Текст книги "Камни бессмертия"

Ярославль

– И что? – нетерпеливо спросил в сотовый Доринов.

– Это не телефонный разговор, Павел Игоревич, – услышал он. – Я просто позвонил, чтобы сообщить: я вернулся. Готовьте деньги. И кстати, есть информация. Я думаю, она вас заинтересует. Могу сказать с уверенностью, мадам Леберти, она же Энель Жунавье, действительно хранит один из камней – амулетов бессмертия. Я приеду к вам в пять вечера. Жду вас и деньги. – И телефон отключился.

– Значит, что-то он нашел, – довольно пробормотал Доринов. – Отлично, – положив сотовый, потер ладони, – прекрасно. Вот и что-то конкретное. Артуру спасибо, – улыбнулся он. – У меня просто на это бы терпения не хватило. Отлично, – засмеялся он. – Римма, – включив внутреннюю связь, проговорил он, – шампанского и два бокала, на сегодня работа закончена, и мы будем праздновать хорошие новости. Жду, – улыбнулся он и отключил связь.

– Интересно, какие хорошие новости, – усмехнулась Римма. – Вскоре узнаю. Знает ли он про Кадича? – усмехнулась она. – Впрочем, какая разница.

– А я думаю, зря все это, – говорил в сотовый Артур. – Он просто горит желанием, но на деле ничего конкретного не знает. И выхода на Зудина у него нет. Так что я напрасно…

– Не торопи события, – услышал он. – И вообще, делай то, за что получаешь деньги. Кстати, тебе платили не за то, чтобы ты спал с секретарем Доринова.

– Опачки, – пробормотал Артур. – А откуда вы это узнали? Я…

– Все, – остановил его абонент. – Кстати, что ты узнал от нее?

– Да кое-что, – усмехнулся он. – Доринов что-то крутит, – продолжил он. – Он, кстати, нанял кого-то и отправил во Францию. По крайней мере я в это верю, потому что Доринов заикался про человечка во Франции. Я думал, что он цену себе набивает, но Римма тоже упоминала об этом.

– Узнай, кто и что сообщит Доринову, – требовательно проговорил абонент.

* * *

– Деньги получил, – говорил в телефон Заветов. – Спасибо. Продолжаю наблюдение, хотя, если честно, не вижу в этом необходимости. Клиент был у секретаря Доринова. Собственно, вкус у него есть, – кивнул Алексей. – Дамочка очень даже ничего. Я в смысле…

– Хватит, – усмехнулась Полина Андреевна. – Я знаю, что ты по своей сути донжуан. Или предпочитаешь, чтобы о тебе говорили как о Казанове?

– Я предпочитаю, чтобы про мои амурные дела вообще не говорили, – засмеялся Заветов. – Я хочу, собственно, уточнить кое-что. Насколько казалось мне, я выполнил все ваши задания и могу возвращаться. И вдруг вы…

– Я плачу тебе еще девять тысяч, – услышал он. – Но ты должен эти двое суток постоянно следить, с кем встречается Доринов. Тебе понятно?

– Разумеется, – кивнул Алексей. – Хорошо. Приступаю немедленно.

– На трое суток, как договорились, – улыбнулся подтянутый молодой мужчина в дубленке.

– Если что, звоните, молодой человек, – проговорила пожилая женщина в потертом зимнем пальто.

– Обязательно, – улыбнувшись, кивнул он. – А это вам к чаю. – Он вытащил из пакета коробку конфет и отдал женщине.

– Мне? – растерянно посмотрела она на него. – Спасибо, – опустив голову, с повлажневшими глазами поблагодарила она. И вышла. Он закрыл дверь.

– Видно, здорово приперло бабусю, – сказал мужчина. – И никто ей давно ничего не дарил. Так. – Он прошелся по однокомнатной квартире. Зашел в ванную комнату и попробовал открыть воду. – Все течет и чисто, – улыбнувшись, вышел. Взял пульт и, сунув в розетку вилку от телевизора, плюхнулся в старое кресло. – Показывает, – переключая каналы, отметил он. – Пять каналов, хрен с ним. – Выключил телевизор. – Надо ванну принять. Пиво есть, и коньячку немного. Встречу перенесу в последний момент, – решил он. – Береженого, как говорила бабушка, бог бережет.

