Текст книги "Покинутые небеса"

10

Один из худших рассказов, вышедших из-под пера Рори, повествовал о «последнем человеке на земле». Это была неуклюжая, откровенно детская попытка написать серьезное произведение, но Рори начал писать, когда ему было всего пятнадцать, так что можно простить позаимствованный сюжет, ошибочные выводы, затянутые фразы и прочие прегрешения.

На самом-то деле он пытался описать чувство отчужденности от остального общества. Он излагал не ощущения единственного оставшегося на земле человека, а чувства беспокойного подростка, подверженного атакам гормонов и одиночества. Рори не преуспел ни в том, ни в другом, но у него хватило ума выбросить свое произведение в мусорную корзину и двигаться дальше. Тем не менее мысль, однажды возникшая, засела в его голове и искала выхода если не в литературных трудах, то в сновидениях. Сценарий периодически изменялся, мир разрушали то взрывы, то гигантские волны, и лишь он неизменно оставался один, в то время как человечество погибало.

В силу этих обстоятельств события того дня показались Рори уже знакомыми. В тот момент, когда небо затянуло мглой, а земля содрогнулась под ногами и сваленные друг на друга автомобили начали скрежетать и раскачиваться, Рори испытал нечто похожее на облегчение.

Все вокруг странным образом объяснилось. Таинственные события нескольких предыдущих дней представились ему частью сновидения, предшествующего заранее известному концу – Рори снова должен был остаться единственным человеком на земле. Теперь надо только проснуться, и все станет нормальным.

Вот только сновидение слишком затянулось. День проходил за днем, и каждая деталь выглядела слишком отчетливо. Сны никогда не отличались такой вразумительностью. И никогда раньше он не сознавал , что спит, до самого момента пробуждения.

– О Боже! – тихо воскликнул Рори, когда наконец понял, что все это не сон, а явь.

Во внезапно наступивших сумерках голос прозвучал слишком тихо. Никогда в жизни Рори не чувствовал себя таким одиноким. Вдобавок ко всему в голове зашумел ветер и наполнил гулом уши. Этот ветер абсолютно не ощущался кожей.

Это не сон. Совершенно неожиданно все вокруг стало незнакомым, словно он оказался участником событий одной из серий «Секретных материалов». Из давно знакомого и привычного мира Рори ступил на неизведанную землю, где никто до него не бывал. Ступил в невероятное.

Очередной, более мощный подземный толчок заставил его покачнуться. Рори окинул взглядом раскачивающиеся горы автомобилей, уже едва различимые в сгущающейся темноте.

Если один из этих холмов начнет разваливаться…

Рори поспешно зашагал вперед, к воротам, которые еще мог различить, он торопился, пока земля не слишком сильно дрожала, пока не разверзлась, чтобы поглотить его навсегда. На полпути к лужайке перед трейлером он увидел стоящую неподвижно Парис и пару собак у ее ног. Рори окликнул девушку, но ответа не последовало.

Гнетущее чувство, зародившееся где-то в глубине живота, усилилось.

– Парис! – крикнул он, подбегая ближе.

Никакой реакции.

– Пойдем, – продолжал он. – Хватит глазеть по сторонам и перестань меня пугать.

Но разговаривать с Парис было бесполезно, ее словно и не было. Ее тело стояло совсем рядом с ним, но оно казалось совершенно безжизненным. Взгляд абсолютно пустой, и глаза даже не дрогнули, когда Рори водил ладонью перед ее лицом. Он прикоснулся к татуированному плечу и вздрогнул. Кожа казалась не настоящей, на ощупь она была слишком мягкой и холодной.

Рори отдернул руку и бессознательно вытер пальцы о джинсы. Непонятно. Он отступил на шаг, стараясь как можно больше увеличить расстояние между ними, но не в силах был отвести взгляд от девушки. Сделал еще шаг назад, потом другой. Отойдя футов на десять, он уже не видел Парис. Он не видел ничего, настолько темно стало вокруг.

Несколько минут он простоял неподвижно, прислушиваясь, в надежде заметить хоть какой-то признак жизни, хоть что-нибудь, но только ветер гудел в его ушах да со всех сторон доносился скрежет ржавого металла.

