Текст книги "Тридевятое царство. Удар Святогора"

Глава 11
Великая степь решает свою судьбу

Шатер великого хана Картауса располагался на высоком холме, с которого было удобно наблюдать за ходом предстоящей битвы. На равнине войска степняков выстраивались друг против друга. Тысячи, десятки тысяч маленьких фигурок копошились внизу. Картаус отломил дольку мандарина и отправил в рот.

– А вон смотри, вон там, – великий хан указал пальцем в самую середину вражеского войска, – там этот Черный батыр, самозваный. Сразу видно, что дурак, умный не полезет в гущу сражения, там убить могут, – Картаус откинулся на мягких подушках и показал на себя, – умный правитель со стороны наблюдает.

Степняк, к которому обращался великий хан, нахмурился и поправил бубенчики на своей шапке.

– Ты, похоже, плохо понимаешь, что такое шут, – нахмурился Картаус, видя его недовольное лицо, – ты должен меня веселить, ты должен тонко и весело шутить и забавно высмеивать… да все, что захочешь, – кроме, конечно, меня. И коней. Коней нельзя тоже. И мою маму нельзя, но ты и так не будешь смеяться над моей мамой, старушка уже умерла.

Степняк снова угрюмо кивнул.

– Ты должен уже о чем-то шутить, – снова пояснил Картаус, – у князя Владимира был смешной шут, а у нас тут все не смешные. Пришлось назначать. И не смотри на меня так, ты сам вытянул длинную соломинку.

– О чем шутить-то?.. – недовольно пробурчал степняк.

– Ну, – Картаус задумался, – например, ты, услышав, что врагом командует Черный батыр, должен был пошутить, что скоро наши войска увидят его черный зад. Зад – это же смешно? Это смешно. Черный зад смешней ровно вдвое, чем просто зад. Ты шутишь, а я вот так: «ха-ха». Понятно?

– Попробую, – неуверенно произнес степняк.

– А Тимурка опять опаздывает, – вздохнул Картаус, снова оглядывая поле, – вот Арслан и Джейран со своими туменами на месте, а Тимурка задерживается. Никогда не любил этого паршивца, еще в детстве он на ковер мой любимый надул лужу. А я запомнил, у меня хорошая память. Хуже него только Бердибек был. – Степняк с бубенчиками на шапке молчал, и великий хан грозно взглянул на него, тот сразу же спохватился:

– И мы скоро увидим его зад… черный.

Картаус горестно вздохнул и покачал головой:

– Плохо, очень плохо. Ты должен был пошутить, что он наверняка и сейчас дует на чей-нибудь ковер, потому и задерживается. Это же смешно! Ну, мол, Тимурка не изменился за все эти годы, как был дурнем, так и остался. Я люблю, когда над Тимуркой смеются. Ты должен хорошо научиться его унижать, а когда он будет пытаться тебя бить, беги ко мне за защитой. Но я ему буду иногда разрешать тебя побить, все-таки сын… Но ты все равно должен уметь его унижать.

– Хан Тимур, сын шакала… – угрюмо пробубнил степняк.

– Это ты меня унижаешь, а не его, – возмутился Картаус, – побейте кто-нибудь его! А, тут только мы… Тогда сам себя поколоти. Я тебе говорил, что про меня нельзя шутить. И про коней. Я люблю коней, они не заслуживают плохого слова.

– Там началось, – подал голос неумелый шут.

– Опять не смешно. А, ты имеешь в виду, что на поле началась битва…

Картаус посмотрел на поле: лавина вражеских войск пришла в движение и, набирая скорость, двинулась на войско Картауса. Впереди мчался Черный батыр, возглавляя атаку.

– Ты туда не смотри, там без тебя разберутся, твое дело – меня веселить. Сейчас тумен Жангира им ударит в спину, и Тимурка подойдет. О, вот и он, легок на помине.

Степняк пристально смотрел, как приближался тумен хана Тимура.

