечтали перекроить страну в Балтийскую Швейцарию, даже не ведая, что это место давно застолбили шведы.

Романов привлёк в компанию бывшего вице-мэра, открывшего жокею тайны Мадридского двора. Отставной чиновник вскрыл родственные и внебрачные связи в управе, не забыв про интриги и конфликты. Через подставных лиц скупались тонны компромата на бывших первых лиц. Изучив подводные течения аппаратов мэрии и думы, жокей определялся с оптимизацией механизма принятия решений. Требовалось сократить потери на усушку и утряску в административном аппарате.

Новая модель исключала появление искажений в тракте передачи и обработки сигналов от бизнеса. Разумеется, речь шла только о дружественных фирмах и компаниях. Остальным предпринимателям предлагалось подождать до следующих выборов, либо уступить часть акций. С этой целью на пост вице-мэра выдвигался автор финансовых схем Жека Громов, а Боб брал на себя контроль за голосованием в думе.

Кроме того, жокей назначался главой райсовета крупнейшего района столицы, где в последние годы хозяйничали радикалы.

Этот план озвучил хозяин крупной строительной фирмы, тоже избранный депутатом по списку Романова:

– Женьку Громова выдвигаем в вице-мэры на коммуналку, ремонт дорог и правопорядок. Теплосеть заработает на моём мазуте, а дорожники – на моём гудроне. Заодно построим городских ментов и причешем охранные фирмы. На переговорах с «Ревелем» я поставлю вопрос ребром! Это место остаётся за нами! По кандидатуре мэра соберёмся отдельно. Если союзники будут против, расколем их фракцию. Денег на покупку депутатов «Ревеля» у нас хватит.

Строитель ослабил галстук и выдохнул:

– А Вовку поставим рулить комиссией по горимуществу. Мы примем программу приватизации столичного добра, которое сами же и поделим. Заодно Боб может возглавить и райсовет крупнейшего района, где он выиграл выборы. Правые там бесконтрольно мародёрствуют и даже не платят «крыше». По данному вопросу решение принимается консенсусом!

Тем временем, Романов уже нащупал слабое место в новой вертикали власти и собирался этим воспользоваться. Конфликт её законодательной и исполнительной ветвей запрограммировали сами авторы срочной административной реформы. И как показало вскрытие – тупиковой!

На практике все решения горуправы принимались в ходе голосования кабинета, состоящего из мэра, пяти вице-мэров и восьми глав районов. Последние объединились и, имея численный перевес, узурпировали власть в столице. Кроме того, все восемь сохранили мандаты депутатов Городской Думы, в отличие от вице-мэров, где продолжали отстаивать интересы избирателей.

Обижать районных князей, при таком раскладе, градоначальник не рисковал.

Эти бояре могли провалить любое решение в горуправе и городском собрании. Обделив, как-то раз, пару районов городской голова попал под перекрёстный огонь депутатских запросов в Думе и с трудом избежал вотума недоверия. Полновластным хозяином столицы провозглашался спикер Городской Думы, чья подпись стояла под каждым решением законодателей.

Его превосходительство заплетал в городском парламенте тугой клубок политических интриг, куда втягивалось всё столичное руководство. Ну а мэр назначался штатным мальчиком для битья с правом подписи второстепенных документов.

Во время фракционной сходки дважды пискнул факс, выбросив к идеальным ножкам секретарши послание ревельцев. На этот раз союзники за подписью капраза приглашали Романова сотоварищи в Дом Офицеров «для участия в обсуждении конфигурации будущей коалиции».

Боб сразу же отбил ответное предложение «обозначить основные направления сотрудничества» в офисе «Global» уже на днях. Потратив на переписку полрулона термобумаги, генерал-майор в отставке и Романов подтвердили согласие «на ознакомительный брифинг договаривающихся сторон» в загородной резиденции городского правительства.