Рори больше не мог оставаться на месте.

Вытянув вперед руки, он медленно побрел обратно, хотя и боялся наткнуться на Парис. Вместо этого он споткнулся об одну из собак, застывших у ее ног. Под густой шерстью тело собаки оказалось таким же податливым и холодным, как у Парис. Он обошел застывшую группу и продолжил путь по извилистому проходу к воротам свалки. В какой-то момент послышался звук автомобильного мотора. Не очень близко, но и не совсем далеко кто-то заводил машину. Рори набрал в легкие воздуху, чтобы окликнуть людей, но тут же сообразил, что из-за шума двигателя его крик никто не услышит. Он опять остановился и стал прислушиваться. Через некоторое время машина уехала.

Странно, но удаляющийся звук его успокоил.

Он не один.

Он не стал единственным человеком на земле.

Когда звук двигателя затих вдали, когда остались только рев ветра в ушах да лязганье проржавевших кузовов, Рори снова двинулся вперед. Надежда заставила отступить гнетущую тяжесть в желудке, придала ему сил и уверенности в себе.

Он не был одинок.

Удивительно, как быстро он потерял чувство времени. Рори совершенно не представлял, сколько уже бродит по свалке. Но вот он наткнулся на одно из пластмассовых кресел, на которых они сидели совсем недавно.

Больше всего Рори сейчас хотелось увидеть свет.

Очень осторожно он стал обходить вокруг кресла, на которое наткнулся, нащупал стоящее рядом, потом еще одно. Представив в уме расположение мебели, он вспомнил, что неподалеку находились автомобили Аниты и Хэнка. Рори глубоко вдохнул и шагнул в ту сторону, где, по его представлению, были машины.

Семнадцать шагов… Восемнадцать…

Через двадцать шагов в животе вновь возникло неприятное ощущение. Рори уже был уверен, что неточно выбрал направление и теперь впотьмах идет бог знает куда. Он совсем потерял способность ориентироваться. Он уже собрался повернуть обратно, когда нащупал капот одной из машин. Прикосновение гладкого металла показалось слаще поцелуя. Рори осторожно добрался до двери и распахнул ее. Вспыхнувшая лампочка внутреннего освещения почти ослепила его. Пришлось отвести глаза в сторону, чтобы привыкнуть к свету. Как только пляшущие в глазах точки исчезли, он сел в машину и взглянул на приборную панель.

Ключи на месте.

Двигатель ровно заурчал, тогда Рори закрыл глаза и включил фары. Через несколько мгновений он осторожно поднял веки и чуть не закричал. В свете фар он увидел человека, стоящего в полудюжине футов от переднего бампера.

Кто?

Узнав Мота, неприветливого хозяина автомобильной свалки, Рори немного успокоился, но и этот человек стоял так же неподвижно, как и Парис, как и собаки у ее ног, а застывшие клубы сигаретного дыма лишний раз напомнили, каким странным стал этот мир. Нервы Рори были натянуты до предела. Все вокруг казалось чужим и враждебным.

Он нащупал рычаг коробки передач, включил задний ход и отъехал немного, чтобы не задеть стоящего на пути Мота. У ворот пришлось остановиться и выйти из машины, чтобы открыть их. Выехав со свалки, Рори и не подумал закрыть за собой ворота.

Медленное продвижение по Грейси-стрит создавало впечатление нереальности. Замершие фигуры на тротуаре. Водители в своих неподвижных машинах держатся за руль и невидящим взглядом упираются в ветровое стекло. До того как все остановились, движение на дороге не было напряженным, так что проложить путь между автомобилями не представляло особого труда, но Рори свернул в первую же боковую улочку; он не мог больше видеть эти безжизненные лица.

Рори держал путь домой, потому что не знал, куда еще он мог бы поехать. Теперь, когда яркий свет фар прорезал темноту, а металлический корпус машины создавал некоторое чувство безопасности от неведомых угроз, таящихся на улицах, он мог поразмыслить над тем, что произошло. Жаль только, что способность размышлять мало пригодилась, поскольку никто не мог подсказать ему ответы на многочисленные вопросы.

