Текст книги "Смертельные иллюзии"

– Я не буду тебя обманывать, Колдер. Мне страшно, что настанет день, когда ты начнешь поглядывать на других женщин, но уверена, что душа у тебя не черная. Я уверена.

Он взял ее за руку:

– Разве ты не понимаешь? Дейзи, твой отец и Рик правы. Я тебя не стою и не хочу, чтобы ты стала такой же, как я. Не желаю, чтобы моя порочная натура испортила тебе жизнь, никоим образом.

– Что ты такое говоришь? – Франческа вся дрожала.

– Пришло время сказать друг другу «Прощай» – если это именно то, чего ты хочешь. Твой отец против нашего брака, и он прав. Портрет пропал тоже по моей вине. Я предложил тебе позировать без одежды, потому что я безнравственный человек. Ты заслужила лучшего мужа, чем я, Франческа. Признай же это.

Она обхватила руками его лицо:

– Лучше тебя никого нет. Я никогда ни в чем подобном не признаюсь. Да, у тебя есть греховные качества, но много и хороших – почему ты это отрицаешь? Я вижу, что ты благороден не меньше, чем твой сводный брат.

– Я не верю. Хотя, возможно, ты действительно меня таким считаешь.

Глаза его были полны тоски и грусти. Нет, ей никогда не убедить Харта, что он достоин ее.

– Дейзи пыталась повлиять на тебя с помощью твоих сексуальных желаний? Честно говоря, мне так нравится думать, какой ты благородный, умный, сильный, и вспоминать, что ты родился в гетто.

Харт приподнял бровь.

– Конечно, я знаю о темных сторонах твоей души.

Когда мы познакомились, твоим алиби было то, что ты провел ночь с двумя женщинами. Я все знала и раньше, с того самого момента, как мы встретились. Я собирала о тебе сведения. Слушала все сплетни, которые о тебе ходили, и только после этого влюбилась в тебя.

Глаза его едва не вылезли из орбит.

– Что? Что ты сказала?

Франческа отступила:

– Я… э-э… я… – Она вздохнула и замолчала.

Харт схватил ее за плечи:

– Ты только что сказала, что любишь меня! Ты меня правда любишь? Разве это возможно? Ты же любишь Рика! Он был первым, кого ты полюбила, ты отдала ему свое сердце, и ты сама призналась мне, когда мы начали встречаться, что принадлежишь к тем женщинам, что отдают свое сердце один раз и на всю жизнь.

Франческа с трудом сглотнула и задрожала всем телом.

– Мне казалось, что я его любила, – прошептала она, – но сейчас, когда люблю по-настоящему, я понимаю разницу. Я уважала его, восхищалась, сочувствовала ему – это было лишь страстное увлечение. Колдер, подобных чувств я не испытывала раньше. Я никогда ни к кому не относилась так, как к тебе. – По щекам ее катились слезы.

Франческа не хотела признаваться ему в своих истинных чувствах, но в то же время понимала, что это придаст Харту сил и уверенности. Она была одновременно испугана и счастлива, что так поступила.

– Я влюблена в тебя, – прошептала она. – По уши.

– Боже, – пробормотал он и побелел как бумага. Затем бросился к ней, жадно поцеловал в губы и сразу мгновенно отскочил в сторону.

– Ты не должна здесь оставаться. – Харт поднял руку, и она заметила, что та чуть дрожит. Харт и сам это увидел и поспешно сунул руку в карман. – Я начинаю терять над собой контроль, – добавил он уже спокойнее.

Франческа смотрела на него в изумлении.

– Дорогая, если ты сейчас же не уйдешь, я сделаю нечто большее, чем просто займусь с тобой любовью. Я испорчу нашу первую брачную ночь, о чем всегда буду жалеть.

Она никогда не видела его в таком состоянии. Франческа кивнула, кусая губы.

– Тогда тебе лучше выйти, пока я одеваюсь.

Харт обхватил голову руками:

– Да. Да, прекрасная идея. – Он сделал шаг и остановился. – Ты сказала правду? Как это может быть правдой?

Сейчас Харт был похож на маленького, всеми брошенного мальчика, напуганного и недоверчивого, этот мальчуган всегда жил внутри уже взрослого мужчины.

