Текст книги "Забытый полигон"

– Что случилось? – Вышел к нему Игнат, потирая сонные глаза.

– Игнат Семенович, – дрожащим голосом сказал Сергей. – Я сделал кое-какие опыты с той девушкой. – Он слегка заикался, что бывало с ним, когда он волновался.

– Ну, ну, успокойся. – Игнат протянул ему стакан воды. – Рассказывай по порядку.

Сергей жадно осушил стакан, тяжело вздохнул, руки перестали трястись.

– Я взял кровь девушки на анализ, как обычно, чтобы контролировать ее изменения в процессе опытов. Результаты меня несколько удивили, ее строение уже было изменено. Вы знаете, я уже говорил вам об этом. Я сделал ряд опытов с ней самой и теперь с уверенностью могу сказать, что она мутант в третьем поколении.

– Ну и что? У нас половина подземелья мутанты. Все кто рождается так или иначе изменены радиацией.

– Да, да это так, но послушайте. В третьем поколении, не во втором. Посчитайте. Первое поколение получило облучение двадцать лет назад. Допустим, второе зачали сразу после катастрофы. Даже если второе родило в двенадцать лет, третьему поколению сейчас восемь лет. А этой женщине около двадцати.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Так может ее бабушка или дедушка жили в этой местности. Как раз тогда проходили испытания. Это все объясняет.

– Это, несомненно, так. Еще и потому, что те изменения, которые я обнаружил в ее крови они не просто от облучения, как у всех нас. Эти изменения контролируемые. Она не уродка. Мутация повлияла только на выборочные функции, которые приводят к усилению организма. При обычном облучении мутации подвергаются все органы, нарушаются функции всех желез, видоизменяется структура всего организма, что приводит к вырождению и уродству. В нашем случае, если можно так сказать, изменена только часть организма. Ее предки были пациентами нашей лаборатории.

– Этого не может быть. Из стен лаборатории никто не выходит.

– Нет, нет, вы не поняли. Вернее я не так сказал. Я перерыл архивы вплоть до сорокалетней давности и обнаружил интересную вещь. Одно время несколько лет подряд проводился массовый эксперимент. Под видом прививки всем служащим наверху вкалывали специальный разработанный радиоактивный элемент, а потом отслеживали его действие. Разные элементы вкалывались группам по тридцать, сорок человек. Отслеживать его действие было не трудно. Обязательная медицинская проверка проводилась два раза в год, да еще из группы двум трем в месяц. Внимание это не привлекало, зато человеческого материала было в избытке.

Игнат присвистнул.

– У нашей девушке повышенная устойчивость к радиации. Она может выдержать дозу, от которой мы на месте умрем.

– Она что наверху может жить?

– Насчет жить – вряд ли, но, то время, которое она провела на поверхности никак не сказалось на ее организме.

– Сорок лет назад, – задумчиво произнес Игнат. – Наши родители впервые здесь появились двадцать лет назад. – Он замолчал. Потом хлопнул ладонью по коленке. – Не все так просто. Может и мы здесь не случайно. Ты Сергей сильно над ней не экспериментируй. Она нам пригодится. Ох, как пригодится.

