Текст книги "Интеллектуальные игры: для знатоков и не только"

Борис Бурда
Интеллектуальные игры: для знатоков и не только

ПРЕДИСЛОВИЕ

Много ли занятий у молодежной компании – некриминальной, не понимающей, как можно быть таким слабохарактерным дураком, чтобы принимать наркотики, и выпивающей достаточно умеренно хотя бы потому, что шмурдяка[1]1
  Шмурдяк (одесский жаргон) – алкоголь, который изготавливается из всего, на что хватит фантазии «художника»-изготовителя. – Примеч. ред.


[Закрыть] не употребляет, денег не печатает, да и получает от участников компании противоположного пола слишком много приятных эмоций, чтобы жертвовать ими, валяясь в отрубе? По своей компании могу сказать – не ахти как много. Посиделки, сплетни, личная жизнь, праздничный стол, преферанс, футбол и пляж. Пожалуй, все. Иногда мы просто начинали маяться дурью – то надоело, это надоело, что бы еще такое сделать? Обычно все кончалось тем, что мы переругивались – не злобно, но как-то безнадежно: ну что еще придумаешь?

Однажды я увидел в каком-то кино довольно простую телеигру. За ширмой сидит человек, переодетый каким-то историческим лицом, и отвечает на вопросы гостя программы от имени этого лица. Задача у гостя простая – отгадать, кто за ширмой. Человек там, разумеется, сидит подготовленный, детали биографии этого лица знает, если чего-то не знает – так и говорит, что не знает, а все прочие ответы могут быть только двух видов: «Да» и «Нет».

Историю я знал неплохо, да и сам догадался, что можно отвечать не только от имени реального лица – литературный персонаж тоже годится. И предложил как-то раз на наших посиделках друзьям сыграть. Результат превзошел все ожидания: три часа пролетели, как единый миг, меня же отпустили домой только тогда, когда я убедил приятелей, что ведущим может быть любой из них, и это не менее интересно, чем собственно игра.

Незамысловатая игрушка, не требующая вообще никакого реквизита (даже бумаги, карандаша и секундомера), правила которой я в основном изложил, позволяла мне развлекать немалые коллективы и в туристском лагере на берегу моря, и в плацкартном вагоне (между диванами и за столиком умещалось 18 человек, и тесно не было), а также большие компании серьезных любителей интеллектуальных игр – последним вообще угодить трудно.

Помню, познакомился я с одним историком – позже он стал известным писателем-фантастом, – и мы с ним заспорили о том, возможно ли вообще загадать персонаж, известный отгадывающему (это должно быть заведомо так, иначе никакого интереса), но такой, что он не отгадает за час. После того как я за двадцать минут угадал полумифического ирландского короля Кухулина и почти мифического (только японцам это не говорите) первого императора Японии Дзимму-тэнно, мне пришла в голову забавная идея, и я сказал: «Теперь давай ты отгадывай!». И он не смог за час разобраться, кто же это такая – вроде очень на Жанну д’Арк похожа, но не она! Бедный специалист по Эпирскому царству аж подпрыгнул, когда я признался ему в своем подлом и коварном замысле. Оказывается, я и задумал почти Жанну д’Арк, только не совсем – Жанну д’Армуаз, лже-Жанну! Обманул, перехитрил – но на меня за это не обиделись, совсем наоборот!

