Текст книги "В тени молнии"

19

Тесса смотрела вслед человеку, который выходил из цеха, обхватив рукой плечи мастера Магна так, словно они были старинными друзьями. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной и смущенной разом. «Девочка»? «Хорошая работа»? Да она же стеклодел до мозга костей, и изделия на ее подносе просто безупречны, хотя ей пришлось, так сказать, срезать углы из-за спешки.

Но зачем он подмигнул ей? И еще этот кремниевый знак на руке. Ее сердце забилось почти радостно. Это же эмблема семьи Граппо, разве нет? Конечно, она могла ошибиться. Граппо – совсем небольшая гильдия, их знак встречается куда реже, чем многие другие. И все же ей случалось видеть его раньше несколько раз. Этот человек – наверняка один из Граппо. Но кто? Родственник Адрианы? Брат? Кузен? Солдаты, которые схватили ее на границе, что-то говорили о сыне Адрианы, полном неудачнике. Но если это тот самый сын и если он вышел на ее след всего за пару дней, не такой уж он неудачник.

– Тесса, ты в порядке? – шепнул Аксио.

Тесса отвела взгляд от закрытой двери. Кое-кто из заключенных смотрел на нее, но все молчали. Аксио склонился над верстаком позади нее.

– Он – кусок дерьма, – продолжил он шепотом. – Не переживай.

– Со мной все нормально, спасибо, – ответила она, снова возвращаясь к работе.

Железный прут в печь, разогреть, отщипнуть кусочек стекла, перенести на металлическую пластину – можно приниматься за новое изделие. На этот раз она двигалась не спеша, обдумывая недавнее происшествие.

Конечно, она может и ошибаться. Незнакомец запросто мог оказаться обычным придурком, другом управляющего, а его попытка поговорить с ней – неуклюжим заигрыванием. Ну а она на радостях истолковала его кремниевый символ так, как ей хотелось. Если так, придется быть осторожнее, когда он появится в следующий раз. Одним словом, она не понимала, что делается, и это сводило ее с ума.

Все утро Тесса перебирала в голове разные возможности, особенно выделяя одну. Если это действительно Граппо, который приходил сюда, чтобы найти ее, надо немедленно вернуть чертежи феникса. Неизвестно ведь, когда может прийти спасение. Но сумеет ли она выкрасть бумаги? Та работница многое рассказала о конторе управляющего, но Тесса не отличалась ловкостью рук: она же не художница, и не воровка, и не фокусница. И где взять смелости, чтобы пробраться туда одной? А если чертежи окажутся под замком?

Принесли обед, и заключенные вышли во двор, а Тесса осталась, чтобы наполнять два подноса, свой и Аксио. Когда Аксио выходил, она тронула его за плечо.

– Я приду через минуту, – сказала она ему, – а ты сделай мне одолжение, поспрашивай вольнонаемных, что это за тип. Наверняка кто-нибудь знает.

Аксио решительно кивнул и оставил ее одну у печи. Наслаждаясь тишиной и одиночеством, Тесса начала делать наклоны, чтобы размять поясницу, которую будто завязали в узел, потом села на пол, сняла ботинки и стала массировать ступни. За стеной возился наемный рабочий, подбрасывая дрова в огонь.

Все еще сидя на полу, Тесса протянула руку к подносу, взяла его и поставила себе на колени, чтобы пересчитать серьги. Он показался ей тяжелее обычного. Нахмурившись, она принялась перебирать предметы, лежавшие на нем, пока не наткнулась на какую-то бумагу. Нет, на что-то завернутое в бумагу. Шесть дюймов в длину, дюйм в ширину, тонкое, почти плоское. Она развернула бумагу, и предмет упал ей в руку.

У нее перехватило дыхание. Клинок из рейзоргласа, около двух дюймов в длину плюс рукоять. Таким инструментом пользуются лучшие мастера, например для обработки стекла. Хороший рейзорглас невероятно сложен в изготовлении, зато он режет практически все. Тесса повертела обертку в руках и обнаружила послание на ее внутренней стороне.