Отставной генерал оказался в Горсобрании после переименования союзного Горсовета в столичный парламент. На последних выборах он агитировал среди пенсионеров и ветеранов, собрав немало голосов. В результате кадровой чехарды в правительстве и полной неразберихи командарм стал единственным русско-эстонским персональным пенсионером.

Он заработал пенсион депутата Верховного Совета Эстонии, провозгласившего независимость республики, хотя и голосовал против. А генеральскую пенсию бывший начштаба получал от России, что не помешало ему оформить эстонское гражданство по рождению.

Загородная резиденция, а официально – учебный комплекс мэрии, куда прибыли переговорщики, поразила депутатов спартанской обстановкой. Здесь приютились два полноразмерных бассейна, теннисные корты, волейбольные площадки, бани, зимний сад и люкс номера. За калитку допускались только действующие депутаты двух фракций.

Главные спонсоры «Ревеля» – каперанги из Дома Офицеров остались за двойным кольцом оцепления полиции, разделив судьбу бригады топтунов. Романов выставил по периметру дополнительный пояс охраны из вооружённых гвардейцев «Global».

Интерес к переговорам проявили и секретари посольств США, России и Великобритании, но мощная станция помех подавила все попытки любопытных прослушать помещения.

По предложению Романова делегацию демократов возглавили ястребы проимперского «Интердвижения» под командой генерала и секретаря ЦК КПЭ. В кулуарах Боб заметил: – Негоже капитану запаса командовать комдивом.

Жокей, позёвывая, прослушал доклад о международном положении и информацию о выборах в Греции в исполнении бывшего I секретаря ЦК. Дождавшись бурных аплодисментов, Боб, не спеша, начертил на ватмане свой вариант распределения портфелей будущей коалиции.

Советскую номенклатуру из «Ревеля», привыкшую к византийским обычаям, потрясло простое предложение Романова по портфелям: 2+2+2+1+2, ранее озвученное перед фракцией.

Зато тезисы будущей коалиции, представленные Громовым на 50-ти листах, подействовали на партнёров лучше любого снотворного. Завсклад громовым голосом подтвердил всю серьёзность намерений демократов:

– Наши кадры решают ваши проблемы! Это краеугольный камень будущей столичной коалиции. Мы продолжим переговоры только, когда будет акцептировано наше предложение. Идти «Ревелю» всё равно некуда! Русская партия не может блокироваться с нацистами или правыми. А наш список с 16-ю мандатами может договориться с центристами и умеренными. Так что позвольте откланяться! Или, как говорят, в Лондоне: «Don’t hesitate to call us…». (англ. Звоните нам без колебаний).

В зале повисла мёртвая тишина, и присутствующие депутаты проводили взглядом уходящего Громова. Романов, сохраняя интригу переговоров, тоже удалился. Жокей подчеркнул всю важность момента цитатой:

– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!

У ворот резиденции уже роились стаи встревоженных журналистов: в Таллине рождалась новая коалиция без участия национал-радикалов. Пресса забросала выходящих политиков вопросами:

– Переговоры закончились, так и не начавшись? Кто войдёт в состав городского правительства? В Таллине будет русский мэр?

– Назовите новых членов горуправы? Как партии поделили столицу?

Многоопытный Романов ответил разом на все вопросы:

– Мы только сблизили позиции, определив приоритеты будущего сотрудничества.

На человеческом языке это означало:

– Пошли все на хрен, ничего вам не скажу!

Все провокационные вопросы он торпедировал одной фразой: – Не комментирую!

Причём, жокей повторил её 17 раз подряд!

Прочитав довольный лик жокея, вездесущий Першинг сразу всё понял:

– Господин депутат, вы готовы сотрудничать с красным генералом и секретарём советского ЦК? Вам не противно?

Боб на ходу отбрил шакала «Бетакама»:

– Скажу, как коммунист коммунисту: после общения с такими людьми не надо мыть руки! А сегодня это редкость.

