Текст книги "Вернуть себе удачу"

* * *

Двухэтажный дом из белого кирпича почти полностью скрывался в саду за высокими деревьями. А из-за высокого сплошного забора и вовсе ничего не было видно. Ворота автоматически разъехались в разные стороны, когда Коннор нажал кнопку на брелке, и так же плавно съехались обратно, когда автомобиль зарулил во двор.

– У тебя тут как в крепости, – решилась осторожно заметить Сэмми.

– Общения мне хватает в будние дни. Сюда я действительно приезжаю как в убежище. Будешь сразу вызывать такси? Пока оно еще доберется сюда… Или хочешь осмотреться?

– Мне нужно в ванную, – пробормотала Сэмми.

– Тогда проходи в дом. Там две ванные. Вряд ли мы сможем помешать друг другу.

Сэмми кивнула.

Коннор добавил – все-таки с улыбкой:

– Когда закончишь, не уходи далеко. Можешь заблудиться на побережье. Здесь встречаются очень похожие дома. Можешь побродить по дому. Если захочешь выпить, бар на первом этаже.

С этими словами Коннор указал Сэмми направление ее ванной, а сам скрылся на втором этаже.

Сэмми устремилась в указанном направлении. Попутно она отметила, что интерьер дома выполнен во вполне-таки колониальном стиле. Просто, без особой роскоши, но есть все необходимое, и довольно комфортно…

Видимо, черно-белый был любимым сочетанием Коннора. Гостевая ванная тоже была выполнена в этом стиле. Белая плитка – и черная ванная, белый потолок – и черный унитаз. Душевая кабинка оказалась белой, к облегчению Сэмми. Интересно, каково чувствовать себя в черной душевой кабинке? Впрочем, она же местами все равно прозрачная…

Сэмми не заметила в гостевой ванной никаких следов женского пребывания. Обычные полотенца, висящие на сушилке. Два вида зубной пасты на раковине, мыло с ароматом хвои. В шкафчике на многочисленных полочках – ни изысканного геля для душа, ни женского дезодоранта, ни тонального крема…

Впрочем, разве это о чем-то говорило? Сэмми пожала плечами.

Тщательно умывшись, она начала причесываться. После всех дневных приключений волосы порядком спутались. Периодически Сэмми вскрикивала от боли. Наконец, экзекуция была завершена. Она провела по губам бальзамом, бросила его в сумку и вышла из ванной.

Коннора нигде не было видно.

Сэмми рассудила, что будет невежливо отправляться на экскурсию по дому без участия хозяина… Захочет – сам покажет.

Впрочем, учитывая текущее настроение Коннора, вряд ли он сейчас чего-либо хочет. Тем более по отношению к Сэмми…

Но и навязываться она не станет.

После недолгих поисков Сэмми обнаружила гостиную. Помещение было обставлено предельно просто. Круглая люстра с рассеянным мягким светом. Огромная плазменная панель на стене, а напротив – вместительный кожаный диван. Узкий шкаф с книгами, низкий журнальный столик. Шкура какого-то животного – огромная, надо сказать, – небрежно брошенная по центру комнаты. Зато окно было огромным. Оно выходило на сад…

Сэмми села на диван, бросила сумку рядом.

Прислушалась.

Видимо, в доме была отменная звукоизоляция. Коннор не подавал никаких признаков жизни. Сэмми вздохнула. Наверное, самым лучшим для нее сейчас будет вызвать такси и уехать домой. Нужно дать Коннору время остыть. И оба смогут спокойно подумать, что делать дальше.

Но как ей вызывать такси, если она не знает адреса?

Сэмми подтянула колени к подбородку, обхватила их руками. Глаза сами собой начали слипаться.

Она потрясла головой, пощипала себя за мочки ушей. Помогало, но на очень короткое время. А потом ее снова начинало клонить в сон.

В конце концов, Сэмми решила, что бороться с собой – занятие бесперспективное. К тому времени, как Коннор извлечет свое усталое тело из душа, она вполне может немного подремать. Зато не станет отключаться в такси… Сэмми уронила голову на подлокотник дивана, свернулась клубочком. В доме царила тишина. Через мгновение Сэмми уже спала, как убитая.

