Текст книги "Стамбул. Сказка о трех городах"

В Константинополе астрономов тоже активно задействовали – зачастую всех этих созерцателей звезд ровняли под одну гребенку, именуя «математиками». А звезды в небе Стамбула очень яркие, хоть в наши дни их и затягивают выхлопные газы. Обладая звездной величиной, равной шести, они кажутся блестящими.

Тем не менее однозначного решения о том, является ли наблюдение за звездами делом богоугодным или занятием сатанинским, по-видимому, не было. Астрологов при императорском дворе то привечали, то подвергали гонениям. Отцы церкви, у которых эти чародеи, придерживающиеся традиций, уходящих корнями на тысячи лет назад, вызывали вполне понятное беспокойство, предостерегали: «Не внимай ни учению звездочетов, ни птицегаданию, ни предзнаменованиям, ни баснословным Еллинским прорицаниям; даже не слушай о чародеяниях и волшебных наговорах и беззаконнейших делах, совершаемых при вызывании мертвых»{287}287
  Кирилл I, епископ Иерусалимский, примерно 350 г. н. э. Цитата у Theodossiou, Manimanis и Dimitrijevic (2012), с. 20. Перевод на русский по изданию: Святитель Кирилл, Архиепископ Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. – М.: Синодальная библиотека Московского Патриархата, 1991 (прим. пер.).


[Закрыть]. На самом деле отношение к ним слегка смахивало на шизофрению. Максима Византийского, который несколько десятилетий пользовался благосклонностью, в 371 г. ни с того ни с сего казнили. Бывало, сжигали книги, а само ремесло объявляли ворожбой.

Но в городе было немало и тех, кому нужно было куда-то направить свой христианско-языческий пыл. И вот настал V в., и появились христиане-радикалы, новый типаж верующих – обратившись к истокам зародившегося в пустынях христианства, они предлагали нечто иное. Для своей деятельности эти люди избрали суровые условия: пески, камни и сушь. И даже название их происходит от греческого слова eremos, т. е. пустыня.

В Константинополе eremos, пустынники, стали новой неотъемлемой частью общей картины. Многие из аскетов взамен псевдовладения мрамором, горным хрусталем и позолотой предлагали нечто действительно радикальное: живые статуи.

Глава 23. Изваяния в небесах: аскеты
^{420–495 гг.}

Знаменитого Симеона – это великое чудо вселенной… боюсь, однако, чтобы мое повествование не показалось потомкам невероятным и чуждым истине. Ибо то, что было с Симеоном, превышает человеческое естество…

Феодорит, «История боголюбцев, или Повествование о святых подвижниках»{288}288
  Феодорит, «История боголюбцев, или Повествование о святых подвижниках», 444 г. н. э., глава XXVI, Симеон (Столпник). Перевод на русский по изданию: История боголюбцев, или Повествование о святых подвижниках. – СПб., 1853. Переизд. – М.: Отчий дом, 2010 (прим. пер.).


[Закрыть]

Константинополь стал свидетелем демонстрации массовой силы античного искусства – только теперь не в одном лишь мраморе и бронзе, но и во плоти.

Столпники, живые памятники античности, притулившись на своих столпах, пытались превзойти своих каменных языческих предшественников в остекленелости взгляда и, прилагая предельные усилия, восславить Единственного Истинного Бога. По преданиям, основоположник этого подвижничества, Симеон Столпник (389–459 гг.), чей столп некогда поднимался неподалеку от нынешнего Алеппо на 40 локтей (около 18 м) в высоту, просидел на своей каменной опоре более 30 лет. Его последователи и местные жители тем временем приходили к нему, прося послать им благословение и плодородие.

Возможно, святой Симеон выбрал именно такую форму подвижничества, опираясь на местную традицию возводить фаллические символы на столпах, а, быть может, «охристианив» ритуалы, посвященные Великой матери богов, Кибеле, и описанные во II в. Лукианом в трактате «О сирийской богине»{289}289
  Лукиан, «О сирийской богине», 28, 29. См. http://warburg.sas.ac.uk/pdf/bkg950b2390112.pdf, с. 67. «В этих-то пропилеях и стоят фаллы высотой в тридцать саженей, сооруженные Дионисом». Перевод на русский по изданию: Лукиан Самосатский. Сочинения. В 2 т. – СПб., 2001 (прим. пер.). Часто у основания и на вершине колонн были рога. См. также упоминания о богине Рее с башней на голове.


[Закрыть]. А может быть, просто казалось, что лучше всего им удастся превзойти своих языческих, бронзовых и каменных предшественников, подражая статуям.

Много столетий спустя поборники веры разрушили столп Симеона Столпника, и теперь он, упорно пройдя сквозь века, напоминает гигантский снежок. Во время написания этой книги обрубок столпа, расположенный внутри крепости Симеона Столпника в 16 милях к северо-западу от Алеппо, несмотря на повреждения, нанесенные в результате минометного обстрела в мае 2016 г., стоял, намереваясь пережить текущий сирийский кризис. Люди издавна верили, что столп Симеона хранят некие чудесные силы.