Сознание пришло к Саше раньше, чем он открыл глаза. Боль пронзила от самых пальцев до плеча. Саша одернул левую руку, поднес к лицу. Из изуродованной, наполовину откушенной кисти на лицо полилась кровь. Рядом на четырех лапах стоял небольшой, метра полтора в холке, зверь и тупо жевал откушенный кусок мяса. При виде этого тупого животного, так спокойно пожирающего его плоть, Сашу охватил гнев. Он, видавший в своей жизни тысячу испытаний, выживший в них, доказавший и самому себе и природе, что человек все-таки высшее существо на планете, лежит поедаемый тупым монстром. Саша приподнялся с яростным лицом с одним только желанием голыми руками и зубами разорвать это существо. Из его горла раздался свирепый гортанный рык. Монстр перестал жевать, его морда виновато вытянулась, и он попятился назад. Саша приготовился к прыжку, наступая на животное. Монстр быстро развернулся и побежал, без боя признавая свое поражение. От досады Саша пнул землю ногой. Она грязными брызгами полетела в стороны. С уходом животного гнев потихоньку стих, уступив место боли. Только тогда Саша увидел, что весь в крови. Рубашка прилипла к телу. Под ней все болело. Разорвав окровавленный материал, он затянул изуродованную кисть, от которой остались лишь два пальца. Потом прощупал тело. Слева, ниже ключицы была рана. Из нее все еще маленькой струйкой вытекала жизнь. Мысль об Амине лезла в его голову, пыталась завладеть разумом, но он гнал ее прочь, сосредоточившись на одном. Остановить кровь, выжить во имя ее и себя. Обнаружив рядом угли, которые они тащили с собой, Саша накидал туда все, что нашел поблизости. Разгорелся костер. Подбросив туда камень размером с кулак, он стал ждать. Силы уходили. Камень треснул от температуры пополам. Когда Саша палкой выкинул его из костра на асфальт, в надвигающихся сумерках тот лежал, излучая жар красным теплым светом. Саша стоял перед ним на коленях, выкинув все мысли из головы, примерился и навалился на него всем телом, прижимая рану к камню. Адская боль охватила тело. В нос ударила вонь горелой плоти. Он заорал что было мочи, отпрянул от камня не в силах терпеть такую боль и снова потерял сознание.

Два дня Саша только ел и спал. Сил двигаться почти не было. Несколько раз мимо пробегали звери. Саша их не боялся. После потери Амины внутри остались горе и пустота. Он потерял чувство свойственное только людям, чувство человечности. Животные видать это чувствовали, принимали его за своего и проходили мимо. В мертвый город Саша не пошел, все там было чужое, непривычное. Вернулся в лес, пусть опасный, но свой. Вдруг он услышал выстрелы. Наученный горьким опытом, навстречу не побежал, затаился под деревьями, всматриваясь в пустой город. Вскоре он увидел троих человек в защитных костюмах с оружием в руках. Один полез в бетонное строение. Двое стали на стреме. Это были Стас с Никитой. Только откуда Саша мог это знать. Прямо перед Сашей Никита застрелил зверя. Это было как раз кстати, запасы жареного мяса подходили к концу. Когда люди ушли Саша куском стекла, которых полно валялось в зданиях, разрезал животного и наготовил себе еды впрок. План действия созревал в его голове медленно. Если Амина жива, то она должна быть у этих людей. Кто они, уже не имело никакого значения. Мысли об Амине заполняли душу горечью. Надежда на то, что она жива едва теплилась, но он решил идти до конца. Смерть всегда ходила рядом с ним, порой трогала, а в последние дни заключала в свои костлявые объятья. Саша привык. Он знал, как с ней бороться.

В опустошенных и перевернутых квартирах он нашел все, что ему было необходимо. Старые обветшалые тряпки, из которых он сделал себе одежду, ржавый нож, вытащил из земли длинную металлическую палку, лом, неизвестно зачем воткнутый туда далеким предком. Лом он заточил о камни, угробил на это целый день, но зато получил грозное оружие, увесистое копье. Кидать его было тяжело, и летел он всего несколько метров, зато пробивал насквозь старые деревянные двери.

С каждым днем силы восстанавливались. Саша снова видел тех трех человек все так же продвигающихся через город. Что-то было в том одиноко стоящем одноэтажном здании, что-то важное, раз эти люди всегда туда возвращались. Саша облазил это здание вокруг. Даже умудрился залезть на крышу по отвесной стене метров в пять, но нигде не было ни окна, ни щели. Единственная металлическая дверь была заперта, и попасть внутрь не представлялось возможным. Наблюдая за действиями людей у него все-таки созрел план. Связав крепкую веревку, он научился быстро подниматься на крышу здания и буквально за пять секунд слазить с него. Риск был велик, но ничего другого Саша не смог придумать.

Когда люди в очередной раз шли по городу Саша опередил их и оказался на крыше здания раньше, чем они туда дошли. Лежа на крыше, он слышал разговоры и команды их главного. Когда дверь с лязгом отворилась, а потом все затихло, Саша осторожно приподнялся, озираясь вокруг. Все было как всегда. Один метров в пятидесяти осматривал лес. Другой совсем рядом, метрах в двадцати лежал спиной к нему напротив железной двери. Саша планировал застрелить его из лука в спину, но сейчас разглядев его поближе понял, что человек под костюмом в бронежилете.

