Текст книги "Забытый полигон"

– Ничего. В следующие раз запоминай. И не заставляй себя ждать. Можешь поворачиваться.

Сразу же Галя ушла, а Света ничего не понимая так и осталась посреди комнаты.

На следующий день наступила новая жизнь. Не то, чтобы Света считала работу уборщицы недостойной себя. И не сказать, что с пренебрежением относилась к грязной работе как многие из ее бывшего окружения. Но взять тряпку и начать отмывать грязные стены и пол стоило не малых усилий. Все-таки было стыдно вот так на виду у всех предстать простой поломойкой. Общественное мнение, окружение, соседи, всегда играли не малую роль в жизни. Всю жизнь и родители, и потом сама Света со своей семьей так или иначе жили с оглядкой на мнение окружающих. И не зря. От этого зависел и круг общения, и связи в обществе, позволяющие поддерживать определенный как материальный, так и социальный уровень семьи.

В создавшейся ситуации Света так отгородилась ото всех, что их мнение мало ее волновало, так ей казалось. Да и ее само психологическое состояние настолько было сломлено, что она сама чувствовала себя на самом дне общества. Да и было ли то общество? Просто люди волею судьбы оказавшиеся вокруг. Это помогло ей переломить себя, набрать в ведро воды, добавить моющее средство и…, нет Света не пошла сразу мыть стены. Просто поставила ведро в коридор, а сама сбежала в свою комнату. Отказаться от многолетнего воспитания обществом там наверху, что уборщица – это самый низ социальной лестницы и самая грязная и неблагодарная работа, оказалось не просто. Но оставшиеся от пайка консервы тут же напомнили о постоянном голоде и о том, что не она в виде поломойки находится на самом дне общества, а те, кто ничего не делает и живут в впроголодь, как и сама Света до вчерашнего дня. Она оглядела свою обветшалую одежду, глубоко вздохнула, крепко-крепко закрыла глаза и держала их так в напряжении, пока не увидела белые пятна, расплывающиеся неправильными формами. После этого она открыла глаза, дождалась пока восстановится зрение и пошла на работу.

Отмывать заскорузлую грязь оказалось не простым делом. Въевшаяся в старую краску чернота никакими средствами не очищалась. Там, где не было краски, а только бетон, эта самая грязь благодаря недобросовестным уборщицам впиталась в поверхность вместе с моющими средствами, которые должны были ее отмыть. Как Света ни терла, как ни старалась, но обернувшись назад на уже вымытый участок, оставалась недовольна своей работой. Конечно было чище, но до того результата, который бы устроил Свету, было далеко.

В основном люди проходили мимо несмотря на то, что все ее узнавали. Света сосредоточилась на работе и старалась никого не замечать. Но были и те, которые останавливались, задавали глупые вопросы, например: «это ты сама решила убирать?», или «а как ты устроилась на работу?». Свете они мешали, а к концу дня раздражали, но она стойко всем улыбалась, хотя до этого дня лицемерить ей не приходилось. В первый день Света устала, а сделала малую толику от всего объема работы, который себе представляла. Второй день тоже мало чем отличался от первого, впрочем, как и третий и четвертый. Тело болело от непривычной физической нагрузки, кожа на руках потрескалась. Только к концу второй недели Света втянулась, и работа даже начала доставлять ей удовольствие. Радовал конечно и дополнительный паек и, как ни странно, уважение некоторых людей. Было таких не много, но общение с ними стало приятным сюрпризом.