«Только на крайний случай! Держись. Разрабатываем план побега».

Стекло ее разрази, она не ошиблась. Это был Граппо, и он приходил, чтобы помочь. Ухмылка и высокомерие были притворством в присутствии управляющего, – по крайней мере, она надеялась на это.

В горле пересохло. Тесса оглянулась, обеими руками прижимая к груди бумагу и стеклянное лезвие, убедилась, что она совсем одна, поднялась и бросила бумагу в печь. Потом отрезала полоску толстого брезента с запасного фартука, висевшего у двери, завернула в него лезвие и сунула его в карман.

Она вернулась к работе и едва успела успокоиться, когда Аксио и другие заключенные вернулись с обеда. Аксио принес ей сухого печенья. Пока Тесса торопливо грызла его, он шептал:

– Его зовут Демир Граппо. Все только о нем и говорят. Кажется, он выиграл долю стекольного завода у одного из Магна в какую-то азартную игру, а потом приехал сюда и потребовал, чтобы ему показали производство. Управляющий в шоке, охрана и вольнонаемные тоже. Магна безраздельно владели этим заводом много лет.

Дрожь предвкушения пробежала по спине Тессы. Стеснение в груди отступило, неуверенность пропала, стало легче жить и дышать. Она коснулась кармана, убеждаясь, что рейзорглас там. Только на крайний случай.

Каким будет этот случай, она уже знала.

Идриану не часто доводилось присутствовать на совещаниях чинов разведки, но когда пробивникам приказали явиться вместе с офицерами, он понял: это не предвещает ничего хорошего. Вокруг было на удивление тихо для полуденной поры. Уже около часа не слышалось ничего, кроме редких отдаленных выстрелов. Точно обе стороны взяли краткую передышку, желая выяснить, что на уме у противника.

И в общем, так оно и было.

Они с Тадеасом и Микой шагали по давно захваченным районам, оставив позади линию фронта; Идриан надел форму, его ботинки были начищены, а стеклянный глаз отполирован до блеска. За железнорогих в их отсутствие отвечал Вэлиент. Идриан разрывался надвое. С одной стороны, короткая передышка оказалась очень кстати: пара часов без стрельбы – как раз то, что доктор прописал. С другой стороны, ему было нужно, чтобы железнорогие продолжали двигаться к дворцу. До конца дня дворец возьмут, он захватит синдерит и уйдет с ним к Демиру. Идриан предвкушал это.

Они добрались до переоборудованного дансинга, не пострадавшего при штурме, и, шаркая ногами от усталости, как и остальные офицеры, вошли внутрь, где стали обмениваться кивками и словами приветствия с товарищами. Идриан увидел около дюжины пробивников, на чьей форме были вышиты прозвища: Стальной Конь, Сокол, Требюше, Черная Яма, Стеклопис. Возможно, пробивников в зале было даже больше, просто не все заслужили прозвище, без которого ничем не отличались от офицеров. Пришли и гласдансеры, расфуфыренные, как петухи, – расшитая форма подчеркивала их статус, хотя это являлось нарушением устава. Зато пробивники общались со всеми, а гласдансеры чаще всего варились в своем соку.

Локтями прокладывая себе путь, Тадеас добрался до стены, остановившись недалеко от выхода. Идриан с радостью последовал за ним. Он узнал кое-кого из старших офицеров, сидевших на сцене. Здесь, у стены, можно было видеть как тех, кто отдавал приказы, так и тех, кто их получал. Хорошее место для того, чтобы ознакомиться с настроениями собравшихся.

– Терпеть не могу эти сборища, – шепнула ему Мика. – Всегда чувствую себя незащищенной. Одной бочки пороха под половицами и предприимчивого инженера хватит, чтобы уничтожить весь цвет офицерства трех бригад армии Оссы.

– Или четырех вооруженных пробивников, – отозвался Идриан.

– А?

