Текст книги "Наследница страсти"

– С удовольствием, – не раздумывая ответила Кейт. – Значит, до ужина.

Когда Энн ушла, Кейт рассказала матери о приглашении на ужин, и та пришла в полный восторг.

– Кейт! Бенсонхерсты – это старая, влиятельная семья! Если мы с ними сблизимся, твой выход в свет все-таки состоится!

Кейт с жалостью посмотрела на мать, такую ограниченную в своих взглядах.

– Давай лучше помечтаем о приятном вечере, а не о моем сезоне.

– Интересно, – пробормотала Мэри, не обращая внимания на слова дочери, – есть ли у нее брат или кузен…

Кейт уже не слушала мать. Она вспомнила о красивом незнакомце, и по спине у нее пробежал холодок. Кейт не могла выбросить этого мужчину из головы. И странно, при мысли о нем возникало и какое-то пугающее чувство. Кейт не могла понять, что означают ее странные ощущения. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного.

Но одно Кейт знала точно: что снова увидит его – и скоро.

Глава 8

Джил вышла из такси и оглядела улицу Лексам-виллаз, где жил Аллен Генри Барроуз. Весь квартал представлял из себя ряд соединенных между собой викторианских одноквартирных домов, оштукатуренных, белых, отделенных от улицы коваными оградами. Резиденция Барроуза – номер двенадцатый по Лексам-виллаз – находилась на углу. Небольшая, вымощенная камнем дорожка вела к входу. По обе стороны от нее цвели фиолетовые анютины глазки. Перед домом были два крохотных лоскутка газона и два старых тенистых дерева. Вид был очаровательный.

– Помочь вам с багажом, мадам? – спросил водитель, доставший из багажника три сумки Джил.

– О, спасибо, – сказала она.

«Это так по-британски», – подумала Джил и, вместо того чтобы идти за водителем к синевато-серой двери, обогнула дом с северной стороны.

К своему удовольствию, она обнаружила за домом цветущий сад, полный тюльпанов и желтых нарциссов, азалий и гортензий. Такие же сады располагались позади всех домов.

Джил поспешно вернулась к парадной двери, расплатилась с водителем, дав ему чаевые на американский манер и услышав в ответ слова благодарности. Она вошла в дом.

В прихожей было темно, прямо перед ней узкая лестница с блестящими деревянными перилами вела наверх. Стены были оклеены кремовыми обоями. Деревянные полы натерты воском и отполированы. С того места, где стояла Джил, ей хорошо была видна гостиная. Там лежало несколько ковриков, прямо на нее смотрел кирпичный камин. Обитый плюшем диван был слишком громоздкий, как и два таких же кресла. Кофейный столик был явно антикварный, как и зеркало, висящее на одной из стен. Джил улыбнулась.

Она подошла к окну и раздвинула тяжелые шторы из белого муслина. Небо прояснялось. Выглядывало солнце. Девушка открыла все окна, впустив невероятно свежий, чистый и очень сладкий воздух. Она чувствовала запах садовых цветов и травы, влажной после недавнего дождя.

На дереве под окном запела птица. Джил высунулась и увидела малиновку. Та, словно почувствовав ее присутствие, запела громче. Джил снова улыбнулась.

Со времени смерти Хэла у нее никогда не было так легко на сердце. Чтобы сдать свою нью-йоркскую квартиру, Джил понадобился месяц. За это время она несколько раз посетила публичную библиотеку в поисках каких-нибудь сведений о собственном деде или о Кейт, но нашла только информацию о резиновом магнате Питере Галлахере, который умер в 1905 году, оставив жену Мэри и дочь Кэтрин Аделайн. Джил не знала точно, был ли он отцом ее Кейт. Однако жили они по весьма фешенебельному адресу – дом 12 на Вашингтон-сквер.

Правда, совпадали имена – ее деда и умершего Галлахера, но может, это ничего и не значило.

Пройдя на кухню, Джил нашла там записку от Аллена Генри Барроуза с приветствием ей и инструкциями, как кормить двух кошек – леди Элеонору и сэра Джона. И снова Джил улыбнулась.

Она услышала в гостиной шаги. Подумала, что это Люсинда, которой она сообщила о своем прибытии, девушка поспешила в комнату. И замерла, увидев там Алекса Престона.

