Текст книги "Смертельные иллюзии"

– Как дела, дорогая? – воскликнула Бартолла, всплеснув руками. – Я заходила к тебе в Белвью, но ты спала, и меня не пустили.

– Я знаю, – ответила Ли Анна, продолжая улыбаться. – Очень мило с твоей стороны. Прошу, присаживайся. Петер принесет бриош и кофе.

– Ах, где те золотые дни, когда мой муж граф был еще жив, – мы с тобой встречались в Париже и ходили по магазинам до полного изнеможения! – Бартолла засмеялась, вспоминая два года брака. Она вышла замуж за итальянского графа в возрасте шестнадцати лет – ему было за шестьдесят. Потом он умер, почти ничего ей не оставив, подонок. Все состояние, за исключением маленькой пенсии для нее, ныне давно потраченной, он оставил своим взрослым детям. Ни одной душе в городе не была известна ее тайна – теперь она живет на милостивые подачки ее американской семьи и находится в бедственном положении.

Но когда она выйдет замуж за Эвана Кэхила – как только он помирится с семьей и опять станет наследником, – все изменится.

Улыбка не сходила с лица Ли Анны, хотя теперь Бартолла разглядела, что ее удивительные зеленые глаза остаются серьезными.

– Боюсь, покупки делала именно ты, моя дорогая. У меня никогда не было таких средств, если помнишь.

Бартолла села в кресло.

– Брэг ни в чем тебе не отказывал, когда вы жили отдельно.

– Он делал все, что мог. Я быстро научилась притворяться. Камни в украшениях были стразами, платья подержанными.

Бартолла заерзала, ведь сейчас на ней были стразы, а платье – подержанным. Но Ли Анна не может этого знать.

– Я и представить не могла. Впрочем, никто не мог.

Очень красивое колье, – добавила она.

Выражение лица хозяйки дома потеплело.

– Рик подарил его мне, когда мы были уже почти женаты. Я очень им дорожу. Рику было сложно позволить себе такие траты.

Бартолла почувствовала раздражение:

– Ах, прошу тебя, ему нужно было всего лишь попросить у отца чек. Может, он и решил зарабатывать себе на жизнь, как простой служащий, но будем честны, после смерти Рата Брэга твой муж унаследует все его состояние.

Глаза Ли Анны возмущенно сверкнули.

– Я очень люблю отца Рика и надеюсь, что этот день наступит не скоро!

Бартолла принялась разглядывать ужасную комнату, в которой они сидели.

– Рат выглядит весьма энергичным для человека своих лет. Почему же ты не можешь поговорить с ним о другом доме? Вам определенно нужен дом с более просторным первым этажом. – Она подразумевала, что Ли Анна в любом случае не сможет подняться в кресле выше. И вообще, – она вспомнила, что в семье растут две девочки, – вам необходим дом побольше.

Ли Анна покраснела, но произнесла как ни в чем не бывало:

– Рику здесь нравится, дом удобно расположен, а полицейские часто заходят к нему даже среди ночи, поэтому я не планирую переезжать.

– Как благородно, – рассмеялась Бартолла, задаваясь вопросом, неужели Ли Анна настолько лишена эгоизма. Это вызывает сомнения. Ни одной женщине не понравится пробираться в кресле по узким коридорам этого ужасного дома.

Вошел Петер и поставил на столик между двумя дамами поднос с чашками кофе и сладостями.

– Благодарю, – сказала Ли Анна и, потянувшись за чашкой, обратилась к подруге: – Во мне нет благородства, Бартолла. Оно есть только в Рике.

Бартолла молчала, наблюдая, как Ли Анна с трудом тянется к чашке. Петер поставил поднос прямо посредине стола, что было с его стороны большой ошибкой, поскольку колеса уперлись в стол, когда Ли Анна приблизилась, чтобы налить кофе. Пальцы коснулись лишь краешка блюдца.