– Да ну что из тебя все клещами надо тащить! – возмутился Картаус. – Ты должен был пошутить, что он легок потому, что на ковер напрудил. Или еще что-то. Почему я за тебя все шутки должен придумывать, ты шут или я, в конце концов?

– Кажется, там что-то идет не так, – обеспокоенно произнес степняк.

– Да что там может пойти не так, – удивился Картаус, – нас в два раза больше, мы ударим с двух сторон. Еще измена на нашей стороне. Знаешь, какая неприятная штука – измена… ты ее не ждешь вовсе, а она – опа, и тут.

С поля раздался многоголосый крик: «Измена!»

– Вот, – пояснил Картаус, – видишь, как я и говорил.

– По-моему, это с нашей стороны орут. – Степняк обеспокоенно звякнул бубенцами.

– То есть как – с нашей стороны?.. – удивился Картаус и уставился на поле боя. Воины хана Тимура нападали на войско Картауса со спины, а псоглавцы теснили с фронта. Растерянные сотники и тысячники метались, пытались восстановить порядок. – Он все-таки меня предал в нужный момент, – Картаус восхищенно утер слезу, – мой мальчик. Я всегда им гордился: говорил же, будет из Тимурки толк, ну ты помнишь… Он еще в детстве на мой ковер напрудил. Маленький, а уже ковер великого хана испортил. Я тогда сразу понял, что далеко пойдет мой малыш. Вот каким он парнем был. Да я тебе рассказывал…

– Похоже, бой наше войско проигрывает… – Степняк беспокойно оглядывался по сторонам.

– Конечно, проиграют, когда целый тумен в спину ударил, тут уже без вариантов, – согласился Картаус, он совершенно не выглядел расстроенным. А раз Тимурка за них – выходит, они и про Жангира знают.

– И что теперь делать? – опешил степняк. – Что теперь будет?

– Ну я хватаю все богатство, что смогу увезти, и бегу, на мой век хватит жить безбедно, – пояснил Картаус, – а тебя, я думаю, казнят как ближайшего моего соратника.

Картаус вышел из шатра и похлопал незадачливого степняка по плечу:

– Ну ты это, давай, что ли, счастливо оставаться, – он неловко обнял своего шута, – когда тебя казнят – лучше, чтобы повесили труп лицом в ту сторону, там ветра больше, сгниешь медленней. И не говори, что я о тебе не забочусь.

Картаус быстрыми шагами удалялся к своему жеребцу, на поле псоглавцы добивали остатки войска Великой степи, большинство уже и не сопротивлялись. Степняк снял с головы шапку с бубенчиками и злобно стал топтать ее.

Глава 12
Чудо-юдо рыба-кит

Нос корабля уверенно разрезал волны одну за другой, боевая галера со стягом острова Буяна обходила дозором окрестные воды. Флаг острова, серый камень неправильной формы на синем фоне, гордо реял над всем Понтийским морем. Войско острова было небольшим, мощная стена не раз спасала государство от врагов, даже Тугарин Змей отвернул, осмотрев эти стены. А вот флот господствовал на море безраздельно.

– Корабль на горизонте, – крикнул матрос с мачты.

Капитан прищурился и стал смотреть в ту сторону, куда указывала рука матроса. Вдалеке и правда что-то виднелось, но разобрать с такого расстояния, что это такое, не удавалось.

– Лево руля, – подал команду капитан, и дюжий матрос повернул рулевую балку. Гребцы налегли на весла, а воины приготовили оружие. Случаи бывали разные. Пираты обычно не рисковали связываться с военным флотом, но попадались среди них и дерзкие.

Пятно на горизонте приближалось с каждым новым ударом весел и скоро приобрело очертания большого корабля. Чем явственнее проступали размеры судна, тем мрачнее становился капитан. Оно имело хищную форму быстрого и мощного охотника, это явно был боевой корабль и по размерам превосходил галеру более чем вдвое.

– Ничего себе, какая громадина, – боцман взволнованно теребил канат, – больше нашего «Стрижа» чуть ли не втрое.

– Никогда таких больших кораблей не видел, – подтвердил командир воинской команды бывалый ветеран Ефим, – это точно не пираты.

