Текст книги "Стамбул. Сказка о трех городах"

«И что пользы, если здесь почтишь Его шелковыми покровами, а вне храма оставишь терпеть и холод и наготу? Изрекший: сие есть тело Мое (Матф. XXVI, 26), и утвердивший словом дело, сказал также: вы видели Меня алчущего, и не напитали; и далее: понеже не сотвористе единому сих меньших, ни Мне сотвористе… Что пользы, если трапеза Христова полна золотых сосудов, а сам Христос томится голодом?»{333}333
  Иоанн Златоуст, In Evangelium S. Matthaei (Беседы на Евангелие от Матфея), беседа 50:3–4, с. 508–509. Перевод на русский по изданию: Толкование нашего святого отца Иоанна Златоуста, архиепископа Константинополя, на Святого Матфея Евангелиста (прим. пер.).


[Закрыть]

Иоанн Златоуст получил такое прозвание благодаря своим выдающимся способностям распалять толпу. Когда воздвигли серебряную статую императрицы Евдоксии, он хорошенько отчитал народ за то, что празднуют они это событие по-язычески, и это напоминает (ему) дикую пляску Саломеи, которую она исполнила, чтобы непременно получить голову Иоанна Крестителя. О каком истинном равенстве и равных правах женщин в Константинополе можно говорить, если не поощрялось, когда женщины тренировались физически, а зачастую даже умственно. Если им, как и на протяжении большей части эпохи Античности, так и выделяли лишь половинчатые порции еды. Если грех Евы нависал над человечеством, словно грозовая туча. Если, наконец, в середине IV в. проповедники провозглашали такие взгляды: «Жениться не подобает. Разве женщина что-либо иное, как враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность, приятная поруха, изъян природы, подмалеванный красивой краской?»{334}334
  John Chrysostom (Иоанн Златоуст), In Matthaeum Homiliae, xxxiii, Ex Capite, xix (a), Migne, Patrilogia Graeca, том 56, с. 803.


[Закрыть]

Иоанн Златоуст пользовался такой народной любовью, что, когда его сослали сначала в Каппадокию, а потом на Кавказское побережье Черного моря, жители Константинополя взбунтовались. Утратив своего мудрого церковника и ревя от ярости у закрытых Бронзовых ворот дворца, люди подожгли город, уничтожив собор Святой Софии и здание сената. И в то самое время, когда в Константинополе Марию возвели в статус Богородицы, на Западе представления Блаженного Августина о первородном грехе исказили таким образом, что похоть и ее последствия стали вменяться в вину женщинам. Из-за этого всем представительницам женского пола суждено было еще многие столетия выносить боль и страдания.

Примерно в это же время впервые встречается и мимолетное упоминание о монахах, monachos – эта идея была навеяна религиозными традициями иудаизма (секты ессеев) и буддизма, пришедшими по дорогам Шелкового пути. Появились мужские монастыри, и в христианстве стал зарождаться так называемый «синдром читальни». Отныне широко образованные церковники мужского пола решали, что считается, а что не считается каноническим. И постепенно (возможно, с бессознательным предубеждением) они исключили женщин из библейских и других религиозных текстов, а затем вообще из всяческих религиозных отправлений. С богословской точки зрения женщин возвышали. На деле же дьяконицы встречались все реже и реже, а епископы мужского пола расширяли зону своего влияния{335}335
  С 569 г. правителей провинций можно было выбирать только из числа епископов и состоятельных землевладельцев.


[Закрыть].

Один из епископов Третьего Вселенского собора описывает совершенную икону Девы Марии из Константинополя, и в этом описании можно, пожалуй, найти подробный список качеств, необходимых идеальной жительнице Константинополя:

«Дева, не удостаивая взглядом неподобающих вещей, не пятная своей естественной красоты – не нося ярких одежд и не покрывая щек фальшивым румянцем финикиянок, не привлекая внимание к своей благородной голове и не добавляя пустых украшений, не нося на шее блестящих драгоценных каменьев, не портя рук и ног золотыми цепями… но полная запахами Святого Духа, облаченная в Святую Благодать, с душой, полной мыслей о Боге, с сердцем, увенчанным Богом, с глазами, излучающими благочестие… губы ее блестят, как воск, походка ее красива, а повадка еще красивее – и, в общем, сама добродетель»{336}336
  Феодот, епископ Анкирский, Третий Вселенский собор, Эфесский собор, 431 г.


[Закрыть].

Считать Константинополь неким сказочным раем зарождающегося феминизма – полная глупость. Будучи христианкой и жительницей города, вы не жили в прошлом – вы и есть прошлое, живущее в настоящем.

