Текст книги "Далила-web"

– Ну что, Дрю? Эндрю, ты слышишь? – волновалась Ника, наблюдая за моими действиями.

– Меня зовут Андрей Нетребко, – ответил я. – Все в порядке, милая. На Штуца не обращай внимания. Он спит как бревно, и будет спать, пока я не разбужу его.

– Сидя?

– Да, надо бы его в кровать. Отсидит шею. Помоги-ка мне.

Мы перетащили моего соседа по комнате и уложили рядом с чипанутым Эндрю. Эти двое точно не помешают друг другу.

– Я пойду, Ника, ты пока можешь прилечь.

– Куда ты?

– Надо проверить кое-что. Я быстро. Ничего не бойся, я залочу дверь.

Милая моя послушно улеглась на мою кровать, пробормотала, что заснуть не сможет, даже если захочет. Я выскочил из комнаты и заблокировал замок. За подругу мою я был теперь спокоен. Долбозавр дятлоголовый! Если бы знал, как далеко зашло у Лилечки дело, схватил бы Нику, в чем была, в одном халате, и рванул бы когти из проклятой общаги, где поселился дриммонстр.

Но мне хотелось убедиться, что я не ошибся в отношении планов Далилы. Я решил заскочить на две минуты к Лао. Парень он умный, поумней меня, во всяком случае, и с Бенито не дружит. Хоть он и тащил модем, когда я его встретил на лестнице, но было это недавно. Лао из тех, кто сначала читает мануалы, а уж потом включает девайс. Может, думаю, он до сих пор еще не всосал что к чему и в Сеть через модем не лазил? Это было бы здорово.

Я размышлял над этим, спускаясь на семнадцатый этаж, но проку от подобных раздумий не много. Просто надо было занять чем-то мозги, чтобы не трястись от страха. Я чуял беду. Не скажу, в чем было дело, в запахах или в том, что ни одной живой души мне не встретилось на лестнице. Обычно в это время суток в общажных коридорах шумно и людно. На площадках лестниц не протолкнешься, регулярно какой-нибудь тусовке становится тесно в комнате. Но не так было в тот вечер. Эхо моих шагов звучало жутковато; показалось, сквозь стены начинают прорастать ядовитые лианы, как на третьем уровне Slime&Darkness, и я по привычке стал озираться, чтобы сзади не напал ю-пырь, но потом приструнил дурака Нетребко. На всякий случай глянул на лампочку дримодема. Вроде выключен. Я выпрямился (чего пригибаться?), приоткрыл дверь семнадцатого этажа (давай, Нетребко!) и нарочито беспечно ступил в коридор. Пусто и очень тихо. Вон та дверь. Что это налеплено?

«Не беспокоить. Идет хак», – прочел я. Узнаю почерк Лао. У него заскок на этой, как ее? На каллиграфии. Так он это называет. А по-моему, пофиг, как выглядят буквы, лишь бы я разобрал, что написано. Идет хак – это такая у нас в общаге хохма, так обычно кодеры дают понять случайным гостям, чтоб проходили мимо. Но Лао серьезный парень, юмора не понимает вообще. Если он написал «идет хак», значит, тот и вправду идет.

– Лао, открой! – заорал я и забарабанил в дверь.

«Ао-ой!» – отозвалось эхо. Я прислушался, – из-за двери ни звука. Замок закрыт. Рука моя потянулась к модему, но я опомнился. Нет, хватит. И без того слишком часто залажу в Сеть. Опоздал так опоздал. Лао уже там. Может быть, червячки Далилы уже копошатся в его черепушке. В последний раз я включал модем, чтоб залочить дверь. Включил, значит, я его... Э! Я же его не выключил!

Сквозняк в спину, какие-то шорохи. Пахнет гадостно. Я развернулся на месте, как ужаленный. Если б на лысой моей голове были волосы, то встали бы дыбом. Штукатурка трескалась, из разломов полезли ядовито-зеленые ростки, похожие на червей. Я переступил на месте. Под ногами хлюпнуло. Лужа. Дрянь какая-то маслянистая. Но лампочка модема не горела.

– Какого герца? – громко спросил я, двигаясь вдоль стены к лестничной площадке.

«Ерца!» – откликнулось эхо. Из-под ног с писком порскнула какая-то мелкая мохнатая мерзость.