– Я сказала правду.

Только сейчас Франческа поняла, что сама невольно передала Колдеру Харту ключ от королевства.

Я нужна ему так же, как и он нужен мне. Ему необходима не только моя искренняя любовь, но и преданность.

– Это правда, Колдер.

Когда за ним закрылась дверь, Франческа опустилась в кресло и улыбнулась, прижав к груди корсет. Жизнь с Колдером Хартом обещает быть трудной, но это будет очень интересная жизнь. Она опять улыбнулась своим мыслям.

Теперь совершенно ясно, что свадьба не отменяется.

Она самая бессовестная распутница из них всех. Он стоял у окна и смотрел на Франческу, сидящую в библиотеке Харта. Она улыбалась как шлюха и была так же одета. Палец сильнее врезался в лезвие ножа.

И эта дрянь называет себя сыщиком, думает, что может его перехитрить.

Она должна уйти. Но не сейчас. Обязательно должна, но не сейчас.

Она решила поиграть.

Он улыбнулся и надавил большим пальцем на острое лезвие в три дюйма. Выступила кровь.

Он наточил его только вчера вечером, и оно было очень острым.

Что ж, пусть игра начинается.

Теперь он знает, кто станет следующей жертвой. Ее смерть заставит мисс Кэхил выть от горя.

Остается лишь немного подождать.

Глава 25

Понедельник, 28 апреля 1902 года, 11:00 Эван стоял у окна своего номера люкс и смотрел в окно на Пятую авеню. Отсюда открывался вид на большую часть Мэдисон-сквер. Было начало недели, и уже не раннее утро, но движение оставалось оживленным, по тротуарам сновали пешеходы. Деловые люди в строгих костюмах спешили на важные встречи.

Машин становилось все больше. Они старались объехать телеги, груженные товаром, коляски и экипажи, борясь за право двигаться настолько быстро, насколько позволяли мощные двигатели.

От напряжения заломило виски. Почему его жизнь стала такой – отверженный семьей, почти без средств к существованию, на пороге брака с женщиной, которая ему безразлична? Внезапно Эван увидел женщину с яркими рыжими волосами, выходящую из коляски. Сердце учащенно забилось.

Он прилип к стеклу в надежде, что это Мэгги Кеннеди, душа запела от восторга. Но в следующую секунду он понял, что женщина выглядит как элегантная леди, и настроение его сразу испортилось. Разочарованным взглядом он проводил ее до входа в отель и закрыл глаза.

Бартолла носит его ребенка, и они договорились пожениться в конце недели.

В голове проносились знакомые звуки – постукивание шарика, вращение колеса рулетки, шелест карт, приглушенные разговоры, перезвон хрустальных бокалов.

На лбу выступил пот.

Ему необходимо выйти на улицу и пройти несколько кварталов, но он все еще должен кредиторам более пятидесяти тысяч долларов. Впрочем, всем известно, что Харт оплатил большую часть его долга, может быть, ему и не откажут в кредите. Было бы очень кстати, можно попробовать договориться с владельцем заведения.

Кровь ударила в голову.

Ему нужна лишь одна игра, всего одна, а потом он бросит.

Давая такие обещания, Эван сам понимал, что это ложь.

Если он сядет за стол, будет играть до тех пор, пока ему позволят средства.

Бартолле придется растить их ребенка одной.

Мэгги улыбнулась ему, но в глазах застыла грусть.

Конечно, вы должны жениться на ней. Она носит вашего ребенка. Однажды вы поймете, что это лучшее, чтобыло в вашей жизни.

Как все это могло произойти? Эван был зол и раздосадован. Он же предохранялся, проклятие, но ничего не помогло, и теперь ему придется жениться на Бартолле. Эван старался убедить себя, что это вполне подходящая партия – богатая вдова, ему не придется унижаться перед отцом, – но до ужаса боялся связывать себя узами брака. Он был уверен, что полюбит ребенка, но мечтал, чтобы рядом была не Бартолла, а совсем другая женщина.

