Текст книги "Стамбул. Сказка о трех городах"
Автор книги: Беттани Хьюз
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 29. Землетрясения и пожары
532 г.
Не следует прислушиваться к никчемному гласу народа. Неправильно также доверяться ему, когда люди требуют либо оправдать виновного, либо осудить безвинного.
…Непригодный для проживания из-за пыли, дыма и смрада, исходящих от тла и пепла, вызывающий душераздирающий ужас в сердцах тех, кто видел это.
Стамбул словно предназначен для восстаний. Римские площади и просторные общественные зоны так и манят к себе огромные толпы, а благодаря средневековой системе улиц протестующие легко ускользнут, если настроения властей примут угрожающий оттенок. Мне это было совершенно очевидно, когда в 2013 г. я оказалась в центре Стамбула в разгар восстания в парке Гези и на площади Таксим. Протестующие все прибывали – а потом тем, кому посчастливилось, удалось скрыться переулками от водяных пушек и слезоточивого газа. Перевернутые автомобили убедительно, неоспоримо иллюстрировали собой «мир, который перевернулся». Позади этих перевернутых, сожженных остовов, каждое утро после ночных конфликтов окруженных упрямыми оппозиционерами и оказавшимися поблизости токсикоманами, на разбитой витрине кто-то написал: «Византий – Константинополь – Стамбул – наш»!
В 2013 г. после применения жестких мер со стороны государства, разрушений и мародерства в воздухе повис не только едкий запах гари, но и вопрос о социальном устройстве и свободе волеизъявления. В 2013-м в парке Гези прозвучало эхо других, произошедших полторы тысячи лет назад событий мирового значения. В XXI в. даже рассеивающаяся гроза напоминает об этой, самой внушительной публичной акции в истории города – великом восстании «Ника» 532 г.{368}368
Всю хронологию и подробности восстания «Ника» услужливо собрал и проанализировал Грейтрекс (1997). В эту эпоху в Константинополе и других городах происходили и другие столкновения: ипподром в Константинополе поджигали во время восстаний в 491, 498 и 507 гг. В Антиохии в 507 г., после победы колесничего Порфирия, в результате восстания сожгли синагогу. Гуттманн (1983), с. 16. Сражение при Даре (530 г.) против династии Сасанидов во время Иберийской войны. Холдон (2008), с. 27.
[Закрыть].
В Константинополе во время гонок на колесницах страсти всегда накалялись. На первый взгляд, восстание «Ника» – это череда протестов, спровоцированных партиями колесничих, а именно – «синими» и «зелеными». Они толпились на ипподроме, крепко связанные классовыми, социальными и материальными узами, словно городские племена. Их узнавали по разноцветным рукавам экстравагантного свободного покроя, и в новом SPQR («Сенат и Народ Рима») они являли собой P – populus, народ. Обычно эти спортивные группировки боролись друг с другом (в VI в. в театре Константинополя «зеленые» поубивали 3000 «синих»){369}369
Эта резня произошла в Константинополе где-то в 500 г. во время праздника Брита. Протесты всегда составляли часть культуры города, они формировали его материальный облик. В 512 г. произошли кровопролития и восстания против несогласных с решением Халкидонского собора. В 1740 г. протестовали студенты. Любопытно, что протесты в парке Гези в XXI в. были направлены против уничтожения зеленых зон в Старом городе.
[Закрыть] и лишь в исключительных случаях действовали сообща.
Под закругленным торцом ипподрома можно пройти – через увитую плющом дверь, по слезящимся ступенькам, мимо призрачных голубей, по хрустящим под ногами треснутым камням – в самый центр событий, где встречались лидеры колесничих, обсуждая тактику и готовя свои команды к борьбе{370}370
Именно здесь разрубили нос и отрезали язык Юстиниану II, который и сам, говорят, был способен на изобретательные зверства.
