Текст книги "Забытый полигон"

Вдруг послышались шаги. В их сторону явно шел человек. Вскоре показался свет фонарика. Человек подсвечивал себе под ноги, а временами водил лучом по сторонам.

Света очередной раз сползла по стеночке от усталости. Приблизившийся человек оказался Федей.

– Вот. – Он протянул ту же фляжку с водой что и прежде. Только сейчас она была полная.

На этот раз Света сперва напоила Артема, потом напилась сама.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Я здесь еще немного еды принес. – Федор достал из-за пазухи сверток, развернул на полу рядом со Светой.

Внутри оказались кусочки хлеба, от засохших до свежих, два колотых куска сахара и что-то похожее на сушеное мясо. Только в этот момент Света поняла как голодна. Пока Света с Артемом запихивали в себя нехитрую еду, Федор достал консервную банку с кашей. Она была уже открыта, но в ней оставалось еще больше половины. Вода и еда были как раз вовремя. Организм пополнился энергией и стало легче переносить боль и страдания. Света была очень благодарна этому человеку, поддержавшему их в такой безвыходной ситуации.

– Меня Федей зовут, – сказал мужчина. – Я из Свободного. В Главном случайно оказался. Обещали за работу недельный армейский поек. А у меня как раз положение сложное. Моя жена умерла. – Федя осекся и растерянно посмотрел на Свету. – Давно умерла, уже почти три месяца прошло, – словно оправдывался он. – Я просто брал в долг на похороны. Ну чтобы не скормили ее, а похоронили по-человечески. – Света не совсем поняла, что имеет в виду Федор под словами «скормили ее», но дрожь от этих слов по телу пробежала. – Да и не то, чтобы жена она мне была, – продолжал Федя оправдываться, – жена моя еще в первые дни умерла. А с Леной мы уже здесь жить начали. Ну год почти прожили. Значит вроде жена. – Федор вздохнул, замолчал, видать что-то вспоминая, потом продолжил. – Да. Ну так я и подрядился трупы таскать, – и поспешно добавил, – всего один день. Зато с долгом рассчитаюсь. Я и в карманах кое-что нашел. Не богатство какое, но месяц другой жить можно.

Света слушала очередную жизненную трагедию безразлично. Над ней самой судьба еще более жестоко посмеялась. Сама может про себя рассказывать, выжимая слезу у окружающих.

– Я тебя как увидел, еще там, в Главном, ты мне сразу приглянулась. Да ты не помнишь, без сознания лежала. Это я тебя поверх положил, чтобы не задохнулась под трупами. Вот сын твой должен помнить, – Федор кивнул на Артема. – И здесь отдельно положил, и сыну твоему посоветовал тебя тряпками укрыть, чтобы не замерзла. И вот еду, воду принес.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила Света, не понимая зачем он ей это говорит. Рассчитываться ей с ним все равно нечем. Видать все мысли отражались на лице женщины.

– Да ты только не подумай, что я чего-то там требую от тебя. Просто со мной тебе легче будет. Я тебя и твоего сынка в обиду не дам. И угол у меня есть. Не такие хоромы, в которых ты жила, но все-таки не на улице. Я и работать тебя пристрою. Вместе проживем. А одному сейчас тяжело. Сама ты вряд ли долго протянешь. Ну, или сына лишишься. Он у тебя с виду ничего. Его за большие деньги можно продать. Отберут его у тебя. Тебе терять нечего, а вот о сыне подумай.

Света внимательно слушала Федора не очень желая верить в то, что он говорит, но события последних суток только подтверждали ужас его слов. И снова на ее лице отобразилась вся гамма смешанных чувств, которые она переживала. Федор понял ее как-то по-своему.