– Куда же вы, уважаемый, – вздохнул Алексей. Завел машину и тронулся с места. – Дядя очень богатый, – пробормотал он. – Охраны две машины. Что же за дела у вас, уважаемый? – усмехнулся он. – И странно, что Параконова обратилась ко мне. Хотя ей посоветовал Дудин, я ему племянницу нашел и его жену с хахалем вычислил. Узнать бы, чем конкретно интересует Параконову Доринов, и может, и я бы там кусочек отхватил.

Выселки

– А у тебя тут хорошо, – прикурив, кивнул Белов.

– А то, – довольно отозвался Казаков. – Только вот денежные вопросы, мать их, – чертыхнулся он и жадно затянулся.

– Кредит, это серьезно, – кивнул Бурин. – И что думаешь делать?

– Хрен его знает, – отмахнулся Илья. – Выкручусь как-нибудь. Собственно, если бы не эти ду́хи, мать их. – Он снова затянулся. Белов покачал головой.

– А может, все-таки не менты?

– А кто еще-то? – огрызнулся Илья. – Точно они. Точнее, тот, кто обыскивал. Поймаю, зарою суку, – кивнул он. – Я его морду хорошо запомнил. Подопрет, я его найду, – пообещал он. – Знаешь, старлей, – вздохнув, признался он, – я сейчас на что хошь готов. Если бы предложили кого-то убить за пятьсот тысяч, не задумываясь бы согласился. Ну, прикинь, – продолжал он. – Машины есть, а мы с соседями ездим, те берут немного, ну вроде как на бензин. Короче, не знаю, что делать. Хоть, блин, банк на ура бери.

– А сможешь? – спросил Белов.

– Запросто, – кивнул Илья. – Я тут приглядел один. Небольшой, но наверняка тысяч пятьсот-то взять можно. А нет, еще один. У меня же…

– Да понятно все, – кивнул Белов. – Но это же преступление, – усмехнулся он. – И запросто могут и повязать.

– Я все понимаю, – перебил его Илья. – Но устал я бояться. Пацан у меня приболел. Вроде ничего серьезного, простыл, но его одевать-обувать на лето надо… Зине обещал кожаный плащ купить и сапожки новые. А теперь, похоже, продавать все придется.

– Ты, может, такой удалой, пока подшофе, – усмехнулся Белов. – В общем, надеюсь, завтра ты подтвердишь свое желание стать Робин Гудом. – Поднялся. Посмотрел в звездное небо. – Благодать, – засмеялся он. – Если дело выгорит, куплю себе домик в деревушке на берегу реки и буду жить-поживать. Женюсь на какой-нибудь крестьяночке, и родит она мне двоих сыновей, продолжателей рода Беловых, и дочь красавицу.

– Вот это да, – округлил глаза Вениамин. – Да не может быть такого! Ты серьезно или…

– А чего мне врать-то, – усмехнулся примерно его возраста русоволосый парень. – Дед так и говорил. Мол, с давних времен…

– Быть не может, – прошептал Вениамин. – А где твой дед живет? – спросил он.

– Перебрал ты сегодня, – укоризненно сказала Татьяна.

– Есть маленько, – засмеялся Никита. – Просто давненько с нормальными мужиками не сидел. А тебе старлей цветы преподнес. Вот что значит русский офицер, – подмигнул он жене.

– Ну, он просто, – начала она, – как…

– Да правильно он сделал, – обнял ее Никита. – Мне лично по кайфу. Молоток мужик. Правда, в зонах погонников со звездочками не жалуют, но мне он понравился как человек. А чего Венька-то рано так ушел? – опомнился он. – Где он…