Одним из тех, кто пришел подивиться набожному подвигу Симеона, был человек лет тридцати по имени Даниил. Его, очевидно, восхитило радикальное проявление христианского аскетизма, свидетелем которого он стал. Слово «аскет» происходит от греческого askesis, т. е. «упражнение» – неудивительно, что этих людей еще называли атлетами, теми, кто благодаря максимальной физической выносливости и физическому напряжению достигает athlon, получая трофей в виде бессмертия и лицезрения Бога.

Христианство, безусловно, во многих отношениях было религией загробного мира – бестелесные христиане в чистилище ожидают Второго пришествия. Теперь, когда у римских императоров были земли, где развернуть эту идею, Иисуса все чаще изображали не смиренным новатором, а венценосным пантократором, вседержителем. И обывателям понадобилось некое промежуточное звено, посредник, который мог бы покарать свою плоть, как покарали Иисуса – некто между небом и землей.

Именно христианский город Константинополь Даниил избрал сценой своего нового, сенсационного религиозного перформанса. Этот выбор Даниила крайне важен. Судя по его биографии, утвердившись на стезе аскетизма, он сначала осел в Антиохии. Однако какой-то оборванец на дороге посоветовал ему вместо этого отправиться в Константинополь – «Теперь же иди в Византию, по обилию святынь представляющую собой второй Иерусалим, благодать которого ныне почивает на ней по повелению Божию; там ты можешь посетить очень многие церкви и насытиться созерцанием многих святынь»{290}290
  The Life and Works of Our Holy Father, St. Daniel the Stylite (Жизнь и труды нашего преподобного отца, св. Даниила Столпника) у Элизабет Доуз (1948), с. 10. На русском языке см.: «Житие преподобного отца нашего Даниила Столпника» из «Житий» святителя Димитрия Ростовского (прим. пер.).


[Закрыть].

То ли тогдашние странники действительно так считали, то ли летописцы хотели представить это так – как бы то ни было, плодотворно поддерживалась идея о том, что Константинополь – в высшей степени священная, центробежная сила, где есть все, что значимо для монотеизма. В 460 г. человек, которого впоследствии назовут святым Даниилом Столпником и который большую часть своей сознательной жизни провел в монастыре, а затем еще девять лет прожил в бывшем языческом храме (по общему мнению, бесноватый), забрался на столп в 4 милях к северу от Константинополя, в местечке, которое сейчас называется Куручешме и находится на полпути из Анаплоса (ныне Арнавуткёй) в Ортакёй на европейском побережье Босфора{291}291
  Н. Бейнс, St. Daniel the Stylite: Introduction (Св. Даниил Столпник), у Доуз (1948), с. 13.


[Закрыть].

Из подробного жизнеописания Даниила, написанного в V в. одним из его последователей, нам известно, что для города он стал тотемом – он сидел, глядя на Босфор, и, невзирая на искушения блудниц и странствующих еретиков{292}292
  Доуз (1948), с. 39. «В это время некоторые еретики, бывшие в Византии, склонили большими деньгами одну блудницу, по имени Вассиану, идти к святому и соблазнить на худое дело – или его самого или кого-нибудь из его учеников. Она, бесстыдная и нечистая, отправилась к целомудренному и святому, воображая, что блаженный прельстится с первого же взгляда на нее и возымеет желание согрешить с нею: ибо она была одета в сотканные из золота одежды и украшена различными нарядами. Пришедши, она притворилась больною и жила на поле, которое было против столпа, около ограды словесных овец доброго пастыря; притворилась же больною с тою целью, чтобы принести душевный вред если не самому святому, то, по крайней мере, его ученикам. Пробыв там немалое время и видя, что не имеет никакого успеха, ибо никак не смогла прельстить того, ум которого не прилепился к земле, но всегда пребывал с Богом горé, она ушла ни с чем». Здесь (и ниже) текст на русском языке приведен из «Жития преподобного отца нашего Даниила Столпника» святителя Димитрия Ростовского (прим. пер.).


[Закрыть], разбирался с духовными и физическими нуждами жителей. Перед лицом таких потрясений, как Великий пожар в 475 г. (уничтоживший Большую библиотеку и сокровища Лавса, в том числе и самый главный шедевр), а также падение Рима в 476 г., люди остро нуждались в утешении, и Даниил принял на себя роль оракула.

Рельеф с изображением блаженного столпника – Симеона, старшего или младшего – из Сирии. Примерно в V–VI вв. монах поднимается по приставной лестнице, неся курильницу

С его мнением начали считаться, и он раздавал советы местным влиятельным лицам и вельможным гостям (даже царским особам!) по различным вопросам: начиная с того, что делать со вторгшимися германскими войсками, и заканчивая спорами с соседями-раскольниками. Когда правоверие оказалось под угрозой, Даниил сошел со столпа и беседовал с епископами и императорами. У подножия столпа основали монастырь, где хранились и мощи Симеона Столпника.