В сорока милях к западу от Стамбула стоит всеми забытый памятник. 500 лет, с тех самых пор, как Август определил протяженность империи, естественная граница Римской империи, проходящая по Дунаю, довольно долго держала оборону. А затем, в 493 г., византийский император Анастасий по примеру древних афинян построил вокруг Константинополя «Длинные стены», мощное укрепление, протянувшееся от Мраморного моря до Черного. Заросшие, обрушающиеся участки этих укреплений и по сей день стоят, окружая город кольцом протяженностью в 40 миль. Константинополь все больше напоминал один из легендарных городов, увековеченных в античных стихах и библейских текстах: Трою, Иерихон, Вавилон, города, защищенные колоссальными крепостными сооружениями, которые обладали сделавшими их легендами историей и славой – книжники города старательно их сохранили{337}337
  Юстиниан I заново укрепил городские стены. К концу VI в. племена аваров и славян перешли Дунай, заняв Мёзию и Скифию. Вскоре империя попадет в окружение арабов, лангобардов, гепидов, готов, кутригуров и антов. В 577 и 581 гг. их удалось остановить благодаря стенам Анастасия. См. Haarer (Хаарер Ф. К.) (2006), с. 106–109.


[Закрыть].

А теперь и в самом Константинополе появляются два самых важных для него персонажа, которые разыграют выпавшие им в социальной, богословской и политической игре карты с наибольшей выгодой – как для себя, так и для родного города. Один из них – крестьянин, ставший императором, второй – его жена, которой, сделав карьеру от проститутки до императрицы, удалось совместить в себе качества и ангела, и шлюхи.

Глава 28. Золотой век
^{428–565 гг.}

И в этот час объят мой дух величьем нашей Византии, культурой моего народа, великого когда-то.

К. Кавафис, «В церкви»{338}338
  Константинос Кавафис, «В церкви». Из книги «Поэзия К. П. Кавафиса», перевод на английский Джона Кавафи (2003). Перевод на русский Ю. Мориц по изданию: Кавафис К. Полное собрание стихотворений. – М.: ОГИ, 2011 (прим. пер.).


[Закрыть]

Будущий византийский император Юстиниан I родился в 482 г. в Иллирии, за грядой холмов, в деревушке Тавресий{339}339
  Раскопки здесь проводил сэр Артур Эванс, который также руководил раскопками и восстановительными работами сооружений минойской цивилизации в Кноссе на Крите.


[Закрыть]. Сейчас это – поселение на севере страны, которую одни называют бывшей югославской Республикой Македонией, а другие – Македонией{340}340
  В некоторых источниках местом рождения Юстиниана называют крепость Бедерианы. Прокопий в своем трактате «О постройках» (4.1.17) пишет, что местом рождения Юстиниана был Тавресий, деревушка неподалеку от крепости Бедерианы.


[Закрыть]. В этом уголке мира мужчины и по сей день неторопливо бродят по дорогам с резаками и косами. Сейчас Тавресий – безмятежное, малолюдное местечко. А 1500 лет назад этот край считался родиной беспощадных воинов. Юстин, дядя Юстиниана, женившись (на девушке-рабыне, которую Юстин купил, а потом на ней женился), оставил свое бесперспективное занятие (он ходил за свиньями) и, изрядно разозлившись на варваров, устремился в столицу, в Константинополь. Там он заслужил добрую славу исключительно легкого на подъем солдата, полководца, а затем и начальника личной императорской стражи, получив статусное звание excubitorum (буквально «человек у дверей спальни»).

Вскоре он вызвал к себе племянника, Юстиниана, чтобы простоватый юноша пообтесался в столице. Военное обучение и доступные в Константинополе умственные занятия возымели плоды. Судьба ожидала Юстиниана не в поле. В XXI в. в Скопье, столице Македонии, неподалеку от места, где родился Юстиниан, почтили этого римского императора крестьянского рода и установили грандиозный, почти пятиметровый памятник – императора усадили на престол, отдав за это сооружение из белого мрамора свыше миллиона евро. В этих краях Юстиниан, наряду с матерью Терезой и Александром Македонским, считается одним из тех, кому повезло.

Стражники, элитное подразделение, уполномоченное охранять императора, вскоре полюбили Юстиниана, который в семинариях Константинополя обучался богословию и праву. Вероятно, тут-то молодой Юстиниан и встретил еще одного уроженца Иллирии, отслужившего свое воина по имени Велизарий. На пару с Велизарием Юстиниан на 45 % расширит принадлежащие Константинополю территории, и город, ставший для него родным, станет центром величайшей в мире империи. В Равенне, городе на северо-востоке Италии, который эта парочка отвоевала в 540 г.{341}341
  К 476 г. Равенна фактически стала столицей территорий, оставшихся от бывшей Римской империи. Воспользовавшись благоприятным случаем, из Константинополя туда отправили армию – чтобы привить к стволу Новой Римской империи крепкую старую ветвь.


