Текст книги "Любовный эликсир"

Глава 10

Эллиот Федерстон слонялся в глубине бального зала, надеясь случайно столкнуться с мисс Мелани. Да, он обманул ее и не явился на назначенное свидание, увлекшись азартной игрой и забыв, что обещал встретиться с этой чертовой куклой.

Но Мелани казалась ему такой наивной, словно ему в руки сам падал спелый плод, так что он не думал, что свалял слишком большого дурака. Своего рода подтверждением этому служила та легкость, с которой она позволила ему угостить ее коктейлем, содержавшим виски. Мелани походила на маленького ребенка, легко поддающегося плохому влиянию; таким образом, она была именно той женщиной, с которой ему так сильно хотелось сойтись.

У него не было ни денег, ни состояния, он неудержимо скатывался вниз и был готов на все, лишь бы поправить свое положение. Ему довелось услышать, как Регина расписывала приданое Мелани; он обратил особое внимание на ту сумму, которая будет передана избраннику Мелани сразу после подписания брачного контракта. Пока многие самодовольно посмеивались над Льюисами, над их провинциальным видом и отсутствием светского лоска, Эллиот сразу разглядел тут для себя блестящую возможность.

Достигнув тридцати пяти лет и будучи четвертым сыном обедневшего, скандально известного баронета, мистер Федерстон не имел за душой почти ничего. Его крохотное наследство растаяло, а кредит был исчерпан. Однако в высшем лондонском обществе бедность не считалась смертельным грехом, поэтому его часто приглашали в самые престижные дома. И он, принимая то одно, то другое приглашение, перемещался из одного дома в другой, в то время как кредиторы тщетно пытались его поймать.

Памела прилежно трудилась над устроением союза между Маркусом и Мелани. Если их дело выгорит, то Эллиот оставался на бобах, но он с трудом представлял себе, чтобы Стамфорд согласился на такое супружество. Когда же ему стало ясно, что этот брак едва ли состоится, то возник вопрос, кому достанется приданое Мелани. Если судьба преподносила ему такой подарок, не глупо ли упускать свой шанс?

Когда музыка смолкла и танцующие стали расходиться, Мелани внимательно посмотрела на него. В этот раз она находилась далеко от матери, а ее компаньонка отсутствовала. Эллиот направился на веранду, кивнув ей, чтобы она следовала за ним. Пойдет ли она?

Возможно, она была зла на него, он подвел ее, но у него наготове была дюжина объяснений, почему он так поступил. Только ни в коем случае нельзя дать ей заподозрить, что он был слишком пьян, чтобы помнить об условленной встрече, ее нежные чувства ничуть не волновали его, а все его помыслы были устремлены на то, чтобы выиграть несколько фунтов в фаро.

Как бы то ни было, но в одном он был непревзойденным мастером – в умении болтать. Он сумел бы выкрутиться из любого затруднительного положения, а Мелани так доверчива, что вряд ли заподозрит его во лжи.

Эллиот выскользнул излома и направился в большой сад, где под сенью деревьев можно было укрыться от нескромных взглядов. Гости гуляли по освещенным фонарями тропинкам. Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы их видели вместе. Время еще не пришло.

Когда же его обнаружат вместе с леди Мелани, то он подстроит все так, чтобы извлечь из этого наибольшую для себя выгоду. Но перед тем как сделать решающий шаг, ему надо убедиться, что птичка крепко запуталась в его сетях.

Мелани шла в нескольких шагах позади него, якобы тоже гуляя по саду.

– Я здесь, – тихо прошептал он, когда она проходила мимо того места, где он укрылся.

Она свернула с тропинки, Эллиот сделал ей знак молчать и увлек за собой в располагавшийся неподалеку сарай садовника. Сарай стоял на отшибе – идеальное место для укромных встреч.

Сквозь узкое оконце на пол падал свет луны, но этого вполне хватило Эллиоту, чтобы увидеть, как взволнована Мелани, как она возбуждена этим тайным свиданием.

Глупышка! Ему наверняка удастся без особого труда заставить ее плясать под его дудку.

Мелани начала первая, приятно удивив его:

– Прошу извинить меня, ноя не могла прийти в урочное время к конюшне. Вы меня простите?

«Все-таки есть Бог!» – подумал про себя Эллиот. Он сразу изменил тактику, теперь он сам выступал в роли оскорбленного.