* * *

Еще через полчаса Коннор зашел в гостиную. Он был свежевыбритым, зато его голова была мокрой и растрепанной. Впрочем, это ему даже шло. На нем были простая льняная некрашеная рубашка и свободные штаны. Он был босиком.

Склонившись над Сэмми, он осторожно потряс ее за плечо.

Она заворочалась во сне и ответила неразборчивым бормотанием.

Коннор повторил попытку, но она оказалась еще менее убедительной.

Он улыбнулся и выпрямился.

Глава 8

За окном шумел дождь.

Его мощность усиливалась, шум нарастал. Окно было приоткрыто. Через некоторое время дождь по-настоящему забарабанил по подоконнику.

Сэмми медленно открыла глаза. Она не понимала, где она.

Проведя руками по телу, она обнаружила, что полностью одета – так было и тогда, когда она засыпала в гостиной. А вот комната была ей незнакомой. Сэмми лежала на широкой кровати под мягким пледом.

Сбросив с себя плед, рывком спустив ноги на пол, она подскочила. За окном было совсем темно. Интересно, сколько времени она проспала? И где Коннор? Наручные часы показывали начало третьего. Ночи.

Кое-как поправив покрывало, она вышла из комнаты.

И обнаружила, что спала на втором этаже. Неслышно ступая по полированным ступеням, она принялась спускаться вниз…

Коннор обнаружился в гостиной. Они словно поменялись местами. Интересно, не в его ли спальне она сейчас проснулась? Впрочем, вряд ли. Комната не выглядела слишком обжитой.

– Привет, – сказала Сэмми, замирая на пороге.

– Привет, – отозвался Коннор.

Вот теперь он являл собой картину полного умиротворения и расслабления. Закинув босые ноги на журнальный столик, он просматривал какой-то увесистый фолиант с яркими фотоиллюстрациями. На столе перед ним стоял круглый пузатый бокал с янтарной жидкостью.

– Садись, если хочешь, – сказал он.

Сэмми хотела было устроить скандал по поводу того, что Коннор не разбудил ее. Но она вдруг почувствовала, что ее покинули остатки сил и раздражения. Словно она была шариком, из которого выпустили воздух, и шарик, вместо того чтобы стремиться вверх, к потолку, безвольной резиновой тряпочкой распластался на полу…

Но формально вопрос оставался невыясненным.

– Почему ты… – начала Сэмми.

Коннор подхватил:

– Не разбудил тебя?

Она кивнула.

– А должен был? Не в моих правилах будить людей, которые не желают просыпаться. Откуда я знаю, насколько ты бываешь невменяемой, когда такая сонная? Еще назовешь таксисту неправильный адрес. Или он воспользуется твоей беззащитностью…

– Моей беззащитностью? – возмутилась Сэмми.

– Неважно. Я просто решил дать тебе хорошенько выспаться. Вдруг ты такая нервная из-за простого переутомления? Бесконечная работа не приводит ни к чему хорошему. Ты еще не сидишь на антидепрессантах?

– На антидепрессантах?! – снова возмутилась Сэмми.

– Ну да. Разумеется. На чем же еще…

– Ты тоже работаешь, как сумасшедший. Даже не понял, что уже наступил вечер пятницы.

Коннор поднял вверх указательный палец:

– Между нами есть большая разница, Сэмми. У меня есть вечера и законные выходные. И я использую их по назначению. А ты нахватала заказов на полгода вперед. Работаешь каждую свободную минуту. Я прав?

– Угадал. Но, видишь ли, у меня нет своего бизнеса. И обо мне некому позаботиться… кроме самой себя!

Как только эти слова вырвались у нее, Сэмми тут же пожалела об этом. Зачем она это ляпнула?

Теперь Коннор подумает, будто она не нашла нелепее способа, чтобы напроситься на примирение.

Коннор как будто не слышал этих слов.

– Что будешь? Есть, пить? Хочешь чаю? – спросил он.

– Разве ты уже не собираешься отправить меня домой?

– Ты бы знала, как мне не хочется делать лишние телодвижения… Даже открывать дверь и выпускать тебя за ворота. По крайней мере, до утра.

– Вот как?