– Да это же «Император Константин», – ахнул капитан, – главный корабль царьградского басилевса!

– Чего ему тут делать? – не поверил боцман. – Он в Царьграде стоять должен, пролив стеречь.

– С басилевсом у нас мир, – облегченно вздохнул Ерема, он обрадовался, что боя не будет.

– Он дрейфует, – удивился капитан, – смотрите – никакого движения на палубе.

Моряки и командиры висли на мачте и реях, пытаясь получше рассмотреть странный корабль.

– А вот это очень плохо, – боцман указал на глубокие царапины по бортам корабля, – похоже, что он участвовал в бою.

– Это кто же такую громадину победить сумел?

Вопрос повис в воздухе и остался без ответа. «Император Константин» был уже совсем рядом, позволяя рассмотреть себя во всей красе. Зрелище было печальным: корабль явно получил хорошую трепку, он был поломан и побит практически весь. По палубе перекатывались какой-то мусор и обломки снастей. Людей не наблюдалось.

– Видать, опять кто-то на Царьград напал, – высказался боцман, – небось рыцари; а может, турка опять с силой собралась.

– Турку три года назад басилевс разогнал, не могли они так быстро оправиться. Да и нет у турок мощных боевых кораблей.

– Значит, рыцари опять озоруют, – не стал спорить боцман, – надо архипастырю доложить, чтобы и мы были готовы, если Царьград падет.

– С чего это он падет? – удивился Ефим. – Стены Царьграда неприступны, никто их не брал.

– Как это никто, а русский царь Дабог?

– Дабог все брал, это не считается. У рыцарей-то своего Дабога нету.

– Все равно доложить надо.

Капитан все больше хмурился, он не участвовал в разговоре.

– Тихо всем! – наконец гаркнул он, перекрикивая общий гомон. – Парус поднять, гребцам грести так, как будто за нами все демоны ада гонятся!

Повисла тишина, и капитан заорал во весь голос:

– БЫСТРО!

Команда на «Стриже» тут же пришла в движение, гребцы налегли на весла под мерный стук барабанов, матросы крепили снасти, а рулевой надавил на рулевой рычаг до упора.

– Такой приз – и не возьмем? – удивился боцман.

– Это не приз, и не рыцари его одолели, – выдавил из себя капитан, – а рыба-кит.

– Иди ты, – опешил боцман, – уж лет двести этой твари тут не было.

– Тащи голубя, – распорядился капитан, – надо срочно послать весть архипастырю.

Сзади раздался мощный всплеск, всю палубу окатило волной, а одного моряка, который не успел ухватиться за что-нибудь, смыло за борт. Там, где недавно качался на волнах «Император Константин», ничего не осталось. Огромные круги расходились по воде.

– Помилуй, милостивый бог, – перекрестился Ефим, – защити, святая дева!

Внизу в морской глубине под кораблем прошло что-то огромное и темное.

– Голубя, быстро!

Боцман с голубем уже бежал к капитану. Тот пытался срочно нацарапать что-то на клочке бумаги. Гребцы налегали на весла как сумасшедшие. На острове Буяне не было рабства, и гребцы – такие же воины, как и остальные моряки, – работали не за страх, а за совесть. Темный силуэт под водой обошел вокруг галеры, его скорость заметно превосходила ту, что выжимал из себя корабль.

Из-под воды снова последовал всплеск, но он пришелся чуть в стороне от «Стрижа», волна снова ударила в борт судна, и галера закачалась.

Капитан прикрепил к лапке голубя записку и подбросил птицу в воздух; взмахнув крыльями, она полетела в сторону берега.

– Успели… – Капитан улыбнулся. – Прощайте, други мои.