– Я говорю, четверо вооруженных пробивников могли бы перебить всех в этом зале и сбежать прежде, чем им успели бы дать отпор.

– Даже гласдансеры не успели бы?

Идриан подумал и вынес вердикт:

– У пробивников в полном вооружении есть хорошие шансы даже против них.

Стоявшие перед ними офицеры беспокойно оглянулись. Идриан улыбнулся, заметив, как они открыли рты – наверно, хотели отчитать наглецов как следует, – но, упершись взглядами в голову барана, вышитую на груди его куртки, сразу закрыли их: видать, передумали.

Мика тоже заметила это, усмехнулась и шепнула:

– У меня в карманах две гранаты.

– То-то мне всю дорогу казалось, что у тебя странная походка, – сказал Идриан, оглядывая зал в поисках знакомых. Пришли не все. Заняты другими делами или убиты? Надо проведать друзей. – Разве Тадеас не велел тебе оставить взрывчатку?

– Что? Значит, офицеры могут иметь при себе меч или пистолет, а мне не положено даже гранаты? Это нечестно, и я этого не потерплю.

– От вас двоих у наших соотечественников мороз по коже, – сказал Тадеас; как и Идриан, он оглядывал зал, то и дело кивая знакомым. – Кстати, это неплохо, что ты с начинкой, Мика. Случись что, велю Идриану поджечь тебя и швырнуть в нападающих.

Мика прищурилась, глядя на Идриана, точно оценивала, насколько сильным будет его бросок.

– Эй, – ответил он на ее свирепый взгляд, – это же не я сказал.

– Прикройте хавальники, – сказал Тадеас. – Прибыл генерал Ставри.

Гул прокатился по залу и стих, когда на сцену вышли старшие офицеры. Генерал Ставри был крепким мужчиной лет пятидесяти пяти, широкоплечим, с брюшком и сильными руками. Короткими каштановыми волосами и цветом лица он сильно напоминал своего отца. Он был третьим в очереди на главенство в гильдии Ставри, служил много где и сейчас командовал оссанским Иностранным легионом.

Идриан считал, что Ставри как командир лишен индивидуальности. Армия была для него всем, но офицер из Ставри вышел неважный. Глядя на то, как он руководит Грентской кампанией, Идриан не испытывал ни уверенности, ни страха. Настороженность, и не более того. Грент – крепкий орешек, и, чтобы его расколоть, требовался кто-нибудь поспособнее. Как долго продлятся уличные бои, прежде чем его заменят? Пошептавшись с помощниками, Ставри вышел к краю сцены и с деловитым видом прочистил горло. Его лицо ничего не выражало. Под мышкой была пачка бумаг.

– Офицеры Третьего, Седьмого и Двенадцатого полков, – начал он голосом прирожденного сержанта-инструктора, – сегодня ветер войны переменился. Некоторые из вас, возможно, знают, что Селезни Керите, наемники, зимуют на Стеклянных островах. Со дня убийства Адрианы Граппо наше правительство вело переговоры относительно их участия в боевых действиях.

Собравшиеся офицеры радостно зашептались, но Идриан, неожиданно для самого себя, нахмурился. Генерал Ставри, похоже, тоже был не слишком доволен. Когда он упомянул об Адриане, те, кто стоял поблизости, начали оборачиваться в сторону Тадеаса. Тот сделал вид, что ничего не замечает.

Ставри продолжил, тщательно выбирая слова и, видимо, едва сдерживая гнев:

– Я получил сообщение о том, что переговоры сорвались, так как Селезней Керите перехватило правительство Грента. Прямо сейчас Селезни высаживаются к югу от Харбортауна и собираются немедленно двинуться на Оссу.

Радостный шепот вокруг Идриана сменился сердитым ропотом.

– Стекло их раздери! – сказал в сердцах один капитан. – Значит, теперь нам придется драться еще и с Керите?

– Сраные наймиты! – крикнул кто-то.