– Он выключен! – обозлившись, крикнул я в гулкую черноту коридора.

«Ыглючен!» – отозвалось эхо.

«Точно, это глюки», – мысленно согласился я. Будить эхо больше не было желания. Я потянулся трясущейся рукой к ручке двери, но когда пальцы коснулись холодного, в голове мелькнула дельная мысль. И как я раньше не допер?

Я вызвал консоль. Она явилась мгновенно. Дримодем не был выключен. А лампочка... Беглая проверка портов показала – модем взломан. Кто-то просто поменял местами флажки сигнальной лампочки, чтоб запудрить мне мозги. Не понимаете? Ну, это ж как два байта переслать. Неизвестный «кто-то» сделал так, чтоб при включенном модеме не горел индикатор. Я обнулил буфер девайса и перезапустил модем. Взломщик далеко не продвинулся и в мозг соваться не стал; может, просто отслеживал мои координаты, но в черепушку не полез, чтобы я не заметил хака. «А всю эту чушь, – думал я, поднимаясь по лестнице и оглядывая проросшие стены, – эту мерзость я сам выдумал и на автомате подменил ею общажный скин. Значит, я случайно влез в образный режим отладки. Зря. Тьфу-тьфу, чтоб это не вышло мне боком».

Напрасно плевался, ошибка вышла мне боком, и очень скоро.

Глава девятая

За дверью моей комнаты – тишина. Я приложил ладонь к пальпатору, но замок мертво молчал. «Что такое?.. А-а! Нетребко беспамятный, я ж сам его залочил!» Кляня себя по-черному, я опять врубил модем и снял с замка блок.

– Ника, встава... – начал я, прикрывая за собой дверь, и осекся. Глаза ее были закрыты, она тяжело дышала и что-то бормотала во сне.

– Ника, милая!

Я кинулся к ней. Что ж такое-то, она же не в Сети! Как они до нее добрались?

– А? Кто тут? – Она вздрогнула, открыла глаза. – Дрю, это ты! Мне такое снилось! Просто кошмар.

«Ну вот. А говорила, заснуть не смогу».

Она села на кровати, свесив ноги, и стала рассказывать свой кошмар, но я не слушал. Сердце колотилось. Просто очень за нее испугался, понимаете? Показалось – теряю ее. Но рано было расслабляться, это я знал твердо. «Надо бежать отсюда. Затеряться в Нижнем Городе на время, пока я не придумаю, как нам дальше жить».

– Ника, – остановил я ее на полуслове. – Послушай. Нам нужно бежать.

Срочно.

– Куда? – спросила она с интересом. После десятиминутного сна, хоть и с кошмарами, приободрилась и, кажется, больше ничего не боялась.

– Куда подальше, – бросил я. – Отсюда. Лучше прямо сейчас.

– А... А как же... М-м... – тянула Ника, критически оглядывая свою одежду.

Да, для беготни по улицам она была одета легковато. Октябрь на дворе, а она в одном халате и босиком.

– По дороге купим. В «Е-боди» круглосуточном.

– Но деньги!

– Придумаю что-нибудь по ходу дела, – сказал я, покосившись на Штуцера, нежно приобнявшего эмулятор мозга. Чипанутого Эндрю брать с собой не годилось, но можно и без него в кредит пальчиками расплатиться, а после как-нибудь снять со счета остальные бабки. «Хакну банк в случае чего», – беспечно подумал я и вдруг сообразил, что знаю, как это сделать. «Что-то не припомню, чтоб я раньше вытворял такие штучки. Даже в голову не приходило, – раздумывал я, сматывая шнур зарядки и пихая его в карман. – Надо с этим разобраться. Но это после. Сначала смыться».

– Все. Рвем когти, – я потащил Нику к двери.

– Нет! – Она вырвалась.

«Чего у нее опять глаза круглые?»

– Так Лилька всегда говорила... – шептала моя милая, пятясь. – Ее слова. Так и говорила: рвем когти. Не трогай меня!

– Успокойся, – уговаривал я ее. Чуть не добавил «солнце», но вовремя удержался. – Ника, это последействие. Потом объясню, сейчас некогда. Слышишь? Я – это я. Ее здесь нет. Видишь – модем выключен. Пойдем же!

