Текст книги "Смертельные иллюзии"

Глава 23

Воскресенье, 27 апреля 1902 года, 14:00 Франческа растерянно заморгала:

– Кейт ваша сестра?

К ним присоединился Харт. Мужчина пожал плечами:

– Боюсь, что так.

Она не знала что сказать. Как могло случиться, что девушка, принадлежащая к рабочему классу, и этот джентльмен родились в одной семье? На помощь пришел Брэг:

– Меня зовут Рик Брэг, комиссар полиции. Примите мои соболезнования.

– Благодарю. Я Фрэнк Пирсон.

– Не объясните нам, как Кейт дошла до того, что стала продавщицей и женой Джона Салливана?

Пирсон сжал губы:

– Только не сегодня, сэр. Слишком тяжелый день.

Брэг поднял руку, останавливая собравшегося уходить Фрэнка.

– Сэр, – тихо сказал он, – боюсь, вы не понимаете, я не предоставляю вам выбора. Пожалуйста, расскажите, почему женщина благородного воспитания вышла замуж за такого человека, как Салливан, и жила в нищенских условиях.

Пирсон улыбнулся:

– Извините. Я расстроен происходящим. Понимаете, я не видел Кейт много лет.

– Сколько?

– Она сбежала с одним подлецом пять лет назад. Он был из хорошей семьи, но не признавал никаких моральных принципов. В тот день семья отказалась от нее. Она разбила всем сердце! – с жаром закончил он.

– А что случилось с тем парнем? – поинтересовалась Франческа. – Это был не Салливан?

– Разумеется, нет. Его звали Брэдли Хантер. Вскоре он ее бросил. Кажется, сейчас живет в Париже. Как я представляю, с такой репутацией у Кейт не было другого выбора, как выйти замуж на Салливана.

– Вы представляете? – Сердце Франчески разрывалось от жалости к Кейт. – Вы не встречались с ней, когда ее бросил Хантер? Наверняка вы пытались вернуть ее домой?

– Ничего такого мы не предпринимали, – холодно отозвался Пирсон. Глаза превратились в две льдинки. – Мисс Кэхил, Кейт похоронят сегодня, но моя семья похоронила ее пять лет назад, четырнадцатого февраля, в день, когда она сбежала из дома с Хантером. Последний раз я видел ее за завтраком, тогда же и говорил с ней последний раз. – Пирсон кивнул Брэгу: – У вас есть еще вопросы, сэр?

– Последний. Где вы были вечером в прошедший четверг, мистер Пирсон?

Брэг подошел к кабинету, но в дверях остановился.

Франческа шла следом, погруженная в свои мысли. Она снова и снова анализировала каждый момент разговора с Пирсоном. Харт вошел последним, и Брэг закрыл дверь.

– Алиби у него железное, – задумчиво произнесла она.

– Как и он сам, – добавил Брэг.

– Парень удобно устроился, – усмехнулся Харт. – Ужинает с престарелой матерью, в то время как преступник убивает его сестру.

– В доме была прислуга, – сказала Франческа. – Повар, экономка, дворецкий и лакей.

– И еще две горничные, – зло заметил Харт.

– На каждый вечер, когда Резальщик нападал на жертвы, у него есть алиби! – возмущенно воскликнула Франческа. – В понедельник он посещал «Лайнз Клаб».

Брэг подошел к рабочему столу, но не сел.

– Ньюман проверяет его алиби, но я уверен, что никто не подтвердит, что он был там в то самое время, как утверждает Пирсон.

– Как мило! – воскликнула Франческа. – Он первый из кандидатов на роль Резальщика, у которого на каждый день есть алиби, что и кажется подозрительным.

Брэг сдержанно улыбнулся:

– Согласен.

Франческа загадочно улыбнулась в ответ. Пирсон может оказаться именно тем, кого они ищут. Фрэнсис поверила обманщику и убежала из дома. Разумеется, у брата есть повод затаить на нее обиду. Просто невероятно, что ей не позволили вернуться домой, когда Брэдли Хантер ее бросил. По словам Пирсона, их отец умер через шесть месяцев от инфаркта, скорее всего, поступок дочери просто сломил его. Он и раньше имел проблемы с сердцем, но после побега Кейт так и не поправился. С тех пор мать Кейт впала в меланхолию. Ее брат считает, что во всех невзгодах в семье виновата сестра.

