Текст книги "Вернуть себе удачу"

Что, если прямо заявить ему: либо ты будешь выбирать выражения, либо ищи для себя другого фотографа, не такого щепетильного… или щепетильную.

Возможно, Коннор опять выкрутится.

Очень даже может быть.

Скажет, что это у нее недостаток романтических впечатлений. Иначе с чего бы ей усматривать в безобидном слове «поза» намек на сексуальные отношения?

Вот черт.

Чтобы она еще хоть раз с ним связалась… Впору нанимать адвоката. Он будет следить за словами и выражениями Коннора, а тот, может быть, начнет следить за собой…

Сэмми прекратила попытки наладить с ним нормальный диалог. Она начала плавно перемещаться вокруг позирующего Коннора. То и дело срабатывала вспышка фотоаппарата. Но Коннор как будто потерял интерес к процессу.

– В чем дело? – наконец, осведомилась Сэмми.

– Ты о чем?

– Кажется, именно тебе нужны были снимки. Неужели ты хочешь выглядеть на них с кислым и постным лицом? Может быть, начнешь проявлять хоть какую-то заинтересованность? Я понимаю, что ты – бизнесмен, а не профессиональная модель… И я стараюсь. Но одними моими стараниями хороших снимков не получится. Вспомни, ты ведь платишь за это деньги.

Коннор снова опустился на табуретку. От игры света на его мускулах у Сэмми сладко екнуло в животе. Она отмахнулась от этого ощущения. Терпеливо она ждала ответа от Коннора.

– Не знаю, – наконец, выдал он. – Может быть, дело в тебе?

– Во мне? – повторила Сэмми. – Что ты имеешь в виду? Как дело может быть во мне?

– Ну… – Коннор хитро прищурился. – Мне нужно вдохновение.

– А я-то чем могу помочь?

– Позировать обнаженным – дело непростое… как выяснилось. Может быть, если бы студия была более близкой к постельному антуражу, я бы вдохновился…

– Я не понимаю. Ты можешь выражаться яснее?

– Ты можешь раздеться?

Сэмми потеряла дар речи.

Сначала она понадеялась, что Коннор оговорился. Или что ей послышалось. Да, ей наверняка это послышалось. Не может же он предлагать ей такие вещи всерьез?

– Что, прости? – негромко переспросила она.

– Сэмми, только пойми меня правильно. Что может вдохновить мужчину? Красивая обнаженная женщина.

– Кажется, ты окончательно спятил, – решила она.

– Вовсе нет. Это может создать особую… интимную обстановку. Если мое настроение сменится на нужное, мы сможем быстрее закончить работу… и ты отправишься домой, спать.

Сэмми, ничего не говоря, покрутила рукой возле виска.

– Я ведь не предлагаю тебе ничего постыдного.

– Еще как предлагаешь! – Сэмми все-таки взорвалась. – Мне кажется, ты просто ненормальный! Ладно, твоя идея, чтобы я сняла тебя без одежды – еще куда ни шло. Многие люди готовы часами рассматривать свое отражение в зеркале. Тебе, видимо, этого недостаточно. Как же – ты столько потеешь в тренажерном зале, а результат оценивает не весь город! Очень изобретательно. Хотя вряд ли пойдет на пользу твоей деловой репутации. Но при чем здесь я?! Я – фотограф. Наемный творческий работник. С какой стати мне раздеваться? И каким будет твое следующее предложение? Ты заплатишь мне еще несколько тысяч долларов с тем, чтобы я согласилась с тобой переспать? Но это уже называется проституцией! Надо же, в редакции журнала ты производил впечатление вполне вменяемого человека. Проявил ко мне столько участия, внимания… Да ты просто бередил мои открытые раны!

– Платить тебе, чтобы ты согласилась со мной переспать? – засмеялся Коннор. – Сэмми, не стоит выдавать желаемое за действительное…

Она язвительно заметила:

– Ах да, тебе ведь нравятся модели! Куда мне. Я понимаю. Им ты готов платить, не так ли?

– Модели?

– Ты давал интервью, – пояснила Сэмми. – Журналистка спрашивала у тебя, какие женщины тебе нравятся.

– И что я ответил? – с плохо скрываемым любопытством переспросил Коннор.