Бартолла следила за ее действиями как завороженная, постепенно осознавая, что Ли Анна уже никогда больше не будет прежней. Хозяйка была настолько озабочена возникшей проблемой, что забыла о вежливости и не предложила гостье угощение. Щеки ее покраснели, она тяжело и прерывисто дышала. Бартолла понимала, что должна помочь, но решила подождать еще пару мгновений, чтобы продлить неожиданное удовольствие.

– О, не беспокойся, – произнесла она через некоторое время. – Я возьму сама. – Затем она взяла чашку с кофе, ожидая момента, когда их взгляды встретятся.

Но Ли Анна сложила руки на коленях, грудь вздымалась от частого дыхания.

«Она не может больше принимать гостей, как это следует делать», – думала Бартолла, потягивая кофе.

– Отличный кофе, спасибо.

Ли Анна даже не попыталась взять свою чашку, хотя теперь могла до нее дотянуться.

– Я рада, что тебе нравится. – Только сейчас она подняла глаза.

Бартолла сделала еще один глоток.

– Неужели Рик даже ночью занимается работой?

– Иногда такое случается, да, – ответила Ли Анна.

– Он до сих пор работает вместе с Франческой? – спросила Бартолла, каким-то образом сохраняя спокойствие.

Ли Анна внимательно на нее посмотрела:

– Разумеется. Она ведь сыщик – и очень хороший, надо заметить.

– Мне бы не понравилось, что мой муж разъезжает по городу ночью в обществе другой женщины. Как ты великодушна.

– Франческа вполне счастлива, она помолвлена с Колдером Хартом.

Бартолла засмеялась:

– Да уж, ну и парочка! Синий чулок и Колдер Харт! Интересно, сколько продлится их брак?

– Мне кажется, Колдер наконец влюбился, – сказала Ли Анна, опуская глаза.

– О, прошу тебя. Он просто мечтает затащить ее в постель, а она настолько умна, что отказывает ему – пожалуй, она единственная, кто смог это сделать. Интересно, а как он относится к тому, что она проводит столько времени с твоим мужем?

Ли Анна оцепенела:

– Не думаю, что его это беспокоит. Харт один из самых уверенных в себе людей.

– Да, он не дурак. Он быстренько накинет на Франческу поводок. Признайся, дорогая, для тебя это будет большим облегчением, когда он женится на ней и изменит настоящее положение дел.

Ли Анна заговорила не сразу:

– Мне нравится Франческа. Думаю, когда-нибудь мы станем подругами.

На долю секунды Бартолле показалось, что она говорит искренне, но потом поняла, что это шутка. Конечно, шутка, так и должно быть. Поэтому Бартолла рассмеялась.

– Как Эван? – поинтересовалась Ли Анна.

– Великолепно. – Ей не очень хотелось развивать эту тему. – Он такой выдумщик – надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, – добавила она тише, намекая на сексуальную сторону их отношений.

– Я так за тебя рада. Да, он и мне кажется удивительным. Уйти из семьи, чтобы найти свое место в жизни, отказаться от наследства – он чем-то похож на Рика. Я слышала, отец отрекся от него.

– Обычная семейная размолвка, уж мне можешь поверить.

Ли Анна словно не слышала ее.

– Он так благороден, не так ли? Мне сегодня звонила Бет Тайлер. Она видела его вчера вечером.

Бартолла насторожилась.

– Как мило. И где же? – неожиданно для самой себя спросила она. – Прошлым вечером Эван отправил ей лаконичную записку с извещением о том, что его планы изменились.

– В отеле «Пятая авеню».

Бартолла расслабилась:

– Разумеется, он там живет.

– Он был с красивой рыжеволосой женщиной и тремя детьми. Они ужинали все вместе. – Ли Анна улыбнулась самой милой улыбкой.

Бартолла похолодела. Кровь ударила в голову.

– Прости? Что ты сказала?

Ли Анна подняла на нее прекрасные глаза:

– Боюсь, больше мне ничего не известно. Неизвестно, кто эта женщина. Эван был до того поглощен ею, что не заметил Тайлеров. Говорят, он был так увлечен, что не замечал никого вокруг – помимо их компании, конечно.

