Текст книги "Крах системы. Исторический детектив"

– Дон Леон, ты не забыл налёт егерей с чеченцами на наш офис перед выборами? Отмороженные горцы делают для охранки всю чёрную работу, не забывая и своих интересов. А банда егерей числится самостоятельным подразделением сил обороны и действует без согласования с командованием. Все последние годы они воевали с абреками за новые наркоточки и вещевые рынки, а по осени вдруг договорились.

Бульба вдруг сделал паузу и перешёл на шёпот:

– Объединить непримиримых могли верхи МВД по приказу министра. Союз егерей и горцев создавался для борьбы с Романовым.

Батоно Резо заскрипел золотыми коронками:

– Значит, такой уровень наезда? При шухере готов выставить сотню пацанов с «Калашами» и «РПГ». Есть пара БМП, но там надо починить какую-то хрень в трансмиссии, а то едут только задним ходом.

Тем временем, историки продолжали препарировать районные архивы. Поздней осенью 1934 года президент республики Пятс ожидал от парламента вотума недоверия за кумовство и разбазаривание без того тощего бюджета. Застрельщиками переворота выступили вапсы – партия ветеранов молниеносной освободительной войны 1918—19 годов, которую по заказу сочинили придворные историки.

Летописцы вывели мелкие стычки бандформирований в отдельное производство, присвоив им статус войны. На самом же деле боестолкновения происходили на границах Эстляндской губернии, неожиданно объявленной в 1918 году независимым государством.

Сначала сюда отступила Северо-Западная армия Юденича, потерпев окончательный разгром под Нарвой. А через год под Цесисом, что на Южной границе, эстонские ополченцы остановили передовой отряд ландсвера, который позже всё-таки оккупировал республику.

А после Брестского мира в губернию вошли и регулярные части вермахта. Согласно Версальскому соглашению, их сменил английский оккупационный корпус генерала Гофа. Фактически, независимость Эстонии узаконил Тартуский мирный договор, подписанный с РСФСР под угрозой вторжения Антанты.

Снова Вапсы

Бунт вапсов под лозунгом: «Мы воевали – дайте пошуровать в казне!» возглавили участники означенных боевых действий. Восставшие требовали представить полный отчёт по бюджетным расходам. Но президент Пятс, как большинство демократов, не признавал знака «деления» и при поддержке армии продолжал узурпировать.

На тот момент Верховный главнокомандующий Эстонии не располагал танками для расстрела парламента, поэтому депутатов мирно разогнали по домам.

Бунтарей похватали агенты охранки, и остаток дней они провели в каменоломне. И уже через год армия приняла на вооружение пять танкеток. А народ, как обычно, безмолвствовал. История повторялась через 60 лет. Правительственный кризис 1993 года в Эстонии начинался без судьбоносного «Танца маленьких лебедей», проводившего в последний путь трёх генсеков и Советский Союз.

Примерно за месяц до нового путча символично и незаслуженно обидели великого автора «Озера», переименовав таллинскую улицу Чайковского в тупик Рабиновича. Сегодняшние либеральные демократы вставали на защиту завоеваний под гимны из репертуара «Pink Floyd», вроде «Money» или «Time».

Правящий в стране союз диссидентов, комсоргов и фарцовщиков впитал этот западный тлен ещё на дискотеках Романова, который теперь им мощно оппонировал на муниципальном уровне. По новой конституции власть в парламентской республике принадлежала её носителю – народу, а значит, шайке проходимцев во главе с премьером.

Избираемый депутатами гарант конституции, не обладая реальной властью, изредка эпатировал публику бессмысленными заявлениями. Время от времени, президенту позволяли высказываться о положении зулусов в ЮАР, что он и делал, стараясь не обидеть оплот демократии.

Конфликт в правительственной коалиции разгорелся вокруг распила имущества бывших союзных заводов-гигантов. А это десятки предприятий с новейшим оборудованием и запасом металлов, а также рыболовецкие и торговые флотилии с сотнями сейнеров и сухогрузов. Соратники по борьбе окончательно не поладили при санации «Эстонтоплива» и республиканского «Аэрофлота».