– Я ждал вас больше часа! Где вы были?

– Моя мать долго беседовала со мной. Я никак не могла освободиться раньше двух часов.

– Она обращается с вами просто отвратительно. – Он правильно поступил, ведя разговор в таком тоне. Их обоих должна объединять общая неприязнь к ее матери. – Чего же она хотела?

– Она все время упорно говорила о Стамфорде, о его намерениях относительно меня, хотя я уверена, что таковых у него нет и в помине. – Мелани резко встряхнула головой. – Мне до смерти надоели разговоры о нем.

– Как я вас понимаю, бедная вы, бедная.

Он слегка похлопал ее по плечу, якобы искренне сочувствуя ей. Затем достал свою фляжку, отхлебнул изрядный глоток и протянул фляжку Мелани. Слегка пригубив, она попыталась вернуть фляжку, но он отвел ее руку, советуя повторить. Мелани поспешно хватила еще один глоток, явно лишний, отсутствие у нее выдержки пришлось Эллиоту по душе.

– Я так волнуюсь, – призналась она.

– Даже теперь?

Мелани схватила его за руку, вся раскрасневшаяся от выпитого виски.

– Скажите, что вы узнали о Стамфорде?

Эллиот притворился, что раздумывает, хотя он и не помышлял оставлять ее в неведении.

– Я не очень-то уверен, следует ли говорить вам об этом, Мелани. Можно мне называть вас Мелани?

– Можете, когда мы находимся наедине, но не на людях, – высокомерно ответила она.

Маленькая выскочка! Что она о себе воображает? За несколько столетий до того, как ее предки открыли первую из шахт в Корнуолле, его род уже был одним из самых именитых в Англии!

Эллиот подавил вспыхнувший в нем гнев.

– Мелани, правда о намерениях Стамфорда может оказаться для вас слишком горькой.

– Что вы имеете в виду? – Она наклонилась к нему.

– Вы такая наивная, – вздохнул Эллиот. – Ладно, это мой долг.

– И не пропускайте ни одной подробности!

– Стамфорд женится из-за денег.

– Но ведь он богат!

– Тут есть один момент. Как только ему исполнится тридцать один год, если он не женится, то теряет все свое состояние. Как это неприятно, что ваша мать не поставила вас об этом в известность.

– Я не уверена, что она обо всем знает.

– Поверьте мне, – сказал он. – Я даже посвящен в то обстоятельство, что леди Памела подталкивала вашу мать к тому, чтобы принести вас как жертву на свадебный алтарь.

Эллиот осторожно наводил ее на мысль, что Регина и Памела строят козни против нее, Мелани.

– Но если Стамфорду настолько все безразлично, то ради чего он пригласил меня в Лондон?

– Никто больше не хочет иметь с ним дела.

– Его последней надеждой осталась я?

Эллиот принял скорбный вид, Мелани побледнела и покачнулась. Он нежно обнял ее, чтобы успокоить.

– Извините меня. Мне не следовало так откровенно говорить об этом.

– Нет-нет, все правильно.

Мелани расстроилась, и Эллиот не преминул воспользоваться этим, одной рукой поглаживая ее руку, другой обвив ее талию. Прямо перед его глазами оказался лиф ее платья, который весь сверкал от мелких драгоценных камней, а также округлая пышная грудь Мелани. Да, она очень соблазнительный и лакомый кусочек, но всему свое время.

– Почему все отказывали ему? – спросила она.

– Он грубиян и негодяй. Пьет, играет и забавляется с гулящими девками. Не знаю, стоит ли говорить об этом? – Эллиот чуть помедлил. – Он содержит сразу трех любовниц.

Это была наглая ложь, но поди-ка поймай его на слове.

– Трех?!

– По городу ходит много сплетен о нем, ни один здравомыслящий отец не пустит его на порог своего дома.

– И об этом известно моей матери?

Эллиот пожал плечами с таким видом, будто у него еще достаточно сведений самого частного и конфиденциального характера.

– И в свете судачат и смеются надо мной?

– Не принимайте все близко к сердцу, Мелани, – утешил ее Эллиот. – Это всего лишь злые сплетни.

Вся пунцовая от стыда, Мелани стояла, уставившись в пол. Наконец она вымолвила:

– Мне пора возвращаться.

– Вы не можете уйти. У вас сейчас такой расстроенный вид.