Работа оказалась даже очень общественной. Света всегда была на виду. Народ к ней привык. Женщины часто беседовали с ней, сплетничали, бывало даже советовались. Ведь многим нужна была подружка, особенно в тех условиях, в которых все оказались. Психолога в поселке не было. Как в старые времена посидеть с бутылочкой спиртного тоже не было возможности. А Света всегда выслушает и если даже не успокоит, то и равнодушной не останется. Самой Свете такое общение сперва давалось с трудом. Но она быстро осознала, что если не станет для всех «своей», то ей придется еще хуже, чем было. И надо не только улыбаться людям, поддерживать их и соглашаться во всем, но и иногда задавать глупые, ничего не значащие вопросы для поддержки разговора. Света как-то быстро усвоила настроение общества и что от нее ожидают. Мужчины чаще обращались к ней с определенными целями. Старались понравиться. Делали комплименты, иногда помогали ведро с водой донести. У всех мужчин в глазах Света читала желание затащить ее в постель. А некоторые и не скрывая, говорили ей об этом прямо. Мужчины были разные. Были вонючие, небритые и неряшливые, считающие себя красавцами и искренне удивлялись, когда Света им отказывала. Были и симпатичные, следившие за собой, но ужасно не уверенные, сломленные обстоятельствами. Были и женатые, и одинокие. Свету никто не интересовал. Нет, некоторых она оценивала как потенциального партнера, но более инстинктивно, не сознательно. И были вполне достойные, интересные. Света могла бы с ними встречаться, а может не только…, но не сейчас, в другой раз, в другом месте…, в другой жизни.

Она очень страдала без поддержки, без крепкого мужского плеча, без секса наконец. Но после всего случившегося возник какой-то психологический барьер, не позволяющий ей близко сходиться с мужчинами. Она даже испытывала страх от особо настойчивых. Был такой случай. Света задержалась в коридоре после отбоя. Недалеко от своей комнаты. Спать не хотелось и она домывала часть стены, стоя на небольшой скамейке, чтобы достать повыше. Вообще после отбоя хождение по коридорам не приветствовалось, но для «своих» делали исключение. А Света была уже своя для охранников. И не одна она, как выяснилось. По ночам поселок тоже жил своей жизнью, только ночной. Не часто, но по коридорам куда-то ходили люди. Шагов их почти не было слышно. Все старались передвигаться, не привлекая лишнего внимания, и сами не поднимали глаз, случайно проходя мимо редкого прохожего. Словно работало негласное правило: «никого не замечай и тебя никто не заметит». И вот Света потянулась вверх, став на носочки, пытаясь тряпкой вытереть остатки пятна на стене. Скамейка пошатнулась, не критично, на равновесие это не повлияло. И вдруг в этот момент чьи-то руки оказались на ее талии. Человек сзади возник из ниоткуда. Света не слышала как он подошел. Она испугалась больше наверно от неожиданности и пошатнулась. Руки сжались, крепко ее обхватили и вот теперь только благодаря им она не упала. Человек произнес. Тихо, чтобы не нарушать ночную тишину поселка.

– Ну что же вы в такое время работаете? Да еще и так опасно…

– Что? Что вы делаете? – Довольно громко с волнением, но стараясь сдержать себя спросила Света. Ее сердце сильно заколотилось и лицо жарко зарделось.

Руки здесь же убрались с ее талии, но как показалось Свете медленно, по пути скользнув по бедрам.

– Извините. Я только вас поддержал. Вы чуть не упали.

– Это вы меня напугали. Я даже не слышала, как вы подошли.

Пока они разговаривали, Света слезла со скамейки. Челка выбилась из-под платка, несколько пуговиц на халате расстегнулись и собеседнику представилась оголенная часть груди, затянутая в поношенном бюстгальтере. Его взор задержался на этом зрелище.

– Такая красавица не должна заниматься грязной работой. – Света еще больше зарделась, видя как он погружает свой взгляд под ее халат. Она поспешила застегнуть непослушные пуговицы. – Зачем прятать такую красоту? – Мужчина протянул руку и через халат бесцеремонно помял Светину грудь рукой. Краснее Света стать уже не могла.

– Да что вы делаете? – Ударила Света по его руке. – Я сейчас охрану позову.

– Ну, ну, не шумите. Ночь на дворе, – усмехнулся мужчина. – Я думаю вас все прекрасно слышат, включая охранников.

И действительно, услышав шум охранник уже спешил к ним.

– Что случилось? – Спросил он, подойдя на близкое расстояние.

– Ничего. – Оборачиваясь к нему ответил мужчина. – Все хорошо. Мы больше не будем шуметь. – Охранник так ближе и не подошел, наоборот, со словами: «Потише. А то кто-нибудь выглянет», ретировался.

