Текст книги "Тень Ирода"

Часть III
ПОИСК

...Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет.

И там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит: «Из Египта воззвал Я Сына Моего».

Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избивать младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов.

Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит:

«Глас в Риме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет».

Cвятое Благовествование от Матфея

Глава 2, 14—18

22

Сумев выбраться из толпы и уйти незамеченным, Дронго понимал, что получил лишь временную передышку. Отныне членов группы Славина будут повсюду преследовать. А заодно будут искать и человека, с которым погибший подполковник, уходя от наблюдения, встречался несколько раз и от которого узнал, что за его группой ведется наблюдение.

До ночной встречи с Виноградовым оставалось еще более восьми часов, и Дронго решил начать поиски других членов группы Славина – Светловой и Агаева, уехавших в милицию, чтобы получить из первых рук информацию о смерти майора Ордовского.

Найдя телефон-автомат, Дронго позвонил Ковровой.

– У меня проблемы, – сказал он. – Мне нужно срочно узнать, в каком районе погиб майор Ордовский, член группы подполковника Славина.

– Откуда вы знаете, что он погиб? – спросила встревоженная Коврова.

– И не только он. Полчаса назад в центре города убили подполковника Славина, – коротко сообщил Дронго.

– И вы сразу об этом узнали? – уже не поверила женщина.

– Я стоял рядом, когда они стреляли в Славина.

– Кто «они»?

– Я не знаю, – чуть запнулся Дронго, – я пока ничего не знаю. Но попытаюсь все выяснить до завтрашнего дня. Во всяком случае, мне нужна ваша помощь.

– Хорошо. Но, может, вам лучше приехать к нам? Кто-нибудь видел вас рядом с погибшим?

– И очень много людей. А это создаст вам и вашей службе определенные проблемы. Поэтому мне лучше не появляться, чтобы не подставлять вас, ваших коллег и некоторых других лиц.

– Я понимаю. Какая помощь вам нужна?

– Район, где погиб Ордовский. Я хочу узнать, в каком районе произошло убийство майора ФСБ сегодня утром. Он взорвался в автомобиле. Сведения нужны мне очень срочно.

– Я постараюсь узнать. Позвоните через полчаса.

Он положил трубку. Взглянул на часы. Теперь нужно ждать. И желательно уйти от этого места подальше, чтобы его не могли обнаружить в этом районе.

Дронго понимал, какой переполох сейчас в ФСБ, откуда исчез столь важный документ. Понимал, какие усилия будут предприняты, какие силы будут задействованы для возвращения этого документа. Но он сознавал и другое – документ подобной силы мог просто разворотить весь политический Олимп нынешней власти и обречь нынешнего президента на абсолютный проигрыш.

Через полчаса он снова позвонил Ковровой.

– Что-нибудь выяснили? – сразу спросил он.

– Да. Центральный административный округ. Второй РУВД. Он находится на улице Литвина-Седого. Телефон вам нужен?

– Скажите, вдруг понадобится, – попросил Дронго.

– Двести пятьдесят шесть, семьдесят пять, семьдесят пять. Они могут быть в сорок третьем отделении милиции, улица Мантулинская, дом двадцать четыре. Их телефон – двести пятьдесят шесть, восемьдесят четыре, тридцать шесть. Вы запомнили или записываете?

– Я запоминаю, – сказал Дронго. – Это случилось, видимо, в центре.

– Судя по всему, там погибли двое – майор Ордовский и некто Исаев. Погибший Исаев трижды судимый, бывший член преступной группировки Игоря Адашева по кличке Лысый. В последние несколько месяцев, после досрочного освобождения, Исаев работал в аэропорту водителем автокара при комнате зарубежных туристов.

– В каком аэропорту?

– Во Внукове.

– Это была квартира Исаева?

– Нет, квартира его сестры. Она переехала туда после развода. Но, по данным милиции, часто отсутствовала, уезжая за город со своим ребенком и оставляя квартиру брату.

– Свидетели убийства были?

– Судя по сообщениям, да. Но точнее пока не знаем.

– Спасибо, – поблагодарил Дронго. – Я вам говорил насчет Зиновия Михайловича, помните, насчет его охраны?

– Мы уже позаботились. Могли бы и не напоминать.

– Вы меня не поняли. Его нужно срочно увезти из больницы. Еще лучше отправить обратно в свой город. Это очень серьезно.

– Я поняла. Сделаем.

– До свидания. Я позвоню вам завтра утром.

