Текст книги "И все-таки она плоская! Удивительная наука о том как меняются убеждения, верования и мнения"

Люди, которые меняют мир, – это настойчивые люди. Такие, как Дэйв Флейшер, под руководством которого агитаторы постучали более чем в тринадцать тысяч дверей. И они до сих пор продолжают это делать. Часто, но не всегда, этот стук приводит к переменам. Он уверен в этом, и исследования подтверждают его мнение – может быть, не в этот раз, но в конце концов это действие разрушит статус-кво и все изменит.

Эпилог

Когда я почти дописал эту книгу, меня пригласили на фестиваль Gather в Швеции, чтобы перед живой аудиторией взять интервью у Марка Сарджента, известного сторонника теории плоской Земли.

Меня пригласили, потому что я участвовал в документальном фильме Behind the Curve («За поворотом»), где рассказывалось об исследовании мотивированных рассуждений и конспирологического мышления. В фильме приводились примеры из жизни людей, организовавших сообщество тех, кто верит в плоскую Землю[196]196
  Сообщество тех, кто верит: David McRaney, «YANSS 151–What We Can Learn about Our Own Beliefs, Biases, and Motivated Reasoning from the Community of People Who Are Certain the Earth Is Flat», You Are Not So Smart, July 22, 2019. https://youarenotsosmart.com/2019/04/09/yanss-151-what-we-can-learn-about-our-own-beliefs-biases-and-motivated-reasoning-from-the-community-of-people-who-are-certain-the-earth-isflat.


[Закрыть].

В то время этот документальный фильм был популярен на Netflix, и я пригласил его продюсеров в свой подкаст, чтобы обсудить вопросы, связанные как с естественными, так и с социальными науками, которые они затрагивали в своем фильме. Организаторы Gather тоже прослушали этот подкаст и потом предложили мне и Марку, стороннику теории плоской Земли, которому в фильме было уделено больше всего внимания, пообщаться на сцене.

Как и большинство конспирологов, сторонники теории плоской Земли – это, как правило, разумные, интеллигентные, любознательные люди. Они любят свои семьи, у них есть работа, они оплачивают счета и так далее. Иначе говоря, они не сумасшедшие и не глупые. Так что же заставляет разумных, интеллигентных, любознательных людей верить в то, что Земля плоская? По своей сути феномен веры в плоскую Землю, как и формирования сообщества вокруг этой веры обусловлен одними и теми же абсолютно нормальными и обычными для человека психологическими механизмами, о которых мы говорили в этой книге. Именно они и привели к появлению движения антипрививочников, сторонников лунного заговора, отрицателей эволюции, труферов 9/11, искателей правды Сэнди Хук, последователей QAnon, антимасочников, сторонников Пиццагейта и других[197]197
  Сэнди Хук – начальная школа в Ньютауне, штат Коннектикут, где в 2012 году произошло массовое убийство. Сторонники теории заговора предполагают, что к этому причастно правительство США. Пиццагейт – масштабная теория заговора, распространившаяся в 2016 году, согласно которой влиятельные сторонники Хиллари Клинтон связаны с тайной организацией педофилов. – Прим. ред.


[Закрыть].

Основная идея сторонников плоской Земли состоит в том, что есть некие загадочные и могущественные они, которые в какой-то момент узнали, что Земля плоская – либо увидев ее из космоса, либо добравшись до краев диска, и теперь по какой-то причине это скрывают.

Идея плоской Земля стала очень убедительной для ее сторонников, потому что в ней они нашли объяснение другим теориям заговора: вот почему мы инсценировали высадку на Луну, вот почему мы скрываем инопланетян, вот почему Кеннеди убили, и все это делает глубинное государство[198]198
  Глубинное государство – сообщество элит, которые, согласно еще одной теории заговора, управляют страной независимо от законных органов власти. – Прим. ред.


