Текст книги "Крах системы. Исторический детектив"

Перед отъездом в Таллин Майкл стал свидетелем антисоветской демонстрации у посольства СССР на улице Гёрвельгатен в Стокгольме. Человек 30 бывших полицаев и легионеров трясли плакатами «Свободу Эстонии» на тротуаре перед консульством. В сторонке стояла группа шведской молодёжи с эстонским триколором, который закрепили на древке вверх ногами.

Демонстранты требовали освободить политзаключённых, чьи фамилии зачитывали через мегафон с ошибками. Половина из этого списка уже гуляла на свободе и даже заседала в городских советах. Узенькие улочки средневекового района Гамла Стан в Стокгольме напоминали внуку чисто вымытый и оштукатуренный Старый Таллин, который оккупировали торговцы и рестораторы. Прогуливаясь здесь вечером Шерман, попал под наблюдение недремлющего ока шведской спецслужбы СЕПО. Майкл заметил скандинавских коллег и вежливо раскланялся.

Тем временем, эстонцы в Таллине готовились к обороне, мобилизуя народное ополчение и вооружаясь, чем придётся. Рецепт «коктейля Молотова» Шерман долго разыскивал по библиотекам, а обнаружил в музее обороны Таллина. Умельцы столичного химкомбината, не привлекая внимания, изготовили дюжину бутылок с запалами из охотничьих спичек.

Секретное оружие кубинских повстанцев опробовали на свалке «Вторчермета», поджигая остовы старых грузовиков. Немецкие «Тигры» в кинофильмах сразу загорались от «коктейля», а вот новые советские «Т-72» и «Т-80» с радиационно-химической защитой не боялись зажигательной смеси.

Майкл без особых эмоций выслушал насмешки бывшего командира танка из числа сочувствующих и продолжил инструктаж метателей бутылок. Истребители танков проявляли удивительную тупость и едва не подпалили «Мерседес» Шермана. Танкист не прекращал издеваться:

– Даже духи отказались от коктейля, хотя большинство из них, и читать-то не умели. Лучше дрессируйте собак-истребителей с противотанковыми минами. Я могу договориться о покупке «РПГ-7» в соседней части.

Шерман поделился этой информацией с шефом, но понимания не нашёл. Подготовку смертников прекратили только после изучения ТТХ современной бронетехники.

Командование Прибалтийского округа, руководствуясь директивами Генштаба, всё лето совершенствовало боевую и тактическую подготовку личного состава. Для этого офицеры не жалели ни сил, ни средств. Впервые за пять лет выехали из боксов в Тонди и Клоога танкисты, отстрелявшие на полигонах с оценкой «отлично».

Морские пехотинцы и десантники отрабатывали тактику боя в городских условиях. Агентура Шермана из числа вольнонаёмных сообщала об отмене офицерских отпусков в августе и сентябре. В пустующие казармы запасных полков завозили дополнительные кровати, а в пакгаузы – сухие пайки, котелки и плащ-палатки.

Эти факты подтверждали информацию центра о подготовке чрезвычайного положения в Прибалтике и Закавказье. В число избранных регионов входила и Эстонская ССР, существовавшая только на бумаге.

Поэтому всесоюзное «Лебединое озеро» в сопровождении бронетехники десантников не вызвало смятения чувств среди поклонников балета. Утром 19-го августа на Ленинградском и Тартуском шоссе уже стояли многокилометровые колонны Псковской десантной дивизии. Но сотни БМБ и БМП послушно застыли на въезде в столицу, наткнувшись на кордон эстонских депутатов и премьера.

Шерман не читал сценария драмы, известной в народе как ГКЧП, но представлял сюжет в общих чертах. «Умирающие лебеди» в президиуме путчистов тряслись от страха без инструкций и указаний. Размах массовки поразил даже, гостивших в Кремле, кубинских казаков.

Следует отметить, что выпускники ВПШ и рабфака обходились без указаний только в редких случаях, когда посещали туалеты на Старой площади. Но и там, со слов очевидцев, в кабинках висела «Инструкция по эксплуатации туалета бытового одноместного». Текст данного руководства заслуживает отдельного упоминания.

«Бытовой одноместный туалет предназначен для удовлетворения естественных потребностей организма путём опорожнения кишечника и мочевого пузыря.

Раздел 1. Подготовка к работе

1.1. Зайдя в кабинку, снимите пиджак и закройте дверь на запор.

1.2. Обязательно убедитесь, что вы одни.