– Ты считаешь меня дурой? Если тебе так интересно, купи журнал и прочитай! Кажется, он скоро должен выйти. Кроме того, тебе должны были прислать текст на согласование. Лично мне Кристина выслала его давным-давно… Не думала, что у успешного бизнесмена может быть такая плохая память! Ты сам не в курсе, кто тебе нравится?

– Сэмми, – примиряюще произнес Коннор, – не нужно быть такой злой. Тебе стоит чаще высыпаться. Принимать витамины. Отдохнуть, в конце концов…

– Именно так я и собиралась поступить, – сообщила Сэмми. – Получить от тебя гонорар, слетать на острова, развеяться. Но фотосессии не будет. И твои деньги мне не нужны. Нанимай кого-нибудь другого, плати ему, заставляй раздеваться, ползать на корточках с камерой вокруг тебя… А с меня хватит! Я умываю руки!

И на этой возмущенной ноте Сэмми вылетела из студии, хлопнув за собой дверью.

Перед каморкой администратора она наклонилась, принялась срывать с себя бахилы. Администратор с удивленным видом выглянул наружу:

– Что-то случилось?

– Нет. Все прекрасно, – сладко улыбнулась Сэмми, – просто прекрасно.

– Но вы еще вернетесь?

– Нет. Мы уже закончили. Если появятся клиенты, можете смело предоставлять им тот зал.

И пусть они любуются Коннором в плавках. Мистер Интернет-проект. Самодовольный нарцисс. Как же он ее раздражает! Что ж, если он надумает остаться в студии и ждать ее там, то его ожидает сюрприз.

В машине Сэмми постаралась успокоиться. Не хватало еще вымещать свою злость на двигателе. Так и в аварию угодить недолго.

Чтобы хоть раз еще она связалась с этим типом. Общение с Коннором слишком дорого обходится ее нервной системе. Сначала он доводит ее до слез воспоминаниями о ее погибших родителях. Потом неожиданно начинает делать намеки сексуального характера. Что ему вообще нужно?.. – задалась вопросом Сэмми.

Разумеется, она не получила никакого ответа.

Нужно отправляться домой.

Правда, сейчас она вряд ли сможет заснуть. В ней кипят и клохчут переполняющие ее эмоции, по большей части негативные.

Что, если заехать домой, переодеться, взять Джейн и отправиться куда-нибудь в боулинг?

Чем тяжелее шары, тем быстрее наступит эмоциональная разрядка. Выбивая страйки, можно отлично расслабиться. Можно сбросить накопившееся напряжение и негатив. И черт с ним, с маникюром…

Глава 6

На пару дней Сэмми почувствовала себя затворницей.

На душе остался какой-то непонятный осадок, гаденькое чувство… но вот что оно означало? На этот вопрос было невозможно ответить. Сэмми всеми силами старалась не думать о произошедшем.

Хотя, собственно, а что такого произошло? Ничего криминального. Возможно, они с Коннором просто не поняли друг друга.

Но Сэмми не хотела возвращаться к этим нескольким эпизодам с его участием даже в собственной памяти.

Она читала свою почту. Активно отвечала на письма. Как назло, в работе будто бы приключилось некое затишье. Заказы на съемки были, но, как правило, все хотели договариваться на осень. А до осени еще нужно было дожить.

Сэмми дошла до того, что принялась чистить память в компьютере. Убила несколько папок со старыми и ненужными файлами. Обработала фотографии, до которых не доходили руки с прошлого года.

Закончив с компьютером, Сэмми перешла на старые фотоальбомы. Совсем дряхлые снимки она выкинула. Остальные разложила в новом, более гармоничном порядке.

За продуктами сейчас ходила Джейн. Вот и теперь она возникла на пороге. У нее было вопросительное выражение лица.

– Все сидишь?

– Сижу, – кивнула Сэмми.

– Как настроение?

– Без изменений. Почему тебя это интересует?

– Да так… Ты в последнее время странная. Что тебя беспокоит, рассказывать не желаешь.

– Ничего не беспокоит. Ничего.

– Ага. Именно поэтому ты словно потерянная. То напиваешься, то хандришь, то бесишься. То уборку затеваешь. Вот этим ты пугаешь меня больше всего, если честно…

Сэмми пожала плечами.

Ей не хотелось ни о чем говорить.

– Съездим в магазин?

– Я не хочу.

– А есть ты хочешь?

– Ммм… да.

– Тогда собирайся. Поехали.