[Закрыть]. Это не значит, что среди «плоскоземельцев» нет расколов. Есть лагеря, подобные разным течениям внутри религиозной конфессии. Некоторые считают, что Земля похожа на рождественский сувенир в виде стеклянного шара с падающим внутри снегом. Солнце и Луна находятся на внутренней поверхности этого шара. Другие следуют устаревшим моделям Солнечной системы, где диск с помощью механизмов разворачивается в космосе, создавая день и ночь. Одни люди считают, что диск создали инопланетяне, другие – что это сделали боги.

Большинство из них легко справляются с этими разногласиями. Ведь в конце концов именно представление о том, что кто-то могущественный скрывает правду, и побудило их копнуть глубже, найти друг друга и сформировать сообщество. Затем взяла верх групповая психология – теперь они связаны своей обособленностью и заботой о репутации, а значит, должны придерживаться главной догмы, постоянно напоминая друг другу: что бы ни говорили все остальные, Земля – не шар.

Догма очень важна для них, а потому приводит к множеству установок. Сторонники плоской Земли сомневаются не в научных методах, а лишь в учреждениях, которые их практикуют. Поэтому они часто используют научные методы для проверки своих догадок. Когда они проводят эксперименты и результаты показывают, что их гипотеза неверна, или подтверждают правильность конкурирующей гипотезы, эти доказательства просто отбрасываются как аномалии.

Может быть, когда-нибудь они пройдут по тому же пути изменения мышления, по какому на протяжении всей истории шла наука, – по пути вытесненных теорий в химии, физике, психологии, астрономии и других дисциплинах. Они будут проходить стадии ассимиляции и аккомодации Пиаже, пока не придут к смене парадигмы Куна. Объяснительная модель будет работать до тех пор, пока не накопится достаточное количество аномалий и не станет ясно, что для понимания необходим новый ряд объяснений.

Именно для этого в первую очередь мы изобрели науку. Наука умнее ученых, а метод со временем приносит результаты. Но, чтобы он сработал, необходима готовность признать, что вы неправы. И если ваша репутация, средства к существованию, место в сообществе поставлены на карту, что ж, может оказаться совсем непросто это сделать.

В моем интервью продюсерам Behind the Curve я говорил о том, что, когда видишь, как любознательных, умных и здравомыслящих людей вводят в заблуждение их собственные психологические механизмы, к которым еще прибавляются потворствующие заговорам Google и YouTube, а также социальные сети, разжигающие племенной инстинкт и стремление отстоять свою правоту, то понимаешь, насколько мы все склонны к такому мышлению. А потому становишься более терпимым и начинаешь проявлять сочувствие, что, я считаю, необходимо нам всем в эти сложные времена.

Полезно бывает представить себе предвзятость подтверждения в виде очков, которые мы надеваем, когда нами движут страх, беспокойство, гнев и прочие эмоции. В этих состояниях мы начинаем искать подтверждение того, что испытываемые нами чувства оправданы. Зачем мы это делаем? Я бы сравнил это с ночевкой в кемпинге в отдаленной местности: услышав странный звук, мы достаем фонарик и, высовываясь из палатки, светим на деревья в поисках подтверждения, что нам не показалось.

Например, противников вакцинации могли привести к этому убеждению самые разные чувства, но в конечном результате они ведут себя одинаково. Сидя в безопасности у себя дома, они ищут в интернете подтверждение того, что их мнения и эмоции разумны. Окажись они без интернета где-нибудь в лесу, подтверждение было бы найти проблематично. Однако в интернете успех поиска гарантирован. Даже если 99 процентов доступной информации опровергают вашу правоту, нужно только захотеть найти 1 процент, который подтвердит, что вы правы, – и вы его найдете.

Мы так себя ведем, потому что мы социальные приматы, собирающие информацию предвзято – в пользу собственных взглядов, которые нам необходимо отстаивать и подтверждать в группе, строящей совместные планы действий для достижения коллективных целей. Мы ленивы и потому рассчитываем переложить работу мысли на группу, в которой каждый фонарик, освещающий лес, сможет добавить что-то к итоговым выводам, прежде чем мы решим, что делать дальше исходя из общих мотивов.