1.3. Откройте крышку и, сняв бельё, садитесь, держась правой рукой за ручку двери. Левой направьте гениталии перпендикулярно плоскости унитаза.

Раздел 2. Порядок работы

2.1. Напрягитесь и, сделав глубокий вдох с одновременным выпучиванием глаз, произведите дефекацию. Во время работы старайтесь не петь, вы можете мешать соседям.

2.2. Окончание работы должно сопровождаться всплеском воды и заметным уменьшением общего веса. Сделайте выдох.

2.3. Левой рукой убедитесь, что процесс завершён, а правой произведите подтирочные движения в межягодичном пространстве с помощью туалетной бумаги. Затем осмотрите результаты обтирки при ярком свете на предмет обнаружения яиц глистов. Заметив таковых, набирайте «03».

2.4. Держась за ручку двери, постарайтесь встать.

2.5. Спустите воду и

аккуратно уберите не попавшие в унитаз испражнения.

2.6. Закройте крышку унитаза и выходите с улыбкой.

Раздел 3. Меры безопасности

3.1. Перед началом работы проверьте наличие расходных материалов.

3.2. Запрещается пользоваться туалетом с закрытой крышкой и, не сняв брюки.

3.3 Пользоваться унитазом лицам, не прошедшим инструктаж, разрешается только в присутствие инструктора.

Раздел 4. Гарантии

4.1. Администрация гарантирует надёжную работу унитаза, если суточный вес испражнений не превышает 120 кг.

4.2. Настоящая инструкция вступает в силу с момента опубликования.

4.3 Использовать данную инструкцию не по назначению строго воспрещается».

Остальные пункты наставления читателю предлагается додумать самостоятельно. К сожалению, план государственного переворота предусматривал более 20 пунктов. Товарищи из ГКЧП остановились на втором со спущенными брюками и выпученными глазами.

В этой позе их и застал Борис Николаевич, спускаясь с танка.

Тем временем, Псковский десант силами полка выполнял приказ захватить Таллиннскую телебашню. Для преодоления мощных оборонительных линий и подавления огневых точек стрелков ВОХРа хватило и отделения. Депутатский заслон, остановив колонну на развилке, направил бронетехнику прямо к телевышке. Штурмовая группа проникла на режимный объект, просто отодвинув двух заспанных вахтёров.

Дежурный персонал успел блокировать скоростные лифты на верхнем этаже, где находилась аппаратура передающего центра. Техника располагалась на высоте 200-т метров, но бойцы взбежали вверх по лестнице и отключили картинку. Руководящая роль партии на этом исчерпывалась, и культурная программа переворота перешла в режим ожидания.

Приказ «прекратить блокаду телецентра и вернуться к месту постоянной дислокации» прозвучал уже из штаба округа. Шерман, разумеется, раскусил иезуитский план Горби по устранению внутрипартийной группировки в Политбюро. Конечно же, путчистам обещали поддержку первого лица и щадящие оргвыводы в зависимости от результата.

В случае провала гарантировалось мягкое наказание, вроде «ребята погорячились, будем разбираться». Но план не задался с самого начала. Молодые журналисты российского телевидения прорвались в эфир, и москвичи собрались у Белого Дома. Массы попёрли защищать демократию от диктатуры пустых прилавков и коммерческих магазинов.

Ну а когда на броню забрался Ельцин, всё встало на свои места. Майкл представил состояние путчистов, которые летели в Форос, к идущему на поправку Горбачёву.

Там президент и списал мятежников с баланса, как неликвидный балласт. Компания выбросила белый флаг. «Михал Сергеич» зазевался и пропустил выход к воротам Бориса Николаевича, который не упустил свой шанс. Горби отдал инициативу на площадке и остался без партнёров, а потом получил красную карточку.

Переживая глубокую драму, он подпишет указ о передаче ядерного чемоданчика Президенту России и создаст международный фонд своего имени. Бывшему президенту СССР даже не нальют на прощание чаю. Шерман так и не дождался наступательных директив из центра, а завидев уходящую в Россию бронетехнику, облегчённо вздохнул. Вместе с псковским десантом уходила в историю целая эпоха и, к счастью, для Эстонии бескровно. Но призрак гражданской войны всё ещё маячил на горизонте.

Вдогонку солдатикам на волне финского УКВ неслась мелодия группы «King Crimson» – «Эпитафия», напомнив о молодёжной революции 68-го года:

«Стена пророчеств жалких уже трещит по швам, а на лафетах смерти встаёт зари пожар».

