Текст книги "Забытый полигон"

Как только на горизонте появилась светлая полоска, Саша сказал.

– Ну все дорогая, пошли, у нас мало времени.

Пригревшаяся в объятьях любимого и только что переставшая дрожать Амина спросила.

– Почему?

– Через два часа мы станем совершенно слепые.

– Почему? – Снова переспросила Амина.

Саша погладил ее по спине.

– Любимая моя, я тебе все объясню, только потом. Сейчас нет времени. Пожалуйста, делай то, что я говорю, даже если тебе это покажется странным.

Она кивнула, и они слезли с дерева. Первым делом Саша срезал ветку, заточил ее, и получилось копье. Потом они кружили по местности. Саша что-то искал, но Амина его не спрашивала. Два раза недалеко от них слышались звуки и тогда они бежали в противоположном направлении, спасаясь бегством неизвестно от кого. Наконец Саша нашел что искал. Это были те самые заросли, из которых была построена хижина Амины. Она сразу их узнала, хотя и никогда не видела. Саша с большим удовольствием потер руки. Амина, зная об опасности, которую они представляют, недоуменно посмотрела на него.

– Это наш единственный шанс. Сейчас проснутся дневные звери. Во-первых, у нас нет оружия, а во-вторых, самое главное, как только взойдет солнце, мы ослепнем. Мы даже глаза не сможем открыть из-за яркого света. Нас сожрут, и мы не увидим кто. Надо найти убежище до вечера.

Про опасность Амина поняла, а вот причем здесь ядовитые заросли не очень, но снова промолчала, доверяясь Саше. Саша привязал нож на конец копья и пополз к стене зарослей. Издалека он начал срезать стволы. Они были высотой около полутора метров и порой валились прям перед ним, всего в нескольких десятков сантиметров. Амина замерла в напряжении. Срезав крайние стволы шириной больше метра, Саша аккуратно их собрал и разложил, создавая полукруг, упирающийся в заросли. Потом он начал углубляться в чащу, вырезая в ней коридор. Срезанные стволы он продолжал складывать полукругом, усиливая, таким образом, защиту извне. Когда Саша продвинулся в чащу как раз на свой рост, забрезжил рассвет. Верхушки деревьев осветили первые солнечные лучи, и только сейчас Амина осознала, о чем предупреждал Саша. Ее глаза сами собой закрылись, не выдержав яркого света. Она прищурилась, стараясь не закрыть их полностью. Саша в тени зарослей еще все видел и продолжал работать. Когда Саша углубился на четыре метра, перед Аминой возникло животное. Подслеповатая Амина заметила его лишь тогда, когда тень от него накрыла ее с головой. Метра четыре в высоту оно подошло совершенно бесшумно. Их разделяла лишь полоска выложенных Сашей стволов. Амина попятилась к Саше, и животное сделало шаг в ее сторону. Огромная лапа легла на аккуратно выложенные стволы,… и тут же животное одернуло ногу от земли, жутко завыло и грохнулось о землю там, где стояло, накрыв собой почти весь выложенный полукруг стволов. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что Саша, обернувшись, увидел уже падающее животное. Амина снова дрожала, не в силах вымолвить ни слова, глядя на огромную тушу монстра. Саша легонько взял ее за плечи, посадил на землю.

– Не двигайся с места. Если приблизишься к стволам на двадцать сантиметров, они тебя убьют.

Он мог бы этого не говорить. Амина и так не могла сдвинуться с места. Часа через два солнце уже светило ярко и Амина не могла открыть глаза. Она закрыла их ладонями, потому что яркий свет обжигал их даже через веки. Саша, в своей бродячей жизни более привыкший к свету, успел вырезать в глубине зарослей пятачок около трех метров в диаметре и заложить коридор срезанными ветками. Там в обнимку они и уснули, внутри, пожалуй, самого опасного места, в котором гибнет все живое и которое таким неожиданным образом оказалось самым безопасным для двух самых беспомощных существ на поверхности.

Вечером, когда солнце закатилось за деревья, Саша раздвинул охраняемые их, но уже увядшие стебли.