[Закрыть]. Люди примыкали к той или иной партии под влиянием тех или иных обид или побуждений: из преданности своему deme (территориальной единице города), политического разочарования, богословских соображений. Или – для установления деловых связей.
Искрой, из которой (в тот самый день, когда жители должны были праздновать основание Константином Нового Рима) разгорелось восстание «Ника», похоже, стали налоги и непопулярные законодательные реформы. По наследству Юстиниану досталась изнурительная война с персами на востоке. Чтобы покрыть расходы на военные походы, он поднял налоги. За первоначальным успехом, победой под командованием Велизария, последовало позорное, повлекшее большие затраты поражение.
Народ и солдаты – от Кавказа до Дуная – волновались. Вести о бедах на восточных и западных границах тут же дошли до города. Поднялась череда мелких восстаний. Семерых приговорили к повешению, но двое из них почти чудом спаслись – они были на волосок от смерти, но виселица рухнула. Толпа унесла их прочь, а сочувствующие им монахи (один – сторонник «зеленых», другой – «синих») подобрали беглецов. И тогда двое мятежников забаррикадировались в церкви Святого Лаврентия в городском районе Петрион (его еще называют Платеями){371}371
Ван Миллинген (1899), с. 28.
[Закрыть].
Обычно партии колесничих в Константинополе соперничали, направляя тем самым жизнь в городе. Теперь же они – с благородством Дон Кихота – объединились и пронзительно взывали к христианскому милосердию. И «синие», и «зеленые» ворвались на ипподром, туда, где народ встречался обычно с императором – по инициативе своей или его. Они горланили новый призыв: «Да здравствуют “зеленые” и “синие”!» Юстиниан не явился, и, несмотря на жгучий январский мороз, страсти накалялись. Вспыхнуло первое из череды серьезных восстаний.
Участвовали все: от плебса (всегда охочего до предлагаемых на ипподроме хлеба и зрелищ) вплоть до сенаторов. Стоит задаться вопросом: то ли это – голая отвага hoi polloi, то ли обиженные сенаторы воспользовались случаем и подлили масла в огонь (не революция, а, скорее, внеплановый переворот).
Правителей Константинополя величали такими титулами, как clarissimus, spectabilis, illustris, gloriosus и даже gloriosisimus. После того, как Константин ввел их как «новых людей», правящие династии Константинополя высоко поднялись по социальной лестнице. Юстиниан же – не будем забывать – не скрывал своего крестьянского происхождения. Его простонародные корни и любовь к грязной уличной танцовщице, как известно, оскорбляли чувства многих членов сената. По иронии судьбы, во время восстания множество его самых яростных противников из числа аристократии укрывались в его дворце – среди них был и главный источник сведений об этих событиях, Прокопий.
Бунтовщики окружили Преторий и подожгли его, освободив его пленников. Тогда Юстиниан прибег не к кнуту, а к прянику: проявив царское милосердие, он разрешил продолжить состязания на следующее утро, в среду 14 января. Но мятежников было не так-то просто подкупить, и вместо того, чтобы осветить ипподром своей радостью, они взялись за факелы. Для подавления мятежа отправили Велизария, а Юстиниан – как полагают некоторые, от отчаяния – пошел на уступки. Он сделал козлами отпущения нелюбимых народом чиновников: Трибониана, сыгравшего важную роль в составлении Кодекса Юстиниана, Эвдемона, который арестовал первых мятежников, и коварного церковника Иоанна Каппадокийского{372}372
Прокопий Кесарийский, «История войн», 2.30.
[Закрыть].