Мне пришлось вести ее за руку. Позже она призналась, мол, ее предчувствия мучили. Оказавшись в коридоре, беду почуял и я.

С вами было когда-нибудь такое: вы точно знаете – за дверью ждет какая-то мерзость, но все равно упрямо лезете туда, потому что не желаете выглядеть в собственных глазах суеверным олухом? Кое-кто называет это озарением, умники придумали для этого специальное слово – «интуиция», я называю проще – чутье. Но как ни называй, суть та же. Открывая дверь, я потянул носом воздух и понял: нас ждут.

В коридоре по-прежнему пусто и тихо, но я чуял тупую злобу, она сочилась отовсюду, как будто за каждой запертой дверью притаилось по ю-пырю.

– Что с тобой, Дрю? Андрей... – шепнула Ника.

Я озирался. Нет, опасность была не за каждой дверью, конечно. На лестнице безопасно. «Попробовать пробиться к лифту?» – прикинул я. Это смешно звучит – «пробиться», коридор был пуст, когда я об этом подумал, но в следующий миг все переменилось. Разом распахнулись несколько дверей, и я ринулся к лестнице, волоча за руку Нику. Понял, что к лифту не пробиться. Вытолкнув Нику на площадку, я задержался в дверях. Надо же было хотя бы глянуть, кто за нами охотится. Обычный общажный народ. Кое-кто из нашей группы. В основном естеты, но я заметил и пару чипанутых. У меня мелькнула мысль: «Нетребко, зря ты шугнулся. Наши ребята. Вон того я...» Додумать эту успокоительную мысль не получилось. Я разглядел на поясе у первокурсника с кафедры тестирования включенный дримодем, заметил, что глаза его закрыты, и опять почуял угрозу. В следующую секунду я вылетел на площадку, захлопнул дверь. Понимаете, их с десяток было, и все как по команде повернули ко мне головы, когда я о них подумал.

– Ты можешь мне объяснить? – шепнула Ника.

Мне было не до объяснений. Снова показалось, будто меня закинули на третий уровень «Slime&Darkness», только забыли разбросать повсюду жратву, патроны и оружие. «Куда спокойнее было бы с рейлганом, – думал я, спускаясь по лестнице. – Мне бы не бежать тогда, а... Ч-черт!»

Я остановился на площадке между восемнадцатым и семнадцатым этажами и поймал Нику. Спускаться нельзя. За дверью семнадцатого этажа – угроза. Их много там.

– Да что ж такое?.. – начала моя подруга, возмущенная подобным обращением, но я зажал ей рот ладонью. Наверху и внизу скрипнули двери. «Попались? – подумалось мне. – Ладно, посмотрим еще». Можно попробовать прорваться через восемнадцатый этаж. Все равно деваться нам больше некуда. Я показал Нике, куда идти, и стал подниматься. Она слегка опередила меня, открыла дверь и оглянулась: «Туда?» – но я не мог ей ответить. Вообще ни слова не мог выговорить от изумления. На площадке перед дверью помигивал индикатором заряда рейлган. Понимаете, вот так просто на полу валялся. Я вытаращился на него, как нуб на телепорт. В голове крутилось: «Как же Ника его не заметила? Да и я сам, когда спускался?» Из столбняка меня вывели звуки осторожных шагов. Сверху и снизу. Я схватил рейлган, – тяжелый какой! – проверил индикатор, – полный заряд, порядок! – кивнул Нике, чтоб не стояла в дверях, и скользнул в коридор восемнадцатого этажа. Вы даже не представляете, что я чувствовал, сжимая удобные рукояти и трогая пальцем гашетку. С чем другим, а с рейлганом я управляться умею.

– Что ты там нашел? – спросила Ника шепотом.

– Сама не видишь? – буркнул я в ответ раздраженно. Заполучив оружие, не считал больше нужным прятаться. Какого герца шептать? С такой штуковиной в руках можно говорить в полный голос. «А если кому-то не нравится, что я скажу, так я могу и...»

Внезапно мне пришло в голову, что там за дверями комнат вообще-то не монстры и не ю-пыри из «Slime&Darkness». Я поднял ствол, чтобы ненароком не засадить в дверь, сказал Нике: «К лифту!» – и пошел следом, поглядывая по сторонам.