Он улыбнулся:

– Дверь была распахнута. Звонка здесь нет, я постучал, но вы не услышали.

– Откуда вы узнали, что я здесь? – Она не сообщила ему, что летит в Лондон, они вообще не разговаривали после того звонка о пропавших файлах. Джил так и не примирилась со случившимся. Кроме того, она узнала, что такие сбои с напряжением крайне редки. Но с другой стороны, ей сказали, что это иногда случается.

– Я узнал от Люсинды. – Улыбка Алекса померкла – он почувствовал, что ему здесь не рады.

– Я не знала, что вы знакомы с Люсиндой.

– Пару недель назад она устроила мне экскурсию по Аксбридж-холлу.

Джил заметила, что под мышкой он держит завернутую в бумагу бутылку. Видимо, это было вино, предназначенное для нее.

Перехватив взгляд Джил, Алекс протянул ей бутылку.

– Шампанское. Маленький подарок на новоселье. Надеюсь, вы не против.

– Спасибо. – Она поставила бутылку на кофейный столик.

Зачем он пришел? Зачем принес эту бутылку? Предложение мира? Но они вроде уже заключили его? Хочет приударить за ней?

– А я не знала, что вы тоже сдвинуты на истории.

– Вообще-то нет.

– Тогда зачем вы ездили в Аксбридж-холл?

Он подошел ближе.

– Может, Кейт и меня зацепила. – Помолчал. – Вы все еще хотите ее найти?

– Да. – «Даже больше, чем прежде», – добавила она про себя.

– И все еще злитесь на меня за те письма?

– Нет, не злюсь.

– Я понял это по вашему голосу в то утро. И даже сейчас я вижу, что вы сомневаетесь во мне.

– Я не знаю, зачем вы пришли. Мы все же не друзья.

– А может, все же друзья?

Джил вспыхнула и отвернулась.

– Может, жизнь слишком коротка, чтобы играть в игры.

– Это верно. – Алекс сунул руки в карманы брюк. – Я приехал, чтобы сказать вам: добро пожаловать в Лондон – и, если хотите, помочь вам найти Кейт.

Джил осторожно кивнула. Тоненький голосок внутри убеждал: почему бы и нет? Почему не стать друзьями? Почему он не может помочь? Почему не принять эту помощь? Он умен, и у него большие возможности. Может, ей стоит его испытать?

– Вы так пристально смотрите на меня. У меня что, выросла еще одна голова?

Джил очнулась.

– Просто не могу вас разгадать.

– Да что тут разгадывать. Парень-трудяга из Бруклина, пересаженный в Лондон.

Джил улыбнулась:

– Точно. – Они оба понимали, что он скромничает, – Вы выглядите лучше, – заметил Алекс.

– Да. Мне пришлось тяжело, но я научилась с этим жить. Я пытаюсь не думать о Хэле так много, как раньше.

– Вы сильная женщина. По-моему, между нами есть что-то общее.

– Ну конечно, вы – богатый и преуспевающий, а я сижу на мели, ношу из-за своей профессии только растоптанные туфли и делаю покупки в магазинах подержанных вещей.

Он широко улыбнулся.

– Ну ладно, ладно. У нас есть кое-что общее. Как ваши дядя и тетя?

– Ничего. Спасибо. Маргарет держат на сердечных лекарствах, и я беспокоюсь за нее. А Уильям постоянно чувствует усталость и жалуется на нее, но он бросился в пучину нескольких новых проектов для компании и занял тем самым свой мозг.

– А Томас и Лорен?

– Томас работает как проклятый. Лорен по-прежнему скорбит.

– А вы?

– Мне бы хотелось, чтобы он был более честным с вами и Маризой. А еще – чтобы он смог прожить свою жизнь.

– Думаю, нам всем хотелось бы, чтобы Хэл был сейчас с нами. В конце концов я во всем бы разобралась. Да, конечно, я была наивна, но я не дура.

– Это точно, – согласился Алекс. – Я кое-что вам принес.

Она уже заметила мягкий черный «дипломат» на полу рядом с ее сумками. Алекс достал из него коричневый конверт и передал Джил.

– Откройте.