– Я согласен, – сказал Харт и встал рядом с Франческой, заставляя ее выйти из задумчивости. – Думаю, он ненадолго показался в клубе, но сомневаюсь, что кто-то запомнил, когда он приехал и уехал. Прислуга, несомненно, боится сказать что-то против хозяев. Алиби весьма сомнительное.

Франческа улыбнулась и повернулась к Брэгу:

– Как будем действовать?

– Отправлю и за ним полицейского. Есть лишь одна проблема.

– Какая?

– Зачем, черт возьми, он пришел на похороны Кейт, чтобы его все видели?

Они с недоумением огляделись, и тут зазвонил телефон. Брэг снял трубку, а Франческа повернулась к Харту:

– Совершил ошибку. Все преступники делают ошибки, по крайней мере одну, – поэтому их и ловят.

В глазах Харта мелькнуло умиление, он взял ее за руку:

– Мне надо с тобой поговорить. Когда мы вернемся домой.

Сердце болезненно сжалось.

– Мне стоит этого пугаться?

– Я не хочу тебя пугать, но определенно сказать не могу. – Несколько минут он колебался. – Я хотел бы поговорить о Дейзи.

Франческа кивнула:

– Да, отличная идея.

Харт еще раз ей улыбнулся и посмотрел на Брэга. Лицо его мгновенно стало серьезным.

– Что еще?

Брэг медленно вернулся к столу. Он выглядел весьма озадаченным.

– Звонила Сара Чаннинг.

Франческа вскрикнула. Сара не может позвонить Брэгу без причины, тем более в управление.

– С ней все в порядке?

– Она на грани истерики. Кажется, пропал твой портрет.

– Пропал?

– Его украли, – добавил Брэг.

* * *

Сара их уже ждала. Она заламывала руки и таращила глаза. Брэг поспешил ее успокоить.

Франческа стояла в холле. Она не понимала, что означает произошедшее. Из управления они выбежали с такой скоростью, словно опаздывали на пожар.

– Колдер, все это какой-то абсурд, – прошептала она.

Он напряженно смотрел перед собой. Все происходящее казалось совершенно бессмысленным и необъяснимым.

– Вероятно, нет.

– Колдер, никто, кроме меня, тебя и Сары, не видел этот портрет. – Франческа побледнела. Как глупо было позировать обнаженной. Она покраснела от стыда. Кто сейчас смотрит на ее изображение? Кто его украл? И зачем?

– Франческа, все намного хуже.

– Что, ради всего святого, ты хочешь сказать?

– Понимаешь, портреты не похищают для того, чтобы выставить на всеобщее обозрение. Предметы искусства обычно крадут, чтобы продать.

Франческа издала звук, похожий на писк и всхлип одновременно.

– Мы ведь этого не допустим? – Она сжала его руку.

Ее горе было безгранично. Она позировала обнаженной только для Харта и совсем не желала, чтобы полмира видело ее в такой позе. В обществе об этом станет известно мгновенно – такие секреты, впрочем, как и любые секреты, недолго остаются тайной. О боже! Она вспомнила о семье. Джулия будет в ужасе, Эндрю подобное повергнет в шок… Все рухнет из-за нее. Их репутация, положение. Если о портрете станет известно, она никогда не сможет появиться в обществе.

Подошли Брэг и Сара. Брэг посмотрел на Франческу, потом на Харта.

– Простите меня! – неожиданно воскликнула Сара. – Мне надо было закрывать студию! Франческа, дорогая, прости меня!

Франческа с трудом кивнула.

– В этом нет твоей вины, – пробормотала она.

Сара разрыдалась в голос.

– Итак, – начал Брэг, – кажется, я что-то не понимаю. Похоже, назревает скандал. Объясните, что происходит? Почему эта леди ведет себя так, словно кто-то умер, а вы стоите с такими лицами, будто сами кого-то убили? – Он вопросительно посмотрел на Харта.

Франческа отвернулась. Харт обнял ее за плечи:

– Это несколько своеобразный портрет.

Франческа зажмурилась.

– Своеобразный? – Брэг вскинул брови.

Сара коснулась его плеча:

– Портрет прекрасен, правда. Франческа на нем удивительная, незабываемая… – Она осеклась.

– И обнаженная, – закончил Харт.