– Регина будет искать меня.

– Но мне надо еще кое-что вам рассказать. Эллиот провел большим пальцем по ее нижней губе, следя за ее реакцией. Хоть она и девушка, но какая же она бесчувственная и холодная, раз не обращает внимания на его ухаживания!

– Мне надо идти.

– Вы достойны мужа, который любил бы вас, – заявил он. – Который лелеял бы вас, ценил и боготворил. Вовсе не похожего на эгоистичного мошенника, который принесет вам одни страдания.

– Даже не знаю, как мне быть. – Она потерла виски пальцами, как будто у нее болела голова.

– Если вы выйдете за него замуж, то он все равно будет волочиться за каждой юбкой, в открытую водить к себе любовниц. Сможете ли вы это перенести?

– Нет… нет…

– Позвольте мне помочь вам, Мелани, спасти вас, не дать совершиться глупости вашей матери.

– Мне пора идти, – повторила она. Явно расстроенная, Мелани неуверенной походкой вышла из сарая. Эллиот не удерживал ее.

Улыбаясь, он смотрел ей вслед. Он заронил в ее душу достаточно сомнений и подозрений, оставалось только ждать, когда посеянные им семена дадут всходы.

– Селина! – в гостиную вбежала взволнованная Эдит Фицсиммонз, с трудом переводя дыхание. – Граф Донкастер здесь!

– Боже мой! – воскликнула Селина по-итальянски. Она едва могла поверить в случившееся. Во время его предыдущего и непродолжительного посещения Селина ощутила удивительное, поразившее ее чувство какого-то единения с ним, однако она не рассчитывала, что он испытывает нечто подобное. За прошедшие несколько лет она перенесла столько разочарований, что почти утратила свой природный оптимизм.

Ее первый кавалер – джентльмен! Причем граф! После стольких одиноких, унылых месяцев нищенского прозябания в мрачном, наводящем тоску городе это превосходило все ее надежды.

Сердце у нее бешено забилось, она слегка поправила прическу, разгладила складки на платье. Как жаль, что ее не предупредили заранее и у нее нет нового платья, красивых украшений, которые она могла бы надеть ради такого невероятного случая!

– Как я выгляжу?

– Как всегда, потрясающе. – Эдит схватила Селину за пальцы и крепко сжала их. – Он производит впечатление очень хорошего молодого человека. И может изменить твою жизнь.

– Надеюсь.

– По крайней мере он поможет узнать, что сделала твоя сестра с твоими деньгами.

– Эдит, только давай не будем обсуждать это прямо сейчас. Пожалуйста.

Эдит, глубоко убежденная в том, что Кейт присвоила деньги сестры, ненавидела ее. Но Селина даже слушать не хотела ни о чем подобном. Да, Эдит была ей послана Богом, она заменила Селине мать, без нее Селина даже не знала, что бы она делала в Англии, она полностью доверяла своей компаньонке, как и ее советам. Но Кейт была единственной оставшейся в живых близкой родственницей, и Селина не позволяла, чтобы в ее присутствии дурно отзывались о ее сестре.

– Тебе следует хотя бы затронуть эту тему в беседе с ним, – ворчала Эдит.

– Эдит! – восторженно воскликнула Селина. – Сегодняшний день поистине великий. Несмотря на то что мы меньше всего ожидали его появления у нас, граф здесь. И нельзя заставлять его так долго ждать в прихожей! Введите его скорее.

Улыбнувшись, Эдит поняла, что против такого довода ей нечего возразить. Селине исполнилось всего шестнадцать, но у нее была сильная воля. Несчастья и беды оказались хорошими учителями. Рано повзрослев, она узнала себя, свои силы, научилась принимать решения.

– Мне остаться, пока вы будете беседовать вдвоем?

– Не вздумай.

– Но ведь я никогда не поступала так, как следует вести себя твоей компаньонке! Может, мне пора отрабатывать свой хлеб?

– И что он тут начнет вытворять, по-твоему? Сойдет с ума, бросится на меня, пока ты околачиваешься в соседней комнате?

– Да, граф – приятный молодой человек, – призналась Эдит. – Если он станет вести себя несколько вольно, что ж, в этом нет никакой беды.

– Нет, – усмехнулась Селина. – Ничего страшного в этом нет. Ну, впускай его.