[Закрыть], на знаменитых мозаичных портретах справа от Юстиниана изображен, возможно, именно Велизарий. Юстиниан, его будущая жена Феодора и Велизарий оказали существенное и продолжительное влияние на жизнь как своей, так и нашей эпохи – благодаря, похоже, в равной степени своим таланту и везению.

Благоприятный случай подвернулся неожиданно. По смерти Анастасия императором провозгласили Юстина, неграмотного, почти семидесятилетнего старца. И этот бывший свинопас дал своему энергичному, смышленому и способному племяннику не только имя, но и возможность опробовать власть. По сути, с 520 г. эти двое правили вместе. Судя по намекам в литературных источниках, к концу жизни Юстин совсем одряхлел, так что и Константинополем, и всей империей правил Юстиниан, хоть и не именовался императором.

1 апреля 527 г. солдата из Иллирии официально объявили преемником Юстина. Будучи провозглашен императором, Юстиниан прошествовал через Золотые ворота Константинополя по церемониальной дороге Мезе, которую сначала окаймляли огороды (обеспечивающие пропитание для горожан), а позднее – защищенные навесами аллеи и скульптуры (навесы и лавки сохранились здесь и по сей день, тут продают всё: от яблочного чая до инкрустированных бриллиантами пистолетов). Возгласы приветствия новому правителю Константинополя эхом отражались от мраморных колонн и выстроившихся вдоль дороги бронзовых статуй. А один человек в городе прислушивался к этому шуму с особенным удовольствием. Три года назад постель в дворцовой опочивальне разделила с Юстинианом одна довольно необыкновенная женщина, а всего через три дня после инаугурации новобрачных, Юстиниана и его невесту-актрису, Феодору, короновали как императора и императрицу.

В XXI в. к императрице Феодоре вновь проснулся живой интерес, и она целиком и полностью заслужила эту запоздалую славу. Этот персонаж в истории Константинополя, ныне причисленный православной церковью к лику святых, отнюдь не пользовался всеобщей любовью: «Эта развращенная женщина [Феодора] – вторая Ева, внимающая змею. Она – из самой Преисподней, повелительница демонов. Это она – по велению сатанинского духа, подстегиваемая дьявольской яростью – коварно разрушила мир, купленный кровью мучеников», – так писал кардинал Бароний{342}342
  Цитата из книги Эванса (2002), с. 108–109. Цезарь Бароний жил с 1538 по 1607 г., а его Annales Ecclesiastici были опубликованы в 1588–1607 гг. Эванс отмечает (там же, с. 109), что Бароний написал это «до того, как в библиотеке Ватикана отыскали “Тайную историю” Прокопия, обнаружив сведения о том, какой сомнительный образ жизни вела Феодора в молодости».


[Закрыть].

Единственное сохранившееся изображение императрицы Феодоры (посередине) можно увидеть на мозаике в базилике Сан-Витале в Равенне, выполненной примерно в 548 г.

Самые подробные сведения о жизни Феодоры с обилием пикантных деталей и обличительной критикой представлены в «Тайной истории», написанной Прокопием – главным источником информации об эпохе правления Юстиниана и Феодоры (эту царственную чету и их деятельность Прокопий и славословил, и проклинал). Сочинения Прокопия, где весьма немало витиеватых художественных преувеличений, следует читать с изрядной долей сомнения, однако многие подробности кажутся правдоподобными как для той эпохи, так и в качестве предпосылок удивительной жизни этой девушки из Константинополя{343}343
  Глубокий анализ проведен в книгах Гарленд (1999) и Харви (2011).


[Закрыть].

В наши дни греческий патриарх благожелательно отзывается о Феодоре как об одной из наиболее влиятельных фигур в истории православной церкви и как о человеке, который провел в Константинополе «трудное детство». На самом же деле при жизни юная Феодора – даже еще не взобравшись на первую ступень социальной лестницы – испытала как осуждение общества, так и удачу. Ее мать называют «актрисой-танцовщицей», деликатно избегая слова «проститутка», а отец был дрессировщиком медведей и затравщиком. Эта пара уличных артистов, по-видимому, работала вместе с одной из двух соперничавших друг с другом партий ипподромных колесничих-гонщиков, «зелеными». Когда отец умер, «зеленые» отказали семье в дальнейшем покровительстве. Тогда мать украсила Феодору и двух ее сестер цветочными венками и отправила их по переулочкам и подземным коридорам в центр города, чтобы представить их «синим». Если бы они не получили «добро» от «синих», этому крошечному семейству было бы не выжить на улицах Константинополя.