На таллинских улицах реяли все возможные триколоры, включая российский. Не испытывая особого энтузиазма, Шерман закрепил на зеркале «Мерседеса» звёздно-полосатый и вызвал гром оваций.

На улицах ликовали горожане, воодушевлённые новой ценой на хлеб, размахивая польскими и латвийскими флагами. Сепаратисты Прибалтики выполняли функцию передового отряда при уничтожении великой державы.

А внук исполнил в этой драме скромную роль связника. Одним из немногих Шерман представлял в деталях будущее независимых республик и породивших их политиков.

Майкл тут же пожалел, что работает не во благо Великой Французской революции, отправившей своих вождей на гильотину.

Ему хотелось проводить туда же лидеров Конгресса и Комитета спасения, не ранее, как вчера, обобравших Майкла на миллион «репинских» рубликов. Но буржуазная революция в Эстонии сама сожрёт своих Робеспьеров и Дантонов.

Колонна бронетехники, выходя из независимой Эстонии уже под российским флагом, вытянулась до самого горизонта. Там маячили: разруха и голод, призрак гражданской войны, инфляция и безработица, бандитский беспредел.

Когда-то Шерман прибыл сюда разрушать могучий Советский Союз, который за десять лет перевыполнения планов и стояния в очередях, рассыпался в труху.

«Империя зла» исчезла, как мираж, оставив на карте сплошные «белые пятна».

Шеф порадовался новой перспективе:

– План игры Бжезинского выполнен только наполовину: теперь расколем Россию!

На этой грустной ноте заканчивается наша первая глава. Но дальше будет веселее!

Глава 2. Смута балтийская

Сообщники:

Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии

Стив Борг – директор магазина в Лондоне

Карина – секретарша графа

Наши:

Володя Романов – бизнесмен

Михаил Казаков – полковник ГРУ

Рокки Бульба – шеф службы безопасности

Зоя – секретарша широкого профиля

Время и место:

1992 год, Лондон, Санкт-Петербург, Майами, Таллин

Подрывные материалы:

CD Vangelis – «Antarctica», водка «Распутин».

Бонд стрит

Подержанный, но ухоженный «Боинг 737» финских авиалиний доставил Романова в Лондон по личному делу скорбного характера. Друзья и коллеги провожали в последний путь известного продюсера и бизнесмена графа Раскатова. Недавний распад Союза подтолкнул развитие деловых связей Боба с Лондоном, но ускорил уход партнёра. Поставки товаров принимали легальный характер, увеличиваясь в объёмах. Оплата крупных партий бытовой электроники и дисков производилась через эстонский банк и техника изредка растамаживалась в Таллине.

В тот период налоги не входили в приоритетную сферу бизнеса. В тени оставался и, дающий основные обороты и сверхдоходы, металлический бизнес Романова.

Паспортный контроль аэропорта Хитроу неприветливо встретил служебный советский паспорт и ослепительную улыбку Романова. И хотя толстый негр у вертушки вряд ли читал Маяковского, он долго разглядывал печати и сличал фотографию с оригиналом. Офицер продемонстрировал высокий профессионализм, поинтересовавшись:

– С каких это пор в Таллине свой ОВИР?

Местами лоснящийся любитель «Биг Маков» мрачно пошутил: – Russian mafia, bang bang!

Ди джей ответил асимметрично:

– Zambia cannibals! Yum-yum! – И издал воинственный клич обитателей африканских джунглей.

Пограничник, хотя и обиделся, но паспорт всё-таки проштамповал. Возвращая документ, он не забыл напомнить гостю про голод в России и программу гуманитарной помощи странам СНГ.

Служивый переживал за терпящих нужду россиян и эстонцев, разглядывая модный мобильник и дорогую видеокамеру голодающего Прибалтики. Перед выходом в зал Боб приободрил толстяка:

– Плохо помогаешь. Вот видишь: «Мобира» поизносилась, а камкордер давно пора менять на новый!

Постсоветский юмор был за гранью понимания уроженца негритянского Энфилда. Он прикидывал примерную стоимость часов на руке русского. Бывая здесь наездами, Романов замечал, как меняется английская столица. И не все перемены его радовали.

В банках и офисах появились первые миллионеры из бывших республик Союза, которые выделялись типичным акцентом и манерой одеваться. В этой компании доминировали бывшие советские аппаратчики, сменившие «Волги» на «Вольво». Большинство перескочило на рельсы бизнеса совсем недавно. Многие успели запустить руку в бездонный бюджетный карман новой родины, где они заправляли с купеческим размахом.