– Нам надо срочно раздобыть еды, а то мы с голоду умрем.

Конечно, он был прав. Чувство голода к этому времени заглушило чувство опасности и боли от ожогов.

– А давай мы от него кусочек отрежем, – показала Амина на тушу, лежащую у самого выхода из зарослей.

– Думаю, нельзя нам его есть. Он ведь отравлен. Да и потом, что нам сырое мясо кушать? А вдруг оно заразное?

Амина об этом не подумала.

– Так что нам делать?

– Ты останешься здесь, а я пойду назад. Прошлой ночью там наверняка бойня была. Думаю, дикари или все погибли, или снова все под землю ушли. Пойду разведаю, может удастся что-нибудь раздобыть.

Саша срезал несколько стеблей. Аккуратно состругал их, оставив ядовитые колючки на конце смертельного букета, и пошел в чащу. Амина осталась одна. Снова ее стал одолевать страх. Безграничное пространство над головой пугало. Любой шорох за пределами зарослей фантазия превращала в монстра. Амина обняла колени руками, прижалась к ним головой и закрыла глаза.

Саша тем временем добрался до того места, где они вышли из-под земли. Огромное пространство было испачкано кровью. Ее запах стоял в воздухе. Трупы животных и людей были разбросаны повсюду. Видно дикари защищались мужественно, судя по количеству трупов монстров. Среди этого кошмара лениво передвигались живые звери. Сытые до отрыжки они откусывали кусок от одного трупа, причем без разницы был ли это человек или их сородич, и шли дальше откусывать кусок мяса от другого. Некоторые, уже не в состоянии жрать, лежали рядом с выбранным трупом, охраняя его от сородичей. Изредка между ними возникали стычки, но не серьезные, еды хватало всем. Саша некоторое время наблюдал за всем этим, подавляя рвотные позывы. Когда он немного привык, то присмотрел несколько трупов дикарей, лежащих подальше от живых монстров, и осторожно пополз к ним. Его одежда пропиталась кровью от земли еще задолго до того как он подполз к цели. Теперь он сам, замерев, мог сойти за мертвяка. Рядом с трупами он обнаружил луки и в колчанах стрелы. Радуясь, насколько это было возможно, он пополз дальше, все время оглядываясь на монстров, бродящих вокруг. Около двух кусков мяса, когда-то бывшими людьми, он обнаружил огниво. Огниво состояло из зажигалки, в которой работал лишь кремний и куска пропитанной ткани. Когда Саша проверял, как работает зажигалка, этот звук, вроде бы и тихий привлек внимание ближайшего монстра и тот лениво засеменил в его сторону. Сердце Саши готово было вырваться из груди. Первым порывом, было пуститься со всех ног, но мозг прекрасно осознавал, что бегством ему не спастись. Саша замер, притворяясь трупом, и когда зверь склонил над ним свою пасть, хлестко ударил по ней ядовитым букетом. Монстр, не ожидая такого от трупа, откинулся назад, жалобно взвизгнул и упал замертво. Остальные звери посмотрели в их сторону и, не видя для себя никакой опасности, снова стали ковыряться в останках. Саша осторожно отполз подальше, решив, что хватит испытывать судьбу. От последнего, встретившегося по пути монстра, убитого стрелой, которая торчала из его головы, Саша отрезал здоровенный кусок мяса, взвалил его за спину и поспешил к Амине.