На месте галеры появился водный фонтан, огромные челюсти щелкнули – и галера исчезла навсегда, вместе с капитаном и командой. Голубь улетал, бешено махая крыльями, но темная туша скользила за ним по волнам, не сильно отставая. На черную спину вылезли какие-то существа, напоминающие одновременно и рыб и людей. Они натягивали какие-то необычные луки, сделанные, судя по внешнему виду, из рыбьих костей. Несколько стрел пролетели мимо голубя, но одна попала точно в птицу, и посланник, закружившись, упал в воду. Существа снова попрятались в какие-то наросты на спине огромной тени, и чудовище опять ушло под воду.

Глава 13
Святогор против

Богатырь откинулся на сделанном специально для него мастерами Чернигова огромном кресле.

– Стало быть, появились наконец.

– Надо быть вежливым к посланникам, – поправил его Мстислав; он сидел на троне, возле него сидела княгиня Ольга, голова ее была покрыта черным платком в знак траура.

– Скорблю вместе с вами о вашей потере, княгиня, – дипломатично поклонился Ратибор, – князь Святослав был достойным человеком и великим правителем.

Ольга кивнула в знак того, что сочувствие принято.

– Я благодарна тебе за мое спасение; жаль, что вести переговоры нам приходится в столь грустный час.

– Закололи копьем князя, он был уже почти у меня в руках, – громыхнул Святогор своим гулким голосом.

– Преступления галицкого князя и других сторонников самозваной княгини Аленушки не останутся безнаказанными. Что привело тебя к нам, уважаемый Ратибор?

– Общие враги, – улыбнулся Ратибор, – и общие интересы. Марья Искусница всегда лестно отзывалась о богатыре Святогоре.

– И эта лесть ей не поможет, – снова отрезал Святогор, – говори, что хотел.

– Будь повежливей, – снова упрекнул его Мстислав, – это все-таки наш гость.

– Этот гость слишком хитер, чтобы быть просто гостем, – пояснил ему Святогор, – а та, кто стоит за ним, – и вовсе лиса из лис. Так что в этом разговоре ты меня слушай, меня не проведут.

– Все-таки я царь, – мягко возразил ему Мстислав.

– Все верно, и я твой первый слуга и соратник. Но в этот раз, государь, дозволь мне вести переговоры.

Мстислав переглянулся с Ольгой, та неуверенно кивнула.

– Хорошо, Святогор-богатырь говорит от нашего имени. – Мстислав откинулся на трон и стал ожидать, что будет дальше.

– Ты слышал царя, – богатырь грозно посмотрел на Ратибора, который стоял и улыбался как ни в чем не бывало, – еще раз спрашиваю, чего хотел?

– Мы ведь, в сущности, преследуем одну цель, – начал Ратибор, – почему бы нам не объединить усилия?

– Признание Китеж-градом Мстислава законным царем, прямым потомком династии князя Кия и продолжателем славных дел русских царей.

– Мы согласны.

– Это слова Китежа и Марьи Искусницы лично?

– Все верно.

Святогор усмехнулся себе в усы.

– Стало быть, вот оно как.

Богатырь побарабанил пальцами по подлокотнику.

– Чего вы хотите?

– Восстановления державы с целями и смыслами, что были до восстания Финиста – Ясного Сокола. Мы не против возвращения старой династии, тем более мы не знали, что прямой потомок царя Василия выжил…

– Не юли мне тут, – снова оборвал его Святогор, – что вы хотите для себя?

– Световита как общего бога. – Ратибор посмотрел прямо в глаза Святогору.

Богатырь снова побарабанил пальцами по дереву.

– А ведь можем и договориться, – с удивлением наконец высказался он.

– Мы считаем так же, – кивнул Ратибор.

– Что вы можете предложить царю?

– У нас достаточно соглядатаев по всей стране, а еще за нами стоит Берендеево царство, с его войском и царем Дмитрием, богатырем с оружием из звездного металла.

– Какое Берендеево царство? Там же теперь царство Кощея…

– В прошлом месяце Берендеево царство было восстановлено, – Ратибор победно усмехнулся, – и Кощей бессмертный со своим войском тоже на нашей стороне.

– Нет, – отрезал Святогор решительно.

