Текст книги "Часовые Запада"

Часть третья
АЛОРИЯ

Глава 17

Лейтенант Бледик был одним из тех рассудительных сендарийских офицеров, которые относятся ко всему очень серьезно. Он прибыл в гостиницу «Лев» в портовом городе Камааре точно в назначенное время, и хозяин гостиницы проводил его вверх по лестнице. Комнаты, которые занимал Гарион вместе со своими спутниками, были просторны и хорошо обставлены. Отодвинув зеленую штору, Гарион смотрел в окно, выходившее на гавань, словно через немалое количество миль разделявшей их морской воды можно было увидеть, что происходит в Риве.

– Вы посылали за мной, ваше величество? – с почтительным поклоном спросил Бледик.

– А, лейтенант, входите, – сказал, поворачиваясь, Гарион. – У меня срочное сообщение к королю Фулраху. Скажите, как быстро вы сможете добраться до Сендарии?

Лейтенант задумался. Судя по спокойному, рассудительному выражению его лица, этот молодой человек все всегда тщательно взвешивал и обдумывал. Бледик поправил воротник своей алой формы.

– Если я отправлюсь прямо сейчас и буду менять лошадей на каждом постоялом дворе, то смогу быть во дворце уже завтра во второй половине дня.

– Хорошо, – сказал Гарион. Он вручил молодому офицеру свернутое и запечатанное письмо к сендарийскому монарху. – Когда предстанете перед королем Фулрахом, сообщите ему, что я отправил господина Хеттара Алгарийского ко всем королям Алории передать им, что я собираю Алорийский Совет в Риве, и мне бы хотелось, чтобы он тоже был.

– Да, ваше величество.

– И скажите ему, что Бренд – ривский сенешаль – убит.

Глаза Бледика расширились, он побледнел..

– Кто это сделал?

– Я пока еще ничего не знаю, но, как только нам удастся нанять корабль, мы отправимся на Остров.

– Гарион, дорогой, – сказала Полгара из своего кресла у окна. – Ты все сказал в письме. У лейтенанта впереди долгий путь, а ты его задерживаешь.

– Ты, пожалуй, права, тетушка Пол, – признал Гарион. Он снова повернулся к Бледику. – Вам понадобятся деньги или что-нибудь еще? – спросил он.

– Нет, ваше величество.

– Тогда пора в путь.

– Я выезжаю немедленно, ваше величество. – Лейтенант отсалютовал и вышел.

Гарион принялся ходить взад-вперед, утаптывая дорогой маллорейский ковер, а Полгара, одетая в простое голубое дорожное платье, продолжала чинить тунику Эрранда, и иголка в ее руке ловко укладывала стежок за стежком.

– Как ты можешь быть так спокойна? – спросил у нее Гарион.

– Вовсе нет, мой дорогой, – ответила она. – Поэтому я и села за шитье.

– Что их задерживает? – ворчал он.

– Нанять корабль не так просто, Гарион. Это не то что купить буханку хлеба.

– Кому понадобилось нападать на Бренда? – негодующе спросил Гарион.

Он не переставал задавать себе этот вопрос в течение недели, прошедшей с тех пор, как они покинули Долину Алдура. Большой грустный сенешаль был предан Гариону и Ривскому трону. Насколько знал Гарион, личных врагов у Бренда не было.

– Это – первое, что мы должны выяснить, вернувшись в Риву, – сказала Полгара. – А сейчас, будь добр, постарайся успокоиться. Оттого, что ты ходишь туда-сюда, ничего не проясняется, наоборот, ты только сбиваешь меня с толку.

Белгарат, Дарник и Эрранд вернулись уже под вечер и привели с собой высокого седого риванца; его одежда пахла соленой водой и смолой, выдавая в нем моряка.

– Это капитан Яндра, – представил его Белгарат. – Он согласился перевезти нас на Остров.

– Спасибо, капитан, – сказал Гарион.

– Рад служить вам, ваше величество, – ответил Яндра с неловким поклоном.

– Вы недавно прибыли из Ривы? – спросила его Полгара.

– Вчера вечером, госпожа.

– Знаете ли вы что-нибудь о том, что там случилось?