Средств в казне молодых государств катастрофически не хватало, но бывшие товарищи оперировали миллионами долларов, которые таинственным образом возникали на офшорных счетах. В лондонских банках хлопотали и действующие политики, раскрывая партийные тайны и отдавая указания по телефону:

– Что значит, нет кворума? Объявляй первое чтение, и принимайте бюджет в третьем без поправок. Мои избиратели на Лондонской бирже ждут первый транш в 50 миллионов уже завтра.

Служебное рвение депутатов не оставлялось без внимания банкиров королевства. В конце концов, уведённые из казны миллионы возвращались на родину в виде товаров. Где ещё, как не в России, можно заработать 300% чистой прибыли при инфляции в 500%. Встречи с соотечественниками в бизнес-центрах несли сплошной позитив и перетекали в вечера воспоминаний под грохот дискотеки. Беспокоило другое: городской этнос необратимо темнел и обращался в ислам.

Граф Раскатов вынужденно продал свой паб в когда-то благополучном Вест Хэме, где теперь хозяйничали мусульмане. Он использовал последнюю возможность получить свою цену за пивнушку, поскольку со всех сторон наступали кебабы и кальяны. А соседние бары облюбовал практикующий пироман. Темнокожие торговцы целенаправленно выдавливали бывших поработителей из тихого квартала, используя для этого весь магический арсенал Вуду.

Кроме поджигателей в районе активизировались насильники, грабители и вандалы. После полугодовой осады с плясками под бой барабанов не выдержали арендаторы и квартиросъёмщики ближайших домов. Когда же новые жильцы устроили круглосуточную дискотеку на суахили, ходу с насиженных мест дали и рестораторы.

А ведь многие хозяева получили свои пабы из рук отцов и дедов. В начале 90-х они уже отказывались узнавать родной квартал.

За пять лет на глазах Романова добропорядочный и чистенький уголок Вест Хэма превратился в Могадишо на Темзе. В пабах Викторианской эпохи курили кальяны бывшие партизаны из Мозамбика, которым прислуживали недобитые ими португальские каратели. В домах появились заколоченные досками окна, а на обочинах сгоревшие автомобили. Вечерами в квартале не работало уличное освещение, а одинокие прохожие с трудом объяснялись по-английски.

Зато в подворотнях в широком ассортименте предлагались темнокожие массажистки, а также наркотики и оружие. Отечественные риелторы на своём диалекте называют подобные гетто «динамично развивающимся районом».

Последний визит Боба и Рокки в зарождающийся центр деловой активности едва не закончился международным скандалом. Бульбе захотелось отведать настоящей восточной кухни и для этого приятели отправились в прежний паб графа, недавно проданный по цене придорожного буфета.

Реклама зазывала клиентов в открытый на днях просторный кебаб-хаус.

Молчаливый таксист вьетнамец довёз гурманов до перекрёстка, где начиналась Африка, и удалился, не прощаясь.

Рокки содрогнулся от масштабов преобразований:

– Ангидриды толчёные, что наворотили! Да за такое ставят на ножи!

У входа в заведение среди мусора и окурков отдыхал мало одетый наркоман. Компаньонов остановил его соратник по борьбе в голубом «Адидасе». Держа руки в оттопыренных от «Кольтов» карманах, спортсмен огласил прейскурант:

– Травка по 3 фунта, оральный секс по 5 и традиционный – 10. Ещё есть кокс и герыч.

Перечень услуг на ломаном кокни дошёл до Рокки с запозданием и интереса не вызвал:

– Боб, передай ему, что мы не курим и зашли перекусить.

Романов сразу же потребовал заявленных на витрине экзотических блюд из мяса бизонов и носорогов. А в ответ он услышал обычные пожелания:

– Fuck off, cocksucker! Move your ass motherfucker!

(англ. нецензурная брань)

Тяжеловес Рокки с детства боготворил свою властную матушку, известного в Таллине старшего следователя прокуратуры. А подобные выражения он воспринимал, как личное оскорбление. После мощного джеба хамоватый метрдотель проломил затылком старую витрину, уцелевшую под фашистскими бомбами. Когда из паба выскочили темнокожие автоматчики, нашим любителям экзотики пришлось показать рекордное время на стометровке до угла.

Первый свободный кэб они догнали только через два квартала, а водитель индус, заслышав стрельбу, дважды проехал на красный.