Джил подчинилась, сгорая от любопытства. Ее глаза расширились, когда она увидела название газеты – «Тайме», датированной 21 января 1909 года. «Пропала американская наследница», – прочла она. Это была копия газетной статьи.

Джил охватило возбуждение. Она быстро просмотрела следующий листок – копию другой статьи, на этот раз из «Трибюн». «С исчезновением наследницы Галлахеров дело нечисто», – снова прочитала она заголовок. Третья статья была из нью-йоркской «Уорлд» от 28 сентября 1909 года. Заголовок гласил: «Исчезновение Кейт Галлахер остается неразрешимой загадкой».

– Дело так и не было раскрыто, – заметил Алекс. – Но его сдали в архив осенью 1909 года, когда были проверены все возможные ниточки. Люсинда Бек права. Кейт Галлахер просто растворилась в воздухе.

– Где вы нашли эти статьи?

– Я люблю бродить по Интернету.

– Но зачем? К чему все эти хлопоты?

– Может, я хотел помочь вам… после того как подвел с письмами.

Он не улыбался, его взгляд был как будто очень искренним. Джил затаила дыхание.

Алекс снял напряжение, сказав:

– Садитесь и почитайте, а я поставлю воду и приготовлю чай.

Джил кивнула и, усевшись на диван, начала читать. Заявление о пропаже дочери написала ее мать Мэри Галлахер 2 января 1909 года. В статье говорилось, что Кейт – дочь покойного Питера Галлахера из Нью-Йорка. Значит, это тот самый Питер Галлахер, с Вашингтон-сквер.

Последний раз Кейт видели на вечере в честь дня рождения Энн Бенсонхерст. Это торжество состоялось в субботу, 17 октября, в Бенсонхерсте.

– Ее мать утверждала, что Кейт никогда не исчезла бы по своей воле, – сказал, входя в комнату, Алекс.

– Я тоже так думаю.

– Видимо, она родила ребенка или потеряла его и вернулась в Лондон, чтобы исчезнуть.

Джил еще не думала об этом.

– Вы правы. – И добавила после паузы: – Знаете, я считаю, что она моя прабабка. С каждым днем я верю в это все больше и больше.

– Почему?

– Я узнала, что мой дед, Питер Галлахер, умер в 1970 году в возрасте шестидесяти двух лет. Это значит, что родился он в 1908-м, в тот год, когда родила своего ребенка Кейт.

– Это интересно. А как вы узнали?

– Из письма моей мамы, которое она написала своей матери. – Джил оживленно улыбнулась. – Мой дед тоже родился в Йоркшире, может, даже в Йорке.

– Но у нас нет доказательств. И мы не знаем, остался ли ребенок Кейт в живых. Сама она – да, но сколько детей умирали совсем крошками.

– Я понимаю. Но что же, по-вашему, случилось?

– Представления не имею.

– А мне кажется, она убежала со своим возлюбленным.

– Чтобы счастливо жить с ним до конца своих дней? – Голубые глаза Алекса пытливо смотрели на Джил.

– Да.

– В жизни очень редко истории заканчиваются счастливо, как в сказке, – возразил Алекс.

– Верно. – Джил сразу же подумала о себе и Хэле, и Алекс понял это по выражению ее лица.

– Простите. Я пришел не для того, чтобы огорчить вас, я пришел всего лишь предложить свою помощь.

Джил колебалась, страшась посмотреть ему в глаза.

– Я хочу пережить все, что связано с Хэлом. Правда. Но мне очень трудно. Я просыпаюсь ночью, и моя первая мысль – как мне его не хватает. Но потом я вспоминаю все и больше не тоскую по нему. Совсем не тоскую. И это ужасно.

Выражение его лица смягчилось.

– Понимаю. Но у вас нет выбора, Джил. Вы должны отпустить его. Вы должны оставить все это.

Она пристально посмотрела на него. Алекс не знает. Он и представить себе не может, в каком она состоянии. И никто не узнает, пока его так не обманет тот, кого он любил.

– Что такое? – спросил Алекс.

– Я не все вам рассказала. Но есть кое-что, о чем я никому не рассказывала.

Джил замолчала, потому что в мозгу у нее зазвенели предостерегающие колокольчики, однако она уже не могла удержаться.

Алекс терпеливо ждал.

– Когда Хэл умирал, он сказал, что любит меня, но назвал меня Кейт.