– В гавани немного узнаешь, госпожа. Люди из цитадели весьма скрытны, не обижайтесь, ваше величество. По городу ходят самые разные слухи, хотя многие из них явно нелепы. Все, что я могу сказать наверняка, – сенешаль был атакован и убит группой черекцев.

– Черекцев?! – воскликнул Гарион.

– В этом все сходятся, ваше величество. Некоторые говорят, что все нападавшие были убиты. Другие говорят, что кто-то выжил. Я не уверен, но, по-моему, похоронили шестерых.

– Хорошо! – проворчал Белгарат.

– Нет, если принять во внимание, что их могло быть всего шестеро, папа, – сказала ему Полгара. – Нам нужны ответы, а не трупы.

– M-м, извините меня, ваше величество, – сказал Яндра немного смущенно. – Может, мне не следует этого говорить, но, согласно некоторым городским слухам, эти черекцы приехали по какому-то официальному делу из Вал-Алорна и посланы были королем Анхегом.

– Анхегом? Не может быть!

– Так говорят, ваше величество. Я сам не особо в это верю, но, наверное, вам бы не хотелось, чтобы этот слух начал широко расходиться. Сенешаля очень любили во всей Риве, и многие уже сейчас принялись чистить свои мечи, если вы понимаете, о чем я.

– Думаю, надо как можно скорее ехать домой, – сказал Гарион. – Сколько времени потребует дорога в Риву?

Капитан подумал.

– Мой корабль не так быстр, как военный корабль черекцев, – произнес он, словно оправдываясь. – Примерно три дня, если погода не изменится. Мы могли бы выйти с утренним приливом.

– Так тому и быть, – решил Гарион.

Стояло позднее лето, и погода над Морем Ветров была ясной и солнечной. Корабль Яндры уверенно вспахивал искрящиеся под солнцем волны, кренясь под свежим ветром. Большую часть пути Гарион провел, мрачно шагая взад-вперед по палубе. Когда на третий день пути из Камаара низко над горизонтом появился скрытый в дымке силуэт Острова Ветров, Гарионом овладело отчаянное нетерпение. У него накопилось так много вопросов, на которые надо было найти ответ, так много незавершенных дел, что даже час, необходимый, чтобы достичь гавани, казался непростительно потерянным.

В полдень корабль Яндры обогнул мыс у входа в гавань и направился к каменным причалам у подножия города.

– Я пойду вперед, – сказал Гарион своим спутникам. – Догоняйте скорее. – И, пока матросы еще швартовали корабль, он выпрыгнул на покрытые соленой коркой камни набережной и почти бегом поспешил в цитадель.

У массивных дверей главного входа в цитадель его ждала Сенедра, одетая в траурное черное платье. Ее лицо было бледным, в глазах стояли слезы.

– Ох, Гарион! – вскрикнула она, когда он подошел к ней, обняла его и заплакала, прижавшись к его груди.

– Когда это случилось, Сенедра? – спросил он, обнимая ее. – Хеттар не слишком подробно рассказывал.

– Это произошло недели три назад, – всхлипнула она. – Бедный Бренд! Бедный Бренд, добрая душа!

– Ты не знаешь, где можно найти Кейла?

– Он работает за столом Бренда, – ответила она. – Боюсь, что с тех пор, как это случилось, он вряд ли спал достаточно хоть одну ночь.

– Скоро придут тетушка Пол и все остальные. А я пойду поговорю с Кейлом. Ты встретишь их?

– Конечно, дорогой, – ответила она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

– Поговорим потом, – сказал Гарион. – Сначала я должен выяснить, что случилось.

– Гарион, – мрачно сказала она, – это были черекцы.

– Да, я слышал, – ответил он, – и поэтому мне надо выяснить все как можно скорее.

В коридорах цитадели было странно тихо. Пока Гарион быстрым шагом шел к тем комнатам в западном крыле, где располагались канцелярии и административные службы, откуда Бренд управлял каждодневными делами королевства, слуги и служащие, встречавшиеся на пути, почтительно кланялись королю и уступали дорогу.

Кейл был одет в черное, а лицо его посерело от усталости и глубокого горя. Пачки бумаг, в строгом порядке разложенные на широком рабочем столе Бренда, однако, свидетельствовали, что несмотря ни на что Кейл исполнял не только свои обязанности, но и обязанности отца. Когда Гарион вошел, Кейл поднял взор и стал вставать из-за стола.