Свободно расположившись на потертом диване, она ждала, пока Эдит не поздоровалась с графом и не впустила его в гостиную. В самый последний миг Селина одернула лиф своего платья как можно ниже, придав себе более пикантный вид. Конечно, лорд Донкастер приехал к ним не для того, чтобы поговорить о погоде!

Эдит часто упоминала о том, что английские девушки излишне чопорны и добродетельны. Их чересчур строго воспитывают, а их отношения с молодыми мужчинами постоянно держат под контролем. Селина росла в Венеции, и в ее жилах текла кровь ее отца-итальянца. Она привыкла к независимости, да и жизнь приучила ее действовать самостоятельно.

Судьба привела к порогу ее дома Кристофера Льюиса, наверное, это было предопределено. И она непременно воспользуется этим, чтобы извлечь из случившегося как можно больше удовольствия.

Едва он вошел, как сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Он казался таким привлекательным, высоким и самоуверенным!

– Добрый день, лорд Донкастер, – поприветствовала она его. – Как удивительно увидеть вас снова здесь!

– Зовите меня просто Кристофер.

– Хорошо. Но и вы называйте меня Селиной. Она встала и попыталась сделать реверанс, но он остановил ее. Они стояли совсем рядом в полном молчании и смотрели друг на друга, как пара влюбленных безумцев.

– Я не мог не прийти к вам, – признался он.

– Мне так приятно видеть вас.

Он стоял настолько близко, что носки его туфель слегка заходили за нижний край подола ее платья. Их тела почти соприкасались, между ними как будто проскакивали весело светящиеся искры.

– Вы – сестра Кейт, не правда ли?

Селина не знала, какой ответ Кейт сочла бы наиболее подходящим, но что касается ее самой, то лгать ей не хотелось.

– Она моя единоутробная сестра.

– А-а, вот в чем разгадка вашего сходства! У вас была одна и та же мать?

– Да. Вы знакомы с подробностями ее ужасной любви?

– Не очень. От моей матери, когда она не в настроении или когда ругает Кейт, услышишь разве только брань по этому поводу. В Донкастере как-то не принято говорить об этом.

– Моя мать была бы обескуражена, доведись ей услышать это! – Вспомнив свою мать с ее яркой внешностью, Селина рассмеялась. – Как она любила производить фурор! Больше всего на свете ей нравилось совершать именно эксцентричные поступки. Она полюбила, и у нее не было иного выхода, как убежать из дома.

– Но при этом она бросила Кейт.

– Не намеренно же. – Селину обидело, что Кристофер мог предположить что-то плохое. – Она посылала за Кейт, когда обосновалась в Италии.

– Неужели? Об этом не было ничего слышно.

– Но в результате судебного крючкотворства ее признали негодной матерью. Ей было отказано в опекунстве. Она сошла в могилу, горько сетуя о том, что потеряла Кейт.

– А как вы очутились в Лондоне?

– Я переехала сюда после смерти моих родителей. Мать обговорила это условие в своем завещании. Она так хотела, чтобы мы с Кейт снова стали одной семьей, хотя ей никогда не приходило в голову, что нам будет трудно воссоединиться. Или что мне придется прозябать в Лондоне.

– Почему в таком случае вы не перебрались поближе или в сам Донкастер?

Селина покраснела, ей стало неловко, он затронул больную тему.

– Вы же знаете, почему я не могла. – Она испытующе посмотрела на него, стараясь понять: он искусный лжец или действительно забыл об этом. – Ваша мать передала Кейт, что она обсудила этот вопрос с вами и вы сказали «нет».

Кристофер недоуменно и неуверенно промямлил:

– Регина заявила, что она обсуждала это со мной?

– Да. – Смущенная тем, что все наконец открылось, Селина уставилась в пол. – Она сказала, будто вы считали, что мое присутствие окажется вредным. И вызовет среди ваших соседей и слуг недоброжелательные пересуды.

Кристофер молчал так долго, что Селину понемногу стало охватывать отчаяние. Неужели все закончилось, так и не успев начаться?! О, почему она вовремя не прикусила свой язычок!

– Селина, – пробормотал он. В его голосе слышалось столько нежности и заботы, что она удивленно вскинула на него глаза. – Об этом, как и о другом, мне не доводилось что-либо слышать. До тех пор, пока мы недавно не встретились, я понятия не имел о вашем существовании. Клянусь вам.