– Если ты о муже думаешь, так забудь, – вроде как с успокаивающими нотками в голосе сказал Федор. – В вашем поселке ни одного живого мужика не осталось, а баб всех растащили. Детей в основном работорговцы забрали. Вас не тронули, потому что приняли за мертвяков. Главный завтра новые жильцы займут. Тебе некуда возвращаться. А куда бы ты не пошла, без хозяина не останешься. Ты видная, красивая. Не известно к кому попадешь, а я о вас позабочусь. Я в кафе у Любчика работаю. Там и живу. Меня все знают. С голоду не умрем. И мальцу твоему место найдем. При тебе расти будет. – Видя, что Света продолжает молчать, он усилил нажим. – Здесь уже недалеко охрана стоит. Сама понимаешь, они трупы охраняют. Просто так вас отсюда не выпустят. Вы ведь как бы уже мертвые. Что захотят, то с вами и сделают. Даже если ты через них пройдешь, вскоре попадешь в Сводобный. А там на границе, сейчас как раз все деловые люди собрались. Тебя скорее всего сутенеры приберут. Мальца, как я и говорил, работорговцы отберут. И это еще в лучшем случае. Я уж не говорю, что на вас мяса много, могут и «пищевикам» отдать.

Свету покоробило от таких слов.

– Что ж это у вас такое творится? Людей что ли едите?

– Это у нас творится. У нас всех, включая тебя, а не у нас. – Ответил таким вот каламбуром Федор. Света его поняла, но он продолжил. – Ты, я смотрю, переоделась, а вот ту одежду, в которой я тебя видел, ведь не сама на себе ее порвала. Да и кровоподтеки по всему телу не от того, что упала. А что с тобой творили, я и знать не хочу. И тебе советую побыстрее забыть. Да и прошлую свою сытную жизнь в Главном тоже быстрее из головы выкинь. Нет Главного больше. Теперь везде один закон. «Выживание» называется. – Света подумала, что сытной ее жизнь в поселке вряд ли можно было назвать, только разве что пару последних месяцев. Ну а в остальном Федор видать был прав. И если даже не все в его словах правда, то ее с Артемом ждут еще худшие времена. А здесь Федор помочь хочет, по крайней мере уже помог. И выглядит не плохим человеком.

– Нет у меня мужа, – вдруг сказала Света – Давно нет. С того самого дня как мы под землю спустились. – Света даже не думала. Выбора не было никакого. Жизнь загнала ее в тупик. Она не справится без помощи, а ждать ее неоткуда. Ей хотя бы отлежаться надо. А кто-то же в это время должен хотя бы кормить ее и сына. – Ну веди, – обратилась она к Федору и подала ему руку.

Федор помог ей подняться, придержал, когда она пошатнулась. И Света пошла, опираясь на Федора. Как никак, но это был мужчина. С ним идти стало легче. Так они дошли до того самого блокпоста, о котором говорил Федор, хотя Света сомневалась, что он существует.

– Ого, – удивился и даже присвистнул один из охранников. – Вот это сюрприз. Какая краля. Да и пацан ничего. Ты где их откапал? Оживил что ли? – Все дружно заржали. Видать шутка удалась.

– Ага, – только и ответил Федор, пытаясь со Светой обойти ставшего на пути охранника.

– Ты работорговцем заделался что ли?

– Нет, – буркнул Федор. – Они мои.

– Твои? И кто тебе их отдал?

– Тебе же сказали, что я со своей долей вернусь. Ты же сам мне это подтвердил, когда я туда шел.

Охранник, который видать был главным на посту почесал затылок.

– Это то да. Но я думал шмотки там, барахлишко возьмешь. Как все. А тут такое. И кажется мне, что не только я один так подумал… – Федор молчал. – А? Я прав? Прав. – расплылся в улыбке охранник.

– Пропусти. – Требовательно заявил Федор. Света почти повисла на нем. Сил стоять не было.

– Да ладно, Федя. Ты же сам понимаешь. Жирно тебе одному такой куш.

– Самый раз. – Огрызнулся Федор.

– Ты, Федя, не зарывайся. Знай свое место. Сейчас я тебя задержу. А завтра с утра начальству передам. Пусть они и решат, взял ты себе долю по работе али нет.

Двое солдат наперевес с оружием двинулись в сторону Светы.