Что случилось с миром, который он знал до сих пор?

Почему он сам остался прежним?

И кто еще бродит по городу в темноте?

Потом Рори задумался о Керри, о ее исчезновении. Может, и она перенеслась в этот странный мир? Может, это некоторая параллель реального мира, которую он видит, но другие люди не замечают?

Как объяснить замершие на дороге автомобили? Интересно, мир действительно замер или то, что видит Рори, – нечто вроде застывшего кадра?

Все это вызывало головную боль. Она пульсировала где-то позади глаз, и ветер, продолжавший бушевать внутри него, только усиливал неприятное ощущение.

Ветер.

Неутихающий ветер.

Так и хотелось свернуть на обочину и забыть обо всем. О странно изменившемся мире, об этом ветре, о замерших людях…

Безумие.

Снова ему вспомнилась Керри, без всякой веской причины на десять лет запертая в психиатрической клинике. После того, что ей пришлось пережить, она вышла в жизнь абсолютно неподготовленной и как будто притягивала к себе всякие странности.

Рори медленно покачал головой.

Господи, если она находится в этом мрачном мире, хватит ли у нее сил, чтобы выжить?

Он хотел бы помочь ей, но даже если Керри где-то поблизости, как ее найти?

Сначала надо вернуться в «Воронье гнездо», решил он. Может, хоть там есть кто-нибудь, кто будет в состоянии ему помочь.

Дважды Рори попал в затор и был вынужден вернуться к ближайшему перекрестку. Ехать назад приходилось при слабом свете задних фонарей, и это еще больше нервировало Рори.

Время от времени он замечал на улице движение. Темные человеческие фигуры при его приближении старались укрыться от света фар. Поначалу Рори счел такое поведение чересчур осторожным, но, представив себя на их месте, решил, что и сам не рискнул бы приближаться к незнакомцу в такой тьме. Мир сошел с ума, кто знает, что скрывается в потемках?

В нескольких кварталах от «Вороньего гнезда», за очередным поворотом, Рори заметил еще одну фигуру прямо перед машиной. Женщина медленно шла по проезжей части и постукивала ногой по бордюрному камню, используя его в качестве ориентира. Увидев свет, она остановилась и оглянулась, прикрыв глаза рукой. Рори радостно встрепенулся. Он опустил стекло и окликнул женщину:

– Энни!

Как только он подогнал машину, Энни села на переднее сиденье. Ее лицо в свете приборной доски казалось несколько странным, но Рори не обращал внимания на ее внешний вид.

– О Боже, – произнес он. – Как хорошо, что я тебя встретил!

Энни откинулась на спинку, словно больше не в силах была держаться прямо. Она повернула голову и слабо улыбнулась.

– Вот это классический пример совпадения, – сказала она. – Как ты здесь оказался, да еще на машине?

От радости Рори начал болтать без остановки, глотая окончания слов.

– Я повел Керри повидаться с Джеком, но его там не было, а вместо него мы встретили всю покрытую татуировками девушку с целой сворой собак, они чуть не бросились на нас, но потом она отвела нас на свалку…

Рори коротко поведал обо всем, что произошло за утро. Энни, впервые на его памяти, слушала не перебивая. Что ж, все непривычно в этом странном мире.

– Скажи, Керри исчезла до того, как все это… – Энни махнула рукой на то, что находилось за пределами автомобиля, – началось?

– Да, а что, это имеет значение?

– Я не знаю. Просто девчонки-вороны тоже пропали. Это случилось, когда земля вздрогнула в первый раз и небо начало темнеть.

– Как ты думаешь, они попали в одно и то же место? – спросил Рори.

– Этого я тоже не знаю.

Энни смотрела вперед отсутствующим взглядом.

– А мы, – сказал Рори немного погодя, – мы ведь тоже попали в какой-то другой мир, не правда ли? Мы ведь движемся, а все остальные замерли, как будто время для них остановилось или что-то в этом роде.

– Мы остались все в том же мире, – ответила Энни. – Все проблемы только из-за того, что Коди снова заполучил горшок Ворона.

Рори покачал головой:

– Лили сказала, что его захватили кукушки.

