Текст книги "Далила-web"

– Ну не почудилось же мне?! – услышал я изумленный голос Ники.

Некогда было разбираться в ее фантазиях, и я дал понять моей милой копуше, чтоб не застаивалась. Легонько подтолкнул в спину.

Обстановка несколько разрядилась, мне бы вздохнуть с облегчением, но чувство тревоги не проходило. Казалось, на меня глядят отовсюду. Осмотревшись, я заметил инсекта, потом еще одного. Они не проявили ко мне интереса, спешили по каким-то своим шмелиным делам. Может быть, это были самые обыкновенные насекомые, но, глянув на них, я вспомнил – инсектоботов много, дежурный рой висит над городом. Система видела, что произошло на шоссе, скоро здесь будет полиция, и, что хуже всего, – кто-то может заинтересоваться Никой. Нелепо предполагать, что Далила просматривает все полицейские истории Города, но если в сводке новостей проскочит ник моей милой... Тут же мне пришло в голову, что сам факт покупки визы и поездки в лифте тоже, быть может, уже известен Лилечке. Я забеспокоился. Не с этим ли связано чувство опасности? Не изучает ли она мои поисковые запросы? Да, ответила Сеть. Запросы подвергаются исследованию в настоящий момент. Еле сдержал желание найти адрес того, кто мною интересовался, для начала нужно было понять, чем мне грозит такое пристальное внимание. Я представил себе, как оформлены мои запросы, и обнаружил примечательный факт. Пока я был связан с Сетью непосредственно, без дримодема, Лилечка, будь она даже сто тысяч терабайт во лбу, не в состоянии разнюхать, кто я.

– Как я теперь узнаю, куда идти? – услышал я. Голос Ники вернул меня к реальности. К сожалению, разговаривать шмели не умеют. Я огляделся, заметил, что мы с Никой добрались до входа в парк, перелетел на другую сторону и завис у ворот, надеясь, что буду правильно понят. И несказанно обрадовался, когда увидел, что милая моя спускается в подземный переход.

«Итак, – думал я, – узнать меня в Сети можно только по дримодему. Если я войду туда своим девайсом, Лилечка сразу меня увидит. Она прекрасно знает, чего от меня можно ждать, поэтому включать собственный дримодем нельзя. Заметит меня в Сети – накинется всей мощью сразу, костей не соберу. Но у меня же есть еще один девайс».

Я опрометью выскочил из-за стола и бросился в угол комнаты, где валялась коробка с дримодемом Кэтчера, вытряхнул девайс на пол, осмотрел – полный заряд! – нацепил на пояс, наложил дугу излучателя и надел ошейник, чтоб позже не тратить на это время. Осталось только включить. «Но это потом. Пока лучше воздержаться», – сказал я себе, возвращаясь к терминалу. Новый план нуждался в детальной проработке.

«Ох, как пахнет!» – услышал я восторженное восклицание Ники. Она жмурилась на солнце, что-то говорила о цветах, а я с ума сходил от болезненной раздвоенности. Хотелось быть с ней там, на дорожке парка, где солнечно и спокойно, и в то же время меня терзал страх. Я представил себе дежурный рой инсектоботов, висящий над городом, и мне стало хуже. Нужно срочно что-то с этим делать, но сначала обеспечить себе связь. Я подтолкнул Нику к воротам парка – милая, тебе туда! – облетел вокруг ее головы и завис в воздухе, глядя ей в глаза. «Ну, чего тебе еще?» – удивилась она.

– Ну же! Ника! Ну, протяни руку! – просил я. Она бесконечно долго смотрела на меня, улыбалась, а меня мучили предчувствия. Кто-то там был в парке. Кто-то опасный. Может быть, даже не один.

– Ну наконец-то! – выкрикнул я, увидев, как тянется ко мне гигантская ладонь. И тут же сложил крылья.