Наступила тишина.

Франческа решила, что должна быть храброй, и повернулась к Брэгу.

Он открыл рот, но промолчал.

Франческа смотрела на него, не в силах подобрать слова.

– Ясно, – наконец пробормотал Брэг, слегка покраснев.

Через секунду глаза его вспыхнули, и он обрушил весь свой гнев на Харта:

– Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься.

Харт фыркнул:

– Я не снимаю с себя вины. Да, идея была моя.

– Но ты вовсе не виноват! – вступилась Франческа.

Харт зло ухмыльнулся.

– Черта с два! – бушевал Рик. – Его никогда ничего не волновало, кроме собственной персоны. Даже будучи помолвленным с тобой, он думает только о своих омерзительных страстях. На что ты рассчитывал, когда подбивал Франческу на это? – орал Брэг, в ярости сжав кулаки.

Харт даже не пытался защищаться.

– Это нечестно. – Франческа встала между двумя мужчинами лицом к Брэгу. – Меня никто не подбивал, я сама приняла решение позировать… в таком виде. Харт думал повесить портрет в своей комнате… после свадьбы, – неуверенно добавила она.

Брэг смотрел на нее с сомнением.

– Даже если бы портрет не был украден, тебе не приходило в голову, что и слухи о его существовании могли серьезно тебя скомпрометировать?

Франческа покачала головой. Как же она была глупа.

– Нет, – обреченно вздохнула она.

– Оставь ее. – Харт презрительно глянул на Брэга. – Лучше сосредоточься на исполнении обязанностей, за что тебе и платят. Совершена кража, а это преступление, которое надо раскрыть прежде, чем оно приведет к необратимым последствиям.

– Сомневаюсь, что существуют способы предотвратить неизбежное. Мы не сможем провести секретное расследование!

– Ложь. По моему мнению, полицию вообще не стоит подключать. – Харт говорил тихо, но очень уверенно. – Я найму детективов. Мы найдем этот портрет.

Франческа повернулась к нему. Может, Харт прав. Если действовать оперативно, они смогут обнаружить картину раньше, чем станет известно о ее существовании, – хотя бы до выставления на всеобщее обозрение. Она посмотрела на Брэга и решила промолчать.

– Значит, вам не нужна моя помощь?

– Разумеется, нужна. – Франческа осторожно коснулась его руки. – Но неофициально. Чем меньше людей знает, тем лучше.

Брэг кивнул и с ненавистью посмотрел на Харта.

– Я молю Бога, чтобы он вразумил ее, – произнес он сквозь зубы. – Ты никогда не будешь достоин такой женщины.

Войдя в холл собственного дома, Брэг почувствовал, что на плечи давит невидимая сила, на него свалилась невероятная тяжесть, словно на шею надели ярмо. Сверху послышались голоса девочек, тихие увещевания Кейти и звонкий смех Дот. На сердце потеплело. Он знал, что жена тоже в доме, и внутренне содрогнулся от страха. Невозможно предположить, в каком настроении встретит его Ли Анна. Единственное он знал определенно – что каждый последующий день был хуже предыдущего. День ото дня она становилась печальнее и раздражалась все больше.

Брэг закрыл за собой дверь и стал подниматься по узкой лестнице. Ли Анна уже ждала его. Она сидела в кресле посредине спальни грустная и задумчивая. Наверняка она хотела что-то с ним обсудить. Поднявшись наверх, через приоткрытую дверь комнаты девочек он заметил, что за ними присматривает миссис Флауэр.

– Извини, – сказал он, – думал, смогу вернуться домой сразу после похорон, но возникли новые обстоятельства в деле Резальщика.

Ли Анна постаралась улыбнуться, но у нее это не получилось.

– Я знаю, что работа для тебя важнее всего, так что не стоит извиняться.

Сердце заныло. Она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной из всех, что он видел в жизни, даже сейчас, когда она стала инвалидом, а свет в прекрасных глазах совсем потух. Почему же она не была такой чуткой четыре года назад? Он прошел в гардеробную, боль сильнее сдавливала грудь. Когда они только поженились, она ничего не хотела понимать, отказывалась признать значимость его работы и смириться с приоритетами в его жизни – впрочем, он также отказывался вникать в ее потребности и желания. В очередной раз возникла абсурдная мысль вернуться в прошлое и все исправить.