Свету это возмутило. Мало того, что мужик наглый, так еще и охрана так странно отреагировала. Впрочем, ей тоже лишние свидетели происходящего были не нужны.

– Послушайте, – начала она с возмущением.

– Оставьте, – перебил ее мужчина, – оставьте свои слова. Мне все равно, что вы сейчас скажите. Да и некогда мне. Но мы еще встретимся. Странно, что я вас раньше не замечал.

Мужчина двинулся дальше, а Света так и осталась стоять. Не успел он удалиться как волнение и на короткое время нахлынувшая волна возмущения, переросли в страх. Света мелко затряслась и опустилась на скамейку.

Убирала Света тщательно. К работе относилась ответственно. К косым и брезгливым взглядам научилась относиться спокойно, а чаще и вовсе не замечать. К тому же за свою работу она получала хороший материальный доход. Продпаек на двоих с сыном был вполне достаточным. Удавалось даже откладывать и часть консервов и крупы. Бывало меняла их на нужные в нехитром хозяйстве вещи. Очень удачно Света выменяла для Артема майку, великоватую на два размера, зато почти новую. А то, что велика, так на вырост самый раз. Себе Свете удалось заполучить платье, в очень хорошем состоянии, синего цвета, строго по фигуре. В нем она выглядела просто шикарно. Даже наверху в лучшие времена не стыдно было ходить в таком. Правда платье обошлось дорого. За него она отдала спортивное трико, которое ей выделили для работы и еще осталась должна пять банок консервов из десяти и полкило мяса. Об трико Света не жалела, трико было мужское, в нем она выглядела как пугало. Консервы Света могла сразу отдать, у нее на это хватало запаса. Но решила, что ни к чему всем знать о ее богатстве. Поэтому пять банок решила отдать через пару недель. А вот с мясом она чувствовала, что прогадала. Запаса не было. Они с Артемом съедали его сразу. Да к тому же не в каждый паек его выделяли. Но платье было такое красивое, так хорошо сидело на фигуре… Теперь приходилось все мясо, до единого грамма уже второй раз отдавать в счет долга.

Кроме основной работы, Света, как и в первый свой день продолжала передавать Гале какие-то свертки. Света не была дурой и прекрасно понимала, что через нее в поселок попадают запрещённые вещи, которые Галя потом перепродает. Какие вещи, Света не знала и не хотела знать, поэтому никогда не пыталась открыть свертки. Она ясно представляла, что нарушает закон и ей именно за это предоставляют право заработать. То, что это опасно и грозит большими неприятностями тоже было понятно, но за ней стояли большие властные люди, такие как Дмитрий, который входил в близкое окружение Виктора. Пока она делает, что им нужно, проблем ждать не от куда. Об этом говорила та легкость, с которой Свету пропускали на всех постах. Ведь явно шаря руками по пакетам охрана нащупывала некоторые из них со странным содержимым, но никогда никто не просил ее вскрыть их. Света даже заподозрила, что охранники просто убеждались, что нужный пакет действительно пересекает их блокпост и не потерялся по дороге. На самом деле она была не далека от истины. Канал передачи контрабанды тщательно контролировался и каждому посту выдавалась взятка за ее беспрепятственный проход. И охранники конечно же нащупывали заветный пакет, за который им положена очередная доля.

Постоянное занятие и общение с людьми вывели Свету из депрессивного состояния. Жизнь продолжалась несмотря на то, что весь мир рухнул, забрав и прошлую жизнь, и близких людей.

Вскоре Света согласилась ходить по комнатам. Под видом уборки, она разносила по поселку контрабанду. Галя выдавала ей маленькие свертки и называла комнаты, где Свету ждали. Взамен ей тоже давали свертки и пакетики. Она переносила их как челнок от одного человека другому. Пара постоянных клиентов были настолько опустившихся, что просто доживали свой век. Судя по их угнетенному состоянию, он вскоре должен был закончиться. Откуда у них еще хватало средств на наркоту и сигареты оставалось загадкой. Они не скрывали от Светы что употребляют. При ней же распечатывали принесенные ею пакетики, закидывали в рот буро-коричневую смесь и жевали. Здесь же совали в руку Свете что-нибудь взамен и откидывались на кровать ловя спасительный для них кайф. Один из них каждый раз лично Свете давал «чаевые», сигарету местного производства. В некоторых комнатах Свете действительно приходилось убирать. Это были жилища высокопоставленных чиновников, почему-то не женатых.