Было время, когда я увлекался другим форматом интеллектуальных состязаний: ведущий рассказывал о некой загадочной и странной ситуации, а все остальные играющие пытались отгадать, в чем же дело, задавая ему вопросы, на которые он мог отвечать, как и в предыдущем случае, только «Да» или «Нет». Фольклор знает их немало – скажем, историю о ковбое, который въехал в салун и попросил стакан воды, а хозяин вместо этого в него выстрелил, хотя и не попал. А ковбой вовсе не обиделся, сказал «Спасибо» и уехал. Условное название этой игры среди моих знакомых было «Восстановить ситуацию». Здесь восстановленная ситуация была простая – ковбоя просто одолела икотка, а хозяин испугал его выстрелом и помог без всякой воды. Обычно, отгадав твою ситуацию, другие играющие предлагали свою – такие истории достаточно интенсивно бродят в народе. В итоге у меня набралась целая куча таких ситуаций, чуть ли не 40. Память в те годы у меня была более-менее ничего, не то что сейчас, и я был уверен, что не забуду их никогда, даже ничего не записывал. Вот лопух, правда же? Впрочем, все мы таковы...

Число таких забавных игр множилось: «Контакт», «Крокодил», «Мафия» – все и не вспомнишь с ходу. Общим у них было то, что они оказывались востребованными во вполне определенной среде – относительно образованной, с удовольствием читающей, достаточно воспитанной и не чуждой творчеству. В общем, по моим понятиям, – хорошая компания. Стал я для них подобные игры собирать – им приятно, и мне полезно. Однажды выручил целый фестиваль КСП на легендарном запорожском острове Байда. Там сгорело усиление, и, пока организаторы мухой слетали за новым, я развлекал всех участников и зрителей, несколько сот человек, замечательной игрой, придуманной самим Ворошиловым, – «Аукцион». Проще не бывает: каждый желающий стать кандидатом в победители должен назвать новое, не названное ранее понятие из заранее оговоренного круга. Кто назовет последнее – победил. Так мы за час перебрали практически всех до единого персонажей «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка», пока мне не шепнули, что новую технику уже привезли, подключили и проверили. Я немедленно взвинтил темп, при первой же заминке быстренько проорал сакраментальное «Раз! Два! Три! Продано!» и закруглил игру, к всеобщему удовольствию, подумав про себя: «Полезная штука». В общем, играть и вести игры мне очень нравилось. Но выдумывать их самому мне и в голову не приходило.

Нашлись люди, которые решили это за меня. Вызвала меня одна из руководительниц одесского объединения молодежных клубов, где относительно нормально, несмотря на отнюдь не либеральные времена, существовал и наш одесский клуб авторской песни, и сказала: «А не открыть ли нам клуб “Что? Где? Когда?”, дело ведь интересное»? – «Хорошая передача, – согласился я. – Можно попробовать. Только руководителя надо найти». – «Как, ты разве не понял? – ответили мне. – Ты и будешь им руководить». – «Ни в коем случае! – попытался я улизнуть от совершенно неожиданной и не нужной мне трате остатков личного времени. – У меня же каждые выходные в новом городе фестиваль, да еще работа, да и сын уже стал забывать, как выгляжу...». – «Очень интересно, – прервало меня мое комсомольское руководство. – Ты же сам видишь, какое теперь отношение к авторской песне – вплоть до совместного письма ЦК, Совмина и Совпрофа о том, как вам оказывать помощь, и рецепт простой: все запрещать, а остальное контролировать. Уже нигде даже фестивали с приглашением иногородних проводить нельзя без нереальных разрешений из ЦК, а мы на это внимания не обращаем – вместо фестивалей провели встречу клубов городов-героев, а клубы городов-негероев пригласили как гостей. И ничего! А если мы тоже начнем к вам относиться так, как ты относишься к нашей просьбе?».

Я честно вам признаюсь – перепугался (кстати, имел все основания). Попробовал сказать (сугубо чтоб отвязались), что телеигра смотрится на телевидении, а в клубе она не выживет – не вызовет интереса, не привлечет зрителей, поэтому надо придумать что-то похожее, но иное, а что именно, я не знаю. Мне сказали: «Вот и отлично, придумай, как надо!» – и я радостно воспринял это как разрешение скрыться с глаз недовольного начальства, якобы думать, а на самом деле, чтобы оставили в покое. Но пока шел домой, поневоле думал, а как бы это было возможно, – и придумал.