– А если серьезно, куда ты сейчас поедешь? Ночь на дворе. Вряд ли таксист пойдет провожать тебя до квартиры. Давай, Сэмми, выбирай. Могу тебя покормить. Где гостевая спальня, ты уже знаешь…

Видя, что Сэмми никак не может определиться с ответом, Коннор перелистнул еще пару страниц цветастого фолианта…

Да, уныло подумала Сэмми. Вот сейчас мы с ним наедине, в его огромном доме, а он проявляет не больше заинтересованности, чем если бы я была отварной капустой брокколи у него на тарелке.

В фотостудии он вел себя совсем иначе. Хотя за стенкой был администратор, Коннор так и сыпал провокационными предложениями.

Похоже, она совсем запоздала с проявлением своих чувств.

– Я хочу поесть, – негромко сообщила Сэмми.

Если сейчас Коннор кивнет в направлении выхода из гостиной со словами «кухня – там, найди себе что-нибудь», она точно закажет такси и уедет отсюда. Даже если дома она очутится где-нибудь в пять или в шесть утра!

Коннор отставил бокал, чтобы не задеть его ненароком, отложил книгу (Сэмми не успела разглядеть название), поднялся.

Он прошел мимо Сэмми, и она почувствовала исходящий от него запах – чувственный ровно настолько, насколько это уместно для мужчины, терпкий, сочетающий в себе хвою, нотки древесной коры, ментол…

Она внезапно ощутила, как из глубины поднимается горячее желание. Она даже не предполагала, что реакция на близость Коннора, на его парфюм может быть настолько острой… Только огромным усилием воли она смогла подавить эти ощущения. Вернее… Все-таки отодвинуть на задний план. Окончательно подавить такое невозможно, – пронеслось у нее в голове.

Коннор обернулся:

– Ты идешь или нет?

Сэмми обнаружила, что застыла и почти не дышит. Интересно, что он о ней подумает? Наверное, в глубине души потешается. Действительно, нехарактерные перепады настроения. Такое свойственно, скорее, истеричным натурам. Давно ли Сэмми стала относить себя к ним? С этим нужно завязывать. И как можно скорее. Чувство собственного достоинства – прежде всего.

Они прошли на кухню. Как ни странно, кухня напомнила Сэмми личный кабинет Коннора. Та же чистота, аккуратность, почти стерильность. Кастрюли и сковородки стоят и висят ровными рядами. Свет яркий, как в операционной. А пол выложен красными и черными квадратами. Точь-в-точь шахматная доска… Сэмми даже попрыгала на одной ножке, изображая ход слоном. Да, на этой кухне было где развернуться…

– Изображаешь коня? – усмехнулся Коннор.

– Ферзя, – отбрила его Сэмми.

– Отлично. Тогда, бога ради, садись куда-нибудь в сторонку и не мешай.

Сэмми, недолго думая, залезла на подоконник. Хочет, чтобы она не мешала? На здоровье! Она может вообще не помогать.

Но через какое-то время она все-таки не выдержала. Энергия, накопленная за время крепкого сна, давала о себе знать.

– Может, и я что-нибудь сделаю?

– А что ты хочешь сделать?

– А что нужно?

Коннор усмехнулся:

– Выбирай: пожарить стейки, порезать салат, отварить картофель…

– Картофель, – решила Сэмми.

– Пожалуйста. – Коннор кивнул на горку уже вымытой картошки. – Почисти и нарежь небольшими брусочками.

С энтузиазмом Сэмми приступила к делу. Но Коннор тут же отобрал у нее нож и вручил картофелечистку.

– Так будет удобнее, ты не находишь?

Сэмми пожала плечами. И тут же отхватила картофелечисткой здоровый кусок ногтя.

– Ой!..

– Покажи. Ничего страшного.

– Теперь мне нужна пилочка! Я же говорила, что не умею обращаться с этой хренью! Дай мне обычный, нормальный нож!

Получив в свое распоряжение ножик, Сэмми повеселела. Очистки разлетались по всей кухне.

– Не подумай, будто мне жаль картошки, – заметил Коннор, – но ты могла бы быть поаккуратнее.

– Я очень аккуратная. – Поползав на корточках по всему полу, Сэмми старательно собрала очистки в ладонь. – Они просто сами… выпрыгивают.

– У меня ничего не выпрыгивает.