– Оставь, – сказал Гарион, – у нас слишком много дел, чтобы соблюдать формальности. – Он взглянул на своего усталого друга. – Мне очень жаль, Кейл, – печально сказал он. – Не могу даже сказать, как мне жаль.

– Благодарю вас, ваше величество.

Гарион опустился в кресло, стоявшее по другую сторону стола Кейла, и многодневная тревога и напряжение обернулись бесконечной усталостью, которая накрыла его, словно волна.

– Я так и не знаю никаких подробностей, – сказал он. – Ты можешь рассказать мне, что случилось? Кейл кивнул и откинулся в кресле.

– Это произошло около месяца назад, – начал он, – вскоре после того, как ты отправился в Драснию. Прибыла торговая миссия от короля Анхега. Все их верительные грамоты, казалось, были в полном порядке, но они как-то туманно высказывались по поводу цели своего визита. Мы с надлежащей любезностью приняли их, а они большую часть времени проводили в отведенных им апартаментах. Потом однажды поздно ночью мой отец, обсудив какие-то дела с королевой Сенедрой, возвращался к себе и встретил их в коридоре, ведущем в королевские апартаменты. Он спросил их, может ли он чем-либо помочь им, а они напали на него без всякого предупреждения. – Кейл замолчал, и Гарион увидел, как крепко стиснул он зубы. Потом Кейл глубоко вздохнул и закрыл рукой усталые глаза. – Ваше величество, отец не был даже вооружен. Он как мог защищал себя и даже успел позвать на помощь, прежде чем они сбили его с ног. Мы с братьями прибежали к нему на выручку и с нами еще несколько стражников, охранявших цитадель; мы пытались взять хоть кого-нибудь в плен, но они совершенно отказывались сдаваться. – Он нахмурился. – Эти люди словно намеренно бросались своими жизнями. У нас не оставалось выбора – нам пришлось их убить.

– Всех? – спросил Гарион; у него неприятно засосало под ложечкой.

– Кроме одного, – ответил Кейл. – Мой брат Брин ударил его обухом топора по голове. С тех пор этот человек лежит без сознания.

– Со мной тетушка Пол, – сказал Гарион. – Если кто и может привести его в чувство, так только она. – Его лицо помрачнело. – А когда он очнется, ему придется поговорить со мной.

– И мне нужны кое-какие ответы, – произнес Кейл. Он помолчал, его лицо было озабоченным. – Белгарион, у них было письмо от короля Анхега. Вот почему мы впустили их в цитадель.

– Я понимаю, это вполне разумное объяснение.

– Это письмо у меня. На нем королевская печать и подпись.

– Я созвал Алорийский Совет, – сказал ему Гарион. – Как только Анхег приедет, он объяснит нам все.

– Если приедет, – мрачно прибавил Кейл. Дверь тихо отворилась, вошли Сенедра и все остальные.

– Так, – скрипучим голосом сказал Белгарат. – Посмотрим, удастся ли нам узнать, в чем дело. Кто-нибудь из них выжил?

– Только один, почтеннейший, – ответил Кейл, – но он без сознания.

– Где он? – спросила Полгара.

– Мы положили его в комнате в северной башне, госпожа. Врачи лечат его раны, но не в силах привести его в сознание.

– Я иду туда, – сказала она.

Эрранд пересек комнату, подошел к Кейлу и без слов сочувственно положил ему руку на плечо. Кейл снова стиснул зубы; внезапно из его глаз хлынули слезы.

– У них было письмо от Анхега, дедушка, – сказал Гарион старику. – Поэтому они смогли попасть в цитадель.

– Это письмо у тебя? – спросил Белгарат Кейла.

– Да, почтеннейший. Оно здесь. – Кейл принялся листать кипу документов.

– Пожалуй, начать лучше всего с него, – сказал старик. – От этого зависит судьба всего Алорийского альянса, так что нам надо прежде всего прояснить это.

Полгара закончила осмотр единственного оставшегося в живых убийцы только поздно вечером. Когда она вошла в королевские апартаменты, где до сих пор шло обсуждение происшедшего, лицо ее было мрачно.