Не стоит играть в игры, приспособленные для ТВ, – это не всегда удобно и каждый раз приходится себя сравнивать с замечательными телеигроками, отобранными из тысяч, а в итоге ясно, в чью пользу будет сравнение. Лучше придумывать интеллектуальные игры самим, пусть не все из них окажутся хороши, зато их будет много и они все будут разные. Сыграть один раз интересно практически в любую игру, а в хорошие игры станем играть много раз.

В итоге клуб получился и продолжает свою работу до сих пор. 25 марта 2009 года ему исполнится 26 лет, а для клуба это мафусаилов век. Многие из игр, придуманных в клубе, стали достаточно популярными во многих клубах знатоков – не только в России и не только на территории СССР, но и в других странах и даже на других континентах. Немало прекрасных игр разработали и в других клубах – знатоки всего мира прекрасно знают харьковские «Бескрылки» и «Эрудит-квартет»; родившуюся, насколько мне известно, в Великих Луках «Надуваловку»; включающий в себя сразу множество игр и крайне удобный для одновременной игры многих команд «Даугавпилс» из одноименного города и множество других игр. Уже имеется масса игровых вопросов и достаточно богатый фольклор, посвященный этим играм.

Как-то раз я показал эти игры своему другу, работнику телевидения и известному игроку. Он просмотрел материал и сказал: «Да ведь это салонные игры!». Я сначала неведомо почему немного расстроился, а потом подумал: «Да ведь это здорово!» Салонные игры всегда были важным компонентом по-настоящему культурного общества. Люди играли в шарады, разыгрывали сценки-загадки, задавали друг другу задачи на сообразительность – описания этого сохранились в литературе. Такое времяпрепровождение было так же важно для душевного настроя общества, как и салонное музицирование, когда люди просто собирались в гостях небольшими тесными компаниями и пели – для себя, для души. С революцией, открывшей новую эпоху, подобные «буржуазные» мероприятия зарубались на корню, и ничего хорошего я в этом не вижу. Мы уже вроде поняли, что никакой мир не стоит разрушать до основания – получится еще худший. Хватит ломать, давайте строить – в том числе и общество, в котором можно жить не только богато и сыто, но и в душевном комфорте.

Данная книга, возможно, – только начало работы. Здесь описаны три игры, которые достаточно прижились и распространились в сообществе любителей интеллектуальных игр, но обычно очень интересны и тем, кто не связан с коллективом «знатоков» групповыми интересами. Я сам неоднократно проводил эти игры с людьми, игравшими в них первый раз в жизни, – практически всем было интересно. Кроме того, эти игры достаточно часто успешно используются в образовательных целях, а также удачно встраиваются в очень многие мероприятия как забавный, поучительный и увлекательный дивертисмент.

Как научиться играть в эти игры, какие сложности могут при этом возникнуть, как преодолеть эти сложности и вообще, как получить от игр – и в целом от жизни – максимум удовольствия?

Не будем относиться к жизни слишком серьезно – давайте просто играть!

«ЧТО? ГДЕ? КОГДА?» ВНЕ ТЕЛЕЭКРАНА

А РАЗВЕ И ТАК НЕ ЯСНО?

Именно такая иллюзия и возникает, поскольку по всей Эсэнговии днем с огнем не сыщешь того, кто никогда не видел этой телепередачи. Разве в каких-то отдаленных стойбищах оленеводов или охотников за моржами (да и это, судя по вполне заметным успехам Якутии на телеэкране, еще большой вопрос). Все знают, как в это играет Ворошилов с компанией, и думают, что, если они будут играть точно так же, будет интересно и им и окружающим. Ан, нет! Причем дело не только в том, что ведущий, мягко выражаясь, скорее всего, будет уступать Ворошилову в умении. Оказывается, что правила игры «Что? Где? Когда», которую мы наблюдаем на экранах, годятся только для телевидения с его техникой, антуражем, монтажом, музыкальными номерами и рекламными паузами. А без всего этого зрелище получается убогое, тягостное.