Глаза Алекса слегка расширились.

– Может, вы ослышались.

– Нет. Не ослышалась. Он сказал: «Я люблю тебя, Кейт». И теперь я предполагаю, что он подумал, будто я – Кейт Галлахер!

Алекс молча смотрел на нее.

Глава 9

10 сентября 1906 года

«Дорогой Дневник, я познакомилась с необыкновенной женщиной. Ее зовут Кейт Галлахер. Я познакомилась с ней в Брайтоне. Она приехала в Англию вместе со своей матерью, надеясь найти себе титулованного мужа. Она сама так и сказала. И в этом вся Кейт. Она смелая и откровенная, иногда до безрассудства. Я никогда раньше не встречала таких, как она, ни мужчин, ни женщин.

Находиться рядом с Кейт – все равно что оказаться в центре смерча. Конечно, я никогда не видела смерча, только читала, но по-моему, он очень похож на Кейт. Она и минуты не может посидеть спокойно, так и сыплет разными идеями. Некоторые из них весьма нетрадиционны, если не сказать больше. Она надеется выйти замуж по любви! И ожидает, что я сделаю то же самое! Я пыталась сказать ей о долге перед семьей, но она даже не пыталась меня понять. Но, видимо, именно это меня и привлекает в Кейт. И она настолько мне нравится, что я хотела бы когда-нибудь стать такой же смелой, как она.

Я в первый раз в жизни вышла из себя. Я решила, что мама должна пригласить Кейт и ее мать пожить у нас в Бенсонхерсте на время сезона. Мама пришла в ужас. Она не любит Кейт, и я ее понимаю, мама боится, что Кейт дурно на меня повлияет. Я кричала и плакала несколько часов, пока папа не пожаловался, а он никогда этого не делает, и не сказал маме, чтобы она мне уступила. Я безумно счастлива. Это будет лучший сезон, какой может пожелать для себя леди. Рядом с Кейт скучать не придется.

Правда, дорогой Дневник, я несколько озабочена тем, что мамины подруги тоже не любят Кейт. Я несколько раз случайно слышала, что они называют ее отребьем. Я также опасаюсь, что поклонники Кейт ухаживают за ней не с самыми честными намерениями. Я не упоминала, что джентльмены слетаются к ней, как пчелы на мед? Она только улыбнется – и они бегут к ней. У нынешних поклонников Кейт репутация ужасная. Она – сама наследница, но это не оправдывает ее безрассудного поведения. Боюсь, что она выберет себе худшего из мужей – охотника за состоянием. И это разобьет сердце моей дорогой Кейт.

Я должна идти. Сегодня Кейт с матерью приезжают в Бенсонхерст, чтобы погостить у нас».

Прижимая к себе одной рукой небольшой пакет с продуктами, Джил пыталась другой рукой открыть дверь. Толкнув дверь бедром и войдя в дом, она услышала, как что-то упало на пол.

Встревоженная, Джил замерла. Сначала она подумала, что к ней кто-то забрался, но в следующую секунду из гостиной вылетела в холл одна из кошек. С темпераментными сиамцами Аллена Барроуза ей еще предстояло подружиться.

– Джил?

Девушка повернулась на голос Люсинды.

– Доброе утро, – сказала она, глядя на женщину, идущую по дорожке, выложенной камнем.

Люсинда широко улыбнулась.

– Вчера я приехала домой поздно и побоялась потревожить тебя. Но сегодня увидела, что ты уже вышла, и решила зайти поздороваться.

– Очень рада. Входи.

Люсинда прошла на кухню.

– Как тебе здесь нравится?

– Я просто в восторге, – ответила Джил. – Могла Кейт жить в подобном доме в 1906 году?

– Думаю, Кейт жила в гораздо более благоустроенном доме и, уж конечно, в более престижном районе, например, в Мэйфере. Не забывай, она гостила в Бенсонхерсте.

– Знаю. Но это было до того, как Кейт уехала в деревню, чтобы родить. Потом она вернулась в Лондон, была на дне рождения Энн. У меня только растворимый кофе, ничего?

– Ничего. Я пришла в такое возбуждение, когда ты переправила мне по факсу это письмо.