Трудно недооценить, какую чрезвычайно важную роль в поддержании равновесия в Византии играли эти конкурирующие спортивные группировки. Не забывайте, именно «зеленые» и «синие» наперегонки восстанавливали разрушенные землетрясением стены Феодосия. А ипподром расположился у самых коридоров власти – только представьте, если бы «Уэмбли» стоял между резиденцией премьер-министра Великобритании и Букингемским дворцом. Здесь, словно первобытные племена или банды преступников, собирались конкурирующие между собой партии («зеленые», «синие», «красные» и «белые»), одобрительным ревом приветствуя нового правителя или шествуя за ворота города встречать императора из военного похода.

Византийские императоры соединили дворец с южной частью ипподрома сложной закрытой галереей. Эта галерея выходила на защищенную смотровую площадку, kathisma, и с этой шикарной террасы император Нового Рима, его семья и ближайшие советники выслушивали жалобы или же стояли в надежде, что внушают народу благоговение. Когда истощались запасы хлеба или воды, когда команды подвергались несправедливости, они шли со своими жалобами прямиком на ипподром. Спорт, зрелища и сытый желудок – вот что связывало народные массы, этих людей, обладающих стихийной мощью, чье расположение могло вознести или свергнуть любого императора.

Девочкой Феодора – вместе с родителями и сестрами она служила чем-то вроде десерта – исполняла на ипподроме и на прилегающей к нему территории акробатические трюки и эротические танцы. Это было частью сопровождавших гонки шоу, представлений и грошовых постановок. Летописцы того времени утверждают, что одним из самых популярных номеров Феодоры была постановка о Леде (матери Елены Троянской) и лебеде (образ которого принял Зевс).

В греческом мифе рассказывается, что Зевс был настолько пленен царицей Ледой, что увидев, как она купается у берега реки Эврот, обратился в лебедя и овладел спартанской царицей. Феодора в образе Леды зерном выкладывала дорожку к своему телу (некоторые утверждают, что она вела внутрь), и «лебедь» (в Константинополе его заменял гусь) охотно съедал семена. Злопыхатели с воодушевлением отмечали тот факт, что услуг «артистки» Феодоры неугомонно искали для анального общения – как активного, так и пассивного. Пусть в детстве и юности Феодору и смешивали с грязью, зато она находилась в самом центре событий в бурно развивающемся городе в интересные времена.

Кроме того, Феодора, очевидно, была безумно привлекательна. Родилась она то ли на Кипре, то ли в Сирии. Она была еще подростком (хотя уже родила девочку и сделала несколько абортов), когда уехала из Константинополя с сирийским чиновником, губернатором ливийского пентаполя. Вдвоем они отправились в Северную Африку. Там-то византийский сановник, промытарив Феодору четыре года, бросил ее. Ей пришлось взяться за старое ремесло. Брошенная любовница, переезжая с места на место, была так несчастна, как только это возможно в VI в. Многие отцы церкви заявляли, что таким не место среди христиан. Феодора пыталась добраться в родной город, сводя концы с концами за счет занятий проституцией, и единственным, кто дал приют этой двадцатилетней отверженной, стала группа христиан в Александрии. Это случайное проявления доброты изменило весь ход истории!

Феодора выросла в городе, где все мгновенно менялось. Вспомните: за полвека до истории с Феодорой на Вселенских соборах – сначала в Эфесе, а затем в Халкидоне – с другой молодой женщиной тоже произошли удивительные вещи. В шумный порт Эфеса (примечательно, что некогда это было место поклонения Артемиде, богине-девственнице, покровительнице деторождения) созвали епископов со всего христианского мира. Они ходили по широким, вымощенным мрамором улицам, заложенным греками и перестроенным римлянами, а ночевали бок о бок с зажиточными купцами из Эфеса – те стаскивали в свои дома предметы роскоши, которые сейчас обнаруживаются во время раскопок: золотые серьги в виде гроздьев, ослепительный мрамор для облицовки стен, изысканные фрески. В этом большом, пропитанном религиозной атмосферой городе после ожесточенных дебатов было решено, что Мария, тоненькая девушка из Назарета, не просто мать Иисуса Христа, а Богородица, Матерь Божья. Это было кардинальным сдвигом с духовной, психологической, социальной и культурной точек зрения. В Константинополе такое повышение статуса Марии приняли с большим воодушевлением.