Вы правы, вел я себя тогда, как полный кретин. Но раздумывать было некогда. Все случилось слишком быстро. Да и вообще: у мужика, взявшего в руки заряженный рейлган, головной мозг сдает вахту спинному, точно вам говорю. Сто процентов. По себе знаю. Все было как в тупой стрелялке: несколько дверей распахнулись разом, в коридор вывалила толпа, как мне показалось, человек двадцать, и все в ошейниках. Ника пискнула и прижалась ко мне. Ее можно было понять. Эти выперлись в коридор и головами крутят, а глаза у всех закрыты. Я вскинул ствол, приложился, метя в одного из тех, которые возле лифтов, и вдруг узнал: это ж Рол из параллельной группы. Смешной такой парнишка, Роландом назвался при поступлении. Рука моя дернулась вверх сама собой. Не мог же я спокойно влепить из рейлгана Ролу в лоб! А вы смогли бы? Как бы там ни было, но палец-то уже на гашетке. Им я тоже дернул. Рейлган зашипел, больно отдал в плечо. В стену над головой Рола гахнул снаряд, фонтаном брызнули обломки, штукатурка посыпалась, вспухло под потолком пылевое облако, однако ни на кого, кроме меня, выстрел не произвел ни малейшего впечатления. Рол и ухом не повел, хотя его-то уж точно должно было пригреть обломками и трухой обсыпать. Я обмер. Сквозь редеющий столб пыли просвечивала целехонькая стенка. Что все это значит, до меня дошло слишком поздно, рабы Далилы получили приказ. Головы их повернулись в мою сторону, и они кинулись на меня все разом. Позади истошно завизжала Ника, но отреагировать я не успел, потому что отгреб от кого-то справа. Не так, чтобы очень, он в плечо попал. Я отмахнулся прикладом рейлгана, но вместо удара получилось то, что и должно было получиться – фигня. Я краем глаза заметил, как приклад погружается в грудь незнакомого бритоголового типа, догадался выпустить из рук дурацкую виртуальную пукалку, и она всем своим виртуальным весом брякнулась об пол. Приплыли, думаю. Собрался прикрыть рукой голову, но тут мне, надо думать, попало уже по-настоящему. Крепко.

До сих пор не могу понять, что меня спасло тогда. Подозреваю, Далила просто потеряла меня из виду, когда я выпал в осадок. Очнулся на полу. Перед глазами окно консоли. Клик за два, я его открыл в беспамятстве. Рейлгана у меня в руках больше не было, потому, наверное, и перестал тупить. Мигом подцепил координаты модема одного из нападавших и повесил переадресацию. И подумал, отползая в сторону: «Не повезло тебе, парень. Ты теперь мой заместитель по плюхам». Потом я спохватился и выключил чертов дримодем, на всякий случай даже волновод из гнезда выдернул. И все-таки мне попало еще раз: какой-то опоздавший к началу разборок увалень споткнулся об меня сослепу, рухнул; затем, поднимаясь на ноги, прошелся по мне коленями и ринулся в свалку.

Я хотел подняться, но тут на меня набросилась Ника.

– Ох, тише! – взмолился я. Все у меня болело, особенно голова и шея. В черепушке гудело, как в пустом садовом баке для воды, если по нему съездить молотком.

– Тише, Ника. Надо мотать отсюда.

– Они что, перебесились все?! – возмущалась моя подруга, помогая дураку Нетребко подняться. – За что они тебя? Бросились, меня чуть с ног не сбили. Я одного пыталась оттащить – куда там. Дрю, ты как?

«Как-как... Сама не видишь?» – подумал я. Распрямиться не мог, болели ребра. Вслух ответил:

– К лифту, быстро!

Но сам я быстро не мог. Кое-как доковылял, оглянулся – свалка продолжалась, были уже пострадавшие. Возможно, я впопыхах не одного из них назначил заместителем, а нескольких, а может быть, кое-кто, получив по башке, потерял связь с центром и теперь воевал со всеми, кто попадется под руку.

– Сволочи! – в сердцах выкрикнула Ника, остановившись в дверях лифта.

Я втащил ее внутрь, нажал кнопку и только после этого сказал: «Они не при чем». Нам надо было торопиться. Далила девушка неглупая, быстро поймет, что клавиши в кабине лифта не нажимаются сами собой.