Далеко уйти ему не удалось. Наступила ночь и на охоту вылезли ночные хищники. Как и раньше Саша не нашел иного выхода, как залезть на дерево. Он оказался свидетелем жуткой сцены. Видел он только глаза и спины животных, которые спешили на пир и его, сидящего на дереве, не заметили. А вот слышал он многое. Между царствующими на месте бойни дневными монстрами и голодными, только что проснувшимися ночными, завязалась драка за пищу. Лес наполнился звуками битвы. Монстры жутко рычали, выли, слышался треск ломаемых деревьев и костей. Среди этих жутких звуков пробивались жалобные вопли и стоны видать уже поверженных животных. Кровавая битва продолжалась до рассвета. С первыми лучами солнца все стихло. То ли ночные животные отступили, то ли наоборот разорвали всех врагов. Саша проверять не хотел. Ночная схватка навеяла ужас на всю округу. В это утро проснувшийся лес молчал. Не было слышно утренних птиц и животных. Саша тоже сидел на дереве, все еще опасаясь спуститься. Попасть в лапы разъяренного в битве монстра не хотелось. Только когда солнце поднялось над деревьями, стали слышны редкие пробные звуки птиц. Сначала ответом им была тишина, но вскоре подбодренные отсутствием рыков и воплей, птицы заголосили. Их поддержали другие животные и наконец, весь лес хоть и с опозданием начал очередной день.

Ночь для Амины выдалась спокойной. С наступлением темноты небо перестало давить. Звезды подмигивали ей и успокаивали. Ей очень понравился темный небосклон, украшенный блестящими точками. Несмотря на то, что Саша не вернулся вовремя, она верила, что с ним все в порядке. Шумный днем лес, затих. Редкие ночные звуки перестали пугать. Под ночным покрывалом она почувствовала себя защищенной ядовитой чащей. Спать она не спала, все-таки волновалась за Сашу, но без всякого чувства страха. Ждать своего любимого она привыкла и очередное ожидание ничем не отличалось от других. Ночь на поверхности оказалась намного короче, чем под землей. Амина даже не ожидала, что утро наступит так быстро.

С первыми лучами вместе с обитателями леса проснулись и страхи. Снова небо стало тяжелым, а звуки пугающими. Сердце замерло, когда в вырубленном проеме замелькал не очень крупный, но страшный монстр. Бегал он на четырех конечностях. Длинные уши ходили в разные стороны. Панцирь на нем блестел, а из пасти торчали острые клыки. Судя по всему, он был еще и сообразительным. Сначала он обнюхал лежащий около входа труп, потом несколько раз обошел вокруг него, перепрыгивая через сухие ядовитые стебли. Пока он прыгал, взгляд его упал на неподвижно сидящую Амину. Амине даже показалось, что монстр в этот момент улыбнулся, радуясь удачной находке. По крайней мере, труп его перестал интересовать. Он подошел к вырубленному коридору, обнюхал на земле сухие стебли. Амина отметила, что к растущим стеблям это животное близко не подходит, что говорило о его развитом уме. Потом животное изготовилось прыгнуть на Амину, но в последний момент передумало, решив, что расстояние в четыре метра застеленное ковром стеблей ему не преодолеть. Амина сидела, ни жива, ни мертва. Животное тоже замерло в раздумье, а потом на удивление и страх Амины аккуратно, не касаясь шипов, стало раздвигать сухие стебли. Амина в этот момент чуть в обморок не упала. Она пришла в себя только, когда монстр уже прошел около метра. Рассчитывать ни на кого не приходилось. Она начала поднимать со своей стороны сухие стебли и бросать их на монстра. Тот, пытаясь увернуться, наступил на шипы, но на удивление и Амины и его самого остался в живых. Видать сухие шипы утратили свое ядовитое действие. Монстр это сообразил и двинулся напролом. Амина отскочила, но монстр, не доходя до конца коридора полметра, все-таки упал. При этом в его глазах Амина увидела удивление.

Через час пришел Саша. Вырезав изнутри круг побольше они развели костер. Жареное мясо получилось очень вкусным. Да и что покажется не вкусным после двух суток голодовки. Боковым зрением Саша увидел движение, и прежде чем повернуть голову, схватил лук со стрелой. Тот самый монстр, который лежал в проходе, теперь твердо стоял на четырех лапах, готовый к прыжку. Все-таки сухие стебли не были смертельными. Реакция Саши оказалась быстрее. Он выпустил стрелу прямо в пасть. Животное пошатнулось и приблизилось близко к стене растений. Здесь Амина впервые увидела, как питается чаща. Крайние стволы плавно, но быстро, наклонились. Скрученные и незаметные до этого усики развернулись, схватили животное. Стволы выпрямились, подтягивая монстра поближе. Усики перехватили добычу поудобнее, и стволы выгнулись в другую сторону, одевая тушу на шипы. Животное здесь же обмякло. Стволы, схватившие монстра, окрасились в красный цвет, прогоняя через себя кровь. Затем таким же цветом стали близлежащие, хотя они не прикасались ни к туши, ни к соседним стеблям. Передача крови шла между ними через корни. Через десять минут чаща отпустила высосанный до последней капли крови кусок мяса. Стебли стали зеленеть, равномерно распределяя кровь по всей колонии и приобретая свой обычный зеленый цвет с красноватыми прожилками.