В пятницу, 16 января, когда пожар добрался до древнего собора Святой Софии, император понял, что ему эта задача не по плечу, и вызвал в город для подавления мятежей отряд готов, аналог нынешних штурмовиков. На следующий вечер Юстиниан выставил из дворца двух аристократов: Ипатия и Помпея. Они тут же принялись подстрекать народ, предлагая себя в качестве подходящей замены у руля власти. Их изгнание из дворца – странный поступок, и ни одному историку не удалось найти ему убедительного и рационального объяснения. Может, Юстиниан просто обиделся на них? И надеялся, что Ипатия с Помпеем, этих надутых мальчишек, толпа разорвет в клочья? Может, это был приступ слепой ярости или сведение счетов? Или расчет убить двух зайцев, предложить толпе мишень, чтобы загнать мятежников в одно место, а потом перебить всех?
Чем бы ни руководствовался Юстиниан, на следующее утро настроение у него, похоже, улучшилось. Император снова показался над ипподромом и на Библии поклялся перед ропщущей толпой, что на этот раз он прислушается к народным требованиям и помилует мятежников. Благородные обещания, но – у толпы было свое мнение на этот счет.
«Зеленые» и «синие», объединившись, провозгласили истинным наследником императорского трона Ипатия, племянника императора Анастасия I. 18 января на возвышении kathisma на него возложили ожерелье, и толпа приветствовала его как императора: последовал совершенный хаос. Юстиниан запер выход с kathisma во дворец и скрылся.
К этому времени большая часть города была объята пламенем, а наскоро собравшийся совет мятежников обсуждал, атаковать ли дворец. Юстиниан был готов, захватив с собой деньги, бежать – совсем как премьер-министр Эрдоган, который в 2013 г. во время пожара в парке Гези улетел в Марокко. Возможно, как и в случае с Эрдоганом, отсутствие Юстиниана пошло ему на пользу – ведь благодаря этому он оказался не связан с насилием, и все действия можно было приписать распоряжениям других лиц.
Проложить маршрут бегства было несложно – через морские ворота дворца Буколеон. Их проем едва виднелся на поросших склонах, спускающихся к Мраморному морю, а пользовались ими самые высокопоставленные чины. Корабли стояли наготове. И тут вступила Феодора, обнаружив, по словам ее биографа Прокопия, как выдающееся упорство, так и глубокие познания в области античной риторики:
«По-моему, бегство, даже если когда-либо и приносило спасение, и, возможно, принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо. Да не лишиться мне этой порфиры, да не дожить до того дня, когда встречные не назовут меня госпожой! Если ты желаешь спасти себя бегством, василевс, это не трудно. У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что царская власть – прекрасный саван»{373}373
Там же, 1.24.33–38, перевод на английский из книги Линды Гарленд (1999). Перевод на русский А. А. Чекаловой по изданию: Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. – М.: Наука, 1993 (прим. пер.).
[Закрыть].
Я цитировала эту выдающуюся речь, глядя на ведущиеся прямо позади отеля Four Seasons в районе Султанахмет археологические раскопки. Они педантично и неспешно открывают Большой императорский дворец Юстиниана и Феодоры. Эти громкие, смелые слова не могут не будоражить, не возбуждать пыла in extremis, однако Прокопий, вне всяких сомнений, сохранил их для истории как издевку. Он тонко намекает, что этот пылкий, неженский напор из уст простолюдинки Феодоры, как и сами восстания, извращал естественный порядок вещей. Добропорядочной женщине греко-римского происхождения не полагалось прилюдно высказываться, и горе тому мужчине, кто будет слушать ее, если уж она решится на это.
Феодора ссылается на афинского сочинителя Исократа. Прокопий перевел главное слово как «царская власть», но в оригинале в этом отрывке, знакомом многим образованным горожанам, говорилось не о царе, а о диктаторе. И потому при такой оценке задним числом вина за неприятное завершение этого восстания, конец которому положил приказ императора-диктатора Юстиниана, была приписана Феодоре{374}374
На некоторое время обстановку разрядил главный придворный евнух Нарсес, который отправился на ипподром раздавать золотые монеты представителям партии «синих», напоминая им (некоторые воображают, что делал он это с многозначительным блеском в глазах), что Юстиниан-то принадлежит к «синим», а избранник на трон – к «зеленым». См. Бридж (1978), с. 73–78.