– Это Мэгги Кеннеди, – пролепетала Бартолла, краснея.

– Прости?

Бартолла ее не слушала. Это возмутительно, невероятно, чтобы Эван изменил планы ради этой блеклой швеи. А ведь она графиня, боже правый!

Но Ли Анна, скорее всего, говорит правду. Он променял ее на другую. Однажды ей даже показалось, что между Эваном и этой гарпией может быть нечто романтическое, но она гнала от себя эту мысль, полагая, что ошиблась.

Нет, она не ошиблась.

Необходимо как можно скорее положить конец этому безумию.

Слава богу, время самое что ни на есть подходящее.

Глава 10

Четверг, 24 апреля 1902 года, 15:00

К встрече с Колдером Хартом Джулия готовилась с особой тщательностью. Она надела костюм темного оттенка красного, красную же шляпку, отделанную черным бархатом, и скромные бриллиантовые украшения, кроме того, рано утром, еще до завтрака, отправила Харту записку с просьбой ее принять. Будучи по натуре человеком педантичным, Джулия не считала возможным пренебрегать правилами этикета, особенно в такой ситуации.

Контора Харта располагалась в доме номер один по Бридж-стрит, прямо напротив гавани, в величественном пятиэтажном здании. Как она и предполагала, кирпичные стены были старыми, но чисто вымытыми, большинство построек в этом районе датировались восемнадцатым веком и являли собой образцы стиля короля Георга. Джулия подумала, что Харт, скорее всего, занимает верхний этаж, а оттуда должен открываться прекрасный вид на гавань и известный монумент – подарок французского народа – статую Свободы.

Джулия вошла в вестибюль с начищенными до блеска полами и обратила внимание на великолепные персидские ковры, огромную хрустальную люстру. Тут и там стояли диваны, предлагая уютные уголки для ожидания.

Недалеко от широкой лестницы за стойкой красного дерева сидел клерк. Джулия решительно направилась к нему.

Джентльмен встал и протянул руку.

– Миссис Кэхил, я полагаю? – Он широко улыбнулся. – Мистер Харт ждет вас.

– Я пришла немного раньше, – сказала Джулия, поглядывая на произведения искусства на стенах. Живопись была страстью Харта, его коллекция имела дурную репутацию, поскольку состояла из шокирующих полотен, которые он не стыдился выставлять публично. Джулия слышала, что в холле собственного дома он установил провокационную обнаженную скульптуру в человеческий рост, но еще не смогла убедиться в этом лично, поскольку никогда не была дома у Харта. Ей также говорили, что там висела и откровенно атеистическая картина, написанная маслом на холсте, но она была уверена, что Харт не атеист – вернее, очень на это надеялась, поскольку боялась, что Франческа могла этим заинтересоваться. Джулия очень надеялась, что не найдет подтверждения большинству слухов о Харте.

Развешанные в вестибюле холсты в большинстве своем были подобраны с большим вкусом. Несколько пейзажей, батальная сцена римской войны и прекрасные портреты. Все работы относились к разным периодам. Джулия смогла только определить работы, относящиеся к началу девятнадцатого века. Она была очень рада, что здесь нет скандальных полотен с обнаженной натурой, а также откровенно кощунственных.

– Мистер Харт просил проводить вас наверх, как только вы приедете, – продолжал клерк. – К несчастью, у нас нет лифта. – Он сокрушенно покосился на лестницу.

– Я люблю прогулки, – сказала Джулия. И это было правдой. Несколько лет назад она обнаружила, что чем больше двигается, тем меньше сидит без дела и тем легче ей становится поддерживать стройность тела. С тех пор она с сочувствием относилась к знакомым, которые почти заплыли жиром и не переставали жаловаться на это, проводя весь день, прижав ягодицы к дивану.

Джулия надеялась, что сейчас поступает правильно. Эндрю оставался совершенно безучастным к помолвке. Его вера в то, что прошлое Харта говорит само за себя и делает его неподходящим женихом для их дочери, довела Джулию до бессонницы. Внутренний голос призывал вмешаться, а не сидеть сложа руки, что противоречило принципам ее деятельной натуры.