– Постой. – Федор с Артемом медленно опустили Свету на пол. – Чего хочешь?

– Вот это другое дело. – Охранник обошел вокруг Светы с Артемом. – Выбирай одного. Либо ее, либо его. Лучше, конечно, его. – Охранник ткнул пальцем в Артема. – Жрет он немного, а работать может. А с ней у тебя одни проблемы будут. Оставь ее нам.

– Нет. – Твердо заявил Федор. – Это мать с сыном. Я их разделять не дам.

– Федя, так не торгуются. Я тебе навстречу пошел, а ты упираешься. – Федор полез в карманы, достал две банки тушенки. – О, начало неплохое. – Охранник взял тушенку, передал остальным.

– У меня с собой больше нет.

– Нет с собой. Мы знаем где ты живешь. Придём за долгом. Да парни?

– Да, да, – заржали остальные.

– Еще три банки дам. Каждому по одной выйдет.

– Это лучше. Но мало Федя, мало. Давай по банке тушенки и ее нам до утра оставляй.

– Да ты что Штырь!? Она же ели ноги волочит. Не видишь, что ли? С того света вернулась.

– Да нам ее ноги не нужны. Пусть себе волочит. – Снова все заржали. Видать у их старшего было настроение шутить. – Утром заберешь.

– До утра сдохнет она. Вы же ее затрахаете.

– Ну сдохнет, значит тушенка останется у тебя. Идет?

– Не идет. – Не уступал Федор.

– Вот ты упертый.

Артем с испуганными глазами жался к матери. Света обреченно думала, что какая же подлая эта судьба. Дает мимолетную надежду, а потом снова лишает тебя того, что тебе дорого. И очередной раз пришла мысль «Скорее бы конец». Федор нервничал. Он не рассчитывал, что Штырь не пропустит. Ведь заранее Федор обговорил, что отказывается от пайка, а за работу забирает все, что нашел, обирая трупы. Конечно, он скрыл от начальства Свету с Артемом. Не отдадут их ему если узнают. Штырь это сразу понял. Вот и поднимает цену. А как быть Федору, одному с пятерыми вооруженными солдатами не справиться. При нем только нож. Правда нож хороший, армейский. Федор достал нож.

– Вот, возьми, – протянул он его Штырю.

Такой нож ценился. Целое состояние стоил.

– О, это дело, – принимая нож обрадовался Штырь. – Хорошая вещь. – Он вытащил нож из ножен. Ладонь плотно обхватила удобную рукоять. – Забирай бабу. А пацана нам оставь.

– Ты, Штырь, совсем обнаглел. – Возмутился Федор. – Ты тоже смотри не перегибай. А то придешь ко мне за дурью, а она на тебе и кончится. Да и в долг ты любишь брать. С последним то еще не рассчитался.

– Ну, ну, разошелся. Забирай свое барахло и проваливай. – Штырь сделал паузу. – И помни. Это только благодаря нашей дружбе.

В Свободный добрались почти утром. Часто останавливались, отдыхали. По пути им попадалось много людей. По коридорам и ночью шло движение в обоих направлениях. Постов больше не было. Только непосредственно на границе Свободного прошли через большое скопление военных с оружием, но они не остановили Федора с попутчиками. Лишь один из них громко сказал.

– Да Федя, хапнул ты себе трофеи. Молодец.

Остальные проводили их взглядом. И было в этих взглядах и зависть, и осуждение, и презрение и даже жалость. Разные были люди и разное отношение к происходящему.

Сам поселок оказался не похожим на тот, который называли Главным и в котором жила Света. Они прошли несколько огромных залов. И люди здесь жили не только в комнатах по периметру, как когда-то задумывали те, кто проектировал это убежище. По всей площади находились какие-то небольшие строения, столы, мебель. Все это принадлежало какому-то конкретному лицу, а зачастую являлось и его местом ночлега. Даже ночью свет не приглушали. Жизнь если и стихала на ночь, то до полной тишины было далеко. Люди сновали взад-вперед пробираясь по пустым местам между хламом и спящими людьми. При этом стоял гул и Свете это напомнило огромный вокзал большого города. Вот только люди здесь подзадержались с отправкой.