[Закрыть].
А дальше произошла кровавая бойня. Юстиниан, по-видимому, поддался уговорам и остался с женой, в которой умер уличный боец. Он велел окружить обгорелый ипподром, где толпа продолжала призывать к перевороту, и отдал войскам приказ атаковать. Большинство мятежников были безоружны. За один день императорские войска при помощи отрядов готов под командованием Велизария и армии гуннов, возглавлявшейся Мундосом, внуком Аттилы, перебили от 30 000 до 50 000 человек. В понедельник, 19 января, через десять дней от начала волнений, Ипатия и Помпея со связанными руками и ногами бросили в Мраморное море. Из Константинополя, конфисковав все их имущество, изгнали 18 главных заговорщиков из числа аристократии. В городе до сих пор ходит легенда о том, что множество убитых мятежников покоятся в братской могиле под ипподромом{375}375
Хотя во время написания этой книги на месте археологических раскопок в центре города братская могила не обнаружилась.
[Закрыть]. Утверждают, что перебили не менее десятой части населения города.
«Во всех городах Римской державы он установил надежный, благочинный порядок и разослал во все города нерушимые предписания о том, что мятежники и убийцы должны быть наказаны, к какой бы партии они ни относились. Таким образом, никто не осмеливался впредь учинять какие-либо беспорядки, поскольку Юстиниан навел страх на все провинции»{376}376
Иоанн Малала, «Хронография», 422.12–22, перевод на английский Джеффриса и др. (1986).
[Закрыть].
Юстиниан с самого начала дал понять, что намерен держать всех в ежовых рукавицах. И восстание «Ника», возможно, стало следствием накопившегося недовольства. В приступе благочестия Юстиниан с Феодорой радостно наблюдали, как закрывали театры – выгнав все развлечения и общение на улицы. Впоследствии тут же предписали сочинить kontakia, пропагандистское стихотворение, прославляющее императора и напоминающее о том, что восстания – знак, ниспосланный византийцам Богом. Все эти беды – следствие их грехов: стихотворение грозно называлось «О землетрясениях и пожарах». Оно ознаменовало зарождение формы богослужения, которое и в наши дни типично для православия.
После восстания «Ника» облик Константинополя переменился сверху донизу. Одно из первых побуждений возбужденной толпы – крушить и поджигать. Большая часть старого города сгорела дотла. Однако разрушения открывают и новые перспективы. Теперь Юстиниану было где развернуться, показав себя спасителем и добродетельным градостроителем. Через сорок дней по завершении восстания он приступил к восстановлению Константинополя.
Глава 30. Город-Феникс
532 г.
Соломон, я превзошел тебя!
Рассказ о соборе Святой Софии с цитатой, которую приписывают Юстиниану. На самом же деле это – легенда, сложившаяся о строительстве Айя-Софии после IX в.
Этот храм представлял чудесное зрелище – для смотревших на него он казался исключительным, для слышавших о нем – совершенно невероятным… Несказанной красотой славится он.
По преданиям, за возведением Айя-Софии приглядывал ангел, а здание этого собора благословенно, ведь Юстиниан соорудил его из досок Ноева ковчега. Этот собор на древнегреческом акрополе изначально построил Константин Великий. Потом Феодосий его переделал, церковь сгорела. Юстиниан переиначил ее. А после разрушений, нанесенных мятежниками, отстроил заново.
Уникальный купол этой церкви Премудрости Божьей, возвышающийся почти на 55 метров над землей, словно подвешен на золотых цепях, спускающихся с небес. Айя-София почти тысячелетие будет самым большим церковным сооружением в мире. Сегодня она похожа на какой-то реликтовый вид мегафауны, пережившей ледниковый период. Судя по описаниям очевидцев и тех, кто впоследствии приезжал в город, Айя-София – роскошный плод высшего мастерства, изъявление неподдельного благочестия и исключительной силы воли.