– Да Сашка Решин приехал, – перебила его Таня. – А они же друзья, вот и…

– Понятно, – кивнул Никита. – Перебрал я, это точно. – Он сел на кровать. – Коньячок, кстати, не фуфло, – улыбнулся он. – Молодец старлей. Правда, он себе на уме, – вспомнил Орлов. – О себе не заикнулся даже. А приятель его, прапор, как и Илья, тоже нормальный мужик. Его с работы вышибли, он в армию снова хочет. С этим кризисом преступность подрастет крепенько, – заявил он. – Сколько мужиков, даже не думавших о том, чтоб где-то что-то хапнуть, пойдут на дело, – подмигнул он жене. – Вот почему в деревне и ништяк. Здесь этого как-то не чувствуется. Ну, пьянь, она везде пьянь, но не город, где выйдешь на улицу и запросто можешь по черепушке кирпичом получить. Или кулаком, – усмехнулся он. – Сейчас по телику слышишь, тот, чемпион по борьбе, тот, мастер по боксу, а другой в каратэ не балуй. Молодежь груши колотит, мускулы качает, кто дома, кто в секции ходит. Хотя и таких пентюхов, как Венька, тоже хватает. Компьютерщики хреновы. Впрочем, бывает, и миллионы с банков стригут без всякого гоп-стопа, – зевнул. – Может, и Венька такую хреновину готовит, – подмигнул Никита жене.

– Да ну тебя, – рассердилась та. – У тебя одно на уме. Пойдем спать.

– Значит, договорились, – пожав руку парню, кивнул Вениамин. – Только не говори никому, а то потом…

– Не скажу, – твердо ответил тот. – А ты почему так заинтересовался этим? Думаешь…

– Все потом, Сашка, – остановил его Веня.

– Венька! – раздался сердитый голос Татьяны. – Сколько говорить, дверь закрывай. Не лето, чай.

Волчье (Красноярский край, рядом с Северо-Енисейском)

– Етишкин кот, – откашлявшись, вздохнул седобородый, невысокий пожилой мужчина. – Что-то совсем хворь напала. И не помогает ничего. Понятное дело, в баньке бы попариться – все бы как рукой сняло, но голова не та стала, – проговорил он. – Малость парку, и в глазах темнеет. Весной в том году даже вынесли из парной. Совсем старый стал ты, Савелий. Совсем сдал. – Он кряхтя спустился с лежанки русской печки. – Хорошо, Женька ступеньки сделал с перилами, – проворчал он. – А то бы грохнулся давно. Держусь вроде, так ничего, потихоньку спускаюсь. Вот, етишкин кот, дожил Савелий Федотыч, – усмехнулся он и, подойдя к стулу, сел. Поежился. – Печь бы протопить, да дров нет, а притащить не смогу. Ну, думаю, до завтра не задрогну, – вздохнул старик.

– Что-то у Медведева дым из трубы не идет, – глядя в окно, проворчал невысокий старик. – Совсем его Женька с Натальей забросили. Летом так, почитай, каждый выходной наезжали. А зимой, так и не видать, – сплюнув, пробормотал он. – А ведь он для них с Аленой, почитай, только и жил. И мясом, и шкурами им подсоблял. И сами были как бояре одеты, и торговали. Сейчас же никому на хрен старый не нужен, – сокрушенно проговорил он. – Сходил бы, Дмитрий, посмотрел, как там Федотыч. – Он посмотрел на сидевшего с газетой крепкого молодого мужчину.

– Да ну, чего я пойду, – отмахнулся тот. – А если дед крякнул? Меня еще и загребут.

– Да что за народ такой пошел? – рассердился старик. – Чужая беда никого не трогает. Вот ты ответь мне, умник. Ежели человек зимой, в метель лютую, будет на дороге валяться, ты остановишь свой вездеход или нет?

– А чего он там валяется? – усмехнулся Дмитрий. – Мои знакомые не будут…

– Что ты, папа, к нему пристал? – недовольно спросила молодая крепкая женщина с короткой стрижкой. – Тебе все не так. Если мешаем, так скажи. Мы ведь…

– А ты еще бы наголо постриглась, – осуждающе проговорил он. – Ведь какие волосы были, а сейчас глядеть и то тошно, – сплюнув, он ушел в комнату.

– Иван Демьянович, – громко, вслед ему проговорил Дмитрий, – зря вы так с нами. Что там у соседа делается, мне все равно. А вот вы на нас напрасно наезжаете…

– Закрой ты свой рот, – раздался голос старика, – а то надоел порядком. В вас уже ничего человеческого нет, – сердито продолжил он. – Вон, наша фельдшерица, даром, что молодая, но ко всем внимание проявляет. А ведь не уродина какая или там головой тронутая. Профессию себе выбрала людям нужную. Вот на таких и равняться надо. А ты, Верка, кем стала-то? Ведь учительницей хотела стать, так нет, – осуждающе проговорил он. – В модели подалась, жопой голой крутить. На весь белый свет опозорила. Глаза бы тебя мои не видели.