– Может, ты без меня? – Сэмми с надеждой взглянула на Джейн.

– Без тебя? Но ты говорила это в прошлый раз. И в позапрошлый.

– А что ты собралась покупать?

– Много всего. Я хочу приготовить фруктовый салат. И испечь блинчики.

– Можно взять такси…

– У тебя под окнами стоит машина, а я должна брать такси? – возмутилась Джейн. – Давай, собирайся! Заодно купим какие-нибудь диски, посмотрим вечером фильм. Можно и журналов набрать… В кои-то веки у вас в городе плохая погода. Что еще делать? Только готовить десерты и смотреть новинки проката.

– Ладно, – Сэмми нехотя поднялась.

* * *

Не так уж и много Сэмми с Джейн набрали продуктов в супермаркете. Получилось всего пять пакетов. Когда они вошли в подъезд, Сэмми обратила внимание на свой почтовый ящик. Оттуда торчали уголки каких-то ярких конвертов. Сбросив пакеты на пол в прихожей, Сэмми сбегала обратно – вниз к почтовому ящику. Конверты были не подписаны. Сэмми терпеть не могла анонимок. Но решила все-таки открыть письма и посмотреть. Делать это лучше было в квартире.

Всего было пять конвертов – зеленый, голубой, оранжевый, фиолетовый и серебристый.

И в каждом из них находилась почтовая открытка.

Сэмми даже не видела таких открыток раньше. Бумага была плотной, шелковистой, на каких-то открытках – даже бархатистой. На нескольких открытках проступали водяные знаки – сердца, лилии… Открытки были изготовлены с добавлением натуральных засушенных цветов, соломы. На одной из открыток – вернее, внутри – даже красовалась настоящая стрекоза.

– Ух ты! – воскликнула Джейн, появившись на пороге кухни. – Слушай, тебе их не жалко?

– Кого?

– Ну… всех этих бабочек, стрекоз…

Сэмми пожала плечами:

– Я об этом не задумывалась. Потом, они все равно быстро умирают. А на открытках имеют шанс сохраниться еще долго. И почему ты спрашиваешь об этом меня? Я их не покупала!

– Кто же их отправитель?

Сэмми вчиталась в текст.

Где-то были стихотворения, какие-то открытки были подписаны строчками в прозе. Отправителем везде значился Коннор.

– Кто такой Коннор? – с любопытством уточнила Джейн.

«Только этого не хватало…»

– Так… Один несостоявшийся клиент.

– Ты ввела ограничения в съемках? По каким признакам? Расовые, религиозные…

– Не говори глупостей. Просто он меня достал.

– Чем?

Сэмми пожала плечами:

– Вообще… У него странное чувство юмора. Скользкий тип. Воображает, будто ему все дозволено.

– Так-так… и что же ему было дозволено с тобой?

– Ничего!

– И его это не устраивает. А тебя?

– Лучше бы ты не была такой проницательной, – недовольно проворчала Сэмми.

Кое-как тему удалось замять. Она переключила внимание Джейн на тесто для блинчиков, притворившись, будто умирает с голоду.

Сама Сэмми скрылась в кабинете. Там она еще раз перечитала цветастые послания.

Общий смысл сводился к одному: Коннор очень сожалеет. Его поведение было необузданным. Непростительным.

Очевидно, виной всему полнолуние. Переутомление. Позднее время, выбранное для мероприятия.

Стихи декларировали нежность и хрупкость той, в чей адрес были обращены. Прозой Коннор просил прощения. Он жаждал возможности повидаться и все исправить.

«Все – это что? – спросила себя Сэмми. – Он хочет сделать новый заказ, пообещает, что исправится и будет вести себя хорошо? Или он просит… о свидании?»

Но почему он не придет сам? Теперь она знает, что он знает, где она живет. В прошлый раз он не постеснялся явиться незваным гостем.

Почему он не позвонит ей?

Сэмми еще раз взглянула на открытки.

Какого черта! В любом случае, Коннор не самостоятельно писал эти стихи.

Разорванные на много частей открытки полетели в мусорное ведро.

Она не станет забивать себе голову извинениями и романтическими признаниями, всей этой чепухой. Сентиментальная лирика от предпринимателя, который уже успел проявить себя завзятым циником? Пусть ищет другую наивную девушку. Она сыта по горло этой маленькой игрой, нелепой, никому не нужной.