– Ай! – пискнула Ника. Все завертелось на экране, потом движение прекратилось. Я лежал на песке к югу от носка правой туфли моей девушки. После меня подняли, осторожно положили на ладонь, осмотрели, спросили, не ушибся ли я, а затем изображение исчезло. Ника сделала то, чего я от нее ждал, – положила инсекта в карман. Теперь я в любой момент мог узнать ее точные координаты, а главное – прекрасно слышал, что она говорит.

– И что мне теперь делать? – услышал я. Тон вопроса – беспечный. Я понял: еще несколько секунд, и она войдет в парк. Желание во что бы то ни стало защитить ее от тех, кто ждал за оградой, сыграло со мной злую шутку. Я не удержался от искушения увидеть городской парк сверху глазами дежурного роя инсектоботов.

И я увидел. Странное ощущение. Кабинет Кэтчера стал призрачным, контуры предметов расплылись, сквозь них проступила панорама Верхнего Города – огромная пестрая чаша. Я мог рассмотреть ее в мельчайших деталях, стоило мне заинтересоваться отдельным фрагментом, его изображение разрасталось, тесня остальные кусочки гигантской мозаики. Я увидел парк – целиком, – прилепившееся к берегу канала пятно зелени разных оттенков, рассеченное морщинами тропинок. Потом, приглядевшись, я выделил те части, где нашел людей. Шестнадцать человек, по двое у каждого входа. Охрана? Одежда защитного цвета. Прячутся. На мосту через канал еще один, в белом. Входит. За ним тянется разномастная толпа. Ладно, эти далеко, у южного входа, подождут. Где Ника? Северный вход. Вот она. Трогает рукой створку ворот. Один из охранников на нее смотрит. В руке у него…

Заметив парализатор, я внутренне заметался. Где-то у входа должен быть коптер. Где? Я попробовал сосредоточиться на экране терминала, но ничего не получилось. Рой шмелей не отпускал меня, я не знал, как отключиться от шмелиного зрения. Охранник повернулся. Готовился прыгнуть из-за кустов. «Надо что-то делать!» – вопила эмоциональная половинка моего «я». «Не паникуй! – мысленно прикрикнул на нее я-логик. – Нужно войти в слой отладки». Я попробовал вызвать консоль, но не пустила Система. «Почему не получается?» В слой отладки можно войти только после регистрации, ответила Система. Все понятно: без дримодема ничего и не получится. Система не может опознать меня, поэтому дает только слой инфо. Смотреть могу, управлять – нет. Придется врубить девайс, деваться некуда. Я стиснул зубы, нашел кнопку на ощупь и включил модем. И тут же почуял, что консоль доступна. «Только очень осторожно, не светись без нужды», – мелькнула мысль. Что делать с охранником? Кто он вообще такой? Что ему нужно от Ники? Ответы пришли мгновенно: айдиот, модифицирован, номер чипа такой-то. Я выделил его инфопоток. Можно поставить заглушки. Усыпить. Вот так. Охранник мягко повалился на траву, и тут пришел ответ на вопрос, что ему нужно от Ники. Ничего. Он блокировал вход, а против милой моей ничего не имел. Его задача – не пускать. Я зашипел сквозь зубы, но будить сторожа не стал. Ника уже была за оградой, к ней двинулся второй охранник. «Одним больше, одним меньше, – сказал мне ехидный внутренний голос. – Начал, так уж не останавливайся». Я помотал головой от досады, но все же повторил процедуру усыпления. Ничего с ними не сделается, пусть отдохнут. Кому это вообще пришло в голову – перекрыть входы в парк? Юрию Серову, услужливо ответила Система и выделила меткой светлую фигурку у южного входа.