Кафе «у Любчика» как такового названия не имело. Любчиком звали хозяина заведения. То ли это кличка такая была, то ли фамилия. Само кафе вместе с кухней занимало помещение приличного размера и имело два входа. Перед кафе стояли дополнительные столики. Прям на территории общего зала.

Эти столики использовались, когда посетители заполняли все места внутри и еще по ночам. На ночь внутреннее помещение кафе закрывали, как и один из входов. Для посетителей оставались доступны наружные столики, а обслуживающему персоналу хватало и одного входа. Таким образом кафе работало без перерывов и без выходных. Когда-то часть этого всего огромного, по подземным меркам, комплекса, а в частности маленькая комнатка размером полтора на три метра, была жилищем Любчика. Она досталась ему, когда все спустились под землю. С этой комнаты он начал свой бизнес. Любчик продавал все. В его маленькой комнате можно было найти от иголки до килограмма дури. Очень быстро он выкупил близлежащие комнаты и открыл там кафе. На этом Любчик не остановился. Свой бизнес по продажам всего и всем он перенес в отдаленные комнаты подземелья. А чуть позже сам переехал туда же, подальше от центрального района. Сам руководить таким большим бизнесом он уже не мог и ему понадобились помощники. Оглядевшись вокруг, Любчик остановил свой взор на нескольких кандидатах. Все они работали на него, были ему обязаны и не раз доказывали свою преданность. Один из них был Федор. Доверенное лицо Любчика по поставкам и реализации местной наркоты. В то время Федора уже давно подсиживал молодой, активный, а главное более жестокий и бесцеремонный «Кабан». Между мужиками даже были серьезные стычки вплоть до поножовщины. Оба были нужны Любчику, и он решил их разделить. Кабана он поставил на место Федора, а Федору отдал в управление кафе. Кабан блестяще справлялся и оправдал надежды Любчика. Его жестокость и беспринципность усилили дисциплину, вызвали еще большее уважение и как следствие увеличили прибыль. А вот Федор не совсем мог справиться. Вернее так. С кафе как с местом общепита Федор справлялся великолепно. Кафе процветало, прибыль шла. Но Любчику этого было мало. Он ожидал, что кафе станет местом основной продажи дури и центром влияния на людей. А вот с этим Федор облажался. Не получалось у него сближаться с людьми, заводить связи, удерживать кафе в центре внимания. И приходилось Любчику самому ежедневно торчать в своем заведении, общаться со значимыми людьми подземелья, решать спорные вопросы. Федор, несомненно, был нужным человеком. Язык за зубами умел держать. Воровства за ним не наблюдалось. Хозяйственник был строгий.

Двоякое отношение было у Любчика к Федору. Вроде исполнитель из Федора был хороший, ни раз не подвел, но и в то же время Любчик ожидал от него большего. Ожидал инициативы, принятие самостоятельных решений. Чувствовал Любчик, что Федор на это способен. Надеялся, что Федор все-таки вырастит до серьезного заместителя, на которого можно будет свалить львиную долю имеющегося бизнеса.

У Любчика были колоссальные планы на все подземелье. Он водил дружбу с руководством Свободного. Интриговал, подкупал, подвязывал на наркотиках и шлюхах влиятельных людей. Когда начались формирования боевых отрядов, Любчик вкладывал в них немалую сумму, сам занимался вербовкой. Расширение бизнеса и влияния без серьезных замов продвигалось с трудом. На реализацию планов не хватало времени и сил. Особенно этот вопрос обострился в свете последних событий, когда сторонники Любчика победили в первой серьезной войне подземелья и оставалось только взять положенную компенсацию.