Феодора, должно быть, наблюдала за рождением новой традиции в родном городе. Как в тревожные времена, так и в честь побед, в Константинополе проходили шествия с огромными иконами Девы Марии. Люди верили, что благодаря этому создается некое силовое поле христианской веры, защищающее стены города и его жителей. Мозаика лепилась на дерево – и каждую из икон несли не менее четырех человек. То ли от того, что это были впечатления юности (утонченная, блистательная, покрытая золотом девушка, покачиваясь, двигалась по холмистым улицам Константинополя на спинах истекающих потом мужчин), то ли возымели действие в высшей степени убедительные речи Христа, привечающие слабых и падших женщин, или доброта, которую в трудную для нее минуту проявили к ней увлеченные теологией чужестранцы, но в сердце Феодоры зародилась неистовая вера в Христа.

Это, однако, не мешало ей спать с мужчинами, выведывая их тайны. Юстиниан пытался заручиться более широкой политической поддержкой, и поговаривали, что на своих обширных территориях он хотел организовать целую сеть информаторов. Натолкнувшись в Антиохии на одну такую шпионку по имени Македония{344}344
  Прокопий, «Тайная история», 12.


[Закрыть], Феодора, похоже, получила весьма полезного интимного собеседника. Она вернулась в родной Константинополь. Там она наверняка прокладывала себе путь наверх через постели и, заслужив славу самого сообразительного торговца информацией, исхитрилась привлечь к себе внимание Юстиниана. Можно только догадываться, как Феодоре, этой «шоугёрл», удалось отвоевать себе место под солнцем! Как бы она ни действовала, это произвело впечатление.

Примерно в 524 г. круглолицый, кудрявый, известный и успешный, а также все более и более влиятельный юноша из Иллирии велел изменить законодательство своей державы, чтобы… жениться на Феодоре! В 526 г. Юстиниана провозгласили наследником Юстина, и вот проститутка стала императрицей.

Юстиниан отзывался о Феодоре так: «Наша премногоуважаемая супруга, данная нам Богом»{345}345
  Юстиниан, Novellae [Новеллы], 8.1, цитата по книге Эванса (2002), с. 21.


[Закрыть] (за такое мнение Юстиниан заслужит жесткие отзывы от двух наших главных источников об этом браке, Прокопия и Иоанна Эфесского). Известно, что «они в своей совместной жизни ничего не совершали друг без друга»{346}346
  Прокопий, «Тайная история», 10.13, перевод Уильямсона и Сарриса (2007). То же и в переводе Калделлиса (2010), с. 48. Перевод на русский А. А. Чекаловой по изданию: Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. – М.: Наука, 1993 (прим. пер.).


[Закрыть], также вновь говорится и о «великой любви, которую питал к ней василевс (царь)»{347}347
  Прокопий, «История войн», 1.25, перевод Дьюинга (1914). Перевод на русский в указанном выше издании (прим. пер.).


[Закрыть]. Во время традиционной для императорских особ свадьбы государственные чины в сопровождении целого оркестра шествовали в Большой императорский дворец Константинополя. Держа надушенные полотенца, они подготавливали будущую императрицу, подавая ей гранаты и усыпанный драгоценностями порфировый камень. Затем сенаторы, идя по бокам от невесты, передали ее в руки императора.

Юстиниан сделал Феодору частью городской легенды, согласно которой императрица поддерживала здоровье и плодовитость императорского дома, а значит – города и самой империи. Она не просто совершила подъем по социальной лестнице. Выйдя замуж за Юстиниана, Феодора из простой смертной превратилась в полубожественную фигуру.

Инаугурация Юстиниана происходила в Триклинии девятнадцати лож{348}348
  Канторович (1963), с. 156. Физерстоун (2012), с. 171.


[Закрыть] – церемониальном зале в римском стиле{349}349
  Эванс (2011), с. 49–50.


[Закрыть]. Раз уж Феодору назначили преемницей Юстиниана, через три дня, в воскресенье, на Пасху для них обоих провели проникнутую религиозным символизмом приветственную церемонию{350}350
  См. Кристофилопулу (1956) и Константин Багрянородный, «О церемониях», перевод на английский Моффата и Толла (2012), 432ff.


[Закрыть] с участием патриарха. Произнесенные во время церемонии слова не оставляли никаких сомнений в колоссальной значимости этого момента: «Божественным предопределением вы избраны на защиту и ликование мира. Божьей волей вы облачаетесь в пурпур. Собственной рукой Всемогущий Господь благословляет и венчает вас»{351}351
  De Ceremoniis Aulae Byzantinae, 1:39. «О церемониях византийского двора». Книга на русский язык не переводилась, однако в большей своей части цитируется в издании: Беляев Д. Ф. BYZANTINA. Очерки, материалы и заметки по византийским древностям. Книги I, II и III. – СПб., 1891–1906 (прим. ред.).