Рик бросил пиджак и галстук на стул и, уставившись на свое отражение в зеркале, стал расстегивать запонки. В прошлое невозможно вернуться – остается только настоящее и будущее. Месяц назад он хотел развестись. Сейчас сам не знает, чего хочет. Никогда в жизни его мысли не были такими сумбурными. Конечно, он мечтал, чтобы две маленькие девочки были счастливы и всегда оставались рядом, знал, что готов сделать все, чтобы избавить Ли Анну от страданий и боли. Но стоило взглянуть на нее, и становилось ясно, как она несчастна. Как он может сделать ее счастливой, если она не дает ему ни одного шанса даже попытаться?

Будь у него возможность, он бы все устроил, сделал бы все, чтобы укрепить их брак. Но сейчас Рик не знал, с чего начать.

Перед глазами замелькали картинки: Ли Анна, восторженная и прекрасная, в новом бальном платье кружится с ним в танце; Ли Анна в комнате девочек читает им сказку перед сном; Ли Анна в постели стонет от наслаждения.

Рик откинул в сторону рубашку, очень некстати почувствовав возбуждение. Для него после трагического несчастного случая все осталось по-прежнему, но жена потеряла интерес к некогда чрезвычайно значимой части их жизни. Интересно, осмелится ли он когда-нибудь заняться с ней любовью? Подсознательно он был уверен, что это единственный способ достучаться до нее. Однако он боялся даже намекнуть, что хочет ее.

– Рик, у тебя был сложный день, но… О, извини. – Ли Анна залилась румянцем и покатила кресло к выходу.

Он стоял и наблюдал за ней в зеркало. Почему она так реагирует на его обнаженный торс?

– Что случилось?

Ли Анна разглядывала сложенные на коленях руки и покачивала головой, словно не могла говорить, затем опять покатила кресло к выходу.

– Ничего, – пробормотала она и врезалась в стену. Рик подошел и взялся за ручки кресла:

– Я помогу.

Лицо ее оставалось непроницаемым, но он заметил, что из-под опущенных ресниц на залитые румянцем щеки сползла слеза.

Он дотронулся до ее плеча, и она тихо вскрикнула, словно его прикосновение обожгло ее.

– Я просто хочу помочь, – повторил Рик, теперь уверенный, что вид даже части его тела причиняет Ли Анне боль. Он отвез ее обратно в спальню.

– Спасибо. – Теперь она говорила увереннее.

Он встал прямо перед ней и глубоко вздохнул.

– Ты что-то хотела обсудить? – Он опустился на край кровати.

Она подняла на него задумчивый взгляд:

– Ты не мог бы одеться?

Рик удивленно вскинул брови:

– Ты не первый раз видишь меня без сорочки.

Она отвернулась:

– Все изменилось.

Он взял рубашку и надел ее, не сводя глаз с Ли Анны. Ему не показалось, щеки ее пылали, дыхание стало более прерывистым.

Картины калейдоскопом закрутились в голове, его охватило столь страстное желание, что стало трудно дышать. А ведь он всегда считал, что умеет сдерживать свои эмоции. Можно ли предположить, только предположить, что ее равнодушие всего лишь маска, притворство.

Что, если у него получится достучаться до нее таким способом?

На мгновение их взгляды скрестились. Ли Анна, кажется, почувствовала его настроение.

– Что ты делаешь?

Он встал с кровати и опустился перед ней на колени, едва не задохнувшись от близости ее тела.

– То, что мечтал сделать с того дня, как ты вернулась из клиники.

Глаза ее предостерегающе вспыхнули.

– Нет, Рик.

Он перебил ее, впившись в губы. Он обнимал ее лицо ладонями, и с каждым мгновением их поцелуя в него проникали новые жизненные силы. Он казался себе мертвецом, получившим шанс ожить. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, голова закружилась. Почему он не осмелился поцеловать ее раньше, ведь вкус ее мягких губ и был тем эликсиром, что был ему так необходим.

Он прижимал ее к себе, и в душе появилось радостное облегчение. Рик понимал, что должен быть очень терпеливым и нежным. Он подхватил Ли Анну на руки и счастливо улыбнулся.

Он уперлась руками ему в плечо:

– Нет! Остановись!

Не вполне разбирая ее слова, он опустил ее на кровать.