Говорят, что Даниил, проведя на столпе тридцать три года – ноги его покрылись язвами, а сам он был побит фракийскими ветрами, – просил у Господа милости окончить свои дни в благочестии. А перед самой смертью обратился к своим последователям так: «Стремитесь к смирению, будьте послушны, любите странноприимство, посты, бдение, нищету… блюдите веру истинную, чуждайтесь еретических лжеучений и ни в чем не отпадайте от матери вашей – святой Церкви… Написав своим духовным детям такое духовное завещание, преподобный велел его прочитать им, а они плакали, готовясь к разлуке с ним»{293}293
  Там же, глава 95.


[Закрыть]. Даниил умер там же, где и жил – на своем столпе. Тело его тут же снесли вниз, пока правоверные не растащили его на части и на мощи. После этого его тело ремнями приторочили к доске и выставили как икону. Очевидцы рассказывали, что в небе над его телом появилось три креста в окружении белых голубей.

Сейчас историки и нейроученые вместе пытаются выяснить, каковы же причины этого небесного представления. По данным интересного исследования гарвардских ученых, если вера крепка, можно увидеть все, что захочешь{294}294
  Майнек (2012–2013). Робертсон, История христианской церкви, с. ii, 41–43, 274.


[Закрыть]. Погружение в религию активизирует экстраперсональные мозговые системы.

Прежде чем махнуть рукой на жителей Константинополя как на легковерных и истеричных представителей Темных Веков, следует вспомнить, что видения в небесах и сейчас способны убеждать людей. Во время недавнего исследования, которое я проводила в Индии, один очень здравый бывший правительственный чиновник рассказал мне, что масса людей видели, как его собственная мать после смерти поднималась в небеса на пылающем облаке. С тех пор эту женщину, которая не пила ничего, кроме буйволова молока, стали боготворить, и отныне в небольшом, но оживленном храме на окраине Джодхпура ее почитают как богиню – точно так же, как почитали богинь начиная с бронзового века. Здесь верующих созывают на молитву, трубя в раковину, и они возносят богине хвалу, поднимая руки в orans (стоя, с локтями близко к бокам тела и с вытянутыми руками ладонями вверх – раннехристианская молитвенная поза).

Жизнь Даниила – это наглядное изображение жизни эпохи, когда публичная демонстрация благочестия была повальной. Известно, что Геласий – человек, чьи земли Даниил избрал для своего религиозного марафона, – сначала не желал, чтобы столп возводили на этом месте, где «над ним пролетел белый голубь»{295}295
  Доуз (1948), глава 24.


[Закрыть]. Это – такой «предваряющий славу» аспект: обывателю из Константинополя было совсем не до пустынника, который водрузился здесь со своими странными затеями и досадным столпом.

Стоит задуматься об обычных стамбульцах, которые тысячелетиями были язычниками и не всегда были в восторге от того, что их земли превратили в какой-то религиозно-оккультный луна-парк.

Глава 24. Секс в большом городе: евнухи
^{Начиная с 350 г.}

…И да не говорит евнух: «вот я сухое дерево». Ибо Господь так говорит о евнухах: которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне, и крепко держатся завета Моего, тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится.

Книга пророка Исаии, глава 56, 3–5 (русский синодальный перевод)

Ты побежден красотой душевной не меньше, чем красотой лица, Ведь ты обладаешь всем, что достойно твоего имени, И неизменно находясь в спальне, Провожая императора спать, Ты вливаешь в его уши елейные речи.

Леонтий Схоластик, эпиграмма на Каллиника (это имя означает красоту и победу){296}296
  Греческая антология, 16.33, перевод на английский Пейтона (1960), с. 179.


[Закрыть]

Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

Евангелие от Матфея, глава 19,12 (русский синодальный перевод)

К IV в. отличительной чертой Константинополя стало присутствие могущественного третьего пола. Теоретически греки и римляне всегда презирали евнухов. Хотя из сочинений Геродота, отца истории, известно, что в 580 г. до н. э. коринфяне посылали евнухов в Персию. Пленных мальчиков и мужчин подвергали обряду кастрации – согласно Геродоту, такая судьба постигла детей мужского пола, попавших в руки Ксеркса после восстания на островах у побережья Малой Азии.

Оскопление мужчин шло вразрез с широко распространенными у римлян идеями о мужской силе и целомудрии. При этом, однако, в Риме пугающую популярность приобрел культ восточной богини Кибелы и ее оскопленного сына, возлюбленного и почитателя, Аттиса. Почитатели Кибелы (напомним – любимой византийской богини) в набожном безумии отрезали себе гениталии, красились и носили платья в честь своей богини.