Как она и думала, личный кабинет располагался на самом верхнем этаже, из окна открывался захватывающий вид на океан и статую Свободы. Харт вышел ей навстречу в темном костюме, элегантный, улыбающийся. Джулия в сотый раз почувствовала, как тает в его присутствии. Она не могла ошибиться в нем и в необходимости заключения этого брака.

– Добрый день, Джулия. – Харт слегка пожал протянутую ему руку с видимым удовольствием от встречи с будущей тещей. Глаза его сияли, улыбка была обворожительной. Боже, какой привлекательный мужчина.

– Добрый день, Колдер, благодарю, что смогли уделить мне время. – Джулия опустилась в предложенное кресло, но от напитков отказалась.

Харт был заинтригован целью ее визита, но неспешно прошел за стол, покрытый темной кожей, с позолотой по бокам, и сел в красивое резное кресло явно испанской работы.

– Что заставило вас проделать столь долгий путь? Надеюсь, у вас были и другие причины, кроме как поговорить со мной. – Он откинулся на спинку кресла и выглядел вполне расслабленным, но не вялым, уверенным в себе, но не высокомерным.

– На самом деле встреча с вами – единственная причина, по которой я совершила это путешествие к океану.

– Я мог бы заехать к вам вечером, Джулия. Вам стоило только попросить.

Разумеется, она в этом не сомневалась, но не хотела, чтобы свидетелями их разговора стали Франческа или Эндрю.

– Мне хотелось поговорить без свидетелей.

– Без свидетелей? Я заинтригован. – Харт улыбнулся, и на щеках появились ямочки.

Джулия стала серьезной. Она так и не решила, с чего начать, хотя неоднократно репетировала речь.

– Я пришла поговорить о Франческе.

– Разумеется. – Такое начало не удивило Харта.

Джулия вздохнула:

– Вы знаете, как я люблю свою дочь. Я невероятно горжусь ею, она такая умная и целеустремленная. Знаете, будучи еще ребенком, лет шести-семи, она встала на улице у дома, с няней конечно, и раздавала печенье всем бедно одетым прохожим, мужчинам, женщинам и детям. Когда она стала старше, печенье сменили буклеты. Никогда не забуду, как началось ее увлечение политикой. Франческа стояла на улице, призывая голосовать за реформы. Харт улыбнулся:

– Ей тогда, наверное, было десять.

– Одиннадцать. Когда в доме собирались члены Гражданского союза, она пряталась под столом в кабинете Эндрю и слушала все дебаты. Позже отец позволил ей тихонько сидеть в уголке, когда она уже не умещалась под столом.

Харт хихикнул:

– Очень похоже на Франческу.

Джулия тоже улыбнулась:

– У меня никогда не было сомнений, что она будет человеком с активной гражданской позицией, как и Эндрю. Она принимала участие в предвыборной кампании Лоу так же страстно, как выступала против Ван Вика четыре года назад.

Харт вскинул брови:

– Полагаю, здесь нет никакой связи?

Джулия ужаснулась:

– Бог мой, нет! Семья моей матери никогда не имела ничего общего с мошенниками и бандитами. У нас ни одной общей капли крови!

Харт улыбнулся.

Джулия чуть подалась вперед:

– Реформы всегда были дорогим ее сердцу делом, Колдер. – Она вздохнула. – Пока Франческа не занялась расследованиями.

Харт нахмурился:

– Вы не одобряете увлечение Франчески.

– Как я могу это одобрить? Какой матери понравится, что ее дочь имеет дело с ворами и хулиганами?

Франческу похищали, брали в заложники, приставляли нож к горлу и едва не застрелили! Боже! Просто удивительно, как я еще не поседела. Харт улыбнулся:

– Я сделаю все, чтобы Франческа была в безопасности, Джулия, в этом можете быть уверены.

– Как? Запретите ей строго-настрого и таким образом надеетесь побороть ее безумное увлечение расследованиями?

Глаза его потемнели.