Громов испугался по-настоящему только в машине:

– Вовка, а ты не перебрал? Ты бросил под танки генерала и I секретаря! Это ведь старая гвардия с понятием.

– Ты не прав, Женька! Он настоящий боевой офицер, прошёл Афган, где поменял картину мира. Ты это хорошо знаешь. Для генерала мы буржуи и заслуживаем высшей меры наказания за измену родине. Но поверь мне на слово! Этот капраз обязательно позвонит!

Но первыми отзвонились финские сантехники, получив вызов в офис «Global».

В который раз, обманув наружку, Леон и Реваз пили кофе в приёмной Боба:

– Господин депутат, у вас засор в канализации. Нужен специалист-ассенизатор и не из нашего района. Фекальная пробка гораздо серьёзнее, чем вы себе представляете. Леон пояснит.

– Да, мужчины, вы нашумели, как на президентских выборах в Заире. А конкуренты из Дома Офицеров пошли ещё дальше, возомнив себя хозяевами города. Каперанги приказывают генералу и бывшему I секретарю ЦК, а такого не прощают. Если морячков переедет взбесившийся дорожный каток, сегодня это никого не удивит. Парочка уже стоит у последней черты.

Громов достал бутыль «Курвуазье»:

– Мы в курсах. Краснофлотцы требуют у нашего генерала долю в афганском трафике на Скандинавию. Тропу ещё при совке проложили наши вояки из контингента, которых прикрывали особисты. Теперь её контролируют ветераны Афгана по всей территории СНГ до самой границы с Эстонией. А генерал в отставке один из учредителей бизнеса, которым управляет беглый афганский комдив.

Завсклад разлил коньяк по бокалам:

– Этих возомнивших грохнут не залётные наркоши с «ТТ», а элитные ликвидаторы из спецслужб, повязанные на транзите наркоты. Паркетные каперанги бороздили только просторы гарнизонной бани, а разевают пасть на боевого генерала. Тактически обыграть героя Баграма у них не получится, да и просят моряки не по чину. Если не одумаются, через месяц скинемся на панихиду.

Боб олицетворял спокойствие:

– Налицо мировоззренческий конфликт интересов. Наш генерал из сибирских эстонцев, чья мудрость – это молчание. Если тебя обогнал эстонец, значит, ты финн! А тут ещё напирают морские волки из Самарканда и афганский эмир. С таким составом учредителей проект был обречён на ранней стадии. Необходима срочная санация.

Жокей достал коробку сигар «Cohiba»:

– Скажите честно! Хотим пристроиться к каналу, используя политическую ситуацию. И, как водится, чужими руками. Не советую – сломаете шею! А я в наркоту не полезу. Может, вам напомнить какие спецслужбы крышуют этот канал?

Романов не ошибся: факс из Дома Офицеров с предложением согласовать текст договора пришёл поздно вечером. Столичная коалиция оппозиционных политиков рождалась под зубовный скрежет правых сил и бравых парней из Лэнгли. Партия «красных директоров» отыграла у нацистов главную площадку, которую радикалы так и не успели зачистить.

Городскую Думу возглавил лояльный экс-премьер первого призыва. В мэры выдвинули идейного борца с «сухим законом», удобного всем сибарита из демократов.

Ровно через две недели все участники банкета заняли места, согласно купленным билетам. Особо приближённые приготовили столовые приборы. Пирог городского бюджета готовили к первому чтению, и старший кондитер уже слизывал взбитые сливки.

Романов, которого единогласно (при десяти воздержавшихся) утвердили председателем комитета по муниципальной собственности, сгорал от страсти в ожидании первого свидания с девственным телом бюджета.

Однако право первой ночи принадлежало баронам из партии «красных директоров». А Романова так же единодушно утвердили председателем райсовета громадного округа, где он собрал рекордное количество голосов.

Де-юре этот орган законодательно контролировал работу администрации и, повторно назначенного на пост, главы района. Но де-факто чиновники регулярно игнорировали депутатов, причём в самой извращённой форме.

