Текст книги "И все-таки она плоская! Удивительная наука о том как меняются убеждения, верования и мнения"

Миссис Г. опять промолчала.

При этом ее ничего не смутило и не обеспокоило. Она не изменила своих убеждений в свете этих тревожных противоречивых данных. Вместо этого она на какое-то время замерла, будто перезагружающийся компьютер.

Иглмен говорит, что так часто бывает у пациентов с анозогнозией – расстройством, из-за которого больные отрицают наличие у себя расстройства. Он называет это «когнитивным искажением», при котором убеждение и восприятие расходятся. У миссис Г. были повреждены участки мозга, которые справляются с такими разногласиями, в частности ППК, и поэтому убеждение, что у нее оба глаза закрыты, и противоречащее ему свидетельство в зеркале никак не повлияли друг на друга. Иглмен говорит, что подобные случаи поражают и обескураживают, врач и пациент могут «дойти до полного изнеможения» и так ни к чему и не прийти[85]85
  И так ни к чему и не прийти: David Eagleman, Incognito: The Secret Lives of the Brain (Edinburgh: Canongate, 2016).


[Закрыть].

Если система, вызывающая когнитивный диссонанс, бездействует или разрушена, то у человека не возникает никакой тревоги, обычной при обнаружении любых противоречий. А потому никак не согласующиеся друг с другом представления и предположения, которые у большинства людей вызвали бы дискомфорт, беспрепятственно проходят через сознание. Поскольку миссис Г. не могла испытывать когнитивный диссонанс, то не была способна и преодолеть его. Она на физическом, биологическом уровне не могла изменить свое мнение, даже поняв, что неправа.

Во время нашей встречи с Иглменом он сказал, что согласен с Пиаже и Рауселлом: когда что-то идет не так, как мы ожидаем, мы концентрируемся и направляем все наши чувства и мыслительные способности на неожиданное препятствие. Мы осознаем, что нам может понадобиться «начать думать иначе», когда получаем не тот результат, которого ожидали.

Когда вы не получаете того, что хотите, когда ваши прогнозы не подтверждаются, вы входите в состояние обучения, в котором основательно обновляете свои представления. Но мозгу важно только лишь избавиться от диссонанса – горькая правда заключается в том, что, испытав чувство «я могу ошибаться», вы вовсе не обязательно решите проблему. Возможно, мозг просто обратит внимание на потенциальный конфликт – и предпочтет ассимилировать новую информацию в прежнее понимание мира. Другими словами, вместо того чтобы изменить свое мышление, мы зачастую в ответ на чувство «я могу ошибаться» выдвигаем удобное возражение: «но, скорее всего, не ошибаюсь».

Мозг ходит по тонкой грани между обновлением старой информации и сохранением ее. Иначе говоря, мы постоянно балансируем между ассимиляцией и аккомодацией, потому что, если поменять мнение, когда этого делать не нужно, есть опасность оказаться неправым; но в то же самое время мы рискуем остаться неправыми, если не изменим мнение, когда нужно. Опасаясь неправильно сориентироваться, мы меняемся с осторожностью. Поэтому, если новая информация требует обновить убеждения, установки и ценности, мы испытываем когнитивный диссонанс до тех пор, пока не изменим мнение – либо пока не поменяем свою интерпретацию происходящего.

Классическим примером является наблюдательное исследование 1957 года, проведенное психологом Леоном Фестингером, который внедрился в секту судного дня в Чикаго[86]86
  Судного дня в Чикаго: Leon Festinger, Stanley Schachter, and Henry W. Ricchen, When Prophecy Fails: A Social and Psychological Study of a Modern Group That Predicted the Destruction of the World (New York: Harper & Row, 1956).


[Закрыть]. За несколько лет до этого лидер культа, сестра Тедра, сообщила своим последователям, что 21 декабря 1954 года прибывает космический корабль, чтобы спасти их от потопа, который приведет к концу света. Члены культа раздали все принадлежащее им имущество, оставили свои дома и попрощались с друзьями и родственниками. День настал и прошел. Никакого космического корабля. Когда их ожидания не совпали с реальностью, они испытали огромную волну когнитивного диссонанса. Чтобы устранить его, они могли бы признать, что их всех обманули. Но вместо этого они рассказали репортерам, что их позитивный настрой убедил Бога предотвратить потоп. Они тут же интерпретировали отклонение от своих ожиданий как подтверждение собственной правоты, и тем самым смогли встроить его в привычную модель реальности, чтобы сохранить ее. Диссонанс был устранен.