[Закрыть]. Отныне Феодора, эта беспризорница, становилась августой, правительницей империи и христианского мира.

Пользуясь широкими возможностями, крестьянин с проституткой принялись увековечивать свой след в истории. В Египте на деревянных балках церкви на горе Синай были выгравированы их имена. Через Золотой Рог Юстиниан перебросил мост, соединивший Константинополь с селением Сике (нынешней Галатой){352}352
  Chronicon Paschale. 618.14–17. Возможно, это мост Святого Каллиника. «Пасхальная хроника». Сохранившаяся в единственном экземпляре рукопись XI в. стала частями переводиться на русский язык в Санкт-Петербургской духовной академии с 1860 г. В 2004 г. вышло полное ее издание на русском языке в переводе (и с комментарием) Л. А. Самуткиной: Пасхальная хроника. – СПб.: Алетейя, 2004 (прим. ред.).


[Закрыть]. А на острове Тенедос (где, как говорится в эпических поэмах, во время Троянской войны прятались греки, обманом выманив троянцев к деревянному коню) возвели зернохранилища. Чтобы корабли, везущие зерно из Египта, могли проплыть через Геллеспонт в Константинополь, нужны были благоприятные ветра. Теперь же, если кораблю с зерном, застрявшему в штиль на Средиземном море, приходилось ждать, он разгружался на Тенедосе и отправлялся назад, в Египет. Работа была проделана большая, зато из-за неблагоприятных ветров Константинополю наверняка не придется голодать.

Под землей выстроили еще один город: 7000 рабов копали подземные цистерны, в том числе, цистерну Базилика. Это было зеркальное отображение собора с несущими колоннами и похищенными скульптурами, некогда гревшимися под солнечными лучами. Одна лишь эта цистерна вмещала 22 миллиона галлонов воды – достаточно, чтобы горожане не умерли от жажды, ведь им уже не грозила голодная смерть.

Со всей страстью выскочек Юстиниан с Феодорой наслаждались своей удачей – ведь, невзирая на свое происхождение, они добрались до вершин власти. В присутствии императорской пары придворные, включая даже приезжих послов, должны были уже не просто преклонять колена, а падать ниц и бить челом перед царственной четой. Сенаторы удостаивались чести приложиться губами к монаршим стопам.

Феодора часто – Босфором или Мраморным морем – плавала в Азию. Некогда эта молодая женщина бежала оттуда – испытав поругания, отверженная, вынужденная продавать свое тело. В 529 г. она вернулась в Пифию (нынешнюю Ялову, одно из первых поселений Византия, где не так давно Ататюрк возродил любовь к купанию в горячих источниках) во главе императорского кортежа с четырехтысячной свитой. Затем она поехала на зеленые склоны высоких гор Прусы (в наши дни – Бурса), где до сих пор ходят в ее личную красочную баню.

Немного забавно, что сейчас баня Феодоры в Бурсе исключительно мужская, женщинам можно лишь мельком взглянуть на сооруженные в VI в. банные залы императрицы перед входом в хаммам, расположенный в более поздних, довольно красивых пристройках эпохи Османской империи.

Возможно, что на самом деле Феодора часто посещала бани, пытаясь облегчить симптомы рака, который убьет ее в возрасте 48 лет{353}353
  О пристрастии Феодоры к долгим купаниям упоминает Прокопий. Джентльменом он не был. В «Тайной истории» говорится, что произведение это было завершено в 550 г., всего через два года после безвременной кончины Феодоры. Но даже некоторые из наиболее ревностных поклонников Феодоры признают, что она вышла из борделя. Одним из таких почитателей был сириец, Иоанн, которого императрица произвела в епископы.


[Закрыть]. И все же удивительно представить себе, как эта яркая выскочка купалась в обжигающей воде природных минеральных источников в окружении личной стражи и фрейлин, упиваясь мыслями о том, что, несмотря на все напасти, она победила.

Да и было чему радоваться: Юстиниан испытывал к Феодоре нерушимое благоговение. Хотя они придерживались разных религиозных взглядов.

Феодора была ревностным монофизитом (порой ее называли миафизитом) и верила, что Иисус Христос полностью божественен или же его природа – абсолютный синтез смертного и божественного (возможно, ее в свое время убедили в этом ее спасители, христиане из Александрии и Антиохии). Она не соглашалась со многими формулировками собора 451 г. в Халкидоне.