– Тьфу! – презрительно сплюнул третий. – Да мы сметем их в один прием!

Идриан переглянулся с Тадеасом и увидел, что тот обеспокоен не меньше его самого. Девия Керите, Пурнийский Дракон, пользовалась мировой известностью как лучший боевой командир. За тридцать пять лет службы она чаще всего сражалась в Марне и в Пурнии. Ей случалось воевать как на стороне Оссы, так и против нее. Насколько было известно Идриану, Девия никогда не проигрывала сражений.

Он тихо спросил Тадеаса:

– Сколько солдат у Селезней?

– По последним сведениям? – Тадеас прикусил губу. – Около десяти тысяч. В том числе пробивники, гласдансеры и артиллерия.

– Тихо! Тихо! – закричал Ставри, который поднял руку и не опускал до тех пор, пока не воцарилось молчание. – Наймиты – они и есть наймиты, это верно. И мы, конечно, сметем их. Но к Селезням надо относиться серьезно. Поэтому Ассамблея отозвала из провинций все бригады. Целых десять дивизий идут нам на помощь.

– Да, но когда они будут здесь? – крикнул кто-то сзади.

Ставри устремил туда пристальный взгляд, явно стараясь понять, кто осмелился заговорить без разрешения.

– До прибытия первой бригады пройдут недели. Перед нами поставлена новая задача! – крикнул он, перекрывая нарастающую волну недовольства. – Мы выводим силы из Грента и сосредоточиваемся на северном берегу дельты. Нам приказано сдерживать силы Керите до прибытия наших войск из провинций.

В зале повисло ошеломленное молчание. Такой тишины не могли добиться даже свирепые взгляды Ставри. Идриан слышал, как бьется у него сердце. Во рту вдруг пересохло, мысли спутались.

– Святая моча, – прошептала Мика, затем встала на цыпочки и крикнула: – Отступать после стольких уличных боев?

Идриан едва не поперхнулся словами, но все же выдавил:

– Мы всего в полумиле от герцогского дворца! Половина города у нас в руках!

Его захлестнули переживания; голос звучал сердито. Дело было не только в понесенных потерях; они сражались за город, ненужный им самим, по приказу Ассамблеи, которая вела войну их руками. Если они уйдут сегодня, он не попадет во дворец. И не достанет Демиру самородок.

Кричали не только они с Микой. Проклятия летели отовсюду, люди громко задавали вопросы, предъявляли требования, оплакивали солдат, погибших за последние несколько дней, и, по-видимому, напрасно. Кое-кто сомневался в словах генерала и требовал объяснить, как Ассамблея оказалась настолько глупой – или скупой, – что позволила Гренту перехватить у них крупную, известную военную кампанию.

На фоне общего возмущения Тадеас подчеркнуто молчал. Он искоса взглянул на Идриана и покачал головой.

– Что? – не понял Идриан.

Форма душила его, левый глаз дергался. Где-то в зале опять раздался детский смех.

На восстановление порядка потребовалось целых пять минут. Покраснев от натуги, генерал Ставри снова возвысил голос и заявил:

– Мы должны любой ценой защитить Оссу! С Керите мы столкнемся в Медных холмах. Здесь, в городе, грентцы будут преследовать нас по пятам. Каждый батальон получит свой приказ об отходе, который должен быть исполнен в точности. Подождите снаружи, пока не получите свои распоряжения. Свободны!

Зал изверг свое содержимое – сотню разгневанных офицеров; некоторые тихо ворчали, иные кричали что-то вдогонку Ставри, хотя тот давно вышел через другую дверь.

Идриан шел сквозь толпу следом за Тадеасом и Микой. Вместе они пересекли улицу и оказались в тихом уголке парка, разбитого на склоне холма. Тадеас остановился, достал кисет с табаком и трубку, которую молча набил. Спокойствие майора бесило Идриана не меньше, чем недавнее заявление генерала Ставри. Идриан огляделся в поисках того, что можно было разбить, но ничего не нашел, сел на землю и обеими руками вцепился в траву – так, словно опасался вот-вот выпасть из этого мира.