– Проклятие, – процедил он. У него больше нет сил терпеть, и, если он желает рисковать жизнью, у него есть такое право. Эван подхватил пиджак, быстро надел шляпу, взял трость и бросился к выходу как раз в тот момент, когда дверь открылась и в комнату вошла Бартолла.

– Дорогой! – Она широко улыбалась. На ней было рубинового цвета платье, не вполне подходящее для позднего утра, поскольку не оставляло сомнений о ее цели очаровать окружающих. Однако сейчас Эван не замечал ни ее пышной груди, ни узкой талии, его не взволновали великолепные большие глаза и манящие губы. – Ты собрался уходить? Что же, ты забыл? Ты же обещал купить мне кольцо! – Она положила руки в перчатках ему на плечи и потянулась к губам.

Эван оттолкнул ее. Черт, ведь еще надо покупать кольцо.

В глазах Бартоллы появилось беспокойство.

– Эван? Что случилось?

– Ничего. Я ухожу. – Он был резок и груб с ней.

– Но… – Бартолла растерялась. – Но у нас встреча с Гарри Уинстоном.

– Боюсь, ее придется перенести. – Он ведет себя недопустимо, но ничего не может сделать. – Прошу меня извинить, появились неотложные дела. – Он поклонился, развернулся и вышел из номера.

Она бросилась следом:

– Какие неотложные дела?

Эван покрылся липким потом. Постукивание шарика, вращение колеса рулетки, шелест карт – манящие звуки восхитительной симфонией звучали в голове. Одна игра, только одна игра – она поможет скрыться от жизненных невзгод.

Из глубин сознания возникло видение – печальные глаза Мэгги.

– Франческа! Ты уходишь? Я слышала новости и хотела с тобой обсудить! – восклицала Конни.

Франческа стояла в холле и надевала перчатки. Рядом с ней Джоэл, который должен был сопровождать ее. Встреча с сестрой стала неожиданностью, но она радушно приветствовала ее, заключив в крепкие объятия. Конни выглядела как всегда восхитительно, в розовой юбке и жакете.

– Доброе утро!

– Вижу, ты в прекрасном расположении духа. Вы с Колдером помирились? Или папа изменил свое решение о свадьбе? – Она повернулась к Джоэлу: – Привет.

Мальчик просиял:

– Миссис Монтроуз, – и смущенно отвел взгляд.

Франческа улыбнулась. Реакция Джоэла на появление ее красивой сестры всегда была одинаковой. Нет, ее счастью не помешает даже отрицательное отношение отца к свадьбе.

– Мне надо будет поговорить с папой и объяснить ему, что я выйду замуж за Колдера Харта несмотря ни на что, – сказала Франческа, а затем наклонилась к самому ее уху и произнесла так тихо, что не услышал даже Джоэл: – Мне кажется, он меня любит!

Конни улыбнулась, в глазах мелькнуло удивление.

– Франческа, мужчины всегда влюблены, если делают женщине предложение, просто под влиянием момента.

– Колдер предложил мне стать его женой, потому что считал хорошим другом. Но сейчас все изменилось.

Конни обняла сестру за талию:

– Фрэн, неужели ты действительно в это веришь? Ни один мужчина никогда не женится из дружеских чувств.

Франческа окинула сестру настороженным взглядом и поняла, что та права.

– Но он всегда настаивал на том, что мы просто очень подходим друг другу, убеждал, что устал от похождений и хочет вести размеренную жизнь вместе со мной.

Конни приподняла бровь:

– Сомневаюсь, что Харт один из нас, простых смертных, что припадают на колено и говорят о вечной любви и преданности.

– Полагаешь, он был влюблен в меня с самого начала?

– Разумеется, я в этом уверена. Но не мог в этом признаться – ни тебе, ни всем остальным.

– Вчера вечером он почти мне признался. – Франческа покраснела. Неужели Конни права? – Не напрямую, конечно, но это было своего рода признание.

– А как же быть с папой?

Франческа вздохнула и посмотрела на Джоэла, который, разумеется, весь превратился в слух, усиленно делая вид, что даже не пытается подслушивать.

– Боюсь, мне понадобится твоя помощь.

– С радостью. Куда ты направляешься? Опять расследование?