– И еще ты намекаешь, будто я слишком толсто срезаю шкурку! – возмутилась она.

– Если хочешь, можешь заняться салатом. Давай сюда картошку.

– Разумеется. Пришел на готовенькое. Когда я уже все почистила. И маникюр пропал.

– Зато чищеную картошку не придется собирать по всей кухне…

Сэмми вздохнула и переключилась на салат. К тому моменту, как он был готов, столешница оказалась засыпанной рубленой зеленью, залита помидорным соком…

– Сэмми, кто учил тебя готовить?

– Никто, – бодро отозвалась она, – все сама… Еще никто не жаловался, что невкусно!

– Может, и вкусно. Но неужели ты не способна резать, чистить, крошить и перекладывать аккуратнее?

Она пожала плечами. Коннор и Джейн, видимо, сделаны из одного теста. Уже надоело слышать о том, как она, Сэмми, неаккуратно ведет себя на кухне. Зато она – гуру фотографии, вот!

Через сорок пять минут все было готово. А еще пятнадцать минут Коннор отмывал все поверхности, приводя кухню в порядок после разрушительных последствий от действий Сэмми…

– Где предпочитаешь поесть? Здесь, в гостиной или в спальне?

– Мне уже все равно! Лишь бы поесть. А почему ты говоришь о спальне?

– Откуда я знаю, что взбредет в твою голову. Может, ты привыкла питаться исключительно в постели.

– Очередная пошлость, – со вздохом констатировала Сэмми.

– Нет, дорогая моя, это ты настроена на волну неприличных шуток. Я всего лишь имел в виду, что ты могла привыкнуть есть в постели, как некоторые читают книги, лежа под одеялом.

– Можно поесть и здесь. Меньше бегать с посудой. А потом – с грязной посудой… Кстати, кому достанется ее мыть?

– Кто последний доест – тот и моет, – спокойно ответил Коннор.

– Тогда ты влип. Я ведь чемпион по быстрому поглощению пищи!

– Как скажешь. Зато в тебе напрочь отсутствует склонность к уюту.

– С чего ты взял? Это потому, что я предпочитаю поесть на кухне? Да если мы начнем бегать с бокалами туда-сюда, я умру с голоду!

– Какого вина тебе налить? Белое, красное?

– Мне все равно. Налей то, что тоже будешь пить. Наверняка ты разбираешься в этом лучше, чем я…

Ужин оказался необыкновенно вкусным. Видимо, Сэмми и впрямь проголодалась. На некоторое время в кухне даже прекратились шутки, подколки и взаимные подначивания. Сэмми была целиком сосредоточена на поглощении пищи…

Зато мыслительные процессы работали на раскрученных оборотах.

«Вот сейчас мы поедим, – думала Сэмми, – и что потом? Разбредемся спать? Каждый – в свою спальню, ага. А наутро такси отвезет меня в Окленд. И Коннор перестанет отвечать на мои звонки по телефону. Да, наверное, так все и будет. Но как же мне дать ему понять, что я сожалею о своем поведении? Мне хочется побыть с ним еще немного… А если он вернется в гостиную, пить и читать? Я, конечно, могу засесть там же. Но что он предложит мне – включить телевизор и посмотреть модные каналы? У него есть книга, с этим оружием он может игнорировать меня сколь угодно долго… Но я ведь не могу сама повиснуть у него на шее. Я еще никому не навязывалась…»

– Посуда на тебе, Сэмми. Я уже все. Когда закончишь, выключи здесь свет.

Сэмми встрепенулась. Тарелка Коннора и в самом деле была пуста. Она хотела что-то ответить, но он уже вышел.

«Вот дура, – мысленно откомментировала Сэмми, – тоже мне – чемпион по поеданию картофеля».

Пришлось доедать остывшую пищу в одиночестве, потом мыть посуду, потом протирать раковину, всю в мыльных разводах и каплях воды…

* * *

Вытерев руки пушистым полотенцем, Сэмми замерла в растерянности. В самом деле, что же ей предпринять? Отправиться спать, идти в гостиную и мешать Коннору наслаждаться чтением, или же вызвать такси и уехать с гордым «Спасибо за ужин!»?