Так что, общаясь с противником прививок, вы добьетесь гораздо большего, если не будете с ним спорить, а представите, что вступаете в сотрудничество, основанное на взаимном уважении и построенное на основе общих страхов и тревог. Представьте, что у вас общая цель, и вы открыты для того, чтобы понять точку зрения другого и услышать, какие действия он считает лучшими.

Это как если бы вы оба услышали странный шум, испугались, и каждый начал бы искать его источник при помощи собственного фонарика. У каждого из вас есть свои догадки, но самое главное, вы хотите поделиться своим мнением, прежде чем вместе придете к выводу. Исследуйте доводы собеседника, из которых родились его догадки. Для этого деликатно задавайте вопросы и внимательно слушайте. Спросите, что и как подтверждает его уверенность. Затем поделитесь своими ответами на те же вопросы.

* * *

Когда устроители Gather пригласили меня поговорить с Сарджентом, я воспользовался этой возможностью, чтобы продемонстрировать публике то, чему я научился на практике уличной эпистемологии и глубокой агитации. Я позвонил Энтони Магнабоско и попросил его еще раз напомнить мне основные шаги техники. Затем я позвонил исследователям, которые изучали опровержение метода в сравнении с опровержением темы, и они мне сказали, что в подобной обстановке, где человек может опасаться критики, лучше всего перед аудиторией спросить Сарджента о том, как он пришел к своим убеждениям, а не опровергать сами убеждения.

Когда мы встретились, Сарджент показался мне очаровательным и слегка наивным. Я заверил его, что не собираюсь его высмеивать. У меня не было желания выставлять его дураком. Он ответил, что не будет против, даже если я это сделаю, и рассказал, как однажды снял рекламу приложения, в котором можно было делать ставки на спорт. Он сказал в камеру: теперь ставки – это так просто, что можно делать их даже мысленно. Ролик заканчивался его словами: «Даже дурак справится!»

На сцене я спросил о его жизни до того, как он начал верить в плоскую Землю, – где он вырос, чем зарабатывал на жизнь. Он сказал, что когда-то был шеф-поваром средиземноморского ресторана в Сиэтле. Но когда он побил все рекорды в компьютерной игре в пинбол, одна компания наняла его рекламировать игровые автоматы в качестве непобедимого чемпиона. Он путешествовал по стране и «делал вид, что игры лучше, чем они есть на самом деле».

Я ответил, что именно тогда у него могло возникнуть подозрение, что существуют некие скрытые силы, которые вводят людей в заблуждение.

«Да, я участвовал в заговоре, – сказал он. – В геймерском заговоре».

Я упомянул, что он когда-то был знаменит, и, должно быть, приятно снова оказаться в центре внимания, путешествовать по миру с лекциями о плоской Земле, сниматься в документальных фильмах, рекламных роликах и так далее. Он ответил, что так и есть.

Я спросил, как он пришел к вере в плоскую Землю, и он ответил, что никогда не был «человеком, который закрывает на что-то глаза» и живет в страхе. Его просто интересовали заговоры, но в какой-то момент оказалось, что он уже изучил их все, и ему стало скучно. Но как-то на YouTube он наткнулся на видео о плоской Земле, и оно показалось ему вполне резонным. «Я помню, как что-то откликнулось у меня внутри. Даже кровь прилила к щекам, что было странно».

Он искал все, что только можно, чтобы опровергнуть эту теорию, но чем больше информации находил, тем более правдивой она ему казалась. По его словам, в интернете огромное количество информации, он изучал ее в течение девяти месяцев, а потом снял собственное видео, в котором анализировал наиболее, по его мнению, убедительные доказательства. Ролик оказался вирусным, и спустя миллион просмотров с ним начали выходить на связь единомышленники. Вскоре он нашел свое место в сообществе и со временем даже сделал карьеру, став его представителем. Сейчас он выступает по всему миру, и только в этом году побывал в Австралии, Лондоне, Техасе, а теперь и здесь, в столице Швеции Стокгольме.