Франческа кивнула:

– Необходимо еще раз поговорить с одним подозреваемым – Сэмом Уилсоном. Выяснилось, что его алиби ложное. Планировала также встретиться с братом Кейт Салливан и ее семьей. – Она задумчиво отвела взгляд. – Как странно внезапно узнать, что Кейт была из весьма состоятельной семьи. Похоже, ее брат совсем не горюет.

– Подозреваешь его?

– У меня три подозреваемых, да, мистер Пирсон в их числе, хотя он и предоставил алиби. Кон, убийца нападал на свои жертвы по понедельникам, и я очень боюсь, что сегодня произойдет новое убийство.

Конни помолчала.

– Мне бы не хотелось, Фрэн, чтобы ты весь день носилась по городу, когда преступник ищет новую жертву.

Франческа улыбнулась:

– Не волнуйся. Рядом со мной не только Джоэл, Харт приставил ко мне Рауля. Скоро ко мне присоединится Брэг. Знаешь, я уже опаздываю – мы должны встретиться в управлении в полдень.

– Не стану тебя задерживать. Я так рада, что вы с Хартом помирились.

– Я тоже. – Она покраснела до корней волос, вспоминая о событиях прошлого вечера.

– Мисс Кэхил? – подал голос Гудвин, лакей, стоящий у двери. – После завтрака для вас подбросили конверт. Принести его вам или оправить в комнаты?

– Я прочту сейчас, – ответила Франческа, ничуть не удивляясь. Она привыкла получать письма от Сары, которая не любила пользоваться телефоном. Подумав о Саре, Франческа вспомнила, что не рассказала сестре об исчезновении портрета. Однако, увидев свое имя на конверте, написанное не почерком подруги, решила не отвлекаться от чтения записки. Она с любопытством развернула сложенный лист и прочитала: «Мисс Кэхил, я знаю, кто такой Резальщик. Встретимся в полдень напротив отеля „Шерри Нидерланд“».

Франческа вскрикнула.

– Что случилось? – спросила Конни. К ней подбежал Джоэл и вцепился в руку с запиской.

– Кто-то сообщает, что знает, кто такой Резальщик. – Франческа развернулась и понеслась в кабинет отца. Кто отправил это послание? Убийца? Фрэнсис О’Лири, имея в виду Сэма? Почему она не подписалась? Незнакомец, случайно установивший личность Резальщика?

Конни поспешила следом за сестрой.

– Боже, это так опасно!

Франческа сняла трубку телефона. Джоэл так и висел у нее на руке.

– Нам лучше уже ехать, мисс Кэхил, – бубнил он.

Она жестом велела ему замолчать.

– Да, мисс Кэхил? – раздался голос оператора.

– Биатрис, соедините с конторой мистера Харта на Бридж-стрит. – Она молила о том, чтобы новое развитие событий привело к положительному результату.

– Да, мисс Кэхил. Вы так взволнованы. С вами все в порядке?

– Все отлично, Биатрис. – От нетерпения она забарабанила пальцами по столу. Надо было сначала позвонить Брэгу, но уже поздно.

– Мистер Харт, – бодро произнесла оператор, – на линии ваша невеста.

– Благодарю, Биатрис. – По его тону было понятно, что он с нетерпением ждет, когда их соединят.

– Пожалуйста, мистер Харт. – Биатрис определенно улыбалась.

– Франческа, что случилось? – взволнованно спросил Харт.

– Я только что получила записку от человека, который знает Резальщика. Анонимную. Мне назначили встречу в «Шерри Нидерланд» в полдень.

– Это ловушка, – отрезал Харт. – Не вздумай туда идти – этим займется Брэг.

– Разумеется, я пойду! – воскликнула Франческа. – Сообщение было адресовано мне. Кто бы это ни был, он хочет встретиться со мной.

– Меня не интересует, кто хочет с тобой встретиться. Тебе не приходило в голову, что его отправил сам Резальщик?

– Харт, – твердо произнесла Франческа, не обращая внимания на его возражения, – не хочу опаздывать. Позвони Брэгу, я выезжаю. Скажи, чтобы был осторожен, когда приедет. Спасибо тебе!

– Франческа!

Но она уже повесила трубку и повернулась к побледневшей Конни.