Люди жили по-разному. Кто-то совсем бедненько, кто-то зажиточно имея в комнате и ковры и паласы и электроприборы. А были даже такие у которых была не одна, а две комнаты. Света удивлялась такому разному материальному достатку. Вроде совсем недавно все бежали под землю чуть ли ни в чем мать родила. Ведь все без исключения, ничего не имели, лишь растерянность и страх. И вот прошли какие-то месяцы и появились невесть откуда бытовые предметы и странным образом словно сами распределились по комнатам.

У самой Светы можно сказать жизнь наладилась. Их социальный статус повысился. Света разжилась кое-какой посудой. А самое главное, у нее появился небольшой самодельный кипятильник и даже электрочайник.

Жизнь ее покровителей тоже изменилась. Дмитрий больше не ходил по комнатам, не чинил вещи, никому не помогал. И вообще все реже появлялся в поселке. Видать стало больше работы. Галя все реже бегала по комнатам и почти не бралась за пошив одежды. Да может быть они с мужем не настолько и помогали всем раньше, как казалось Свете. Может вся их деятельность была с самого начала напускной и прикрывала ту, которой теперь занималась Света? Вероятнее всего они сами были курьерами, а со временем нашли Свету, скинув на нее самую опасную часть своего бизнеса. Но Света была им за это только благодарна. У Светы появились приятельницы. Вечерами иногда она начала ходить в гости. И теперь ей было с чем прийти к людям. Ее радушно принимали. Пили чай, местный конечно, контрабандный, общались. Артем нашел друга. Мальчишку на год старше. И бывало пропадал у него целый день. Конечно приходилось и в ответ принимать гостей. Но для Светы это уже было не утомительно. Проходили дни. Казалось самое страшное позади. Хотя о будущем Света старалась не думать, но настоящее оказалось не концом света, как казалось вначале. Человек ко всему привыкает, а уж к хорошему еще и быстро.

Но как часто бывает, это самое хорошее заканчивается, и порой неожиданно. В тот день оказался закрыт буфет. Тот самый в котором выдавали спец пайки. Да и вообще в том поселке, если можно так назвать то место, где работали военные и управление, чувствовалось напряжение, но Света это осознала гораздо позже. Людей почти не было. Лишь за редкими столами сидели военные и тихо общались. Охранник Дмитрия как обычно сунул Свете моющие средства, бумажку на продпаек, буркнул что-то невнятное подавая пакет для Гали и уже более разборчиво: «Буфет сегодня закрыт. Ты сразу домой иди. Не задерживайся тут». При этом он отвернулся тем самым предупреждая все вопросы и даже сделал шаг от Светы.

Потом произошло то, что Света всегда подсознательно ждала и боялась. Ее остановили на блокпосте на входе в свой поселок.

– Стой. Давай пропуск, – сказал охранник, который знал Свету и в лицо и даже по имени. Света заволновалась, голос его не предвещал ничего хорошего. Она полезла во внутренний карман. Пропуска там не оказалось. Она хлопнула по карману пиджака и здесь другой охранник повел дулом автомата в ее сторону.

– Полегче там стучи. Аккуратно, медленно подними руки.

– Вы что? – Не своим голосом от волнения, спросила Света, а руки сами потянулись вверх. В ее голове сразу промелькнула мысль, что ее сдали, что там наверху что-то не поделили и теперь на нее свесят всех собак и не известно, чем это обернется. Губы задрожали.

