Текст книги "Пепел надежды"

Глава 24

Утром Филя позвонил Колесову. Второй раз в жизни. Очевидно, звонок этот диктовался вчерашними событиями.

– Они взяли банк, – коротко сообщил Филя. – Вы слышали сообщение по телевизору о нападении на банк «Гермес»?

– Слышал, – мрачно ответил Колесов. Его собеседник опять стал обращаться к нему на «вы», что было не очень приятным знаком. – Теперь у них есть деньги, и они, наверное, вылетят за своим самолетом.

– Уже вылетели, – сообщил Филя. – Нам нужно встретиться еще раз.

– Как обычно, со всеми твоими театральными постановками? Или в ресторане? – ядовито спросил Андрей Потапович.

– Не любите вы меня, – притворно вздохнул Филя. – Давайте встретимся в ресторане.

«Паяц», – зло подумал Колесов, бросая трубку.

Но в ресторан он поехал. Филя не опоздал. Он явился вовремя, но на этот раз вошел в ресторан с палочкой.

– Нога болит, – объяснил он Колесову в ответ на его недоуменный взгляд.

– Что опять случилось?

– Этот полковник Высоченко сумасшедший, – тяжело вздохнув, ответил Филя. – Ночью в банке он убил еще четверых и похитил беременную женщину. Может, он маньяк? Зачем ему беременная женщина?

– Меня позвали обсуждать его сексуальные пристрастия? – ядовито осведомился Колесов.

– Нет, конечно. Они вылетели в Минводы. Сегодня утром. Если они найдут самолет, то все будет в порядке. Мы сразу об этом узнаем. И решим вопрос с этим полковником.

– Ты же обещал найти профессионалов?

– Я их уже нашел, – довольно улыбнулся Филя, – и послал вслед за полковником. Он ведь мой должник. Ему все равно не жить. Но мы не тронем его до тех пор, пока он не найдет этот груз. Пусть помучается. А потом мы возьмем его вместе с золотом. Еще тепленьким.

– Когда будут нужны мои люди? – спросил Колесов.

– Пока не нужны. Когда будут нужны, я сообщу.

– Темнишь, Филя. Вчера говорил, что срочно люди нужны, а сегодня опять увиливаешь. Новую пакость придумал?

– Какой вы нервный! Ничего я не придумал. Просто людей ваших берегу, – усмехнулся Филя. – И жизнь вашу тоже оберегаю.

И вдруг Колесов понял, что все кончено. Что приговор ему уже вынесен. Филя сегодня ночью все решил. Очевидно, у него все получилось. Он сумел найти осведомителя в отряде Высоченко. Сумел послать по их следу своих «волкодавов». Ему больше не нужны были ни Колесов, ни его люди. И эта встреча была лишь поводом, чтобы потянуть время. Как только Филя разберется с отрядом Высоченко, он сразу прикажет ликвидировать и Колесова. Во-первых, чтобы не делиться такой неслыханной суммой. Во-вторых… Хотя для Фили вполне достаточно и первой причины. Но, во-вторых, он уберет такого конкурента, как Колесов, и это тоже пойдет в его актив. Значит, он все для себя решил, понял Андрей Потапович.

– Может, мне все же послать туда своих людей? – решил проверить он в последний раз. – Ты ведь говорил, что они срочно нужны.

– Когда будут готовы ваши люди?

– Сегодня.

– Подождем несколько дней, – вдруг рассудительно сказал Филя, – никуда они от нас не денутся.

«Мне приговор уже вынесен», – понял Колесов, с ненавистью глядя на сидевшего перед ним одноглазого негодяя. Тот, видимо, получал какое-то особое «эстетическое» наслаждение, общаясь с человеком, который скоро должен стать покойником. И никакой защиты от этой угрозы не было. Никакой?