Сидя у костра и доедая жареное мясо, Амина спросила.

– Саша, что с нами будет?

Саша глубоко вздохнул.

– Мы не можем вернуться тем же путем, которым поднялись на поверхность. Во-первых, около входа кишат монстры. Мы просто не сможем пройти мимо них. Во-вторых, даже если подождать и предположить, что мы проникнем вниз, это ничего не даст. Мы совершенно не знаем, куда двигаться. Мы или заблудимся, или те же дикари нас поймают.

– Так что нам делать? Мы же не сможем жить вот так всегда?

– Не сможем. Я думал об этом. Единственный выход – это найти наш вход. Вход в Солнечный. Я конечно точно не знаю, но представляю, где мы находимся. Думаю, мы километров пять западнее от него.

– Но ты же не знаешь точно. А в таком лесу в нескольких метрах ничего не найдешь.

– Ну не в нескольких. Над входом бетонный купол. Его еще наши родители строили. Его метров за пятьдесят видно.

– Что такое пятьдесят метров в таком бесконечном пространстве? Мы пройдем мимо.

– Не пройдем. Вокруг входа, примерно в пятистах метрах вся местность помечена знаками «бродяг». Мы по ним ориентируемся, когда на поверхность выходим. Это уже само по себе большое пространство. Но ты права, даже эту территорию мы можем пройти мимо. В этом случае мы обязательно наткнемся на дорогу. Когда-то по ней автомобили ездили. Она как раз поперек нашего маршрута должна быть. Я до нее никогда не доходил, да и никто из «бродяг» тоже. Она около километра от входа. Не знаю, что от нее осталось, но ведь что-то же должно, хотя бы насыпь какая-то. Наткнемся на нее, вернемся немного назад и так повдоль искать будем.

Амина прижалась к нему.

– Я в тебя верю.

Саша лишь вздохнул еще раз, обнял любимую, и так они уснули.

Весь следующий день готовились к походу. До того как солнце поднялось так высоко, что стало обжигать глаза, Саша добыл мяса. Вечером Амина нажарила его на два дня вперед, а Саша выпотрошил из панциря накануне убитого монстра. Панцирь был далеко не легким, но вместимым и легко скользил по земле. Прошла еще ночь. Утром Саша пошел искать какую-нибудь защиту в дороге, как он сам выразился, и пропал до самого вечера. Хорошо, что в этот день небо затянуло тучами и их глаза выдерживали такой свет. Поздним вечером Саша приволок целое дерево метров трех высотой, от которого невыносимо воняло. Сам Саша пока нес его, так пропах, что находиться рядом было невозможно.

– Саша, – закрывая нос, сказала Амина. – Мы и так воняем как самый вонючий монстр. Зачем ты еще приволок эту дрянь?

– Это Вонючка, – с чувством удовлетворения сказал Саша.

– Я вижу.

– Нет, ты не так поняла Мы, «бродяги», ее так называем. Она не одному жизнь спасла. Это уникальное растение. Я только ствол притащил. Верхушку я срезал. Она выглядит как гнездо птицы. Посередине гнезда белые овальные наросты, словно яйца. Хищные птицы опускаются на цветок, в надежде полакомиться яйцами, и в это время коробка захлопывается и цветок съедает птицу.

– И как это поможет? – Скептически спросила Амина.

– Никак. – Амина захлопала своими большими глазами, ничего не понимая. – Поэтому я и срезал верхушку. Суть в другом. Видишь, от ствола отходят тоненькие веточки, а на них кисточки висят?