Саша бросил веревку со стены вне зоны их видимости, камнем упал вниз, юркнул в открытую дверь. По всему периметру протягивались полки с разными ящиками и колбами. В дальнем углу стояла кровать. На ней прикованный цепью сидел монстр, наподобие того, который разрывал руками дикарей. Рядом с монстром наклонился человек в защитном костюме. Человек обернулся, услышав шаги. Саша подлетел, что было сил ударил человека по противогазу. Тот упал. Саша пинком в голову заставил человека затихнуть. Монстр грозно, но сдержанно зарычал.

– Сидеть, – горловым тихим голосом приказал Саша. Монстр затих, остался неподвижен. Быстро Саша раздел лежащего человека, натянул костюм на себя, взял неподалеку лежащий автомат и вышел. Потом медленно двинулся в сторону ближайшего охранника. Когда до него осталось десять метров человек обернулся и вскинул автомат, хотя Саша шел бесшумно. Увидев Сашу и приняв его за своего, охранник опустил оружие и спросил.

– Что случилось Серега?

Человек был большой. Бороться с ним сил не было. Саша подошел вплотную вскинул автомат к голове и нажал на курок. Пули разорвали череп, вылетая с обратной стороны фонтаном мозгов с кровью. Труп рухнул к его ногам. Саша упал, надеясь, что последний человек, следивший за лесом, не видел, как убили его товарища. Этот мужик побежал в сторону выстрелов, что было на руку Саше. И хотя этот здоровяк передвигался неуклюже, такого в рукопашной не свалить. К тому же он оказался осторожным. Не добегая метров двадцать, упал на землю. Глухо через противогаз прокричал.

– Что случилось?

Саша застонал, делая вид, что ранен. Мужик на помощь не торопился.

– Помоги, – надеясь, что через противогаз голос не различить, прокричал Саша.

Мужик вскочил, подбежал. Саша, держа автомат в руке, полосонул очередью по его ногам. Поздно, падая, мужик все-таки нажал на курок. Пули вздыбили землю перед Сашей. Линия разлетающихся комьев земли добежала до него и одна пуля ударив об автомат, выбила его из рук, другая глухо, легко вошла в ногу.

– Твою мать, – заругался Саша, вскочил, выбил автомат из рук противника. Снова злость вскипела в нем. Сколько можно всаживать метал в его тело? Мужик стонал, корчился, хватался за окровавленные ноги. Одна из них шевелилась, другая болталась плетью, видать пуля перебила кость. Саша вернулся в бетонное здание. Монстр все так же сидел на кровати. Человек валялся на полу. Он был жив, но без сознания. Толку от него никакого. Саша нашел ключ, закрыл снаружи дверь. Наступать на раненную ногу было больно, но к боли Саша уже относился как к естественному своему состоянию. Он подошел к человеку с перебитыми ногами, сорвал с него противогаз. Мужик был молодой, моложе Саши, гладко выбритый, с бледной как у всех кожей.

– Жить хочешь? – Строго, но спокойно спросил Саша. Мужик молчал. – Там у меня твой друг заперт, – Саша кивнул в сторону строения. – Так что ты мне сильно не нужен, тем более идти ты не можешь. Так что выбирай, либо делаешь, что я говорю, либо…, – Саша приставил дуло автомата ему прямо ко лбу. – Ну! – Прикрикнул Саша и надавил человеку на голову.

– Согласен, – сдавленно сказал мужик.

– Вы под землей живете?

– Да – Все так же сдавленно ответил мужик. Говорить ему было трудно. Ноги болели, истекали кровью.

– Недели две назад вы здесь на мужика с женщиной напоролись. Мужика подстрелили. Так?

– Это не мы, другая смена была.

– Что с женщиной?

– Не знаю.

– Она жива?

– Наверное. Я ее недели две назад видел, когда еду ей приносил.

Сердце хоть уже превратилось в камень, но все же учащенно забилось. Надежда вспыхнула с новой силой.

– Далеко до входа в бункер?