– Не обращай внимания, – прошептала Вера. – Он уже из ума выживает.

– Да сколько еще терпеть-то, – прошептал в ответ тот. – Надоело порядком выслушивать, какие мы плохие. Если бы не земля его да меха и деньги, давно бы плюнул и уехал.

– Надеюсь, недолго осталось, – усмехнулась Вера.

– Ну, кого там еще принесло? – проворчал, с трудом поднимаясь, Савелий Федотыч. – Кому чего надо?

– Здравствуйте, Савелий Федотович, – стряхнув снег с дубленки и меховых сапожек, проговорила молодая симпатичная женщина. – Это я к вам пришла. Сейчас холодно, а под утро под сорок обещали. Я дров вам принесла и печь растоплю. Подкладывать сами ведь сможете?

– Спасибочки тебе, милая, – вздохнул он. – Холодновато стало. А у меня, как назло, спину прихватило. Думал, сходить за дровами-то, но не могу, чую.

– А вода у вас есть? – спросила женщина.

– Так снег таю, – признался он. – До колонки-то и не дойду. А просить, так некого, да и не могу я просить, – смущенно проговорил он. – Стыдно…

– Понятно, – кивнула она. – И не ели ничего. Сейчас, – пообещала она, – я быстро, – и вышла.

– Вот те бабушка и Юрьев день, – пробормотал он. – Вот уж кого не ждал. А на кой я ей нужен-то, – покачал он головой. – Я ж, етишкин кот, даже имени ее не знаю. Врачиха Сиротина, и все тут. Помереть скорей бы, – опустил он голову.

Красноярcк

– Здорово, сестренка, – усмехнулся бритоголовый атлет. – С какого бодуна ты вдруг нарисовалась? Или твой Мишка снова?..

– Нет его, – ответила крепкая симпатичная длинноволосая брюнетка. – Он уехал по делам. И…

– Тормози, – попросил ее брат. – Как уехал? Куда это он намылился? Я думал, ты приехала…

– Михаил делом занимается. Собственно, и я приехала из-за этого. Ты отца давно видел?

– Мы были с тобой у него в сентябре и больше я не ездил. Звонил неделю назад, живой вроде. А что? – спросил он. – На кой хрен ты его вдруг вспомнила?

– Просто проведать надо, – со значением улыбнулась она. – Все-таки…

– Да не пудри ты мне мозги, Наташка, – усмехнулся и он. – Ты просто так и муху не прибьешь, а тут из Питера прикатила. С чего это вдруг в тебе любовь дочерняя проснулась?

– Не знаю, – задумчиво сказала Наташа. – Наверное, умрет скоро отец, вот и потянуло. Все-таки родная кровь.

– Не вешай лапшу на уши, – рассмеялся он. – Ты просто так хрен…

– А с чего бы вдруг он мне так нужен стал? – спросила она. – Не дури, Женька. Неспокойно на душе. Как туда добраться сейчас можно?

– Вертушкой, – ответил он. – И то, если сможешь договориться. Но стоить это будет… дорого.

– А есть с кем договариваться? – спросила Наташа.

– Конечно, есть, – кивнул он. – А чего это ты вдруг так загорелась отца увидать? – непонимающе спросил он. – Ведь ты всегда…

– Хватит меня допрашивать, Женька, – сердито перебила его сестра.

«Что-то ты темнишь, – подумал он. – Сто пудов даю, темнишь, сеструха».

– Ты сведешь меня с тем, кто может меня доставить к отцу? – спросила Наташа.

– Завтра перетрем, – пообещал он. – А ты приемыша видела? – спросил он.

– Да зачем он мне нужен, – усмехнулась Наташа. – А почему ты спрашиваешь?

– Так у отца сын Павла был, – ответил Евгений, – Сашка. Перед Новым годом привез его Павел. Сам по делам куда-то ездил, а сына к отцу отвозил. Вертолет был вроде как на ремонте. И там парень жил около месяца.

– Интересно, зачем он туда летал? – спросила Наташа.

– Да я же тебе говорю, сына отвозил, – немного раздраженно напомнил Евгений.

– А сам был там? – спросила она.