– Мне очень жаль, но я ничего не могу с ним поделать, – сообщила она. – У него проломлен череп. Он едва жив. Если я попытаюсь привести его в сознание, он тут же умрет.

– Мне многое нужно узнать у него, тетушка Пол, – сказал Гарион. – Как ты думаешь, когда он может очнуться?

Она покачала головой.

– Сомневаюсь, что он вообще может очнуться. А даже если и придет в себя, вряд ли сможет сказать что-нибудь внятно. Только кожа на затылке сейчас не дает его мозгам рассыпаться во все стороны.

Гарион беспомощно посмотрел на нее.

– Разве ты не можешь…

– Нет, Гарион. В голове у него ничего не осталось.

Через два дня король Хо-Хэг, Верховный предводитель алгарийских кланов, прибыл вместе с королевой Силар и Адарой – высокой темноволосой кузиной Гариона.

– Очень печальный повод, – тихо сказал Хо-Хэг Гариону, когда они на причале пожимали друг другу руки.

– В последнее время, кажется, мы только на похороны и собираемся все вместе, – согласился Гарион. – Где Хеттар?

– Думаю, в Вал-Алорне, – ответил Хо-Хэг, – скорее всего он приедет вместе с Анхегом.

– Об этом нам и надо поговорить, – сказал Гарион.

Хо-Хэг вопросительно поднял бровь.

– Люди, убившие Бренда, были черекцами, – тихо объяснил ривский король. – Они предъявили письмо от Анхега.

– Анхег не может иметь никакого отношения к этому, – заявил Хо-Хэг. – Он любил Бренда как брата. За этим должен стоять кто-то еще.

– Я уверен, что ты прав, но люди в Риве теперь никому не доверяют. Уже пошли разговоры о войне. Лицо Хо-Хэга помрачнело.

– Поэтому нам надо как можно скорее все выяснить, – добавил Гарион. – Надо искоренить эти идеи, пока еще с ними можно справиться.

На следующий день король Сендарии Фулрах прибыл в гавань; вместе с ним прибыли однорукий генерал Брендиг, старый, но все еще полный сил граф Зилайн и, ко всеобщему удивлению, сама королева Лейла, дама, чья боязнь морских путешествий стала почти легендарной. В тот же день королева Поренн, все еще носившая траур по мужу, сошла на берег с борта черного драснийского судна, привезшего ее из Боктора вместе с сыном, юным королем Хевой, и тощим маркграфом Хендоном, известным всем как Дротик.

– О, мой дорогой Гарион, – сказала Поренн, обнимая его у сходней. – Не могу выразить свою печаль.

– Мы потеряли одного из лучших наших друзей, – ответил он и повернулся к Хеве. – Ваше величество, – обратился он к мальчику с официальным поклоном.

– Ваше величество, – ответил Хева и тоже поклонился.

– Мы слышали, что убийство окружено какой-то тайной, – сказала Поренн. – Здесь Хендон, а он хорошо умеет разгадывать тайны.

– Маркграф, – приветствовал Гарион начальника драснийской разведки.

– Ваше величество, – ответил Дротик.

Он обернулся и протянул руку молодой девушке с волосами цвета меда и мягкими карими глазами, спускавшейся по сходням.

– Вы помните мою племянницу, не так ли?

– Графиня Лизелль, – приветствовал ее Гарион.

– Ваше величество, – ответила девушка, делая реверанс. Очаровательные ямочки на щеках придавали ее лицу задорный вид. – Дядя заставил меня быть его секретарем. Он притворяется, что стал плохо видеть, но мне кажется, это всего лишь уловка для того, чтобы я все время была у него на глазах. Старшие родственники склонны проявлять излишнюю опеку над молодыми, а как вы думаете?

Гарион улыбнулся.

– Никто не знает, где Шелк? – спросил он.

– Он в Реоне, – ответил Дротик. – Пытается разузнать побольше о Медвежьем культе. Мы посылали за ним, но иногда бывает трудно его найти. Тем не менее, думаю, он скоро появится.

– Анхег уже приехал? – спросила королева Поренн.

Гарион покачал головой:

– Здесь Хо-Хэг и Фулрах, а от Анхега пока никаких известий.

– Мы слышали, что некоторые люди подозревают его, – сказала маленькая светловолосая королева. – Гарион, это не может быть правдой.