«Каждое утро я просыпаюсь и в первую очередь пытаюсь опровергнуть теорию плоской Земли, и раз за разом терплю неудачу», – сказал мне Марк. Для него было важно провести исследование, чтобы прийти к убедительным выводам. Ему казалось, что он достаточно объективен и опирается на разумные доводы. Некоторые из найденных им фактов подтверждали его догадки, другие – нет, но он все равно приходил к одному и тому же выводу. Единственная проблема заключается в том, что, как только человек становится сторонником плоской Земли, его прежние друзья и коллеги отдаляются. Но поскольку сообщество большое, гостеприимное и дружелюбное, ему не так уж и плохо. Существует даже сайт знакомств для сторонников плоской Земли, которые хотят с кем-нибудь встречаться, но боятся раскрывать свои убеждения.

Я спросил Сарджента, в чем же заключаются эти убеждения. Он перечислил несколько утверждений. Я убедился, что понял все правильно, а затем спросил, чем он может все это аргументировать. Я просто слушал его, не возражая, а потом заметил, что в его ответах прослеживается такая мысль: наука слишком спешит с выводами, мы ведь еще многого не знаем о пространстве и времени и о том, как формируются планеты. Он подтвердил это.

«Есть множество тайн Вселенной, о которых мы знаем еще очень мало, – сказал я. – У нас нет всех необходимых инструментов. Может быть, наша работа еще не закончена. Похоже, приверженцы теории плоской Земли хотят донести мысль, что в мире очень много загадок, тогда как ученые ведут себя так, будто у них уже есть ответы на все вопросы».

«Да, – сказал Сарджент. – Не на все вопросы есть ответы. Далеко не на все».

Тогда я спросил: каким же образом, в таком случае, сторонники плоской Земли поняли, что она плоская?

Марк взял маленькую модель, напоминающую сувенирный стеклянный шар, – плоский диск, где изображены все континенты, накрытый стеклянным куполом, и показал ее зрителям. «Могу ли я доказать вам это прямо сейчас? Нет, не могу». Он поднял шар: «Но могу ли я вызвать у вас столько обоснованных сомнений, что вам ничего не останется, кроме как прийти к этой модели? – спросил он, указывая на шар. – Легко».

Я спросил, исследует ли он модель плоской Земли так же внимательно и скрупулезно, как ученые изучают модель земного шара. Он ответил, что теория плоской Земли еще очень молода, и предстоит большая работа, чтобы наверстать упущенное в результате многовекового преобладания исследований Земли как шара.

Я предположил: если он признает, что плоская Земля – всего лишь одна из многих гипотез, то ее можно проверить с научной точки зрения, как и любую другую гипотезу. Но чтобы научная дискуссия была продуктивной, мы должны опираться на какой-то эталон, который может подтвердить нашу правоту. Он согласился, и я попросил оценить уровень его уверенности по шкале от нуля до ста. Его ответ был: девяносто девять. Тогда я спросил, как советовал мне Энтони: если он увидит убедительные для него доказательства, что модель плоской Земли неверна, что он будет делать?

«Тогда я тут же ее отброшу».

К этому моменту мы разговаривали уже почти час, и я почувствовал, что пора остановиться. Мы еще немного поговорили об экспериментах, запланированных сторонниками плоской Земли, включая экспедицию на предполагаемый Южный полюс. Потом я поблагодарил его, и мы ушли за кулисы.

Марк сказал, что это был один из лучших разговоров на эту тему. В тот вечер мы пошли в бар, чтобы выпить и поговорить о Швеции. Я сказал, что хотел бы продолжить наш разговор, но не сегодня. И мы заказали еду.

Благодарности

Я писал эту книгу очень долго. Чем больше времени проходило, тем сильнее менялся мир. То, что казалось очевидным, стало сомнительным, а то, что было сомнительным, стало очевидным, и это продолжается до настоящего момента. По пути к этим заключительным словам я узнал об исследованиях, посвященных изменению мышления, не меньше, чем о том, как, собственно, наше мышление меняется.

Мне очень помогли в этом путешествии. И я боюсь, что никогда не смогу должным образом выразить признательность и уместить ее на страницах этой книги, чтобы поблагодарить каждого человека, чья поддержка, критика и совет помогли этой работе состояться.