Хорошо, что Коннор не приходит сам.

Так гораздо проще не стать снова жертвой его обаяния.

Сэмми улыбнулась. С кухни потянуло запахом свежеиспеченных блинчиков.

* * *

Коннор позвонил, когда Сэмми вышла из душа. Они с Джейн засиделись за полночь. Сэмми отчаянно хотела спать. Под душем она зевала во весь рот, так что едва не захлебнулась. Вытираясь полотенцем, Сэмми услышала, что в спальне верещит мобильный телефон. Она едва обмотала волосы полотенцем и поспешила выяснить, кто же ей названивает так поздно.

– Алло!

– Привет, Сэмми.

Всего два простых слова.

Коннор еще ничего толком не сказал. А Сэмми уже почувствовала, как при звуках его бархатистого, глубокого голоса по спине бегут мурашки.

– Ты в курсе, который час? – медовым голосом осведомилась она.

– Я не мог больше ждать. Извини. Потерял терпение – и так невовремя.

Сэмми вздохнула. Ну что ему может быть нужно?

– Ты не ответила на мои открытки. Ни на одну.

Сэмми рассмеялась. Это не прозвучало натужно. Ей даже не пришлось выдавливать из себя смех.

– Конечно! Я вообще только недавно узнала, что в моем почтовом ящике – рассадник мертвых бабочек и стрекоз.

– Не думал, что ты примешь это так близко к сердцу.

– Да я почти не заглядываю в почтовый ящик! Пойми, вся важная переписка происходит у меня по электронной почте. Что касается квитанций, счетов и прочего, то для них было еще слишком рано.

– Но тебе понравились открытки?

– Ты заставил секретаря выдумывать изящные словосочетания для извинений? – осведомилась Сэмми. – Ты исписал открытки чужими стихами. Почему это должно произвести на меня какое-то впечатление?..

– Я хочу попросить прощения.

– Да?

– Я действительно был… хм… не слишком сдержанным.

– Ничего страшного, – сдержанно отозвалась Сэмми.

– Значит, я прощен?

– Пожалуй.

– Значит, мы с тобой можем увидеться.

– Ты уверен?

– Конечно, уверен.

– А мне вот почему-то кажется, что это ни к чему…

– Сэмми…

– Ты был груб. Ты говорил неприятные вещи.

– Может быть, слишком дерзкие, но что в этом неприятного?

– Непристойные, – Сэмми слегка покраснела.

– Разве плохо, что я хочу увидеться с тобой?

– Я не вижу повода для того, чтобы нам видеться. Вряд ли я рискну повторить попытку фотосессии… Я только зря потратила время. А могла бы лечь спать.

– Я компенсирую тебе твое время.

– Оставь себе свои деньги. В журнале мне заплатили, и этого достаточно.

– Почему ты такая несговорчивая?

– Общение с тобой, Коннор – это постоянная защита чувства собственного достоинства. Кто из нормальных людей захочет подвергать себя добровольной пытке? Только не я.

– Ты просто чересчур ранима.

Сэмми промолчала.

Коннор взмолился:

– Неужели ты не дашь мне хотя бы одного шанса, чтобы я мог искупить свою вину?

– Ты вовсе не считаешь себя виноватым, – заметила Сэмми, – в этом я попросту уверена.

– Неужели я так сильно тебя обидел?

Мгновение Сэмми колебалась.

Коннор почувствовал, что бастион вроде бы готов сдаться…

– Сэмми, пожалуйста, скажи мне, какой именно вред я тебе причинил. И я постараюсь больше так не делать.

В том-то и дело, что никакого вреда не было…

Но разум говорил Сэмми о том, что следует держаться подальше от подобных парней с сомнительными моральными принципами.

Да, сейчас двадцать первый век.

И у нас царит относительная свобода нравов.

Но Сэмми вовсе не хотелось становиться очередной галочкой в списке побед Коннора.

Пусть развлекается с моделями! При чем здесь она?

– Послушай, ты вытащил меня из ванной…

– Честное слово, я не нарочно.