Мика плюхнулась рядом. Тадеас ходил вокруг них, раскуривая трубку.

– Правильное решение, – сказал он наконец.

Идриан хмуро посмотрел на друга.

– Не надо, – сказал он, предупреждающе подняв палец. Он был не в настроении.

– Точно тебе говорю, – настойчиво повторил Тадеас. – Я сам сожалею о потерях, понесенных за последние дни. Сколько солдат и инженеров остались лежать здесь! Конечно, чертовски обидно отдавать территорию, завоеванную нашими потом и кровью, но, если Керите и ее Селезни атакуют, нам придется бросить все и встретить ее лицом к лицу. Если мы этого не сделаем, она просто обойдет нас и сожжет Оссу дотла. В конце концов, мы – Иностранный легион.

– Пусть попробует, – фыркнула Мика. – Отскочит от наших оборонительных линий, как капля воды от горячей сковородки.

– Ты о кольце крепостей вокруг Оссы? – Тадеас покачал головой. – Раньше я играл в карты с одним из их командиров. Форты не обновлялись уже лет сто. Там не хватает людей и вооружения, а стены обветшали.

В его словах был смысл. Конечно, в них был смысл. Но Идриан уже не переживал о том, что придется бросить почти завоеванный город, и отчаянно пытался придумать, как раздобыть самородок для Демира. Он ведь обещал Демиру сделать все, что потребуется, в обмен на использование канала феникса. Не выполнить свою часть сделки – значит сойти с ума, медленно и мучительно.

Если, конечно, его не убьют раньше.

Все еще кипя от злости, Идриан вдруг понял, что и Тадеас, и Мика смотрят на него как-то слишком внимательно. Он нахмурился:

– В чем дело?

– С тобой что-то не так, – ответила Мика.

Тадеас согласно кивнул.

– Не знаю, о чем ты.

Ответ Идриана не показался убедительным даже ему самому. Ярость выходила из него стремительно, как воздух из надутого свиного пузыря, и ее место занимала леденящая душу неуверенность. Он понятия не имел, что теперь делать, и это было страшнее, чем в одиночку атаковать артиллерийскую батарею.

– Она имеет в виду, – сказал Тадеас между затяжками, – что ты выглядишь как одержимый с тех пор, как вчера утром мы начали штурм дворца. Инженеры едва поспевали за тобой. Я не видел тебя таким со времен нашего второго визита в Марн.

Идриан настороженно оглядел их обоих. Разве их обманешь? Они уже двадцать лет воюют в одном строю с ним, знают все его заскоки и странности. Знают, почему для него так важен стеклянный глаз.

– Может, объяснишь, что с тобой творится? – продолжил Тадеас. – Почему ты бесишься с тех пор, как получил записку от моего племянника?

Идриан прикусил щеку. Он не мог предать доверие Демира, даже если бы захотел. Тайна, которую ему случайно довелось узнать, – зольный песок на исходе – была настолько страшной, что Идриан просто не мог заставить себя произнести эти слова вслух. Но тут явился посыльный от генерала Ставри, и он получил передышку.

– Майор Граппо? – спросил посыльный, протягивая Тадеасу записку.

Тот взял ее, сломал печать, прочитал послание и сказал:

– Выдвигаемся утром. Зеленые куртки прикроют наш отход, а мы должны первыми явиться в Медные холмы, чтобы подготовиться к встрече с Керите.

Идриан заставил себя успокоиться и подумать. До выхода еще восемнадцать часов. Может, он успеет? Да, но это большой риск. Ему понадобится помощь. Может ли он рассказать что-то друзьям, не нарушая своего обещания? Есть ли у него выбор?

– Демир дал мне секретное поручение, – тихо сказал он.

Если он и потерял внимание своих спутников ненадолго, то теперь вернул его снова, и с лихвой. Мика расхохоталась, а Тадеас застонал:

– Стекло его задери! Так я и думал. И когда ты собирался сказать мне об этом?