– Вижу.

– Это защита. На них вонючая пыльца. Пока она на дереве, воняет не очень сильно, но если дотронуться, то она осыпается и никакого спасения от вони нет. Животные это растение стороной обходят. Были случаи когда «бродяги» под ним от монстров спасались. Те вроде видят человека, а подойти брезгуют, ясно?

Амина расхохоталась.

– И ты что его с собой потащишь?

– А что делать? Иначе мы долго в лесу не протянем.

– Так оно наверно тяжелое?

– Да уж не легкое, килограммов десять весит.

На этом сборы закончились.

Выступили на рассвете. Саша как знамя нес впереди вонючее растение. Амина чуть позади, тащила волоком панцирь, груженный нехитрым скарбом и едой. Обоим было тяжело, и они часто останавливались отдыхать. По прошествии нескольких часов и солнце уже светило ярко, да и силы заметно поиссякли. Отдыхали до самого заката. Придуманная Сашей защита действовала безотказно. Несколько раз животные натыкались на их след, но приблизившись на достаточно близкое расстояние отворачивались и исчезали в чаще. Один раз на них наткнулся крупный монстр. Он неожиданно возник на пути. Все замерли от неожиданности. Монстр зарычал и все водил носом, борясь с желанием легкой добычи и брезгливостью. Наконец чувство брезгливости победило, и он ушел с дороги. Так прошло три дня. По расчетам Саши даже при таком медленном продвижении они должны были быть где-то рядом с входом. На четвертый день погода испортилась и мелкий моросящий дождичек вскоре хлынул потоком. Буквально через час от их защиты не осталось и следа. Намокшая вонючая пыльца водой смылась на землю. В руках Саши осталась тяжелая бесполезная палка. Он со злостью бросил ее на землю.

– Нам надо искать убежище.

Оба вонючие, грязные, в ободранной одежде они представляли жалкое зрелище. Вода стекала с остатков волос. Люди дрожали от холода. Чуть было зародившаяся надежда на спасение таяла под дождем.

– Мы должны вернуться, – заикаясь от холода, сказал Саша. Вчера мы проходили мимо чащи…

Амина сразу поняла, что он имеет в виду. Она тоже отметила про себя те заросли, точь-в-точь в каких они спаслись в первый день на поверхности. Два часа они бежали назад, а потом еще полдня Саша вырезал из чащи убежище. Дождь не закончился ни на следующий день, ни через день. Два дня они не спали и старались все время двигаться, чтобы не замерзнуть. Подстреленного небольшого зверька пришлось есть сырым. Разжечь костер в такой сырости оказалось невозможно. Оба не могли настроиться положить в рот сырой кусочек мяса, но голод взял свое. Мясо оказалось противным и не вкусным. Они долго жевали кусочки и выплевывали, не в силах проглотить. Зато оба постирали одежду, потерев ее землей и прополоскав под дождем. За одеждой последовала очередь мытья тела. Они натирали друг друга землей, а дождь смывал ее вместе с вонью, пропитавшей их тела. Закончилось все это бурным сексом под дождем в ядовитых зарослях.

Еще день и дождь закончился. Впервые Амина была рада этому невыносимо яркому солнцу. Солнце посылало на землю теплые лучи, которые прогревали ее измученное холодом тело. Дождь обновил все вокруг. Деревья и трава стали зелеными, птицы пели радостно, и даже звери не казались страшными. Дышалось легко и приятно. Никогда Амина и представить себе не могла, что воздух может быть таким вкусным. Дождь изменил людей. Это была та очередная трудность, которая поменяла их мировоззрение. Дождь смыл границы в восприятии окружающего мира. Амина почувствовала себя частью этого многообразного, интересного, жуткого мира. Он не казался ей менее опасным, но он стал восприниматься ею цельным, со своими жестокими законами. Они с Сашей жили в нем, жили уже давно. Они стали составляющей его частью.

– Саша, а мы могли бы здесь жить. – Не то сказала, не то спросила Амина, положив голову на Сашино плечо.