* * *

Так какая же степень когнитивного диссонанса требуется человеку, чтобы переключиться с ассимиляции на аккомодацию? Существует ли поддающаяся вычислению точка, в которой мозг понимает, что его модели неверны или неполны, и переключается с поддержания прежней картины мира на активное обучение? Можем ли мы точно обозначить ее?

Политологи Дэвид Редлоск и его коллеги решили ответить на этот вопрос в 2010 году, смоделировав ситуацию президентских выборов, в ходе которых люди постепенно узнавали все более и более ужасные вещи о кандидатах, которым они отдали предпочтение. Редлоск оформил исследование так, как будто это были первичные выборы президента США (праймериз), когда люди голосовали только за кандидатов от своей партии. Каждый испытуемый зарегистрировался как республиканец или демократ, а затем все они получили сотни информационных материалов о позиции четырех гипотетических политиков по двадцати семи различным вопросам[87]87
  Четырех гипотетических политиков: David P. Redlawsk, Andrew J. W. Civettini, and Karen M. Emmerson, «The Affective Tipping Point: Do Motivated Reasoners Ever „Get It“?» Political Psychology 31, no. 4 (2010): 563–93, 2010. doi:10.1111/j.1467–9221.2010.00772.x.


[Закрыть].

Чтобы имитировать освещение выборов в средствах массовой информации, исследователи запустили на компьютере непрерывный поток новостей. Испытуемые могли по своему выбору читать столько информации, сколько им хотелось, а таймер отсчитывал время до конца кампании. Но испытуемые не знали, что ученые использовали заполненные ими в начале исследования анкеты, чтобы на их основе подбирать негативные новости о выбранных ими кандидатах. Избирательница, отстаивающая право женщин на аборт, могла узнать, что ее кандидат выступает против абортов. Испытуемая, которая ценит вежливость, обнаружит, что ее кандидат эгоистичен и враждебен по отношению к коллегам. Редлоск и его команда сформировали из испытуемых пять разных групп, для каждой из которых корректировали объем противоречащей их ожиданиям информации. Контрольная группа не получала никаких негативных новостей, а остальным выдавали ее в объеме 10, 20, 40 или 80 процентов.

По ходу эксперимента ученые периодически отрывали испытуемых от изучения информации телефонным звонком: «Если бы выборы были сегодня, за кого бы вы проголосовали?» Затем фиксировали ответы и отмечали их на графике, чтобы проследить, как они меняются с течением времени. Между этими опросами люди продолжали читать новости, самостоятельно решая, какой объем информации им нужен. Некоторые читали безумно много – несколько испытуемых изучили почти двести единиц информации за двадцать пять минут.

Каковы же были результаты? Как и в случае с труферами и последователями сестры Тедры, люди из групп, которым давали 10 и 20 процентов негативной информации, только больше уверились в правильности своего выбора. В конце исследования они были более уверены в своих кандидатах, чем люди из контрольной группы, которым вообще не сообщали ничего плохого. По словам Редлоска, когда позитивные установки в отношении кандидатов столкнулись с негативными эмоциями, вызванными новой информацией, испытуемые предприняли мыслительные усилия для осмысления новых данных таким образом, чтобы уменьшить диссонанс. «Подобный процесс может привести к укреплению существующей позиции», – пояснил он.

Но в группах, которым давали 40 и 80 процентов негативной информации, все оказалось иначе. «Люди демонстрировали негативное отношение к кандидатам, и со временем оно неуклонно становилось все хуже», – сказал Редлоск. К концу эксперимента эти группы полностью изменили свое мнение и отказались от своих кандидатов. «Когда что-то в окружающей обстановке нам угрожает, у нас нарастает тревога, которая заставляет лучше разобраться в происходящем, чтобы принять ответные меры, – объяснил Редлоск. – Таким образом, растущая тревожность заставляет нас обучаться, что в норме должно вести к более (а не менее) тщательной корректировке оценок».

Ученые обнаружили, что ассимиляция имеет естественный верхний предел. Редлоск и его команда называют его «эмоциональным переломным моментом», после которого люди оказываются не в состоянии продолжать игнорировать натиск противоречащих их взглядам фактов. Редлоск сказал, что ни один организм не может выжить без средства защиты, когда его захлестнет поток неопровержимых контраргументов. Как только человек достигает эмоционального переломного момента, его мозг переключается с режима поддержания прежней картины мира в режим активного обучения.