А силовые министры перестали признавать друг друга после последней встречи на яхте, что и вызвало ступор в работе правительства.

Как выяснилось позже, группировка премьера при поддержке МВД и Минэнерго бесследно утилизировала две плавбазы и целую армаду сейнеров. Чем бесцеремонно обделила Минобороны и Минфин, поставив страну на грань гражданской войны. Политики посчитали нецелесообразным для маленькой Эстонии содержать громадную рыболовную флотилию, отправив сотни судов якобы на металлолом. Причалы опустели, а рыбозаводы закрылись.

Партнёры по коалиции разводили руками, отказываясь от объяснений. Военные по приказу министра готовились штурмовать здание кабмина, подняв в ружьё единственный боеспособный полк Сил Обороны. Начистив свои смертоносные «Галилы», бойцы отправились реанимировать подарочные грузовики армии ГДР, поступившие в порядке гуманитарной помощи.

Дальние родственники немецкого «Трабанта» заводились только с толкача и лишь по пятницам.

Иногда «подаркам Хонеккера» для того, чтобы тронуться требовалось и волшебное слово, разумеется, на великом и могучем. Колонна грузовиков «IFA» поступила в Эстонию после ликвидации вооружённых сил ГДР, как знак внимания будущему члену НАТО. Но благодетели забыли про солярку, которую тоннами поглощали прожорливые дизели.

Тёмной октябрьской ночью под Нарвой опять гремела канонада. Здесь принимало бой войско авторитета Штурмана, отражая атаку передового отряда егерей на караван с контрабандными сигаретами.

Это была первая крупная партия контрафакта под «Marlboro», изготовленная по конверсии на химзаводе ВПК под Колпино.

Говорят, блок таких сигарет выводил из строя роту морпехов США, зато бывшие советские «береты» выкуривали пачку, даже не чихая. Самостийные бандформирования егерей занимали в эстонской истории нишу вольной армии батьки Махно, поэтому и вооружались не ржавым хламом от Моше Даяна, а проверенными АК-47.

Следопыты обстреляли бутлегеров с заранее подготовленных позиций, с ходу остановив головные «КамАЗы». Но разве могли натасканные афганцами наёмники противостоять переодетым бойцам «Альфы», охранявшим караван с фальшивым «Мальборо»? Спецназовцы, обвешанные новейшими советскими игрушками с ночными прицелами, положили передовой отряд эстонцев за считанные минуты.

А на второй эшелон налётчиков обрушился целый рой «Мух», «Шмелей» и прочих надоедливых насекомых, чей гул доносился до самой Нарвы. При этом погранвойска с обеих сторон спокойно пересчитывали толстые пачки долларов, не отвлекаясь на канонаду.

И только два пожилых партизана в Ивангороде поспорили, как гоголевские мужички из города N:

– Вишь ты, Митрич, табачный караван пошёл. Что ты думаешь, доедет груз, если б случилось, в Таллин или не доедет?

– Нет, Георгич, это спирт «Рояль» повезли. При этом всегда шмаляют «Мухами». Доедет в Таллин, точно. А в Ригу-то, я думаю, не доедет?

Контуженые егеря, побросав оружие и раненых, быстро скрылись в хвойных лесах Принаровья. Путь на Таллин был свободен. Надевши ковбойские сапоги и шляпы, эстонские добровольцы подражали техасским рейнджерам, но полегли, как последние конокрады, от выстрелов в спину.

В это же время на Таллин надвигались отборные части национальной гвардии в разбитых грузовиках. Изношенные движки постоянно глохли и их заводили с помощью буксира, высаживая солдат из кузова. А утром в воздух рассчитывали поднять ВВС республики в составе двух кукурузников и вертолёта «Ми-8». К осаде дома правительства готовились и артиллеристы, прицепив к чешским тягачам две пушки ЗИС-5 из музея, для которых не было снарядов.

