Текст книги "Поход"

Остальное потонуло в шуме двигателей, направивших «Стриж»к планете.

Стоя в проеме люка, Херн нагружал команду индивидуальными датчиками-ранцами, рассчитанными на каждого человека. Нед надел свой прибор и, не ожидая, пока Тадзики сделает то же самое, пошел вниз по трапу. Двадцать килограммов электроники, автомат, два патронташа, шлем, бронежилет, пояс с инструментами и аптечкой, запас провизии и двухлитровый конденсатор для воды… Земля у трапа была обугленной, а листья от выхлопа дюз превратились в пыль. За пределами выжженного «Стрижом» эллипса корни деревьев были покрыты грибообразными наслоениями, а заросли, гнившие на поверхности, – плесенью. Чахлая растительность с белыми листьями жила недолго, кроны деревьев полностью закрывали ее от света.

Ноги у Неда разъезжались на мягкой почве. Несмотря на то, что им предстояло удалиться от «Стрижа» на расстояние брошенного камня, он предпочел взять с собой все необходимое снаряжение.

Рафф стоял на верхней палубе, держа трехствольник так, словно это была ракетница. Дьюи и Хэттон лезли по лестнице, таща орудийный лафет и две емкости с боекомплектами. Еще три шага в чащу, и Нед уже не сможет их разглядеть.

Тадзики шел первым. Оба держали в руках топорики, пустить их в ход даже не потребовалось. Нед пару раз зацепился за корни, да однажды его задела лиана. Заросли на поверхности были не слишком густыми, и ничто не мешало продвигаться вперед.

Нигде не было ни малейших признаков колонистов Казана.

– Здесь, – сказал адъютант, становясь коленом на подушку из дерна над длинным прямым выступом. Деревья росли так густо, что их корни переплетались на поверхности земли. Поле зрения сужалось до нескольких метров, но для электронных датчиков это не имело значения.

Тадзики тяжело дышал, хотя у него не было дополнительной ноши. Он дважды нажал кнопку радиосвязи, давая понять, что группа заняла нужную позицию.

Адъютант скорее всего нервничал. Нед, во всяком случае, чувствовал себя неуютно. И пот, покрывший все тело, был не только результатом тяжелой работы во влажной атмосфере.

Держа палец на курке, он внимательно оглядел зеленовато-бурые заросли. Экран ранца, настроенный адъютантом на максимальную чувствительность, не показывал ничего необычного.

– Пусть меня повесят! – Тадзики выглядел удивленным, но не обеспокоенным.

Нед бросил взгляд на прибор. В ранцевом экране не было особой необходимости, поскольку в основной компьютер «Стрижа» попадали все данные, но люди на наблюдательных постах тоже хотели видеть, что происходит вокруг.

Тадзики топориком снял с выступа растительность и сел. Нагнувшись, он подобрал с земли какой-то камень. Одна сторона у него была обожжена, а частицы цемента превратились в белый налет.

– Здесь стояло здание. – Тадзики отбросил камень и взял в руки другой. – Оно сгорело, а остов разбили кувалдами.

– Взрыв, – высказал предположение Нед. – Они использовали атомную бомбу, внешняя радиация здесь в пять раз выше нормы.

– Не согласен. Это мародеры. – Тадзики показал борозды по краю камня. – Его форму пытались изменить, ударяя по нему тяжелым предметом.

Нед поковырял носком ботинка дерн и увидел кость. Отбросив в сторону кирпичи, он вытащил желтоватый обломок, другая кость оказалась целой.

– Человеческая рука.

– Бедерная кость, – поправил Тадзики. – Ребенка.

Нед осторожно положил находку обратно в ямку и переключил экран на нормальный режим.

– Как на Бурр-Детлингене, – произнес Нед. Он пытался представить себе город до бомбардировки, когда люди еще не сожгли его и не растащили по камешку. Не всякий археолог смог бы сказать, что скрывали в этом месте джунгли.

– На Бурр-Детлингене было по-другому, – сказал Тадзики. – Они там сражались как львы, мертвой хваткой вцепившись друг другу в горло.