– Зачем это ему? – удивился я и тут же получил информацию о распорядке дня господина Серова, известного реалиста. Он, видите ли, ежедневно совершал тренировочную пробежку, для чего и арендовал парк на час с четвертью каждый день. Зачем господину Серову эта дополнительная четверть часа, я не понял и не хотел понять. Не мое это дело. Честно сказать, я испытывал к широко известному в узких кругах актеру реал-видео необъяснимое предубеждение, граничащее с ненавистью. Это его идиотское указание охране – не пускать! – вывело меня из себя. «Какого герца?» – подумал я и обратился к консоли. Ника в парке; неизвестно, что ей грозит, если на выходе ее поймает охранник. Не петь же колыбельную каждому из них! Я пригляделся – милая моя бодро шагала по дорожке на юг, прямиком к центральной рощице, господин Серов бегал вокруг клумбы у южного входа. «Прекрасно, – подумал я, – бегай, тебе мешать никто не станет. Но и ты мне не мешай. Сейчас я кое-что шепну твоим ребятам». Я разбудил стражей северного входа, параллельно разыскивая служебный канал охраны господина Серова, нашел его и дал команду «всем постам – отбой».

– Через лес не пойду, – услышал я голос Ники. Глянул вниз и увидел милую мою у края рощицы. Скажет тоже – лес, однако нужно все-таки подбодрить ее. Я поискал свой беспилотник через Сеть и ужаснулся. Его сбили. Вот он – в ветвях запутался у северного входа. Кто это сделал? У охранников же парализаторы, а не зенитные установки! Личный беспилотный геликоптер господина Серова, ответила мне Система. Атаковал внезапно и поразил двумя выстрелами. Видеозапись воздушного боя... «К дьяволу запись! – подумал я. – Что ж такое-то, все время я на этого Серова нарываюсь?! Где тут его беспилотник, сейчас как навалюсь всем роем!» Лучше бы мне об этом не думать. И ведь собирался же ограничить свои действия в Сети осторожными запросами к базам данных и мелкими проделками! Это же надо было придумать – лишить Верхний Город наружного наблюдения, а заодно и систему ретрансляции нарушить! Если добавить к этому, что я машинально включил образный режим управления слоем отладки, станет понятно – большей глупости просто не смог бы сделать, даже если б захотел.

Меня оторвало от реальности, разметало в радиусе пятнадцати километров и лишило тела. Я стал разумным облаком. Не так чтобы уж очень разумным, если вдуматься. Первым делом инстинктивно попробовал собраться и с радостью ощутил, что это до некоторой степени удалось. Внимание мое было приковано к Нике, я стремился туда всем своим существом. По мере того как я сгущался над рощей, изображение становилось резче, качественней; теперь можно было видеть листья на ветвях, птиц, несколько белок, но не для того же я собирался, чтобы любоваться природой! Где беспилотник? Ага, вот он. Я засек коптер, поставил на контроль его координаты и снова глянул на Нику. Что она говорит?

«Не пойду и все. Там холодно, – услышал я словно бы издалека. – А тут хорошо, солнышко пригревает. О!.. Что-то оно спряталось, вроде не было на небе ни облака, откуда же?..»

Она смотрела на меня с ужасом. В принципе, ничего странного в этом не было, не каждый день увидишь, как над твоей головой собирается рой инсектоботов. Надо как-то успокоить ее. Я отрешился от внешнего мира, сосредоточился и стал изображать собою надпись: «НИКА!»

– Что?

– ЭТО Я, – ответил я. Приходилось действовать предельно четко, но тогда я ощутил приказ извне. Кто-то пытался распылить меня. «К черту!» – огрызнулся я, потом понял – это Система пробует вернуть управление. Если Далила заметит мои фокусы с роем инсектоботов, нам с Никой крышка. Нужно было придумать на ходу трюк. Ага! Каждый инсектобот хранит в памяти запись последних двенадцати минут. Я дал шмелям команду переиндексировать стек и подсунул Системе ложную картинку двенадцатиминутной давности. И тут мое внимание отвлек взволнованный голос моей подруги. «Кто вы?» – спросила она. Я не сразу сообразил, что вопрос относился ко мне. То есть не ко мне, а к рою шмелей, конечно. «ДРЮ», – ответил я. Как смешно выглядит Ника, когда глаза протирает. Я ждал. Требовалось недюжинное усилие воли, чтобы выдерживать строй.