– Часа два идти.

– Когда должны вернуться?

– К вечеру.

– К вечеру я тебя дотащу. Много вас народу?

– Где?

– В вашем поселке.

– Много. А ты сам откуда, с Куличек что ли?

– А ты вопросы не задавай. Отвечай. Заподозрю, что врешь, убью.

Саша разговаривал с мужиком больше часа. Он узнал у него о подземной жизни городов, о их войне, о устройстве вертикальной власти. Больше всего его интересовало вооружение и структура охраны города, в который попала Амина. Мужик порой отказывался отвечать на Сашины вопросы, и приходилось тыкать автоматом в раненые ноги, прям в глубину ран, причиняя тому ужасную боль. Это действовало, и мужик продолжал говорить.

Хотя солнце и спряталось за тучи, Саша определил, что уже полдень и пора спешить к входу в бункер. Он обвязал мужика веревкой, перекинул ее через плечо и потащил. Мужик был тяжелый. У самого раненая нога ныла, и Саша часто останавливался передохнуть. К тому же мужик истекал кровью, оставляя на земле кровавый след. Наверняка это привлекало городских обитателей. Их еще не было видно, но время от времени невдалеке раздавались шорохи и крики. Когда то ли вопль, то ли крик раздался совсем рядом, Саша снял с себя один автомат и дал мужику.

– Держи. Прикрывай спину. Увидишь кого, стреляй. И без глупостей. Застрелишь меня, сам подохнешь.

Мужик взял автомат. Вид у него был не важный. Большая потеря крови и боль вымотали его. Он еле удерживал автомат. Буквально через два дома мужик открыл огонь. Саша сбросил лямки с плеч, перехватил автомат и обернулся. Двое четвероногих животных, знакомые ему по прежним временам, приближались, окружая с двух сторон. Мужик стрелял по левому, но его ослабленные руки ходили ходуном и пули разлетались, не достигая цели. Саша прицелился в правого, дал залп гранатомета. Точно он не попал, но зверя ранил и тот покатился кубарем, ломая лапы под собственным весом. Отдача от оружия откинула Сашу назад, ведь он никогда не стрелял из него и не ожидал такой убойной силы. Зверь слева, воспользовавшись замешательством и бесцельной стрельбой людей, приблизился на расстояние прыжка и выстелился в воздухе, нацеливаясь на мужика, видя в нем легкую добычу. Саша всадил в летящего монстра всю обойму. Мужик тем временем нашел в себе силы и, оттолкнувшись, откатился в сторону. Монстр со всего маху рухнул на то место, где только что лежал мужик, по инерции покатился дальше и сбил Сашу с ног. Раненый осколками гранаты зверь жалобно выл и Саша поспешил убраться подальше, ожидая, что это привлечет внимание других монстров. Мужику становилось все хуже и хуже. Он уже не мог держать оружие в руках, а временами невнятно бормотал. Саша выбился из сил. Пот катился градом. Солнце заходило за горизонт, когда они, наконец-то добрались до нужного здания, внутри которого был спуск под землю. По коридорам и лестницам тащились в темноте. Фонарь Саша разбил в стычке с монстрами. Особенно трудно дались лестничные пролеты. Приходилось взваливать на себя весь вес обмякшего тела. Добравшись наконец-таки до железной двери, отделяющей его от любимой, Саша долго отдыхал, прежде чем постучать зашифрованным стуком.

Дверь медленно отворилась. Брызнул яркий свет электрических ламп.

– Чего вы так долго? – Возмутился голос еще не видимого человека, и здесь же увидев Сашу в противогазе, втаскивающего мужика, панически воскликнул. – Что случилось?

Саша, молча, втащил мужика внутрь, подождал, когда закроется дверь. Сам за это время огляделся. Все как описывал мужик. Небольшая комната. В ней двое встречающих группу с поверхности. В комнате несколько дверей в небольшие комнаты и коридор, ведущий в основное помещение. Саша давно обдумал план. Единственный его шанс – это внезапность. Саша собрался взять в заложники человека и пройти с ним без шума до главы города. А там он заставить того отпустить Амину и прикрываясь им же выйти снова на поверхность. Затем все-таки Саша надеялся найти свой вход в поселок Солнечный и таким образом вернуться домой. План дерзкий, но Саша чувствовал в себе силы его осуществить.