– День пробыл и улетел, – непонимающе ответил он. – Да чего ты, блин, докопалась до Пашки с сыном. Ты мне…

– Ладно, – перебила его она. – Просто есть возможность заработать неплохие деньги. Медвежий жир нужен. И меха можно хорошо сдать. В общем, договорись с вертолетчиком, а я тебе потом пять процентов от прибыли дам.

– Кинешь, сестренка, – усмехнулся Евгений.

– Не кину, – заверила его она. – Просто ты не показывайся там. На тебя отец злой. И поймет, что…

– Хорошо, – пообещал Евгений, – договорюсь. Но, может, пооткровенничаем? – предложил он. – Что-то мне не особо верится в…

– А зачем мне тебя обманывать? – усмехнулась и сестра. – Можешь полететь со мной, но, боюсь, будешь только мешать. Отец…

– Да и ты у него не в почете, – засмеялся он. – Только что живешь в Питере, устроилась ты, сестренка, – покачал он головой. – А может, и меня там пристроишь? Я на все готов, чтоб пожить в центре по-человечески. Сейчас и тут, конечно…

– Тогда делай, как я говорю, – перебила его сестра. – И все в твоей жизни устроится. Звони своему знакомому, – напомнила она. – Но мне надо не до Северо-Енисейска, а до самого Волчьего. Заплачу, сколько он скажет.

«Что-то ты темнишь, сестренка, – усмехнулся Евгений. – Но я выясню, чего ты задумала. Обязательно все выясню».

Волчье

– Спасибо тебе, милая, – грея руки перед печной дверцей, вздохнул Савелий Федотович. – А то бы точно замерз. И укол ты сделала, дышать полегче стало. А ты откуда есть-то? – спросил он. – И чья будешь?

– Детдомовская я, – грустно улыбнулась женщина, мешавшая что-то в двух кастрюлях попеременно. – Не помню ни папы, ни мамы. Маленькой попала в детский дом. Закончила училище, а сейчас, сами знаете, как с работой. Многие врачи с дипломами сидят без работы или на рынке торгуют. А тут предложили фельдшером в Новое. Ну, и еще три поселка обслуживать и ваш заодно. Я и согласилась. И не жалею, – улыбнулась она. – Здесь и народ лучше, чем в городе, и как-то дышится вольнее.

– Народ сейчас не тот, что был, – вздохнул Медведев. – Вот вымрут мои годки, и все, – кивнул он. – Кончится сибирское гостеприимство. Сейчас уже, хрен, дверь ночью откроют, а раньше вообще не запиралась. Даже когда СССР был, примут, если помощь нужна, и накормят, и напоят. А сейчас. – Савелий Федотович махнул рукой. – А ты, милая, извини, понятное дело, – смущенно проговорил он, – но как звать-то тебя? Фамилию знают все. Сиротина, а по имени…

– Женя меня зовут, – вздохнула Сиротина. – Нашел меня маленькую милиционер какой-то, Евгений, а по фамилии Зайцев. Вот меня и сделали Евгения Евгеньевна Сиротина. Ну, я пойду, наверное, – попробовав суп, проговорила она. – Вы поешьте. Тут суп и картошка с мясом. Я завтра приду, – пообещала она.

– Да куда ж ты пойдешь-то? – вздохнул Медведев. – У тебя хибарка не протапливается, печка разрушенная. Вот что, Женя, – кивнул он, – жить у меня будешь. И присмотришь за мной, и тебе лучше. И давай без всяких там не могу, неудобно и так далее. Я…

– Но ведь действительно неудобно, – смущенно улыбнулась Женя.

– Неудобно штаны через голову снимать, – проворчал он. – Я тебя к себе сиделкой беру. Понятно или нет?

– Понятно, – весело засмеялась Евгения. – Но у меня вещи в амбулатории. Я там ночую, – смущенно проговорила она. – Теплее, да и…

– Завтра принесешь свое барахло, – перебил ее Медведев. – А мне и спокойней, и веселее будет. А то я ж один уж сколько годков. Получается, как-то не по-людски, – проговорил он. – Мы с Аленой двоих на свет произвели. Сына и дочь. Год разница, – вздохнул он. – Вроде как нормальные люди были. Мы в радости жили и видели свою старость спокойной и сытой. Дети не оставят, мол. А тут еще одного судьба подкинула, – продолжал он. – У меня сестра была, двоюродная. У нее сын родился, Пашка. А Пелагею с мужем медведь порвал. Ну, и оставили мы Пашку у себя. Дети подросли, понятное дело, разлетелись кто куда. Наташка моя вместе с дочерью соседа Ивана Добрина, приятеля моего, в педагогический учиться пошли. Но тут… – Он махнул рукой. – В общем, моя дочь Наталья проституткой стала. Вот и…

– Как проституткой? – удивленно перебила его Женя. – Ведь, говорят, она в модельном бизнесе работает.