– Если вы настаиваете, чтобы после свадьбы я держал Франческу на коротком поводке, то мой ответ «нет».

Джулия опешила:

– Значит, вы одобряете ее хобби?

– Не совсем. – Харт задумался. – Мне нравится ее увлеченность и преданность делу. Сомневаюсь, что я когда-либо встречал мужчину или женщину со столь страстной натурой, и, несомненно, мне импонирует это ее качество. Я намерен поддерживать ее стремление достичь цели. Я с нетерпением жду такой возможности. – Он улыбнулся, как решила Джулия, чему-то личному.

Все шло не так, как она планировала. Все знакомые ей мужчины требовали от жен соблюдения правил.

– Затем вы направите ее энергию в нужное русло – на содействие правительственной реформе. Это более благородное дело, которому имеет смысл посвятить жизнь, в отличие от поисков преступников, Колдер.

Он был удивлен:

– Если бы Франческа оставила расследования, я бы, безусловно, спал спокойнее. Но я не буду просить ее об этом, поскольку не желаю манипулировать женой. Мне очень жаль. Я знаю, многие мужья диктуют своим женам, как поступать. Боюсь, я не принадлежу к их числу. Возможно, причина в том, что я никогда не испытывал желания жениться. Я никогда не придавал серьезного значения правилам, существующим в супружеской жизни, лишь поражался абсурдности некоторых из них. – Он пожал плечами. – Я женюсь на женщине независимой. Это меня радует.

– А если ваша жена погибнет? Вас это тоже порадует? – с негодованием воскликнула Джулия.

– Разумеется, нет! – Харт склонился над столом с мрачным выражением лица. – К счастью, при всем безрассудстве Франческа достаточно умна, чтобы избежать худшего. В любом случае я намерен защищать ее по мере возможности. Если для этого необходимо, чтобы я или Рауль, мой телохранитель, всегда были рядом, так оно и будет. Я не хочу запирать ее в клетке, Джулия. И, как я сказал вашему мужу, именно поэтому мы вместе, мы подходим друг другу.

Джулия поняла, что натолкнулась на кирпичную стену. И все же кирпич тоже можно разбить, если правильно рассчитать удар.

– А как насчет Рика Брэга?

Выражение лица Харта изменилось. Он выпрямился и спросил:

– А что с ним?

– Несколько месяцев назад моя дочь была уверена, что влюблена в него. Она и сейчас носится с ним по всему городу. Мне она объяснила, что они ловят опасного и ужасного Резальщика. Вы не против этого? – Джулия внимательно следила за реакцией Колдера.

Даже если он и против, то никогда в этом не признается.

– Я доверяю Франческе, – ответил Харт.

Джулия была вне себя.

– Моя дочь импульсивна и безрассудна. Не думаю, что вашему браку пойдет на пользу то, что она так много времени проводит с мужчиной, которым восхищается. А она восхищается Риком Брэгом. В этом вы не можете со мной не согласиться. Харт встал:

– Не спорю, мне неприятно, что она работает вместе с моим сводным братом, но куда больше мне не нравится компания преступных элементов, с которыми она имеет дело. Он тоже способен помочь обеспечить Франческе безопасность. Вы ведь это понимаете?

Джулия тоже поднялась:

– Колдер, вы знаете, как я желаю скорейшего заключения вашего брака. И меня пугает факт, что Франческа работает с Риком Брэгом! Мне это не нравится. И не имеет значения, что его жена вернулась домой, она калека. Сколько еще это все продлится? Почему вы не можете меня порадовать? Вряд ли Франческа захочет соблюдать все нормы приличий. Она не должна находиться с Брэгом наедине, без компаньонки или сопровождающего. – Джулия говорила решительно и твердо. – По крайней мере, пусть с ними всегда будет Рауль.

– К сожалению, он комиссар полиции, у него огромные возможности – именно то, что необходимо Франческе.

– Нет! Дело не в его возможностях! Я говорю о том, что ваша невеста проводит время в обществе другого мужчины. – Джулия посмотрела прямо в глаза Харту, надеясь, что не перегнула палку.