– Знаешь, Дрю, – возмутилась Ника, – это совсем не смешно. Чуть меня заикой не сделал. Бросил меня одну в лесу, а сам летаешь. Куда мне идти теперь?

«СЮДА», – ответил я и превратился в указатель, нацеленный носом на юг. «Андрей, ты меня слышишь?» – спросила моя сообразительная подруга. «ДА», – ответил я. У меня не было времени на пустые разговоры, когда-то же фальшивая видеозапись закончится, и тогда...

– А как? – спросила Ника.

Если б я мог рычать, зарычал бы от раздражения. Ну что за глупышка! «ШМЕЛЬ!» – подсказал я ей. И все равно она не сразу поняла, что речь идет об инсектоботе. А ведь сама же и положила его в карман пять минут назад! «НЕТ ВРЕМЕНИ!» – напомнил я и вдруг почуял, – времени действительно нет. Рой атакуют, на этот раз серьезно. Опять этот знакомый запах… Далила заинтересовалась выбрыками системы безопасности Верхнего Города и пустила в ход эффекторы. Надо было немедленно затереть буфер команд дежурного роя, и я сделал это. Шмели порскнули в разные стороны. Жуткое чувство – будто тебя разрывает в мелкие куски. Разлетаясь, как облако пыли на ветру, заметил, что милая моя взялась за ум и уже пробирается через рощу, рассуждая почему-то о белках. Ну да, не смейтесь, именно о белках. Не нравилось ей, видите ли, что я вместе с другими особями мужского пола гонял для Лилечки белок в парке. Мы, стало быть, виноваты в том, что Далила стала такой... какой стала. Надо признать, известная доля истины в словах моей милой была. Я пожалел Лилечку, и очень зря. Она немедленно почуяла слабину.

Первую атаку я отбил неожиданно легко, но во время короткой передышки понял – мне просто повезло, а вернее сказать, сработала моя уловка с дримодемом Кэтчера. Лилечка считала, что в Сеть выполз нуб, плохо знакомый со слоем отладки, и поэтому не стала изобретать новые приемы, а пустила в ход старых добрых и хорошо знакомых мне червей. Я поразмыслил и решил, что пора бы озаботиться более эффективной защитой. Пока она не напала вторично, требовалось захватить какой-нибудь ресурс и напасть оттуда первым, чтобы отвлечь внимание. Это должен быть мощный ресурс, мобильный, энергонезависимый. Я сосредоточенно думал над этим, одновременно мастеря в мозгу боевую программу из останков червей Далилы и наработок Кэтчера. Жуткий получался гибрид и громоздкий, как рой шмелей, если тот растянется над городом. Мощностей ему нужно было, как... «Погоди! – сказал я себе. – Кажется, я придумал, куда поселить это убоище. Нужно только найти шнягу для распределенных вычислений. Диспетчер. Маленькую такую шняжку, где бы ее взять?» Вот, ответила Система, и я получил адрес кода и его длину. Остались пустяки. Я снова захватил управление над дежурным роем, запретил насекомым записывать видео в буфер, залил туда боевой код, а к прошивке центра управления полетами добавил диспетчерский софт и запустил его. И даже рассмеялся от удовольствия. Мои вормы разом кинулись на дриммонстра из шмелиных мозгов, да еще как, любо дорого! Всем роем навалились. У Далилы теперь был выбор – уничтожить инсектов и потерять возможность видеть Верхний Город или отбивать атаки.

«Но это еще не все, солнце, – сказал я Далиле мысленно. – Есть же еще два сменных роя...»