Ударом приклада он свалил одного встречающего. Наставил ствол автомата на другого. Мужик растерялся, начал заикаться.

– Спокойно, – тихо, ровно произнес Саша. – Будешь делать, что я скажу, останешься жить. Проводи меня к Артему Николаевичу, – внятно продолжал Саша. – Любопытным скажешь, что я единственный с поверхности вернулся и что мне срочно надо поговорить с Артемом Николаевичем. Понял?

Мужик лихорадочно закивал головой. Саша переоделся в приличную одежду, специально приготовленную для членов группы, обмотал автомат чьей-то курткой, чтоб не привлекать внимание и, взяв под руку мужика, зашагал с ним по коридору. Следующий зал открылся большой и светлый. Видать это был производственный блок. Всюду стояли станки, ящики. Людей пока не было видно.

– Да не дрожи ты, – строго сказал Саша, чувствуя, как лихорадит мужика.

В этот момент лязгнули затвором десяток стволов, и путь им перегородили люди повылазившие из-за станков и ящиков. Саша нырнув за спину мужика, обнажил автомат.

– Положить оружие. Я ему башку размажу, – закричал Саша, наставив автомат на своего пленника.

С мужиком сделалось плохо. Он обмочился и повалился бы, если бы Саша его не держал. Властный, уверенный голос сказал.

– Дальше ты не пройдешь. – Потом добавил. – Если я не разрешу. Так что опускай ствол, и давай поговорим.

Саша заколебался. Такого приема он не ожидал. Не он, а его застали врасплох. Саша повторил как можно угрожающе.

– Опускай стволы, а то он труп.

Раздался выстрел. Часть мозгов с кровью брызнули в лицо Саши. Труп мужика с разорванным черепом повис на его руках. Саша спешно бросил его на пол, отерся рукавом.

– Ну что, будем разговаривать? – Так же уверенно и спокойно спросил все тот же голос.

Саша стоял посреди помещения с одним автоматом против десяти.

– Ты кто такой? – Не теряя самообладания, спросил Саша. – Выходи, вот и поговорим.

Человек среднего роста с пистолетом в опущенной руке выдвинулся вперед.

– Я Игнат Семенович, а ты?

Саша не ожидал ни такой смелости, ни уверенности.

– Твое имя мне не о чем не говорит. Кто ты в городе?

– Видать, ты издалека, раз не слышал моего имени. Я, если можно сказать, начальник охраны.

– Мне нужна девушка, которую две недели назад привели с поверхности, – решился Саша, поняв, что этот человек действительно дальше его не пропустит.

Повисла пауза. Потом Игнат Семенович осторожно, как бы удивляясь, спросил.

– Ты Саша? Друг Амины?

Удивлению Саши не было предела. Руки сами опустили автомат.

– Да, – тихо ответил он. Потом опомнился, вскинул автомат.

– Не стрелять, – резко крикнул Игнат Семенович, зная, как его люди отреагируют на такой Сашин жест. – Саша, она у нас. Она не пленница, она гость. И я предлагаю тебе тоже присоединиться к ней.

– Оружие на пол и проводи меня к Артему Николаевичу.

– Я с удовольствием познакомлю тебя с Артемом Николаевичем, но ты ведь понимаешь, с оружием к нему не пройти. Давай успокоимся. Опусти оружие. – Саша колебался. – Саша, ты ведь хочешь ее увидеть? Не делай глупостей.

Саша понял, что его план летит ко всем чертям. Если бы эти люди хотели, то он давно бы был мертв. Саша отбросил автомат в сторону.

Его окружили и повели. Вскоре пустые коридоры и залы сменились на большие помещения, заполненные толпами людей. Обычный вечерний переполох, шум и гам. Толпа раздвигалась при виде конвоируемого, и они продвигались без задержки. Игнат шел позади и Саша затылком чувствовал его пристальный взгляд, контролируемый любое движение. Его провели в тихий жилой комплекс. Саша отметил, что он охраняется отдельно. Жильцов квартиры, к которой они пришли, дома не оказалось, и Игнат отпустил человека на поиски. Так и сказал.