– Вот черт! Это еще хуже.

Довольно долго они ехали молча. Рори уставился в беспросветную ночь, накрывшую город, он следил за дорогой. Фары освещали часть пространства перед машиной, но по сравнению с бесконечной темнотой, лежавшей вне досягаемости фар, их лучи казались бессильными.

– Энни, скажи, что происходит? Я уже не могу провести грань между реальностью и вымыслом.

– Отвези нас домой, – сказала она. – По пути я постараюсь тебе все объяснить.

Но это было бесполезно. Она говорила о вещах, которые просто не могли существовать в жизни, какой ее себе представлял Рори. Вороново племя, волшебные горшки, Коди, кукушки… Он словно попал в кинозал на какой-то иностранный фильм без субтитров, да еще и сильно опоздал к началу сеанса.

– Значит… все жильцы «Вороньего гнезда» – люди-птицы?

Энни устало улыбнулась:

– И ты тоже, хотя примесь древней крови в тебе совсем слабая.

– Я тоже?..

Она кивнула.

– Все мы – люди-птицы.

Энни снова кивнула:

– В этом доме – да.

– Теперь понятно, почему его назвали «Вороньим гнездом», – заметил Рори.

Он ощутил тихую панику. Единственное, что удерживало его от истерики, – это спокойствие Энни. Он мог если не понять, то допустить все, о чем она говорила, поскольку давно и безоговорочно доверял ей. Энни никогда не обманывала его, не было у нее причины лгать и теперь.

Кроме того, странные вещи, происходящие за окнами машины, лишь подтверждали слова Энни.

– Как же я мог прожить в доме девять лет и ни о чем не догадываться? – спросил он.

– У тебя не было в этом необходимости, – пожала плечами Энни.

Она повернула голову, и Рори вновь увидел перед собой былую Энни, которую, как ему казалось, он давно и хорошо знал. Она была таким же человеком, как он сам. Хотя был ли он нормальным человеком? Ведь в нем тоже текла кровь зверолюдей?

– И еще, – добавила Энни. – Что бы ты подумал, если бы я рассказала тебе эту историю раньше?

– Решил бы, что ты, как всегда, подшучиваешь надо мной.

– Так вот, я не шучу.

– Да, теперь мне это совершенно ясно.

Они добрались до Стэнтон-стрит, но здесь дорогу им перегородили сразу несколько машин. Рори свернул на боковую улочку, а потом на дорожку, которая огибала дом сзади.

Он посмотрел на свою спутницу:

– Так ты считаешь, Люций – или, вернее, Ворон – сможет все исправить?

– Если мы сумеем его вернуть.

– А куда он ушел?

Энни грустно качнула головой:

– Мне это неизвестно. Он давно отвернулся от этого мира. Тело его сидит в кресле, но кто знает, где блуждают его мысли? Пойми, Рори, я не принадлежу к числу перворожденных. Я представления не имею, что ими движет.

Если, как говорила Энни, девчонки-вороны тоже были перворожденными представителями воронова племени, то Рори понял, о чем она говорит.

Вплоть до самого дома дорожка была пуста. У домика на заднем дворе Рори остановил машину так, чтобы фары освещали заднюю часть большого дома. И тут он заметил у стены две высокие фигуры в черной одежде. Рори не потребовалось много времени, чтобы узнать их – тетушки. Элоиза и Мерседес.

– Они – тоже вороны? – спросил он.

– Нет, они из семьи грачей.

– Грачи. Верно.

Энни выбралась из машины и направилась через лужайку к тетушкам. Рори посидел немного, потом поставил переключатель скоростей в нейтральную позицию, поднял ручной тормоз и тоже вышел из машины. Он не стал глушить двигатель и оставил фары включенными.

– Мы опоздали, – сказала одна из тетушек, как только Рори присоединился к ним.

Как и всегда, он не знал, кто сейчас говорил, Элоиза или Мерседес. Как бы ни сходил мир с ума, некоторые вещи остаются неизменными. Этот факт доставил Рори некоторое утешение.

– Они все исчезли, – добавила вторая тетушка.