Здешний царёк Иван Галкин заскочил в кресло председателя райисполкома на волне гласности, сохранив свой пост и на гребне национального подъёма.

Чисто эстонский коллектив управы крупнейшего русского района столицы не раз требовал отставки ретивого начальника, который заставлял подчинённых делиться. Данное математическое действие начисто отсутствовало в арсенале районных чиновников, хотя изредка они отбрасывали наверх через голову своего шефа.

Забронзовевшие в Луксоре замы в упор не замечали босса, а вместо откатов подносили чарку или подкладывали фригидную секретаршу.

В конце концов, Галкин сдался и отныне начинал свой рабочий день со стакана бренди и броска на стол сисястой секретарши. Последнюю ему всё-таки заменили на более подвижный экземпляр. Результаты настольного руководства не замедлили сказаться на облике и без того не образцового района. Так могли выглядеть только негритянские гетто в родезийском Солсбери: по пояс заросшие газоны, горы мусора и разбитые дороги без признаков уличного освещения.

Добрые люди повсеместно снимали входные двери подъездов и тормозные катушки лифтов. Ну а жалобы населения района на русском языке не принимались и не рассматривались.

В конце 80-х «поющие революционеры» требовали остановить застройку громадного жилмассива для мигрантов из Союза, а сегодня те же певцы в Горсобрании отказывались финансировать даже благоустройство района. Торговых центров не хватало, и на каждой остановке разрастались стихийные рынки из разномастных будок и ларьков. Безрадостную картину бетонных джунглей оживляли колонны разбитой и брошенной строительной техники, над которой неустанно трудились бригады металлистов.

Следует признать: этот типичный Нижнешахтинский пейзаж совершенно не вписывался в средневековый силуэт Таллина. Туземцы мечтали вырвать весь район с корнями из грунта и вместе с народом пересадить обратно в шахтинскую землю.

В ходе кампании либеральные СМИ, проплаченные Бобом, превозносили его жокейские подвиги на ниве идеологических диверсий. Но уже через день после утверждения Романова в должности, пресса предъявила политику всё великолепие района на своих передовицах.

А Першинг огульно обвинил соратника в репрессиях 1949 года. Правда, в этом случае он выполнял заказ, ведь любой наезд нацистов на русского депутата отзывался болью в сердцах избирателей. В первые же часы на вахте глава райсовета обнародовал указ о структурной реформе в управе, лишившей чиновников права подписи на документах.

Романов с удовольствием фиксировал картину рабочего дня чиновников. Утро здесь начиналось с нейтрализации главы района стаканом водки и массажными процедурами. Далее замы подписывали договоры на ремонт подъездов и установку новых дверей взамен украденных. Функционеры не утруждали себя составлением калькуляций и приёмных актов, используя типовые образцы. Двери и следы ремонта тут же уничтожались вандалами.

Красотки из бухгалтерии, обслужив боссов прямо на рабочем месте, спешили в банк с платёжками. Засим аппаратчики отправлялись на обед в подконтрольный ресторан с символической арендной платой. Благодарные хозяева заведения обслуживали благодетелей бесплатно и в отдельном кабинете. В офисах чиновников после приёма заморских даров и напитков наступало томительное ожидание граждан с конвертами.

А ближе к вечеру весь аппарат замирал в предчувствие праздника. Вскоре в коридоре появлялся генподрядчик с намытым баблом в дипломате. Глава строительной фирмы, которая никогда и ничего не созидала, тихо насвистывал любимый мотив бюджетников «Money, money» Бенни Андерсона.

Пачки пятисоток за непокрашенные в 50-й раз подъезды, сдавались первому заму на ответственной хранение. Канцелярия виртуозно накрывала фуршет в честь окончания рабочего дня. Для этих целей в управе имелась банька, где после подсчёта откатных ресурсов отмокали с секретаршами первые лица района. Столы накрывали душевные купцы и лабазники округа, ведомые извечным чинопочитанием. Регулярные помывки под аккомпанемент семиструнной сопровождались русскими романсами от заслуженного артиста из районного дворца культуры.