Федор же чудил серьезно и уже давно. Началось все с того, что у него появилась женщина. Не какая-нибудь шлюха или подруга на неделю другую, а постоянная. Хотя насчет шлюхи Любчик мог поспорить. Не знал он женщин в подземелье, которые бы не согласились провести ночь за лишний кусок мяса или пару консервов. Привел Федор свою жену в свою холостяцкую комнату. Любчик, как только узнал о серьезности их отношений, предложил купить жилье неподалеку. На его удивление они отказались. И это было только начало странного поведения. Вскоре Федор перестал брать долю от реализации дури. Хотя расходы с новой женой должны были только вырасти. Жил Федор с женой исключительно на зарплату управляющего. Очень скромно, а порой даже в долг. Шумные мужские встречи проходили теперь без Федора. Он перестал их посещать опять-таки из-за жены. Не понимал Любчик такого поведения и был очень недоволен такими изменениями. Конечно, в подземелье люди странно себя проявляли и только на это Любчик делал скидку в надежде, что вскоре Федор опомнится. Излишне говорить, как был рад Любчик, когда жена Федора умерла.

Света кое-как доковыляла до комнаты Федора. Что за сила помогла ей преодолеть весь путь до кровати, она не представляла. Под конец пути она уже ничего не замечала и не особо соображала. Рухнув на что-то мягкое, Света впала в забытье. Целую неделю она металась в бреду. Жар не спадал. Рядом безотложно находился Артем. Он поил ее водой, просто смачивал растрескавшиеся губы и часто менял мокрую тряпку на голове. Федору, который финансово оказался на нуле, пришлось обратиться к Любчику за своей долей от реализации дури, хотя когда-то и пообещал себе, что никогда не притронется к этим «грязным» деньгам. Любчик положенную Федору долю, конечно, отдал, но узнав про Свету с Артемом очень рассердился. Это означало, что Федор продолжает свои странности и уже наверно никогда не окажется годен на серьезную работу.

Федор пригласил доктора, накупил дорогих в подземелье лекарств. Но и это не главное. Болезнь Светы отвлекала Федора от работы. Он проводил около нее много времени, стал рассеян, да еще и Артема кормил за свой счет. Любчик, видя в этом ущерб своему бизнесу вынужден был разделить обязанности в кафе и назначить еще одного управляющего. Отныне Федор занимался только абсолютно легальной частью, то есть простым питанием и обслуживанием клиентов. Вся реализация дури, договоры на проституток, торговлю людьми и т. д. перешли новому лицу, еще малознакомому Сазону. Вследствие этого Федор потерял свою долю от всех этих операций. Впрочем, он остался как раз на той зарплате, на которую и пытался прожить последние полгода. Появление Светы поставило крест на Федоре в глазах Любчика и вызвало изменение в работе наверно основной точки питания в Свободном.

Весть о спасенной Федором матери с ребенком в резне Главного, вмиг облетела всех. Любопытным не было предела. Они валили в кафе с желанием увидеть спасенных или хотя бы присутствовать при рождении новых сплетен и слухов. От всего этого Любчик выигрывал и немного оттаял в своем решении относительно Федора выкинуть его совсем на улицу.

Забота Федора позволила Свете выжить. Через неделю она пришла в себя, через две смогла встать, и потом быстро пошла на поправку. Все вокруг с нетерпением ожидали ее появления на публике. За это время ежедневные обсуждения Светиного здоровья, немыслимые предположения ее прошлой жизни и момента спасения превратили их с сыном чуть ли ни в легенду. Немалую роль при этом сыграл сам Любчик скармливая толпе различные выдуманные слухи, часть из которых была правда. Он, по своим каналам уже через пару дней после бойни в Главном выведал о Свете все, включая кем она была на земле, как жила в подземелье, чем занималась и кто ее насиловал.