– Позволь мне заняться с тобой любовью, – прошептал он, посмотрел ей в глаза и вздрогнул, увидев в них забытый огонек желания.

Он улыбнулся и еще поцеловал ее в шею, слегка прикоснувшись к груди.

– Я же сказала – нет! – крикнула Ли Анна, ударив его кулаком по спине.

Он резко отпрянул.

Ли Анна лежала и плакала. Рик понимал, что если бы она могла, то вскочила бы с кровати и убежала, но ноги, к сожалению, ее не слушались.

– О чем ты думаешь?

Он смотрел на нее, ощущая, как в груди разгорается жаркое пламя.

– Я хочу любить тебя.

– И все? – Она окинула его презрительным взглядом. – Зачем? Акт милосердия?

– Нет. Дело не в милосердии, просто… – Он колебался, понимая, что дело не в вожделении, не в страсти. Нет, здесь нечто большее. Он боялся даже произнести это слово. – Я все еще очень хочу тебя, Ли Анна.

– Хоти кого-то другого! – Из ее глаз хлынули слезы. – Заведи любовницу. Мы ведь не можем развестись из-за девочек. Я хотела сказать, что ты волен развестись со мной, но понимаю, что ты любишь девочек так же сильно, как я! – Она закрыла лицо руками.

Рик не был уверен, что понял жену правильно.

– Что? – Он сам ощущал, как с лица исчезали краски, с ними уходили и жизненные силы.

– Или ты не хочешь развестись? – Ли Анна подняла на него заплаканные глаза. – Я не принуждаю тебя, Рик. Если ты хочешь получить развод, я дам его тебе, но мы должны воспитать девочек.

О чем она?

– Мне не нужен развод.

Он был шокирован. Казалось, перед ним только что взорвался куб динамита.

– Я понимаю, это нечестно по отношению к тебе, – заговорила Ли Анна, но он перебил ее:

– Я сам решу, что честно, а что нет. – Неужели это происходит с ним? – Скажи, ты хочешь развестись?

Их взгляды вновь скрестились в немом поединке.

Ли Анна долго молчала, прежде чем ответить.

– Я хочу остаться с девочками, – прошептала она, и губы ее болезненно изогнулись. – Я так их люблю. Я знаю, что и ты их любишь. Мы можем подарить им счастье, дать дом, который они заслужили. Я не смогу отправить их обратно. Они тоже нас любят. Боже, они этого не поймут!

Теперь он стал осознавать происходящее. Если бы не Кейти и Дот, она бы исчезла из его жизни навсегда. Рик сдержал желание обнять ее и встал, скрестив руки на груди. В сердце была лишь нестерпимая боль.

– Я не хочу разводиться. – Он помолчал и добавил: – И любовница мне не нужна.

И потом на него навалился плотный, липкий ужас всего происходящего.

Ли Анна промокнула слезы платком и подняла на него глаза.

– Я не могу удовлетворить твои потребности, – прошептала она. – Постараюсь сделать для тебя что-то… другое.

Все предельно ясно. Рик натянуто улыбнулся:

– Не волнуйся, Ли Анна. Я понял тебя и больше никогда не побеспокою.

Охваченный яростью, он выбежал из комнаты. Она молча проводила его взглядом.

Глава 24

Воскресенье, 27 апреля 1902 года, 17:00 Франческа прошла за Хартом в библиотеку, переполняемая страшными предчувствиями. Он закрыл двери.

– Я хотел бы прежде всего извиниться.

– Ты ни в чем не виноват!

Харт подошел к ней и взял за руки:

– Ты так думаешь? Рик не прав? Если этот портрет появится в какой-нибудь галерее, я никогда не смогу даже подойти к тебе. Ты станешь презирать меня. Я стану причиной несчастий.

Она схватила его за лацканы пиджака:

– Я сама согласилась позировать обнаженной. Это было моим желанием. Мне не приставляли дуло к виску.

Харт взял ее лицо в ладони:

– До сего момента я был уверен, что смогу начать новую жизнь, может, даже смогу изменить о себе мнение общества. А происходит совершенно обратное. Рик прав. Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.

– Неправда! Ты оскорбляешь меня такими словами.

– Я никогда не хотел тебя оскорбить. И не хотел тебя потерять. Знаешь, я очень скучаю по тебе.