– Оставь это у себя, – сказала Франческа, передав ей записку. – И не волнуйся, со мной ничего не случится. – Она чмокнула сестру в щеку. – Я еду в «Шерри Нидерланд».

– Франческа, ты не должна никуда ехать, – возразила Конни, но та уже стояла в дверях.

– Не переживай, – повернулась она к сестре. – Со мной Джоэл и Рауль – и у меня есть пистолет.

Конни вскрикнула:

– Вот теперь я действительно волнуюсь!

Франческа неожиданно поняла, что осталась совсем одна.

День был солнечный и теплый, голубое небо с редкими пушистыми облаками. Неизвестно, приехал ли Брэг, поблизости она не заметила ни одного полицейского или детектива. Джоэл остался у соседнего здания.

Он клянчил у прохожих монетку и выглядел совершенно безучастным к происходящему у отеля. К подъезду подкатил экипаж, из которого вышел Харт и скрылся в фойе. Он выглядел взбешенным, но сдержался и даже не взглянул в ее сторону. Франческе хотелось, чтобы он не был таким вспыльчивым, но этим вопросом она займется позже.

По мостовой неслись автомобили, всевозможные экипажи и легкие коляски. Многие останавливались у кремово-золотистого навеса над входом в отель, в них усаживались респектабельные джентльмены, возвращавшиеся после обеда, и дамы, в основном пожилые матроны. Франческа стояла у фонарного столба чуть в стороне от входа и наблюдала за каждым, кто скрывался за стеклянными дверями. Никто не задержал на ней свой взгляд, за исключением одного джентльмена, который поглядывал на нее с интересом. Разумеется, она даже не повернулась к нему.

Она прошлась взад-вперед. Сегодня был понедельник, и, несмотря на то что Резальщик однажды отклонился от сценария, убив Кейт Салливан в четверг – и, скорее всего, ее мужа тоже, – Франческа не сомневалась, что он совершит сегодня очередное нападение. Все его жертвы были женщинами красивыми и бедными. Ирландками, за исключением Маргарет Купер, но у той были ирландские корни по линии матери. Все, кроме Маргарет, которая была баптисткой, посещали церковь, где служил отец Калхейн. Франческа ничего не могла с собой поделать, ее не покидала мысль, что Маргарет была убита по ошибке – убийца планировал напасть на Гвен, но перепутал женщин.

А что, если он решится напасть на Гвен еще раз? Но Гвен под охраной полиции – они смогут ее защитить.

Внезапно недоброе предчувствие царапнуло изнутри, подавая знак, что она упустила что-то очень важное. Она уверена, Маргарет перепутали с Гвен. Гвен осталась жива и сейчас в безопасности. Что же она упустила?

Франческа продолжала ходить по тротуару, перебирая в голове список подозреваемых. Дэвида Ханрахана тоже не стоит исключать. Он ненавидит жену, посмевшую бросить его, таким образом, у него есть мотив убивать похожих на нее женщин. И у него нет алиби ни на один день, когда были совершены убийства, и он уже был в стране – и в городе, – когда началась череда нападений. Как было бы просто, окажись он Резальщиком. Но Франческа чувствовала, что Дэвид не тот, кого они ищут. Им нужен джентльмен – умный и хитрый. Она готова поспорить на собственную жизнь, что Дэвид Ханрахан не убийца.

Мысли переключились на Гарри де Уоррена. Лорд Рандолф тоже у нее под подозрением. Он отправился за своей любовницей в Америку, что само по себе более чем странно. Он был ирландским протестантом, лендлордом, а она горничной, но посмела бросить его. У него был повод чувствовать себя уязвленным. Мог ли он поступить столь безрассудно? Настолько, чтобы выплеснуть всю свою ненависть и злость на других женщин, похожих на Гвен? А если он убийца, сможет ли поднять руку на Гвен?

Слава богу, ее день и ночь охраняет полиция.

Что же она упустила? Внутренний голос кричал, но она не могла уловить намек.