– Ну-ну, Дрю, не шути так! – грянул у меня над ухом голос Ники. Я вздрогнул от неожиданности. Сами посудите, легко ли одновременно управлять тучей инсектоботов, писать боевой софт и провожать девушку через лес? Ника что-то еще говорила, но я не слушал, пытался понять, где я. В конечном итоге снова глянул на милую мою сверху глазами шмелей. И обомлел. Ее держал под прицелом коптер. Я забыл обо всем на свете и вломился в Систему, не разбирая дороги. «Чей беспилотник над парком рыскает?! А! Ч-черт, совсем о нем забыл». Разыскать личный коптер господина Серова и залепить ему все порты к чертовой матери было не трудно. Обошлось. Беспилотник свалился в кусты, а милая моя... Я скрипнул зубами. Ника бежала по дорожке рядом с господином Серовым, болтая какие-то глупости. И снова о белках. Чем, мол, питаются в парке белки, если там орешки соленые не продаются. Смех один. Я фыркнул, чувствуя, что, в сущности, мне вовсе не до смеха. Хочется почему-то догнать господина Серова и накостылять ему по шее за беспилотник его гадский, за охрану в парке, за... «Дрю, да ты просто ревнуешь, оказывается», – съехидничал мой внутренний голос. На этот раз я узнал интонации Ники.

– Нет, – буркнул я и, чтобы доказать самому себе, что не настроен следить, как моя девушка бегает в парке со всякими богатенькими придурками, снова обратился к Системе. Милая моя двигалась в нужном направлении – на юг, и провожатый у нее был. И прекрасно.

Меня просто распирало от злости. Для разрядки чувств поднял по тревоге оба сменных роя инсектоботов, переподчинив их себе. Особого проку от захвата свободных от дежурства шмелей не было, но хотелось, чтобы Далила сама не могла этого сделать, когда поймет, что дежурный рой взбунтовался. Пусть, думаю, повисят над городом, авось пригодятся. Я слегка успокоился и взялся за то, чем действительно стоило заняться. Стал обследовать магистральный волновод, маскируя на всякий случай свои действия под рутинный автоматический тест оборудования. Впрочем, Далиле все равно было некогда, она отбивала атаку.

Самое удобное место для установки мины нашлось быстро. Я проверил по косвенным признакам и убедился – кто-то последние три года все время сбрасывал флажок текущего обследования этого колодца. У меня остались кое-какие сомнения, но проверить справедливость гипотезы можно было только экспериментальным путем. В колодец слазить. Внезапно мне пришло в голову, что Ника может попросту не справиться с крышкой люка. Я колебался с полминуты, потом решил рискнуть. Поймал ближайшего робота-уборщика, взял управление на себя, с большим трудом поднял крышку, отнес ее в сторону, а уборщика поставил над открытым люком и велел ему начищать ободок колодца. Пусть, думаю, делает вид, что занят делом. «Что еще? Вроде бы все готово. Как там Ника?» Вокруг нее невразумительно галдели, я прислушался, но разобрать ничего не смог, подумал: «Откуда там столько народу?» Попытался глянуть на парк сверху, но внезапно ослеп. Доли секунды хватило, чтобы я понял: дежурный рой инсектоботов перехвачен, мне нельзя к нему обращаться, потому что управление у Далилы, она ищет того, кто заказал атаку. Поздно спохватился.

Я ослеп и оглох, выключить модем на ощупь не удалось, не слушались руки, казалось, у меня просто нет тела. Незнакомый чрезвычайно мощный запах душил меня, туманя мозг, я сопротивлялся, но давило слишком сильно. «Она узнала меня?» Я проверил – нет. Если бы узнала, ударила бы наверняка, она не нападала, прощупывала почву. Оказалось, что все это детские игрушки по сравнению с тем, что меня ожидало позже. Я собирался отсечь оба слоя, но вовремя одумался. Этак недолго сделаться слепо-глухо-немым навечно. Или не навечно? Когда-то же Ника... «Стоп! Об этом нельзя. Она может узнать». Я почти совсем отчаялся; удушливый запах трудно было переносить, но упрямец, живущий в моем мозгу, нашел решение. Он обособился, снял копию запаха, стал неторопливо изучать ее, а Далиле позволил захватить контроль над нервным типом, с которым мне, настоящему Андрею Нетребко, приходилось делить мозг. Лилечка тешилась победой над эмоциональным дебилом, а логик тем временем полез в Сеть и стал потихоньку, исподволь захватывать ресурсы.