– А кто при чем?! – кричала моя разгневанная подруга, осматривая здоровенный фингал у меня под левым глазом.

– Далила. Да и я тоже не без греха. Ох! Не трогай, больно. И Беня. Эти айдиоты, что свалку устроили, тоже. Но они – так, самую малость. А вот мэр наш... Он в особенности. Да все при делах, кто больше, кто меньше. Только ты почти совсем не при чем. Выходи, приехали.

– Почему в подвал? И почему это я не при чем? – строптиво осведомилась Ника.

– Потому, что тебя нет в Сети. И хорошо. Думаешь, почему эти в ошейниках тебя не тронули?

– Почему? – округлив глаза, спросила моя милая шепотом. Сообразила, что псам Далилы все равно, кого грызть.

– Да выходи же из лифта! – заорал я и поморщился. Голова раскалывалась, кричать мне было противопоказано.

– Болит? – участливо спросила Ника, когда мы очутились в ярко освещенном расширителе торгового подвального яруса. – Ты не сказал, зачем нам в подвал.

Вместо ответа я мотнул головой в сторону пестрых раздвижных дверей спорт-маркета «Е-боди», открытого для посетителей круглосуточно. Выяснилось, что резкие движения головой мне тоже пока лучше не делать. Еле устоял на ногах.

Когда я почти сразу после поступления обнаружил в подвале этот спортивный магазин, удивился безмерно. Как, думаю, он ухитряется не прогореть? Разве что преподы поголовно спортсмены и у них по шесть пар ног и рук на брата. Оказалось, был неправ. Нет, любовь к спорту не свойственна студентам, как вы, должно быть, подумали. Просто одежда дешевая, вот в чем суть. Поэтому случайный гость нашей общаги, бродя вечерами по коридорам, может решить, что попал в спортивный сумасшедший дом. И ничего странного в том, что магазин открыт круглосуточно: мало ли что с кем может случиться посреди ночи? Кое-кого, может, просто ломает стирать. Да, совсем забыл вам сказать! Когда рабы Далилы вывалили в коридор, чтоб накостылять мне по шее, можно было подумать, что объявлен сбор баскетбольной команды.

– Что смешного? – обиженно осведомилась Ника, дергая меня за рукав. И правда, поводов для веселья у меня не было, да и баскетбольный мяч раскалывался.

Приняв серьезный вид, я провел Нику мимо стеллажей с надписями: «Все для дрифтинга», «Все для рафтинга», «Все для дайвинга», «Все для серфинга», «Все для спеллинга», «Все для боксинга», «Все для лаун-тенниса», «Все для яхтинга», «Все для лофтинга», «Все для лифтинга», «Все для лэфтинга», – и подтолкнул к большому лотку с баннером «Все для раннинга». Но тут она заупрямилась. Сказала, что ни в какую не станет щеголять в спортивных трусах и напяливать вислые шаровары. О шортах тоже высказалась непочтительно, вернулась к лаун-теннисному лотку и стала, вертясь перед зеркалом, прикладывать к себе юбки. И какие! Одна короче другой. Я только пожал плечами, что тут поделаешь. Нужно было и мне переодеться. Ну, я-то хорошо знал, что мне нужно. Стеллаж «Все для гольфинга». Кулевая одежонка, вот только кепки дурацкие. Поразмыслив, я все-таки взял в тот раз кепку. Понимаете, повсюду полно камер. Когда прячешься в Нижнем Городе, козырек полезная штука, но не от солнца, а чтоб на глаза надвинуть. Прихватил и сумку, чтоб побросать в нее наши обноски. Замечу: не очень-то много у нас с Никой было тогда движимого имущества, а недвижимого и вовсе не было.

В общем, мы довольно быстро управились с переодеванием, если даже учесть время, которое милая моя убила на выбор обычных очков от солнца. Ну, скажу я вам, вид у нас на выходе из «Е-боди» был, как у парочки чипанутых туристов из Объединенного Лифтингштейна. Все в белом. Одно хорошо – на себя не похожи. Оставалось только расплатиться. Я едва успел поймать Нику за руку, чтобы не вздумала приложить к сканеру ладошку.

– Дрю, зачем ты? Я сама плачу за покупки! – запротестовала она, но я молча расплатился за нас обоих.