– Ладно, ладно. Успокойся. Сейчас проверим и отпустим, – как-то не очень убедительно успокоил ее первый. Он обшарил ее карманы, нашел пропуск, внимательно прочитал. – С этим все в порядке, – сказал он второму. – А теперь извини Светочка, но мы должны тебя обыскать. – Он отложил автомат и начиная с самых рук начал ее ощупывать через одежду. Все это время второй не сводил с нее дуло автомата. Дойдя до пояса, охранник положил свои руки на ее ягодицы и медленно, явно наслаждаясь начал их мять. У Светы полились слезы. Потом руки охранника добрались до внутренней стороны бедер, там они задержались и полезли вверх между ног. Света инстинктивно сжала ноги.

– Не надо, прошу…, – умоляюще произнесла она.

– Ноги раздвинь, дура. – Прикрикнул на нее охранник. – Не лишу я тебя девственности. – Оба громко загоготали, а второй подернул автомат.

Света вынуждена была расслабить ноги. Обыскивающий прислушался к мольбе женщины и между ног не полез. Он обыскал ее до самых пяток и уже было собрался закончить обыск…

– Под пиджаком посмотри. Там ты еще не искал, – подсказал ему тот, который держал ее под прицелом.

– Руки опусти. Снимай пиджак. Медленно только. – Приказал ее мучитель. Света повиновалась. Он ощупал ее подмышки, помял грудь, живот. – Чистая она, – сказал он вслух. Только тогда второй опустил автомат.

Света беззвучно плакала, надевая пиджак, когда охранник начал развязывать узелки и пакеты, с которыми она шла. Какой ужас охватил ее, когда охранник добрался до пакета, переданного для Гали. Пакет был большой и наверняка они нашли то, что искали. Охранник вытащил из пакета контрабандное мыло, несколько пачек запрещенных сигарет и небольшой пакетик явно с дурью. Этого как понимала Света, хватит даже на расстрел. Она затаила дыхание, хотя сердце рвалось из груди и требовало кислорода. Но, охранник сложил все на место, довольно аккуратно и сказал.

– Свободна. Иди. – Света даже не поверила, что эти слова предназначаются ей. Она так и стояла, не понимая, что делать. – Иди, иди. Чего стоишь? – Уже простым, не угрожающим голосом сказал охранник. – Ну извини. – Развел он руками, – работа такая.

Тут Света спохватилась, схватила свои вещи и поспешила домой. Было стыдно, гадко, страшно, ничего не понятно и ужасно обидно. Она добежала до комнаты, закрыла за собой дверь и упала, уткнувшись в подушку. Наверно никогда она не испытывала столько страха за такое которое время.

Но это были лишь предвестники беды. На утро потянуло запахом пороха и гари. Начались волнения среди людей. На завтрак столы оказались полупустые. Всех мужчин, работающих вне поселка, срочно вызвали на работу. Те, которые должны были вернуться еще вечером, не вернулись. Спросить о происходящем было не у кого. Женщины, принесшие завтрак, ничего не знали, ну или делали вид. Охрана, как обычно, резко обрывала вопросы и очень раздражалась, а нервировать их лишний раз никто не желал. Но все-таки слухи поползли. Казалось их принесли не люди, а тот самый запах гари. Люди перешептывались, что объявилась какая-то банда, что оружейный склад разграблен и где-то там идет настоящий бой. Эта новость вмиг облетела весь поселок. Новость даже казалась не реальной и мало кто в это верил. Но событие есть и уже по сложившейся традиции его надо было хорошенько помусолить. Других развлечений та особо не было.

Света к утру только отошла от случившегося накануне, отнесла Гале пакет, наработалась вдоволь, стараясь работой отвлечься и от мыслей, и от навязчивых слухов, и пошла спать. Да, запах гари усиливался, да, народ еще больше себя накручивал, да, слышны были несколько раз странные звуки похожие на взрывы и выстрелы. Но чего еще им всем бояться, здесь под землей, пережившим апокалипсис. Даже если часть из того, что говорится правда, то мужчины в поселке все военные, свое дело знают и свои семьи с женами и детьми в обиду никому не дадут. С такими тяжелыми мыслями, успокаивая сама себя как могла, Света пыталась заснуть. Да и что еще остается, уже проваливаясь в сон подумала Света, бежать все равно некуда.