– И я уже порядком замерзла. С волос капает, подушка наверняка промокла…

– Я был бы рад, если бы ты оказала мне доверие. Только скажи, и я примчусь, осушу сверкающие капли воды на твоем теле, заверну тебя в плед из шерсти австралийских мериносов…

– Ты неправильно меня понял! – резко осадила Коннора девушка. – Во-первых, я не одна… И не стоит никуда скакать на ночь глядя. Во-вторых, я рассказала тебе о ванной вовсе не для того, чтобы пришпорить твою фантазию. Я просто хотела сказать, что замерзла! И мне холодно! И я отправляюсь спать. Как и собиралась. Всего хорошего, Коннор!

Положив мобильный телефон на тумбочку, Сэмми подождала несколько секунд. Телефон молчал.

Сэмми сходила в ванную за феном. Фен зажужжал, коварно пытаясь втянуть в себя тонкие светлые прядки. Сэмми осторожно сушила волосы, обдувая голову теплым воздухом.

Телефон молчал.

Когда Сэмми окончательно высушила голову, она вновь бросила взгляд на мобильник.

Ни звонков, ни сообщений.

Сэмми тщательно расчесала волосы, заплела их в косу. Вот так. Наутро прическа не сможет порадовать ее колтуном или встрепанным видом.

Пора спать.

И можно надеяться, что теперь-то Коннор оставит ее в покое. Эта история, не получив своего развития, однако, подзатянулась…

* * *

Сэмми проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо.

– Сэм! Да просыпайся же ты. Сэмми!

Она села в постели, машинально поправив бретельку ночной сорочки.

– Что? В чем дело? Что-то случилось?

– Ты что, звонков в дверь не слышишь?

На Джейн был объемный фланелевый халат, она выглядела встрепанной и, как и Сэмми, заспанной.

– Не слышала я ничего.

– Понятно. За тебя все услышала я. Иди, тебя там дожидаются.

«Коннор», – пронеслось в голове у Сэмми.

Она помотала головой:

– Я никуда не пойду! Слушай, пожалуйста, скажи ему, что я заболела. Или уехала. Точно, уехала! А еще лучше – умерла.

– Что за бред? Куда уехала? Слушай, иди и разбирайся со своими курьерами самостоятельно.

Сон немного отпустил Сэмми. Она переспросила:

– С курьерами? Ты уверена, что это в самом деле курьер?

– Уверена, – с раздражением ответила Джейн, – на нем униформа!

– Но это ничего не значит. Я тоже могу надеть униформу… даже униформу танцовщицы стриптиза. Скажи, а у него – я имею в виду курьера – черные волосы, да? Высокий, видный…

– Рыжий. Конопатый. Весь в веснушках. Щуплый. Хотя улыбка приятная. Сэмми, поднимайся! Человек торчит в дверях и ждет тебя…

Сэмми решила, что это могут быть какие-нибудь документы. Фотоконкурс, бумаги из издательства или еще что-то в этом роде.

Она неохотно поднялась, натянула джинсы. В таком виде и вышла к курьеру.

У ног курьера стояла большая корзина с розами. Таких роз Сэмми еще не видела. А ведь на скольких свадьбах ей пришлось фотографировать!

Розы были с крупными бутонами. Бутоны были вытянутыми. Кажется, этот сорт называется «рафаэлло»? Да, но почему они тогда нежного кораллово-оранжевого оттенка?

Вывели новый сорт?

Сэмми вопросительно взглянула на «рыжего с приятной улыбкой».

– Вы что-то хотели?

Парень блеснул белыми зубами:

– Доброе утро!

– Доброе…

– Мне нужна Сэмми Саймонс. Именно она. Простите, никто другой не подойдет.

– Это я и есть, – раздраженно отозвалась Сэмми. – Только не заставляйте меня копаться в сумке и искать водительское удостоверение…

– Что вы. Ничего такого мне от вас не нужно. Просто распишитесь.

– Где?

– Вот здесь…

Сэмми черкнула на бланке неразборчивую загогулину. Посыльный с торжествующим видом наклонился, поднялся и вручил Сэмми корзину. Приняв цветы, она поморщилась: вес корзины оказался впечатляющим.

– Всего хорошего!

– Погодите, а от кого эти цветы?

– Там все написано, на карточке, – ответил посыльный, стараясь ретироваться из квартиры.

– А кто заказал доставку? Мне нужно только имя…

– Коннор Айвори.

За посыльным захлопнулась дверь.

Из кухни появилась Джейн. Судя по запаху, она варила кофе. Судя по тому, что запах усиливался, кофе благополучно убежал…

– Плиту сама будешь мыть, – предупредила Сэмми.