Это не частное мнение. Это факт, который подтверждается хотя бы тем, что, когда на волне успехов сверхпопулярной телепередачи клубы «Что? Где? Когда?» стали возникать как грибы после дождя, жили они примерно столько же и примерно так же, как эти грибы: если никто не съест, сами по себе начинали морщиться и скукоживаться. О мало-мальски развитой клубной жизни не было и речи по простой причине – технология не годилась. Примеров тому тьма.

Автор этих строк отлично помнит, как ему предложили возглавить подобный вновь организуемый клуб, от чего автор этих строк, слишком занятый тогда делами клуба авторской песни, наотрез отказался. Руководство, очень уж мечтающее о таком клубе, прозрачно намекнуло, что авторская песня в наше (начало 1980-х) время есть дело скользкое; что гораздо удобнее, когда члены такого сомнительного по тогдашним идеологическим канонам клуба ладят с начальством, а не наоборот; и что, вообще, отказаться можно, но потом не удивляйтесь... Я, тем не менее, не соглашался возглавлять клуб еще и потому, что считал «Что? Где? Когда?» (далее буду пользоваться привычным сокращением ЧГК) игрой сугубо телевизионной, для клуба не годящейся. Вопрос решился просто: мне посоветовали придумать что-то «годящееся» для клуба – и я выполнил это распоряжение, как умел. Однако это были другие игры, две из которых я подробнее опишу позже.

А технология ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ НЕСКОЛЬКИХ КОМАНД НА ОДНИ И ТЕ ЖЕ ВОПРОСЫ – непременное условие и спортивного и клубного ЧГК – возникла у нас в конце 1983 года, когда финалисты первого чемпионата одесского клуба «Эрудит» пожелали включить в свое финальное соревнование именно игру «Что? Где? Когда?», которую все равно, несмотря на увлечение собственными играми, все считали Интеллектуальной Игрой Номер Один во всем русскоязычном мире. Но как же играть не одной, а несколькими командами? Сейчас, конечно, даже смешно вспоминать, какие невероятные идеи возникали – например, вывести из зала одну команду и задать вопрос другой, а потом поменять их местами... Но скоро родилась нужная схема, и все прошло как по маслу. Лет через пять интенсивной работы клуба, когда все присутствующие на играх захотели не только смотреть, но и участвовать, зрители-болельщики тихо и незаметно вымерли. Или тебе это вообще неинтересно, или хочется самому принять участие – иных вариантов не существует. Очень быстро создающиеся прямо в зале спонтанные команды востребовали главную идею таких игр, и она стала общеупотребительной. Идея довольно проста.

1. Всем командам одновременно задается один и тот же вопрос.

2. Пока идет время обсуждения, все команды думают и совещаются, но так, чтобы не слышать обсуждения друг друга. (Это вполне возможно.)

3. После окончания минуты обсуждения командам дают 10 – 15 секунд для записи ответов на листках бумаги, а потом собирают листки.

Не то чтобы это было слишком просто. Многие любители интеллектуальных игр и не помнят времен, когда этого не было. А между прочим, еще в 1987-м команда одного из самых могущественных и именитых городских клубов на наше предложение сыграть по таким правилам уверенно заявила, что это совершенно невозможно, несправедливо и нелепо. Потому что потому! Слава богу, не они все решали, так как выходцы из этого города очень любят и умеют руководить чем угодно, вплоть до страны, но отчего-то дела в стране при этом идут вкривь и вкось, а сама страна ненадолго переживает своего руководителя. Пример этого был явлен миру совсем недавно, но никого ничему не научил... В общем, не в этом дело – факт, что уже через год-другой так играли все. На приоритет мы не претендуем – просто время пришло. Насколько мне известно, многие клубы открывали этот алгоритм игры и самостоятельно. Как писал раздраженному утерей приоритета на открытие неэвклидовой геометрии Яношу Бойяи его мудрый отец Фаркаш, «когда приходит весна, все ласточки прилетают сразу». Так и эта технология вполне независимо возникла в середине – конце 1980-х сразу в нескольких местах, а после объединения игроцкого племени в одну организацию быстро унифицировалась, продолжая совершенствоваться. Этот процесс не окончен до сих пор.