И в этот момент Коннор появился рядом с ней. Он придвинулся совсем близко. Он взял ее за руку и сказал:

– Идем!

– Куда? – Сэмми все еще ничего не понимала.

– В постель.

– Что?!

– Ты ведь сюда за этим приехала. И не ври мне, будто это не так. Ты давно этого хочешь. А если все еще не поняла этого, то лишь потому, что искусно врешь себе самой. Ты идешь добровольно или тебя придется отнести?

– Отнеси, – вызывающе вздернула нос Сэмми, – потому что сама я никуда не пойду.

– Почему?

– Я не понимаю, что тебе от меня надо.

– Это имеет такое большое значение?

– А сам ты как думаешь?

– А я уже не в состоянии думать, – проговорил Коннор, проводя пальцем по шее Сэмми, и от этого прикосновения она вздрогнула, будто от разряда. – Я только знаю, что между нами есть что-то такое, что держит в напряжении нас обоих. Мешает спокойно дышать и спать. Может быть, если реализовать то, что толкает нас друг к другу, ситуация прояснится?

В самом деле…

И как это раньше не пришло ей в голову?

Почему бы и нет?

Чем Коннор хуже всех тех мужчин, с которыми Сэмми встречалась, а потом расставалась без сожаления? Может, он даже лучше. Он никогда не лез в карман за словом. У него на все было собственное мнение. И… кто еще мог заставить Сэмми делать то, что сам считает нужным?

В общем…

Почему бы и нет? Она ничего не теряет.

По крайней мере, станет ясно, что стоит за этим волнением, внезапно возникающим возбуждением, дрожью от прикосновений.

Даже если это будет всего одна ночь, если наутро Сэмми уедет, а он не будет ее задерживать, она хотя бы достигнет понимания.

Притяжение может быть таким же хрупким, как старинная ваза.

Может быть, для Коннора Сэмми – всего лишь пикантный десерт? Удовлетворив свое любопытство, он вскоре вернется к привычным блюдам – моделям. Женщинам с роскошным ростом и умеренными формами.

А может, к Сэмми его влечет даже не предвкушение пикантности. Она – всего лишь дополнение к загородному одиночеству, закономерное завершение отличного ужина, сексуальный эпизод на уик-энд…

Но разве она вправе осуждать его, если сама не понимает своих чувств?

Они уже достаточно наговорили друг другу. Она уже перебрала в своей голове уйму лихорадочных мыслей.

Кажется, пришло время для совсем другой беседы.

А Коннор все смотрел на Сэмми. Концы ее пушистых волос лежали на плечах чрезвычайно соблазнительными кольцами, и он с трудом удерживался от желания зарыться в них лицом, перебирать пальцами, целовать и гладить. Она была такой хрупкой, такой беззащитной, что ее хотелось обнять и больше никуда не отпускать. За ее воинственностью, за тысячью острых иголок пряталась ранимость, о которой не было известно даже самой Сэмми. Сколько раз она падала, поднималась и упрямо шла вперед, не слишком-то раздумывая о последствиях? Ее хотелось защитить, но это было невозможно сделать. Невозможно до тех пор, пока Сэмми не признает свою истинную природу.

Ее глаза сверкали, лицо было бледным, губы уже дрожали.

Коннор не хотел больше ждать.

Сэмми почувствовала, как взлетает в воздух. А в следующий миг она уже была прижата к горячей и крепкой груди, сильные руки бережно держали ее.

Только в своей собственной спальне Коннор отпустил Сэмми… Он бережно положил ее на кровать. Избавиться от одежды – свободной рубашки и широких льняных штанов – было делом пары секунд.

Сэмми приподнялась на кровати, наблюдая за ним затуманенным взглядом. Оказавшись рядом с ней, Коннор прикоснулся к ее волосам, запустил в них пальцы, осторожно сжал. Он приблизил голову Сэмми к своему лицу. Впервые они поцеловались по-настоящему. Он хотел быть нежным, не зная, как ей нравится больше всего. Но с каждой секундой Сэмми все сильнее теряла контроль над собой. Она прижималась к его губам, словно пыталась утолить ненасытную жажду. Ногти Сэмми впились в обнаженное плечо Коннора, и там, где ноготь был обломанным, даже выступила кровь. Но он этого не почувствовал.