– Как раз там и работает, – кивнул Савелий Федотович. – Голой задницей крутит, етишкин кот, – сплюнул он. – Сейчас, правда, не сама, а девчонок молодых заставляет. И муж у нее, точнее хахаль…

– Савелий Федотович, – засмеялась Евгения.

– Извини старика, – вздохнул он. – Ну, вообще не муж он ей и она ему не жена, но живут совместно. Как прежде говорили, примак он ей, а могло быть, она ему просто… – остановившись, махнул рукой. – Вот, етишкин кот, – проворчал старик. – Ведь всю жизнь так говорю, а сейчас вроде как стесняюсь. В общем, ты меня верно поняла. И ты у меня жить будешь, Женька, – кивнул он. – И не обсуждается мое слово. Так что вон там твоя комната будет, – махнул он рукой налево. – Дом большой и не старый еще, – продолжал он. – Туалет в доме, ванная имеется. Но там как-то надо включать, электропечка, кажется, воду греет. Но я баню любил. А не мылся уже, почитай, месяца полтора, – вздохнул он. – Только харю ополаскивал и ноги мыл. Там вон кучка носков, – смущенно посмотрел он в сторону двери в ванную. – В общем, живи у меня. Плохо мне одному, – опустив голову, негромко проговорил он.

– Конечно, буду жить у вас, – стараясь подбодрить старика, весело проговорила она. – А сейчас давайте поужинаем. Я есть очень хочу, – улыбнулась Евгения.

Москва

– Господи, – вздохнула Лида. – Конечно, об этом даже подумать никто не мог. Хотя, – она потянулась и, смущенно улыбнувшись, оглянулась. Но сидевшие в зале люди были заняты своим, кто-то читал и делал пометки, другие листали журналы. – Хотя это мое предположение, – прошептала Лида. – Но мне оно кажется абсолютно верным. Не может быть таких совпадений.

«А может, он действительно дает бессмертие?» – разглядывая алмаз в бархатной коробочке, думал Зудин. – Может, мне тоже простуду вылечит? – чихнув, предположил. – За те деньги, которые за него предлагают, можно вылечить, пожалуй, все, что угодно, и еще останется. Хотя чушь, наверное, про бессмертие-то. И что-то не помогает он мне, камушек этот. Может, солнце нужно? – Он посмотрел на заледеневшее окно. Положил алмаз в коробочку и закрыл ее. Вздохнул. Вытащил из коробки сигару. Отрезав кончик, сунул ее в рот и щелкнул зажигалкой. Не прикурив, положил сигару обратно. – Кажется, зря я в это дело влез, – прошептал Вадим Константинович. – Трачу деньги, нажил врагов, потерял сына. Сын, – прищурился он, – Антон приехал ради камня. Он был в Германии, – вспомнил он. – Вернулся из Африки и остановился в Германии. Не хотел приезжать, а тут заявился. Стоп, – кивнул он. – Иволгин был в Турции и говорил, что встретил там знакомого Антона. Черт. Наверняка поведал о Монголии, и Антон приехал. Стоп, – снова буркнул он. – А ведь он сразу начал говорить про камень и столько наговорил, что я и то не знал. Получается, Антон на кого-то работал. Понятно, – покачал он головой. Нажал кнопку внутренней связи.

– Слушаю, Вадим Константинович, – сразу отозвалась Рената.

– Срочно Иволгина ко мне, – требовательно проговорил он. – И зайди ко мне. – Он отключил связь. – Похоже, сынок, нам с тобой поговорить надо, – пробормотал он.

– Погоди, – непонимающе говорил в телефон Тарасюк. – Я что-то не пойму, при каких тут твой батя? Ты, собственно, где есть-то? – недовольно спросил он. – Я жду…

– Я навещу папу, – услышал он насмешливый голос Наташи.