Похоже, значение евнухов оценил император Диоклетиан, сидевший на Востоке, в Никомидии. Галерий захватил гарем персидского императора и оставил себе евнухов, положив начало помешательству двора поздней Римской империи на евнухах. В угоду христианским императорам и высокородным дамам оскопленных рабов везли из Армении и Персии и с Кавказа. Во времена правления сыновей Константина ввели должность cubicularius, китонит (верховным китонитом был praepositus sacri cubiculi), пост с исключительными привилегиями, который могли занимать только скопцы. Авторитет, влияние, а значит, и власть этих стражников священной опочивальни неуклонно росли.

Высокопоставленные евнухи не только выполняли свои официальные функции – капитана личной стражи, хранителя личной императорской казны, личного финансового управляющего, камердинера, секретаря, верховного китонита, – но и, как поговаривали клеветники, предлагали сексуальные утехи. Они были доверенными стратегами, которых посылали подавлять мятежи и разрешать религиозные споры. О разрушении храма Марны ходатайствовал от имени епископа Газы Амантий, евнух Евдоксии. Во время военных походов Юстиниана I бок о бок с ним блестяще сражался его оруженосец, Нарсес. Симеону Благоговейному разрешили взойти на гору Афон – именно этот евнух и основал монастырь евнухов в Фессалониках. Евнухами были многие патриархи, лидеры размещавшейся в Константинополе православной церкви. Пожалуй, благодаря присутствию в городе этого третьего пола, усложнявшего разделение людей по половому признаку, и женщины пользовались необычайно большой властью – эта традиция сохранялась 1500 лет, даже после завоевания города Османской империей в 1453 г.

Хотя в деликатных переводах средневековых источников евнухов называют мужчинами, связанными обетом безбрачия (это слово действительно иногда использовалось именно в этом смысле), нам известны ассирийские аристократы, арабские пленники, сирийские кочевники, черноморские земледельцы, итальянцы, работавшие в Константинополе или на принадлежащих империи землях, – и все они подверглись кастрации. Дипломат Лиутпранд в качестве подарка привел к византийскому двору четырех скопцов, а в IX в. некая богачка с Пелопоннеса, Данелис, подарила Василию I сотню евнухов.

Заметим, что благодаря рассказам врачей, например Павла Эгинского, в VI в. описавшего процесс кастрации как путем сжатия, так и путем отсечения, а также благодаря тому, что в своде законов Юстиниана упоминается, что только троим из девяноста кастрированных мальчиков приходилось подвергаться однократной операции, мы имеем представление об организации и масштабах этого процесса. Считалось, что делать мальчиков евнухами лучше до наступления половой зрелости.

Евнухов, которые сначала были иноземцами, принесшими в самое сердце столицы ценный зарубежный опыт и далеко идущие связи, становилось в Константинополе все больше и больше. В результате, как ни странно, стало расти и число евнухов «местного производства». Они были родом из Константинополя или соседних земель, и, в конце концов, эти не представляющие из себя никакой диковинки местечковые скопцы отчасти утратили свою политическую хватку{297}297
  См. Шон Ф. Тафер, глава 8 у Джеймса (1997) и Тафера (2002).


[Закрыть].

Возможно, евнухи и были рабами – некоторые утверждали, что абсолютным правителям империи нужны были абсолютные рабы-кастраты, – однако в Константинополе многие из них исключительно неплохо устроились. Именно евнух Лавс – это его грандиозный дворец не так давно обнаружили на улице Баб-и Али{298}298
  Ранее считалось, что он находится у западной части ипподрома.


[Закрыть] – собрал величайшую в эпоху Античности коллекцию предметов античного искусства: изображение Афродиты Книдской, статую Зевса в Олимпии, этот странный Линдийский камень (из храма Афины Линдийской на острове Родос), а также Геру из великолепного храма этой богини на острове Самос. Эти шедевры, выставленные на всеобщее обозрение, чтобы жители города полюбовались на впечатляющую языческую роскошь, были первоклассными, диковинными пленниками. Их присутствие в городе доказывало, что античный языческий мир – во власти высокопоставленных жителей Константинополя, а не наоборот. Эта коллекция была необходимой с политической точки зрения, а кроме того, отражала утонченный, разнообразный вкус.

Евнухов, которых их современники называли великодушными, учеными и мудрыми, обычно считали прекрасными людьми, внешняя красота которых отражала красоту души. Вот как поэт Корипп воспевает Нарсеса, оруженосца императора Юстиниана: «Он утопал в золоте, однако выглядел и одевался скромно, радовал безупречной выправкой; благочестие его было достойно почитания; блистал умом, денно и нощно заботился и сторожил властителей мира, озаряя все вокруг дивным светом: словно утренняя звезда, что светит на чистом небе, затмевая золотистые лучи серебряных созвездий и возвещая своим чистым всполохом восходящий день»{299}299
  Корипп, In Laudem Iustini Augusti Minoris (Похвала Юстину Августу Младшему) 3.224–30, перевод под ред. Кэмерона (1976), 106.