Колесову вдруг пришла в голову невероятная мысль. Он даже удивился, как только она могла прийти ему в голову. А потом улыбнулся. Это был не просто шанс. Это был достойный выход из ситуации. Это была игра на выигрыш. И он сумеет провести эту игру лучше бандита Фили Кривого.

– Хорошо, – сказал он, – подождем несколько дней. Но не больше, иначе мы можем потерять отряд Высоченко.

– Не потеряем, – пообещал на прощание Филя.

Он даже не мог представить себе, что сразу после разговора в ресторане Колесов поехал в аэропорт, чтобы купить билет на самолет. И, не возвращаясь домой, вылетел в Среднюю Азию. Через пять часов он был уже на месте. Он прилетел один, никому не доверяя и никому не рассказывая о том, куда он полетел и зачем. Он знал, кого он ищет, и знал, как этот человек к нему относится. Но он сознавал, что это его единственный выход. И поэтому через пять часов он сидел в компании Али Аббаса Зардани – Хозяина, как его называли в Средней Азии. Человека, через которого шел основной поток наркотиков через территорию бывшего Советского Союза.

Хозяин был удивлен визитом Колесова. Когда-то давно, несколько лет назад, они проводили совместную операцию. Тогда Колесову не удалось ничего сделать. И его компаньон потерпел огромные убытки. Потом была война в Москве, когда люди Хозяина убивали боевиков Колесова, а те, в свою очередь, отстреливали «гостей». Только благодаря огромным усилиям многих авторитетов войну удалось прекратить. И вот теперь Колесов сам пожаловал к Хозяину. Андрей Потапович все рассчитал правильно. Его визит к своему бывшему другу и бывшему врагу был оценен по достоинству. Колесов приехал один, без охраны, без сопровождения, как бы вверяя свою судьбу и жизнь Хозяину. И это обеспечивало его безопасность гораздо сильнее, чем десяток телохранителей. Он как бы отдавал себя под покровительство Хозяина.

Они сидели на веранде и пили чай. Говорил в основном Колесов. Хозяин только внимательно его слушал.

– Мы тогда сорвали вам всю операцию и причинили большие убытки, – хорошо поставленным голосом говорил Колесов, – но сейчас я приехал сюда, чтобы не только компенсировать вам все ваши потери, но и предложить очень выгодную сделку. Речь идет о миллионах долларов.

При этих словах Хозяин не шелохнулся. Он только наклонил голову, продолжая внимательно слушать своего необычного гостя.

– Речь идет о самолете, – торопливо рассказывал Колесов, – о самолете, который потерпел аварию. В нем был золотой запас одной из республик Средней Азии. Если ваши люди сумеют опередить боевиков, которые отправились за золотом, то, я думаю, это не только покроет все ваши убытки, но и принесет вам огромную прибыль.

При этих словах Али Аббас улыбнулся. Он покачал головой.

– Это политика, мой друг. А как вам известно, я политикой не занимаюсь. Поэтому мне неинтересно слушать ни про самолет, ни про золото в самолете. Нужно ведь не просто его достать, но еще вывезти и спрятать. Это очень трудно и накладно. И потом, это пахнет политикой. А я дал себе слово заниматься только бизнесом.

– Вы даже не представляете, какие деньги вы теряете, – прошептал огорченный Колесов.

– Представляю, – любезно ответил хозяин дома, – но мне они не нужны. Это опасные деньги, очень опасные. А я занимаюсь легальным бизнесом. Надеюсь, вы понимаете мотивы моего отказа.

Колесов понял, что нужно уходить. И понял другое. Очевидно, Филя его опередил. Или Хозяин действительно решил больше не вмешиваться в их московские дела, получая свою гарантированную прибыль от продажи наркотиков. Колесов уже хотел встать из-за стола, когда Хозяину принесли телефон, сказав, что звонит Мурад. Али Аббас схватил трубку, даже не глядя на сидящего напротив гостя. Видимо, разговор по телефону был для него гораздо важнее эфемерных планов Колесова.