Боб облегчённо вздохнул: – Неужели и в Таллине могут появиться такие кварталы? Экспорт революции.

– Вовка, ты жутко отстал от жизни: первые признаки гетто уже наблюдаются в общагах района Копли. В этих притонах рулят бывшие менты и набор услуг там не отличается от Лондонского: девки, наркота, ворованные тачки и стволы. Недавно в ленинской комнате общаги открылось казино.

С тех пор Боб избегал Восточных окраин Лондона. Пока лента транспортёра выносила чемодан жокея, он припомнил смуглолицего водителя такси, который долго смеялся над легковерным Рокки. Оказывается, реклама кебаба состояла из парольных фраз, которые оповещали наркоманов о новой точке.

В зале ожидания жокея встречал директор «Рекорд Маркета», с которым он познакомился в свой первый приезд на берега Темзы.

За прошедшие 10 лет их преступная группа контрабандистов ввезла в СССР тонны подрывных материалов и аппаратуры. Общий товарооборот составил три миллиона долларов. Все эти годы завмаг курировал заказы Романова на технику и диски. Бизнес в последнее время переходил на легальное положение, но Боб растамаживал лишь малую часть поставок в Эстонию и Россию.

А тоннажа уведённых из Союза стратегических материалов хватило бы для отливки десятка баллистических ракет и одной АПЛ. Здесь счёт шёл на миллионы долларов.

Поэтому желающие перехватить бизнес графа строились в очередь, и Рокки не исключал возможность силовых акций. Металлическая сага Раскатова давно заинтересовала его кураторов из МИ-6 и их коллег из Лэнгли. В пенсионном возрасте покойный граф выучил таблицу Менделеева на зубок и сделался знатным металлургом.

По дороге в церковь на отпевание директор рассказал о последних днях жизни хозяина. Раскатов недолго горевал после вынужденной продажи паба сомалийцам, полностью растворившись в проекте воссоединения трио ELP.

Сутки напролёт он проводил в студии звукозаписи, пробуя со звукорежиссёром новое звучание супергруппы. Его сердце остановилось прямо у пульта, когда техники в фонике меняли микрофоны на ударной установке. Жокей не слышал жалоб графа на сердце и усомнился в правдивости директора.

Раскатова отпевали в православном храме по старым ещё дореволюционным канонам. У Боба потемнело в глазах от наплыва рок-легенд и знаменитостей, пришедших проститься с графом. Небольшая площадь перед Успенским собором едва вместила лимузины «звёзд», которых у выхода поджидала жёлтая пресса.

Фотографы бесцеремонно ломились в храм, стараясь запечатлеть кумиров 70-х и молодую поросль бритпопа. На кладбище Романов заметил советника российского посольства и разведпродюсера из клуба «Тропикана» Ника Паркера, с которым он сотрудничал на ниве обмена музыкальных материалов.

Спецслужбы союзников представляли советники посольств США и ФРГ, а нейтралов – шведские дипломаты. Казаков и Николаев присутствовали незримо. Тайный союз разведки и рок-музыки нашёл отражение в фотоотчёте с похоронной процессии.

После поминок Володю попросили забежать в адвокатскую контору Брикмана, представлявшую интересы графа.

Здешние юристы составляли запутанные, но безальтернативные контракты на поставку металла шведам, посредством которых сокращались возможные риски на советской территории. Старший партнёр конторы перешёл к делу без прелюдий:

– Я уполномочен сообщить, что оглашение завещания графа Раскатова, где вам надлежит присутствовать, состоится через три дня. Так как у покойного не осталось прямых наследников, его духовная обнародуется в присутствии указанных в распоряжении лиц.

Весь следующий день Боб мучился догадками, что же мог ему завещать продюсер. От предположений порой захватывало дух. Оставшееся время он посвятил отработке контактов усопшего по металлической сделке, где всё решалось на уровне личных отношений. Пакет соглашений с участниками рок-фестиваля хранился в банковской ячейке, доступ к которой у жокея имелся. Контракты с музыкантами оплачивались налом, а прикормленные графом банкиры понятливо кивали головами, когда речь заходила о миллионах долларов.

Романов объезжал все продюсерские центры, замыкая концертные договоры на себя. Интерес «звёзд» к гастролям в бывшем СССР продолжал расти, тем более, что все они возвращались оттуда в добром здравии и при деньгах. Прозападный жокей Романов производил солидное впечатление на «звёзд» и критиков. Менеджеры групп с удовольствием общались с хозяином первого советского рок-фестиваля, обещая участие своих подопечных.