Министр обороны не сомневался: увидев такую атакующую мощь, скряги из кабмина должны неминуемо сдаться на милость победителей, а потом все, как один уйти в отставку. Но защитники Дома правительства капитулировать не собирались и призвали на помощь верные главе МВД полицейские части.

На позиции выдвигался и полк жандармерии, вооружённый дубинками и личным оружием. С последним, правда, вышла заминка: все 4 тысячи «ТТ» из арсенала советской милиции исчезли со складов. Возбуждённое через год по горячим следам уголовное дело не выявило следов злоумышленников, поскольку ангары уничтожил пожар.

Вооружённые до зубов дубинками внутренние войска, встречали гвардейцев на границе города, и сражение обещало быть кровопролитным. В этот поздний час в ночном эфире появился президент, поздравив трудящихся с праздником Хэллоуин. Он не боялся обидеть духов умерших, которые в этот праздник частенько возвращались на землю.

В это же время к столице пробивались остатки разбитой под Нарвой егерской роты, способной усилить войско повстанцев на пару десятков действующих стволов. Овеянная воинской славой, эстонская армия готовилась к штурму собственной столицы, а точнее, засевших там в Доме правительства мятежных министров. Это заурядное для любой мусульманской страны событие, в мирной Эстонии приравнивалось к извержению вулкана на горной вершине Cуур-Мунамяги высотой 318 метров.

Защитники города не придумали ничего умнее, как перегородить шоссе грузовиками со щебнем, а за ними выстроить баррикады. На этом рубеже, в ожидании негритянских десантников, уже дежурил Першинг с телегруппой CNN. Тысяча эстонцев в полевой форме снова целились друг в друга, как в далёком 44-м на Синих Горах под Нарвой.

Тогда молодчики 20-й дивизии СС почти месяц отбивали атаки таких же эстонцев из 8-го стрелкового корпуса РККА, положив на высотке 30000 бойцов.

Политобозреватель, привычно ощупав блондинок из пресс-службы, бросился к баррикадам на шоссе, где занимали позиции полицаи и ополченцы из «Кайтселита». Оборонявшим столицу внутренним войскам не полагалось грозных «Галилов», зато их штатные «Макаровы» сохраняли убойную силу на дистанции в 50 метров. А дорожные полицейские, вызванные сюда для регулировки движения, заявились на пост с новомодными «Беретами» и «Глоками», которые они могли себе это позволить. Экс-гаишники в новой республике сразу пробились в элиту общества, конкурируя по доходам только с таможней и пограничниками.

Рыцари автострад передвигались по стране на отбитых у братишек болидах «Феррари» или «Мазерати», что при нынешнем состоянии городских дорог приравнивалось к самоубийству. Дорогие игрушки помогали поддерживать имидж насквозь коррумпированных копов, под стать «звёздным» коллегам из сериала «Полиция Майами».

Целые полки дорожников дежурили у ночных клубов и дискотек, продавая крепко отдохнувшим водителям ночные пропуска. Такой билет ценой в 100$ позволял передвигаться по городу с любой скоростью и в любом состоянии. Естественно, в рамках приличия. В ход ввели и блатные номера с литерой «TLP», которые при цене в 5000$ делали обладателей невидимками для дорожной полиции.

Стражам дорог в случае военного переворота и смены власти было что терять.

Поэтому служба прибыла на баррикады в полном составе и во всеоружии, прихватив помповые «ремингтоны» и гранатомёты. Добровольцы рыли окопы на газоне, поставив в пирамиды, прихваченные с чердаков двустволки и трёхлинейки.

Членство в Союзе Самообороны давало право на ношение оружия, что привлекло в организацию конкретных пацанов разного вероисповедания. Эти борцы прибывали на позиции в модном натовском камуфляже на внедорожниках и с новейшим автоматическим оружием. Боевики из бригады Бизона доставили на линию обороны служебный миномёт и два кабинетных РПК с полными боекомплектами. А его злейший враг Тунгус – гранатомёты РПГ-7 с выстрелами.