– А как бы ты назвал то, что произошло здесь? – спросил Нед, искоса наблюдая за экраном. По розовому полю проходили помехи, когда в радиусе ста пятидесяти метров оказывалось животное. Предохранительная система не позволяла датчику реагировать на людей, занявших наблюдательные посты.

Тадзики стряхнул с колен комья грязи и тихо произнес:

– Рак. Жители Казана были овцами, а их правители – раковой опухолью, которую эти овцы не могли устранить и мирились с нею, пока она уничтожала все вокруг. В конце концов раковая опухоль, вероятно, тоже погибла, но было уже слишком поздно.

– Зачем они это сделали, черт возьми? – воскликнул Нед. – Я имею в виду правителей.

– На этот вопрос они ответят в аду. Мне кажется, они были ненормальными, а овцы покорно выполняли приказы безумцев до тех пор, пока было кому отдавать и выполнять приказы. Если люди готовы выполнить безумные приказы, всегда найдется тот, кто этим воспользуется. – Тадзики невесело улыбнулся. – Может, люди боялись пойти против них, может, их поставили в такие условия, что они не могли сопротивляться. Так или иначе теперь все мертвы.

На дерн выполз толстый червь ярко-пурпурного цвета, величиной со ступню Неда, скорее всего ядовитый.

– Ну и каков же ответ? – спросил Нед. – Если они видели, что идут к неминуемой гибели, разве у них был другой путь, кроме восстания?

– Иногда ответов не существует. Во всяком случае, однозначных.

Тадзики обхватил ствол дерева и потянулся, дуло автомата стукнулось о мягкую кору.

– Хорошо выбраться с корабля.

По экрану снова пошли помехи: что-то достаточно большое двигалось по краю контролируемой территории.

– Что ты думаешь о Лиссее и Кэрроне?

– Мне нравится твоя деликатность, – засмеялся Тадзики.

– Я мог бы сказать, что Лиссея и новый член экипажа, кажется, неплохо сработались. Но ты сам знаешь, что я думаю, поэтому не стал притворяться.

Тадзики кивнул:

– Понял. Я думаю… Лиссее кто-то нужен для разрядки, или назови это как угодно. Дел Во – посторонний, поэтому она может заниматься им, не создавая проблемы, которая обязательно возникла бы, выбери она кого-нибудь из экипажа.

– Так я и думал, – сказал Нед, поворачиваясь к джунглям. Невдалеке раздалось уханье. Он решил, что это птица, хотя не видел здесь ни одного крылатого существа, даже простейшего.

– Не думаю, – спокойно продолжал Тадзики, – что Лиссея выбрала бы Дел Во при других обстоятельствах. Но ситуация может измениться, когда мы вернемся на Теларию и Лиссея получит место в совете.

– Чушь! – возразил Нед. – Никакого места они ей не дадут. Мне известна такая политика… Нечто подобное я уже наблюдал, когда дядя Дон вернулся на Тетис.

– Что же в таком случае произойдет? Если, конечно, мы вернемся.

– Да, если мы вернемся. Я думаю, – продолжал Нед, неосознанно подражая адъютанту, – что, когда Лиссея вернется с капсулой, вместо того чтобы погибнуть, как надеялись ее родственники, они придумают еще что-нибудь. Тогда она перестанет играть по их правилам и начнет играть по нашим.

– Второй наблюдательный пост, – раздался голос Лиссеи, – к вам приближаются какие-то существа. Возможно, местные жители.

Во время разговора они не смотрели на экран, на котором теперь в семи-восьми местах от их поста двигались черные полосы. Величина соответствовала человеческим размерам, а кривые отражали скорость движения. Они медленно пробирались сквозь джунгли. Тадзики включил шлем.

– Понял, мы их видим.

Нед снова услышал уханье. Он взглянул на индикатор обоймы, снял автомат с предохранителя и отошел от Тадзики, укрывшись за торчащими серыми корнями. На его козырьке появилась схема помех, которые были на экране датчика. Ему нужно было знать, где находятся неизвестные, не теряя преимуществ своей боевой позиции.