– Мы торопились домой…

– …сквозь непроглядную тьму…

– …по дрожащей под ногами земле…

– …а они все исчезли.

Только сейчас Рори заметил, что они очень похожи на девчонок-ворон, если бы те говорили менее выразительно и выглядели лет на шестьдесят.

– Как исчезли? – спросила Энни. – Я сидела на соборе Святого Павла, когда Мэйда и Зия растворились в воздухе. Все остальные исчезли точно так же?

– Мы не знаем, – печально ответила одна из тетушек.

Вторая кивнула:

– Знаем лишь, что все исчезли…

– …и никогда больше не будет так, как было раньше.

Энни объяснила Рори, что события, которые они наблюдают сейчас, сильно отличаются от предыдущих воздействий волшебного горшка Ворона. Раньше в таких случаях мир тоже искажался, но это было временное явление и занимало всего несколько минут. В этот раз все происходит иначе.

– Так что нам теперь делать? – спросил он.

Энни тяжело опустилась на ступени крыльца.

– Я не знаю, – сказала она. – Молиться?

– И кому ты собираешься молиться?

В ответ Энни только покачала головой.

Рори никогда не видел ее такой. Энни была не свойственна склонность к депрессии. Наоборот, она всегда умела отвлечь его от грустных мыслей и заставляла улыбаться в самые тяжелые минуты.

Он сел рядом на ступеньку и положил руку ей на плечи. Энни прислонилась к нему, и тогда Рори второй рукой похлопал ее по ладони.

– Я не представляю, что еще может случиться, – сказал он, – но что бы то ни было, тебе не придется столкнуться с неприятностями в одиночку.

– Спасибо, – ответила она так тихо, что Рори пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее слова. – Спасибо, что ты со мной.

– Взаимно, – сказал Рори. – Если бы не ты, я давно сошел бы с ума.

Энни обвила его руками за талию и крепко прижала к себе.

Рори поднял голову и заметил, что тетушки снова осматривают дом, держась за руки и склонив головы точь-в-точь как птицы, которыми они могли обернуться. Теперь они смирились с несчастьем и попросту ждали, что еще произойдет, успокаивали друг друга, как и он пытался успокоить Энни. Стремление поддержать Энни помогало ему легче переносить беду.

Рори снова вспомнил о Керри. Она была где-то далеко, одна, и никто не мог ей помочь.

11

Керри была не одна.

Еще совсем недавно она сидела в одиночестве в старом автомобиле и проливала слезы, потом тоже была одна, неожиданно оказавшись в этом странном месте, куда ее перенесло стремление исправить отношения с Кэти.

«Вот теперь я дошла до конца», – подумала она, медленно поворачиваясь в странной серой пелене, окружавшей ее со всех сторон. Дошла до той точки, где существует только… безумие или волшебство. Грань между этими двумя понятиями никогда еще не была такой расплывчатой и прозрачной.

Автомобильная свалка, тонкое шерстяное одеяло… Мир, который она знала, исчез. Она перенеслась в совершенно незнакомое, жутковатое, но в то же время умиротворяющее место. Боль в сердце утихла, хотя Керри не могла сказать, как и почему это произошло.

Ей грозил приступ паники, она совершенно не понимала, где находится и что ей теперь делать. Керри медленно, на цыпочках повернулась, но со всех сторон ее окружал бесконечный серый туман и ничего больше, вот только…

Керри замерла и присмотрелась к какому-то далекому яркому пятнышку.

Там что-то есть…

Она шагнула в этом направлении словно по облакам, поверхность под ногами оказалась мягкой и упругой. Хорошо бы растянуться на ней и заснуть, но Керри знала, что этого не следовало делать. В таком месте даже легкая дремота может продлиться целую вечность.

Сколько времени она шла, Керри не могла бы сказать, но вот пятнышко цвета обрело очертания. Человеческая фигура. Рыжеволосая девушка. И такая же знакомая, как собственное отражение. Керри вдруг почудилось, что это она свернулась в клубочек на заманчиво мягкой поверхности и теперь видела себя со стороны. Но ведь это невозможно, она стоит или это…

Подойдя поближе, Керри увидела, что перед ней не одна фигурка, а две. Вторая скрывалась позади первой, и на ней была та самая одежда, которую Керри надела сегодня утром и в которой была сейчас.