Франческа остановилась около фонаря и проводила взглядом группу женщин, вошедших в отель, весело болтая. Она потерла виски, стараясь отвлечься от мыслей о Гвен. Поразительно, что Кейт оказалась благородного происхождения, семья отказалась от нее, но брат пришел на похороны, однако его нельзя назвать скорбящим по сестре, к тому же он джентльмен с весьма сомнительным алиби. Фрэнк Пирсон вполне может быть убийцей. Он поссорился с Кейт и даже теперь не мог простить ее, о нет.

Остается Сэм Уилсон. Франческа не могла понять, каков его мотив, но у него тоже нет алиби – он даже позволил Фрэнсис соврать по поводу вечера четверга.

Франческа опять потерла виски. Убийцей должен быть кто-то из этих троих джентльменов. Но кто?

Кто отправил ей записку? И боже, что же она упустила?

Франческа огляделась. Перед глазами возникла четкая картина похорон Кейт. Не похоже, чтобы человек, приславший ей сообщение, собирался прийти, – она ждет не меньше получаса. Харт был уверен, что это ловушка, но ошибся. Это отвлекающий маневр.

Франческа внутренне сжалась. В голове один за другим мелькали картины похорон. Она и Харт, Брэг и Фарр, Фрэнсис и Сэм, Гвен с дочерью, Дэвид Ханрахан и лорд Рандолф, брат Кейт и Мэгги.

Образы мелькали перед глазами, пока не потускнели. Отец Калхейн за кафедрой. Глаза блестят от страсти и праведного гнева.

На похоронах присутствовали все.

Все жертвы нападений, кроме Маргарет, посещали церковь отца Калхейна. Они были его прихожанками.

Если ее теория верна, Маргарет убита по ошибке.

Франческа потрясла головой.

Нет, это невозможно.

Отец Калхейн лично знал всех женщин.

И знал их очень хорошо.

Сердце забилось часто-часто. Она приказала себе успокоиться, стала вспоминать, какого он был роста. Он был родом из благородной ирландской семьи, у него синие глаза – яркие и запоминающиеся синие глаза, – женщина не сможет их забыть, даже если случайно столкнется с ним на улице.

Мысли опережали одна другую. Полиция обеспечила защиту всем, кого необходимо охранять, – значит, он не нападет на Гвен.

Полиция охраняет всех, кроме Мэгги.

Мэгги, которая тоже была прихожанкой церкви Калхейна.

Франческа потянула за ниточку.

Если Резальщик и есть отец Калхейн, он нападет сегодня, а Мэгги для него идеальная жертва, его не остановит то, что она живет в доме Харта.

Моля Бога, чтобы она ошиблась, Франческа бросилась к экипажу, стоявшему довольно далеко от входа в отель, и замахала рукой Раулю. Тот заметил ее, хлестнул вожжами, и лихие андалузцы рванули вперед.

В этот момент из отеля вышли Харт и Брэг. Они бросились следом за Франческой, и она крикнула им на бегу:

– Думаю, это отец Калхейн! Он убийца, и следующей жертвой будет Мэгги!

– Я устал, – заныл Мэтью, притворно зевая.

Мэгги склонилась над ним и покачала головой:

– Представь, что ты в классной комнате и надо обязательно закончить писать слова, которые я задала. Как только закончишь, отправишься на кухню обедать.

Мэтью недовольно скривился, но все же взял карандаш.

Мэгги подошла к Пэдди, листавшему на полу книгу с картинками. Рядом сидела Лиззи и рисовала разноцветными мелками.

– Какая красивая картинка, Лиззи. – Мэгги присела и с умилением посмотрела на дочь. Она постаралась улыбнуться, но это вышло слишком натянуто, даже мышцы лица заболели от вымученной улыбки. Следом сдавило грудь – может, она перепутала, и боль доставляет не улыбка, а сердце.

Она запретила себе думать об Эване Кэхиле. Красивая графиня ждет от него ребенка, он скоро женится на ней, и она желает им долгой и счастливой жизни. Прекрасный союз. Мэгги стало плохо.

Она выпрямилась и закрыла глаза. Как она могла так сглупить и влюбиться в человека, стоящего на недосягаемой для нее ступени социальной лестницы, в мужчину, о котором может позволить себе лишь мечтать?

Мэгги прикоснулась кончиками пальцев к губам, вспоминая его прикосновения, тепло тела, когда он целовал ее.