Треснула ветка, послышались ухающие голоса. Если это боевая группа, их явно не научили осторожности. Однако не исключено, что существа просто высматривают добычу. Датчики, ориентируясь на величину объекта, могли принять за человека местного хищника. Существо в середине шло впереди своих товарищей. Оно сейчас очень близко от…

Волосатые конечности вцепились в заросли, раздвинув их в стороны. Рука потянулась к спелому плоду, росшему прямо на стволе дерева. В следующее мгновение существо увидело Неда, который наблюдал за ним сквозь прицел автомата.

Существо весило килограммов двести. Все тело, кроме вполне человеческого лица, было покрыто редким белым мехом. Голубые глаза удивленно раскрылись, и существо, встав на задние конечности и широко раскинув длинные руки, мелодично засвистело.

Нед не двигался. Он держал оружие наготове, но сомневался, что односантиметровый заряд сможет остановить животное таких размеров, если оно надумает напасть.

Лес вокруг затрещал. Полоски, обозначавшие других животных, устремились в обратном направлении тем же путем, каким пришли.

Противник Неда опустился на все четыре конечности, недовольно заворчал, потом вдруг повернулся и исчез в лесу. Нед перевел дыхание, встал и включил шлем.

– Второй базе, – доложил он. – Все в порядке. Это местные обезьяны.

– Поняла, – ответила Лиссея.

Когда Нед вернулся к ранцу, Тадзики уже был на месте, держа автомат наготове.

– Ты видел? – спросил он.

– Да.

– На Казане никогда не водились обезьяны, – тихо сказал адъютант.

– Теперь водятся.

Нед подумал об уровне радиации в этих местах. Одному Богу известно, что происходит в других разрушенных городах.

Невдалеке завыл бур «Стрижа». Начался обычный ритуал поиска воды. Селандин, их следующая остановка, относится к цивилизованным плане там. Наверное, им уже покажется странным пополнять свои запасы по нормальным коммерческим каналам.

Тадзики включил шлем:

– Адъютант наблюдательным постам. Обстановка кажется спокойной. Все посты могут отпустить по одному человеку. Оставшихся сменят через два часа.

Он взглянул на Неда. Тот покачал головой: ему, как и Тадзики, не хотелось возвращаться на корабль.

– Эй, – окликнул Нед.

– Да?

– Насчет Лиссеи и Кэррона… Ты сказал…

– Да?

– Но иногда не существует однозначных ответов.

СЕЛАНДИН

Иль-де-Рамо на Селандине был самым крупным космопортом торгового сообщества, куда входили двадцать планет. Шум взлетавших и садившихся кораблей сливался в непрерывный гул, который проникал даже в закрытый док, где стоял отбуксированный «Стриж».

Док с легкостью мог бы вместить сухогруз на сто тысяч тонн или когорту небольших судов. Но «Стриж» стоял в гордом одиночестве, а два робота-тягача вернулись на орбиту.

Экипаж с беспокойством смотрел на главный экран. К «Стрижу» направлялся вездеход с шестью селандинцами.

– У них пистолеты, – предупредил Джосси Пэтз.

– Двое из них полицейские, – громко объявил Нед, чтобы никто из наемников не совершил опрометчивый поступок. – Пара сзади – порядочные шишки. К нам не послали бы чиновников такого ранга, если бы собирались устроить заварушку.

– Жаль, у меня нет пистолета, – с тоской произнес Дик Уорсон.

– Когда я решу объявить войну целой планете, – фыркнула Лиссея, – ты об этом узнаешь.

Все оружие на борту «Стрижа» было сложено в закрытые контейнеры, правда, большинство было не опечатано и даже не закрыто на замки. Вряд ли «Стриж» таким способом мог замаскироваться под мирный сухогруз, однако Тадзики настоял, чтобы никто из экипажа не расхаживал с оружием, когда прибудут селандинские власти. Он считал, что следует вести себя очень осторожно. Особенно потому, что их поместили в закрытый док и приказали оставаться на борту, до получения дальнейших указаний.

Все, кроме водителя-полицейского, вышли из машины, и чиновник, направив контактный преобразователь на «Стриж», объявил:

– На борт поднимается группа, уполномоченная провести проверку. Можете открыть люки.

Тадзики опустил главный бортовой трап. Гидравлика взвыла, а Толл Уорсон сказал нараспев:

– Пока нам везло, парни. Может, повезет и дальше?