Саша подбросил еще сыроватые, но уже способные гореть ветки, в костер.

– Я уже об этом думаю десять лет. И не я один. Тот, кто вышел на поверхность уже не может без нее жить. Внизу удивляются зачем «бродяги» рискуют жизнью. Ведь давно не секрет что не только охота и безумный риск притягивает нас сюда. Им, кротам, не понять. Это и есть наш дом, временно заброшенный, но ожидающий нашего возвращения. Это наша среда обитания, наша свобода. Но пока нам сюда дверь закрыта. Мы можем лишь приоткрыть ее, заглянуть в щелку и снова закрыть. Мы не можем здесь жить еще лет двадцать-тридцать.

– Почему?

– Здесь все пропитано ядом. Ты ведь знаешь что такое радиация?

– Я знаю, мы изучали. Но посмотри вокруг. Всюду жизнь.

– Вспомни тех дикарей, от которых мы сбежали. Они когда-то были людьми. Такими же как ты или я. Это радиация сделали из них уродов. Они ведь ели зараженных животных, жгли зараженное дерево, носили зараженные вещи.

Наступила пауза.

– Значит и с нами будет то же самое?

– С нами не будет, – вздохнул Саша, снова подбрасывая ветки в огонь. – Мы просто будем болеть, а потом умрем раньше срока. – Затем он обнял ее за плечи. – А вот с нашими детьми может быть.

Амина сняла его руки со своих плеч, отвернулась и заплакала.

– Извини. Я не хотел…, – начал извиняться Саша.

– Не надо, – остановила его Амина. – Ничего. Мы и так мертвы уже двадцать лет.

Дальнейшее продвижение стало делом привычным. Еще два дня не дали никаких результатов. Никаких знаков «бродяг» так и не попадалось. Саша заметно нервничал, целыми днями молчал, погруженный в свои мысли. Амина, наоборот, отнеслась ко всему спокойно, как к неотвратимому року судьбы. Маленькая тряпочка, которая загоралась от искры, догорела полностью. Как Саша ни пытался зажечь мелкие ветки, ничего не выходило. Уже два раза приходилось есть сырое мясо. Теперь это становилось привычнее и менее противным. В этот день они наткнулись на паутину. Она не мешала им пройти, но ею заинтересовался Саша. Размер паутины впечатлял. Белые веревки толщиной в полсантиметра сплетали узор диаметром около четырех метров. Все это висело на этих же веревках прикрепленных к веткам деревьев. Вся конструкция начиналась в полуметре от земли и под углом уходила вверх. В такую ловушку могла попасть и птица, и довольно крупный зверь. Саша осторожно подошел к паутине и бросил в середину палку. Палочка прилипла к веревкам. Побоявшись приблизиться вплотную, Саша длинной палкой достал до края узора и начал наматывать на ветку веревки. Откуда-то из веток на паутину выбежал хозяин, паук, тело которого было около двадцати сантиметров в диаметре и еще длина ног около сорока. Таких ног было восемь, и перебирал он ими быстро. За секунду он пересек всю паутину и оказался около нарушителя спокойствия. Открыв мерзкие жвала, он стал плевать в сторону Саши. Слюна до Саши не долетала, но там где она падала, все шипело несколько секунд, а потом превращалось в белую паутину. Саша бросил ветку и отбежал в сторону. Паук лихо набросился на ветку и стал кромсать ее на куски, сбрасывая со своей территории. Саша такой агрессии не ожидал. Он достал лук и выстрелил в паука. Стрела дзынькнула и отскочила от него. Паук потерял равновесие, упал на землю и побежал в сторону Саши. Бежать по траве у него получалось плохо. Длинные ноги застревали в траве. Саша поспешил убраться подальше. Паук за ним не погнался, только поплевал вслед. Амина все это видела, но промолчала, уже не раз убедившись, что ее любимый знает что делает. Саша походил по лесу, набрал сухих веток и навалил кучей рядом с паутиной. Потом вытряхнул все из панциря и бросил его под паутину. Паук может и видел все эти движения, но не реагировал. Потом Саша подошел к самому крайнему канатику, держащему всю конструкцию, достал зажигалку и начал ею чиркать. Не сразу, но паутина загорелась. Огонь стал подниматься все выше и выше. Пылающая веревка натянулась и лопнула. Паук, почуяв опасность, снова вылез из своего убежища. Саша быстро стал бросать заготовленные ветки в середину паутины. Паук бросился на них пытаясь раскидать по сторонам, но Саша бросал все новые и новые ветки. Огонь распространялся быстро. Паутина, как и предполагал Саша, оказалась легковоспламеняющаяся. Когда паук это понял, то было поздно. Языки пламени окружили его. Он попытался прорваться сквозь огненную завесу, но обжег лапы и рухнул, прям в панцирь. Он был еще жив, лихорадочно перебирал обожженными лапами, но они никак не хотели нести его тело. Сверху сыпались искры, засыпая его огнем. Саша все бросал и бросал ветки в горящую паутину. Под весом палок она прогнулась, а затем рухнула на еще живого паука. Он погиб героической смертью, защищая свой дом.