[Закрыть].

Евнухов также представляли ангелами, ниспосланными на землю и обеспечивающими непосредственную связь между небом и землей. Их призвание – балансировать между двумя мирами. Упоминания о евнухах есть в ходивших тогда сказаниях о святых, например Иоанне Милостивом, александрийском патриархе, призванном императором в Константинополь:

Святой, которого призвал Бог, наяву увидел евнуха в блистающем одеянии и с золотым скипетром в правой руке. Он стоял возле него, говоря: «Умоляю, пойдем со мной – Царь царей зовет тебя!»

Святой [Иоанн Милостивый] немедля послал за патрицием, Никитой, и, заливаясь слезами, сказал: «Ты, владыка, велел мне отправляться к земному царю, но небесный Царь опередил тебя и призвал меня, смиренного раба своего, к себе». Затем он пересказал ему видение, в котором только что к нему являлся евнух, или, скорее, ангел{300}300
  Life of John of Cyprus (Жизнь Иоанна Милостивого) 52.34–46, перевод Элизабет Доуз (1948), 255.


[Закрыть].

Отношение к кастратам в городе действительно было совершенно неоднозначным. Некоторые ранние христиане (например, отец Ориген, кастрировавший себя в знак своего благочестия) были под большим впечатлением от популярного трактата Sentences of Sextus: «Отсеките ту часть тела, что искушает вас, ибо лучше целомудренно жить без нее, чем погубить себя с ней»{301}301
  Стивенсон, Eunuchs in Antiquity and Beyond (Евнухи в античные времена и после) (2002), с. 123–142. Ориген для примера приводит цитату из Евангелия от Матфея, 19:12.


[Закрыть]. И еще: «Вы видите, что люди ради здоровья своего тела отсекают его части. Куда как лучше сделать это ради целомудрия». Однако сам Ориген осуждал эту процедуру – по-видимому, себя он кастрировал в порыве юношеского максимализма.

К евнухам нередко относились пренебрежительно, называя их лицемерными и похотливыми. Их репутацию мужественно отстаивает архиепископ Орхидский (Орхид – транзитный городок на Эгнатиевой дороге, расположенный на территории бывшей Югославской Республики Македония) в своем удивительном трактате «В защиту евнухов». И он знал, о чем пишет – евнухами были не только многие из его друзей, но и его брат.

Христианская чистота, продвижение по служебной лестнице, пленение, желание стать женственным, желание стать «иным» – все эти причины объясняют, почему психологически так удобно быть евнухом. А может, это еще и подспудно напоминало живущим в трудную и нестабильную эпоху о вероятной гибели и возможностях выживания?{302}302
  Эта традиция, когда город являл собой рассадник евнухов, будет процветать еще долго, сохраняясь и в XX в. Когда османы захватили Константинополь, они учредили во дворце Топкапы собственный двор евнухов. Главный евнух со своими подчиненными (белыми евнухами), занимая помещения с обеих сторон, контролировали проход в Ворота блаженства, а значит, представляли самого султана.


[Закрыть]

Такое число евнухов в Константинополе порочит византийцев в глазах многих западных историков и летописцев, как современников эпохи, так и более поздних. Однако нередко именно евнухи, обладающие множеством связей, в том числе международных, и не тревожимые династическими устремлениями, спасали город. В величайший миг нужды судьбу Константинополя помог решить именно евнух: «Евнух господствовал при дворе и, как могучий змей, обвившись вокруг него, все сжимал и стеснял»{303}303
  Евнапий, 65.2.1–2, IV в. На русском языке см.: Эвнапий Сардиец. История // Византийские историки: Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Магистр, Менандр, Кандид Исавр, Ноннос и Феофан Византиец / Пер. Г. С. Дестуниса. – СПб., 1860 (прим. пер.).


[Закрыть]…

Глава 25. Падение древнего Рима: столкновение с готами, продолжение
^{395–410 гг.}

Сей грандиозный, как ни назови – Завет иль Свод, – сей нерушимый том Замкнутый смысла тайного ключом, Каноном станет для жрецов любви; Пусть варвары придут И города сметут! – Когда окончится година смут, Учиться будут по твоим словам Планеты – музыке, и ангелы – стихам.

Джон Донн, «Прощание. К книге», (перевод Г. Кружкова)

Доносчики были теперь востребованы как никогда: они всегда присутствовали на приемах у евнухов… Император был очень глуп, а его жена, которая была особенно своенравна даже для женщины, и предана тем, кто имел особое влияние на нее, а именно жадным и вездесущим евнухам, делала жизнь для любою настолько невыносимой, что обычным людям было проще умереть.