Скептически оглядев личный состав и вооружения защитников столицы, Першинг направил стопы на вероятную линию фронта.

Обозреватель оценил диспозицию трезво: появление на позициях любой из сторон роты гвардейцев Рокки немедленно решало исход противостояния. А ведь Романов мог выставить и больше, поддержав атаку бронетехникой соседей танкистов.

Комментатор по мобильному поделился своим видением с Бобом: – Поддержка сегодня одной из сторон обеспечит твоим назначенцам министерские портфели, а тебе вечную любовь правых.

Романов не разделял оптимизма Першинга:

– Я не буду класть людей за эту плутократию. Мне всё равно, кто из них возьмёт верх. Мы купим победителя, хотя это будет стоить дороже, чем участие в путче. Нам одинаково противны обе стороны конфликта.

Комментатор вышел на передовую. У «КамАЗов» дежурили загадочные снайперы в балаклавах, которые всё же выпустили журналистов с камерами на линию огня. Першинг придерживался привычных советских стандартов:

– По ту сторону линии фронта стоят такие же эстонские парни, получившие приказ министра стрелять в своих братьев!

Глядя на чеченских боевиков по ту сторону баррикады, он бодро продолжал:

– Путчисты из пехотного полка тряслись на ухабах в ржавых грузовиках армии ГДР, подаренных натовской военщиной для борьбы с собственным народом. Сейчас в меня целят из списанных израильских автоматов, купленных министерством на наши деньги по цене новых. Бунтовщики намерены снять неугодных министров и продолжить закупки ржавого металлолома для армии. Я просто уверен: эти негодные «Галилы» не в состоянии вести огонь.

Стрелки по ту сторону не вынесли оскорблений полкового знамени, прервав монолог ведущего беглым огнём. Першинг сразу узнал характерный треск китайских «АК-47», составлявших арсенал егерей. Автомат известен в мире, как «Тип 56». Журналисты, не мешкая, сиганули в окоп, отрытый резервистами у дороги.

На лету репортёр заметил двух темнокожих советников сил обороны по ту сторону фронта и закончил рассказ на высокой ноте: – На священную землю древних эстов уже ступили негритянские десантники, готовые здесь творить любые бесчинства. Скоро в стране появятся военные базы НАТО, а наши девочки будут стонать в американских походных борделях.

«Калаши» от Мао Цзэдуна замолчали, израсходовав по два рожка. Теперь требовалось остудить стволы, иначе автомат начинал «плеваться» в разные стороны. Паузу сразу заполнили верные правительству жандармы и ополченцы, открыв ураганный огонь по мятежникам. В окопах грохотали все известные обозревателю калибры, не способные, при всём уважении, поразить живую силу противника на расстоянии 200 метров.

Бойцы Тунгуса, почти вслепую, уничтожили из РПГ полевые кухни и туалеты, оросившие поле боя гороховым супом и его производными. Отстреляв свою дневную норму, жандармерия и ополченцы дожидались казённых фургонов с обедом.

После обстрела Першинг продолжил репортаж, показав очевидцам доты и оборонительные укрепления Таллина 41-го года. На этом участке краснофлотцы сдерживали натиск передовых частей группы армий «Норд» и неоднократно переходили в контратаки.

Возвращаясь из разведки, группа советских моряков попала в засаду, промышлявших в районе, националистов из отряда «Эрна». Командовали диверсантами офицеры СС, приказавшие пытать раненого матроса Никонова. Бандиты жгли моряка на костре, вырезали звёзды на груди и выкололи глаза, но не добились признания. Тогда его привязали к дереву, облили бензином и сожгли заживо.

Наши моряки отбили хутор, и нашли тела погибших разведчиков, среди которых было и обгоревшее тело Никонова с выколотыми глазами. Прошлой осенью здешние нацисты снесли монумент герою Советского Союза, а прах героя осквернилили недобитые бандиты отряда «Эрна».