– А в Аксбридж-холле есть какие-нибудь записи? Можно с уверенностью предположить, что Кейт снова гостила в Бенсонхерсте, когда вернулась в Лондон после родов?

– Я очень хорошо знаю все эти записи, моя дорогая. Кейт больше ни разу не гостила здесь после своего первого визита в 1906 году. – Люсинда прямо посмотрела на Джил. – Если существовал даже намек на слух, что у Кейт был ребенок, ее не слишком-то привечали в обществе.

– Жаль, что мы не нашли писем. Вернувшись в Нью-Йорк, я еще раз поищу в той квартире. Но они могут храниться где-то и в доме Шелдонов в Лондоне. Там для них самое место.

– По крайней мере мы теперь знаем, что письма действительно существуют. – Взгляд Люсинды засверкал.

– Сегодня вечером Алекс заедет за мной. Он хочет помочь мне поискать их в доме на Кенсингтон-Пэлэс-Гарденз.

Люсинда внимательно посмотрела на нее.

– Он кажется очень приятным человеком. И с такой готовностью помогает.

– Не знаю, что и думать о нем. – И нерешительно спросила: – Люсинда, как ты думаешь, мог он сам уничтожить эти файлы?

– Зачем ему это делать? – удивилась Люсинда.

– Он мог прочесть их и найти там что-то, бросающее тень на семью Коллинзуортов. И хотя фамилия Алекса Престон, он все же член этой семьи. Он мог захотеть оградить ее.

Люсинда помолчала.

– Надеюсь, ты ошибаешься, Джил. Не думаю, что Алекс мог уничтожить письма, представляющие для этой семьи историческую ценность.

– Может, я и ошибаюсь, но есть еще одна возможность.

– Какая же?

Джил встретилась взглядом с Люсиндой.

– Не исключено, что их уничтожил Томас. Уж он-то точно не потерпит, чтобы скелет из его шкафа вытащили на свет Божий.

Джил стояла у окна, глядя на улицу и поджидая Алекса. Он запаздывал уже на четверть часа.

Она поиграла с кошками, чтобы скоротать время, но они еще дичились и пытались оцарапать ее. Да и она сама еще толком не разобралась, кто из них кто.

На улице послышался шум мощного двигателя.

Джил вернулась к окну и раздвинула занавески. Ее глаза расширились, когда она увидела Алекса выходящим из шикарного, обтекаемой формы спортивного автомобиля серебристого цвета. Заметив ее, он улыбнулся.

Джил вспыхнула и отошла от окна, задернув занавески. Хоть бы он не подумал, что она подглядывает из-за шторы, как школьница перед своим первым свиданием.

Джил надела черную кожаную куртку, подхватила сумку и открыла дверь, прежде чем он постучал, столкнувшись с ним лицом к лицу.

– Извините, что опоздал. Дела в конторе. – Алекс улыбнулся.

– Ничего. Спасибо, что везете меня к Шелдонам. – Джил заперла дверь.

Подойдя к машине, Алекс открыл для Джил дверцу, и она, скользнув на белое кожаное сиденье, начала разглядывать салон. Алекс включил зажигание, включился CD-плейер, зазвучала классическая музыка.

Они тронулись, и Джил, спросив, какой марки машина, и получив ответ – «ламборгини», не удержалась от колкости:

– Да уж, мальчики и их игрушки.

Алекс лишь довольно улыбнулся.

Джил стала смотреть в окно, потому что ей не хотелось задерживаться взглядом на Алексе, на его уверенных руках, лежавших на руле в кожаной оплетке. Он управлялся с этим стремительным чудовищем, как она со своими балетными туфлями, – легко. Алекс интересный человек. Пытается ли он очаровать ее? И почему согласился помочь чуть ли не с обыском в доме своих дяди и тети? Можно ли ему доверять?

– Я сегодня ездила к Дженет Уиткомб, – сказала Джил после непродолжительного молчания.

Не отрывая взгляда от дороги, он спросил:

– И что же?

– Она приняла меня за одну из своих внучек. Мы долго говорили, я ничего не поняла, а она надавала мне кучу советов. – Джил вздохнула.

– Она всегда в таком состоянии? – спросил Алекс.

– Медсестра сказала, что в иные дни ее сознание полностью проясняется. Мне позволили заехать в любое время. Я дала свой телефон, чтобы она позвонила мне, когда у Дженет будет хороший день.