– Андрей, это свинство! – возмущалась Ника, семеня за мной по узкому служебному коридору. – Вот не знала, что ты ушиблен этой чепухой! Унизительно, когда мужчина платит за женские тряпки, и... Ты так себя ведешь, как будто между нами уже все решено. Ничего еще не ясно, ты даже не спросил, хочу ли я... Куда ты меня тащишь?

Я молча волок ее за собой, пытаясь припомнить план подвального этажа. Одному Гейтсу известно, откуда я вообще его знал. Пока мозг мой был объединен с Сетью, успел нахвататься чего попало, теперь сложно разыскать в этой куче дряни нужную инфу. Кажется, это здесь.

– Андрей, я не пойду дальше, пока ты не ска... Ай! Пусти ме... м-мм.

Я закрыл ей рот поцелуем. Просто некогда болтовню разводить, и без того прорву времени в магазине потратили.

– Ты псих, – заявила она, когда смогла говорить. – Зачем ты за меня платил?

Вот, думаю, упрямая. Придется объяснить в двух словах.

– Для того, чтобы не оставлять здесь твои пальчики. Далиле не нужно знать, куда ты делась. Камеры в «Е-боди» не подключены к Сети.

Так я ответил ей. Она хотела что-то возразить, но я не позволил. Лучше потратить минутку на еще один поцелуй, чем полчаса на пререкания. Понимаю, о чем вы подумали. Да, затупил я тогда конкретно. Далила неглупая девочка, она вполне могла понять, что не стану я покупать себе короткую теннисную юбку и женское белье даже в целях маскировки. Но эта мысль как-то не пришла мне в голову. Я пытался вспомнить, где грузовой подъемник. «Кажется, здесь», – сказал я себе и, примерившись, двинул ногой в хлипкую дверь. Удивительная штука – система безопасности. Универ наш охраняется зверски. Турникеты, камеры на входе, датчики движения, то-се. Но в служебной каморке грузового подъемника картонная дверь с допотопным замком и нет сигнализации. Грузовой люк, конечно, только изнутри открывается. Ну и что же? Ладно, не мое это дело, в общем-то. Мы пробрались через каморку с силовыми шкафами в шахту, я дождался, чтобы Ника в своей умопомрачительной юбке залезла на платформу, нажал пусковую клавишу и, пока в недрах древнего механизма что-то гудело и щелкало, запрыгнул сам. Мы стали неспешно всплывать из промозглой подвальной сырости к раскрывшемуся со скрежетом зеву грузового портала. В который раз за этот вечер у меня мелькнула мысль, что не зря так пустынно в университете, да и в магазине никого, кроме нас с Никой, не было. Не ночь ведь еще, да и ночью редко случается, чтоб пустовал торговый зал «Е-боди». Но я отогнал эту мысль, помог милой моей слезть с платформы, и мы, избегая открытых мест, прошмыгнули в университетский парк. Никто нас не преследовал, и все же я сказал Нике, чтобы не вздумала смотреть вверх.

– Я-то ладно, – согласилась Ника. – Но ты тоже.

– Что? – не понял я.

– Сними эту штуку. Люди оборачиваются.

Ошейник! Вид у меня в костюме для гольфа и ошейнике и вправду был странноватый. Когда содрал его с шеи и сунул в сумку, почему-то стало легче с головой, но все равно не мешало посидеть на лавочке. Оклематься и решить, куда податься. Хоть и стало легче на свежем воздухе, но бесцельно шарахаться по городу не было желания.

– Да, присесть тебе не помешает, – согласилась Ника.

«И даже прилечь, – подумалось мне. – Ноги вообще не ходят. Погоди-ка, я ж вслух ни слова не сказал!»

– Не о чем говорить, слепому видно, ты на ногах не держишься, – пояснила Ника.

Под ногами шуршали листья, неизвестно откуда взявшийся ветер посвистывал в голых ветвях кленов у меня над головой. Хотелось запрокинуть голову и полной грудью вдохнуть пахнущий прелью холодный воздух, но делать этого не стоило – камеры везде, над парком тоже. Я повернул кепку козырьком назад и глянул исподлобья туда, где в путанице ветвей висела полная луна. Ветрено. На сияющий лик наползло ночное мрачное облако. Я поежился. Шел, шаркая ногами по опавшей листве, Ника жалась к моему плечу, придерживала рукой, поглядывая искоса. Луна…

«Мы же в Нижнем Городе! – подумал я, холодея. – Какая к черту луна?!»