При низком уровне угрозы, который ученый называет «небольшим числом несоответствий», мы настораживаемся, но все же при оценке поступающих данных склоняемся в сторону наших прежних представлений. У испытуемых возникало ощущение «я могу ошибаться», когда около 14 процентов всех прочитанных новостей представляли их кандидатов в плохом свете. Но на этом уровне несоответствия они по-прежнему держались за свои прежние взгляды, приводили контраргументы и сопротивлялись изменению мнения. В результате их взгляды только укреплялись. Однако при большем количестве негативной информации страх перед потенциальной ошибкой подталкивал испытуемых к изменению точки зрения и своего мышления. Для большинства, по словам ученого, переломный момент наступал, когда 30 процентов поступающей информации противоречило их первоначальным представлениям.

При этом Редлоск признал, что в реальной жизни, скорее всего, могут быть отклонения от этих данных. Некоторым людям для изменения мнения может потребоваться больше опровержений, чем другим. Кроме того, некоторые люди могут оказаться в ситуации, когда они вообще не сталкиваются с опровержениями, по какой-то причине отрезаны от потока негативной информации, и он никак на них не влияет. В зависимости от источника новых данных, настроя самого человека, особенностей решаемой им проблемы, того, насколько он подвержен влиянию приходящих извне идей и прочих факторов, эмоциональный переломный момент может оказаться труднодостижимым. Поэтому важна не конкретная цифра, полученная по результатам именно этого исследования, а просто сам факт, что эта цифра существует, что есть поддающийся количественной оценке уровень, на котором наши сомнения достигают апогея и мы признаем, что ошибаемся, а значит, вынуждены обновить свои убеждения, установки и ценности. Пока мы не достигнем этого уровня, любые противоречия нашим взглядам лишь укрепляют нашу уверенность, а не подрывают ее.

* * *

Кун и Пиаже использовали разные термины и метафоры, но их выводы схожи. Оба поняли, что люди меняют свое мнение почти таким же образом, как новые теории в науке вытесняют старые.

В науке, если эксперимент дает результат, который не соответствует ожиданиям и не вписывается в преобладающую модель, исследователи отбрасывают все несоответствия в сторону и просто продолжают работать, основываясь все на той же текущей модели. Они вернутся к отброшенным несоответствиям позже, когда их станет слишком много[88]88
  Когда их станет слишком много: За использование слова «отбрасывать» в этом контексте стоит отдать должное Джулии Галеф, соучредителю Центра прикладной рациональности. Впервые я услышал его во время ее интервью в программе Rationally Speaking («Рационально говоря»), где она описывала, как мы отбрасываем все непонятное нам и в науке, и в самой жизни.


[Закрыть]. Таким образом при возникновении несоответствий сначала появляется предположение, что с моделью все в порядке, а ошибка кроется в измерениях, инструментах или, может быть, даже в самих ученых. Но со временем отложенных в сторону отклонений становится слишком много, настолько, что их уже невозможно игнорировать. Прежний опыт больше непригоден. Исключения перестают подтверждать правило. Несоответствия так велики, что разоблачают привычные нам стереотипы.

Пиаже продемонстрировал, что подобные процессы в науке очень похожи на то, как меняется сознание человека. Помните, как в эксперименте с игральными картами отклонения сначала были незаметны? Вначале испытуемые не знали, что есть карты «неправильного» цвета. Не зная этого, они не ожидали их увидеть, а значит, и не могли заметить их. А когда все же увидели, то попытались подогнать их под свою старую модель, в которой таких карт не существовало. Только когда модель не помогла осмыслить этот опыт, они были вынуждены принять новую информацию, то есть изменить свое мышление.

Так как мы воспринимаем объективную реальность посредством наших органов чувств, чьи возможности ограничены, то создаем в своей голове субъективные представления, помогающие ориентироваться во внешнем мире. Когда в моменты неопределенности мы сталкиваемся с новой информацией, у нас нет другого выбора, как по-прежнему отдать предпочтение прежним представлениям. Ошибаться опасно, но также опасно быть не в курсе происходящего. Поэтому, если даже новая информация указывает нам, что наши представления могут быть неверными или неполными, мы сначала пытаемся вписать все несоответствия в свое старое понимание. Если нам это удается, мы будем использовать свои старые модели до тех пор, пока они не начнут обманывать наши ожидания так часто, что это уже невозможно будет игнорировать.