Наконец настал день, когда Света пришла в себя окончательно. На злую судьбу жаловаться было бесполезно, да и некому. Она жива, сын при ней, рядом внимательный и заботливый мужчина. Ну и пусть чужой. Большего желать в подземелье нечего. За это надо расплачиваться и жить дальше. Сначала надо было рассчитаться с Федором и дать ему то, зачем он их спас. И затягивать с этим не имело смысла. Она подождала пока вернется Федор, а это, как всегда, было глубокой ночью, когда посетителей почти не оставалось. Артем к этому времени уже глубоко спал. Света скинула с себя всю одежду и предстала перед Федором совершенно голой. Он не опешил, не спросил ее ни о чем, не удивился и не обрадовался. Он подошел к Свете, коснулся рук, провел по плечам, спустился к груди, сжал ее до боли, заглянул в глаза и сказал: «какая ты красивая». Его руки скользнули вниз по животу и дальше между ног. Света не испытывала ни страха, ни волнения, ни стыда, ни радости. Она сделала вид, что ей приятно и сама поцеловала Федора, словно именно этого и хотела. Федор с женщинами особо церемониться не умел. Он здесь же развернул Свету к себе спиной, одним движением наклонил ее вперед и наконец-то позволил себе то, чего желал уже три недели, иметь эту женщину. Света не испытывала ни возбуждения, ни какого-нибудь морального удовлетворения. Она была должна и расплачивалась своим телом. Честная сделка. Более того, она умело симулировала свое возбуждение. С этого дня началась ее постоянная половая жизнь, которая иногда доставляла приятные чувства, а порой даже удавалось испытывать оргазм. Федор был если и не умелым любовником, зато желал ее почти каждый день. Свете не доставляло это неудобство, ей просто было все равно. Лучше, чем насилие, да еще и нескольких мужиков сразу.

Как только Света перестала нуждаться в сиделке, Артем начал работать в кафе. Мыл посуду, таскал продукты, выносил помои. Делал любую работу пока хватало сил. В первые дни к нему приставали с расспросами. Сначала персонал, потом посетители, когда ему приходилось выходить из служебных комнат. Всех интересовало: как жили в Главном? Кем была Света? А правда она входила в состав руководства? А правда ее насиловали несколько часов? А как она выжила? И так далее и тому подобное. Артем закрылся в себе. Ему было страшно от всех этих разговоров. Он старался побыстрее пройти мимо людей, лишь бы их не слышать. Так прошел день, другой, а потом мальчика посчитали странным, сошедшим с ума от всего пережитого и, от него отстали.

Через несколько дней и Свете пришлось выйти в общество. Федор поставил ее официанткой. Пока временно. Ее появление произвело настоящий фурор.

– О, смотрите. Это она. – Шептали со всех сторон. – Она действительно ничего. А Федя не дурак. – Восхищались одни.

– Да ничего особенного. Я ожидал лучшего. Так себе сиськи. – Завидовали другие.

Света ожидала нечто подобное и была готова. Заранее она привела себя в порядок. Через Федора достала макияж, что было очень дефицитно и очень дорого. Подходящих же вещей у Федора было достаточно. Его бывшая жена видать не сильно отличалась от Светы по комплекции.

И вот с широкой добродушной улыбкой Света с первой минутой начала обслуживать клиентов. Она вела себя так, словно работала в этом кафе всю свою жизнь. Ее уверенность и доброжелательность подкупали. Она обращалась к людям как к старым знакомым. Когда люди пытались заговорить с ней о прошлом, о жизни в Главном и той самой ночи, Света, не убирая улыбки с лица отвечала короткими, порой ироничными фразами: «Вы знаете, это было так давно. Я уже и не помню» или «Пусть это останется моим маленьким секретом». На прямые бесцеремонные вопросы типа: «Говорят вы были первой красавицей в поселке. И когда все началось, к вам очередь стояла. Как это было?», Света отвечала: «Сейчас мне некогда. Поговорим позже». Внутри все кипело от всплывающих воспоминаний вызванными этими разговорами. Порой грудь распирало от боли и хотелось закричать, заткнуть этих идиотов и идиоток с извращенными понятиями о жизни. Ведь им просто было интересно чужое горе. Но Света держалась изо всех сил. Ничего в ее поведении не указывало на недавние события. Она очень быстро влилась в это общество. По крайней мере большинство посетителей оставались ею довольны. И хоть интересующих всех подробностей ее жизни никто не узнал, Света, остающаяся под покровом тайны, продолжала притягивать публику. Федор был доволен. Он сам не ожидал, что все так хорошо сложится.