– Какого папу?! – заорал он. – Ведь ты должна была у знакомого отца…

– Да все я купила, – услышал он. – И отправила. Я успею прилететь и товар встречу. Просто вот что я узнала, – торопливо проговорила она. – Мне дядя Степан кое-что рассказал про… Да скоро вернусь, – весело продолжила она. – Мишка это, – услышал он. – Беспокоится.

– Дай-ка поздороваюсь, – услышал он голос Евгения.

– Миша, с тобой братик поговорить хочет.

«Что там еще за секреты?» – подумал он.

– Миха, ты? – раздался в трубке веселый голос.

– Нет, Тарасюк, – возразила Лида. – Что-то ты, как всегда, не договариваешь. А я умница, – улыбнулась Лидия. – Вообще-то я Мишке благодарна за толчок. Я, кажется, нашла еще один камень. Съездить бы в Иран. Когда-то он назывался Персией. Я просто умница, – вздохнула Лида. – Но как Тарасюк узнал про все это? – удивленно прошептала она. – Обратился он ко мне, понятно почему. Я занималась этим. Хобби, – улыбнулась Лидия, – переводчицы самоучки Лидии Николаевны Березиной. Ладно, – посмотрела она на часы, – поеду домой. Приму душ и за компьютер.

– Как он, доктор? – спросил Фантом. – Транспортировку выдержит?

– У него переломы, – пересчитывая деньги, проговорил врач. – Ну и на морде царапины и ссадины. На лбу…

– В общем, его можно увозить, – кивнул Фантом. – Берем господина, – усмехнувшись, кивнул он четырем парням. – И поаккуратнее с раненым, – подмигнул он врачу.

– Да ничего такого не было, – рассказывал Иволгин. – Видел я там Лубина. Говорили с ним. Вспоминали Антона. Но неужели вы думаете, я бы сказал о камне? – Он качнул головой. – Плохо же вы про меня думаете, Вадим Константинович. Скорее всего ваш сын связан с немцами, которые послали Койота. Сам Отто не мог сказать фрицам про это. Койот решил за одно и то же получить дважды. Нас бы он кинул, а немцам…

– А это похоже на правду, – пробормотал Зудин.

– Подъезжают, Вадим Константинович, – сказала приоткрывшая дверь Рената. – Куда…

– Пусть в гараже оставят, – кивнул он. – Мне надо задать сынку пару вопросов. – Он потер лоб. – А где Профессор? – вспомнил он.

– Уехал утром, – ответила Ромова. – По дороге его застрелили и ограбили, машина угнали, а труп уже обнаружили.

– Понятно, – усмехнулся Зудин. – Приготовь мне кофе с коньяком, – попросил он. – Как ты это умеешь. Аверичев не звонил?

– Нет, – покачала она головой. – Если бы он…

– Кофе в гараж, – поднялся с кресла Зудин.

– Чего ты хочешь, Фантом? – простонал Антон.

– Да я-то ничего, – ответил тот. – Отец с тобой побазарить желает. А ты мне, собственно, на хрен не нужен. Но если решит папаня твой, что ты свое отжил, грохну я тебя, – засмеялся он. – Но не сразу. Помучаешься, Антон Вадимович.

– Где он? – раздался голос вошедшего в гараж Вадима Константиновича.

– Тут, – кивнул на лежавшего на полу Антона Фантом. Вадим Константинович подошел к сыну. У того были перевязаны голова, левая нога и правая рука в гипсе. Присел на корточки.

– Кому ты в Германии говорил обо мне? – спросил он.

– Да ты что, отец? – промычал сын. – Я…

– Ты дважды звонил в Германию, – перебил его отец. – Кому?

– И это узнал, – закрыв глаза, прошептал сын. – Отошли своих псов, тогда и поговорим, – морщась, проговорил он.

– Он ваш, – кивнул Фантому Вадим Константинович.

– Отец, – застонал Антон, – я скажу все. Да, – выдохнул он, – я работал на одного немца, он генерал бывший. Он меня и попросил поехать к тебе и узнать про алмаз. Но я, когда узнал, что камень у тебя, ничего не сказал немцам.

– Имя немца? – спросил отец.

– Вилли Гейдрих, – ответил сын. – Живет в Бонне. Он послал своего человека в Монголию. Там нашли камень и…

– Вилли Гейдрих, – покачал головой Зудин. – Значит, вот кто послал Койота. Извини, – повернувшись, посмотрел он на Иволгина. – Я думал…

– Бывает, Вадим Константинович, – усмехнулся тот. – А этот сучонок, значит, отца родного продал.