Зосима, «Новая история»{304}304
  Зосим, «Новая история», V.II.4, перевод на английский Ридли (1982), цитаты у Мурхеда и Статтарда (2010), с. 77. Текст воспроизведен по изданию: Зосим. Новая история. О Константине и основании Константинополя (II. 8–39) // Мир Византии: Материалы междунар. науч. семинара, Белгород, 27–28 окт. 2006 г. – Белгород: БелГУ, 2007) (прим. пер.).


[Закрыть]

И вот теперь-то одной из этих городских белых ворон, евнуху с великим даром убеждения и стратегической сметкой, досталась выдающаяся роль – человека, чье влияние на историю расцветит окружающие Византий легенды. Роль его была так важна – ведь, хотя 410 год, когда был разграблен Рим, – одна из немногих дат в мировой истории, которую помнят многие, но для непосредственных участников событий главным трофеем был Рим не Древний, а Новый – Константинополь. Возможно, отход римских войск из Британии был побочным эффектом происходящих в Константинополе перипетий.

Евнух Евтропий служил при дворе Феодосия I и сразу же после смерти императора в 395 г. уговорил его юного наследника, Аркадия, жениться – но не на дочери Руфина, так же влиятельного придворного, а на никому не известной красотке Элии Евдоксии. Вскоре после этого Руфина злодейски убили (некоторые утверждают, что не без помощи Евтропия), а через четыре года, в свою очередь, казнят и Евтропия (возможно, по приказу его собственной ставленницы, императрицы Евдоксии).

В эти времена руководству Константинополя, как и Древнего Рима, нужны были не внутренние распри, а твердая рука. В Британии взбунтовалась армия, когда Магн Максим выступил за независимость. Готы и вандалы выступали то союзниками, то врагами Нового и Древнего Рима. Не забывайте, что именно готские войска по приказу Феодосия устроили побоище в Фессалониках, убив 7000 человек. Запад находился под протекторатом, а значит, под властью Стилихона – наполовину римлянина, наполовину вандала (ставленника Феодосия и мужа его племянницы). На Востоке же с помощью Руфина правил юный сын Феодосия, Аркадий.

Главным противником Стилихона вскоре стал первый король вестготов, Аларих, который учился военному искусству в Риме под руководством гота Гайне и сначала возглавлял войска готских наемников Феодосия под командованием Стилихона. В 395 г. Аларих, очевидно, считавший, что власти империи недооценивали его, разорвал свой союз с Римом и ринулся во Фракию. И, как предводитель вестготов, он решил идти на Константинополь.

Тем временем, едва стало понятно, что Аларих вошел в силу, Руфин, сидя в городе, вступил с ним в тайные переговоры. Он сделал Алариха римским полководцем, а его сторонников одарил золотом и зерном. Аларих пошел в обход христианской столицы, ведь его разведчики уже доложили ему, что без специального вооружения нет смысла осаждать этот обнесенный надежными стенами город, его укрепления без этого не прорвать.

В Константинополе высоко оценили переговоры Евтропия с Аларихом в 397 г. Хоть аппарат Стилихона по связям с общественностью в Милане и плевался – «на этот раз он [Аларих] приходит как друг… и выносит решения по делам, представленным теми, чьих жен изнасиловали, а детей убили…»{305}305
  Цитата у Келли (2008), с. 41.


[Закрыть] – на улицах Константинополя евнуха и друга готов встречали ликованием, а он упивался народной славой.

Вестгот же, преследуя свои собственные корыстные цели, пронесся по Македонии и Фессалии и пришел в Фермопилы (в последующие дни Ксеркс). Однако, в отличие от спартанского царя Леонида (дяди честолюбивого диктатора Павсания, первым построившего стены вокруг Византия), греки на этот раз не стали бросаться в смертельный бой, а открыли ворота, впустив противника. Аларих был неудержим – вскоре пали Коринф со Спартой. Стилихон был в ярости – его земли наводняет потенциально опасный народ. Сдержать эту угрозу и заявить о себе как об истинном защитнике Рима – как на Западе, так и на Востоке – стало важнейшей его задачей{306}306
  Спасибо Крису Келли за помощь с этой главой: см. Келли (2010).


[Закрыть].

Итак, в 399 г. Стилихон отправил солдат в Константинополь – теоретически для того, чтобы укрепить гарнизон. Войска Стилихона повстречали людей Евтропия, среди которых был и тот самый честолюбивый гот-приспособленец, Гайне. Историк-политеист Зосим, который спустя столетие работал в императорском казнохранилище, пересказал эту историю так: «…Когда прибывшие с Запада распростерлись ниц для получения красивых славословий от императора, по сигналу Гайны они вскочили, окружили Руфина и поразили его своими мечами. Один отсек его правую руку, другой – левую, а кто-то еще обезглавил тело. Все разошлись, напевая победный пэан»{307}307
  Зосим, «Новая история», V.7.5–6, перевод на английский Ридли (1982), цитата у Мурхеда и Статтарда (2010), с. 72.