Селандинцы поднялись по трапу, и второй чиновник в богато украшенной одежде с привычным равнодушием произнес:

– Я Флемонд, комендант порта, и хочу, чтобы вы хорошо усвоили два обстоятельства!

Он оглядел Лиссею и экипаж, стоявший в проходе. Нед надеялся, что никто из наемников не ляпнет что-нибудь в ответ на угрожающий тон Флемонда.

– Во-первых, – комендант, похоже, принял Тадзики за командира, – я исполняю обязанности начальника порта Иль-де-Рамо и не люблю, когда что-то или кто-то портит мне жизнь.

Тадзики кивнул. У него был внушительный вид ответственного человека, который разговаривает с другим ответственным человеком. Чиновники более низкого ранга оглядывались по сторонам с любопытством и, поскольку были вооружены, с уверенностью.

– Во-вторых, – продолжал Флемонд, – в доках уже двадцать дней стоят три военных корабля с Панката.

Кэррон от ужаса открыл рот. Нед почувствовал холод в желудке, руки его задрожали.

– Они требуют вернуть на Панкат этот корабль и его экипаж для суда. Следовательно, вы уже начали портить мне жизнь.

– Комендант Флемонд, – вмешалась Лиссея, – я капитан Дорманн и представляю здесь компанию «Дорманн трейдинг». Панкатийцы не имеют никаких прав на мой корабль. Если они считают возможным чего-то от нас требовать, пусть сделают это через суд вашей планеты.

– Который, – поддержал ее Тадзики, – честен и справедлив и не представляет собой ту смесь пиратства и слабоумия, с которыми мы столкнулись на Панкате.

Флемонд перевел взгляд с адъютанта на Лиссею и улыбнулся, хотя это с успехом могло сойти за гримасу.

– Вы полагаете, у меня нет оснований передать вас панкатийцам, капитан? – вкрадчиво спросил он.

– Нет, сэр. Селандин – такой же крупный торговый узел, как и Телария. Здесь свои законы, и если они требуют передать нас в руки отъявленных негодяев, тогда у вас есть основания. И власть. Но я бы удивилась, узнав, что законы Селандина допускают такое.

– Что она говорит? – громко прошептал Пэтз, обращаясь к дяде.

Ясоф, стоявший за спиной Лиссеи, прижал палец к, губам племянника. Судя по выражению его лица, он предпочел бы заткнуть ему рот дулом пистолета.

Флемонд грубо расхохотался:

– Хорошо, хорошо. Вы разобрались в ситуации. В отличие от Дел Во. Он-то утверждает, что наши законы не распространяются на панкатийского принца. Я сказал ему, что в случае необходимости его успокоят наши пушки. То же относится и ко всем вам, мисс Дорманн. Я мог бы раздавить вас как насекомых и покончить со своими трудностями. Если вы дадите хоть малейший повод, я так и сделаю. Вы поняли?

– Да, сэр, – тихо ответила Лиссея. – Мы надеялись запастись здесь водой и продовольствием, однако раз обстоятельства не позволяют, что ж, мы понимаем. Мы только просим вас на несколько дней задержать здесь панкатийцев. Иначе вы отдадите нас в руки пиратам.

– Такова ваша просьба, – недобро усмехнулся Флемонд, – а вот то, что вы получите. Во-первых, ваше судно может пополнить свои запасы, хотя с вас возьмут дополнительную плату за пользование ангаром, поскольку в сложившихся обстоятельствах я не могу дать разрешения ставить сюда другие прибывающие корабли.

Лиссея покаянно кивнула.

– Во-вторых, в течение пяти дней, начиная с этого момента, вы обязаны покинуть Селандин. Если вы не стартуете, вас вышлют. И, можете мне поверить, вооруженное сопротивление здесь не поможет. В-третьих, из ангара нельзя выносить оружие. Вон в тех воротах находится подразделение полиции, которое будет следить за этим. – Флемонд показал на открытые ворота, через которые их машина въехала в ангар. – Пока вы здесь, вам разрешено пользоваться только этими воротами.

– Мы поняли. – Лиссея снова кивнула.