Буквально через несколько дней в кафе вместе с Любчиком и его друзьями вошел очень знакомый мужчина. Света от неожиданности даже не сразу его узнала. Подумала, что показалось, и мужчина лишь похож на Дмитрия. Но его движения, поворот головы, манера разговора не оставляли сомнения и Света подошла ближе, чтобы удостовериться. Это действительно был он. Света не понимала как это возможно. Ей, казалось, да и так думали буквально все, что от Главного в живых мужчин не осталось. Пленили только несколько десятков детей, проданных после в рабство по всему подземелью, да несколько женщин, о судьбе которых никто не знал. Еще была, собственно, сама Света, чье спасение сложилось в легенду. К тому же оказалось, что Дмитрий был в компании Любчика совсем не новым человеком. Света выяснила это обслуживая соседний столик, когда прислушивалась к разговору. Толком она ничего не понимала, но по отдельным фразам было понятно, что дружба между Дмитрием и остальными мужчинами давняя. Света старалась не смотреть на Дмитрия, но само собой получалось, что бросала взгляд в его сторону. Что послужило причиной не понятно, но Дмитрий обернулся и поймал Светин взгляд. Он не удивился увидев ее, казалось, наоборот, его глаза говорили: «какого хрена ты на меня пялишься?». Света на мгновение опешила, и поспешила отвести взгляд, поняв, что ее узнали и не хотят, чтобы это стало достоянием окружающих.

Этот случай не выходил у Светы из головы. Она думала о нем, вспоминала свою жизнь в Главном, свою работу в качестве курьера. Постоянно память перебирала редкие встречи с Дмитрием каждый раз останавливаясь на каких-то мелочах, на которые Света не обращала внимание. Вывод напрашивался сам собой, Дмитрий и раньше был связан со Свободным. И еще, резня в Главном не повлияла на Дмитрия, а если и повлияла, то не самым плохим образом. О его морально-этическом облике в такой ситуации лучше было не задумываться. Предположение, что Дмитрий знал, а может и способствовал тому зверству, которое устроили в ее бывшем поселке, вызывало тошноту. Мысль о том, какую во всем этом роль играла его жена Галина тоже вызывала мерзкие чувства. Света гнала все эти размышления, но они с неохотой отходили на задний план.

Как Света поняла из общения с людьми, подземелье было очень большое. Оказалось, что кроме Свободного есть еще несколько поселков. Все они отличались друг от друга, как управлением, так и образом жизни. И если Света поначалу с жалостью и пренебрежением относилась к себе и к большинству еще более нищих людей, вынужденных вести животное существование, то вскоре ее мнение и отношение претерпели изменения. Оказалось, что в Свободном люди живут хорошо, а то «хорошо», которое было в Главном было просто чудом, поддерживаемое непонятно кем и зачем. Не зря поселок назывался «Свободным». Здесь принципиально не было рабов. Каждый человек выживал как мог. Делал то, что считал нужным и необходимым. Пусть здесь не было законов в их прямом смысле, но была какая-то власть, какие-то понятия в отношениях между людьми. Им было далеко до человеческих, в смысле гуманных. Но мертвечину никто не ел. Правда могли продать труп в соседние поселки. Живых тоже не ели. Если кто и занимался подобным, то за территорией Свободного. Себя продавали, но не в рабство. Нанимались на любую работу, продавали секс услуги, воровали, убивали. Воровство наказывалось, если поймают. Расследование никто не проводил и, если вор украл незаметно, значит и безнаказанно. Убийства не поощрялись, но и не пресекались. Да, плохо, да, страшно и за себя, и за Артема. Да, противно за ту женщину, которая в своей комнате вырезала дыру в двери и выставив свой голый зад удовлетворяла похоть любого проходящего, даже не видя его. Но это ее выбор так зарабатывать на жизнь. В других поселках творились еще более ужасные вещи. Казалось, люди не могут вытворять то, о чем рассказывали посетители. Это было за гранью человечности в понимании Светы. По поселку ходили фотографии жестоких издевательств, насилия, убийств. Их продавали и таким образом рекламировали места проведения этих утех. Каждый мог за деньги туда попасть и воочию увидеть все это. И можно было только радоваться, что это где-то там, далеко, в дальнем поселке. А здесь и сейчас Света с ребенком были под защитой Федора. И с каждым днем она была ему все благодарнее. Без него ни ее, ни Артема уже бы не было в живых.