Как странно. Как же я могу быть одновременно в двух местах?

Но даже такая мысль не встревожила ее, как следовало бы ожидать. Лишь пробудила слабое любопытство.

– Керри?

Она обернулась и обнаружила, что ее сестра сидит неподалеку на корточках и смотрит на нее с нескрываемым удивлением. На Кэти были те же самые фиолетовые джинсы и желтый топ, как и на спящей фигурке-двойнике. Спутанные рыжие волосы торчали в разные стороны. Взгляд Керри остановился на татуировке. Она вспомнила, что Парис говорила о ней. Этот символ означал «младшая сестра» на… кажется, на японском языке.

Кэти поднялась и разгладила джинсы, сбившиеся в складки на бедрах.

– Как ты здесь очутилась? – спросила она.

– Я… Я не могу точно сказать. Я была на автомобильной свалке, сидела на заднем сиденье машины, где тебя видели накануне, и мечтала исправить то, что было между нами, а потом очнулась уже здесь. – Керри немного помолчала, потом добавила: – А где это мы находимся?

Кэти проигнорировала ее вопрос:

– Что ты имела в виду, говоря, что хотела исправить то, что было между нами?

– Я больше не хочу тебя терять, – сказала Керри. – Я больше не знаю, что такое реальность, но если ты не настоящая, как считается в том мире, то я предпочла бы быть сумасшедшей и иметь сестру, чем жить без тебя.

Кэти вздохнула и снова присела. Керри недолго колебалась и уселась рядом с ней.

– Ты всегда все только портишь, – сказала Кэти.

Даже умиротворяющее воздействие этого места не могло уменьшить острую боль, пронзившую сердце Керри при этих словах. Нижняя губа у нее задрожала, на глаза навернулись слезы.

– Я… Мне кажется, я это заслужила, – сказала она. – Я ведь так ужасно вела себя по отношению к тебе.

Кэти покачала головой:

– Нет, учитывая обстоятельства, твоя реакция была вполне нормальной. Что еще ты могла сделать, когда я никому, кроме тебя, не позволяла себя увидеть? А как только ты принималась настаивать, что я существую, они запирали тебя и пичкали лекарствами, пока ты не начинала видеть мир таким, каким видели его они. Это мне надо сожалеть о доставленных тебе неприятностях, Керри, и я очень жалею, правда. Вот почему я оказалась здесь.

Керри рукавом вытерла слезы:

– Что?.. Ты хочешь сказать?..

– Все довольно запутанно. Тебе известно что-нибудь о вороновом племени?

– Почти ничего. Я слышала, как люди толковали об этом, но для меня это слишком сложно.

Кэти кивнула:

– Полагаю, здесь не обошлось без волшебства.

– Оно ведь на самом деле существует, да? Так же, как и ты?

– Во всяком случае ты здесь, – с улыбкой заметила Кэти.

«Если только это не сон», – подумала Керри.

Она перевела взгляд на две свернувшиеся фигурки. Голова одной почти касалась ног другой, и тела образовали нечто вроде символа Инь-Ян. Сестра начала рассказывать о вороновом племени, о горшке Ворона, Коди и прочих вещах, и внимание Керри полностью переключилось на ее повествование.

– Вот так я здесь и очутилась, – закончила Кэти. – Горшок всегда приносит беду, но, по словам Джека, если ты поймешь его, то можешь его уничтожить или отослать туда, откуда он появился. Вот я и пытаюсь это сделать. Я хотела его понять, а горшок затянул меня внутрь.

– Мы… находимся внутри горшка?

Кэти кивнула.

– Но разве он настолько велик?

Кэти развела руки примерно на восемь дюймов.

– Он волшебный, – пояснила она, видя замешательство на лице сестры.

– Интересно, – сказала Керри, вновь переводя взгляд на спящих близнецов, – они – это мы? Может, мы спим где-то в реальном мире и только наши образы находятся здесь?