Всё оставшееся время сановники проводили в дорогих бутиках, обналичивая админресурс.

После земской реформы границы района откатились на 5 километров от здания управы, расположенного в центре города. Засим руководство даже перестало выезжать на территорию.

Лишённые права подписи заместители Галкина, высадились в кабинете Романова только вечером прямо с борта чартера из Малаги. Двое из них уже обосновались в Марбелье и вылетали в холодный Таллин только на вахту. Но у председателя райсовета накопилась к ним масса неудобных вопросов:

– Почему подъезды дома №40 красили 20 раз? А кровлю там меняют ежемесячно!

За всех ответил I заместитель:

– Просто надоело переделывать договоры. Мы к этому адресу уже привыкли. И, вообще, никто не собирается тебе отстёгивать! У нас есть своя «крыша», до которой тебе как до Луны. А пока вертай всё в зад, а то очень обижусь! У меня бабки кончились!

Хама спасло только присутствие в кабинете нежелательных свидетелей. Мало кто осмеливался так разговаривать с Бобом. Депутат привстал с кресла, а мышцы приготовились к удару «маваши шуто», который мог кардинально решить кадровый вопрос.

Романов всё же припомнил II принцип мастера Фунакоси – «В каратэ нет первого удара» и включил правое полушарие.

Жокей, в последний раз напомнил молочным братьям крылатую фразу великого комбинатора, произнесенную в Черноморской гостинице «Карлсбад» при схожих обстоятельствах. Но сейчас гроссмейстеру противостояли жалкие ничтожества, способные украсть последнее у стариков и детей. Мародёров сегодня защищали порочные законы и карманная полиция. Политик позволил себе высказаться:

– Учитывая ваше слабое здоровье и природное слабоумие, начнём сначала. Кругом марш! Зайти и доложить, как положено! А потом проведём строевой смотр и отработаем упражнение «Упал, отжался!»

Указания вызвали смех в зале, и подопечные отправились жаловаться. Мелкие и средние чиновники ничего собой не представляют в отдельности. Но, собравшись в стаю, трусливые шакалы побеждают даже льва. Через полчаса вся камарилья пришла в движение, раскалив добела служебный телефон главы райсовета.

Даже мэр города и глава МВД живо интересовались первым указом председателя райсовета и реформой в управе. Прелесть поста предрайсовета в том, что политик никому не подчиняется и выполняет лишь заветы избирателей.

Городской голова мог только давать советы спикеру районного парламента, поэтому Боб сразу поставил его на место:

– Готов принять благодарность от протеже нашей фракции. Тебе не тесно в мэрии? Как обстановка кабинета, не пора ли поменять?

Этой фразой Романов напомнил городничему о соглашении, благодаря которому тот заполучил мэрскую цепь. А именно: глава райсовета получал карт-бланш на структурные реформы и кадровые решения в рамках закона. В малюсенькой Эстонии проблематично уволить даже дворника, если тот коренной. Обязательно найдутся высокопоставленные заступники.

Боб действовал в рамках договорённости:

– Ревизоры обнаружили пачки фиктивных счетов примерно на 5 миллионов. Кто за это ответит? Надеюсь, не ты? На время проверки райсовет объявил мораторий на все ремонтные работы. Эти отморозки прикрываются членством в твоей партии и личным знакомством с премьером.

После городничего на связь вышел генерал и соратник по фракции:

– Володенька, ты не обижай моих мальчиков. Они работают со мной и Ваня Галкин в курсе. Пусть и дальше трудятся на общее дело.