– Вот скамейка, – сказала моя заботливая подруга и усадила меня. – К сожалению, луны здесь не бывает. А то бы я сюда ночевать ходила. Луну люблю очень. Представляешь, осень, полнолуние, ветки голые, темные аллеи, ветер. Красота! Холодновато только.

Я помотал головой. Наваждение просто. Никакого ночного неба над нами, конечно, не было. Плита перекрытия, подсвеченная по-вечернему тускло. И ветра тоже не было. Почудилось. Мне захотелось разлечься на скамейке и запрокинуть голову, но я только вытянул ноги и сунул руки в карманы. И впрямь не жарко. Милая моя зябко жалась ко мне, я чувствовал на плече тяжесть ее головы, и думать не хотелось вовсе. Но не вечно же нам сидеть на этой скамейке! Если бы я мог подключиться к Сети, поискать гостиницу, поменьше только, чтобы расплатиться наличными. Чиповник какой-нибудь вроде того, о котором рассказывал папик. Приют командированных. Как он тогда говорил? Сосиски в тачке? Макароны в пачке? Черви в почке? Нет, сельди в бочке. Что еще за сельди, почему в бочке? «Андрюха! – говорит. – Штабелями, – говорит, – лежали там. Точно, – говорит, – пчелиные соты, потому и называется так. Соточка. Знаешь, – говорит, – как вышло, что они так его назвали? Вот, – говорит, – слушай сюда, Андрюха, как было дело. Их директор заказал одному моему однокашнику... Рекламист он, как и я, ты понял, Андрюха? Так вот, заказал он ему корпоративный стиль. И название, значит, тоже чтоб придумал. И вот, Андрюха... Андрей! Проснись!»

– Анд-дрей, п-проснись же!

Я вздрогнул. Нет, не сидел против меня за садовым нашим столиком папик, да и столика никакого не было.

– Д-дрю, т-ты с-слышишь?

– Чего ты трясешься? – спросил я Нику спросонок.

– Х-хол-лодно, – пояснила она. – П-пойдем куда-нибудь, а? Т-ты смо-можешь?

Я встряхнулся, пришел в себя. Она права, нужно идти.

– П-п-придумал, куда? – спрашивала окоченевшая моя подруга, отплясывая у лавочки смешной танец.

– Да, – выдохнул я, поднимаясь. Обхватил ее, прижал к себе и повел наискосок через парк, к центру города. На ходу думал: «Говорил тебе, надо было брать беговой костюм. Штаны, кроссовки, свитер. Придумала – в октябре с голыми ногами. Отогревай теперь тебя. И встречные пялятся».

– А тебе если не нравится, можешь не отогревать, сама согреюсь, – обиженно ворчала Ника, пытаясь вывернуться, но я удержал. – Пусть октябрь, пусть пялятся. Не так они еще пялились, когда ты задрых. Если бы не заснул прямо на скамейке, давно бы уже были... Дрю, а куда мы так несемся?

– В «Соточку», – ответил я, на этот раз не обратив внимания на странное обстоятельство – девушка, влекомая мною по темной аллее старого парка, отвечала на колкости, которые я не рискнул произнести вслух.

– Это название отеля, да? Смешное. А сколько звезд? Дрю, а почему он так называется?

– Семь звезд, – брякнул я ради хохмы, а про себя подумал: «В знаменателе. И то еще не известно, есть ли у них право на седьмую часть самой захудалой звездочки».

Подруга моя приуныла. Я подумал, что высказался о статусе «Соточки» слишком пафосно, и решил поправить дело.

– А назвали его так вот почему, – проговорил я, удерживая порыв моей подруги свернуть не в ту сторону на перекрестке, и стал рассказывать отцовский анекдот о названии славного приюта командированных.