Ну а прохожие в центре Лондона откровенно пялились на новую «Нокию» ди джея, позже получившую известность, как «кирпич». По сравнению с чемоданами «Моторолы» и «Алкателя», это был настоящий прорыв.

Вскоре из аэропорта отзвонился вновь прибывший Казаков, предложив немедленно встретиться по неотложному делу. Замзав оставил Эстонию за неделю до путча, не сдавая дел, которые в запарке прихватил с собой вместе с картотекой агентуры. Перед эвакуацией он попрощался с Бобом на бегу, словно уезжал в командировку на неделю.

Непотопляемый полковник Николаев отбыл к новому месту службы в конце 91-го, но регулярно наезжал в Эстонию, где пока не вводили виз для соседей по Союзу. Куйбышев готовился снова стать Самарой, но металлические авиарейсы продолжались в том же ритме, освобождая склады от неликвидного кобальта. Командование авиабазы в Эмари, куда сажали транспортные «Аны», конечно, повышало аэродромный сбор, но в пределах допустимого.

В это время в Эстонии разразилась настоящая «металлическая лихорадка», которую сопровождали налёты на караваны и погони со стрельбой.

Медный и железный лом везли сюда из России эшелонами, забив составами все подъездные пути торгового порта. Но бригады старателей работали и в Таллине, снимая по ночам провода троллейбусных и трамвайных линий. Регулярно простаивали и обесточенные пригородные электрички.

Здесь работали настоящие профессионалы, которые срезали не только провода, но и обмотки трансформаторов под током. Металлисты не обходили вниманием и сети уличного освещения, силовые кабели и электроприводы лифтов. Директора закрытых заводов растаскивали металл самостоятельно и воров на свои территории не впускали. Рыночные цены на медь, алюминий, никель и кобальт публиковали в вечерних газетах, поэтому Боб был вынужден усилить охрану.

Теперь грузовики с металлом сопровождали вооружённые охранники в полной боевой. Кобальт по серебристому отливу узнавали даже школьники, а челноки возили металл чемоданами в пассажирских поездах. Потом эти чушки весом в 5 кг бабуси продавали на вещевых рынках по 100 долларов за штуку.

Казаков не докладывал партнёрам о нарастающем конфликте с дирекцией в Куйбышеве, который он взялся урегулировать. Заводские воротилы старались повышать цены под любым предлогом и, не таясь, искали собственный выход на Запад. Пока все пути контрабанды металлов проходили через Эстонию в Швецию, но ситуация могла измениться в любой момент.

Транзитом металлов заинтересовались политики Ленинградской области, где имелась сухопутная граница с Финляндией.

Тем не менее, Николаев по-прежнему делал ставку на канал «Куйбышев – Таллин», который полностью контролировала контора. По заказу генерала Самарские комитетчики провели акцию устрашения на предприятии, поставив на место зарвавшихся партнёров и устранив утечку.

Директор авиазавода по сбыту поднялся в заоблачные выси, потеряв ориентиры в новой системе координат. После недолгих колебаний он решился на мужской поступок, подавшись минутной слабости и неуёмной жажде наживы. Генеральный попал под каблук жены ещё до свадьбы и поэтому старался гореть на работе допоздна. В этом ему охотно помогала личная секретарша, отобранная из самарских миссок последних выпусков.

Переступив родной порог под утро, благоухающий секретарскими духами директор подвергался домашнему насилию скалкой и шваброй. С недавних пор охрана сопровождала его и в квартире, отбивая атаки буйной дочери секретаря обкома, которому директор был обязан карьерой. Мораль строителя коммунизма исключала любую неверность, но особенно осуждалась измена родине. Последняя совершалась здесь регулярно при погрузке кобальта.

До опасной черты оставался один шаг, и он был сделан, когда директор решился продать партию металла залётным латышам.

Прямо с порога изменник проревел брутальной супруге: – Да секретарша для меня – святое! Она носитель государственных секретов!

Едва успев выехать за ворота, «КамАЗ» с кобальтом был атакован спецназом. Командир группы захвата в маске сразу перешёл к сути вопроса:

– Вот что, дорогие латышские стрелки. Слушай мою команду – кругом! В Ригу, строевым марш! Про грузовик с металлом и деньги забудьте. И не дай вам бог посетить наш город ещё раз! Приказы не обсуждаются… иначе при попытке! Как говорят у вас в Ливонии: – Jüs deväs uz penis (латышское ругательство)!