[Закрыть].

Впоследствии убийца Гайне, теперь будучи византийским полководцем, установил в Константинополе военную хунту, которая держалась у власти еще несколько месяцев. Гайне, которого не любили вдвойне – ведь он был арианином и готом – и который в 400 г. сверг всех настроенных против готов представителей власти, не годился для того, чтобы править.

Да его и не приглашали. Подогреваемые Евдоксией жители Константинополя (а в то время население города насчитывало до 400 000 человек) запротестовали, и 7000 готов из разместившихся в городе отрядов были убиты. Это важно. Мы видим, что время от времени горожане, вспоминая истинное значение определяющего римскую культуру акронима – SPQR (Senatus Populusque Romanus – «сенат и римский народ»), действовали как единое целое. Народ Нового Рима – эти люди с городских улиц были склонны по-республикански верить, что с их голосом считаются, – нередко докучал новой христианской обители Господа.

Три года назад в сенате Константинополя Евтропий заклеймил Стилихона как врага народа, благодаря чему получил возможность на законных основаниях применять разного рода наказания, к примеру перенаправить предназначенные для западных областей поставки зерна из Африки в Константинополь. Стилихон же в ответ припомнил прецедент 330 г., когда Константин признал преимущество решений римского сената над решениями константинопольского. Однако прежде чем Гайне с позором выставили из города, одной из главнейших его задач стало изгнание, а впоследствии – казнь Евтропия. Гайне, который отныне был в бегах, удалось избежать встречи с римским флотом в Геллеспонте и бежать на север, где он попал в руки к одному из союзников Константинополя, Улдину, одному из вождей гуннов – тот обезглавил его и в качестве скорбного дара отправил голову Гайне назад.

Евтропий пожаловал готу Алариху земли в нынешней Албании. С 401 г. Аларих все время пытался расширить свои владения, совершая набеги на территории римлян. Теперь Стилихону приходилось разбираться с беспорядками во всех географических направлениях. Оставшиеся в Британии солдаты, разгневанные потерей войск, отозванных на защиту Рима, избрали собственного лидера, Константина III – он-то и должен был возглавить окончательный выход армии из Британии.

Тем временем поговаривали, что Стилихон вознамерился захватить византийский трон. Солдаты его в смятении взбунтовались. Убийство полководца в 408 г. спланировал еще один евнух – Олимпий, ставленник самого Стилихона. Возможно, он был разочарован, что Стилихон – что странно – отступил от собственных планов и не стал пробираться на Восток, чтобы взять Константинополь.

Во время последовавших беспорядков было перебито множество женщин и детей варваров-«федератов» (не являвшихся гражданами Римской империи, но пользовавшихся благами империи в обмен на воинскую службу) – немало из них были готами. И в рядах Алариха было полно (по всей вероятности, не менее 30 000) оставшихся в живых варваров – мужей и отцов – разгневанных, осиротевших и преданных. Теперь у затаивших злобу готов было достаточно сил, чтобы захватить Рим.

Деспотичные, неблагодарные, на каждом шагу плетущие интриги против готов римские властители не понимали, что силу и разум готов можно было бы обратить в пользу будущего города, а не против него. Вернее, они презрели древние законы, сопутствующие слову nemesis – древний, праиндоевропейский корень nem означал честное распределение, взаимный обмен и справедливое выделение ресурсов. Древних римлян погубило чудовище, которое отчасти они сами и породили.

Аларих, разбивший лагерь у стен города, надеялся выжать из горожан щедрую расплату, римский сенат пытался выполнить его требования, но оказался не слишком расторопен. Многие в городе голодали и уже дошли до поедания своих сородичей. А ведь Аларих уже в третий раз осаждал город. 24 августа 410 г. кто-то впустил готов в город:

 
Кто о кровавой резне той ночи страшной расскажет?
Хватит ли смертному слез, чтобы наши страданья оплакать?
Древний рушится град, царивший долгие годы.
Всюду – вдоль улиц, в домах, у дверей заповедных святилищ –
Груды тел неподвижных лежат, во прахе простертых
…и смерть многоликая всюду{308}308
  Иероним Стридонский, цитата из «Энеиды» Вергилия, II, 361ff, перевод на английский Уэста (2003). Перевод на русский по изданию: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. – М.: Художественная литература, 1979. Перевод с латинского С. А. Ошерова под ред. Ф. А. Петровского (прим. пер.).


[Закрыть].
 