На месте памятника остались только бетонные плиты, где сейчас братки Бизона спешно устанавливала миномёт. Полевая жандармерия занимала, как раз те самые позиции краснофлотцев, оборонявших Таллин от фашистов в 41-м. По ту сторону линии фронта тоже кормили войско, не забыв про фронтовые 100 граммов с прицепом, которые выдали конфискатом польской водки.

Обычно реквизированный продукт уничтожали сами таможенники, их друзья и знакомые, но в связи с военным положением круг ликвидаторов был расширен. После уничтожения вещдоков воины потянулись в вертеп «Луна», недавно открытый по соседству здешним префектом полиции.

Вооружённые силы готовились воевать по-натовски: укрытия рыли экскаватором, облегчались в биотуалетах, а оттягивались после боя в солдатских борделях. На позициях воины выстреливали по два рожка из «Галила»: больше изделие не выдерживало, начиная «чихать». Ночью жандармы, соблюдая традиции, отправились за языком в расположение противника. Но почему-то привели назад отделение испуганных проституток, располагавших ценными сведениями.

Во избежание заражения личного состава, дезактивацию и санитарную обработку поручили I взводу жандармов, который крышевал бордели округа.

Не обнаружив у девиц посторонней микрофлоры, санитары отвели добычу в штабной вагончик для использования по прямому назначению. В ходе операции особо отличился урядник Мирсон, который лично протестировал все крайне опасные экземпляры. Вечером девицы стонали по обе стороны линии фронта, а, клиенты стоя в очереди, изредка постреливали в воздух.

На завтрак перед мятежниками выступил сам начштаба Сил Обороны, обвинивший в нагнетании конфликта пятую колонну и её Кремлёвских хозяев. Бывший политрук обрушил весь, заточенный в академии Генштаба, комиссарский запал на головы московских наймитов:

– В то время, когда весь эстонский народ, как один человек, встал на защиту завоеваний капитализма, среди нас находятся изменники готовые сотрудничать с бывшими оккупантами. Сегодня эти предатели подрывают основы демократии и независимости.

На стороне защитников выступил проправительственный канцлер Минобороны, предъявив путчистам их связи с КГБ, коллаборационизм и партийное прошлое:

– В то время, когда весь эстонский народ долгие 50 лет добивался независимости, находились отщепенцы пожелавшие сотрудничать с преступным оккупационным режимом. Они и сегодня готовы торговать родиной.

Обе речи за пять минут написал бывший доцент ВПШ, неожиданно возглавивший пресс-службу Минобороны. После докладчиков на сцену вырвалась свежая «поющая попа» с новыми песнями о себе и прилегающих органах. Темнокожие советники бесцеремонно ощупывали блондинок из подтанцовки, что не ускользнуло от объектива Першинга.

За концертом последовала прямая трансляция футбольного матча Эстония-Италия на гигантском проекционном экране. Отборочный матч ЧМ-94 проходил на разбитом поле Таллинского стадиона «Динамо».

Спортивный комментатор в студии просто угорал от игры эстонской сборной при счёте 6:0 в пользу итальянцев. Его коллега Першинг тоже заливался соловьём:

– Эстонский Марадона Сергей Бугров уже в третий раз доходит до штрафной сборной Италии, правда, пока без мяча. Наши начинают очередную стремительную атаку в своей вратарской площадке и раз за разом доходят до центрального круга. Эстонские форварды Круглов и Торопов доминируют на своей половине поля, контролируя ход игры. Мяч снова попадает к Бугрову, пушечный удар которого угодил точно в штангу комментаторской кабины.

Спортивный репортёр безумствовал в радиорубке, а неизбалованная большим футболом публика, приветствовала каждое касание мяча Бугровым-Кругловым оглушительным рёвом. Орущий стадион и фан-зона даже не заметили седьмой гол в свои ворота. С таким комфортом можно было вести боевые действия годами, на манер осады Ревельской крепости.