Ветки загорелись, получился костер, и Амина в очередной раз поразилась находчивости своего любимого. Около этого костра они и задержались на два дня. Во-первых, наготовили еды, а во-вторых, Саша надеялся, что кто-нибудь из «бродяг» увидит костер. Он был уверен, что они где-то близко от входа. Ничего подобного не произошло, и когда костер погас, Саша извлек из-под него панцирь. Тот потрескался от температуры, но не развалился. Саша набил его до верху горячими углями, и Амина потащила за собой такой своеобразный костер.

И снова тяжелая ноша, и вонючий флаг, и еще день и другой. На исходе очередного дня они все-таки наткнулись на автомобильную дорогу. Она неплохо сохранилась. В том плане, что ошибиться было нельзя. Высокая насыпь, размытая и осевшая во многих местах сохранила куски твердого покрытия. Саша глубоко вздохнул со смешанными чувствами. Он и обрадовался и разочаровался одновременно. Разочаровался он тому, что они прошли мимо знакомой ему местности, а обрадовался, что все-таки оказался прав, хотя поиски входа и затягиваются. Уселись они прямо на дороге. В отличие от земли дорога накапливала дневное тепло и еще долго после заката делилась им с людьми. Уже утром, когда Саша решил идти на юг, вдалеке послышались короткие автоматные очереди. Саша мог поспорить с кем угодно, что стреляли из автоматического оружия. Стреляли далеко и… на севере.

– Ты слышишь? Слышишь? – С волнением спросил он Амину.

Амина выстрелы не слышала никогда в жизни, а еле улавливаемый треск вообще не воспринимала всерьез.

– Что, что?

– Выстрелы слышишь? Ну, треск. Вот, вот, слышишь?

Амина прислушалась.

– Слышу. А это что? – Заволновалась она, видя волнение Саши.

– Это «бродяги». Значит там вход. – Потом он радостно поднял ее на руки. – Мы найдем, обязательно его найдем.

Одухотворенные далекими звуками, в этот день они шли бодро и уверенно. Саша решил, что пока с дороги сворачивать нет смысла. Судя по звукам, предстояло идти далеко, а по дороге и удобнее, и быстрее. Очередной раз им повезло с погодой. Набежавшие тучки позволили идти весь день. К вечеру они совсем выбились из сил и на закате завалились на ночлег.

– Завтра с утра пойдем вглубь леса. Я думаю, мы прям рядом с входом.

Они уплетали за обе щеки разогретое на костре мясо, хихикали, подталкивая друг друга. Оба были рады, что завтра закончится их затянувшееся путешествие, что завтра они встретят родных и друзей, что завтра они, наконец, обретут покой, и завтра они начнут жить вместе. Ведь нельзя расстаться после того, что они пережили вдвоем. Все это будет завтра. Надо лишь переждать одну ночь.

Тишину ночи разорвали новые автоматические выстрелы, а потом взрыв. Все это отчетливо, совсем близко, но… снова севернее.

– Слышишь? Совсем рядом, – спросила на этот раз Амина.