Он положил трубку и снова взглянул на часы. «Будем надеяться, что я успею застать Агаева и Светлову до того, как они вернутся к себе в ФСБ», – подумал Дронго, поднимая руку.

К районному управлению внутренних дел он подъехал через двадцать минут. Пришлось долго объяснять дежурному, что ему срочно нужны сотрудники ФСБ, приехавшие по поводу смерти своего товарища. К счастью, удостоверение члена Союза журналистов он всегда носил с собой, а уставший дежурный майор не стал уточнять, в каком именно издании он работает и кого представляет.

Еще через десять минут выяснилось, что сегодня действительно случилась трагедия и было двое погибших, один из которых сотрудник ФСБ. К дежурному уже звонили из газеты «Московский комсомолец», и он привык к подобной оперативности падких на любую сенсацию журналистов. Однако приехавшие сотрудники ФСБ вместе со следователем и работниками уголовного розыска уехали в сорок третье отделение милиции.

Дронго, поблагодарив дежурного, вышел из здания РУВД и бросился к стоявшему телефону-автомату. Позвонил в отделение и строго попросил позвать к телефону приехавшего туда сотрудника ФСБ капитана Агаева. «С мужчиной будет легче договариваться», – подумал он. Женщины более эмоциональны, и он не знал, как поведет себя Светлова, узнав еще и о смерти Славина.

Через некоторое время ему сообщили, что капитан Агаев находится в кабинете начальника, и дали телефон. Он перезвонил и снова строго потребовал к телефону сотрудника ФСБ. Когда наконец Агаев взял трубку, Дронго, сдерживая волнение, быстро сказал:

– Капитан, слушайте и ничему не удивляйтесь. Сейчас все зависит от вашей выдержки и самообладания. Это говорит друг Славина, который встречался с Владимиром Сергеевичем. Вы меня поняли?

– Да, – подтвердил Агаев. Пока он не задавал никаких вопросов.

– Вы должны вместе со Светловой срочно приехать в РУВД. Вы меня понимаете? Это крайне важно. Только не повторяйте моих слов за мной. У нас мало времени.

– Понимаю, – сказал Агаев, – но майора Светловой со мной нет. Она уехала в МУР, там нужная нам документация по погибшему Исаеву.

«Черт возьми!» – чуть не сорвалось у Дронго. Он взглянул на часы. Пусть приедет Агаев, и они вдвоем сумеют вытащить Светлову.

– Тогда приезжайте вы, – решительно сказал он. – У нас нет времени.

– Я приеду через полчаса. Мы уже заканчиваем. Кроме того, должна подъехать Светлова.

– Нет, вы нужны сейчас, – чуть не перешел на крик Дронго.

– Мы еще не кончили, – ровным голосом сообщил Агаев, не понимавший подобного эмоционального напора со стороны незнакомца.

– Приезжайте быстрее, – наконец решился Дронго, – я знаю, кто убил майора Ордовского.

– Что? Как вы сказали? – быстро переспросил Агаев и, словно решая для себя, сказал: – Я сейчас приеду.

Дронго положил трубку. «Сегодняшний день будет самым трудным, – подумал он, вытирая лоб. И взглянул на часы. – Будем надеяться, что успеем вытащить и Светлову».

Агаев приехал довольно быстро. Он попросил у начальника отделения машину, гнал с включенной сиреной. Когда автомобиль подъехал к зданию РУВД и Агаев выскочил из машины, Дронго, стоявший недалеко, громко позвал его:

– Капитан Агаев!

Агаев обернулся, увидел Дронго.

– Это вы мне звонили?

– Я. Мне нужно с вами поговорить. Идемте. У нас мало времени. – Дронго взял капитана за руку, и они пошли по тротуару.

– Что случилось? – недоверчиво спросил Агаев. – Кто вы такой?

– Я ваш друг. Только не задавайте пока вопросов. Нам нужно срочно вытащить Светлову и найти Виноградова.

– А зачем его искать? Он на работе. Можно ему позвонить.

– Его нет на работе, – терпеливо сказал Дронго. – Сегодня днем, после вашего отъезда, Славин и Виноградов получили один документ, в котором объясняется все. И кто организовал эти взрывы, и кто мог быть заинтересован в гибели майора Ордовского и такого важного свидетеля, как Исаев.

– Откуда вы знаете про Исаева? – нахмурился Агаев. – Покажите ваши документы, – сказал он, вырывая руку.

– Я вам говорю правду. Полчаса назад был убит подполковник Славин, – наконец сообщил Дронго.