– Срочно отыщи и без лишних слов приведи его сюда.

Ждать пришлось не долго. Вскоре послышались торопливые шаги. Двое мужчин постепенно приближались. В одном из них Саша еще издали узнал Никиту.

– Жив, чертяка, – закричал он, вскакивая и бросаясь навстречу другу.

В этот момент он позабыл про охранников окружающих его, но его никто не остановил. Никита на мгновение ошарашенный остолбенел, даже слегка смутился, не веря своим глазам, но потом раскрыл руки и со словами восторга: «Ах ты, гад! Живой все-таки», заключил Сашу в объятия. Они хлопали друг друга по плечам, по спине, хохотали, поднимали и ставили друг друга обратно словно мальчишки. Их глаза сияли радостью встречи.

Игнат оставил их вдвоем, только попросил, чтобы они не выходили из квартиры, даже прислал два подноса еды. Правда, оставил у их двери двоих охранников. Никита с Сашей проговорили всю ночь. Каждый делился своими приключениями, удивлялся находчивости другого, сопереживал пережитым трудностям. Все это так не походило на их прежнюю жизнь. У каждого накопилось огромное количество эмоций, которые они выплескивали друг на друга. Они не могли наговориться, не могли нарадоваться, что снова вместе, что живы несмотря ни на что.

– Амина. Как она? Она здесь? – Взволнованно спросил Саша.

– Она здесь, но я ее не видел. Врачи говорят, что к ней нельзя. Она считает тебя мертвым и находится в очень подавленном состоянии. Они говорят, что опасности нет, но лишние эмоции ей могут повредить. За ней постоянно наблюдают, пытаются вернуть к нормальной жизни.

– Я должен ее увидеть. Сейчас. – Саша вскочил.

– Постой. Я даже не знаю где она. Да и ночь сейчас. Давай подождем до утра.

Саша вынужден был согласиться, и они продолжили вспоминать прожитые трудности и радости. Никита казался беспечным и счастливым, а вот у Саши не проходило чувство тревоги.

– Теперь мы все вместе. Мы вернемся домой, – радовался Никита, отпивал большой глоток чая и продолжал. – Саша, а ведь мы нашли ее. – Ему самому не верилось, что их безрассудный порыв спасения Амины закончился благополучно.

После смерти мужа Марина долго не могла прийти в себя. Он открыл для нее радость жизни даже в таком гиблом месте. До него она не жила, хотя и прожила около трех десятков лет. Переспелая деревенская девка, не знающая радости близости с мужчиной, целовавшаяся только один раз, еще в школе с пьяным соклассником. Воспитанная в строгих правилах целомудрия и скромности, без особых внешних данных, льющая слезы по ночам в подушку тихо, чтобы не слышала мать. Она замыкалась в себе, боялась общаться с мужчинами, краснела, когда соседские девки, может даже и подразнивая, рассказывали ей о своих похождениях, об интимных моментах своей жизни. Ей тоже хотелось мужских ласк. Собственные руки не могли заменить мужские. Из ночи в ночь она представляла себя в объятьях любимого, воображала безумный секс, ласкала себя, а потом весь день стыдилась и все ждала и ждала, когда тот единственный обратит на нее внимание. Она окончила школу, пошла работать. В город учиться родители ее не отпустили. Говорили, что нет денег, что в городе все дорого, и они не смогут ее содержать. На самом деле, как она подозревала, родители просто ее очень опекали, держали около себя, боясь, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Проходили годы. Ее подруги повыскакивали замуж или просто разъехались. Она отчаялась, втянулась в работу и пахала с утра до ночи, заглушая в себе женскую тоску. Так она и жила до катастрофы.