Харт молчал довольно долго.

– Значит, вы считаете, что ваша дочь намеренно занимается расследованиями и проводит время с Брэгом, чтобы не быть со мной?

– Не совсем так. – Неужели Харт так и не раскроет карты, подумала Джулия. – Я знаю свою дочь. Знаю, как она упряма. Если она кому-то отдала свое сердце, никогда не забудет этого человека. Рик Брэг первый, кто вызвал в ней романтические чувства. Эта связь была короткой, но нельзя игнорировать тот факт, что он был ее первой любовью. – Джулия взяла сумочку и перчатки. Она сознательно преувеличивала в надежде довести свою мысль до Харта. – Рекомендую вам задуматься над тем, что я сказала. Харт проводил ее до двери.

– Я ценю вашу заботу, Джулия, – улыбнулся он. Ни один мускул на его лице не дрогнул. – Прошу, не стоит так переживать. Франческа в абсолютной безопасности под моей защитой. Я буду оберегать ее, но ничего запрещать не стану. Таковы мои правила.

Она могла добавить, что каждый муж имеет право запрещать жене делать то, что сочтет недопустимым.

– И встречаться с Брэгом? – напряженно спросила Джулия.

– Франческа выходит за меня, – заметил Харт. – Она выбрала меня, не его.

Джулия грустно усмехнулась:

– Большое счастье, что Ли Анна не погибла под колесами того экипажа.

Харт по-прежнему смотрел на нее и улыбался. Даже если он и понял скрытый в ее словах подтекст, то ничем этого не выдал.

– Да, это была ужасная трагедия, – сокрушенно кивнул он.

– Благодарю, Колдер, что уделили мне время, – сказала Джулия без малейшей радости в голосе. Понимая, что проиграла, она покинула кабинет.

Харт закрыл за ней дверь и принялся тереть виски, напряженно всматриваясь в даль. Сердце билось так, словно он только что пробежал несколько кругов вокруг квартала. От напряжения заломило скулы, и он постарался расслабить мышцы лица. Но он должен был сделать совсем не это.

Харт тихо выругался.

Будто он не знал, что стал для Франчески вторым шансом.

Можно подумать, он в восторге от того, что его невеста проводит все дни – а иногда и ночи – в обществе его такого идеального, респектабельного брата, мужчины, которого она полюбила первым.

Харт равнодушно смотрел в окно, не замечая восхитительного вида.

Он хотел верить Франческе, но Джулия более чем права – она отдала Рику часть своей души и никогда не захочет вернуть ее. Еще хуже, что Франческа импульсивная и страстная женщина, а кому, как не ему, знать, как легко разгорается огонь желания! Кроме того, в случае Франчески и Рика это было не просто желание, это была любовь.

Харт опять выругался, и перед глазами возникла картина – свадебный портрет его и Франчески в подвенечном платье, улыбающейся и такой счастливой. Внимательно оглядев задний план, словно пытаясь проникнуть глубже в их жизнь, Харт увидел тень брата, преследующего беглеца на темной улице города. Он посмотрел на происходящее под другим ракурсом и заметил рядом с Риком почти размытую фигуру женщины, и это была Франческа.

Он хотел ей доверять, но не был уверен, что может.

Он не доверял брату, да и почему он должен ему верить? Они всегда ненавидели друг друга.

Но в большей степени Харт не доверял их с Франческой любви.

Франческа в нерешительности остановилась на пороге лавки часовщика. Фрэнсис О’Лири оставила полиции рабочий и домашний адрес своего жениха, Сэма Уилсона. Сверившись с блокнотом, она удостоверилась, что номер дома верный. Значит, Уилсон работает в этой мастерской. Может, он помощник часовых дел мастера. Редкое ремесло, требующее специальной подготовки. Было бы логично, будь он, например, дворником.

Она прошла внутрь, тренькнул дверной колокольчик. Мужчина тридцати с лишним лет, пожалуй ближе к сорока, сидел за конторкой и делал пометки в бухгалтерской книге. Он был без пиджака, в немного старомодном жилете из бордовой парчи и с отличными золотыми часами. Франческа подошла ближе, и мужчина поднял голову.