Ночью звуки выстрелов прерывались лишь на короткое время. Несколько раз они удалялись и были почти не слышны. Но под утро шум боя неумолимо начал нарастать, приближаясь все ближе и ближе. А вскоре стали слышны и голоса людей. Кто-то выкрикивал команды: «Давай сюда», «Прикрывай», «Огонь». Они прерывались криками раненых и все той же несмолкающей стрельбой. Страх и нарастающая паника пришли с осознанием, что все это происходит уже в самом поселке, где-то в нескольких десятков метров. Ведь с блокпоста никаких человеческих криков не услышишь. Артем проснулся.

– Мама, мама, что это? – Ребенок тоже боялся, но пока ничего не понимал. Впрочем, как и сама Света. Она могла лишь верить в то, что ей сказали днем накануне и надеяться, что все закончится благополучно, но… надежда угасала с каждой минутой. Совсем рядом раздались несколько долгих перекрывающих друг друга очередей выстрелов и все стихло, почти стихло. Лишь одиночные выстрелы и редкие вскрики людей за дверью указывали на то, что там что-то еще происходит.

Света легла, обняла Артема, тихонечко запела колыбельную, как когда-то пела и ему и Никите бессонными ночами.

Вскоре в поселке начал нарастать гул. Не сразу. Сначала послышались голоса, потом они переросли в крики, завывания. Если еще некоторое время назад отдельные фразы можно было разобрать «Выноси», «Не надо», «Пошел», «Следующий», то вскоре в общем шуме тонуло все. Шум был не хороший. Преобладали стоны, плачь, мольбы, крики и временами выстрелы.

Света уже мерила шагами комнату туда-сюда, не находя, что предпринять, куда спрятаться. Дверь открывать было страшно, сидеть и ждать своей участи невыносимо.

Ждать пришлось не долго. В дверь несколько раз стукнули чем-то тяжелым. Сквозь шум за дверью Света расслышала «Открывай». Мысли о защите себя и ребенка требовали каких-то действий, но даже в руки взять было нечего. «Нож. Точно». Обыкновенный кухонный нож, тупой, но все-таки оружие. Света достала его из ящика, неловко на вытянутой руке направила в сторону двери. Мысли куда-то разбегались. Мозг не хотел думать в такой ситуации. По двери стукнули с такой силой, что казалось она сейчас рухнет прям на Свету. На Свету дверь не рухнула, но после нескольких ударов кувалды замок не выдержал и дверь распахнулась. За дверью, там на заднем плане царил хаос, а перед Светой стоял грязный, вонючий, заросший мужик. За ним в комнату протискивался еще такой же.

– Смотри, что нам досталось, – казалось ни к кому конкретно не обращаясь сказал стоящий перед Светой. Света попятилась, но уперлась в стол. Она угрожающе махнула ножом перед собой. Что и зачем Света делает, она не соображала. Мужик рассмеялся, обнажив гнилые зубы и размахнулся кувалдой. Света отскочила в сторону и полосонула мужика ножом. Просто так, куда достанет. Она достала. – Сука. Она меня порезала, – взревел мужик и наотмашь ударил Свету по лицу. Нож вылетел из рук, голова откинулась назад и Света потеряв равновесие завалилась на пол.

– Мама, мама, – кинулся к матери Артем. Его схватил второй мужик, который уже был в комнате и выкинул за дверь. Там мальчика пнул их сообщник, а когда Артем кинулся назад к двери, то его стукнули палкой и несколько раз ударили ногами, пока он не свалился с ног сжавшись от боли. А потом так и бросили на полу.

Света всего этого не видела. Но она слышала, как Артем закричал «Мама» еще когда был в комнате. Она пыталась встать, но ее тоже избили, а потом бросили на стол. Сопротивляться, сил не было. От побоев тело перестало слушаться. Но она все-таки пыталась вырваться. Один из нападавших завернул ей руки назад за голову, да так сильно, что едва не сломал. Еще двое схватили за ноги, растянув их в разные стороны. Тот самый, который первым ворвался в комнату, видать главный среди них, разорвал на женщине одежду оголяя грудь, потом рванул еще. Ткань трещала, обнажая живот. Еще пару рывков и на Свете остались лишь лохмотья, которые ничего не прикрывали.