– И что вы ожидаете узнать?

– Что ей сказала Энн.

– Надеюсь, она вспомнит.

– Я тоже.

Через несколько минут Алекс уже подъезжал к дому Шелдонов. Джил взглянула на внушительное здание и содрогнулась.

– Боже, какое же оно огромное! Нам понадобится несколько месяцев, чтобы все здесь осмотреть.

– Придется раскинуть мозгами, постараться думать, как думал Хэл.

– Дома есть кто-нибудь? – спросила Джил, когда они вышли из машины.

– Сомневаюсь. – Они поднялись по ступенькам, и Алекс открыл дверь своим ключом. – Обычно Уильям и Маргарет ездили куда-нибудь ужинать или принимали гостей у себя. Но после смерти Хэла они остаются в своих комнатах.

– А Томас?

– Не знаю.

– Хорошо бы его не было.

– Вряд ли он здесь. Ну что ж, начнем с комнаты Хэла?

Джил согласилась, и они поднялись наверх. Войдя в комнату, Алекс включил свет. Джил огляделась. Здесь, казалось, ничего не изменилось с той ночи.

– Начнем. – Алекс подошел к кровати, опустился перед ней на колени, приподнял край покрывала и заглянул под кровать.

Джил улыбнулась, а может, и хихикнула, потому что Алекс посмотрел на нее.

– Что в этом смешного?

– Да вряд ли письма вековой давности будут хранить под кроватью.

– Мужчина на все способен, – пошутил он.

«Видимо, Алекс все же пытается за мной ухаживать, – подумала Джил. – Это плохо».

– И что вы думали там найти?

– Он мог положить письма в коробку или сумку и запихнуть под кровать.

Алекс сел на кровать и начал просматривать содержимое ящичков ночного столика.

Джил взглянула в ту сторону и замерла. Фотографии Энн и Кейт на ночном столике не было.

– Что такое? – спросил Алекс, когда она подбежала к столику.

– Не верю своим глазам. – Она посмотрела на Алекса. – Та чудесная фотография пропала.

– Куда она могла пропасть? Наверное, ее взял кто-то из семьи? – Он внимательно посмотрел на Джил. – Я спрошу Лорен и Томаса. – И, помолчав, добавил: – Ладно, давайте искать письма.

Джил занялась книгами, но мысли ее упрямо обращались к мужчине, находившемуся в этой комнате. Джил уже жалела, что попросила его помочь ей. Из-за Алекса задача стала труднее. Он отвлекает ее.

Закончив с книгами, Джил обернулась и увидела, что Алекс занят одеждой Хэла. Сев на пол, она стала просматривать ящики под книжными полками. Оглянулась опять. На этот раз Алекс тоже обернулся, и они встретились взглядами. Но никто из них не улыбнулся.

Джил отвернулась, чувствуя себя еще неувереннее, чем раньше.

Боже, а что, если она позволит ему приударить за ней? Может, он и есть тот незнакомец без лица?

Ящики оказались пустыми.

Джил ненавидела себя за эти мысли, стыдилась себя, но как было бы хорошо хоть на одну ночь оказаться в объятиях сильных мужских рук. Кого она дурачит? Она никогда ни с кем не оставалась всего на одну ночь. Хэл был ее вторым мужчиной. Первым ее другом был танцовщик, они прожили вместе почти четыре года и были тогда еще совсем детьми.

Она чувствовала себя более чем обескураженной.

– Алекс! – Джил встала с пола, когда он повернулся. – Может, на сегодня хватит?

Его взгляд медленно скользил по ее лицу.

– Ладно. Пойдем выпьем? Судя по вашему виду, вам не помешает.

Джил стиснула зубы.

– Не думаю.

Она поступит разумно, не совершит необдуманного поступка. Ни этим вечером, ни завтра, ни вообще когда-нибудь.

– Что здесь происходит?

Вздрогнув, Джил повернулась на незнакомый голос с английским акцентом. Мать Хэла, Маргарет Шелдон, графиня Коллинзуорт, широко раскрыв глаза, стояла на пороге в красном кашемировом халате. У Джил екнуло в груди. Вечер неожиданно изменился, и совсем не в лучшую сторону.