Юстиниан же поддержал утвержденную там догму.

Хотя произошедший в Халкидоне раскол между византийским и сирийским православием был всем очевиден, у себя дома, в выходящем к морю Большом императорском дворце Константинополя, эти двое, похоже, притерлись друг к другу, явно наслаждаясь проскакивающими между ними искрами{354}354
  А почему бы не предположить, что это было их частной игрой по-крупному, извращенной, возбуждающей формой соперничества между супругами? А может быть – плюралистской стратегией, хитроумным способом, благодаря которому обе стороны могли проявить свою верность императорскому двору, независимо от своих религиозных взглядов.


[Закрыть].

Они оба со всей серьезностью пользовались своей ролью представителей Бога на земле. Собор, проходивший в 451 г. в Халкидоне, древнем «городе слепых» в паре минут по воде от центра Константинополя, завершился принятием Халкидонского Символа веры. Это – вероопределение, которое и по сей день признается большинством католиков, протестантов, а также греческих и русских православных. Оно, однако, породило разногласия в христианском мире, которые не разрешены до сих пор. На Халкидонском соборе провозгласили, что в Христе соединились два естества, равные по сути: божественное и человеческое. Сирийская, армянская апостольская, коптская, эфиопская, эритрейская и индийская православные церкви отрицали и до сих пор отрицают это богословское определение.

В те времена императорская чета (не меньше нашего) осознавала, как важно поддерживать накал богословских споров. Говорят, что Феодора «горела рвением», а Юстиниан отправлял послания, «с большим пылом» описывающие дебаты. Юстиниан созвал епископов в Константинополь и пытался вынудить их отречься от взглядов, которые ему казались не православными. Юстиниан – один из первых римских императоров, которого на монетах изображали с крестом (образцы таких монет обнаружились аж в Индии). Он отправлял епископов нести веру в Йемен, Сирию, в Аравию к Хассанидам, в Карию, Фригию, Лидию и Нижнюю Нубию{355}355
  Гарленд (1999), с. 28–29.


[Закрыть]. Феодора также рассылала своих миссионеров. Муж с женой соревновались в спасении душ и старались спасать их должным образом – например, посланники Феодоры бросились обращать в свою веру Силко, царя Нобатии, и его придворных{356}356
  Там же. Эванс (2011), с. 60–63. Иоанн Эфесский, «Церковная история», книга 4.


[Закрыть]. На родине же закрыли часть театров, тем самым исключив возможность для мужчин и женщин приятно проводить время вместе и породив разочарование, которое вскоре постучится в двери Юстиниана и Феодоры.

Симпатичную церквушку Святых Сергия и Вакха, которую теперь еще называют «Малая Айя-София», расширили, превратив в монастырь. С 531 г. он служил убежищем монофизитов{357}357
  Бардилл (2000), а также Манго (1975), с. 392, возможно, с. 531.


[Закрыть]. Здесь поклонялись не только Христу, но и Феодоре – об этом свидетельствует надпись на архитраве, которую и сейчас отчетливо видно над головами муэдзина и прихожан мечети, что ныне расположилась здесь. И святой Сергий молился: «во всем храни царство несмыкающей глаз властительницы и умножай могущество коронованной самим Господом Феодоры, чьи мысли благочестивы и что неустанно, не жалея сил, трудится, чтобы накормить нуждающихся».

Императрица заслужила похвалу и других гонимых, например, Иоанн Эфесский писал: «Христолюбивая Феодора, которую возвел на царство сам Господь, чтобы она служила опорой гонимым в эти жестокие времена… обеспечивая их пропитанием и щедрыми пожертвованиями»{358}358
  Иоанн Эфесский, Lives, Patrologia Orientalis, 18.529, перевод Брукса (1923).


[Закрыть].

Едва стало ясно, что Юстиниан будет позволять ей всё, Феодоре, похоже, не стало удержу. Дворец превратился в рассадник монофизитской идеологии. В своих дворцовых апартаментах она целых двадцать лет укрывала непокорного патриарха. Апартаменты же Юстиниана во дворце Ормизда по соседству с Большим императорским дворцом стали убежищем для 500 духовных лиц и монахов. Рассказывают, что парадные залы разделили занавесями, циновками и досками. Аскеты и верующие из Константинополя, а также «Сирии и Армении, Каппадокии и Киликии, Исаврия и Ликаония, Азии и Александрии – всех их привечали здесь. Такое число женщин и детей приходило наниматься в прислугу, что однажды даже пол провалился»{359}359
  Гарленд (1999), с. 27.


[Закрыть].