– Четвертое и последнее. Такие же меры приняты и в отношении панкатийцев, которые тоже сидят в закрытом ангаре. Срок вылета с Селандина одинаков для обеих сторон. За этим тоже проследят.

– Чего он от нас хочет? – спросил Койн. – Чтобы мы застрелились?

Лиссея повернулась к Лордлингу.

– Херн, – приказала она, – если кто-нибудь еще вздумает высказаться, заткни ему рот.

Флемонд, удивленный ее тоном, поднял бровь.

– Целью подобных мер, как я надеюсь, является взаимовыгодный компромисс между вами и этим Дел Во. Из разговора с панкатийцами я понял, что они удовлетворятся и меньшим. И… – он кивнул невысокому человеку лет за пятьдесят, держащему в руках чемоданчик из натуральной кожи, – поскольку это поможет мне разрешить возникшие трудности, я предоставлю в ваше распоряжение господина Нивелла, посредника. Он глава комитета по особо важным делам здесь, в порту.

Нивелл сдержанно поклонился и сказал без тени иронии:

– Госпожа капитан, я рад, что мне предстоит работать с вами. Если у вас найдется немного времени после того, как комендант Флемонд закончит, мы можем обсудить, где нам лучше встретиться с панкатийской стороной.

– Я уже почти закончил. – Флемонд исподлобья взглянул на личный состав «Стрижа». – Мне вряд ли стоит упоминать, что, кроме всего перечисленного, в Селандине действуют и другие статьи гражданского и уголовного права, за соблюдением которого строго следят соответствующие власти.

Дик Уорсон злобно посмотрел на коменданта, брат сразу ткнул его кулаком под дых.

– Тем не менее, – продолжил Флемонд, – космопорт Иль-де-Рамо за день обслуживает сто тридцать один корабль. У нас имеется все необходимое. Если вы будете вести себя прилично, думаю, наша колония предоставит вам возможность приятно провести время, конечно, при наличии денег. Это все.

Нивелл снова выступил вперед:

– Я подожду вас у входа, мисс Дорманн. Вероятно, вам нужно все обсудить с вашими людьми. Но только недолго.

Флемонд кивнул, повернулся и в сопровождении своего эскорта направился к машине. Тадзики поднял за ним трап.

Наемники сбились в кучу.

– Ну и ну! – вздохнул Вестербек.

Нед случайно встретил взгляд Кэррона и по его беспечному выражению понял, что панкатийский аристократ не вполне понимает, какие его ждут неприятности.

– Никто отсюда не уйдет, пока мы с Тадзики вас не отпустим, – сказала Лиссея наемникам, стоявшим у стойки одного из трех баров отеля «Массне». – Отвечает полковник Лордлинг.

– Выпивка за счет экспедиции, – вмешался Тадзики, – но, я полагаю, вы понимаете, что нам, возможно, придется убираться отсюда в темпе.

Взгляды переместились с капитана на адъютанта. Бармен наблюдал, сжав губы и положив ладони на отполированную гранитную крышку бара.

– Лиссея, мне нужно быть с тобой наверху, – начал Херн Лордлинг. Фраза была риторическая, но в его голосе слышалось отчаяние.

– Ты нужен мне здесь, Херн. С переговорами я справлюсь сама, и, кроме того, со мной будут Тадзики и Слейд, чтобы помочь с показом.

– И еще, – проворковал Дик Уорсон, – принц, чтобы покрасоваться в его обществе.

Наемники засмеялись, Лордлинг покраснел, а Лиссея гневно посмотрела на Уорсона. Тот сразу отвел глаза.

– Простите, мэм, – произнес Толл.

Ясоф и Пэтз заступили на вахту, остальные отправились на переговоры в «Массне». «Стриж» все равно не смог бы взлететь, пока власти не откроют крышу ангара. Флемонд держал слово.

– Вы узнаете обо всем после встречи, – сказала Лиссея, обращаясь к экипажу. – Я знаю, что у вас сдают нервы, но ничего особенного не произойдет, если мы будем сохранять терпение. И выпустите пар. На сегодня все.

Она быстро направилась к выходу, Тадзики и Нед шли следом, а за ними вдогонку устремился Кэррон Дел Во.

– Почему она думает, что у нас сдают нервы? – спросил Ингрид, когда наемники собрались у стойки.