– Тогда почему ваша мать измышляет такую отвратительную ложь?

– Это дело ее рук, но не моих. Она может быть очень зловредной.

– Почему бы вам тогда не остановить ее?

– Мне лишь недавно исполнилось восемнадцать, и только теперь я могу кое в чем перечить ей. Она принимает решения, не советуясь со мной. Прежде, когда я был еще молод, это было необходимо. Теперь я понемногу забираю власть в свои руки, но она ни в какую не хочет уступать ее.

– Кейт говорит, что вы будете хозяином.

– Кейт права. – Кристофер бросил взгляд через гостиную в сторону холла. – Миссис Фицсиммонз не присоединится к нам?

– Боюсь, она сейчас вздремнула, – слегка поморщилась Селина. – Сон у нее очень крепкий.

– Замечательно.

Он провел ее к дивану и присел. Когда же Селина попыталась сесть рядом с ним, то он притянул ее и усадил боком между ног, затем развернул к себе лицом, при этом корсаж ее платья упирался ему в грудь.

Селина не знала, что у него на уме, но уже прикидывала насчет того, насколько следует ей уступить ему, и решила, что можно позволить очень многое. По опыту матери она хорошо представляла те неприятности, в которые мужчина и женщина могли попасть по собственной вине. Впрочем, Селина не собиралась слишком ломаться, если ему вздумается заигрывать с ней, вместе с тем она не была намерена позволять ему заходить чересчур далеко. Женщина должна сохранять некую таинственность, чтобы у мужчины была причина снова посетить ее.

– Как долго ты намерен оставаться здесь?

– До тех пор, пока миссис Фицсиммонз не встанет и не попросит меня удалиться, – усмехнулся он. – Если мне повезет, то она проспит до завтрашнего утра.

Селина улыбнулась.

– Почему бы мне не запереть двери, чтобы нам никто не помешал?

– В самом деле – почему?

Селине, вероятно, следовало опасаться оставаться с ним наедине, но страха она не испытывала. Ну что здесь такого, если они проведут несколько часов вместе? Никто не застанет их тут врасплох, и, значит, ее репутация нисколько не пострадает. Что касается самого Кристофера, возможных его поползновений, то он никогда не причинит ей вреда.

Он помог ей приподняться. Она тихо пробежала через всю комнату, повернула ключ в замке и быстро вернулась назад. Кристофер ожидал ее с распростертыми объятиями, он сразу привлек ее к себе и поцеловал, легко, едва касаясь губами.

Ее первый поцелуй! Подаренный одним из самых красивых и пылких мужчин, каких она когда-либо знала, не считая ее галантного отца. Это походило скорее на небесное блаженство. Селина наслаждалась каждым мгновением их близости, от удовольствия она даже закрыла глаза, позволяя ему осыпать себя поцелуями.

Регина ходила взад и вперед по веранде дома леди Памелы, обмахиваясь веером и беря то одно, то другое пирожное со специального блюда, которое обленившиеся слуги Памелы наконец-то научились держать все время наполненным лакомствами. Некоторые из них были так нерасторопны, что она только удивлялась, как их еще не рассчитали. У себя в Донкастере она сперва высекла бы их, а затем прогнала бы с места.

В саду прогуливались Мелани и Кейт. Они о чем-то горячо спорили. Что так сильно взволновало обеих девушек? Хотя взбалмошную Мелани было нетрудно вывести из себя.

Сколько сил приложила Регина, чтобы дать ей надлежащее воспитание, привить любезные манеры! Вероятно, только мать способна на такое. Но несмотря на все ее усилия и даже вопреки им Мелани выросла избалованной и неблагодарной, она даже не понимала, как ей повезло в жизни, тем более если она выйдет замуж за Стамфорда.

Сейчас Стамфорд вел себя нарочито грубо – и совершенно глупо. Свадьба все равно состоится, раз она, Регина, так решила: она сумеет настоять на своем и показать Стамфорду, на что способна. Она обладала невероятной настойчивостью и выдержкой. Если бы Стамфорд имел хоть какое-нибудь представление о ее упорстве, то спешно бросил бы все дела и побежал к портному заказывать костюм к свадьбе.

В этот момент обе девушки повернулись лицом к веранде и нахмурились. Несомненно, они говорили о ней. Регина пристально посмотрела на них. Они вели себя довольно необычно, по-видимому, тайно обсуждали ее и явно бросали злобные замечания в ее адрес, в особенности Мелани, которая готова была съесть ее.