– Никогда.

– Так почему теперь говоришь?

Мика снова рассмеялась:

– Это что-то во дворце, да? Ты вчера весь день туда рвался и сегодня с утра тоже.

– Да, – медленно произнес Тадеас, – точно. И не потому, что тебе не терпится захватить долбаного герцога Грента и заставить его армию сложить оружие. Какого хрена нужно моему племяннику в герцогском дворце?

Идриан глядел на них свирепо, как на врагов. Ему совсем не хотелось оправдываться перед ними, однако надо было придумать что-то в защиту Демира и самого себя. Это помогло ему собраться с мыслями.

– Я обещал ему выкрасть золитовый самородок из коллекции герцога, – сказал он.

Последовало долгое молчание, которое нарушила Мика:

– Может, еще что-нибудь скажешь?

– Я и так уже предал доверие Демира. Больше ничего.

Тадеас знаком велел Мике молчать, а сам задумчиво нахмурился. Идриан прямо-таки видел, как у него в голове складываются кусочки головоломки. Конечно, он не Демир, но тоже Граппо. Слишком умен, чтобы быть счастливым, но, к счастью, достаточно умен, чтобы не высказывать свои догадки вслух.

– Отлично, – наконец сказал Тадеас. – Так почему ты все-таки решил посвятить нас в это сейчас?

– У меня остался всего один шанс на то, чтобы выполнить задание. Ты все равно заметишь мое отсутствие вечером, так что можно попросить тебя помочь.

– Твое отсутствие? – эхом отозвалась Мика. На ее лице появилось понимание. – Стекло меня поцарапай, ты что, пойдешь туда один?

Идриан кивнул. Другого варианта не было. Судьба и так сделала ему подарок: они покидают город не сегодня, а завтра. Он никогда не простит себе, если упустит этот шанс.

– Так вот зачем, – усмехнулся Тадеас, – ты попросил у Вэлиента овечью шкуру.

– Точно.

Тадеас расхаживал взад-вперед, яростно грызя черенок трубки.

Идриан ждал от него упрека, порицания и даже прямого запрета приближаться к дворцу. И задавался вопросом, способен ли он ослушаться. Старые друзья по-настоящему сталкивались лбами всего несколько раз, и Тадеас всегда выходил победителем исключительно благодаря силе воли.

Вдруг он встал и повернулся лицом к Идриану:

– Чем мы можем тебе помочь?

План Идриана не сложился еще и наполовину – с момента получения приказа прошло всего две минуты. Он поднял руку – «дай подумать», – потом сказал:

– Придется пойти туда без доспехов. Слишком уж они шумят. Значит, понадобится до хрена форджгласа. Мешок с гранатами. План герцогского дворца и донесения разведки о позициях противника.

– Мика? – спросил Тадеас.

– За гранатами дело не станет, форджглас наверняка есть у Вэлиента – может, поддельный, среднего резонанса, но есть.

– Об остальном я позабочусь, как только мы вернемся на линию, – пообещал Тадеас. – Зеленые куртки у нас в долгу за твой вчерашний маневр, их командир – сестра начальника разведслужбы у Ставри. Но они начнут задавать вопросы. Что им сказать?

– Скажи, чтобы не лезли не в свое дело, стекло их дери, – фыркнул Идриан.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

Идриан прерывисто вздохнул. Друзья просто не знали, как важно это для него. Без синдерита не будет сделки с Демиром. А без сделки с Демиром он продолжит скатываться в безумие без надежды на отсрочку. Он уже почти видел себя на поле боя рубящимся с воображаемым врагом. Идриан открыл рот, чтобы сказать спасибо, но Тадеас остановил его, покачав головой.

– Молчи, стекло тебе в задницу, – сказал он. – Если разведчики Ставри пронюхают, в чем дело, нас обоих отдадут под трибунал. Ну и взбучку устрою я племяннику, когда все закончится.