Отель «Массне» был роскошным заведением с колоннами, львами, державшими шиты, и хрустальными люстрами. Но, несмотря на классический интерьер, оборудовали его по последнему слову техники. Светящиеся потолки создавали дополнительное освещение, не дающее теней. Вместо обычных лифтов посетители пользовались скоростными подъемниками, а шикарные лестницы выполняли только декоративную функцию.

В вестибюле толклась дюжина человек. Пара, с любопытством глазевшая по сторонам, была явно из числа посетителей, остальные принадлежали к службе безопасности отеля.

Нивелл знал, что делает, когда выбрал место для переговоров. Нед облегченно вздохнул. Экипаж «Стрижа» не ввяжется в драку с панкатийцами, пока Лиссея будет вести переговоры в саду на крыше отеля. Здесь столько охраны, что можно не беспокоиться.

Лиссея подошла к лифту и протянула руку к кнопке вызова, но Нед остановил ее:

– Капитан, может, я войду первым?

– Он прав, – сказал Тадзики. – А я пойду сзади.

– Мы же не в бой идем! – ответила Лиссея, однако пропустила Неда вперед.

– Не в бой, – пробормотал Тадзики, – если нам удастся все уладить.

Нед, прижав кейс к груди, надавил кнопку с буквой «К».

Автомат немного помедлил, потом сомкнул стенки вокруг метрового диска, и лифт начал плавно подниматься.

Очутившись на крыше здания, Нед вышел в сад и сразу увидел профессиональную улыбку охранника, державшего в руках отнюдь не кейс с электронными файлами и голограммным проектором, как у Неда.

– Вас ждут в бельведере, сэр, – сообщил селандинец.

Бельведер, окруженный невысокой балюстрадой, оказался довольно большим и мог вместить до тридцати человек. За круглым столом в центре уже сидели Нивелл и пятеро панкатийцев в блестящих нарядах. У барьера спиной к ним стояли охранники.

Дождавшись Лиссею, Нед кивнул охраннику и направился к бельведеру.

Пол был выложен бело-зелеными каменными плитками, которые мелодично зазвучали под их ногами. Нед взглянул на клумбы и сказал:

– Красивые, правда?

– Слейд, не будь идиотом! – бросила Лиссея.

Он мрачно посмотрел на фонтан, в котором неизвестные рыбы, почти такие же прозрачные, как водяные струи, плескались среди лилий, ловя насекомых, кружившихся над водой.

Хотя Нед чувствовал себя не в своей тарелке, ему почему-то было приятно. Он вдруг сообразил, что находится в полной безопасности под надзором целого отряда охранников, и расслабился.

Конечно, в следующие четыре дня, если встреча сорвется, такой безопасности им уже не обеспечат.

Лифт снова бесшумно открылся. Эйвен тут же встал и демонстративно плюнул на плитки, которыми был выложен бельведер.

– С добрым утром, братец! – сказал он. – Страшно рад нашей встрече. Я уже думал, что больше тебя не увижу.

– Доброе утро, Эйвен, – спокойно произнес Кэррон. – Я с не меньшим удовольствием не отнимал бы у тебя драгоценное время.

Нед был настроен против участия Кэррона в этой встрече, но его мнения никто не спрашивал. Даже если принц будет держать себя в руках, он скорее всего вызовет лишь раздражение брата. Нед подозревал, что Лиссея взяла Кэррона только потому, что не хотела подвергать его опасности, оставив в компании наемников, где она не могла его защитить.

Нед поставил кейс на стол и открыл его. Насколько он понял, сопровождавшие Эйвена панкатийцы были простыми солдатами, которые чувствовали себя неуютно без боевых доспехов. Должно быть, доспехи остались на борту кораблей, поскольку были бы бесполезны здесь, как, впрочем, и в космосе, если бы панкатийская эскадра погналась за «Стрижом».

Нивелл встал с кресла:

– Рад видеть вас, капитан Дорманн. А это, по-видимому, Кэррон Дел Во, одно из яблок раздора?

– Господин Нивелл, – Лиссея пожала протянутую руку, потом кивнула Эйвену, – принц Эйвен. Что касается Кэррона, то он свободный гражданин Панката и не является предметом сделки.