Счастье пришло неожиданно, как и должно быть. Уже под землей за ней стал ухаживать молодой военный. Статный, наглый, уверенный, а порой грубый, он вызвал в ней бурю чувств. Истосковавшаяся в своих фантазиях по мужчине, ее неумолимо тянуло к нему. В его присутствии ее бросало то в жар, то в холод. Бывало, она дрожала, как дура, не в силах произнести ни слова, а много позже, оставшись одна, корила себя за глупое поведение, заливалась краской, вспоминая его смех над ее неуклюжестью. Не один раз она зарекалась, что никогда больше не согласится встретиться с ним, но это было не в ее силах. Он завладел всеми ее мыслями. Он был настолько интересен, что единственным желанием стало находиться рядом с ним. В то время было много работы. Весь поселок налаживал подземный быт и личного времени ни у кого толком не было. Они встречались не часто, хотя виделись ежедневно. Ей было мало только взглядов и мимолетных разговоров. Постепенно она научилась держать себя в руках. Стала более раскованной и общительной. Он помогал ей раскрываться как личности. Никогда не торопил, не настаивал на близости. Какова была ее радость, когда он явился к ее родителям просить ее руки прям как в стародавние времена. Такому поступку удивились даже родители. Ведь ни Марина, ни Азат были далеко не юны, да и уже тогда сложившиеся представления не требовали согласия родителей. Все это было сделано, чтобы показать серьезность своих намерений с учетом строгого воспитания Марины. Марина была ему безмерно благодарна, что он до свадьбы не прикоснулся к ней, сохранил ее целомудренность и честь. Она знала, что если бы он захотел, то она не смогла бы ему отказать. Семейная жизнь оказалась выше всяких ожиданий. Она почувствовала себя не ущербной как до этого, а желанной женщиной. Поначалу неуклюжая сексуальная жизнь со временем становилась все насыщеннее, осуществляя ее самые сокровенные мечты. Днем они оба стали активно участвовать в общественной деятельности. Ночью же правила любовь, бросая их в объятия друг друга. Отдаваясь полностью страсти, они засыпали уставшие, но довольные жизнью и прожитым днем. Вскоре у них родилась дочь, на которую перешла вся их нежность и забота. Тогда же между Азатом и Николаем начались первые стычки. Марина однозначно становилась на сторону мужа. Ему она доверяла, в него она верила и в нем она не сомневалась. Он заразил ее идеей свободы наподобие той, которая была наверху. Сам, будучи военным, он отрицал строгое военное подчинение и структуру, которую выстраивали под землей ее отец со своими друзьями. Марина не раз спорила с отцом, ссорилась с ним и временами даже не разговаривала. Их семья, как и несколько других, стали белыми воронами, не вписывающимися в устройство нового общества. Выходом из положения оказалось уйти и строить свой мир, со своими взглядами. И в этом она поддержала мужа. Они организовали поселок Озерный. Сколько было труда выстроить все с самого начала. Зависимость от Солнечного угнетала. Всегда приходилось договариваться, уступать. Но они нашли свой путь. Своим трудом они заставили считаться с собой, оставаясь независимыми. Они выстроили целый агропромышленный комплекс, взяли на себя ответственность за охрану. Азат умел увлечь людей. Вокруг него собирались оптимисты, предприимчивые и трудолюбивые люди. Марина всегда была рядом, во всем ему помогала, поддерживала. Поселок рос на глазах. Все дружно работали и дружно отдыхали. Но видать счастье не бывает вечным и чем оно больше, тем мимолетнее. Азат ушел также внезапно, как и появился. Ушел навсегда. Именно ушел, потому что Марина не хотела говорить иначе. Но у нее осталась его частичка, его душа в маленькой малышке Амине.

Амина пошла в своего отца. Такая же упрямая и независимая. Бывало насупится, нахмурит брови, смотрит исподлобья и тогда ничем ее не переубедить. Повзрослела она очень рано. Рассуждала здраво, рассудительно. Сама училась, сама пошла на работу, сама ушла из дома, зажила самостоятельной жизнью. С Мариной Амина делилась только радостями, не огорчала мать своими проблемами и горестями. Оставшись одна, Марина нашла в себе силы продолжить дело мужа. Время от времени состав правительства Озерного менялся, но Марина всегда оставалась. Она никогда не была первым руководителем, но всегда являлась основным хранителем изначальных принципов свободы и справедливости. Исчезновение Амины выбило ее из колеи. Она много плакала, с горечью смотрела, как уходят на поиски лучшие люди. В эти дни все решалось без нее. Правительство и люди были едины в праведном порыве, освободить Амину, отомстить за давно погибших и навсегда положить этому конец. Дело было общее. Солнечный в этом вопросе был солидарен с ними, и это еще больше укрепляло их веру в правоту.