– Что ты хочешь сказать?

– Не люблю ссоры. В последние несколько дней моя жизнь лишена смысла во всех отношениях. Она стала такой, какой была до встречи с тобой, до того, как у меня появился преданный и верный друг.

Она прильнула к нему и склонила голову на грудь, прислушиваясь к биению сердца.

– Колдер, мне тоже тебя не хватает! Я с нетерпением жду дней, когда смогу не расставаться с тобой.

– Правда? – Он приподнял ее подбородок.

В его взгляде было столько тепла и нежности. Франческа мечтала признаться, что любит его. Она провела кончиком языка по пересохшим от волнения губам.

– Я не могу представить, как жила до нашей помолвки. Не представляю, как буду жить без тебя.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Что ты хочешь этим сказать? Разве не ты только что призналась, что не можешь без меня жить?

Она так сказала? Да, это правда – она не может без него жить. Без Колдера Харта она никогда не будет самой собой.

– Да, Колдер, я так сказала. Я уверена, что не смогу жить без тебя.

Он смотрел на нее с недоверием.

– Ты человек-загадка, сложная головоломка – но мне необходима эта головоломка, – уверенно добавила Франческа.

Он прижал ее к себе и крепко поцеловал. Она чувствовала, как напряглось его тело, и это доставляло ей огромное удовольствие. Ведь между нами ничего не изменилось, мой милый Колдер, верно? И тут она вспомнила о том, что сделал ее отец.

– Колдер?

Он окинул ее жадным взглядом.

– Я хочу заняться с тобой любовью, – тихо сказал он.

Франческа опешила.

Она вспомнила о том, что он убеждал ее, что не верит в любовь. Более того, он говорил, что ни разу в жизни не занимался с женщиной любовью.

– Что ты сказал? – Она опустила глаза.

Он повторил:

– Я хочу заняться с тобой любовью.

Она чувствовала, что теряет самообладание и разум.

– Как-то ты сказал мне, что никогда не занимался любовью с женщиной.

– Никогда.

Что это значит? Он признается ей в любви?

– Колдер?

– Я хочу передать тебе свои чувства. – Он провел пальцем по ее щеке. – И хочу, чтобы ты ощущала то же, что и я.

Франческа чуть не потеряла сознание. Она готова к этому – готова как никогда раньше.

– Пожалуйста, – прошептала она, глядя на него с мольбой.

Харт тоже ей улыбнулся.

– Твое желание для меня закон, – сказал он и принялся расстегивать пуговицы ее жакета, а затем и блузки. Она следила за его ловкими пальцами, и сердце колотилось все сильнее. Нет, она больше не выдержит.

Франческа сбросила юбку и попыталась снять корсет.

– Только не упади в обморок, дорогая. – Харт прижался к ней всем телом. – Мы еще только начали.

Она пискнула и обняла его в надежде, что корсет скоро будет лежать на полу рядом с остальной ее одеждой.

– Я так хочу этого, – пробормотала она. – А ты даже ко мне не прикоснулся.

– Это упущение поправимо. – Он положил ладонь ей на грудь и прижался губами к соску. Франческа вскрикнула от внезапного удовольствия. Она даже не заметила, как белье уже упало к ее ногам.

Харт страстно целовал ее грудь.

Она бесстыдно запрокинула голову и застонала:

– Давай же!

Харт окинул ее затуманенным взором, затем осторожно опустил на ковер на полу. Жадные губы ласкали ее тело, руки раздвигали бедра.

Франческа ощущала, что тело ее становится невесомым, погружается в блаженство. Она чувствовала на себе его руки и губы. Его ласки становились все более требовательными.

– Я хочу подарить тебе истинное наслаждение, – с жаром шептал он, и через мгновение она уже ощущала, как его язык проникает в глубь ее тела. Франческа закричала, впившись ногтями в его плечи. Ее закружил вихрь страсти, дарующий возможность познать наивысшее наслаждение.

– Возможно, нам надо чаще ссориться, – донеслись до нее слова Харта.

Она заставила себя приподнять голову и посмотрела ему в лицо:

– Ненавижу ссоры, но каждый твой взгляд, твои ласки вызывают во мне непреодолимое желание.

Харт нашел ее губы и стал медленно целовать ее, наслаждаясь каждым мгновением.