– Я уверен, он нам все объяснит, как только приедет.

– Кто-нибудь из убийц остался в живых? – спросил Дротик.

– Один, – ответил ему Гарион. – Но боюсь, многого мы от него не добьемся. Один из сыновей Бренда проломил ему голову. Кажется, он больше уже не очнется.

– Жаль, – коротко пробормотал Дротик, – но человек вовсе не обязательно должен говорить, чтобы сообщить какие-нибудь сведения.

– Надеюсь, ты прав, – с жаром ответил Гарион.

Ни за ужином, ни после, вечером, о происшедшем не говорили. Обсуждение этого вопроса без Анхега могло только укрепить сомнения и подозрения, придать всей встрече то опасное направление, которое все хотели избежать.

– Когда состоятся похороны Бренда? – тихо спросила Поренн.

– Думаю, как только приедет Анхег, – ответил Гарион.

– Ты решил что-нибудь насчет его должности? – спросил Фулрах.

– Прости, я не совсем тебя понял.

– Должность сенешаля появилась давным-давно, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после того, как найсанцы убили короля Горека и его семью. Сейчас же, когда ты занимаешь трон, нуждаешься ли ты в сенешале?

– Честно говоря, я об этом и не думал. При мне это место принадлежало Бренду. Он казался таким же вечным, как камни цитадели.

– А кто сейчас исполняет его работу, ваше величество? – спросил сереброволосый граф Зилайн.

– Его второй сын, Кейл.

– У вас, Белгарион, много других обязанностей, – сказал граф. – Вам необходим человек, чтобы вести ежедневные дела – хотя бы пока не минует кризис. Мне кажется, что не стоит принимать поспешных решений насчет поста сенешаля. Я думаю, если вы попросите Кейла, он согласится исполнять обязанности, которые исполнял его отец, не требуя формального назначения.

– Он прав, Гарион, – сказала Сенедра. – Кейл безгранично предан тебе. Он сделает все, о чем ты попросишь.

– Если молодой человек хорошо делает свою работу, наверное, лучше всего, если он и впредь будет делать ее, – предложил Зилайн. Он скупо улыбнулся и прибавил: – Есть старая сендарийская пословица, которая гласит: «Не чини то, что еще не сломано».

На следующее утро в гавань вошел, покачиваясь на волнах, неуклюжий корабль с громоздкой оснасткой – паруса, казалось, перевешивали нижнюю часть, придавая всей конструкции вид ненадежный и неустойчивый. Гарион в этот момент стоял на стене цитадели и разговаривал с Дротиком. Увидев корабль, он нахмурился.

– Что это за корабль? – спросил он.

– Арендийский, ваше величество. Этот народ чувствует потребность делать каждое свое сооружение похожим на замок.

– Я и не знал, что они строят корабли.

– Кораблей у них немного, – ответил Дротик. – К тому же они, как правило, переворачиваются при первом же порыве крепкого ветра.

– Давай лучше спустимся вниз и посмотрим, кто это.

– Хорошо, – согласился Дротик.

Пассажиры на борту неуклюжего арендийского судна оказались их старыми знакомыми. У поручней в сияющих доспехах стоял Мандореллен, могущественный барон Во-Мандорский. Рядом с ним находился Лелдорин Вилданторский, а с ними и их жены – Нерина и Ариана, обе разодетые в парчу насыщенных темных тонов.

– Мы пустились в путь, как только получили известие о постигшем тебя несчастье, Гарион! – прокричал Мандореллен через полосу разделяющей их воды, пока матросы осторожно маневрировали парусами, чтобы подвести неповоротливый корабль к причальной стенке. – Чувство долга и уважения к тебе и подло убиенному сенешалю призвали нас выступить на помощь тебе в твоем правом деле отмщения. Кородуллин бы лично присоединился к нам, если бы не болезнь, приковавшая его к ложу.

– Пожалуй, именно этого я и боялся, – пробормотал Гарион.

– Что, их приезд усложняет дело? – тихо спросил Дротик.

Гарион пожал плечами.

– О, это горячие головы, и они способны наломать немало дров.