Романов не дал договорить комдиву:

– У меня на руках документы за подписью твоих ребяток, где украдено 5 миллионов. Такую дыру в балансе можно закрыть только уголовным делом. Пусть жулики припомнят: кому они заплатили полмиллиона за «крышу»? А ты, генерал, кем пойдёшь: свидетелем, обвиняемым или паровозом? Тут как раз охранка тобой интересуется.

После упоминания суммы ущерба все защитники переводили разговор на другую тему. Национальная гордость не позволяла эстонцам кланяться Бобу напрямую, вынуждая искать посредников. Тем самым участники конфликта похоронили последнюю возможность договориться. К своему удивлению, Боб услышал суровые рекомендации чиновников «аккуратно переходить дорогу».

Звонивший по телефону анонимный доброхот рекомендовал Бобу тщательно осматривать машину перед поездкой. Удивлённый неуважением к депутату, Романов с ходу пометил территорию, используя привычный арсенал.

Для начала фирма «Global Security» заступила на охрану здания районной управы, выставив усиленные блокпосты и вооружённую вахту у кабинета предрайсовета. Телохранители в бронежилетах ни на шаг не отставали от шефа, живым щитом прикрывая VIP-персону на пути к «Мерседесу» и обратно.

Потенциально опасных замов регулярно укладывали на пол угрюмые качки в балаклавах, проверяя металлоискателями, дипломаты и костюмы от кутюр. Охранники заставляли чиновников выкладывать из карманов все звенящие предметы, включая пачки пятисоток. Депутатский кортеж из пяти машин врывался во двор управы боевым орденом, словно готовясь к отражению атаки террористов.

После звонка нового Министра Внутренних Дел Романов повысил уровень угрозы нападения до жёлтого, что означало приближённую к боевой готовность охраны. Глава МВД поинтересовался самочувствием жокея и законностью проводимых реформ. Его также беспокоили жесткие меры безопасности в управе:

– Пойми, Боб, даже если твоих жуликов возьмут с поличным и доставят в охранку, их выпустят максимум через час. Там повязаны все наши, а, значит, замы должны замолчать. Навсегда!

Жокей коротенько напомнил министру о махинациях его однопартийцев на последних выборах:

– Ваши произвели вброс бюллетеней в ЦИКе при подсчёте голосов, сфабриковав протоколы с зарубежных избирательных участков. Так вы получили два незаслуженных мандата, отобрав их у центристов. Могу вбросить материалы в прессу хоть завтра!

Глава МВД сразу изменил тон беседы:

– Судьбы этих хапуг меня не волнуют. Разучились воровать, так пусть пройдут школу жизни. Я твой должник ещё с 79-го, когда меня отмазали от валютной статьи. А долги принято отдавать! Мой человек свяжется с Рокки и доложит обстановку по твоему делу. Надеюсь на компенсацию затрат.

Суровые меры безопасности никак не затрагивали обычных жителей района, которые беспрепятственно передвигались по присутствию. Первые дни, проведённые в ранге главы райсовета, крепко поколебали жизненные устои политика. Он вдруг осознал сверхвысокую доходность коммунального хозяйства, основанного на беззастенчивом сервисе городских монополистов.

Водоканал, теплосеть, энергосбыт и ЖЭКи ежемесячно без спроса залезали в карманы горожан. По уровню прибыли комбинаторы домоуправлений далеко опередили воротил казино.

Свежий взгляд на жилищную ниву тут же выявил самые узкие места для стрижки дивидендов. Бизнес-проекты, построенные на пробелах в законодательстве, кормили целую армию дармоедов.

Бывшие паспортные столы, переименованные в регистры, неприкрыто торговали квартирами обездоленных земляков, не забывая прихватить и маневренную жилплощадь. Выбывающие граждане, освободив жильё, должны были сдавать квартиру домоуправлению по акту. Но так поступали только герои Советского Союза.

Рядовые горожане перед выездом прописывали на свою жилплощадь покупателя, который после убытия хозяина переоформлял ордер на себя. Такую схему продажи чиновники облагали данью в половину стоимости квартиры.