– Хорошо. А ты за это мне расскажешь, кто прислал тебе эту прекрасную корзину с розами.

– Мне они не нужны. Если хочешь, можешь забрать.

– Приятно, конечно… Но кто их прислал?

– Один знакомый, – нехотя бросила Сэмми. Она потащила корзину на кухню. Джейн последовала за ней.

– И что между вами происходит?

– Ничего. Ровным счетом ничего. Я просто фотографировала его для глянцевого журнала.

– И он так впечатлился, что прислал тебе охапку цветов?

– И он так впечатлился, что прислал мне целую охапку цветов. Теперь, я надеюсь, тема закрыта? Полжизни отдам за шоколадку к кофе.

* * *

Джейн красиво расставила цветы, найдя на полках шкафа несколько ваз.

Теперь розы стояли в кабинете Сэмми, в гостиной, в обеих спальнях, даже на кухне.

И все равно цветы еще оставались. Джейн стояла над полупустой корзиной с расстроенным лицом.

– Куда их? – вопрошала она в пространство.

– Раздай бедным, – посоветовала Сэмми.

– Да ну тебя.

– Тогда можешь открыть цветочный киоск. Вот тебе и дополнительный заработок!

– Ты можешь говорить серьезно?! Это твои цветы и твой дом. Почему я должна всем заниматься?

– Ничего… Скоро ты мне отомстишь: уедешь. И мне придется вновь заниматься всем самой.

– Так тебе и надо, – проворчала Джейн, но уже, скорее, по инерции. – Говори, куда девать цветы.

– На помойку.

– Ты совсем спятила?..

– Тогда оборви лепестки роз. Прими с ними ванну. Наверняка это восхитительно.

– Тебе их совсем не жалко?

– Нет. Давай сюда последние розы… Если ты отказываешься окунуться в роскошь, я приму ванну с лепестками сама.

Джейн протянула подруге корзинку. На ее лице было написано явное возмущение.

Коннор не ограничился одним букетом роз.

За розами последовали орхидеи. Сэмми пожала плечами и декорировала орхидеями спальню. Лилии сразу отправились в мусорный бак: у Джейн страшно болела голова от того запаха, что они источали. Больше повезло герберам. Яркие, как солнце на закате, красные и оранжевые, они украсили обеденный стол на кухне. Сэмми вынуждена была признать, что на кухню давно стоило купить что-нибудь яркое, что послужило бы украшением.

Следующие пять букетов, изысканных, оригинальных, в меру пышных, разместились по углам гостиной.

Джейн взмолилась:

– Слушай, кто бы это ни был… Я не знаю, что ему от тебя надо, но, может, позвонишь ему?

– С какой стати? Это не мои проблемы. – Сэмми была настроена непреклонно.

– Хотя бы скажи ему пару слов!

– Не хочу…

– Скажи, я говорю! Вели, чтобы он прекратил слать эти ароматизированные веники. Сил никаких нет. Просыпаешься, как будто в цветнике. Даже хуже – в оранжерее.

Сэмми заинтересовалась:

– Серьезно? Ты правда так мучаешься в этой атмосфере?

Джейн уныло кивнула:

– Вчера мы ходили с тобой в кино. Так вот, одевшись, я хотела было надушиться. Брызнуть в вырез «Кензо». Потом чувствую – вокруг меня и так все пропахло цветами. Пропало всякое желание пользоваться парфюмом.

– Ах, бедняжка!

– Не вздумай говорить «мне бы твои проблемы», – предостерегла Джейн.

– Хорошо. Уговорила. Я ему позвоню.

– Поторопись. Боюсь, там, где твой поклонник заказывает цветы, курьеры уже знают твой адрес наизусть. Скоро будут находить его с закрытыми глазами.

* * *

– Привет…

– Сэмми! Рад тебя слышать!

– Не подумай, будто я звоню тебе добровольно.

– Не представляю себе человека, который способен принудить тебя что-либо делать, – поклялся Коннор.

– Тем не менее, такой человек существует… Джейн, моя подруга, попросила меня прекратить это цветочное безобразие. У нее, представь, аллергия на цветы.

– Очень жаль. Я не знал. А почему твоих подруг как-то касается то, что у тебя квартира заполнена цветами?