Но исследования посттравматического роста и эмоционального переломного момента показывают, что у всех нас есть та точка, по достижении которой мы входим в режим обучения, стремясь разобраться в непрекращающемся потоке несоответствующей нашим представлениям информации.

Если вы не отшельник, живущий в пустыне, и не член какой-нибудь секты, то скорее всего вы регулярно сталкиваетесь с мнением других людей, которые видят мир иначе, чем вы. Из предыдущей главы мы узнали то, что выяснили ученые Нью-Йоркского университета: поначалу мы чаще всего предполагаем, что люди, придерживающиеся другого мнения, ошибаются. Модель SURFPAD показывает, что в моменты существенной неопределенности люди с разным опытом приходят к разным выводам, и благодаря наивному реализму в результате возникают существенные разногласия по поводу того, что истинно, а что ложно, что хорошо и нравственно, а что нет.

Но, как показало исследование Редлоска, может наступить момент, когда мы поймем, что в отказе от изменений больше риска, чем в признании того факта, что мы, возможно, неправы. Чтобы лучше разобраться, как это происходит, я решил встретиться с людьми, прошедшими через это на своем опыте. Об этом вы и узнаете из следующей главы.

5. Уэстборо

На календаре был день святого Валентина, а в Топике стояло холодное утро, когда я постучал в дверь баптистской церкви Уэстборо. Солнце было каким-то тусклым и бесконечно далеким, будто его лучи истощились, пока добрались до Канзаса, чтобы согреть желтые поля на окраине города хоть на пару градусов.

Я думал, что Уэстборо находится где-нибудь в конце длинной извилистой грунтовой дороги посреди ветхих деревьев. Я был потрясен, когда свернул за угол жилого квартала и обнаружил, что это всего лишь здание. Возможно, оно немного больше других, у него многоугольная скошенная крыша, коричневые фронтоны и белые стены, но это просто дом. Он стоял на окраине обычного пригородного района в двух кварталах от кофейни и на первый взгляд казался причудливым американским коттеджем, над которым кто-то жестоко поглумился, прикрепив к стене гигантский баннер с надписью GODHATESAMERICA.COM («БОГ НЕНАВИДИТ АМЕРИКУ»).

Мои уши и щеки уже онемели от холода, когда я заметил баскетбольную площадку за несколькими рядами ворот, над которой развевался перевернутый американский флаг и висело табло с наборным текстом. Табло было специально повешено над забором так, чтобы с оживленной дороги, ведущей к Сонику и остальной части Америки, были видны надписи: «ПОКЛОНЕНИЕ ВАЛЕНТИНУ – ОПРАВДАНИЕ ДЛЯ ГРЕХА!» «БОГУ ЭТО НЕНАВИСТНО!» «ПОСЛАНИЕ К РИМЛЯНАМ, ГЛАВА I».

Дверь распахнул молодой человек в модном жилете и ярком галстуке поверх розовой классической рубашки. Он представился Исайей. Мы пожали друг другу руки, и он спросил, звонил ли я заранее. Я сказал, что не звонил, а пришел только узнать, можно ли посетить сегодняшнюю службу.

«Хорошо, только ведите себя тихо и не кричите», – сказал Исайя и повел меня внутрь.

* * *

Предыдущий день я провел с Заком Фелпс-Роупером, бывшим членом церкви и одним из многочисленных внуков ее основателя. Зак, как и его старшие сестры и брат, недавно покинул церковь, и мне захотелось своими глазами взглянуть на то место, откуда он ушел.

Позже я встречался с его сестрой Меган, потому что хотел знать, как она и Зак так быстро избавились от своих давних убеждений и взглядов. Изучив науку, лежащую в основе процесса изменения мышления, я захотел понять, как это изменение может быть инициировано другими, как один ум меняет другие, и поэтому решил узнать, что убедило Зака, Меган и им подобных покинуть такое сообщество, как Уэстборо. Я уже знал, что каждый из них после ухода был сразу отлучен от церкви, или, как это часто называют современные религиозные группы – «отлучен от общения». Их истории были похожи на историю Чарли Вейча, только в случае с Заком и Меган выход из группы означал уход от матери, отца и других родственников, которые немедленно и, возможно, даже навсегда разорвали с ними связь.