Рачительный профсоюз тут же предложил иногородним воевать вахтовым методом, а для местных предусматривался режим «сутки через трое».

Бывший замполит потребовал разрешить перекуры, а кроме того официальный обед и тихий час. Бои разрешались по рабочим дням с 8 до 17 часов с двумя выходными. Бары и рестораны на нейтральной полосе открывались в 17.30 и работали до утра.

Последний раз две разные Эстонии столкнулись в 44-м под Нарвой на полях Великой Отечественной войны, и с гораздо меньшим комфортом. Эстонский стрелковый корпус РККА схватился насмерть за плацдарм с 20-й дивизией СС «Эстланд», выполнявшей приказ фюрера «не отступать и не сдаваться».

Эстонцы в форме советских солдат освобождали родину от фашистов, а их соотечественники в мундирах СС защищали её же от «восточных варваров». Большинство эсэсовцев попало на рубеж Нарвы после срочной мобилизации, объявленной перед советским наступлением по всему округу «Остланд». Советские армии ударили по Нарве силами I Прибалтийского фронта при мощной поддержке артиллерии и авиации.

Тысячи тонн авиабомб и снарядов обрушились на древний город, сотрясая исторические кварталы. Созданный немцами на берегу Наровы «Восточный вал» защищали группы армий «Норд» и «Нарва», а также эсэсовский сброд из Голландии, Дании и Норвегии.

На узком участке фронта, где православные веками бились за город с крестоносцами, эстонцы сражались под разными флагами. У Синих Гор проходили самые жестокие схватки, в которых парням из дивизии «Эстланд» терять было нечего. Тем более, за спиной дежурили немецкие пулемётчики. По обе стороны линии обороны мощные динамики предлагали эстонцам сдаваться и повернуть оружие против немецких или русских оккупантов:

– Земляки, бросайте Гитлера и его банду, переходите в Советскую Армию под знамёна народной власти. Уже через месяц вы вернётесь домой победителями, а свежее пиво ждёт вас прямо сейчас.

– Мужики, переходите под знамёна великого рейха, где вас ждут ласковые девочки, шнапс и добрый карбонат. Торопитесь: у нас сегодня баня!

Рекламные акции не имели успеха, так как река Нарова хорошо простреливалась днём и ночью, а преодолеть её вплавь могли только отъявленные «моржи». По обе линии окопов, колеблющимся демонстрировали фотографии перебежчиков, расстрелянных «СМЕРШ» и «Ваффен СС». Три месяца простояла немецкая оборона на Нарвском рубеже и только в августе, когда части Федюнинского обошли укрепрайон с флангов, эсэсовцы бросились за пивом в Таллин.

На маленьком плацдарме в 10 квадратных километров рассеялась самая востребованная часть национального генофонда. Ещё пару месяцев такой осады и от Эстонского стрелкового корпуса генерала Пярна остались бы только порученцы и кашевары. А ведь для парада освобождения требовался хотя бы полк живых эстонцев. В начале новой и светлой жизни народу необходим свой майдан незалежности и свежие национальные герои. Поэтому остатки корпуса срочно вывели из сражения.

Немцы в спешке оставили Таллин, уводя за собой и недобитков из дивизии «Эстланд». Таким образом, город снова стал независимым, но только на три дня. На башне Длинный Герман гордо воцарился национальный триколор, как атрибут самопровозглашённого временного правительства. Плац Великой Германии тут же переименовали в Площадь Свободы, а, проснувшиеся вдруг патриоты сдирали со стен все немецкие таблички.

В портах царила паника. Все приспешники и запятнавшие себя сотрудничеством грузились на баржи и теплоходы, не забыв прихватить нажитое барахлишко. Предатели торопились выполнить приказ гауляйтера об эвакуации. Главные палачи и военные преступники заблаговременно сбежали с немецким начальством в Ригу.