ЧТО ЭТО ТАКОЕ – ВОПРОС ЧГК?

С детства все любят загадки, и ничего нет удивительного, что так быстро стали популярными загадки для взрослых. Ведь у каждого взрослого есть заветная и неисполнимая мечта – вернуться в детство, то время, когда тебя любят, о тебе заботятся, сложности преходящи и все впереди. Увы, детство – это состояние, в которое вернуться нельзя, хотя можно впасть. К этому я, разумеется, не призываю. Но иногда «положить в холодное место» свою серьезную жизнь, заботы, проблемы, титулы и звания – дело вполне выполнимое. Целые миры, субкультуры человеческого общества созданы для возвращения (хотя бы временного) от взрослой жизни к детским играм – и спорт, и театр, и азартные игры... Ну и, конечно же, тусовка телеигроков, звезд «Что? Где? Когда?» и «Брейн-ринга» и десятков тысяч стремящихся звездами стать. И даже не в этом дело. Они играют, и им интересно жить. Хороший вопрос – великая вещь.

А какой же вопрос хороший?

Здесь следует заметить, что вопрос оценивается с двух сторон – спортивной и эстетической. И если в спортивной части еще возможны какие-то закономерности, об эстетической все равно не договоришься. Мы, конечно, попытаемся, но каждый волен будет наше мнение оспаривать, и ничего никому не докажешь. В отличие от спортивной стороны, здесь какие-то объективные закономерности явно есть.

Попробую изложить все, что знаю о спортивной и об эстетической стороне вопроса, однако сознавайте и вы: я не даю точных рецептов, но все-таки надеюсь, что предлагаю пригодные ориентиры.

Крайне распространено мнение, что хорошие вопросы, те самые, которые приковывают нас к экрану, крайне трудны, посильны только выдающимся игрокам, и это в них и есть самое замечательное. Ни в коем случае! Вспомните – вы сами играете вместе со знатоками, ликуете, когда даете правильный ответ, особенно когда знатоки этого не делают. Не обольщайтесь – существует довольно толковый механизм, позволяющий вам считать себя умнее (или хотя бы не глупее) знатоков. Во-первых, вам достаточно услышать от кого-то из знатоков правильную версию, и вы уже уверены, особенно после ответа, что вы именно ее и предложили. Во-вторых, вы обдумываете вопрос не сами, а вместе со знатоками, поскольку не выключаете звук на их обсуждении. В-третьих, дело в том, что к вам не имеют отношения весьма произвольные решения ведущего – говорить неприятно, но это тоже факт. Так что умерьте гордыню и вспомните, как неинтересно даже смотреть на обсуждение крайне тяжелого вопроса (повсеместно для их названия используется неуклюжий профессионализм «неберучка», а в днепропетровском клубе называют их «удавами» – мол, удавишься, но не возьмешь).

Это одна крайность, а плохи обычно обе. Вспомните вашу реакцию на какой-нибудь вопрос, ответ на который вы узнали в школе, куря в туалете на переменке. Хочется воскликнуть: «Да за кого они меня принимают!» Вы немедленно начинаете реализовывать свой комплекс превосходства, а в нем, как и в демонстрируемом в предыдущем случае комплексе неполноценности, ничего хорошего нет.

Для одновременной игры нескольких команд эти рассуждения приводят к совершенно четкому принципу: вопрос должен быть таким, чтобы одни команды на него ответили, а другие не смогли. Только такие вопросы, на которые одна из команд сможет ответить, в то время как у других они вызовут затруднения, и оказывают влияние на спортивный результат состязания, остальных как будто и не существует – так зачем же их задавать?