Времена правления Юстиниана и Феодоры также славятся большим числом беженцев, которых принимали в Константинополе. Странники, терзаемые бедами, лишенные крова и родины, бежали с востока и запада от персов и варваров. Многие приходили из придунайских и занятых готами провинций, гонимые гуннами и готами. У жертв кровавых бесчинств вандалов были вырезаны языки.

Чета императоров выстроила для беженцев странноприимный дом. Город приобретал славу убежища для гонимых – она сохранилась за ним и в наши дни. В 539 г. человек, занимающий новую должность quaestor, выяснял у приходивших в Константинополь чужестранцев их происхождение, имена и цель прибытия. Эта миграционная служба, похоже, работала лучше той, что действовала в Стамбуле в 2015 г., когда я писала эту книгу – из окна гостиницы я видела сирийских беженцев, которые, потеряв всякий интерес к жизни, словно мертвые, лежали по обочинам городских дорог и у магистральных перекрестков.

Кроме того, для женщин Феодора сделала больше других. Теперь, чтобы взять кредит, мужу приходилось (дважды) получить согласие жены. Семья умершего мужа обязывалась вернуть вдове приданое. Мужчин чаще стали осуждать за изнасилование, а наказание за это становилось все серьезнее. Предпринимались меры по предотвращению случаев, когда девочек не старше 10 лет соблазняли едой и одеждой, а затем увозили в рабство. Юстиниан, по-видимому, в этом ее даже поддерживал. Император восторженно цитировал апостола Павла: «…нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; ибо все вы одно во Христе Иисусе»{360}360
  Юстиниан, Novellae (Новеллы Юстиниана) 5.5 (535 г.). Приведенный в книге перевод на русский взят из Послания к Галатам (3:28), синодальный перевод Нового и Ветхого Заветов (прим. пер.).


[Закрыть]. И еще: «[в предыдущем законе] не принималась во внимание ни слабость женщин, ни то, что муж пользуется ее телом, ее существом и всей ее жизнью… не жалея их за те услужения, что они оказывают мужьям, за угрозу, что несет деторождение, и за собственно произведение на свет детей…»{361}361
  Кодекс Юстиниана, 8.17 (18).12 (531 г.).


[Закрыть] Во дворце на азиатском берегу, там, где сейчас расположено военное училище (в 2016 г., после попытки переворота, его закрыли), Феодора основала монастырь для бывших проституток. Она дополнила его красивыми пристройками, предназначенными для «утешения» женщин, и назвала его «Метанойя» (раскаяние){362}362
  Прокопий, «О постройках», 1.9.1–10, перевод на английский Дьюинга (1940). Предположительно, «Метанойя» находится под зданием Высшей военной школы Кулели на азиатском побережье Босфора, южнее Ваникёй.


[Закрыть].

Но и эту затею Прокопий умудрился истолковать не в пользу Феодоры:

«Феодора, однако, радела и о том, чтобы придумать наказания для тех, кто грешил своим телом. И вот, собрав более пятисот блудниц, которые торговали собой посреди агоры за три обола – только чтобы не умереть с голода, – и отправив их на противолежащий материк, она заключила их в так называемый монастырь Раскаяния, принуждая их переменить образ жизни. Некоторые же из них ночью бросились с высоты и таким путем избавились от нежеланной перемены»{363}363
  Прокопий, «Тайная история», 17.5, перевод на английский Дьюинга (1935). Сравните: «О постройках», 1.9.1–10.


[Закрыть].

Должно быть, задуманная (скорее всего, совместно) Феодорой и Юстинианом программа социальных реформ и справедливости была поистине интересной, эротической – в древнегреческом смысле этого слова, – амбициозной, пикантной и результативной{364}364
  Здесь, в Константинополе, мы видим связь между правящими партиями и eros, не в чувственно-эротическом смысле, а Эросом, как его понимает Платон в «Пире», – созидательной силой, которая действительно порождает сексуальное желание, но которая своей преобразующей мощью подпитывает и мощное стремление не только проживать жизнь, а проживать ее с удовольствием.


[Закрыть]. Беглое упоминание о том, что Феодора все серьезные вопросы обращала в «шутку»{365}365
  Из Эванса (2004), с. 21.


[Закрыть], – это намек на то, что она никогда не дотягивала до открывавшихся перед ней перспектив: можно вывезти исполнительницу эротических танцев с ипподрома, а эротику из девушки никогда.

А мне кажется, что у этой парвеню просто голова закружилась от возможностей. Эта супружеская связь должна была стать одновременно и чрезвычайно чувственной, и исключительно духовной – связью, которая значительно повлияет на судьбу Константинополя, пойдет ему и на пользу, и во вред.