Мелани выглядела сердитой, дерзкой, ей хотелось ругаться, но Регине все это уже надоело. Ее дочь станет женой Стамфорда, и чем скорее Мелани свыкнется с этой мыслью, тем быстрее и глаже все образуется.

Обе девушки снова стали прогуливаться по одной из тропинок, но теперь Регину поразило то, как выглядела Кейт. Она не виделась с ней довольно долго и теперь удивилась переменам в ее облике.

Глаза у Кейт ярко сияли, кожа будто светилась, а волосы блестели на солнце. Даже серо-унылый наряд не мог скрыть ее ликующего вида. При сравнении ее с Мелани не возникало даже тени сомнения, кто из них красивее.

Перешедшая к Кейт броская красота ее матери становилась все более заметной, это сильно беспокоило и раздражало Регину. Обворожительная женственность в совокупности с обаянием всегда внушали ей опасение. Вокруг Кейт витала некая аура радости, словно от нее исходили лучи счастья и удовольствия. Раньше этого не было заметно. Что произошло с ней? И в чем причина такой перемены?

Это преображение сбивало Регину с толку. Если бы ее заставили объяснить происходящее, то она сказала бы, что Кейт влюблена. Но это нелепо и смешно! Какой мужчина в здравом уме заинтересуется ею? Она была обедневшей дочерью шлюхи. Неужели в ней заговорила кровь ее матери?

Регину очень встревожил необычный вид Кейт. Вот-вот должно было решиться дело, над которым она так долго трудилась, и она не хотела никаких неприятных сюрпризов.

Как только девушки снова приблизились к веранде, Регина махнула им, чтобы они подошли. Обе медленно, с отрешенным видом направились к ней, словно шли на виселицу. Как только они приблизились, Мелани злобно спросила:

– Ну, в чем дело?

– Ты слишком долго находишься на солнце.

– Ну и что?

Ее дерзости пора положить конец! Регине вовсе не хотелось, чтобы слуги судачили о том, что ее дитя не оказывает матери должного почтения.

– Пройди в свою комнату, и пусть твоя горничная приготовит наряд, который ты наденешь сегодня вечером. Я скоро поднимусь к тебе и проверю.

– Я не хочу в свою комнату.

Регина сосчитала про себя до десяти, чтобы успокоиться, ей не хотелось в приступе раздражительности совершить какой-нибудь резкий поступок на глазах у всех. Наконец она взяла себя в руки и встала. Мелани оставалась неподвижной, но вся дрожала.

– Отправляйся немедленно, – очень тихо велела Регина. – Иначе ты сильно пожалеешь об этом.

Она взяла Мелани за руку. Со стороны не было ничего заметно, но Регина сильно ущипнула ее, можно было не сомневаться, на этом месте непременно образуется синяк.

Глаза Мелани наполнились слезами – как от боли, так и от гнева.

– Ты думаешь, что заставишь меня делать все, что тебе угодно?

Мелани отдернула руку и побежала в дом, хлопая дверьми и нисколько не волнуясь о том, что могут поду мать слуги о ее поведении. Ну ничего, решила Регина. Разобравшись с Кейт, она тут же займется дочерью, небольшая порка быстро приведет ее в чувство.

Будучи свидетельницей неприятной стычки, смущенная Кейт стояла молча. На протяжении многих лет она столько раз наблюдала подобные сцены, что научилась держать язык за зубами.

С деланно скучающим видом, словно ничего не произошло, Регина снова села в кресло и сделала знак Кейт приблизиться.

– Прибыла почта из Донкастера. У меня есть для тебя письма.

– От Селины?

– Верно. Она переслала целую пачку непомерных счетов. Тебе следует утвердить их и подписать. Потом я перешлю их мастеру Тамбертону для оплаты.

Как женщина Кейт не имела права выступать в качестве опекунши Селины, поэтому ее мать выбрала для этого поверенного Тамбертона. По понятным только ей одной причинам мать Кейт указала, чтобы счета Селины проверяла и лично утверждала Кейт, перед тем как отправить их поверенному. Регина сообразила, что покойная мать Кейт хотела, чтобы ее дочери общались друг с другом, и в результате это оказалось огромным благом. Но только для Регины!