В одесском клубе в конце 1980-х выработалась предельно четкая формулировка: «Вопросы, на которые ответили все играющие команды, считаются детскими. Вопросы, на которые не ответила ни одна из играющих команд, считаются идиотскими. И те и другие не учитываются и по возможности заменяются другими». Слова «по возможности», к сожалению, необходимы – иначе соревнование может оказаться вдвое-втрое длиннее намеченного, особенно в финалах турниров, когда команд-участников немного. Иногда применялся следующий паллиатив: перед началом турнира задается два-три запасных вопроса, которые заменяют, во-первых, справедливо опротестованные (об этом ниже) и, во-вторых, «детские» и «идиотские» вопросы – до тех пор, пока это возможно. В многотуровом соревновании возможна и другая методика, о которой мне любезно сообщили, – во втором туре переиграть все детские, идиотские и опротестованные вопросы первого и т. д. Тут опасность одна – последний тур может затянуться. Следует избегать ситуации финала II открытого чемпионата Украины. Он разыгрывался из шестнадцати вопросов, что вполне нормально, но после отбрасывания «детских», «идиотских» и опротестованных вопросов свелся к семи вопросам, что уж ни в какие ворота не лезет – слишком велик элемент случайности.

К счастью или наоборот, эта проблема практически отпала. Реальность такова, что с повышением статуса соревнований, созданием спортивной федерации и формализацией правил этими вариантами практически всюду перестали пользоваться – разыгрывают подготовленный пакет (так принято называть подобранный и расставленный в нужном порядке набор вопросов на игру), и что получится, то и будет. Разумеется, очень желательно, чтобы «детских» и «идиотских» вопросов в таком пакете не было вообще или, во всяком случае, было поменьше.

Как именно добиться такого результата – вопрос сложный. Некоторую настройку дает принцип, предложенный известным бардом Георгием Васильевым: вопрос должен разделить команды на ответившие и не ответившие в золотом сечении. На идеальный вопрос, заданный 13 командам, должно ответить 5, если команд 21 – должно ответить 8 и т. д. (см. соответствующие разделы любого справочника по математике). Опыт, на мой взгляд, подтверждает эту эмпирическую зависимость, во всяком случае со спортивной точки зрения.

Кстати, отсюда должно быть понятно, что в спортивном плане вопрос хорош не сам по себе, а в конкретном соревновании. То, что пройдет под аплодисменты на крупном супертурнире, может вызвать полное недоумение в детских соревнованиях. Это не недостаток ЧГК, а его огромное достоинство – иметь подмножества, хорошие практически для любого состава игроков. Автор этих строк проводил игры в самых разных коллективах – от суперэлиты игровой тусовки до, скажем, публики круиза по Средиземному морю (никогда не забуду эту игру 3 октября 1993 года, через 10 минут после того, как штурмуемое путчистами «Останкино» прекратило передачи). И всюду играющие были чрезвычайно сосредоточенны, демонстрируя максимум внимания, но вопросы, разумеется, подбирались совершенно разные по трудности.

Не совсем ясно почему, но неплохо работает следующая эмпирическая закономерность: если с вопросами на данном турнире все в порядке, победитель наберет примерно 70 – 75 % очков (плюс-минус 5 в любую сторону). Если отклонения от этих цифр значительны, после турнира все ругаются, протестов подается видимо-невидимо, победителям противно, а проигравшим смешно, но тоже как-то не так, как хотелось бы.

Главный недостаток приведенных закономерностей в том, что они ничего не говорят о пакете вопросов (и о качестве работы их автора), пока пакет не отыгран. Зато потом все становится ясно даже автору вопросов и служит хоть каким-то ориентиром для тех, кто намерен пригласить его для работы на следующем турнире.