История эта достойна пересказа. Гостиницу строили как раз в то время, когда над центром Нижнего Города заканчивали перекрытие. В Город толпами мотались командированные – строительных подрядчиков инженеры. Бабок, чтоб прожить, им выделяли негусто, потому возник невразумительный спрос на дешевые гостиничные номера. Жучки, скупившие трущобы в центре Нижнего, быстро прикинули штекер к розетке и стали набивать эти развалины сотовыми номерами. Это совсем простая штука: представьте себе соты вроде пчелиных, но такого размера, чтоб в каждой мог поместиться лежа взрослый толстый мужик ростом в два с половиной метра. Представили? Нет, в каждом таком номере, конечно, был свет, видео, вентиляция работала, иногда даже кондишн. Позже туда Сеть провели, тогда же появились номера специально для чипанутых. Кое-кто из хозяев ночлежек попытался устраивать двуспальные номера полулюкс и даже трехспальные люксы, но это не принесло барышей, потому как все равно ушлые строители Верхнего снимали односпальные ячейки и отдыхали в них втроем. Отелей для чипанутых становилось все больше, одно время центр Нижнего был ими застроен, тогда и появилось слово – чиповники. Перед владельцами чиповников в полный рост встала проблема – как привлечь полежальцев. Чего только не придумывали, как только ни называли свои хоромы. Появились «Пчелки» и «Медитории», «Затворники» и «Эгоисты»; короче, маркетологам все труднее стало выдумывать хоромам новые имена. Так вот, один особо удачливый гостиничный жучок скупил несколько заведений и решил придумать для них общее название, да такое, чтоб с первого прочтения приготовило любого командированного к погрузке в номер. С ног чтоб валило. Отца моего приятель как раз устроился к нему рекламистом. Он (приятель папика) был тогда молод, идеи били из него мощным фонтаном. Начал он со звучного имени «Секстогон». К сожалению, полежальцы латынью не владели, название вызывало у них ненужные ассоциации. Народ в отель повалил толпами, но, узнав, что секс не входит в перечень бесплатных услуг, уходил неудовлетворенным. Прямиком в лапы конкурентов. Злые языки стали поговаривать о почтенном заведении: «Нету там секса-то, один гон». Хозяин устроил своему рекламисту то, чего недополучили полежальцы, и тот в припадке воодушевления придумал гостиничной сети новую кличку – «Hotel Co». К сожалению, с английским произношением у полежальцев дела обстояли еще хуже, чем с латынью, им было проще называть гостиницу «хотелкой». Злые языки быстро переделали «хотелку» в «давалку», «спалку» и «вповалку», и приятель моего отца имел новую приятную беседу с шефом. Он стал осторожнее. Ну скажите, как можно исковеркать звучное имя «Cell Co»? Несчастный рекламист думал, что никак. Я не стану говорить вам, что сделали неутомимые злые языки с этим названием, сами догадывайтесь. Вывески не провисели и трех дней. Рекламисту был дан последний шанс, и на этот раз уж он сработал без промаха. Название «Соточка» закрепилось за гостиничной сетью, обеспечило ей оглушительный успех и процветание. Нежное, звучное, а главное – информативное имя. Прочтешь и сразу понятно, сколько платить за ночь.

Давно уже разорились подрядчики, строившие перекрытие Верхнего Города, погибли, не выдержав оттока полежальцев, почти все чиповники, но «Соточка» выжила. Она и теперь еще существует, хоть лучшие ночи для нее уже прошли.

Ника согрелась от быстрой ходьбы и хохота.

– Повтори-ка, как они его называ... ха-ха! О-о! Я не могу, Дрю, ну нельзя же так! Пошля... ха-ха! Пошлятина какая, фу!.. Больше мне такого не рассказывай. Нет, ну надо же...

– Тихо! – попросил я. Мы как раз поворачивали на Третью Круговую. Народу было немного, однако на углу чуть не влипли в какого-то чип-модифицированного недотепу. Я успел увернуться, но едва не боднул его в лоб. Вроде бы ерунда, правда? Не совсем. В секунду все вокруг изменилось. Пустынная улица осветилась огнями, пламенно вспыхнули вывески, гигантская звездная надпись «Dream over the world!» перечеркнула небосвод наискось, на меня обрушилась волна симфомузыки и шквал запахов, но не это меня испугало. На короткий миг я увидел под ногами ковер из лепестков лилий и почуял запах Далилы. Наваждение прошло тут же, но у меня перехватило дыхание. Я глядел, как раскачивается на ходу косица чипанутого прохожего, и пытался понять: опять почудилось? Или... Я попробовал выбросить из головы второй вариант.

– Что? Нет, Дрю, я не то хотела сказать. Мне рассказ понравился. Андрей!