Я подумал, что в этих историях наверняка должно быть что-то общее, что-то, что я могу принести ученым для разъяснения. Что отличало их от людей по другую сторону экрана моего компьютера, которые не захотели отказаться от гораздо менее сомнительных взглядов? В эти спорные времена, когда люди не могут встретиться с глазу на глаз, когда цивилизованное взаимодействие кажется таким безнадежным, что именно побудило Чарли, Зака и Меган так быстро и радикально изменить свое мнение?

Хотя истории Зака и Меган отличались, я обнаружил, что у обоих есть что-то общее с историей Чарли – то, что несет в себе ответ на важнейший вопрос: что делает самых стойких из нас неспособными измениться.

* * *

По данным Южного юридического центра по борьбе с бедностью – организации, которая отслеживает «группы ненависти», – Уэстборо, «пожалуй, является самой отвратительной и яростной группой ненависти в Америке»[89]89
  Отвратительной и яростной группой ненависти: «Westboro Baptist Church», Southern Poverty Law Center. https://www.splcenter.org/fighting-hate/extremist-files/group/westboro-baptist-church.


[Закрыть].

О них снято несколько документальных фильмов, написаны книги, их деятельность освещали в новостях – словом, использовалось много способов разобраться в их действиях. Их пародировали в нескольких голливудских фильмах, в том числе в том, в котором церковь, почти идентичная Уэстборо, участвовала в кровавой перестрелке с Управлением по контролю за производством и оборотом алкогольных напитков, табачных изделий и огнестрельного оружия США. В другом фильме Колин Ферт убил всю паству в помещении, которое, как сообщало национальное государственное радио, было «явно воссоздано» по образу Уэстборо. Эти фильмы[90]90
  Это фильмы «Красный штат» (Red State) и «Kingsmen: Секретная служба» (Kingsmen: The Secret Service). – Прим. авт.


[Закрыть] продемонстрировали, насколько Уэстборо известна на данный момент – до такой степени, что может служить удобным прототипом для изображения в кино любой группы радикально настроенных христианских разжигателей ненависти[91]91
  Группы радикально настроенных христианских разжигателей ненависти: AndrewLapin, «A Properly Violent „Kingsman“ Takes on a Supervillain With Style», NPR, February 12, 2015. https://www.npr.org/2015/02/12/384987853/a-properly-violent-kingsman-takes-on-a-supervillain-with-style.


[Закрыть].

Уэстборо – это название пригорода, в котором находится церковь, и может оказаться не очень приятно видеть названия местных предприятий, в составе которых присутствует это слово. Неподалеку находится торговый центр «Уэстборо-март», в котором располагаются художественная галерея, цветочный магазин, офис дизайнера интерьеров и антикварный магазин. Для остального мира слово «Уэстборо» вошло в общественное сознание в 1998 году, после того как церковь выступила с протестами на похоронах Мэтью Шепарда, молодого гея, которого избили, пытали и бросили умирать в отдаленной части Вайоминга двое мужчин, подвозивших его из бара домой[92]92
  Подвозивших его из бара домой: Melanie Thernstrom, «The Crucifixion of Matthew Shepard», Vanity Fair, January 8, 2014. https://www.vanityfair.com/news/1999/13/matthew-shepard-199903.


[Закрыть]. На его похороны представители церкви принесли плакаты с надписью: «ИЗВРАЩЕНЦЫ СЛЕЗ НЕ СТОЯТ»[93]93
  Церкви принесли плакаты с надписью: Alex Hannaford, «My Father, the Hate Preacher: Nate Phelps on Escaping Westboro Baptist Church», The Telegraph, March 12, 2013. https://www.telegraph.co.uk/news/religion/9913463/My-father-the-hate-preacher-Nate-Phelpson-escaping-Westboro-Baptist-Church.html.


[Закрыть]. Более десяти лет на веб-сайте церкви висела анимированная картинка с изображением Шепарда, охваченного пламенем, а рядом был прикреплен счетчик, отсчитывающий количество дней, которые он провел в аду[94]94
  Он провел в аду: «Perpetual Gospel Memorial to Matthew Shepard», Главная страница баптистской церкви Уэстборо. https://www.godhatesfags.com/memorials/matthewshepardmemorial.html [неактивна].


[Закрыть].