– Что? – Агаев повернулся и поднял руку, словно собираясь схватить за горло более рослого и высокого Дронго. – Что ты сказал?

– Он был убит, – терпеливо подтвердил Дронго. – И опустите руки. Не кричите так, на нас смотрят. Если не верите, можете позвонить к себе и убедиться. Славина застрелили, а Виноградов успел сбежать.

– Подождите, – помотал головой, словно оглушенный известием, Агаев. – Я должен позвонить.

– Только не к себе, – посоветовал Дронго, – позвоните в соседний отдел. Или кому-нибудь из друзей. Вон там есть телефон.

– Ждите меня, – кивнул Агаев и подошел к телефону. Он все-таки набрал номер телефона подполковника Славина. И долго ждал, пока наконец кто-нибудь ответит. И лишь когда трубку подняли и незнакомый голос сказал: «Слушаю вас», – он повесил трубку.

Затем набрал телефон Краюхина. В этот раз ему повезло больше, трубку подняли почти сразу.

– Здравствуй, – начал Агаев, – это я, Гамза. Я из-за города говорю. Ты не знаешь, что у нас случилось в отделе? Звоню, никто не отвечает.

– Приезжай быстрее, – оживился Краюхин. – Там у вас такое происходит! Просто невероятное!

– А что случилось?

– Ты ничего не знаешь? Владимира Сергеевича убили. Застрелили прямо на улице. Все говорят, что это сделал Дима Виноградов. И украл какие-то документы. Представляешь, какой ужас. Сейчас мы будем давать его в розыск. Но я думаю, его быстро найдут. Наверное, с ума сошел парень. А ведь такой тихий был, спокойный.

– Дима убил Славина? – не поверил услышанному Агаев.

– Ну да. Двое наших офицеров из особой инспекции случайно все видели. Убийство произошло недалеко от памятника Марксу. Наверное, чего-то не поделили. Говорят, они громко спорили. И документы пропали. Ты меня слышишь? Приезжай немедленно! Вас уже тут ищут.

– Да, – расстроенно сказал Гамза, – конечно, приеду. – Он повесил трубку и, тяжело развернувшись, пошел к Дронго.

– Убедились? – спросил Дронго.

– Что там произошло? – тихо спросил Агаев.

– Это долго рассказывать, – отмахнулся Дронго. – Давайте сначала вытащим Светлову. Вы знаете, к кому она поехала в МУР?

– Знаю.

– Звоните. И предупредите ее, чтобы не возвращалась в милицию. Я буду ждать у РУВД. А вам нужно срочно отсюда исчезнуть.

– Как исчезнуть? – изумился Агаев. – Я должен вернуться на работу! Там нас уже ищут.

– Нет, – возразил Дронго. – Что они вам сказали?

– Что Дима Виноградов убил Славина и сбежал с важными документами.

– Вот видите. Они ни перед чем не остановятся. Вам нельзя возвращаться туда. Сегодня никак нельзя. Только завтра.

– Нет, – возразил Агаев, – так нельзя. Я просто не имею права так поступать. Я обязан вернуться в ФСБ.

– Неужели вы не понимаете, что они уже приняли решение. Вся ваша группа будет уничтожена. Все до единого. Славин рассказал мне о найденном документе. Там специальная записка аналитического управления. Чтобы сорвать выборы и ввести в стране чрезвычайное положение, нужно устроить серию взрывов для полной дестабилизации положения. При этом ответственность за подобные террористические акты будет возложена на чеченскую сторону.

– Откуда вы знаете? – шепотом спросил Агаев.

– Этот документ сейчас у Виноградова. Вечером я с ним встречаюсь. Если вы потерпите до вечера, то сами его прочтете. Мне важно, чтобы вы остались в живых хотя бы до вечера.

Агаев нахмурился. Он думал. Потом решительно сказал:

– Я все равно должен вернуться. А Светловой я сейчас позвоню.

Он снова подошел к телефону, поднял трубку. Долго говорил, причем иногда так тихо, что Дронго, стоявший совсем рядом, даже не слышал его. Наконец Гамза закончил говорить.

– Я ее нашел, поговорил с ней, – сообщил он. – Ничего не стал объяснять. Просто предложил приехать сюда. Она будет через полчаса.

– Хорошо. Вы будете ее ждать?

– Я поеду в ФСБ, – упрямо сказал Агаев.

– Не будьте вы таким идиотом, – рассердился Дронго. – Речь идет не о вас, и даже не о вашей группе. Речь идет о десятках, сотнях тысяч людей, о миллионах ваших сограждан. Нельзя поступать, как упрямый мальчишка.