– Воевода Кощей вовсе не…

– Знаю, – снова оборвал его Святогор, – Кощей не такой злой человек, я не из тех глупцов, которым нужно что-то разжевывать да объяснять. Только он, движимый благими намерениями, постоянно делает неверный выбор. Вначале он пошел за Финистом, хоть и понимал, что тот – изменник, потом связался с нечистью, теперь с вами. Он, конечно, не такое чудовище, каким его изображают, но этот человек считает, что можно вершить благое дело неправильными способами. Как и ваш Китеж. Только он глупее Марьи, так как не умеет прятаться. Поэтому с вами еще можно разговаривать, а с ним – нет.

– Боюсь, мы уже заключили с воеводой союз. Военная сила, что стоит за ним, весьма внушительна, и он разделяет наши цели.

– Вы хотите, чтобы законный царь шел на Киев в компании упырей? – издевательски усмехнулся Святогор. – От него вреда будет больше, чем пользы. Этак весь народ сразу ополчится против такого государя. Поэтому я говорю: нет.

– Когда мы заключали этот союз, никто не знал, что потомок царя жив, – оправдывался Ратибор.

– Кощей – неплохой человек, но единственная польза, которую он может принести, – это умереть от руки царя. Этим вы действительно сможете быть нам полезны. Если появится царь, одолевший Кощея, которого не смогли одолеть Финист – Ясный Сокол и все его друзья-заговорщики, это будет хорошее дело.

– У воеводы под рукой серьезная военная сила, – задумался Ратибор, – нам его не одолеть.

– А вот это, – впервые улыбнулся Святогор, – я возьму на себя.

Глава 14
Орден идет в бой

– И все же они решились на бой… – Королевич Казимир терпеливо ждал, пока слуги одевали его в доспехи.

– Мы и не надеялись, что они сдадут без боя столицу, – степенно согласился Теодор.

– На что они рассчитывают, хотелось бы мне знать; нас больше, и с нами сила ордена. По пехоте мы превосходим их вдвое, по рыцарям – почти впятеро.

– Ваша шляхта слишком горда, – презрительно скривился великий магистр, – не хотят без боя признать поражение. Пришло время преподать им урок.

– Вы уверены, что это не ловушка? – Казимир поправил наплечник на своих доспехах. – Нет ли у них скрытых войск?

– Наши лазутчики проверили все на несколько дней пути вокруг, – вдалеке идет пехотный отряд, но он будет здесь не раньше чем через неделю. Других войск у Бронислава и его сторонников нет.

– Почему они не прячутся за стенами, почему вышли в поле?

– Я же говорил – слишком спесивы и горды.

– Воевода Бронислав – кто угодно, но не глупец, – все еще сомневался Казимир.

– Воевода Бронислав уже завтра станет историей, – жестко отрезал магистр, – он недооценивает силу ордена и силу удара нашего бронированного рыцарского кулака.

– Ну что же, магистр, солнце нашей победы взошло сегодня. Уже завтра в наших руках будет одно из самых сильных королевств Запада. Извечный враг нашего бога сейчас, должно быть, скрипит зубами от злости, стирая их до десен в злобном бессилии.

– Да поможет нам бог, – перекрестился Теодор, – не за себя в бой идем, а ради света истиной веры. Господь не оставит своих верных детей в трудный час.

Слуги как раз закончили одевать Казимира в броню. Он махнул поочередно руками, проверяя, как сидит доспех, и остался доволен.

– Моя дражайшая супруга не хочет пожелать мне успеха в предстоящем бою?

Казимир издевательски поглядел на Василису, та ответила ему угрюмым взглядом.

– Желаю успеха… воеводе Брониславу, – зло бросила она.

Первое время ей казалось, что супруг ударит ее, он даже дернулся вначале, для замаха. Но присутствие Теодора, видно, остановило его, и он только хохотнул в ответ:

– Я передам ему это, когда буду вешать его за измену.

– Разлад с супругой может стать проблемой, – нахмурился великий магистр, – шляхта не полюбит короля, которого не любит даже его королева.