Уэстборо прославилась своими возмутительными, кричащими плакатами и круглогодичными пикетами, но это началось не со смерти Мэтью Шепарда, а гораздо раньше. В 1991 году недалеко от церкви, в Гейдж-парке в Топике Фред Фелпс и его семья устроили акцию протеста, которую они назвали «Кампания благопристойности в Гейдж-парке». Они ее организовали после того, как кто-то из родственников пожаловался, что к ним несколько раз подходили геи, которые в то время устраивали в парке встречи для случайных связей. Огласка привлекла внимание местных властей, а затем и всей страны[95]95
  Огласка привлекла внимание: Я прочитал ряд старых статей из местных газет, в которых подробно описываются события кампании. В этой статье представлен обзор, который был написан в то время, когда церковь привлекла внимание всей страны: «HolyHell: FredPhelps, Clergyman, IsonaCrusade», TheWashingtonPost, November 12, 1995. https://www.washingtonpost.com/lifestyle/style/holy-hellfred-phelps-clergyman-is-on-a-crusade/2014/03/20/af0a3e52-b06b-11e3-a49e-76adc9210f19_story.html.


[Закрыть].

После этого церковь регулярно устраивала пикеты, гарантированно привлекая внимание общества, пока не стала известна во всем мире. Но, как объясняет Южный юридический центр по борьбе с бедностью, Уэстборо всегда была небольшим «семейным культом личности, возведенным вокруг патриарха Фреда Фелпса». За сорок лет до Гейдж-парка его мельком упомянул журнал Time как человека, который привлекал сотни людей своими громкими выступлениями против похоти перед студентами в кампусе колледжа Джона Мьюира в Пасадене, где он получил диплом младшего специалиста[96]96
  Получил диплом младшего специалиста: «Religion: Repentancein Pasadena», Time, June 11, 1951.


[Закрыть].

По их собственным подсчетам, с группой численностью около девяноста человек, в основном детей и внуков Фреда Фелпса (ныне покойного), Уэстборо провела почти шестьдесят тысяч пикетов, причем более пятисот из них – на похоронах[97]97
  По их собственным подсчетам: Полный список внутренних отчетов Уэстборо по пикетам доступен на их веб-сайте: godhatesfags.com.


[Закрыть]. В 2006 году семья из Мэриленда потребовала от них возмещения ущерба за пикетирование похорон их сына Мэтью Снайдера, солдата, погибшего в Ираке в результате несчастного случая, не связанного с боевыми действиями. Дело дошло до Верховного суда США. Одиннадцать детей Фреда Фелпса – юристы, и одна из них, Марджи Фелпс, защищала семью на суде, утверждая, что они действовали в рамках закона, держались на расстоянии и пикетировали только там, где полиция разрешала стоять. Суд вынес решение со счетом 8:1 в пользу Уэстборо[98]98
  В пользу Уэстборо: Adam Liptak, «Justices Rule for Protesters at Military Funerals», The New York Times, March 2, 2011. https://www.nytimes.com/2011/03/03/us/03scotus.html.


[Закрыть]. Во время всего этого процесса члены церкви протестовали снаружи с плакатами: «СПАСИБО БОГУ ЗА ПОГИБШИХ СОЛДАТ».

* * *

Я встретился с Заком в маленьком кафе под названием «Черный дрозд» в нескольких кварталах от церкви. Несмотря на холод, на нем были шорты – и это в сочетании с гигантскими толстыми перчатками. Этот двадцатипятилетний парень довольно неряшливого вида со светлой бородой носил кепку с надписью «УЛЫБНИСЬ».

Рассказывая свою историю, он часто смотрел поверх моего плеча в окно и делал долгие паузы, чтобы собраться с мыслями. Зак объяснил, что ушел из церкви не потому, что не согласен с их взглядами или из-за пикетирования похорон солдат, – его протест возник позже. Он ушел, потому что не разделяет их отношения к врачам. И сделал это только после того, как повредил спину, а ему запретили обращаться за надлежащей медицинской помощью.

В свой первый день работы медбратом он переносил крупного пожилого мужчину в инвалидное кресло, которое случайно толкнул ногой. Оно отъехало, а Зак остался держать безвольно висящего на его руках пациента. «Возникла неприятная ситуация, потому что он был очень тяжелым, а эта его маленькая автоматизированная инвалидная коляска оказалась не там, где должна быть. Мне нужно было либо сделать сильный рывок, чтобы усадить пациента, либо я просто уронил бы его. Третьего было не дано».