– Это я, – услышал он голос Мурада, – кто-то предупредил о нашем караване. Сейчас нас преследуют.

– Вы потеряли весь груз? – гневно спросил Хозяин.

Мурад помолчал и честно ответил:

– Да, весь. Погонщики уходят, наш караван захвачен.

Колесов видел, как нервничает Хозяин. Того, видимо, душил гнев, но он не хотел давать волю своим чувствам при госте. Однако гнев его явно нарастал.

«Что-то там случилось, – подумал Колесов, – что-то неприятное произошло».

– Нас кто-то предал, – убежденно сказал Мурад.

– Возвращайся, – сказал наконец Хозяин, – я сам все проверю. Где старший погонщик?

Андрей Потапович усмехнулся. Он все понял. Видимо, один из караванов Хозяина попал в засаду. Что и следовало ожидать. Даже по теории вероятностей все караваны не могли пробиться без потерь, приходилось рисковать. Учитывая, что афганская граница на севере перекрывалась российскими пограничниками, наркодельцы решили попробовать «прозрачные» афгано-иранские границы, с тем чтобы прорываться затем через Кавказ и ввозить наркотики в европейскую часть СНГ.

Именно поэтому Колесов и приехал к Хозяину. Он знал, какие мощные связи у того в Закавказье и в Средней Азии.

– Он готовится к смерти, – услышал Хозяин в ответ и нахмурился.

– Мурад, – сказал он своим неприятным голосом, – если я узнаю, что это ты сдал караван…

– Я его не сдавал, – от возмущения Мурад даже перебил его.

– Если я узнаю, – продолжал Хозяин, – тогда твои уши я пошлю твоим родичам.

Было слышно, как тяжело дышал Мурад. Очевидно, они уходили от погони. Хозяин молча смотрел на Колесова, словно раздумывая, как ему быть дальше. И наконец решился.

– Возвращайся, – приказал он своему человеку, – попробуем вернуть наш груз.

– Что? – не понял Мурад.

– Возвращайся, – сказал Хозяин, – я буду тебя ждать.

Мурад отключился. Он не знал, что в этот момент Хозяин говорит Колесову:

– Хорошо. Вы меня убедили, Андрей Потапович. Видимо, так и должно было быть. Я дам вам своих людей, чтобы они нашли этот самолет. Возможно, это будет мое лучшее вложение капитала.

– Ваш караван перехватили? – понял Колесов.

– А как вы догадались? – живо спросил Хозяин. – Или вы знали об этом заранее?

– Не знал, – угрюмо ответил Андрей Потапович. – Просто я подумал, что если мы возьмем груз самолета, то сумеем вернуть все потерянное. И с этим караваном, и с нашими предыдущими поставками.

– Договорились. – Хозяин все-таки встал со своего места и подошел к окну.

«Такой караван пропал! – с раздражением подумал он. – Может, действительно этот самолет может компенсировать такие потери?»

– У вас есть фотография офицера, который возглавляет экспедицию? – спросил Хозяин.

– Я привез вам все документы, – ответил Колесов.

«Кажется, Филя немного поторопился, – подумал он в этот момент. – Мы еще посмотрим, чем все это кончится. И чей приговор будет исполнен раньше. Может, я тоже вынес свое решение?..»

Глава 25

В этих проклятых местах могло случиться все что угодно. Мурад очень не любил именно эту местность. Здесь среди многочисленных расщелин, солончаковых впадин и песчаных холмов легко можно было спрятать целый отряд, а запутанные тропинки среди гор и холмов, казалось, делавшие подобную засаду невозможной, могли в итоге обернуться настоящей мышеловкой для всего каравана.