У Сэмми было ощущение, будто они вдвоем провалились в какое-то волшебное пространство – все ощущения были усилены здесь во много раз, а время то сжималось, то замедлялось, и окружающая обстановка казалась смазанной. Таких головокружительных эмоций не выпадало на ее долю довольно давно. То есть… вообще никогда.

Коннор оторвался от ее губ, перевел дыхание, принялся прокладывать дорожку из поцелуев. Висок, щека, шея, прохладные плечи… Дальше уже пришлось высвобождать Сэмми из одежды. Руки не слушались Коннора. Одежда казалась чем-то посторонним, препятствием для наслаждения каждым сантиметром тела Сэмми.

Наконец, она оказалась безо всего. Одежда была хаотично разбросана по полу. На несколько мгновений Коннор замер.

– В чем дело? – едва различимо прошептала Сэмми.

Он улыбнулся.

– Ты уже имела возможность изучить меня во всех деталях. А я вижу тебя впервые. Ты просто восхитительна…

– Но недостает роста, да? – она слабо улыбнулась.

– Почему недостает? – нахмурился Коннор.

В это время Сэмми положила прохладную ладонь на его бедро. У Коннора вылетели из головы все вопросы.

Он снова нашел ее губы. В это время его руки продолжали исследовать тело Сэмми. Он наслаждался ощущением ее шелковистой кожи, изучал каждую впадинку, ямочки под коленями, острые ключицы, плавный переход от талии к бедрам… Сэмми запрокинула голову назад. Эта прелюдия была слишком длинной для нее. Она была готова еще в тот момент, когда Коннор взял ее за руку на кухне и сказал «Идем»…

Нужно было как-то ускорить развитие событий. Она высвободилась и сама принялась целовать его тело. Она исследовала бицепсы, касалась чуткими пальцами его загорелого торса, губами прижималась к его груди… Когда Сэмми начала целовать его грудь, ее длинные волосы заскользили вниз. Для Коннора это оказалось последней каплей. Со стоном он опрокинулся навзничь, потянул Сэмми за собой, не отпуская ее. Только теперь она увидела, как он возбужден, как он ее хочет. Она осторожно скользнула вдоль его складного тела, замерла на полминуты… У Коннора вырвался глухой стон. Сэмми закусила нижнюю губу. Она чувствовала его в себе, эта наполненность дарила сладкие ощущения, они кружили голову и заставляли забыть обо всем. Сэмми не могла бы сейчас сказать, где она находится, чей это дом, что привело ее сюда… Она вся стала одним ощущением.

Они оба почти одновременно почувствовали, что нынешних ощущений уже недостаточно. Сэмми осторожно пошевелилась. Коннор откликнулся мгновенно. Его руки крепко сжали ее талию, переместились на бедра, заставили спину девушки выгнуться… Он побуждал ее к более активным действиям.

Сэмми начала двигаться. Она скользила то вверх, то вниз. Она наклонялась к груди Коннора, почти ложась на него. А в следующее мгновение она уже выгибалась назад, даря своему партнеру новые ощущения.

Темп все нарастал. Сэмми уже не контролировала свое тело. Это тело вело ее, оставляя самой Сэмми лишь возможность чувствовать происходящее. Ведь не она же отдала себе команду двигаться еще быстрее? Это произошло само собой. Сэмми все плотнее, все теснее прижималась к Коннору. Очаг возбуждения покинул живот, распространившись на все ее существо. Каждое движение рождало новую сладкую волну. И ощущения становились все более острыми. Сэмми казалось, что каждое ощущение является пиком, но они все нарастали. Она не сразу сообразила, что вскрики, которые участились за последние несколько минут – это ее собственные. Она попробовала сдерживаться, но это оказалось невозможным. Новое движение порождало новый стон, Сэмми уже не чувствовала ни рук, ни ног… Последняя сладкая вспышка внутри оказалась настолько невыносимой, что Сэмми без сил упала на грудь Коннора и замерла в этом положении. Несколькими резкими толчками он завершил начатое и тоже замер. В спальне воцарилась тишина. Кончиками пальцев Коннор перебирал волосы Сэмми. Сил двигаться не было ни у кого. Все слова казались сейчас лишними, бессмысленными и совершенно ненужными.