Франческа уперлась ему в грудь и оттолкнула.

– Ты сказал, что хочешь заняться со мной любовью. – Она потянулась к пуговицам на его брюках. – Думаю, момент в высшей степени подходящий.

– Я и занимаюсь с тобой любовью, милая. – Он перевернул ее на живот и стал целовать плечи, спину, ягодицы. По ее позвоночнику побежали мурашки.

– Я понимаю, чего ты от меня ждешь, дорогая, – прошептал он ей на ухо.

Она почувствовала, что твердая как сталь мужская плоть уперлась в ее бедро.

– Однажды, – хрипло продолжал Харт, – ты узнаешь, что такое страсть и наслаждение.

– Однажды? Но ты сказал, что займешься со мной любовью сегодня!

Огненной стрелой ее разум пронзила мысль о том, что им еще очень далеко до взаимопонимания. Франческа напряженно сжалась, ее охватила злость вперемешку с разочарованием.

Харт прикоснулся губами к уголку ее рта:

– Я же не сказал, что собираюсь нарушить обещание дождаться первой брачной ночи.

– Ты настоящий мерзавец!

– Сколько страсти в одной хрупкой женщине.

И она опять оказалась в его объятиях, и он снова и снова ласкал ее и дарил счастье наивысшего наслаждения.

– Еще слишком рано, – прошептал Харт. – Я обещаю подарить тебе этим вечером огромное удовольствие.

Франческа нашла его руку и крепко сжала. Сознание медленно возвращалось к ней. Близость с этим мужчиной не была похожа ни на что, о чем она так мечтала. Даже представить было невозможно, что существует такая страсть, что она может быть такой неукротимой, всепоглощающей и ненасытной. Она прильнула к нему. Удивительно, ее тело готово еще и еще отзываться на его прикосновения. Только сейчас она поняла, что лежит совершенно обнаженная, а Харт почти полностью одет.

– Нам лучше перебраться в постель, – прошептал он. – Я хочу еще насладиться твоим телом. – Харт улыбнулся.

Франческа молчала, не в силах подобрать слова.

– Ты что, язык проглотила?

Она никогда не ощущала такую блаженную слабость. Франческа закрыла глаза и поцеловала его в плечо сквозь ткань рубашки.

– Да, – только и смогла произнести она.

Харт рассмеялся, довольный собой:

– Развратница! Как просто тебя завести!

Франческа приоткрыла глаза, придавая лицу кокетливое выражение.

– Это плохо?

– Интересно, – он смотрел прямо на нее, и в глазах заплясали чертики, – я могу воздействовать на тебя так же в гостиной, например, или в столовой за ужином?

Она поняла его и тихо вскрикнула.

Харт сел, на лице появилось загадочное выражение.

– Да, я испорченный до мозга костей человек.

Франческа взяла его за руку:

– Значит, и я тоже – и очень этому рада. Если ты хотел узнать, что я думаю по этому поводу, то скажу, что я бы с удовольствием поэкспериментировала и посмотрела, что из этого получится.

Харт посмотрел на нее с недоверием. Франческа чувствовала, что краснеет под этим взглядом.

– Ты, безусловно, имеешь надо мной власть, Колдер. – Она обхватила ладонями его лицо. – Считаешь меня слишком порочной?

– Нет. – Он прижал ее к себе. – Я все знал о тебе в тот момент, когда впервые увидел.

Франческа была удивлена:

– Колдер, я сама не предполагала, что во мне кроется такая страсть.

Он тихо усмехнулся:

– А я знаю. И всегда знал. Образ синего чулка лишь маска. – Он помолчал. – Мне очень хочется подняться с тобой наверх, но я опасаюсь, нас поймают.

Она все поняла и кивнула.

– Что ты будешь делать с папой?

Харт медленно встал и принялся приводить в порядок одежду. Затем он повернулся к Франческе и грустно усмехнулся:

– Кажется, мы разбудили монстра.

– Да, похоже.

Она понимала, что им надо поговорить, но больше всего на свете мечтала оказаться вновь в его объятиях. Харт протянул ей белье:

– Возьми.

Франческа стала медленно одеваться. Тонкий шелк скользил по коже, напоминая о ласках и поцелуях Харта. В его объятиях она чувствовала не только непреодолимое желание, в этом было нечто большее. Что же все-таки он имел в виду, говоря, что хочет заняться с ней любовью?