Работы начались всего через сорок дней после восстания, а через шесть лет строительство завершилось. Проектирование и строительство контролировали архитекторы Анфимий из Тралл и Исидор Милетский (последний возглавлял Платоновскую академию в Афинах). При строительстве использовали кирпичи с Родоса, поскольку они были характерного бледного оттенка. Впоследствии утверждали, что на каждом кирпиче были отпечатаны слова из 45-го псалма: «Бог посреди его; он не поколеблется».
Росписи, колонны, архитравы и потолки были покрыты серебром. Солнечные лучи отражались от полированного мрамора. Царящий тут сейчас средневековый сумрак обманчив – Айя-София сверкала зеркальным блеском. Бронзу и золото, а также «мраморные луга»{377}377
Павел Силенциарий, Экфрасис Храма Святой Софии, 617, цитата из Schibille (2014) [Надин Шибиль], с. 20. Перевод на русский из книги: Византийская литература. – М.: Наука, 1974 (прим. пер.).
[Закрыть] везли со всего света: зеленый порфир – из Хаэмоса на Балканах, а также – из Лаконии, с красными прожилками – с Ясского хребта, желтый – из Лидии, шафранно-золотой – из Ливии. Везли и тирский пурпур. Здесь дела Божьи предстали во всей своей славе: внутреннее убранство собора украшали колонны из эфесского храма Артемиды, двери привезли из Пергама, из храма Зевса.
Здание собора походило на какое-то языческое сооружение, однако все эти сокровища мира собрали здесь во славу Господа и – что немаловажно – во славу его связи с человеком. На флеронах внутренних колонн выгравированы переплетенные инициалы Юстиниана и Феодоры. Здесь слава и величие Греции и Рима сливались со всевозможными восточными излишествами, какие некогда рисовало воображение афинских драматургов, например, Еврипида (который насмехался над Еленой Троянской за то, что она отправилась в Анатолию за Парисом, польстившись на его «злаченые чертоги Востока»). Греко-римские фантазии о Востоке отныне стали осязаемыми благодаря грекоговорящим римлянам.
В Прокопия Айя-София вселяла благоговейный трепет:
«В высоту он поднимается как будто до неба и, как корабль на высоких волнах моря, он выделяется среди других строений, как бы склоняясь над остальным городом, украшая его как составная его часть, сам украшается им, так как, будучи его частью и входя в его состав, он настолько выдается над ним, что с него можно видеть весь город как на ладони. Его длина и ширина так гармонично согласованы, что его вообще нельзя назвать ни очень длинным, ни сверх меры широким. Несказанной красотой славится он. Блеском своих украшений прославлен он и гармонией своих размеров; нет в нем ничего излишнего, – но нет и ничего не хватающего, так как он весь во всех своих частях, в надлежащей мере являясь более пышным, чем обычно, и более гармоничным, чем можно ожидать от такой громады, наполнен светом и лучами солнца»{378}378
Прокопий Кесарийский, «О постройках», 1.1.27–29, перевод на английский Дьюинга (1940). Перевод на русский С. П. Кондратьева (прим. пер.).
[Закрыть].
Даже и сегодня, в переполненном, залитом неоновыми огнями Стамбуле в ночи чувствуется грозное присутствие неосвещенной Айя-Софии. В сумерках она притягивает, словно черная дыра – полная противоположность своему средневековому сиянию, когда тысячи горящих в ней лампад направляли моряков на судах, что шли по Босфору и Мраморному морю. Мы задержались на внешних атрибутах этого поразительного сооружения, совсем позабыв о феноменальной религиозной и психологической значимости истории этого храма.
В те времена считалось, что все сущее – статуи, святилища, сооружения – пропитано некой кипучей силой. Верили, что именно эта благодатная сила сдерживает и питает все физические и метафизические явления в жизни человека. А этот храм, мать всех церквей, посвящался Софии, Премудрости Божьей.