Они будто плыли в невесомости. Любое лишнее движение, любое высказывание могло все испортить. Так они и лежали, обнявшись, пока из невесомости не перенеслись в глубокий обволакивающий сон.

* * *

Она сделала все возможное, чтобы не разбудить Коннора.

Выскользнув из-под его руки, она бесшумно выбралась из его безразмерной кровати. Собрав всю одежду (это приходилось делать почти на ощупь), Сэмми на цыпочках вышла из спальни.

Одевалась она в ванной.

В вестибюле она решила не включать свет. Чем черт не шутит… Подсвечивая себе фонариком (болтался на брелке вместе с ключами от машины), она долго возилась с замком. Наконец, ей удалось с ним справиться. Почти бесшумно она распахнула дверь, вышла из дома. Дверь закрылась с мягким щелканьем замка. Сэмми только теперь смогла обуться – она не хотела поднимать шума своими каблуками.

Торопливо пройдя по каменной дорожке, она добралась до ворот. Калитка была почти неотличима от забора. Нажав на кнопку, не дожидаясь, пока калитка откроется полностью, Сэмми протиснулась в проем и оказалась на свободе. Она надеялась, что калитка закроется автоматически. Ей вовсе не хотелось подвергать Коннора риску ограбления.

Так и было – калитка бесшумно заняла свое привычное место. Сэмми с облегчением вздохнула, возблагодарила небеса за то, что все прошло так гладко.

Но побег оказался бы абсолютно бессмысленным, если бы Сэмми не удалось поймать попутную машину, чтобы вернуться в город. Она вздохнула. Нужно было добрести до шоссе – интересно, в какой стороне оно находится? Еще не до конца рассвело. Сэмми могла ориентироваться только на звук изредка проезжающих автомобилей…

* * *

Через каких-то полтора часа она уже съежилась на переднем сиденье в меру разбитого «Фольксвагена». В машине на полную мощность работало отопление. Пристегнувшись, Сэмми лелеяла только одну мысль: вот сейчас она отогреется! Да, на побережье было значительно более прохладно, чем в центре города…

– У вас что-нибудь случилось? – лаконично поинтересовался водитель, типичный представитель людей, добрую половину жизни проводящих в гараже. Сэмми помотала головой.

– Помощь не нужна?

– Нет, спасибо, – она улыбнулась. – Подбросите до города – это и будет все, что мне нужно.

Шофер с выражением безразличия на лице кивнул. В его руке появилась сигарета. Сэмми сморщилась. Да уж ладно, можно надеяться, что это будет единственное неудобство во время поездки…

К счастью, ей не пришлось развлекать водителя разговорами. Очевидно, он не был настроен поболтать. По радио играла какая-то веселенькая мелодия. Сэмми закрыла глаза. А вот это было как раз лишним. В голову тут же полезли беспокойные и назойливые мысли.

Сэмми без конца спрашивала и спрашивала себя – неужели так уж необходимо было убегать с утра от Коннора?

Да, да, да, – твердила она. Она чувствовала, что это скорее глупый поступок, но в тот момент не могла поступить иначе.

После этой волшебной ночи…

После нее она уже не смогла бы спокойно выслушать от Коннора слова благодарности или просто прощания без уточнения – «До новых встреч, Сэмми». Она не готова была увидеть равнодушие или пренебрежение на его лице. Да, ночью они вместе переместились в иное измерение, но кто гарантировал его сохранение в дальнейшем?

Если для Коннора эта ночь – не случайность, не эпизод, не тщательно разработанное мероприятие для разовой победы, то он наверняка найдет способ вновь увидеться с Сэмми.

Если же нет…

Если нет, то им совершенно ни к чему продолжать общение.

Потому что Сэмми будет больно. Слишком больно.

Она давно не теряла бдительности, а вот теперь позабыла об осторожности. Позволила чужому человеку подойти к ней настолько близко… и обнаружила, что чувствует себя в его объятиях, как дома.

Но если Коннор чувствует не то же самое, лучше им больше не встречаться.

* * *

Водитель привез Сэмми к самому ее дому. Она порылась в кармане, попыталась сунуть ему пятидесятидолларовую бумажку. Он хмыкнул, отрицательно покачав головой:

– Лучше купите себе мороженого, мисс. И не бродите больше по ночам – это может быть небезопасно.