– Я не знаю, – призналась Кэти. – Горшок оказался намного сложнее, чем я могла ожидать. Он одновременно и предмет, и мысль, вернее, предмет, содержащий мысль, и это очень трудно объяснить. Помнишь те китайские головоломки, которыми мы забавлялись в детстве?

Керри кивнула. У нее был целый набор, и Кэти нравилось с ними играть. Она прятала в самую маленькую коробочку что-нибудь ценное – кусочек хрусталя, моток тесьмы или украшение, украденное из спальни матери, – а потом эту коробочку вкладывала в несколько других, причем каждая следующая коробочка была чуть больше, чем предыдущая.

– Вот и горшок представляет собой нечто вроде такой головоломки, – пояснила Кэти. – Каждый раз, когда мне кажется, что я его поняла, я обнаруживаю следующий секрет, который надо раскрыть.

– Но зачем ты пытаешься его понять? – спросила Керри.

– Знаешь, я подумала, что таким способом смогу решить сразу две проблемы. Уйти из твоей жизни и избавиться от горшка. Мне подсказали это истории Джека. Требуется масса времени, чтобы заставить горшок выполнить то, что ты хочешь. Единственная причина, по которой никто до сих пор не воспользовался им, это слишком высокая цена.

Понимание понемногу просачивалось в мысли Керри.

– Ты собиралась… пожертвовать собой? – тихо спросила она. – Умереть ради того, чтобы уничтожить волшебный горшок?

Кэти пожала плечами:

– Мне кажется, никто точно не знает, можно ли назвать это смертью. Наверно, я должна была попасть туда, откуда появился горшок Ворона. – Она печально взглянула на Керри. – Возможно, это не худшее место.

– Но…

– И еще дело в том, что мне нечего терять.

Слезы опять навернулись на глаза Керри.

– Я виновата во всем, – сказала она. – Если бы я не поверила, когда люди доказывали, что ты не существуешь…

Кэти покачала головой:

– Не говори так. Это я не вписывалась в условия вашего мира. Мне не надо было появляться на свет. Наверно, я вовсе не должна была родиться или…

– Но ты все же родилась…

– И это не принесло мне счастья. Я только навлекла на тебя всевозможные беды.

– Это моя вина, а не твоя.

– Нет, – мягко возразила Кэти. – Кто всегда склонял тебя ко всяким проказам? Кто допускал, чтобы во всех прегрешениях винили тебя? Из-за кого тебя на десять лет заперли в психиатрическую клинику? Все из-за того, что я хотела сохранить свое существование в тайне.

– Но почему? – спросила Керри. – Почему ты сделала из своей жизни такой секрет?

– Не знаю, – покачала головой Кэти. – Может, во мне слишком много от ворон.

– Но это не так уж плохо, – сказала Керри, – девчонки-вороны мне очень понравились.

– Мне тоже. Хотя я знакома с ними только по рассказам Джека.

Довольно долго они сидели молча. Наконец Керри задала тот вопрос, из-за которого пропустила первый день занятий в университете и в конечном счете попала в это загадочное место.

– Кто наши родители? – спросила она. – Кто наши настоящие родители?

– Разве ты этого еще не поняла?

– Нет, все, с кем я пыталась говорить на эту тему, отделывались какими-то намеками… – посетовала Керри.

Она умолкла, оборвав себя на полуслове. Позади Кэти, позади спящих фигурок – их двойников, поднималось золотистое сияние. Кэти обернулась, чтобы тоже посмотреть. У Керри кожа покрылась мурашками, а волосы на затылке зашевелились. Этот свет напомнил ей огонек, который Керри отыскала у себя в груди благодаря Мэйде. Сияние было таким же успокаивающим и мягким. Но в то же время с его появлением воздух словно наэлектризовался. В сиянии чувствовалась такая неукротимая энергия, что хотелось в одно и то же время наслаждаться им и спрятаться куда-нибудь подальше.

– Что это? Что происходит? – спросила она.

– Не знаю. Ничего подобного прежде не было.

Керри ближе придвинулась к сестре и схватила ее за руку. От потока света начал отделяться высокий темнокожий и темноволосый человек. Его руки были распростерты в стороны, и от этого полы плаща казались черными крыльями.

– Кто… – начала говорить Керри.