Лучше всего, конечно, когда верблюды идут отдельно. Этот трюк был придуман давно, еще при шахском режиме, и применялся довольно часто, правда, на очень коротких, наиболее опасных переходах. Во главе каравана обычно ставили одного из верблюдов – вожака, который сам умел находить узкую тропинку. Никто из местных жителей, даже встретив такой безмолвный караван без погонщиков, никогда не осмелился бы остановить хотя бы одного верблюда или снять часть груза. В этих местах все становится известно каждому из живущих в маленьких пограничных селениях, и спрятать поклажу целого верблюда практически невозможно. Не говоря уж о том, что это очень опасно. За верблюдом придут его хозяева, и вор может поплатиться не только жизнью, но и имуществом своей семьи, что для любого местного жителя гораздо страшнее собственной смерти.

В подобных случаях погонщики ничем не рискуют. Верблюды проходят в одиночку, а погонщики следуют за ними. И, лишь пройдя определенный участок границы, они догоняют караван, присоединяясь к умным животным. Так было и много лет назад. Но сейчас граница охранялась совсем иначе, чем тогда. Раньше граница между Ираном и Афганистаном была сонной, спокойной, чисто символической линией. При этом многие горные племена, живущие в этих районах, зачастую даже не знали, где именно проходит эта линия, разграничивающая два государства, казалось, пребывающие в тысячелетнем сне покоя и размеренной жизни.

Все взорвалось в семьдесят девятом. Сначала революция в Иране, когда восставший народ изгнал шаха и разрушил самый, казалось, несокрушимый и сильный режим на Востоке. Затем начались внутренние междуусобицы в Афганистане, вылившиеся в конце концов в убийство руководителя страны Нур Мухаммеда Тараки и ввод советских войск. И спокойная граница, где прежде ходили случайные иранские пограничники и почти не было афганских, стала основным водоразделом между правоверными мусульманами-шиитами, населявшими Иран, и неверными шурави, вошедшими в Афганистан. Первые несколько лет революционному Ирану было не до охраны собственных границ с Афганистаном. Потом началась долгая, изнурительная, затяжная десятилетняя война с соседним Ираком, потребовавшая миллионы молодых людей на западный фронт. Казалось, так будет всегда, и контрабандисты чувствовали себя даже более вольготно, чем при шахском режиме. Не хватало пограничников, хотя отряды революционных сил самообороны беспощадно расправлялись с бандитами, несмотря на свою малочисленность.

Приговоры выносились именем революции и бывали, как правило, по-революционному беспощадны. Но самые страшные времена для всех нарушителей границы начались после окончания войны. К тому времени советские войска ушли из Афганистана, а иранцы, закончив бессмысленную войну, завершившуюся поражением для обеих сторон, потерявших миллионы людей убитыми, ранеными и пленными, и не добившись ничего, начали спешно укреплять свои восточные границы.

И вот здесь уже рассчитывать на везение не приходилось. Если раньше еще удавалось проскочить незаметно, то теперь приходилось спешно обучать наиболее сообразительных животных уже забытым цирковым трюкам с переходом границы без погонщиков. Расплата, если погонщиков задерживали, была страшной. Иранское правительство беспощадно преследовало контрабандистов, и исламские суды без всяких колебаний немедленно приговаривали всех арестованных к смертной казни. Контрабандисты несли страшные потери. В определенные месяцы вылавливали целые караваны погонщиков, которые заканчивали свою жизнь на виселице. Но и доходы соответственно были баснословными. Прорвавшиеся через восточную границу караваны вполне могли рассчитывать на прохождение грузов в иранском Азербайджане, где через районы, контролируемые турецкими курдами, можно было провезти грузы дальше, переправляя их в Европу. Один прорвавшийся караван приносил прибыль, равную доходам всех жителей целого селения за многие годы. И потому так безрассудно рисковали погонщики, пытаясь прорваться через границы, потому так охотно на смену казненным шли другие молодые люди, пытавшиеся выиграть в этой смертельной рулетке, найти свой шанс на удачу.

– Пускайте животных, – приказал старший погонщик, показывая на верблюдов. Мурад подошел к нему.

– Ты думаешь, они пройдут?