События, происходящие в подземелье, волнами достигали, наверное, каждого жителя. Новый виток в череде нескончаемых попыток захвата власти продолжил сложившуюся традицию насилия. В связи с тем, что Федора отстранили от ведения доходных и опасных видов бизнеса, волна убийств проходила рядом. В рядах Любчика погибали в основном новички, набранные в последнее время для войны с Главным. Междоусобные разборки группировок слышны были постоянно долетающими звуками стрельбы. Народ это волновало, ведь зацепить шальной пулей в замкнутом пространстве могли любого, даже не участвующего напрямую в этих разборках.

Как-то в дневное время на территорию не далеко от кафе ворвалась толпа народа, человек двадцать. Кто они были Свете рассказали позже, а в то время она вдруг увидела, как мужчины, вооруженные холодным оружием, сцепились врукопашную, нанося друг другу ужасные раны. Все это походило на дикий танец посвященный смерти. В этом месиве невозможно было разобрать кто на чьей стороне. Казалось, каждый сам за себя пытается перерезать всех вокруг.

Здоровенный мужик махал большим ножом правой рукой и бил кастетом левой. Света опешила с подносом в руках, когда он слева зацепил голову своего противника. Противник, оглушенный, замер на мгновение, а следом ему в шею воткнулся нож. Кровь фонтаном брызнула на окружающих, и он рухнул на пол. Здесь же здоровяк воткнул тот же нож между лопатками другому противнику, который его даже не видел, пытаясь выжить в схватке с третьим.

А следом и здоровяк завалился на одну сторону. Света не увидела, но кто-то перебил ему ногу в области колена. Нога оказалась левой и здоровяк, опираясь рукой о пол, продолжал махать ножом. Но он уже был не боец. Мужик с топором, видать тот, который и перебил ногу, со злорадной ухмылкой заскочил за спину здоровяку. Тот пытался повернуться, но не смог. Мужик замахнулся как будто собирался разрубить большой чурбан и, сверху вниз расколол здоровяка пополам. Топор, пройдя через череп и шею застрял где-то в груди. С первого раза выдернуть топор из поверженного врага мужику не удалось. Он дернул его второй раз, потом третий. Этой заминки хватило другому участнику бойни, который скользнув мимо, полосонул мужика с топором по горлу. Кровь из разреза хлынула на только что разрубленного противника. Еще мгновение назад ликовавший мужик завалился сверху на свой же топор, торчавший в теле убитого им здоровяка.

У Светы затряслись руки. Она выронила поднос и вырвала содержимое желудка здесь же на упавшую еду. В следующий миг она упала на колени и поползла внутрь в кафе подальше от этого ужасного зрелища.

Рукопашный бой длился недолго. Десять человек убитые, с ужасными изуродованными телами остались на полу. Остальные убежали так же внезапно, как и появились.

В этот день Света не выходила обслуживать клиентов на улицу, хотя внутри ей пришлось это делать буквально через полчаса. Посетители буквально забили все столики. Еще и в очередь выстроились, надеясь все-таки попасть в кафе. Все это был народ сбежавшийся посмотреть на трупы и на лужи крови.

Как объяснили Свете, группировка с одного из пограничных районов вновь объявила войну Любчику за свою бывшую территорию, которую он недавно у них отжал. И группировка видать была подготовленная, судя по тому, что они потеряли в этой бойне только троих.