В тот же момент она ощутила, что ее сестра расслабилась.

– Все в порядке, – сказала Кэти. – Это Джек Доу.

Человек посмотрел на спящие фигурки у его ног. Затем поднял голову и заметил двух сидящих чуть в стороне девушек. Испуг сменился на его лице замешательством. Золотое сияние за спиной Джека усилилось.

– Ты здесь? – спросил он, узнав в одной из девушек Кэти. Затем Джек разглядел и ее сестру. – Вы обе?

Кэти поднялась на ноги, и Керри быстро последовала ее примеру.

– Привет, Джек, – обратилась к нему Кэти.

– Скажи мне, что это не то, о чем я подумал.

– Я не могу этого сделать.

– Это ты вызвала меня сюда? – спросил он. – Ты размешала содержимое горшка?

– А что, кто-то размешал его? И из-за этого все и началось?

Джек медленно покачал головой:

– Происходит нечто ужасное. Я никогда не слышал, чтобы…

Джек умолк и только снова покачал головой. Керри было неясно, то ли он просто не мог поверить в происходящее, то ли таким способом пытался упорядочить свои мысли. Она вполне понимала его состояние.

– Джек, – заговорила Кэти, – это Керри, хотя, я думаю, ты и так это знаешь. Керри, это наш отец, Джек Доу.

Керри уставилась на него во все глаза.

– Наш… отец?

– Ты знала? – воскликнул Джек. – Но откуда?

– Ну же, Джек, – ответила Кэти. – Неужели ты считаешь себя единственным рассказчиком историй?

– Но все вороново племя обещало…

– А кто сказал, что я слушаю только вороньи истории?

– Но как… – Он переводил взгляд с одной дочери на другую. – И ты… Ты не возненавидела меня?

Керри все еще не могла свыкнуться с мыслью, что Джек – ее отец, а теперь эти слова…

– Почему мы должны ненавидеть тебя? – спросила она.

– Потому что Джек присваивает себе грехи, как сорока – блестящие безделушки, – произнес знакомый голос.

Все повернулись и обнаружили, что и девчонки-вороны тоже находятся здесь же. Только что услышанные слова принадлежали Мэйде. Зия, стоя рядом с ней, согласно кивала.

– Именно это он и делает, – сказала она.

– И никак не может остановиться.

– Никак не может.

– Даже если ему от этого только хуже.

Джек сердито нахмурился, но девчонки-вороны ничуть не смутились и улыбнулись ему в ответ.

– Ой, посмотри, – воскликнула Мэйда, поворачиваясь к Керри и Кэти. – Теперь их двое.

– Как и нас.

– И поэтому нас сюда вызвали?

Зия широко улыбнулась:

– Это очень забавно.

– Побудьте хоть немного серьезными, – заметил Джек. – Похоже, мы попали в беду.

– Мы всегда серьезны, – сообщила Мэйда.

– Мы всегда серьезно относимся к самым разным вещам, – добавила Зия.

– Да, – кивнула Мэйда. – Ко всему, что люди считают серьезным.

– И нас нелегко сбить с толку, – сказала Зия. Затем она обернулась к золотисто-янтарному сиянию. – Взгляните, какое прекрасное зрелище.

Свет теперь приобрел форму пламени свечи, стал ярче и еще сильнее напомнил Керри о небольшом, но очень похожем на него огоньке в ее груди. Джек тоже обернулся, но тут же отшатнулся назад, широко раскрыв глаза от удивления.

– Благодать! – воскликнул он.

– Ой, правда! – закричала Зия.

– Какое точное слово ты подобрал, Джек, – с улыбкой отозвалась Мэйда.

Джек, все еще не веря своим глазам, качал головой:

– Но разве это может быть на самом деле?

– О чем это он? – спросила Керри.

– Так он называет местечко неподалеку от твоей родины, – объяснила Мэйда. – Это дом его души.

– Он видит его в этом свечении, – кивнула Зия. – Дом его души.

– А может быть, и Нетти, – добавила Мэйда.

– Мою бабушку? – удивилась Керри.

– Нет, – печально вздохнула Зия. – Твою мать. Теперь мы это вспомнили.