Несомненно, без вклада и вдохновения моей жены Аманды Макрейни все бы осталось на уровне вопросов без ответов. Когда я размышлял об идеях в их зачаточном состоянии, ты сказала мне: «Из этого можно сделать книгу», и по мере того, как идеи множились, именно твои предложения добавить, убрать и изменить какие-либо разделы сделали страницы этой книги такой, какая она есть сейчас. Я на всю жизнь в долгу перед тобой за твой вклад и поддержку. Огромное спасибо.

Я также безмерно благодарен своему агенту Эрин Мэлоун Борба. Ты верила в этот проект и боролась за него с самого начала, неустанно, непоколебимо, какие бы странные и неожиданные повороты судьбы ни случались. Ты была моим защитником еще со времен ведения блога. Ты вела меня за руку, и когда я решился на амбициозное новое приключение, ты расчистила для меня путь. Спасибо.

Ники Пападопулос, ты редкий и выдающийся редактор, который понимает, как извлечь истинный потенциал книги из сомнительной и бессистемной рукописи. Ты услышала тихий шепот книги в ее ранних версиях и точно знала, как переработать главы, чтобы и ее, и мой голос зазвучали в полную силу. Я многим обязан твоему видению и настойчивости. Спасибо.

Триш Дэли, ваше внимательное редактирование и ваша настойчивость не только в том, чтобы добавить в книгу недостающее, но и в том, чтобы вырезать лишние, отвлекающие от сути дела части, расставили все по своим местам. Вы всегда были готовы встретиться и поговорить, когда я в чем-то был не уверен, и каждый раз я уходил с чувством, что этот разговор должен был состояться раньше. Спасибо.

Эймон Долан, когда я отправил тебе по электронной почте главу о теориях заговора на тридцать тысяч слов, ты позвонил мне, глубоко вздохнул и спросил, о чем, черт возьми, я думал. После этого звонка мы разговаривали еще множество раз, и ты направил мою первоначальную идею от сумбурного пересказа предыдущей работы к чему-то, что было далеко за пределами моей зоны комфорта в нашу первую встречу. Спасибо.

Миша Глуберман, когда я приближался к середине работы, ты выслушал мои пылкие разглагольствования о том, что мне представлялось озарениями, и аккуратно разобрал их одно за другим. Я много раз пользовался твоим опытом, а твоя дружба и твои отзывы были бесценны для меня, когда все складывалось воедино. Спасибо.

Уилл Сторр, я отправил вам раннюю рукопись, и вы похвалили те места, которые этого заслуживали, и дали критический отзыв на те, которые не дотягивали. Наши разговоры до и после разожгли огонь, который до сих пор продолжает гореть во мне, и ваша удивительная работа по исследованию и написанию книг о людях, неподдающихся убеждению, а также об историях, которые мы сами себе рассказываем, вызвали во мне отклик и вдохновили. Спасибо.

Хьюго Мерсье, весь этот проект – результат изменения моего мнения обо всем, что я писал раньше, после нашего разговора о ваших исследованиях в области аргументации и убеждения и того, что происходит в мозге, когда мышление меняется. Спасибо.

Есть еще множество других людей, которых я хочу поблагодарить. Мои родители Джерри и Эвелин Макрейни, Алистер Кролл, Джо Хэнсон, Дэйв Флейшер и Leadership LAB, Дэвид Брукман, Джошуа Калла, Том Стаффорд, Саймон Синек, Ник Андерт, Кэролайн Кларк, Дэниел Кларк, Карин Тамериус, Роб Уиллер, Сэм Арбесман, Джонас Каплан, Сара Гимбел, Ченхао Тан, Гордон Пенникук, Энди Латтрелл, Ада Палмер, Дэвид Редлоск, Питер Дитто, Энтони Магнабоско, Чарли Вейч, Меган Фелпс-Роупер, Зак Фелпс, Роберт Бертон, Стивен Левандовски, Дэвид Иглман, Лилиана Мейсон, Дональд Хоффман, Дункан Уоттс, Дэн Кахан, Стивен Новелла, Брендан Найхан, Джейсон Рейфлер, Джейтан Рейчел, Дебора Прентисс, покойный Ли Росс, Мелани Грин, Ричард Петти, Паскаль Уоллиш, Джей Ван Бавел и другие ученые из Нью-Йоркского университета, Рори Сазерленд и команда Ogilvy Change, и это далеко не все.