– Он предатель, – спокойно заявил Эйвен. – Нам нужен он, а также украденная вами капсула. Когда эти требования будут удовлетворены, мы позволим вам лететь на все четыре стороны, несмотря на ущерб, который вы причинили Астрагалю.

– Сказано определенно, – вмешался Нивелл. – Но, может, мы сядем? Тогда будет меньше шансов, что…

– Я постою! – отрезал Эйвен.

Лиссея села. Нед, Тадзики и Кэррон последовали ее примеру.

– Господин Дел Во, – продолжал посредник, – я буду вам очень признателен, если вы исполните мою просьбу.

Неду показалось, что Нивелл считает себя не только посредником, но и судьей и что смог бы кого угодно подчинить своей воле. Эйвен, по-видимому, тоже это понял и, не дожидаясь повторного приглашения, сел.

– Господин Слейд, – нарушила напряженную тишину Лиссея, – дайте, пожалуйста, первую запись.

Нед включил голопроектор.

– Это отдельные эпизоды, – объяснила Лиссея Нивеллу и панкатийцам, – снятые записывающим устройством шлемов, которые мы обычно носим и которые не снимали во время всего нашего пребывания на Панкате. Предлагаемые вам фрагменты являются частью записей. Если возникнут какие-либо вопросы относительно достоверности материала, мы можем показать их полностью, сэр.

Над серединой стола повисло изображение тронного зала в Астрагале.

– Танки наносят нам ущерб, – сказал Лон Дел Во. – Если вы сумеете разделаться с ними, я позволю вам взять капсулу.

– Я принимаю ваше предложение, – ответила Лиссея, изображение которой в профиль было записано через объектив шлема Неда.

Изображение резко сменилось: к одному из танков бежал Нед. Вот он дотронулся до обшивки, люк открылся. Казалось, он знал, что надо делать.

Глядя на экран, Нед вспомнил, каким потерянным и одиноким он чувствовал себя в те минуты.

Новая сцена: Нед без шлема, пошатываясь, идет на фоне лавы и огня. На заднем плане – осевший танк. Длинное дуло свесилось, потому что башня уже не в состоянии выдерживать его вес.

Лиссея, обернувшись, смотрит на Неда. Танк, которым она управляла, ведя огонь по чужому кораблю, растворяется в озере желто-белой лавы.

Демонстрационный ролик закончился.

– Как видите, капсулу мы забрали на основе взаимной договоренности, – сказала Лиссея. – Хотя она является собственностью Теларии. Фактически это гроб моего прапрадеда. Мы выполнили свои обязательства, несмотря на то, что казначей и его сын скрыли существование…

– Мы ничего не скрывали! – вскричал Эйвен, подскочив в кресле.

Мускулистый селандинец положил руку на плечо принца и заставил его сесть. Два солдата принца начали подниматься, но, увидев направленное на них оружие охранников, подчинились.

Нивелл слегка улыбнулся, однако глаза его остались холодными.

– Благодарю вас за проявленную сдержанность, господин Дел Во. Хочу напомнить, что я получил указания устранить проблему любым способом, который не противоречит закону Селандина. Применение силы для… скажем, пресечения попытки нападения или оскорбления действием согласовано с комендантом Флемондом. – Он перевел взгляд с панкатийца на Лиссею. – При необходимости, разумеется. Что касается вас, мисс Дорманн… Буду вам признателен, если впредь вы не станете провоцировать противную сторону. Это не продвинет дело.

– Простите, сэр. – Лиссея изобразила искреннее раскаяние. – Я просто пыталась сказать, что обезвреживание танков подвергло мой экипаж и меня опасностям, на которые мы не рассчитывали.

Нед запустил новый ролик.

– Этот корабль – ваших рук дело! – фыркнул Эйвен. – Вы использовали его в качестве прикрытия, чтобы увезти то, что украли, а заодно и моего брата, такого же грабителя, как и вы.

Изображение корабля, наполовину поднявшегося из шахты, где он скрывался в течение веков или тысячелетий, продолжало расти. Крошечные фигурки людей бежали к вездеходам.