Поразмыслив, я решил снова использовать память инсектоботов. Один рой сделался моими глазами и ушами, для второго я нашел более серьезное занятие – он превратился в оружие. Я развернул боевой код, полученный от Далилы, и стал модифицировать его.

Слышать, что говорит Ника, больше не мог. Органы чувств заняла Далила. Зато я видел панораму города гораздо лучше, чем раньше. Муниципальные базы данных были теперь доступны мне. Я увидел Нику Нэйм – она что-то спрашивала у швейцара отеля «Реалон». От колодца ее отделяло каких-нибудь двести метров. Нужен был указатель. Медиаскрин, подсказала мне Система и развернула панель управления рекламным экраном, отметив его на карте. Оставалось выбрать узнаваемый образ. Что нравилось Нике больше всего? Дом на холме. Надо найти изображение. Вот, подсказала Система. Этот дом принадлежал... После, подумал я. Мне все равно, как звали отца Ники. Только картинку и подпись «Твой дом». Так, хорошо, она заметила. Теперь указатель. Нужен какой-нибудь образ, понятный Нике Нэйм. Ника Нэйм... Есть свежая информация о Нике Нэйм, сообщила Система. Я не удивился. Чувства были недоступны мне, только логика. Я просто стал перебирать сообщения информационных агентств, в которых встретил знакомое имя.

«Ника Нэйм спрашивает, – заявлял канал «Природа», – чем питаются в каменных джунглях белки. Мы готовы поддержать акцию протеста, начатую мисс Нэйм. Что ответят нам владельцы синтокомбинатов, по вине которых ареал белок сузился до границ городских парков? Может быть, они расщедрятся и обеспечат животных хотя бы солеными орешками, если синтопартия не в силах...»

Дальше. Фото. Ника обнимает Юрия Серова.

«Нам удалось взять интервью у невесты известного реалиста, очаровательной Ники Нэйм, – сообщал своим подписчикам канал «Дольче вита». – Выяснились весьма пикантные обстоятельства. На тайном свидании в городском парке они говорили о белках. Поскольку господин Серов признался нашему корреспонденту, что интимной близости между ним и его возлюбленной еще не было, мы рискнем предположить, что мисс Нэйм таким оригинальным способом дала понять, какой цвет изберет для...»

Дальше. Еще фото. Ника. И опять эти белки.

«Наш политический обозреватель, – писал «Обсервер», – в ходе короткой, но содержательной беседы с известной естеткой Никой Нэйм, смог выяснить, что же означал ее каверзный вопрос о питании белок. Едкий сарказм, выраженный в краткой и емкой форме, предназначался правящей партии, которой, как поговаривают некоторые, симпатизирует господин Серов. «Белки ли мы, – как бы спрашивает у него девушка, – чтобы довольствоваться дешевыми лозунгами, этими солеными орешками...»

Понятно. И белки, и соленые орешки тоже, раз Ника так активно интересуется политикой. Я отыскал изображение пакетика с орешками, клип о белках, соединил их, добавил надпись со стрелкой: «Орешки тут» и, пустив указание на экран, призадумался.

Зачем мне бежать от Сети? Ника собирается выйти замуж за Юрия Серова, и пусть. Мне это безразлично. Немного усилий, и я справлюсь с Далилой. Получу присоединенные мозги, подчиню Систему и сам стану ею. Зачем мне бежать от самого себя? Изучив вопрос всесторонне, я признал, что прав. Если бы я мог чувствовать, то ощутил бы презрительное безразличие к мелочной человеческой возне, которую принято называть жизнью. Но чувств не было. Только логика и знания. Поэтому я просто начал осуществлять новый план.