Подавив последние очаги сопротивления под Раквере, освободители вошли в столицу Эстонии, мгновенно ставшую советским городом. В числе первых на городскую брусчатку ступили воины Эстонского корпуса, охаянные, впоследствии, историками, как прислужники сталинского режима. Лейтенант Лумисте, водрузивший на Длинном Германе красный флаг, сегодня объявлялся врагом нации.

Уже на второй год независимости политики переквалифицировали расстрельные команды мясников «эйнзатцгрупп» в отряды борцов за свободу. Новых гауляйтеров Прибалтики теперь назначали в Госдепе за особые заслуги.

Спустя 50 лет обстановка на Восточном фронте под Таллином оставалась напряжённой, но без существенных перемен. На перекрытом шоссе проходили бои местного значения за контроль над придорожным трактиром и мотелем. А под занавес футбольного матча «наш Марадона» растерзал оборону итальянцев, бурно отметивших накануне выход в финальную часть ЧМ.

Форварду не повезло с родиной, а пик его мастерства пришёлся на смутное время. Родись он в футбольном центре, где нет недостатка в опытных наставниках, и «звезда» Бугрова взошла бы на полях шведской второй лиги. Но и на кочках таллинского стадиона он разрывал итальянскую защиту, совершая пяток обманных движений в секунду. Нападающий ураганом врывался в чужую штрафную, где его встречали на грани фола, а делать передачу было некому.

Кроме прочих качеств, природа наградила Серёгу пушечным ударом, который считался неберущимся и мог залететь в ворота с сорока метров. Итальянцы узнали об этом только на поле и не давали бить Бугрову с любых дистанций. Но нападающий всё-таки изловчился. Запутав двух защитников финтами, форвард прорвался к углу штрафной итальянцев, поднял голову и вложил в удар всю массу своего могучего тела.

Смертоносный снаряд просвистел над головами макаронников и вонзился в девятку, едва не порвав сетку. Вратарь даже не шелохнулся, а мяч издевательски выкатился из ворот прямо ему под ноги. И при счёте 7:1 эстонская сборная заиграла, как будто перед ней футболисты из Непала. Пушка Бугрова ещё дважды выстрелила в створ ворот, сокрушив обе штанги. Но на большее не хватило времени.

Болельщики по обе стороны линии фронта постреливали в воздух от восторга. Большая часть пермских ополченцев демонстративно болела за итальянцев.

Эстонским патриотизмом не отличались и казанцы, но вооружённым до зубов братишкам никто не перечил. А после футбольного матча католический и православный капелланы отслужили перед воинами молебны во славу оружия. Обедню на передовой зачитал и православный батюшка, который переживал за судьбы своих заёмщиков. Святой отец добродетельно давал в рост приходские денежки под неподъёмные проценты.

Возвращать набухшее тело кредита порой приходилось отнюдь неправедным путём. Несостоятельных должников братки возили к нотариусу в наручниках и с завязанными глазами, а самых упёртых сажали на муравейник.

Заимщиков батюшки хватало по обе стороны линии фронта и ростовщик от бога переживал за возможные кассовые потери. Кроме того, в боевых действиях участвовали его лучшие коллекторы, способные получить долг даже с покойника. А денежки святому отцу были крайне необходимы. На излишки от ремонта храма его матушка открыла по соседству дорогой бутик для православных олигархов, где торговали крестиками и медальонами от кутюр.

Проходили в окопах и рекламные акции, организованные предприимчивым Першингом. Солдатики и жандармы поочерёдно позировали перед камерами с пивными банками, бутылками виски и дымящими сигаретами. Рекламодатели расплачивались с массовкой прямо на позициях своей продукцией в оригинальной упаковке. Ночью на нейтральной полосе противники поменялись языками: захваченные накануне гетеры всем изрядно надоели.