Страх, ненависть, боль, обреченность, все чувства смешались, давая силу. Света рванулась. Да так сильно, что мужики пошатнулись, напряглись, прижимая Свету снова к столу. Мужик, который первым собрался ее насиловать припал к ее соскам, то ли целуя, то ли кусая, Света не чувствовала. Она рванулась еще раз, и на этот раз ей удалось вырвать руку. Это дало ей возможность извернуться и укусить насильника за ухо. Тот взвыл. К порезанной руке добавилось откусанное ухо. Кровь быстрым ручейком стекала по его щеке. Он кулаком двинул Свете в лицо. Ее голова откинулась назад, ударяясь затылком о стол. Перед глазами все закружилось, реальность поплыла. Сопротивляться Света больше не могла. Ее снова прижали к столу, хотя в этом уже не было необходимости. Тело перестало ей подчиняться. Теперь уже без труда насильник овладел ею. Видя, что она не сопротивляется, остальные ослабили хватку и начали ее гладить и целовать, пока первый не уступил им место. Света почти ничего чувствовала и лишь очень хотела лишиться сознания. Но мозг не сжалился над ней. Она все видела, слышала, изредка шевелилась. Это были лишь какие-то машинальные, неосознанные движения. Она теряла нить реальности и временами переставала понимать, что творится вокруг. Один насильник сменял другого. Может это были уже другие. До сознания дошло слово «Убить». Скорее всего это относилось к ней. И наконец с мыслью, что это самый хороший для нее исход всего происходящего, она отключилась от мира.

Света очнулась. Возвращение в реальный мир было тяжелым и конечно не жизнерадостным. Сначала вернулся слух. Откуда-то издали послышались голоса людей. Слова были не разборчивы, будто сквозь преграду. Потом Света ощутила запах, мерзкий, вонючий, тошнотворный. Этот запах словно ударил ее изнутри и сознание сразу вернулось. Но оно принесло боль, боль во всем теле. Света тихо протяжно застонала. Ей хотелось кричать во все горло, но сил не было. Она с трудом повернулась на бок и все-таки вырвала желчью, накопившейся в желудке. Позывы рвоты продолжались, но желудок был уже пуст, и она лишь конвульсивно дергалась.

– Мама, мамочка, – подскочил к ней Артем. – Мамочка, ты очнулась. Ты все-таки очнулась.

Света наконец открыла глаза. Вокруг царил полумрак, прикрывающий ужасную картину. Перед Светой на коленях стоял Артем. Его одежда была пропитана грязью и кровью. Он сам странно выглядел и Света не сразу поняла, что лицо Артема тоже было измазано кровью, а на голове запеклась рассечённая рана. Вокруг валялись трупы, много трупов, и небольшими кучами, и по одиночке. Света дрожала от холода. Она была все в тех же порванных лохмотьях в ворохе чьей-то ношеной одежды. И откуда ей было знать, что это Артем своими ручонками обливаясь слезами снимал с трупов одежду, чтобы завернуть в нее мать.

После того как его избили, он очнулся под стеной, рядом с собственной дверью. Он видел, как двое мужиков вытащили бесчувственное тело матери и бросили неподалеку. Артем подполз к ней, плакал и тряс ее за плечи, но она не приходила в себя. Вокруг царил хаос, происходили страшные вещи. На женщину с ребенком никто не обращал внимания. Слабые, сквозь слезы призывы Артема: «Помогите, помогите» тонули в шуме вакханалии. Кто-то, даже не заметив Артема, наступил на него и двинулся дальше. Силы покидали избитое тело мальчика. Его всхлипы становились все тише.

Сколько это продолжалось Артем не представлял. Он то ли уснул, то ли потерял сознание. Когда он очнулся, вокруг стояла относительная тишина. Поселок опустел. Люди куда-то исчезли, оставив после себя много тел, лужи крови и разбросанную сломанную утварь. Взамен пришли бригады «уборщиков». Они обирали трупы, снимали с них что еще осталось ценного от первой волны насилия и потом куда-то уносили. Дошла очередь и до Светы.