Одно воспоминание об этом вызывало внутреннюю дрожь.

– Колдер? Ты сказал, что не нарушишь обещание дождаться первой брачной ночи.

Его лицо стало очень серьезным.

– Твой отец против брака. Рик весьма недвусмысленно дал понять, что из-за моей идеи с портретом у тебя могут возникнуть проблемы. И еще Дейзи.

Сердце сжалось от страха.

– Если ты спросишь, хочу ли я выйти за тебя замуж, мой ответ по-прежнему «да».

– О чем вы говорили с Дейзи?

Франческа вздрогнула:

– Она объяснила, зачем приходила к тебе в контору. Сказала все, что тогда говорила. И еще заявила, что хочет отомстить.

– Отомстить? За что?

– Думаю, она из тех, кто первым решает уйти, Колдер, ни один мужчина еще не уходил от нее.

Он молчал, обдумывая ее слова.

– Она рассказала обо всем?

Щеки ее вспыхнули, в голове глухо зазвенело.

– Да.

Харт не сводил с нее взгляда, на лбу выступили капельки пота.

Она должна узнать, о чем они говорили.

– Дейзи подошла ко мне в «Лорд и Тейлор», – начала Франческа. – Неделю назад. Каким-то образом она знала, чем меня расстроить. Я была вне себя, она наговорила мне достаточно, чтобы переживать за наш брак, наше совместное будущее и усомниться в твоей верности.

– Что она сказал? – Глаза Харта потемнели.

Франческа пожала плечами. Нет, она не должна быть с ним настолько откровенна.

– Дорогой, если ты ждешь от меня откровенности, то и сам будь честен.

Она прошлась по комнате и села на оттоманку.

– Дейзи сказала то, что я и сама понимала. Что скоро тебе наскучит со мной и ты найдешь другую.

Харт встал перед ней на колени:

– Посмотри на меня!

Она подняла на него неуверенный взгляд. Он прикоснулся к ее щеке:

– Я совершенно уверен, что мне никогда не будет с тобой скучно! И сколько раз повторять – если бы мне нужны были другие женщины, я бы никогда не решил жениться! Я устал от прежней жизни!

Она выдержала его взгляд:

– Насколько ты устал?

Харт встал:

– Секс наскучил мне уже давно. Он стал для меня своего рода наркотиком, но с каждой новой дозой приносил все меньше удовольствия. Приходилось искать способы сделать его каждый следующий раз все более разнообразным. Вот почему я спал с такими, как Дейзи и Роуз, помимо всех прочих.

Она смотрела на него широко раскрыв глаза.

– Секс казался тебе скучным? – Она пыталась вникнуть в смысл. Брови поползли вверх, кажется, даже коснулись волос.

– Я не имел в виду тебя. – Харт опять опустился перед ней на колени. – Я никогда не испытывал тех чувств, которые подарила мне близость с тобой. – Он улыбнулся ей, сидящей напротив с красными от волнения щеками и распахнутыми глазами. – Наверное, дело в том, что ты действительно мне небезразлична.

– О!

Харт встал. Ей показалось, что он недоволен собой.

– Ты не должна слушать Дейзи. От нее только одни проблемы! Уверяю, я никогда не начну опять болтаться по городу в поисках женщины.

– Чем она тебя расстроила? Из-за этого ты едва не разорвал нашу помолвку.

– Да.

– Почему же? Ты просил меня быть честной с тобой, будь же и ты откровенен.

– Дейзи слишком хорошо меня знает, – процедил он сквозь зубы.

– Не понимаю. – Ее охватил новый приступ страха.

– С точки зрения Дейзи, я настолько испорченный человек, что не могу измениться ни ради тебя, ни ради любой другой женщины. И она права, у меня никогда не получится. Я слишком развращен, душа у меня черная, мы можем сколько угодно делать вид, что я благороден, но на деле это не так.

– Нет! Прекрати! Я знаю, Колдер, ты прекрасный человек.

– Ты просто хочешь в это поверить, поэтому я и… – Он замолк. На лице появилась улыбка от уха до уха. – Потому что ты такая милая.

Франческа была так поражена, что молча смотрела на него во все глаза. Она полагала, что сейчас Харт скажет ей, что поэтому ее и любит.