Первое горе пришло с гибелью девяти человек от какой-то гадости, живущей с ними по соседству. Из этих девяти четверо были Озерских. У троих еще были живы родители. Горе было велико. Каждый из погибших был единственным ребенком и продолжателем рода. Все вокруг соболезновали и боялись, что такое же может произойти и с остальными. С каждым днем тот единый праведный порыв рассеивался. Настроение ухудшалось, работать становилось все тяжелее. Настоящим ударом было поражение «бродяг» в решающей битве. Вернулись немногие. Горе охватило весь поселок. Никто не мог понять, как такое могло случиться. Оставшиеся в живых рассказывали страшные вещи, и в то же время ни один не мог толком объяснить, что же все-таки произошло. Люди подавленные горем бросились в Солнечный требовать правды и объяснений. Неуправляемая разъяренная толпа страшна своей непредсказуемостью. Все это вылилось в единый погром. Через несколько часов в Озерный хлынули беженцы. Люди бежали из Солнечного, спасались от вчерашних соседей в один миг превратившихся в животных. Озерный быстро стал заполняться. Место всем не хватало. Люди сбились в кучу, садились на пол с нехитрым скарбом. Озерские еще больше растерялись. Правительство лишь разводило руками. Между людьми начались перепалки. Загнанные люди огрызались, уходить им было некуда. Берик, в то время возглавлявший поселок, застигнутый врасплох не нашел ничего лучшего как попытаться распределить людей по жителям. Он сам бросился к людям, уговаривал их принять беженцев, расселял людей, еще не зная, что будет делать потом. Вслед за мирными беженцами прибежали вооруженные люди. Они требовали выдать тех или иных личностей. Никто толком не знал, были ли эти личности в поселке, и вооруженные люди врывались хижины, переворачивали все вверх дном в поисках своей жертвы. Они избивали тех, кто пытался их остановить, а вышедшего навстречу им Берика и вовсе убили. Поселок охватила паника и страх. Люди стали разбегаться по дикой территории, прячась в природных тоннелях от такого беспредела. Эта ужасная ситуация вывела Марину из состояния горя. На ее глазах уничтожалось то, что они с мужем создавали с таким трудом. Ее поселок разваливался на глазах. Бегая от хижины к хижине, она собрала преданных и еще способных здраво мыслить людей. Их оказалось немного, около двадцати человек. У пятерых были автоматы, остальные схватили, что было под рукой. Полная решимости спасти Озерный, она отдала приказ убить бандитов, бесчинствующих в поселке. Кровь людей, пролившаяся на глазах у всех, сначала вызвала робость у ее отряда, ведь половина из них никогда не видела крови, но подбадриваемые Мариной и еще несколькими «бродягами» робость сменилась возбуждением. Они побежали в направлении Солнечного, укрепились на месте разгромленного поста и заняли оборону. Поток людей был остановлен и повернут вспять. Нескольких человек с оружием в руках пытавшихся прорваться Марина застрелила сама, закрыв при этом глаза. Они потом снились ей в кошмарных снах, но тогда это послужило хорошим примером и всех людей с оружием стали убивать еще на подходе. Несмотря на ожесточенное сердце, она со своим отрядом не могла отказать женщинам с детьми. Среди беженцев оказалась и Оля с семьей и Олегом, которого нес на руках муж Ольги. С Ольгой она всегда была в хороших отношениях. Она помнила ее еще ребенком, как они во время катастрофы пробирались к заветной цели, спасительному бункеру. Оля не участвовала в политических играх, не имела отношение к руководству и поэтому на нее не распространялась та политическая борьба, которую Марина вела против Олега. Они даже иногда собирались семьями, выпивали по чашке чая. Их мужья нередко работали вместе и были не то чтобы друзьями, но хорошими приятелями. И вот Виктор, запыхавшись с Олегом на спине и Оля, в одной руке держа маленькую Лену, другой взяв за руку Сережу, подошли к баррикаде. Кто-то из отряда дернул затвор.