– У нас нет другого выхода, – недовольно признался старший погонщик. – Две недели назад здесь задержали караван Али Самеда. Они шли от озера, и их всех взяли. Вместе с животными.

– Я об этом не слышал, – признался Мурад. – Что стало с караваном?

– Они теперь в аду, – строго ответил старший погонщик, – а их тела висят на площади Фейзабада. Ты можешь увидеть их там завтра утром.

Мурад невольно пожал плечами и отвернулся. Ему не хотелось больше говорить на эту тему. Он был невысок, но за счет большой головы с густой копной уже седеющих волос казался выше ростом. У него были глубоко сидящие глаза, смотревшие на собеседника не мигая, и орлиный нос, отчего он был похож на хищную птицу. Старший погонщик посмотрел на него, кивнул головой, расценивая его молчание как согласие, и сделал знак своим людям, повторив приказ:

– Пускайте животных.

– А если мы потеряем караван? – спросил у него Мурад. – Кто за него будет платить?

– Не потеряем. Если ничего не случится, мы догоним его к вечеру. А если случится… тогда ты можешь сразу отправиться в Мешхед и поблагодарить Аллаха за то, что остался в живых.

Мурад с трудом сдержал готовое сорваться с его губ ругательство.

– Груз этого каравана стоит столько, сколько ты не сможешь заработать за тысячу лет, – сказал он, показывая на удаляющуюся вереницу верблюдов, – и все твои люди тоже не смогут заработать за тысячу лет. А ты отправляешь неразумных животных одних, полагаясь на случай.

– Они придут туда, где мы их будем ждать, – возразил старший погонщик. – Я живу здесь всю жизнь и знаю, что говорю. Если их остановят чужие люди, значит, они могут остановить и нас. Я не хочу рисковать своими людьми. Почти все они мои родственники. Я взял с собой на этот раз всех своих братьев. Я не могу рисковать, Мурад, иначе наши семьи останутся без мужчин. Все грехи моих родственников я принимаю на себя, и это мне гореть в аду вместо них. Но я не хочу, чтобы они умирали за твой груз. Ты меня понимаешь, Мурад?

– Старый мерзавец! – разозлился Мурад. – Если караван не пройдет, я лично перестреляю всех твоих погонщиков у тебя на глазах.

– Пройдет, – убежденно сказал его собеседник, отходя от него.

Он махнул рукой, и двое его людей поспешили за ушедшим караваном, собираясь отслеживать его движение через границу.

– Мы тронемся через два часа, – объявил старший погонщик, отходя к своим людям. Мурад зло посмотрел ему вслед. Возражать было глупо. Местные жители знали, как им действовать в подобных ситуациях. К нему подошел Фарух. Он помогал Мураду в этом караване, подбирал для него людей.

– Старик считает, что нужно подождать, – прошептал Мурад.

– Он опытный погонщик, – так же тихо отозвался Фарух, – знает, что говорит. Мы оставим своих лошадей на этой стороне. Дальше они не пройдут. Как только мы тронемся, наши люди уведут их обратно.

– Хорошо, – согласился Мурад, – подождем два часа. Придется согласиться с этим полоумным.

Но ждать два часа не пришлось. Уже минут через сорок появились двое запыхавшихся погонщиков, спешно вернувшихся обратно.

– Засада, – крикнул один из них, – впереди нас ждет засада!

– Уходите, – закричал быстро поднявшийся старший погонщик, обращаясь к Мураду, – быстро уходите, через десять минут они будут здесь!

– Как это – уходите? – завопил разъяренный Мурад. – Ты же говорил, что караван благополучно пройдет!

– Быстрее, – потянул его за руку Фарух, – видимо, там что-то случилось. Старик прав, нам нужно уходить. Они местные жители, если их обнаружат одних, им ничего не сделают. А нас повесят за нелегальный переход границы, приписав нам этот караван.