Замечание Эйвена, что корабль – дело рук Лиссеи, было таким смехотворным, что даже сдержанный Нивелл улыбнулся.

– Мне кажется, мы не можем обсуждать этот вопрос. Принц Эйвен уже сказал, что не настаивает на возмещении убытков, причиненных вышеупомянутым инцидентом. И, – голос Нивелла стал суровым, хотя посредник ни разу не повысил его во время разговора, – капитан Дорманн представила неоспоримые доказательства относительно своих прав на капсулу. Следовательно, – Нивелл оценивающе взглянул на Кэррона, словно продавец, прикидывающий вес куска мяса, – предстоит обсудить требование принца о выдаче его брата.

– Разве на Селандине не соблюдается закон о предоставлении убежища? – холодно спросила Лиссея.

– У Селандина достаточно своих проблем, чтобы еще предоставлять убежище преступникам, прилетающим на нашу планету. – Нивелл повернулся к Эйвену. – Однако у нас нет и закона, по которому мы обязаны отдавать преступников другим государствам.

Лицо Эйвена побагровело от гнева, а появившиеся было улыбки его подчиненных будто смыло дождем.

– В таких случаях Селандин рассматривает доказательства, представленные государством, которое требует выдачи преступника, и принимает соответствующее решение о его выдаче или невыдаче. Принц Эйвен, чем вы можете подтвердить свои слова?

– Он украл у нашего отца один предмет, – ответил тот с холодной уверенностью и злобно сверкнул глазами на Лиссею. – Я видел, как он передал его ей. Кэррон – предатель, поэтому суд Панката признал его виновным в измене.

«Суд Лона над сыном занял, вероятно, секунд тридцать», – подумал Нед.

Кэррон прижался к Лиссее и взял ее за руку, но она резко высвободилась.

– Это серьезное обвинение, – согласился Нивелл, постукивая пальцами по кейсу Неда. – Но какие у вас доказательства, принц Эйвен?

Тадзики притянул Кэррона и что-то прошептал ему на ухо. Лиссея продолжала смотреть на Эйвена и посредника, словно в помещении больше никого не было.

– Я не думал, что наткнусь здесь на тупых бюрократов, – ответил Эйвен, едва сдерживая ярость.

Нивелл, уверенный в своей власти, пропустил его выпад мимо ушей. Как успел заметить Нед, на Селандине царили здравый смысл и жесткое следование букве закона.

– Но у нас тоже есть записи, подобные тем, которые сделали они, – продолжал принц. – Кэррон передал прибор, и это снято записывающим устройством в моем костюме. Сама запись хранится на Панкате, и я даю вам слово чести, что она существует.

Нивелл кивнул:

– Мэм, господа, сейчас я кратко опишу ситуацию. У вас будет время все обсудить. На это у вас четыре с половиной дня. И если одна сторона согласится, а другая – нет, то скорее всего это повлечет за собой дополнительные меры коменданта Флемонда. Это ясно?

– Продолжайте, – выкрикнул Кэррон Дел Во, сжав кулаки.

– Первое. Вышеупомянутая капсула остается в собственности капитана Дорманн. – Посредник взглянул на Эйвена. – Если вы хотите предъявить иск, вам придется сделать это через юридическую систему Теларии.

– Продолжайте, – повторил Эйвен требование брата.

– Второе. – Нивелл повернулся к Лиссее. – Кэррон Дел Во останется на Селандине, чтобы панкатийские власти в течение пятидесяти дней могли представить доказательства, дающие им право требовать его выдачи.

– Нет! – снова крикнул Кэррон.

Тадзики, опередив охранника, усадил его на место.

– Если в течение указанного срока доказательства не будут представлены, а также если я найду их сомнительными или недостаточными, господин Дел Во будет свободен и по своему желанию сможет покинуть планету или остаться. Если же Панкат представит необходимые доказательства его вины и я сочту их убедительными, тогда господин Дел Во будет передан панкатийским властям.

– Лиссея, – взмолился Кэррон, – ты не позволишь им это сделать? Я…

Лиссея резко повернулась к нему:

– Кэррон, если ты считаешь, что твое положение изменится, когда «Стриж»и весь экипаж превратятся в сгусток плазмы, то скажи это. Или закрой рот!