Агаев молчал.

– Кто такой этот погибший Исаев? – спросил Дронго. – Вы что-нибудь о нем знаете?

– Вчера ночью мы были на даче Лысого, – тихо ответил Агаев. – Нам удалось выяснить, что два бывших члена его группы, очевидно, имевших отношение к террористическим актам, были ликвидированы. Третий, кто должен был взорвать очередную бомбу двадцать третьего числа, был Исаев. Тогда мы еще не знали, что он работает в аэропорту.

– Все?

– Нет. Там был еще четвертый взрыв. Двадцать седьмого. Но кто его осуществит и где, мы не знаем. Еще мы узнали, что с Игорем Лысым встречался полковник Мамонтов из особой инспекции ФСБ. Славин как раз хотел поговорить с полковником по этому вопросу.

– Уже поговорил, – кивнул Дронго. – Кстати, этот документ Виноградов взял в кабинете Мамонтова. Думаю, что этот полковник имеет непосредственное отношение к смерти ваших товарищей.

– Да, – согласился уже ничему не удивлявшийся Агаев, – может быть.

– Идемте, здесь недалеко есть небольшой ресторан, – предложил Дронго. – Там как раз и подождем Светлову.

– Нет, – снова сказал Агаев, – я должен поехать в ФСБ. Поймите меня, если там никого нет, значит, все можно сваливать на Диму Виноградова, значит, можно оставить безнаказанным убийство Владимира Сергеевича, майора Ордовского. Нет. Так нельзя. Я должен быть там. А вы ждите Светлову и расскажите ей обо всем.

– Послушайте, Агаев, – начал злиться Дронго, – я ведь вам объяснил. Неужели вы ничего не хотите понять? Нужно подождать до завтра.

– Нет, – снова возразил офицер, – я не могу. Просто не имею права.

– Вы мне не верите? – вдруг понял Дронго.

– Верю. Но я должен убедиться во всем лично. По-моему, это правильно. А Светлову вы ждите. И потом, это будет проверка. Если я не вернусь, значит, не нужно туда ездить и Светловой. Если все будет нормально, тогда приедет и она. Позвоните мне, и я вам все скажу.

– У вас не будет такой возможности.

– Может быть, – согласился Агаев. – Я офицер. Я обязан быть там, где погибли мои товарищи. В конце концов, это моя работа.

– Я против этого, – в последний раз сказал Дронго.

Агаев пожал плечами. Уходя, он обернулся, протянул руку.

– Спасибо вам, – сказал на прощание. – Куда мне позвонить в случае необходимости?

Дронго назвал номер Ковровой. И ничего больше не добавил. Он понимал мотивы капитана Агаева и признавал относительную справедливость его решения. Он понимал, что остановить сейчас офицера он не может. И, наверное, не имеет права. Капитан был прав. Это была его работа и его служба. И он должен быть там, где погибли его друзья, где обвиняют его молодого товарища. Может, у него ничего не получится, но он все равно должен попытаться что-то сделать. Иногда человеку нужно совершать подобные поступки, иначе он потеряет уважение к самому себе. А это худшая из форм унижения.

Агаев ушел. А Дронго долго стоял и смотрел, словно ждал, что тот вернется. И наконец дождался, когда к РУВД подъехала машина и из нее вышла стройная женщина средних лет, со светлыми волосами, спрятанными под темный берет. Она собиралась войти в здание, когда он негромко позвал ее:

– Светлова.

Она обернулась. «Начинается следующий акт», – подумал Дронго.

23

Они были в кабинете втроем. За столом, в кресле хозяина, сидел заместитель директора Федеральной службы безопасности. Он был в ярости и не скрывал своего настроения. За столом, напротив него, сидели двое. Полковник Мамонтов, потерявший обычное хладнокровие, сильно покрасневший, с налившимися кровью рыбьими глазами. И другой офицер, менее взволнованный. Это был полковник Панков, руководитель аналитической программы «Возвращение Голиафа», подготовленной еще полгода назад.

Собственно, все началось после декабрьских выборов. Тогда победила оппозиция, и стало ясно, что остановить их на президентских выборах будет крайне трудно, если не невозможно. С каждым днем ситуация становилась все более определенной. Нынешний президент не мог победить ни при каком случае, даже учитывая обычные массовые подтасовки итогов выборов. Но приход к власти другого президента означал крах. Полное крушение многочисленных «прилипал», сумевших за эти годы присосаться к жирному пирогу, некогда называемому «общественным имуществом», и сказочно разбогатевших за это время.