– Вы владелец этого заведения, сэр? – спросила она с улыбкой.

– Совершенно верно, – ответил он, закрывая гроссбух. – Мы можем починить любые часы, мисс, даже самые необычные, уверяю вас. – Его мрачное лицо просветлело, когда он заметил, что в руках у нее нет пакетов, а на запястье нет часов. – У нас также есть очень хорошие часы на продажу, в том числе и швейцарские.

Франческа уже обратила внимание на многообразие моделей на разные вкусы и руки.

– Боюсь, мне не нужно отремонтировать часы, и купить новые я не планировала, – сказала она немного резко. – Я сыщик, сэр, и мне нужен ваш работник Сэм Уилсон. Необходимо задать ему несколько вопросов, если вы не против.

– Я и есть Сэмюэль Уилсон, – удивленно ответил мужчина.

Франческа довольно быстро оправилась от шока. Он, должно быть, лет на пятнадцать старше Фрэнсис, и внешность его весьма невыразительна.

– Вы жених мисс Фрэнсис О’Лири?

– Да. – На его лице появилась крайняя озабоченность. – С Фрэнсис что-то случилось? – испуганно вскрикнул он.

– Нет! С ней все хорошо. Мы беседовали вчера в магазине «Лорд и Тейлор». – Франческа широко улыбнулась и подумала, какова, интересно, будет реакция мистера Уилсона на правду о невесте – а она в том, что Фрэнсис все еще считается замужней женщиной.

Сэмюэль с облегчением опустился на стул, но заметно побледнел.

– Простите, что так вас напугала, – сказала Франческа и еще раз внимательно оглядела мужчину. Он был высок, но не более шести футов. Носил костюм – пиджак висел на крючке и был из той же ткани, что и брюки. Она была не серой, а коричневой, и явно не лучшего качества. Франческа посмотрела на руки, похожие на руки ремесленника или художника.

Пальцы длинные, и ни одного кольца. Но все же у него не натруженные руки простого рабочего. Когда они будут прощаться и обменяются рукопожатиями, она сможет понять, есть ли у него мозоли. Сомнительно.

– Что-то произошло? – спросил Уилсон.

– Я должна задать вам несколько вопросов по поводу того страшного нападения на Фрэнсис.

– Меня уже допрашивали в полиции. Вы ведь тоже сыщик? – Нервозное состояние сменилось недоверием.

Франческа протянула ему визитку:

– Я сотрудничаю с полицией по этому делу. Как давно вы знаете Фрэнсис?

– Мы познакомились в марте, – ответил Сэм, потирая подбородок.

Интересно, он сильно расстроен?

– Как вы встретились?

Уилсон улыбнулся:

– На улице. Шел дождь, и мы оба пытались забежать в помещение. Столкнулись прямо в дверях маленького магазина продуктов. Она была такая хорошенькая. Я извинился за то, что налетел на нее, и как-то само собой вышло, что через некоторое время мы уже пили кофе в баре неподалеку.

Франческа оглядела помещение. На полу красивый ковер, под зеркалом на стене два мягких кресла, явно купленные недавно. И дюжины всевозможных часов. Сэм Уилсон стоит не на одну ступень выше Фрэнсис на социальной лестнице.

– Да, ваша невеста красавица, – согласилась Франческа. – Я слышала, вы помолвлены.

Мужчина кивнул и побледнел:

– У меня в мыслях не было снова жениться. У меня взрослый сын и даже внучка. Моя жена умерла несколько лет назад от рака кишечника. Но когда встретил Фрэнсис, понял, что не могу ее потерять. Я очень ее люблю.

Уилсон выглядел очень расстроенным.

– Вы встречались с ней в день нападения?

– Я провожал ее до дома. Это было две недели назад, в понедельник седьмого апреля. Мы расстались у подъезда того ужасного дома, в котором она живет. – Внезапно он заговорил громче: – Чем скорее мы поженимся, тем лучше. Она переедет ко мне и будет в безопасности! Мне принадлежит здание целиком, – с гордостью добавил он. – Два верхних этажа жилые, а за домом есть сад. Весной там расцветают розы.