Греческое слово sophia обозначало какое-нибудь практическое умение. Гомер называл своих героев sophos, мудрыми, если они умели укрощать лошадей или строить корабли. Слово сохранило это значение и в эпоху поздней Античности и обрело воплощение в образе богини мудрости. Богиня мудрости позволяла не только мистически, исключительно чувственно познавать мир и его тайны, но и непосредственно участвовать в реальных событиях. Это – мудрость улиц и женщин, а не одних лишь мужчин, что сидели в читальных залах.
София бегло упоминается на страницах Танаха и греческого Нового Завета, а также во множестве распространенных религиозных текстов. Чаще о богине мудрости говорится в апокрифах, религиозных текстах, содержавших, по общепринятому мнению, неприемлемые истины и поэтому исключенных из числа канонических. Многие христиане считали Софию некой возвышенной силой, породившей самого Христа.
На этой французской гравюре на дереве, относящейся к концу XIX в., представлен облик Айя-Софии до прихода османцев в 1453 г.
Пусть София и не попала в каноны, зато как в античном, так и средневековом мире она являла собой широко распространенную, народную идею. Наше слово «мудрость» и Софию объединяет общее, очень старое значение – их праиндоевропейские корни подразумевают глубокое и ясное понимание мира.
Храм Софии посвящался также и «логосу», Слову – явной и скрытой Премудрости Божьей. Так что это грандиозное сооружение покоилось не только на кирпичах и цементе, но и на идее – образном понимании извечной силы как мужских, так и женских проявлений мудрости, возможностей сладить с этим миром как рационально, так и мистически. Это – незаурядный посыл для такого сооружения в самом сердце города, полагающего себя центром всего мира{379}379
«Иисус рожден от Девы Марии, как и говорится Писании: “Дух Святой найдет на тебя”. А София – это Святой Дух. “…и сила Всевышнего осенит тебя”. Сила Всевышнего – это Создатель. “И посему рождаемое Святое наречется Сыном Божиим” [Евангелие от Луки 1:35]. Ведь он был создан не только силой Всевышнего, как те, что созданы по подобию Адама, – а значит, он создан от Софии и Создателя. Но Иисус, новый человек, создан от Святого Духа – от Софии и Создателя: Создатель сотворил форму и сложение его тела, а Святой Дух – наполнил его сущность». Ипполит Римский, «Опровержение всех ересей», 6.30.
[Закрыть].
В Танахе, в главе 8 Притчей, о Хокме, той же Софии, говорится так: «Лучше жемчужин и все желанное не сравнится с нею… я – разум… от века я избрана княжить, от начала… нашедший меня нашел жизнь». Здание Айя-Софии – не просто умиротворяющий дар Богу, это – ответ.
Новое здание Айя-Софии стало венцом славы для Юстиниана и Феодоры. В городе же были и другие заботы. Теперь, после разгона восстаний, Юстиниану нужно было показать всем, кто главный! Император принялся наводить в городе порядок. В самом же дворце открыли большое зернохранилище, пекарню и цистерну, так что, если случится очередной бунт, голодать не придется. (Цистерну Юстиниана обнаружили лишь в XVI в., когда посетители заметили, как местные бурят в домах скважины и ловят в них рыбу.) Восстановили термы Зевксиппа и Большой императорский дворец, пополнили запасы воды{380}380
Oursterhout (2010) [Роберт Остерхаут].
[Закрыть].
Во Влахернах, неподалеку от стены Феодосия, выстроили новый дворец. Юстиниан, очевидно, стремился воссоздать великолепие Древнего Рима и тут же велел возвести памятник явно в римском стиле. В 543 г. над перекроенным Августейоном возвышалась громадная колонна, на ней была установлена бронзовая статуя облаченного, как Ахилл, Юстиниана верхом на коне – взор его был устремлен на восток, в Персию. Своей высотой эта колонна – а она достигала купола Айя-Софии – посрамила памятник самому Константину, который по сравнению с ней казался ничтожным. Колонна стояла здесь до 1493 г., сначала пережив захват города османцами. Получалось, что катастрофа, постигшая Константинополь, обратилась Юстиниану на пользу.