А еще есть великий историк науки Джеймс Берк, чей сериал я смотрел в детстве на канале PBS. В юном возрасте Connections («Связи») и The Day the Universe Changed подготовили меня к жизни, в которой я постоянно интересуюсь, как и почему произошли те или иные вещи, почему все так, а не иначе, и как это все может измениться в будущем. Я мог бы поблагодарить Джеймса только за это, но мне невероятно повезло быть с ним знакомым все эти годы и даже поработать вместе над несколькими проектами. Для историка Джеймс на удивление оптимистичен в отношении того, куда может прийти наш вид в течение следующих пятисот лет. Так что я отдаю должное Джеймсу за то, что он постоянно развеивал мой пессимизм, когда я делился с ним отрывками из книги и обсуждал разные идеи. Спасибо.

В Connections Джеймс предложил «альтернативный взгляд на историю», в котором великие озарения происходили из-за аномалий и ошибок, когда люди стремились к одному, но это приводило к чему-то другому, неожиданному, или к этому еще добавлялась какая-то другая вещь или идея, до которых они иначе никогда бы не додумались. Нововведения происходили на стыке дисциплин, когда люди, не ограниченные рамками своих познаний и профессии, а также излишней категоричностью и слишком упрощенным взглядом на вещи, вдруг обнаруживали новый смысл в работе тех ученых, кто все еще не мог вырваться из рутины, из-за чего и понятия не имел, чем занимаются другие, а поэтому не мог предсказать перспектив даже своей собственной работы, не говоря уже об историческом развитии.

В The Day the Universe Changed Берк сказал, что в жизнь людей что-то новое входило всегда не только вследствие открытий, но и в результате изобретений, причем того и другого было примерно поровну. Новые идеи «покусывают края» общеизвестных знаний до тех пор, пока ценности, считающиеся неизменными и устоявшимися, не канут в Лету, как и любой другой устаревший инструмент. Мой любимый фрагмент из книги – тот, где ученые, живущие в обществе, которое верит, что Вселенная состоит из омлета, занимаются разработкой инструментов для обнаружения следов межзвездных яиц. Когда они наблюдают галактики и черные дыры, им все это кажется просто шумами и помехами. Их модель мира пока еще не может вместить очевидное, поэтому они его и не замечают. «Все, что можно точно сказать о человеке, считающем себя яйцом-пашот, – пошутил Берк, – это то, что он в меньшинстве».

Влияние работ Берка на мою книгу очевидно. От него я узнал, что, когда окружающая среда меняется, мышление тоже должно поменяться, чтобы приспособиться, то сопротивляясь, то уступая на извилистом, сложном пути к прозрению. Но дело не только в этом. Берк однажды сказал мне, что наша система знаний и открытий до недавнего времени не могла воспринимать вещи более чем с одной или двух точек зрения. Поэтому мы стремимся соответствовать господствующему мировоззрению или делать выбор из двух идеологических систем. Но все это не могло не измениться, как только интернет появился у каждого в кармане.

На протяжении большей части своей карьеры Джеймс создавал документальные фильмы и писал книги, призванные помочь нам лучше понять огромное количество информации, которая, как он предсказывал, однажды будет в нашем распоряжении, и именно этот совет он дал в конце книги Connections, который я пронес в своей работе через каждую главу:

«Признай в себе способность понять что угодно, потому что эта способность у тебя есть. Главное, чтобы все было истолковано ясно. А потом иди и требуй объяснений. И если ты сейчас думаешь: „Что мне спросить?“ – спроси себя, есть ли в твоей жизни что-то, что ты хочешь изменить. Вот с чего стоит начать».