А наутро мятежники установили над окопами громадные предвыборные биллборды премьера и верных ему министров, блиставшие недавно на каждом перекрёстке. Умникам из штаба казалось, что по членам правительства войска стрелять не станут. Но ополченская братва не присягала кабинету министров правительства, тем более временному. Поэтому портреты расстреливали из родных ПКМ и трофейных MG-42, и баннеры приходилось менять два раза в день.

В полдень позиции повстанцев массировано атаковали все ВВС республики. Первым в воздухе появился кукурузник, выбросив десант из трёх парашютистов, которых ветер унёс на озеро. Следом за ним над окопами завис потрёпанный МИ-8, откуда посыпались проправительственные листовки с предложением сложить оружие. Вертолёт по ошибке попал под огонь жандармов и, получив пробоины, с трудом вернулся на базу.

Оставшиеся листовки, второпях, разбросали над центром города и спальным районом. Прочитав заголовок «Немедленно сдавайтесь и бросайте оружие! При малейшем сопротивлении вы будете уничтожены артиллерией и авиацией!», горожане колоннами пошли сдаваться в шведское посольство. Распространялись слухи, что листовка позволяет получить статус беженца.

Бескровное противостояние армии и жандармерии на границе города вызвало живой интерес СМИ и зарубежных спецслужб, наблюдавших за операцией через мощную оптику с верхних этажей типовой высотки.

Ну, а опальный кабмин проводил в столице экстренное совещание по текущему моменту. Первым взял слово премьер:

– Немедленно разгромить мятежников стремительным фланговым ударом, где у них нет укреплений. Добровольцы прикроют атаку с тыла, на случай отступления. Как там с боеприпасами?

Глава МВД не разделял энтузиазма премьер-министра:

– У нас почти нет автоматического оружия, а в остатке старые ППШ-41 и боезапас на полчаса перестрелки. Можем выкатить ржавый БТР-80. Думаю, до позиций он своим ходом доедет. Если пацаны из ополчения поддержат пулемётным огнём, а добровольцы – гранатомётами, есть надежда на успех. Кто знает, в каком состоянии «Галилы» гвардейцев?

Директор спецслужбы даже не обнадёжил:

– Мы впервые применили заражённых проституток, но без особого успеха. Только вместо противника они умудрились заразить послушников мужского монастыря. Зато мы подбросили бунтовщикам негодные патроны, которыми сразу клинит казённик. Готовы применить и милицейский газ «Черёмуха», списанный за год до олимпиады. Им забиты все пакгаузы.

Спикер парламента предложил мирное урегулирование:

– А не проще перекупить 6 оппозиционных депутатов и объявить вотумы недоверия всем восставшим министрам. Этим мы спасём сотни жизней и сохраним лицо в глазах мирового сообщества. Готов объявить торги!

Вице-спикер оторвался от чтения официальных документов: – Разве можно содержать армию на 6 миллионов долларов военного бюджета. На эту мелочь не вооружить и две роты пехотинцев с посадкой на велосипеды. Пора задуматься о нормальном финансировании вооружённых сил, которое сейчас происходит по остаточному принципу.

Министр экономики, немедля, перешёл к делу:

– А кто здесь платит налоги? Да один только Романов не доносит в казну 30 миллионов долларс. И правильно делает! Мы их всё равно украдём! За оставшееся до парламентских выборов время мы обязаны распилить всё громадное советское наследство. Это главная задача нашей коалиции.

Директор приватизационного агентства перешёл к деталям:

– Мы не пахали и не сеяли, но урожай соберём вместе с ботвой. Основная задача понятна. Ликвидировать крупные союзные заводы, на которых кучковались десятки тысяч русских избирателей. На сегодня она достигнута. Там массы организованного электората попадали под воздействие политиков вроде Романова и Громова. Сейчас пусть поищут своих избирателей по рынкам и киоскам. Русским теперь не до выборов! Надо выживать!

Министр экономики светился от счастья:

– Следующий этап: распродажа ценного оборудования, уникальных станков и запасов сырья. Причём, в кратчайшие сроки. А под занавес толкнём фирмачам и недвижимость заводов под банки и офисы.