Геродот, наблюдавший за возникновением первых греческих поселений, в том числе и Византия, назвал цивилизацию вообще to hellinikon – эллинским, греческим творением. Теперь же в Константинополе могли подправить такое представление Геродота о цивилизации – город с генетическими корнями Греции и Ближнего Востока, с прочными скелетами и мышцами римлян, покрытый кожей христианства.
Феодора с Юстинианом в раздумьях бродили по блистательному выраставшему вокруг городу: парадной площади, Августейону, мимо сената, овального форума Константина, окруженного колоссальной колоннадой, ипподрома длиной 427 метров и шириной 122 метра (во время строительных работ до сих пор натыкаются на его каменные скамьи – например, недавно, когда в садах Голубой мечети устанавливали дополнительные уборные), мимо выстроенных повсюду новых церквей, монастырей, приютов, новых резервуаров. И они понимали, что Рим не пал – он просто переместился на 1374 километра к востоку. Это – христианский Рим, и властвует в нем верховный цезарь, возвращающийся к восточным корням Христа.
Современная реконструкция колонны Юстиниана, выполненная Антуаном Хелбертом. Утверждают, что настоящая колонна возвышалась на 70 м и была видна с моря
В дни своего расцвета в Константинополе все подчинялись цветовому дресс-коду: императорских особ хоронили в гробницах из пурпурного порфира, красную обувь дозволялось носить лишь представителям определенных титулов, стражники scholai, которых всего было 5000 человек, одевались в белое. Если сегодня вы отправитесь в путешествие по крышам Стамбула, вам откроется вид на свинцовые листы. А 15 столетий назад все крыши, стены и ворота были из полированной бронзы. Город являл собой усыпанный драгоценностями венец. Слова Фемистия были не просто поэтической гиперболой: «Город переливался золотом и порфиром… Если бы Константин посмотрел на свой город сейчас… то увидел бы, что он прекрасен – не показной, а истинной красотой»{381}381
Фемистий, оратор IV в., Речь 8, цитируется по [Брюсу Фольцу] Foltz (2014), с. 76.
[Закрыть]. А Прокопий восклицал: «Одинаково каждый из них [храмы Святых Петра и Павла и Святых Сергия и Вакха] побеждает свет солнца блеском своих мраморов, одинаково оба они всюду насыщены изобилием золота и могут гордиться количеством приношений»{382}382
Прокопий Кесарийский, «О постройках», 1.4.4–5, перевод на английский Дьюинга (1940).
[Закрыть].
Другие черты Константинополя пробуждали в Прокопии лирика:
«Если плыть из Пропонтиды к восточной части города, то по левую руку будут общественные бани. То, что называется банями Аркадия, служит для украшения Константинополя, как бы велик и блестящ ни был этот город… Ее омывает спокойное море; мягко колышутся текущие волны, разливаясь около нее, как будто это река, текущая из моря; таким образом, те, кто гуляет по ней, могут вести беседы с плывущими по воде… Колоннами и чудесным мрамором украшен пол этой залы, и им покрыто все, что поднимается кверху. Цвет этих блестящих мраморов исключительно белый; они сияют приблизительно так же, как лучи солнца»{383}383
Там же, 1.11.1–6.
[Закрыть].