– Шляхта будет любить меня яростно и самозабвенно, – отрезал Казимир, – а у кого я заподозрю отсутствие должного почтения, тех буду казнить лютой казнью. А насчет супруги моей не волнуйтесь, сразу после рождения наследника надобность в ней окончательно отпадет.

– Господь не приемлет разводов.

– Никто и не говорит о разводе, – усмехнулся Казимир, – вдовцов Господь любит не меньше, чем всех остальных своих детей.

Теодор неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

Василиса вышла из королевского шатра, но стража не выпускала ее в лагерь. Все, что ей оставалось, – это только смотреть на вереницу воинов, направлявшихся на поле боя.

Орденские рыцари выглядели внушительно: каждый в сверкающих доспехах, лошади тоже в броне, огромные стяги с изображением меча реяли над их порядками. Каждый рыцарь имел примечательный шлем, многие из них богато украшены резными фигурками и перьями. Рядом шли пешком ратники попроще, оруженосцы и сопровождающие. Красотой их наряды не выделялись, но оружие и доспехи у них тоже были справные, некоторые тащили самострелы, похожие на короткие луки на деревянном основании. Нескончаемая река из сотен рыцарей текла мимо нее и производила неизгладимое впечатление. Она со стыдом вспомнила свое лапотное войско, смахнула слезу по погибшему Анике-воину. А рыцари все ехали и шли мимо, один из них, с фигуркой сжатой в кулак руки на шлеме, отделился от общего потока.

– Миледи не хочет пожелать нам удачи? – гулко прозвучал его голос из-под шлема.

– Если честно, то не очень, – угрюмо ответила Василиса.

– Жаль, очень жаль, – вздохнул рыцарь и снял шлем. На нее смотрел Генрих, которого она не узнала в полном боевом облачении.

– Вам, Генрих, я единственному здесь желаю вернуться живым, – немного потеплела Василиса, – но победы я все равно желаю воеводе Брониславу.

– Ему это не поможет, – усмехнулся рыцарь, – его сил недостаточно, чтобы сломить мощь ордена. Уже к вечеру Казимир повесит его, если тот, конечно, сумеет уцелеть в бою.

– Вы слишком верите в силу ордена, я же положусь на бога Велеса. Попрошу его дать силу воинам, что противостоят вам. Да и остальных богов попрошу о том же.

– Бог всего один, – ласково улыбнулся Генрих, – и он всегда на стороне сильных рыцарей в стройных бронированных порядках.

– Не стоит недооценивать моего бога, – нахмурилась Василиса, – он куда могущественнее, чем вы думаете.

– Я вижу, он дал вам прекрасного супруга, – грустно пошутил Генрих и, прежде чем Василиса сумела что-то ответить, рванул галопом с места, на ходу надевая шлем.

Череда рыцарей подходила к концу, следующими шли наемники, их было совсем немного, и они носили повязки ордена на рукавах. Меченосцы не нанимали кого попало, но команда, жалующая милостивого бога и уважающая уставы ордена, могла рассчитывать на работу. Мимо Василисы прошли несколько таких весьма пестрых компаний, но наемников было всего с пару сотен, не больше. Дальше потянулась шляхта Белого королевства. Эти составляли основу войска Казимира, обычные ратники не слишком сильно отличались от русских воинов, разве что острые шлемы, шишаки, столь любимые в русском воинстве, здесь встречались не так часто. В основном шлемы были на закатный манер, округлые и даже квадратные. А вот шляхтичи производили впечатление: за спиной у многих были самые настоящие крылья, усеянные былыми лебедиными перьями. Смотрелось это очень красиво, Василисе страшно захотелось, чтобы и ее воины были такими же красивыми. «Все-таки Белое королевство – не чета нашему захолустью», – с горечью заметила она. Ратники и «крылатые» шляхтичи тянулись еще дольше рыцарей. Нет, не видать победы незнакомому ей воеводе Брониславу; разве можно такую силу одолеть! С грустью на сердце Василиса направилась в свой шатер и легла на кровать, чтобы уснуть. Волнения за супруга она не испытывала никакого, а день завтрашний обещал быть длинным.