Зак тогда сделал этот сильный рывок. На восстановление потом у него ушли месяцы. Позже он перенес инъекционную терапию и другие процедуры, но сначала попытался облегчить боль домашними средствами. В ночную смену он работал в больнице, а дома просил родственников прикладывать лед к пояснице по несколько раз в день, потому что не мог сделать этого сам. По его словам, это помогало, но только временно. Когда боль усилилась, он забеспокоился. «Я не понимал, что со мной происходит»[99]99
  «Я не понимал, что со мной происходит»: Интервью с Заком Фелпс-Роупером, 13 февраля 2016 г.


[Закрыть].

Он проштудировал учебники и другую медицинскую литературу в поисках подсказки, как действовать дальше. Все это время отец говорил ему, что боль не проходит, потому что он недостаточно усердно молится. Зак недавно окончил медицинский колледж, но толку от этого не было. Молитва – это замечательно, но Зак хотел, чтобы ему стало лучше.

«Беда не в том, что они не верят ни в какие лекарства, – объяснил Зак. – Тут дело в другом. Они просто относятся к врачам как к посредникам. Бог дал врачам способность помогать нам, но мы не славим врачей. Мы славим Бога».

Они считают, объяснил он, что именно наша вера дает врачам силу исцелять людей. Зак доставал учебники и свои старые студенческие работы, просматривал литературу. Отец воспринимал это как упрек семье за их убеждения.

Зак рассказал, что начал разочаровываться в своей семье еще до того, как повредил спину. Из-за слабого здоровья Фреда Фелпса церковь изменила структуру власти, и во главе ее встала группа из девяти старейшин, среди которых был и отец Зака. Эти перемены привели к появлению новых правил, таких как более строгий дресс-код и запреты на некоторые профессии. Все это стало восприниматься как догма. Приняв участие в препарировании свиньи на уроке анатомии и физиологии, Зак захотел стать врачом. Но когда он сообщил об этом родителям, те ответили, что ему нельзя выбирать эту карьеру. Спросив, почему, он услышал: «Мы не обязаны тебе отвечать».

По их словам, его первоочередной задачей было уважать старших и подчиняться их желаниям. Ему было велено прекратить задавать вопросы и не возвращаться к этой теме. Позже, когда старейшины сообщили всем членам церкви, что в Уэстборо теперь все равны, Зак подумал, что эти две идеи противоречат друг другу. Затем руководящая верхушка разрешила ему стать либо медбратом, либо программистом. Он выбрал первое, но раздражение осталось.

Его сестра Меган купила книгу об эмоциональном интеллекте, и он прочитал ее, пока выздоравливал. После этого он начал пытаться как-то обозначать свои чувства. «Я говорил: „Мне сейчас очень грустно“, потому что мама разговаривала по телефону и ругала меня. „Нет, пожалуй, это все же гнев“. Мой папа сказал: „Зак, ты ни черта не знаешь про свою спину“ или что-то в этом роде. У меня было ощущение, что он заставляет меня стыдиться самого себя, так что эту эмоцию я тоже назвал».

Он начал мечтать, что накопит немного денег и переедет на Гавайи. Через пять недель после травмы боль в спине и плечах стала такой сильной, что он попросил родителей отвезти его в больницу. Когда они отказали, он задумался о побеге.

«Когда папа кричал на меня, мне было страшно, и я это отметил, – сказал Зак. – Именно в этот момент я понял, что мне нужно уйти. Тем более что это был не первый раз, когда он кричал на меня». Зак умолял помочь ему справиться с болью в спине, а отец ответил: «Знаешь, ты просишь об этом уже в третий раз за сегодня, и я хочу, чтобы ты немедленно это прекратил».

Он спросил отца: «Ты не веришь мне?» И отец ответил: «Не верю».

Он спросил: «Когда я давал тебе повод не верить мне?»

Тогда отец начал кричать, и Зак крикнул ему в ответ: «Я сейчас же ухожу!»

Пока он собирал вещи, отец ходил кругами около него и пытался как-то разрядить обстановку. Но Зак сказал: «Я облегчу тебе жизнь, папа. Я больше не люблю эту религию».