– Значит, вы расстались на улице? Вы не проводили ее до квартиры? – уточнила Франческа, делая пометки в блокноте.

Уилсон покраснел:

– Не хотелось показаться наглецом, я старался вести себя как джентльмен. Фрэнсис очень ценит мою деликатность.

– Вы никого не заметили на улице? Может, кто-то прогуливался рядом с домом?

– Нет.

– Припомните, пожалуйста, мистер Уилсон, какая в тот день была погода?

– Холодная и ветреная. Фрэнсис замерзла, пальто у нее не очень теплое. Небо было серым, такой цвет обычно бывает к дождю. Как я жалею, что не поднялся вместе с ней! – в сердцах воскликнул он.

Франческа коснулась его руки. Да, кожа мягкая, как она и предполагала.

– Вы же не знали, что произойдет. А прохожие не попались вам навстречу?

– Да, две девушки-продавщицы болтали и весело хихикали. Тоже очень красивые, поэтому я и заметил. – Сэм отвел взгляд и покраснел, словно его уличили в преступлении.

– Во что они были одеты? – Франческа надеялась заставить его память работать. Очень интересно, что он заметил этих девушек.

– Серые юбки, нет, кажется, синие с серым. – Он неожиданно улыбнулся. – На одной было твидовое пальто. Она была рыжеволосой. Кажется.

Маргарет Купер была рыжеволосой.

– Больше вы никого не видели?

Он резко выпрямился и замер:

– Подождите, мисс Кэхил. – Уилсон несколько раз моргнул. – Мы же… с кем-то столкнулись. Мы смеялись, когда мимо прошли девушки, – я пригласил Фрэнсис на ужин, – и мы натолкнулись… нет, на нас налетел мужчина, джентльмен высокого роста, он вежливо извинился. Он был англичанин – нет, ирландец… я не уверен, но не американец. – Сэмюэль пожал плечами. – Больше я ничего не помню. Только две девушки и джентльмен в котелке.

Франческа почувствовала легкий озноб. Можно ли считать Сэма Уилсона мастером манипуляции и отъявленным лгуном? Он только сейчас придумал эту историю? Или перед ней действительно хороший часовщик, влюбленный в красивую молодую женщину почти вдвое моложе себя? Мог Сэм Уилсон напасть на Кейт и Фрэнсис, а потом убить Маргарет Купер или описал настоящего Резальщика – джентльмена в котелке, говорившего с акцентом? Или все было совсем не так?

– Мистер Уилсон, куда вы отправились, расставшись с Фрэнсис?

Мужчина заморгал:

– А что? Нанял кэб и поехал домой.

Франческа смотрела на него очень внимательно.

– Боюсь, мне придется спросить, где вы были вечером понедельника четырнадцатого апреля?

Сэмюэль молчал.

– В чем дело, мисс Кэхил? – неожиданно повысил он голос. – Думаете, я и есть Резальщик?

– Я этого не говорила, – спокойно ответила Франческа, удивленная такой реакцией.

В глазах мужчины появились слезы.

– Не помню, где я был тем вечером! Да и зачем? Большинство вечеров я провожу здесь, в моей мастерской, работаю. Иногда ужинаю с сыном у него дома. Но я давно у них не был, думаю, уже с месяц.

Он был красным от возмущения и напряжения. Франческа подумала, что у Резальщика наверняка есть алиби на все вечера.

В следующее мгновение раздался бой одних часов, затем подключились другие, из следующих выскочила кукушка, и все пространство заполнилось многоголосием сотни часов.

Пять часов.

В шесть часов Харт должен быть у Сары, чтобы увидеть ее портрет.

Франческа вскинула голову.

– Я опаздываю! – воскликнула она и улыбнулась Сэму Уилсону, хотя думала уже только о женихе. – Благодарю, что уделили мне время.

Он растерянно смотрел вслед убегавшей Франческе.