– Миссис Кеннеди? К вам посетитель. – В дверях появился Альфред.

Мэгги смотрела на него как завороженная, спешно утирая слезы со щек. В голове мелькнула глупая мысль: Эван вернулся.

Мэгги ласково улыбнулась детям, но сердце ее билось как сумасшедшее.

– Я скоро вернусь, – сказала она. – Мэтью, следи за Пэдди и Лиззи.

Мэгги последовала за Альфредом в коридор, устойчивые каблучки туфель постукивали по белому с золотом паркету, затем прошла по коридору мимо бесчисленного количества полотен, написанных маслом или акварелью, а также скульптур и бюстов. Холл первого этажа по размеру был похож на бальную залу. Она не успела дойти и до половины, как поняла, кто хотел ее видеть. Она оглядела мужчину с удивлением и некоторой разочарованностью:

– Святой отец?

– Добрый день, миссис Кеннеди, – кивнул отец Калхейн.

Мэгги смутилась и улыбнулась приветливее:

– Какой приятный сюрприз.

– Вчера на похоронах вы показались мне очень печальной. – Взгляд его задержался на ее лице. – Слышал, вы перебрались к мистеру Харту, и решил справиться о вашем состоянии.

Как это мило с его стороны.

– Как я могла не быть расстроена? Бедняжка Кейт. Он предложил ей руку:

– Прогуляемся по саду?

Мэгги улыбнулась и взяла отца Калхейна под руку.

Он стоял на пороге огромного особняка Харта, нервно поправляя воротник. У него нет никакого повода прийти сюда, ни одного, кроме волнующей пары необыкновенных синих глаз, которые он не мог забыть, – глаз Мэгги, – именно они заставили его прийти сюда, не заходя к «Джеку».

Внезапно дверь дома Харта отворилась.

Эван вздрогнул.

– Мистер Кэхил, – приветствовал Альфред. – Добрый день, сэр. – Он сделал шаг назад, освобождая путь.

Эван вошел. Грудь сдавило, и он понял, что нервничает, как школьник, вспоминая об их первом поцелуе. Он несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза. Ему не следовало целовать Мэгги Кеннеди – это ужасная ошибка. Но после того поцелуя он уже не мог думать ни о чем другом.

Черт, он отлично знает, что не должен был сюда приходить.

– Мистер Кэхил, сэр?

Голос дворецкого прервал его размышления, и Эван повернулся к Альфреду:

– Миссис Кеннеди у себя?

– Она гуляет в саду с отцом Калхейном.

* * *

Какой чудный день. Мэгги поправила шаль на плечах и постаралась отвлечься, рассматривая цветущий сад. Калхейн шел рядом, не проронив ни слова, уважая ее желание помолчать.

Мэгги заставила себя улыбнуться:

– Я ценю ваше внимание, святой отец, но со мной все в порядке.

– Вы так грустны, – сказал он, стараясь поймать ее взгляд. – Вы не были на исповеди уже почти месяц, миссис Кеннеди. Я удивлен, – назидательно добавил он.

Мэгги покраснела.

– Скоро обязательно приду, – прошептала она, зная, что нарушит обещание. Она не хотела открывать даже священнику, что потеряла покой из-за светского повесы. Хотя Эван вовсе не повеса, коим его считали, он самый добрый, чуткий и мягкий человек на свете.

– Надеюсь, Мэгги.

Она удивленно повернулась, непривычно было слышать из его уст свое имя.

Отец Калхейн странно ей улыбнулся. Неожиданно Мэгги стало страшно.

– Что-то случилось? – неуверенно спросила она.

– Вам лучше знать.

Внезапно ей захотелось скорее закончить прогулку и вернуться в дом.

– Меня очень взволновали эти убийства, – произнесла она и поежилась. – Прохладно. Думаю, нам лучше вернуться.

Он сжал ее руку:

– Может, расскажете мне о нем?

Мэгги вскрикнула:

– Что?

– О джентльмене, что приходил в вашу квартиру. Я вас с ним видел. – Взгляд его стал острым, как лезвие.

Он наклонился и почти прижался к ее щеке.