Вся почта Селины проходила через Донкастер. Регина тщательно просматривала ее счета и изменяла их по своему усмотрению. Разве наивная и доверчивая Кейт могла догадаться, что расписки ее сестры не были настоящими?

Кейт уселась и принялась просматривать списки денежных расходов. Она сразу нахмурилась, смущенная длинным столбиком цифр. На странице, где были указаны расходы по ведению домашнего хозяйства, она снова и снова водила пальцем по строке, куда Регина дописала несколько ящиков дорогого вина. Кейт смотрела на полученную сумму, как будто она была обозначена на иностранном языке.

– Уж очень большая сумма, не правда ли? – пробормотала она. – Для одной юной девушки она выглядит чрезмерной.

– Твоя сестра – ужасная мотовка. Точно так же, как и ваша мать. Должно быть, она пошла по ее стопам.

Кейт подняла глаза, они так яростно сверкнули, что Регина пришла в недоумение. Обычно Кейт спокойно выслушивала ее, когда она резко осуждала ее мать. Но Регина еще больше поразилась, когда Кейт вдруг произнесла:

– На каком основании вы с таким знающим видом утверждаете, как моя мать распоряжалась деньгами?

Регина знала Кейт уже около двадцати лет, и ни разута не осмелилась дерзить ей. Как бы ни унижала, ни изводила ее Регина, Кейт безропотно сносила оскорбления и поношения, словно тяжкий крест, неся на своих плечах вину родителей.

– На каком основании? – фыркнула Регина. – Когда мы перебрались в Донкастер, первым делом я просмотрела все счетные книги. Ваша мать была безрассудной мотовкой, сорила без удержу деньгами и своим расточительством почти довела имение до краха.

– Я вам не верю.

Услышав такой выпад в свой адрес, Регина изумилась еще больше. Это прозвучало неучтиво и грубо, раньше Кейт никогда не позволяла себе такого. Регина встревожилась. Что произошло с Кейт?

– Ваша мать воспитала мисс Селину в таком же духе непомерного расточительства, ни в чем ей не отказывала, избаловала ее, приучив к мысли, что она может получить все, что захочет. А в итоге Селина не привыкла ограничивать себя в чем бы то ни было.

– Вы не знаете, что говорите. Регина разозлилась.

– Когда меня заинтересует твое мнение, Кейт, тогда я спрошу сама, а сейчас, умоляю, попридержи язык. Мелани только что допекла меня, и я не собираюсь еще выносить что-либо подобное.

Ничуть не испугавшись, Кейт твердо встретила ее злобный взгляд.

– В этих счетах что-то не так. Мне бы хотелось обсудить это с мастером Тамбертоном. Проще и удобнее сделать это, пока мы находимся в Лондоне. Как мне связаться с ним, чтобы договориться о встрече?

– Напиши ему записку. – Регина бросила перо и подвинула чернильницу. – Я берусь передать записку ему, хотя даже не представляю себе, с чего бы такому джентльмену, как он, позволить тебе докучать ему. Это выше моего понимания.

– Я попрошу его вежливо, – не без иронии отозвалась Кейт.

Регина, ухмыляясь про себя, следила за тем, как Кейт писала записку. Бедняжка Кейт, такая доверчивая и ничего не подозревающая! Как легко ее обманывать – почти как маленького ребенка. Тамбертон никогда не получит ее писаний, а если она станет глупить и снесется с ним за спиной Регины, то ее ждет маленький сюрприз. Поддельные счета, составленные Региной, чтобы скрыть присвоенные ею деньги, приводили к Кейт как к единственному вору.

Да, жалко будет с ней расставаться! Из всех обитателей Донкастера Кейт было легче всего водить за нос и проще всего заставлять плясать под свою дудку. Сколько пользы, сколько выгоды для себя извлекла Регина из их отношений! Впрочем, Регина не рассчитывала, что так будет длиться вечно.

Пока Кейт посыпала бумагу песком и запечатывала письмо, Регина размышляла над тем, нельзя ли ей с выгодой для себя самой связаться с мастером Тамбертоном и привести задуманный ею план в действие. С самого начала Регина волновалась за благополучный для себя исход дела. Но нет, пока не стоило спешить. Времени у нее было сколько угодно, ведь Кейт неотвратимо мчалась навстречу судьбе, словно карета, которую понесла испуганная лошадь.