– Уходите быстрее! – кричал старик, уже обращаясь к своим людям. Те быстро сворачивали лагерь, готовые отступать к песчаным холмам за озеро, где их трудно было обнаружить.

Его люди начали собираться. Старик расстелил ковер, встал на колени и начал молиться. Мурад выхватил пистолет.

– Я его убью! – закричал он в отчаянии.

– Нет, – схватил его за руку Фарух, – ты же видишь, он готовится к смерти. Он отсюда уже не уйдет. Быстрее к лошадям! Мы еще успеем спастись.

– Мы должны спасти груз! – метался в отчаянии Мурад.

– Его уже не спасти, – отмахнулся рассудительный Фарух.

– Проклятье! – взревел Мурад, доставая мобильный телефон. Он набрал номер Хозяина. – Это я, – сказал Мурад, – кто-то предупредил о нашем караване. Сейчас нас преследуют.

– Вы потеряли весь груз? – спросил Хозяин.

Мураду не хотелось отвечать на этот вопрос. Ему очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но он выдавил из себя:

– Да, весь. Погонщики уходят, наш караван захвачен.

Хозяин молчал. Было слышно, как он тяжело дышит. Мураду казалось, что он чувствует, как нарастает гнев Хозяина.

– Нас кто-то предал, – убежденно сказал Мурад.

– Возвращайся, – решил Хозяин, – я сам все проверю. Где старший погонщик?

– Он готовится к смерти, – сказал Мурад, вглядываясь в то место, где они оставили старика.

– Мурад, – сказал Хозяин своим неприятным голосом, – если я узнаю, что это ты сдал караван…

– Я его не сдавал, – рискнул перебить Хозяина Мурад.

– Если я узнаю, – продолжал Хозяин, – тогда твои уши я пошлю твоим родичам.

Мурад сжал зубы и промолчал. Он боялся сказать Хозяину, что пора заканчивать разговор. Его могли засечь по этому телефону. Но Хозяин думал, очевидно, о чем-то своем.

– Возвращайся, – наконец решил он, – попробуем вернуть наш груз.

– Что? – не понял Мурад. Ему показалось, что он ослышался.

– Возвращайся, – сказал Хозяин, – я буду тебя ждать.

Мурад убрал телефон. Он не знал, что в этот момент Хозяин разговаривал с Колесовым. И неожиданный телефонный звонок Мурада решил не только его судьбу, но и судьбу Хозяина.

– Уходим быстрее! – снова крикнул Фарух. Его конь был уже в пене, но Мурад понимал, что лучше загнать коня, чем попасть в руки иранских пограничников, которые, не раздумывая, повесят их.

Погонщики уходили в сторону озера. Мурад со своими людьми поскакал в другую сторону, к городу. Старший погонщик остался один. Он долго смотрел туда, где в клубах пыли исчезали его люди за холмами, и, только когда скрылся последний из них, облегченно вздохнул. Затем он обернулся в сторону Мекки и начал молиться, прося Всевышнего простить его прегрешения. Он был готов к смерти. Старик знал правила игры. Ему был доверен караван, а он не сумел провести его через границу. Хозяева груза рано или поздно все равно доберутся до него, заставив платить за пропавший груз. Мурад был прав. Даже все их селение не сможет заработать столько денег за тысячу лет работы. Значит, оставалось только одно – достойно умереть, что он и собирался сделать. Старик слышал, как приближаются те, кто сумел перехватить караван. Он знал, что близкая и неминуемая смерть скоро заглянет ему в глаза. Но он был спокоен. Он сделал все что мог. Он попытался обмануть судьбу и не сумел. Зато он не подвел ни одного из своих людей, все они остались живы. Аванс, который они получили в качестве платы за провод каравана, – очень хорошая цена за одну его голову. И поэтому он сидел на коврике и спокойно ждал, когда его обнаружат. Торопиться ему было некуда. Впереди были вечные муки, в которые он искренне верил.