Когда кто-то уходил из Уэстборо, неважно по какой причине, в глазах церкви это означало, что он присоединяется к проклятому, нечестивому, злобному миру отрекшихся, который они десятилетиями пытались спасти. Единственный способ отвести от себя Божий гнев – присоединиться к их церкви, той, что в Топике, и никакой другой. Переступить эту черту в другом направлении было равносильно присоединению к армии сатаны, поэтому никого не ненавидят так, как тех, кто оставил веру. А если человек на это решился, то, по их мнению, он должен разорвать все связи с общиной.

Узнав о решении Зака, его мама быстро схватила телефон и удалила все его контакты. Зак, парализованный страхом, рванул в свою комнату и несколько минут просто сидел за компьютерным столом. А потом собрался с силами и выскочил за дверь. Среди ночи он пробежал восемь кварталов до дома своего двоюродного брата и разбудил его. На следующее утро отец позвонил и велел забрать свои вещи[100]100
  Позвонил и велел забрать свои вещи: Mike Spies, «Grandson of Westboro Baptist Church Founder is Exiled from Hate Group», Vocativ, April 23, 2015. https://www.vocativ.com/usa/us-politics/westboro-baptist-church/index.html.


[Закрыть]. Вернувшись домой, Зак обнаружил, что все его имущество свалено в кучу у входной двери. Через несколько дней он переехал к другому двоюродному брату, который жил дальше от церкви.

* * *

В день отъезда Зак все еще придерживался убеждений и взглядов, которые он защищал на пикетах с детства, но изменения начались несколько недель спустя, когда он сидел в ресторане со своей сестрой Грейс.

Грейс ушла из церкви несколькими годами ранее вместе с Меган. Они тоже разочаровались в старейшинах и поначалу пытались убедить их изменить взгляды, однако именно Грейс приняла на себя всю тяжесть их возмездия. Она хотела изучать искусство, но, как и в случае с Заком, старейшины запретили.

Грейс подружилась с супружеской парой, недавно присоединившейся к церкви. До обращения к религии Джастин и Линдси много путешествовали по миру, и Грейс с Меган часами сидели у них дома, слушая их рассказы, а потом писали им сообщения, чтобы договориться о следующих встречах и узнать больше об их жизни[101]101
  Джастин и Линдси много путешествовали: Джастин и Линдси – не настоящие имена, а псевдонимы, которые я взял из мемуаров Меган Фелпс-Роупер Unfollow: A Memoir of Loving and Leaving the Westboro Baptist Church (New York: Farrar, Straus and Giroux 2019).


[Закрыть]. Но однажды Линдси сказала старейшинам: ей не нравится, что Грейс пишет сообщения ее мужу. По словам Меган, наказание не заставило себя ждать. Грейс, Меган и Заку запретили общаться с этой супружеской парой. Позже старейшины приказали Джастину не выпускать Линдси из дома и не позволять ей общаться с другими членами Уэстборо, пока она не согласится креститься. Большая часть новых правил, придуманных старейшинами, касалась женщин, которые не хотели вести себя смиренно, подчиняться, держаться в рамках дозволенного. В наказание за то, что она отправляла сообщения женатому мужчине, Грейс заставили устроиться на рутинную и однообразную работу в Департамент доходов штата Канзас. Ей было запрещено покидать здание до окончания смены, поэтому она отдыхала на диване в туалетной комнате.

Но не Грейс способствовала тому, что у Зака в тот день в ресторане изменились убеждения. Это был официант. Когда они пообедали, официант не принес им счет, а вместо этого сказал Заку, что хочет оплатить их обед, и на самом деле уже это сделал. Зак запротестовал, но официант не дал ему возразить. Оказывается, он знал, что Зак недавно покинул Уэстборо, и хотел сделать для него что-то хорошее. Зак не знал, как понимать происходящее, все это казалось ему нелепым. Всю свою жизнь он считал этих людей какими-то карикатурными. Он годами пикетировал с плакатами, пытаясь убедить в этом и других. Вспоминая об этом, он говорил: «Я не знал никого из них. Просто предполагал, что это какие-то чудовища».

После того обеда он начал задаваться вопросом, все ли предположения из его прежней жизни верны. А вдруг его представления ошибочны? Его первые мысли были о Леди Гаге и Кэти Перри и о том, что церковь сказала ему, что девушки, которые ходят на их концерты, – «просто шлюхи». Недалекие, глупые и распущенные. Он впервые в этом усомнился. Он был ошеломлен потоком информации, которую когда-то считал просто ничего не значащим шумом. Внезапно он ощутил сильную неуверенность не только в том, что является правдой, но и в том, кто он такой.