– Слышу. Конечно слышу.

Эти выстрелы Сашу совсем не обрадовали. Много в них было странного. Во-первых, их местоположение не вязалось с Сашиным представлением о расположении входа и дороги относительно друг друга. Во-вторых, взрыв. У «бродяг» не было гранат. Впервые Саша увидел гранаты в действии в руках дикарей. Но до этого Саша никогда не встречал дикарей. Даже если предположить, что дикари забрались так далеко, то ведь они не использовали автоматы, насколько мог судить Саша из своего короткого с ними общения. Напрашивался вывод, что начавшаяся под землей война перенеслась на поверхность. Вывод бредовый, но единственный. Абсолютно ясно из этого следовало одно, что утром им предстоит идти еще севернее по дороге, а не вглубь как рассчитывал Саша. Амине он ничего не сказал про свои беспокойства, но все и так было написано на его лице. Амина не понимала их причину и тоже занервничала.

Дорога вилась между деревьями, порой размытая водой, вовсе была непроходимой, и тогда приходилось огибать трудный участок. В один момент Саша и Амина остановились. После очередного поворота перед ними между редкими деревьями вознеслись огромные каменные строения. Вид строений поражал. Как стражи они взмывали над деревьями, темнели глазницами оконных проемов, осматривая свои владения. Постояв немного в замешательстве, Саша с Аминой двинулись дальше. С каждым шагом открывались все новые стражи.

– Что это? – Тихо, боясь, что дома ее услышат, спросила Амина.

– Есть только один город на многие километры вокруг. Это Курчатов. Это наш дом.

Медленно они приблизились к крайнему дому, оставили его сбоку и углубились в город. Величественно своей незыблемостью во времени, олицетворяя былую мощь людей, дома нависали над двумя потомками своих создателей. В пустых коридорах и подъездах властвовал ветер, заставляя их шептать не то слова приветствия, не то рокового предупреждения.

Одинокий выстрел громом раздался среди домов. Звук от него ударил Амину по ушам, пробежал, отражаясь между домами, и ушел в лес. Амина присела, зажав уши, рядом мешком упал Саша. На ее глазах лохмотья, прикрывающие Сашино тело начали окрашиваться в красный цвет. В оцепенении она смотрела, как алое пятно медленно расползалось.

– Саша, Сашенька, – закричала она над ним. – Очнись. Она одной рукой взяла его за голову, другую положила на рану, не зная, что нужно делать. Горячая кровь обожгла руку. Амина одернула ее и уставилась на свою окровавленную ладонь. – Любимый, – зарыдала она над неподвижным телом.

– Че так воешь? – Кто-то толкнул ее в спину.

Заливаясь слезами, она обернулась. Три человека в защитных костюмах, в противогазах стояли над ними, опустив оружие стволами вниз. Безумная ненависть вспыхнула в ней. Она выхватила из-за пояса Саши нож, вскочила на ноги и снизу вверх полосонула ближайшего человека. Костюм затрещал, но до тела лезвие не достало. Инстинктивно она нашла едва ли не единственное уязвимое место и обратным ударом сверху всадила нож между противогазом и костюмом. Кровь фонтаном обдала ее и человек, даже не подняв рук, рухнул рядом с ней. В попытке достать следующего она с разворота махнула ножом, но он лишь рассек плотный воздух. Реакция у людей была хорошая. На том месте, где они стояли секунду назад, их уже не было. Перед собой Амина увидела только одного, который поднял оружие и теперь вороной ствол смотрел прямо на нее. Амину это совершенно не волновало. Она шагнула вперед, упершись грудью в ствол, и вскинула руку с ножом в резком ударе. Долететь до человека рука не смогла. Человек отклонился, и пока Амина замахивалась очередной раз, приклад автомата обрушился на ее голову.

– Это очень плохая идея, – сдержанно ответил Игнат, когда услышал, что Никита решил остаться в городе на неопределенное время.

– Он мой брат. Пусть сам все увидит своими глазами.

– Все? Я так понимаю, вы поселите его среди горожан и не заставите его работать. Так?