Многие из этих «прилипал» сознавали, сколь непрочно их положение и как быстро все может измениться в худшую сторону. Многие понимали и другое – новый президент начнет прежде всего с чистки правоохранительных органов, погрязших в коррупции, прославившихся на весь мир своей воинствующей некомпетентностью, наделавших массу преступлений в Чечне, ставших синонимом непрофессионализма в решении любых вопросов и имевших лишь один положительный показатель – полную лояльность власти, позволившей им так долго, нагло и безнаказанно занимать высокие должности и наживаться, создавая невероятные состояния.

Именно тогда была подготовлена абсолютно секретная программа аналитического управления, называемая «Возвращение Голиафа». Оппозиция упорно продвигалась к власти, и ее победное шествие по всей стране остановить демократическим путем было невозможно. Оставалось одно – пользуясь войной в Чечне и общей обстановкой в стране, перенести выборы, отменить их или вообще приостановить действие конституционных норм.

За программу отвечал лично полковник Панков. Ее претворение в жизнь началось тогда, когда даже американские независимые наблюдатели передали, что, по мнению аналитических служб ЦРУ, у нынешней власти не осталось никаких шансов и лимит доверия населения полностью использован.

Исполнение программы было возложено на полковника Мамонтова. Поначалу все шло прекрасно. В Москве были проведены две террористические акции, наделавшие много шума. Газеты и телевидение дружно набросились на чеченцев. Специальная группа следователей во главе с Воробьевым обнаружила так называемый чеченский след и чешскую взрывчатку нового образца, якобы купленную чеченцами. И, наконец, в обоих случаях были задействованы преступники из группировки бывшего информатора и агента КГБ Игоря Лысого, которые после совершения террористических актов быстро убирались. Все шло нормально, по плану.

Третий взрыв должен был состояться двадцать третьего числа, все было подготовлено к этому событию. Однако еще до второго взрыва, понимая, что поднявшаяся волна общего негодования может больно ударить по престижу ФСБ, заместитель директора, которому была поручена подобная операция, решил подстраховаться и приказал молодым сотрудникам группы Славина вести параллельное расследование. Он даже не представлял, во что это выльется.

Группа Славина оказалась достаточно целеустремленной и профессиональной, сумев раскрыть некоторые обстоятельства обоих взрывов в Москве. Но все это еще можно было нейтрализовать, если бы не неожиданно появившийся друг, который помог подполковнику и его людям более ясно увидеть верный путь. Здесь, совсем некстати, сказалась жадность бандитов, решивших убрать свои деньги из хранилища банка и невольно показавших свою осведомленность о первом взрыве. Пришлось убрать самого Лысого, а заодно и чеченцев, на которых пытались свалить всю вину за случившееся.

Но это уже не могло остановить людей Славина. И когда Рогожин честно признался, что рассказал подполковнику о встрече Мамонтова с рецидивистом за несколько дней до начала проведения террористических актов, стало ясно – Славин и его сотрудники стали просто нежелательными свидетелями. Майор Ордовский даже нашел Исаева, который двадцать третьего должен был добавить в общий багаж иностранцев, отправляемый в багажное отделение, небольшой чемоданчик с адским механизмом. Пришлось принимать решение на месте и убирать обоих.

Узнав о смерти Ордовского, заместитель директора приказал Мамонтову срочно найти Славина и переговорить с ним. И спешивший полковник, больше предпочитавший всегда работать кулаками и пистолетом, чем головой, положил папку с материалами «Возвращение Голиафа» к себе в ящик стола. Кто мог подумать, что у этого мальчишки Виноградова хватит наглости забраться в кабинет полковника и выкрасть документ?

Именно поэтому Мамонтов сидел теперь с красными от гнева глазами, а заместитель директора, задыхавшийся от бешенства, расстегнул пуговицы на рубашке, опуская вниз узел туго завязанного галстука.

– Там была моя виза, – говорил заместитель директора. – Как это могло случиться?

– Я не думал, что он полезет ко мне в кабинет, – в который раз оправдывался Мамонтов. – Мы сразу приняли меры. Предупредили дежурных, обыскали кабинеты сотрудников группы Славина. Но этот Виноградов успел уйти раньше.

– Мальчишка провел вас всех! – стукнул кулаком по столу заместитель директора. – Где он теперь гуляет с этим документом? Представляешь, что будет, если он отнесет его в газету?