Не раньше чем через два дня «Морская птица», за штурвалом которой стоял Бэрак, обогнула мыс и под парусами вошла в гавань. На палубе вдоль поручней стояли крепкие черекские воины в кольчугах. Пока Бэрак вел корабль к причалу, их лица приняли настороженное выражение, в глазах виднелось подозрение.

Когда Гарион достиг подножия длинного пролета каменной лестницы, ведущей из цитадели, на пристани уже собралось много народу. Толпа была настроена воинственно – многие мужчины стояли с угрюмыми лицами, у некоторых были с собой мечи и кинжалы.

– Похоже, ситуация может выйти из-под нашего контроля, – тихо сказал Гарион Кейлу, сопровождавшему его.

Кейл взглянул на толпу горожан.

– Возможно, ты прав, Белгарион, – согласился он.

– Так что необходимо продемонстрировать Анхегу и его свите самое искреннее и сердечное гостеприимство.

– Ты слишком многого просишь, Белгарион.

– Мне неприятно говорить об этом, Кейл, но я не просто прошу. Черекцы, стоящие на палубе, – личная охрана Анхега. Одно неверное движение, и произойдет настоящая бойня, а может, даже начнется война, не нужная никому из нас. Так что улыбайся – мы идем приветствовать короля Черека.

Для пущей убедительности Гарион вместе с Кейлом поднялся на палубу арендийского корабля, чтобы его дружескую встречу с королем Анхегом могла видеть вся обозленная толпа. Бэрак, облаченный в форменный зеленый камзол, четким шагом направился им навстречу.

– Для всех нас наступило трудное время, – сказал он, пожимая руку сначала Гариону, а потом Кейлу. – Анхег и Хеттар внизу, вместе с дамами.

– С дамами? – переспросил Гарион.

– С Исленой и Мирел.

– До тебя дошли слухи? – спросил его Гарион. Бэрак кивнул:

– Поэтому мы и привезли с собой жен.

– Хорошая идея, – одобрил Гарион. – Человек, приезжающий, чтобы начать войну, вряд ли возьмет с собой жену, а мы постараемся представить все наилучшим образом.

– Я схожу за Анхегом, – сказал Бэрак, бросая быстрый взгляд на хмурую толпу, собравшуюся у трапа.

Когда король Анхег появился на палубе в своем обычном голубом одеянии, его грубоватое чернобородое лицо показалось Гариону изможденным и похудевшим.

– Анхег, друг мой, – сказал Гарион достаточно громко, чтобы было слышно на берегу. Он поспешил навстречу черекскому королю и заключил его в крепкие объятия. – Нам надо улыбаться, – прошептал он. – Нужно убедить этих людей, что мы по-прежнему лучшие друзья.

– А мы друзья, Гарион? – тихо спросил Анхег.

– Ничего не переменилось, Анхег, – твердо сказал Гарион. – Ну что ж, давай улыбаться. – И он громко, официально возвестил: – Королевский дом Черека приносит свои соболезнования Ривскому трону в этот час скорби.

– Лицемер! – взревел голос в толпе. На чело Анхега надвинулась туча, но Гарион с горящим взором подошел к поручням.

– Любой, кто оскорбляет моего друга, оскорбляет меня, – сказал он самым спокойным голосом. – Ну, кто здесь хочет сказать мне что-нибудь?

Толпа испуганно подалась назад.

Гарион снова повернулся к Анхегу.

– Ты выглядишь усталым, – сказал он ему.

– Я разодрал дворец, да и большую часть Вал-Алорна на части, когда услышал, что случилось, но так и не смог найти ни одной нити. – Чернобородый черекский король замолчал и посмотрел прямо в глаза Гариону. Во взгляде его стояла мольба. – Клянусь, Гарион, всей моей жизнью, я никоим образом не виноват в смерти Бренда.

– Я знаю, Анхег, – ответил ему Гарион просто. Он снова взглянул на мрачную толпу. – Давай позови Хеттара и дам, пройдем в цитадель. Все уже собрались, и нам пора начинать. – Он повернулся к Кейлу: – Отправь сюда нескольких стражников разогнать эту толпу. Пусть уберут с набережной всех. Не хочу никаких заварушек.

– Дела так плохи? – тихо спросил Анхег.

– Лучше перестраховаться, – ответил Гарион. – Я хочу держать все в руках до тех пор, пока мы не проясним это дело.