Сэмми улыбнулась, покачав головой. Сказав «спасибо», она вылезла из машины. Надо же, оказывается, в глазах отдельных окружающих она еще выглядит совершенным ребенком… Знал бы он… впрочем, неважно.

* * *

Сэмми застала Джейн в полной панике.

Руки у нее тряслись, и она накинулась на подругу, словно собиралась придушить ее тут же, на месте.

– Ты где была?!

Сэмми удивилась.

– Ты не волновалась весь вечер и всю ночь, а под утро решила вдруг обнаружить мое отсутствие и тут же спохватиться?

– Под утро?! Да я не знала, кого еще обзванивать! Пропала, не пишешь, что стряслось – неизвестно…

– Ничего не стряслось, – устало ответила Сэмми, – я просто была в гостях у Коннора.

Джейн с подозрением уставилась на нее:

– Погоди, давай по порядку. За последнее время я слегка запуталась в твоих поклонниках.

– Да не было никаких поклонников. Клайв не считается. Был только Коннор. Он присылал подарки. Ты видела его на фотографиях.

– И цветы были от него?

– Да, ты же помнишь карточки с подписью? От него были цветы, торт, сладости.

– И открытки. Я помню, их подписывал некто Коннор. Это он – тот, кого ты фотографировала для журнала? Ты что-то такое говорила…

Сэмми кивнула:

– Именно он.

– И он не устроил тебя в плане частной фотосессии.

– Какая ты наблюдательная…

– Просто я, наконец, хочу, чтобы в моей голове все прояснилось и встало на места.

– Лучше бы прояснилось в моей голове.

– По крайней мере, теперь передо мной более полная картина. Но почему ты не брала трубку? Вернее, у тебя отключен телефон. Я бы не беспокоилась, если бы ты сказала мне хоть пару слов. Где ты, как ты, когда появишься…

Сэмми полезла в сумку, извлекла оттуда телефон…

– Все верно! – она хлопнула себя по лбу. – Он ведь разрядился…

– Ничего удивительного, – с усмешкой произнесла Джейн, – при твоей-то рассеянности. Странно, что ты вспомнила, где живешь… А что же случилось этой ночью?

– О… Ночью все было великолепно. Думаю, ради таких ночей и стоит жить. Но я больше не скажу ни слова, пока не выпью кофе. И еще я хочу принять горячую ванну. До сих пор не отогрелась.

Джейн некстати вспомнила:

– К тебе тут приходил курьер…

– Что? Опять?!

– Да. Но ты не пугайся, он был явно не от Коннора. Принес журнал. Я так поняла, что это авторский экземпляр. В нем какие-то твои снимки… Еще были письма, я забирала их из почтового ящика. И там был еще один журнал. Наверное, тоже с твоими работами?

– Брось возле ванной, – рассеянно отозвалась Сэмми, – буду принимать ванну и посмотрю.

От пакета морской соли вода приобрела настоящий бирюзовый оттенок. Сэмми смастерила из своих волос пучок, зачесав пряди как можно выше. Одежда отправилась прямиком в стиральную машину, а Сэмми нырнула в обжигающую воду. Заботливая Джейн принесла какао и поставила кружку на табуретку рядом с ванной. Сэмми побоялась вскрывать ценную корреспонденцию над водой, а вот журнал ей было совсем не жалко…

Это был тот самый номер, в подготовке которого она принимала непосредственное участие.

Сэмми сразу отыскала страницы, на которых было размещено интервью с Коннором. Когда Кристина прислала ей интервью, Сэмми пробежала глазами половину текста, не вчитываясь. Теперь она жадно глотала строчки. Надо же, редактор выбрала самую удачную фотографию из сделанных ею. И такой мягкий свет, такой гармоничный снимок…

Сэмми читала уже знакомые ей строки. Вдруг что-то резануло глаз. Она еще не успела понять и осознать, что именно ее зацепило, а внутри уже пробежал неприятный холодок…

Про моделей – это понятно, это уже было ей знакомо. Но…

Вот эти строки – неужели они были и раньше? Не может быть. Она не могла пропустить такое. Или…