Хотя рассказы о событиях 410 г., безусловно, преувеличены, все же находившихся в городе людей насиловали, рубили, резали и морили голодом{309}309
  Блаженный Августин, «О граде Божием», 1.7 – здесь говорится о насилии и жестокостях (см. Мурхед и Статтард (2010), с. 131). Иероним писал о голоде во время осады и разграбления: «Город, захвативший весь мир, сам оказался захваченным. Не бывало еще такого голода под угрозой меча, и лишь немного горожан осталось, которых можно было взять в плен. Изголодавшиеся люди в исступлении обращались к отвратительной пище, они отрывали друг у друга конечность, только бы поесть. Даже матерям не удавалось сохранить грудных детей… Тем временем, что естественно во время подобного смятения, один из запятнанных кровью победителей проник в дом Марцеллы. Теперь я волен рассказать, что слышал от праведников, свидетелей тех событий – ведь там были такие, и они говорят, что и ты был там с ней, в эту опасную минуту. Когда солдаты ворвались в дом, она, говорят, встретила их, не выказывая никакой тревоги. А когда спросили ее о золоте, она указала на свои грубые одежды, показывая, что у нее нет сокрытых сокровищ… Иисус смягчил их жестокие сердца, и естественные теплые чувства заявили о своих правах даже среди этих запятнанных кровью воинов. Варвары проводили и тебя, и ее в базилику Апостола Павла, чтобы вы нашли там укрытие или хотя бы успокоение». Иероним, письмо 127.12–13, перевод на английский – Nicene and Post-Nicene Fathers: Series II (1885). Зосим писал: «Когда Аларих услышал, что римский народ занимается военными упражнениями и готов сражаться, он сказал, что густую траву легче косить, чем редкую, и рассмеялся в адрес послов. Но когда они перешли к обсуждению мирных условий, он стал использовать выражения, чрезмерные даже для надменного варвара. Он заявил, что может снять осаду не иначе и не раньше, пока не заберет себе все имеющееся в городе золото и серебро, а кроме того и всю домашнюю утварь и рабов-варваров. Когда один из послов спросил, что Аларих может оставить оставшимся в живых гражданам, если он заберет все имущество, он ответил: “Их жизни”». Зосим, «Новая история», 5.40, перевод на английский Ридли (1982). Кроме того, есть еще и Иордан: «Наконец, вступив в Рим, они, по приказу Алариха, только грабят, но не поджигают, как в обычае у варваров, и вовсе не допускают совершать какое-либо надругательство над святыми местами». Иордан, «О происхождении и деяниях гетов», 30.156, перевод на английский Майроу (1915). Перевод на русский по изданию: Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М.: Алетейя, 2001 (прим. пер.). А еще и Орозий: «[Аларих, осаждает… Рим…], прежде дав указание, чтобы тех, кто найдет убежище в святых местах и особенно в базиликах святых апостолов Петра и Павла, оставляли целыми и невредимыми и, кроме того, чтобы, насколько это возможно, жаждавшие добычи готы воздерживались от кровопролития… На третий день, как варвары вторглись в Город, они по доброй воле ушли, предав при этом огню несколько зданий, однако пожар был вовсе не такой, какой случился в семисотом году от основания Города». Орозий, «История против язычников», 7.39, перевод на английский Реймонда (1936). Перевод на русский В. М. Тюленева (прим. пер.). Гиббон писал: «В те часы дикой разнузданности, когда все страсти воспламеняются и всякие стеснения устраняются, поведение исповедовавших христианство готов редко подчинялось правилам Евангелия». Гиббон, том 4, глава 31, с. 662.


[Закрыть]. И по сей день тут находят богатые клады – представители многовековых династий, чувствуя, что смерть стучится к ним в двери, прятали свои сокровища. Некоторые жители соседнего города Нарни, которые в 410 г. все еще придерживались язычества, были уверены, что от ярости Алариха их спасли кровные жертвы.

Явно складывается ощущение, что многие на территориях Древней Римской империи едва ли понимали значимость религиозного эксперимента Нового Рима – и однако, падение Рима Ромула и Рема стало побочным эффектом интриг в Риме Христовом.

После падения Рима и развала аппарата, составные части которого поддерживали pax Romana, Западная Римская империя раздробилась. Отныне хозяевами положения, теми, кто смеется последним, стали жители территорий, которые римляне некогда с насмешкой называли варварскими землями. Древнеримский производственный механизм дал трещину.

Дальше – больше: разладились торговые модели, и, судя по полярным льдам, уровень загрязнения снизился до показателей, которые до того наблюдались в эпоху основания Византия – ведь плавильные заводы во всех уголках империи закрывались.

Однако несчастья Древнего Рима обернулись новыми возможностями для его пасынка – Константинополя. Не стоит забывать, что в черные для Западной Римской империи дни Константинополь видел не столкновение чужеземных цивилизаций, а перемены в развитии власти. И ключевые игроки, вместе с арианами, когда-то союзниками Рима, также находящимися в бегах от гуннов, помогут сформировать опыт города в течение следующих 150 лет. Пора уже познакомиться с еще одной фигурой на улицах Константинополя – вандалами.