– Она жива, жива. – Шептал Артем.

– Сгинь, малявка. – Сказал один из уборщиков. – Уходи отсюда.

– Это моя мама. Она жива.

Другой опустился перед Светой, приложил ухо к ее груди.

– Да, сердце бьется. – Потом он встал, окинул взглядом неподвижное тело Светы. – Да, – протянул он. – Красивая видать была у тебя мамка.

– Она жива, жива. – Как молитву продолжал повторять мальчик.

– Да сдохнет она. Беги, сам спасайся.

– Нет, – срывая голос выкрикнул Артем. – Не уйду. Она жива.

– Да гиблое ее дело.

Они бесцеремонно взяли женщину за руки, за ноги и кинули поверх остальных трупов на небольшую повозку. Света застонала, даже вроде пошевелилась, но в себя не пришла.

– Вот видите, видите. Она жива, – радостно залепетал Артем.

Уборщики, не обращая на него внимания потолкали телегу по коридорам. Артем плелся рядом, боясь отстать. Свету вместе с трупами разгрузили в каком-то зале. Правда ее положили отдельно, немного в стороне.

– Малой, – обратился к Артему тот, что прикладывал ухо к груди Светы. – Ты если мамке помочь хочешь, тряпки под нее подстели. На голом полу она быстрее околеет.

Они ушли выполнять свою работу. Артем начал ворочать трупы, снимая с них более-менее теплые вещи и сначала подкладывал их под мать, а потом и сверху завалил ее тряпками, чтобы теплее было. Очередную партию мертвецов привозили не раз. Их сваливали на пол быстро заполняя большой зал. Все тот же работник кидал свой взгляд на Артема и качал головой что-то бормоча себе под нос.

– Ох надо же! Очнулась, – всплеснул он руками, когда уже под вечер увидел, как Света сидит и обнимает своего сына.

К тому времени Света немного пришла в себя. Могла даже встать, хотя и с трудом. Она сменила свое рванье на целую одежду, собрала растрепанные волосы. Ужасно мучала жажда.

– Пить. Пить. – Разомкнув иссохшие губы произнесла Света увидев людей.

Уборщик двинулся в сторону Светы на ходу доставая из кармана фляжку с водой.

– Ты что Федька, этой шалаве воду отдашь?

Федька остановился в нерешительности так и замерев с фляжкой в руке.

– Ну это. Очнулась она.

– Очнулась. Да мало ли сейчас таких очнувшихся. На всех воды не хватит. Отдашь, потом у меня не клянчи.

– Да я не всю. Только глотнуть, – оправдывался Федька.

Напарник смачно сплюнул на пол в его сторону.

– Убогий. Ты со своей жалостью сам когда-нибудь сдохнешь с голоду. Кто тебя пожалеет потом?

Федька все-таки дошел до Светы, сунул ей в руку фляжку.

Света припала к горлышку, большими глотками опорожняя полупустую емкость. Мужчина ее не останавливал. Света почти все выпила и боясь, что Федька заберет фляжку, быстро сунула ее в руки сына. Артему досталось не много и он допил все до самой последней капельки.

Уборщики снова ушли, оставив на незахороненном кладбище двух живых людей. Силы потихоньку возвращались. Света стала передвигаться. Но ей это удавалось с трудом. Она проходила метров десять-двадцать держась за стену и садилась отдыхать. Артем шел рядом, иногда пытался ее поддержать. По мере удаления от зала с трупами, дышать становилось легче. Жизнь возвращалась, хотя это относилось только к физиологическим процессам. Душевное состояние было ужасающим. Света не была рада тому, что выжила. И что делать дальше не представляла. Даже ради Артема жить не хотелось. Она машинально переставляла ноги, шла вдоль стены в неизвестном направлении и лишь нехватка сил спасала от паники и истерики. Несколько раз мимо проходили бригады с тележками, заполненные своим страшным грузом. Но с наступлением ночного времени и они исчезли. Пустой коридор тянулся своими бесконечным стенами. Куда он вел и когда они дойдут хоть куда-нибудь?