– Не отнесет, – убежденно сказал Мамонтов. – Он должен сначала встретиться со своим подполковником и получить его приказ. Без согласия Славина он ничего не сделает. А согласие... он может получить только на том свете.

– Ты еще шутишь! – закричал заместитель директора. – Черт бы вас всех побрал! Где труп Славина?

– Привезли к нам, – угрюмо сообщил Мамонтов. – Мы следили за подполковником до самого памятника, где он встретился с неизвестным, и тогда решили убрать его, пока он не передал документ. Потом этот неизвестный куда-то исчез, мы не успели его остановить. А труп Славина обыскали. Документа у него с собой не было. Наверное, он передал его Виноградову, приказав тому уходить. Теперь старший лейтенант будет искать контакты с членами своей группы.

– И что ты предлагаешь?

Мамонтов взглянул на заместителя директора. И, ничего не ответив, отвел глаза. Заместитель директора посмотрел на Панкова. Тот кивнул головой:

– У нас нет другого выхода.

Панков был высоким красивым мужчиной с модно уложенной шевелюрой светлых волос. Впечатление портил крупный нос и слишком большие уши, прижатые к черепу. Заместитель директора помрачнел:

– Сколько у них осталось человек?

– Кроме Виноградова, еще двое: Инна Светлова и капитан Агаев, – коротко сообщил Мамонтов и добавил: – Они сейчас в милиции.

– Да, – словно соглашаясь, сказал заместитель директора, – похоже, у нас действительно нет другого выхода, придется убирать всех.

Раздался телефонный звонок, и заместитель директора вздрогнул. Он знал, что этот звонок будет, и заранее боялся его.

Но все равно нужно отвечать. Он поднял трубку.

– Что у тебя там происходит? – спросил строгий голос.

– Некоторая несостыковка, – постарался как можно более спокойным голосом сообщить он.

– Несостыковка? Поэтому уже два офицера погибли?

«Уже знает», – мелькнула мысль. Он обреченно вздохнул:

– Мы принимаем меры.

– Плохо работаете, – свирепо сказал начальственный голос. – Кажется, вы недооценили этого Славина. Как он мог так далеко зайти? Может, ему кто-то помогал?

– Мы сейчас проверяем.

– Сегодня двадцатое, – напомнил голос. – Ты знаешь, сколько дней осталось до выборов?

– Да.

– Вот об этом думай. И ни о чем другом. Не надо было вообще суетиться и давать этому подполковнику такое задание. Ты умнее всех хочешь быть, поэтому так все и происходит. Никаких неприятностей быть не должно. Лично отвечаешь.

Звонивший так быстро положил трубку, что заместитель директора не успел даже попрощаться. Он бережно положил трубку на рычаги и посмотрел на сидевших перед ним офицеров.

– Нужно придумать какой-то оригинальный ход, – сказал он обоим. – Что-нибудь неожиданное, чтобы закрыть всю проблему в комплексе. И постараться не допустить утечки информации.

– Мы уже пустили слух, что между Славиным и Виноградовым произошла ссора и старший лейтенант выстрелил в подполковника, – осторожно сообщил Панков, – а потом сбежал с документами.

– Кто-нибудь верит?

– Пока верят.

– Этого мало. Подключите всех своих людей. Придумайте что-нибудь, но вопрос должен быть окончательно закрыт. Вы меня понимаете?

– У нас есть некоторые задумки по этому поводу, – сказал Панков. – Я переговорю на эту тему с полковником Мамонтовым. Группа Славина развернулась в последние несколько дней довольно активно. У них были многочисленные контакты, они получали информацию от различных источников. И очень может быть, что эти источники снова захотят встретиться с кем-нибудь из сотрудников Славина. Об этом тоже нужно подумать. У них еще был в процессе расследования какой-то неизвестный друг, с которым встречался подполковник. Вы ведь помните, что мы вышли на компьютер, который вел переговоры с Виноградовым, включившись в нашу сеть через кодированные сигналы СВР? Мы должны помнить и об этом.

– Хорошо. С этим внезапно появившимся другом Славина тоже нужно разобраться, – напомнил заместитель директора. – Это тот самый Дронго, о котором мы знаем. Его фотографии у нас нет. И мы даже не знаем его настоящего имени.

– Узнаем, – уверенно ответил Мамонтов, – все узнаем. Они от нас не уйдут.

– Найди документы, – жестко сказал заместитель директора, – или нас всех сотрут в порошок. И тебя в первую очередь.