Печальная ирония в том, что там, где некогда кипела жизнь и работа Юстиниана и Феодоры, на месте Большого императорского дворца и соседнего дворца Буколеон (дворец быка и льва, про который писали, что он возведен, чтобы «внушать восхищение как чужестранцам, так и подданным»{384}384
Константин VII, De Ceremoniis Aulae Byzantinae (Церемониальный Зал Византии), под редакцией Reisky [Дж. Райски] (1829–1830), том I, с. 33–34. См., например, Harris [Джонатан Харрис] (2007), с. 63–68. Bent [Теодор Бент] (1887), с. 470: «Неподалеку от этой морской стены, под небольшой скалой рабочие обнаружили на удивление прочные подземелья дворца Буколеон, где лежали груды словно разрушенных землетрясением мраморных колонн и капителей».
[Закрыть] и в свои лучшие дни напоминал какой-то закрытый город){385}385
Жители Нового Рима, похоже, понимали, что завидное, прочное стратегическое и топографическое положение их города – также их слабость. Такое ощущение, будто в этом дворце жили хоббиты – он весь из лазов и крытых коридоров.
[Закрыть], сейчас только груды кирпичей и щебня, обнесенные алюминиевым забором{386}386
См. Mango [Сирил Манго] (1997).
[Закрыть].
Эту важнейшую археологическую площадку обнаружили, когда приступили к застройке в стамбульском районе Султанахмет. И война за ее использование продолжается. Есть надежда, что это пространство, богатое находками, превратят в археологический парк. Некогда здесь стояли великие сооружения: грандиозный портик, ворота Халки с золотой мозаикой, где изображалось, как Юстиниан повергает вандалов и готов, а рядом со своим царственным любовником – Феодора. Посетителей встречали огромные статуи всадников. За облицованными бронзой – «под стать императорам» – железными воротами располагались: Консисторий (зал собраний), Дельфакс (зал суда), Триклиний девятнадцати лож, зал Магнавра, приемный зал и Триклиний (банкетный зал). Весь дворец со множеством личных и парадных покоев, соединявшихся между собой проходами с портиками, спускался к морю.
Район проживания императоров в Константинополе времен Византийской империи
В наши дни у обращенных к морю стен дворца, где на развалинах колонн до сих пор едва виднеется императорский вензель Юстиниана, притулились непрезентабельные домишки. Под сенью разрушенных стен разбили лагерь беженцы из Сирии, Ирака и Афганистана. Здесь на крошечных жаровнях готовят себе ужин жертвы крушения многих держав этого региона – римской, персидской, византийской, османской и европейской.
Хотя морские стены местами сохранились до XXI в., великое сокровище эпохи Юстиниана и Феодоры многие столетия скрывалось под землей. Лучшими находками этих раскопок, по-видимому, считалась отвалившаяся челюсть установленной на ипподроме Змеиной колонны из Дельф и посеребренный постамент Евдоксии. Но затем явился сюрприз из прошлого. В 1930-х, а затем в 1950-х гг. под территорией нынешнего базара Араста за рядами непомерно дорогих килимов и шелковых халатов обнаружили ряд уникальных мозаик. На полу Большого императорского дворца были выложены затейливые, изящной работы узоры. Они были скрыты от глаз благодаря тому, что в 1606 г. Ахмед I прямо над этим местом затеял грандиозное строительство – Голубую мечеть.
На этих удивительных мозаиках, изысканных и живых, герои пронзают копьями больших кошек, мать кормит младенца, дети едут верхом на верблюдах, играют с обручами, орел, олицетворяя победу Константинополя над осаждающими его врагами, борется со змеем, а колесничие, пытаясь обогнать друг друга, блистают синими и зелеными нарядами. Глядя на эти искусные мозаики, живо осознаешь подлинные стремления той эпохи и того города. Они так и кричат о том, что для этих императоров не было ничего невозможного – и, делая добро, они чувствовали полное удовлетворение.
Греки восхищались научными познаниями, и потому был простор для экспериментов. А после восстания Юстиниан с Феодорой, похоже, склонились к тому, что технологии должны служить воле Бога. На подчиненных Константинополю территориях они осуществили множество честолюбивых замыслов, а величайший из них, Айя-София, стал чудом всего христианского мира и по сей день является дивом для всего человечества.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