– Я ничего не говорил Гейдриху, – простонал Антон. – Я…

– Запиши на магнитофон все, что он скажет, – кивнул Фантому Зудин. – А он должен рассказать все, начиная со знакомства с Гейдрихом, и что он делал в Африке по поручению, точнее, по найму этого фашиста.

– Понял, шеф, – кивнул Фантин. – Все сделаю и все узнаю. А потом его…

– Я решу, как с ним быть, – перебил его Вадим Константинович. – И не бить. Он должен рассказать все сам.

– Его привезли, – говорила в сотовый Рената, – и оставили в гараже. Даже в комнату для гостей не…

– И что это значит? – перебил ее Аверичев.

– Убьют, – вздохнула она. – Из гаража только трупы вывозят.

– Понятно, – услышала она. – А как узнать, о чем они там говорили? Ну, подслушать или еще как-то. Может…

– Я узнаю, – пообещала она. – Кто-то идет, – услышала она шаги и отключила телефон.

– Значит, Зудин-старик что-то заподозрил, – усмехнулся Аверичев. – Жаль, я ничего конкретно не узнал. Антон что-то говорил про Германию. Про нанимателя, у которого дочь-волчица. Погоди, Костя, – задумался он. – А не Адмирал ли нанял его? Точно, – усмехнулся Константин. – Гейдрих. Его дочь Берта, змея гремучая в женском обличье. Точно. Черный Капитан, – пробормотал он. – Джоуш Бернади. Точно, – кивнул он. – Черный Капитан что-то про эти камни бессмертия говорил. Легенду рассказывал о семи камнях бессмертия. Перс какой-то нашел в реке бессмертия осколки и выложил из них фигуру, которая дает бессмертие. Точно, – кивнул он. – Рената, милая, – прошептал он, – узнай хоть что-нибудь, и моя благодарность будет безгранична. Только дай мне хоть за что-то зацепиться. Один такой камушек стоит кучу бабок. Стоит найти один, и ты в шоколаде на всю жизнь. – Вздохнул. – Узнай и скажи мне, что у Вадика есть камень, – прошептал он. – И я женюсь на тебе. И буду верным тебе.

– Значит, забрали, – усмехнулся Федор Дятин. – И кто? – поинтересовался он. – Ну, я имею в виду, точно отец?

– Он, – кивнул врач. – Прислал своих людей.

– Жаль, – вздохнул Федор Васильевич. – А братик мой даже этого не знает. Мент, – усмехнулся Федор. – А давно забрали?

– Да часа полтора назад, – ответил врач.

«Значит, просто не успел узнать, – подумал Федор. – Вот я идиот, – вздохнул он. – Думал, подполковник поможет, а он гнида».

– Что-нибудь еще? – спросил врач.

– Спасибо, я узнал все, что хотел, – кивнул Дятин. Повернувшись, он шагнул было к выходу, но вернулся, сунул врачу сто долларов и вышел.

– Побольше бы таких родственников у больных было, – усмехнулся врач.

– Я в Москве, – говорил в сотовый Сергей. – Как дела у тебя?

– Скучаю, – вздохнув, проговорила Лида. – Пока я тебя не вижу, могу это сказать. Я люблю тебя, Белов. Приедешь ты или нет, я не знаю, но я должна сказать это. Я люблю тебя, Белов, – повторила она. Улыбнулась. – Почему ты молчишь? – спросила Лида.

– Не знаю, что ответить, – услышала она голос Сергея. – Хотя могу сказать вот что. Ну, в общем. – Он кашлянул. – Ты хороший человек, Лидка, женщина, что надо. Просто я не готов к чему-то серьезному. Я не живу, как все. Ну в общем, я…

– Ничего не говори! – воскликнула Лида. – Если сможешь, приезжай, и все скажешь мне, глядя в глаза. Я знаю, что ты не будешь со мной и что я не нужна…

– Хрен ты угадала, – неожиданно грубовато перебил ее Сергей. – Это, – тут же торопливо начал он. – Извини, Лида, просто…

– А ты знаешь, – весело рассмеялась она, – приятнее я ничего, пожалуй, в своей жизни не слышала. Ты когда приедешь?