– Дело в том, что Джейн сейчас живет у меня…

– Как я рад это слышать. Что ж, это объясняет то, что ты «не одна».

Сэмми пожалела, что проговорилась. Впрочем, вряд ли это сильно повлияло бы на решение Коннора не оставлять ее в покое.

– Какая разница, кто и что объясняет?

– Тебе не понравились цветы?

– Орхидеи и герберы, – вынуждена была признать Сэмми. У нее вообще было не очень хорошо с враньем.

– Я понял. Но раз цветы так плохо влияют на вашу атмосферу…

– И открыток тоже не надо. Коннор, пожалуйста, пойми: что бы ты ни делал, это не изменит ситуацию.

Коннор немного помолчал. Очевидно, обдумывал аргументы.

– Сэмми, у тебя есть любимый?

– Нет, – ошарашено ответила она. К чему он клонит?

– Жених?

– Разве это не одно и то же?

– Ты удивишься, но это далеко не всегда означает одно и то же. Можешь опросить приятельниц или знакомых.

– Занятно…

– Я так понимаю, что твое сердце свободно.

– Да… Но…

– Сэмми, почему ты такая вредная?

– Я не вредная!

– Ну, принципиальная. Иногда мужья и любовники совершают поступки, за которые потом извиняются перед своими подругами. И зачастую тем хватает простых извинений. На словах. Потому что людей нужно прощать. Нужно давать им возможность все исправить. Сэмми, я ведь не делал тебе больно, не причинял тебе вреда. Мы просто немного повздорили.

– Повздорили?

– Не поняли друг друга, – нашелся Коннор. – Я прислал тебе столько цветов, сколько хватило бы на маленький цветочный рынок. А ты на редкость жестокосердна. Почему?

– Значит, цветы – это показатель того, что меня можно купить? – возмутилась Сэмми.

– Цветы – это знак внимания. Чувствуешь разницу? Я уже убедился, что даже огромный гонорар не способен заставить тебя довести дело до конца, если ты чувствуешь себя не в своей тарелке… Я все учел. Сэмми, я хочу продолжить общение с тобой. Мы можем встретиться? Обещаю, я буду вежливым и ненавязчивым.

– Не можем. Хорошего дня, Коннор. И помни: ты обещал не присылать больше цветов.

– Я…

Сэмми нажала на телефоне кнопку отбоя.

* * *

Новый курьер оказался незнакомым.

Джейн, вышедшая в прихожую с половинкой апельсина в одной руке и книжкой Гордера с символическим названием «Апельсиновая девушка» – в другой, растерянно взирала на раздутый бумажный пакет.

– Распишитесь, пожалуйста.

Сэмми автоматически черкнула что-то на бланке. За минувшую неделю у нее начала вырабатываться аллергия на вид собственной подписи…

Курьер исчез так же внезапно, как и появился.

Сэмми с помощью Джейн перетащила пакет на кухню. Там он был общими усилиями водружен на кухонный стол, перевернут и опустошен.

– Я так понимаю, это вместо цветов? – поинтересовалась Джейн, с интересом разглядывая коробки, сверки, пакетики.

Сэмми молча кивнула.

Она тоже оглядывала «развалины».

Чего там только не было…

Марципаны самых разных видов. В виде фруктов, марципановые батончики в шоколаде, фигурки зайцев, енотов, балерин…

Шоколад с начинками – сливочными, ликерными, с ореховым пралине.

Коробочки с турецким рахат-лукумом. Сэмми видела такой лукум в самых дорогих супермаркетах и кондитерских Окленда. С фисташками, фундуком, миндалем, полосатый, прозрачный, с цукатами, разноцветный, очень-очень тугой, сладкий и ароматный.

Маленькие коробочки конфет. Там были конфеты из фигурного шоколада – белого, черного, молочного. Были конфеты, каждая из которых была упакована в отдельную хрустящую обертку.

Кунжутная халва в круглых жестяных банках, расписанных минаретами и звездами.

– Как ты думаешь – а это как надо расценивать?

Сэмми кивнула подруге на большую упаковку чая. Раскрыв упаковку, она не без удовольствия вдохнула аромат качественного черного чая, смешанного с лепестками цветов и кусочками ягод.

– В смысле?

– Как издевательство?