Ведущее место в рейтинге занимал бизнес-проект «Мёртвые души-III», разыгранный заседателями смутного времени, как яркий ремейк бессмертной классики. Адаптированный к сегодняшним реалиям сюжет родился в результате совместного творчества кабинетных несунов. В партизанском краю под грохот «ТТ» и «Калашей» ежедневно освобождались десятки квартир, чьи обитатели гибли, исчезали или просто сбегали от братков.

Пенсионеры массово спасались от коммунальных репрессий на дачах, бросая обжитые квартиры с долгами.

Малую часть жилплощади дарили наиболее отличившимся полицаям и чиновникам, а остальными занималась компания I зама. Даже при скромной цене в 5 тысяч долларс за квартиру, этот деятель ворочал миллионами и в безвыходной ситуации мог пойти на крайние меры. Не откладывая в долгий ящик, Боб заказал полное досье на чиновника с описью его имущества, включая активы, висящие на родственниках.

Для профилактики Романов сделал политическое заявление в ведущих СМИ республики, предупредив общественность об угрозе теракта и возможном покушении на свою жизнь. Вся вина возлагалась на правых радикалов, замешанных в коррупционных схемах на десятки миллионов.

Служба безопасности «Global» взяла в разработку и второго зама главы района, который специализировался на ремонтно-профилактических работах в жилфонде. Последние фактически выполнялись только на бумаге, но всё равно поражали своим размахом. Принятое когда-то решение райсовета о структуре квартплаты озолотило верхушку управы и ЖЭКа.

Согласно упомянутому документу, из графы «ремонт» пропала строчка «капитальный», который предполагал строгий учёт в накопительном фонде.

За оставшийся в квитанции «текущий» хозяйствующий субъект не отчитывался. По инструкции Минэкономики эти работы кипели на объектах в форме «общего осмотра и профилактики» по мере необходимости.

Махинаторы подняли просмотровую планку до миллиона крон и втрое повысили интенсивность взглядов. После дефектации по регламенту полагалось устранить повреждения, залатать протечки и затянуть гайки. Но масштабы бедствия в жилфонде района не позволяли даже документировать грядущую катастрофу. Коллапс не могли остановить жалкие ремонтные миллионы жильцов, которые осваивались в рекордные сроки и незаметно для горожан.

Средства врабатывались, не причиняя беспокойства хозяевам квартир. Обозрев всё громадьё чиновьих планов, депутат грезил колоннами ремонтников, армией маляров и штукатуров в подъездах и подвалах.

Представлялось, как тишину жилых кварталов разорвут команды бригадиров: «Майна-вира!» и на крышах загудят битумные котлы. Как оказалось, экономить трудоресурсы и стройматериалы чиновникам помогали невидимые глазом нанотехнологии.

Неслыханные ранее ремонтные работы, выполняла по пути в банк проверенная фирма в составе бухгалтера и гендиректора в одном лице. Организация производила только пачки фиктивных счетов на текущий ремонт стоимостью в десятки миллионов крон.

За спиной банды домоуправов стояли крупные фигуры из мэрии и МВД, прикрывая подельников от депутатского гнева и ревизорского сглаза. Аудитор, нанятый Бобом, вскрыл и увод в офшоры отопительных миллионов из квартплаты избирателей. С этой целью в домоуправлениях создавались единые расчётные центры, производившие перечисления средств жильцов теплосети, водоканалу и энергосбыту.

До монополистов доходили жалкие крохи поступавшей квартплаты, а львиная доля откатывалась индейцам штата Делавэр за программное обеспечение и обслуживание двух пентиумов.

Уведённых у таллинцев миллионов хватало на содержание всех индейских резерваций штата. А остатки с лихвой покрывали командировочные расходы вождей на ремонт компьютеров в Таллине. Боб даже не рассматривал мелочи, вроде покосов травы в песчаном карьере, разбивки дендропарков в русле реки или уборки снега в мае.