Джейн нахмурилась:

– Почему издевательство? Мне кажется, роскошный подарок. Цветы уже стали нервировать и раздражать. К тому же от них столько мусора! Лепестки опадают, то и дело приходится выбрасывать очередной букет. А с этим запасом сладостей мы год можем не ходить в магазин.

– И покроемся сыпью, и располнеем… Но я не об этом. Если бы я хотела уязвить человека, которому отправила бы подобный подарок, я снабдила бы его канистрой с несколькими литрами воды…

– Зачем?

– Ты правда не понимаешь? Представь себе размеры жажды, которая будет нас одолевать.

Сладости еле-еле удалось распихать по шкафам, кухонным полочкам, распределить в холодильник, на размеры которого Сэмми никогда раньше не жаловалась…

Отличным выходом было бы унести потихоньку все эти сладости на работу. В офисе дармовые лакомства подъели бы за милую душу. Но Сэмми не работала в офисе и даже не собиралась…

Она написала Коннору лаконичную СМС:

«Привет! Спасибо за паек, который, видимо, доставили нам по ошибке – он ведь предназначался детям в Африке?»

Ответ пришел почти мгновенно.

Коннор, очевидно, принял правила игры, которые навязывала ему Сэмми. Он не стал звонить, зато ответил:

«Это все тебе. За то беспокойство и огорчение, которые я тебе причинил».

«Все ОК, – написала Сэмми, – но у моей подруги Джейн страшная аллергия на сахар… Пожалуйста, больше не присылай ни пастилу, ни пахлаву, ни засахаренные орехи».

* * *

Коннор послушался…

Сэмми решила, что на этом посылки все-таки прекратятся. Джейн только засмеялась в ответ на это робкое предположение. Но Сэмми надеялась на…

Она уже и сама не могла понять, на что надеется.

Она мечтает, чтобы Коннор оставил ее в покое?

Она могла сколько угодно доказывать это Джейн и любому, кто согласился бы ее слушать.

Но в глубине души Сэмми уже понимала: Коннор, против ее воли, вопреки желанию, уже занял какое-то место в ее жизни. А вот каким ему следует быть, этому месту…

Если подарки прекратятся, она переживет. Коннор уже достаточно доказал широту своей души и щедрость кошелька. Но если прекратятся звонки…

Наверное, она будет скучать.

С кем еще она в последнее время так забавно пререкалась?

Ответ был очевиден: ни с кем.

Наверное, только с друзьями можно быть и откровенным, и резким на язык. С очень немногими друзьями…

Сэмми не знала, как лучше поступить.

Начать иногда созваниваться с Коннором? Затеять переписку по электронной почте? Или согласиться на одно-единственное свидание?

Но на этом свидании Коннор наверняка выбьет из нее согласие на следующее.

А что будет дальше?

Сэмми боялась почти любого развития событий.

Может, отпустить все на произвол судьбы? И пусть обстоятельства разворачиваются так, как получится? Сколько можно бегать от всего, кроме работы? Когда она начнет жить полной жизнью?

* * *

Еще один подарок Коннор все-таки успел прислать ей.

Это был огромный торт…

Он был не настолько огромный, чтобы Сэмми пришлось проявлять чудеса изобретательности и сообразительности, шерстить свою записную книжку в попытках собрать достаточное количество гостей для вечеринки под кодовым названием «Спасите Сэмми от торта».

Но он был очень, очень большим.

Торт был выпечен из песочного теста, прослойка была восхитительно фисташковой и шоколадной, вместо крема поверхность торта в изобилии украшали цукаты и засахаренные фрукты…

Но главным украшением торта был фотоаппарат.

Не настоящий, разумеется – съедобный.

Сэмми боялась к нему прикоснуться. Она ходила вокруг торта кругами, чем вызывала недовольство Джейн, и гадала – из чего сделан «объектив»? Он ведь почти как настоящий! Даже блестит так же!

В конце концов, черный бисквит «фотоаппарата» был с трепетом разрезан и съеден практически на ночь, под две чашки чая, под умеренные колкости Джейн.

– Смотри, – предупреждала она, – я скоро уеду. Ты уже не сможешь справляться со всем этим сама.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Начни нормально общаться с парнем! Ты хочешь устроить из своей квартиры филиал… ну, не знаю… музея шоколада? Не говоря уже о том, что все это вредно для фигуры! Да, мы с тобой не поправляемся, словно заговоренные. Но бесконечно поедать сладости – это все-таки не самое разумное решение.