Текст книги "Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)"

СТАРОСТЬ ДЛЯ НИХ ДАВНО КОНЧИЛАСЬ

Перед тем, как выбросить толстую пачку старых еженедельных журналов – а обитатели помоек прессу благодаря мне получают регулярно – я еще раз пролистываю журналы по диагонали.

И вот что любопытно. Если при чтении свежего номера внимание привлекают большие статьи, главные темы и так далее, – то при перелистывании по диагонали лучше видна мелочевка. То, что в еженедельниках обычно располагается на первых шести полосах. Хроника, факты, статистика, социология. Ну вот, навскидку, примеры из первых попавшихся номеров, приготовленных к терминации.

Показ военных парадов который год собирает у телевизора самую большую долю россиян – по первому каналу парад смотрят от 41 % до 51 %: больше, чем конкурс Евровидения или фильмы.

44 % россиян считают, что высшие чиновники указали в своих декларациях меньшую часть доходов, а 34 % – что ничтожно меньшую часть.

За год расходы москвичей на товары для ремонта выросли, причем 59 % покупателей приобретали электрооборудование, а еще по 49 % – инструменты и сантехнику.

Вклад России в мировую науку и научные разработки составил в прошлом году 2 %, а США – 35 %.

47 % россиян понятия не имеет, что с ними произойдет даже в ближайшие месяцы, 31 % планируют жизнь на год-два вперед, и лишь 4 % – вперед на много лет.

У 1906 руководителей структур МВД выявлены признаки психопатии и нарушений психологической адаптации.

62 % россиян считают выход мужчин на пенсию в 60 лет нормальным, 33 % – слишком поздним, и лишь 2 % – слишком ранним.

Средний пенсионный возраст в Европе мужчин и женщин составляет 70 лет и вскоре вырастет на 2 года…

Я могу, конечно, продолжать, но боюсь, что меня обвинят в манипуляциях – так что попробуйте продолжить игру сами. Это ведь дважды интересное занятие: во-первых, так складывается портрет страны; во-вторых, можно соотнести с портретом страны свой собственный.

Вот вы как, тоже считаете, что мужчина в 60 лет – заслуживающий пенсионного покоя старик? Тоже не планируете свою жизнь вперед даже и на месяц? Потому что тоже полагаете, что к 60 годам старость для вас уже кончится?

2010

НИ ПЯДИ РОДИМОЙ ЗЕМЛИ

Шесть соток, на алтарь которых любой хоть раз в жизни, да положил жизнь (пусть даже пущенного на шашлык барана), являются Россией в миниатюре. Хотите понять, что было, что есть и что будет с Родиной и с нами – отправляйтесь в садоводство. Я вот который год отправляюсь: к собственной теще под Выборг.

В этом году случилась беда.

Такая, что теща со своей сестрой устроили военсовет, и сестра (у которой свое садоводство и свои сотки) теперь днюет и ночует у тещи на правах Кутузова в Филях.

Дело в том, что наш сосед по садоводству бобыль Мишка в свои сорок три женится: он нашел спутницу жизни по интернету (об этом знает все садоводство), и они теперь воркуют голубками на грядках, и это такая любовь, ну такая любовь, что не передать словами, а если не словами, то у Мишки теперь вместо старой гнилой «Нивы» новенький «УАЗ Patriot». Это невеста ему купила.

Ужас, впрочем, не в том, что сосед сменил стиль жизни вкупе с маркой автомобиля, а в том, что параллельно с этим (но все садоводство уверено: вследствие этого) Мишка вдрызг разругался с собственной матерью. Так, что прогнал мать с дачи – а мать, в свою очередь, потребовала выплатить половину стоимости дачного домика, иначе обещала домик сжечь. И вот Мишаня теперь обносит участок забором, чтобы мать на бывшие общие шесть соток и сунуть нос не могла. И столбы для этого забора – внимание, здесь ужас и превращается в беду! – он ставит, то есть уже поставил на территории тещиного участка.

С заступом на десять, а местами и на целых двадцать сантиметров вглубь нашей территории. А это земля наша, и только наша, так что тут даже спорить смешно, и мы и пяди ее врагу не отдадим.

Почему, спрашивается, Мишка так поступил?

Да потому, что такой же нахал, как и его мать, с которой и правильно, что полсадоводства не здоровается: она вот своей черноплодкой нам специально навела на участок тень, и теперь в этой тени ничего не растет, а я ее по-хорошему просила (тут теща начинает всхлипывать в телефонную трубку) черноплодку спилить, а она нет, давно ей надо было керосином эту черноплодку извести, нахалке!

И теща в такие слезы, что на долю секунды ярость благородная и во мне вскипает, как волна, и я понимаю, что, когда не подлец, должен немедленно на дачу ехать и, вероятно, идти с дрекольем на гада Мишку.

Останавливает меня несколько соображений.

Первое – что соседка по садоводству с другой стороны, Галя, тоже вторглась некогда на наш участок своим парником на целых пятнадцать сантиментов, однако мы с Галей дружим, нахалкой не обзываем и никаких территориальных претензий не предъявляем.

Второе – что я всю эту историю с посягательствами на родимые пяди слышал с раннего детства. Поскольку провел это детство в городе Иваново в деревянном доме бабушки и дедушки, где, сколько себя помню, дед обзывал нахалками владелиц соседнего деревянного дома старых дев сестер Васильевых и судился с ними из-за того, что они оттяпали у нас своим забором десять сантиметров против честного межевания. В отместку дед строил сортир с выгребной ямой вплотную к погребу дев Васильевых; девы Васильевы же подавали в суд, требуя переноса сортира. Длилось это вечность, с Васильевыми никто из моей семьи никогда не здоровался, кроме меня, и то тайком – в друзьях же дома числили другого соседа, шофера дядю Ваню, державшего в своем гараже казенную «Волгу», причем дяде Ване прощали, что он наступал своим гаражом прямо на наши яблони.

Кончилась вражда деда с девами просто: деревянные дома снесли, жителей переселили в малогабаритные халупки, и дед вскоре умер – не скажу, что от огорчения, но оно явно послужило тому одной из причин.

И вот я думаю: любопытно, что страна, занимающая шестую часть суши и гордящаяся до кичливости своими действительно выдающимися просторами, отчего-то дозволяла своим гражданам иметь в условной собственности земли не более шести соток. И любопытно, что граждане, получившие в надел шесть соток (600 м2, между прочим) непременно начинали битву с соседями, случайно или намеренно оттяпывавшими у них сараем-забором какой-нибудь несчастный, в 0,17 % территории, метр, – и почти никогда не могли договориться об общем деле, о совместной канализации или об асфальтировании подъездного пути.

Государство ли воспитало таких граждан? Граждане ли такие воспроизводят такое государство?

И что, скажите, мне теперь в тещином садоводстве делать? Объявлять Мишке войну и переносить забор на землю врага? Грозить бандитами? Насылать ментов? Нанимать юриста и подавать в суд? Уговорить тещу продать участок и купить где-нибудь в другом месте, где уж никаких Мишек точно не будет – например, в Провансе, книгами о котором Питера Мейла зачитываются сегодня все мои друзья?

Алё, Русь, дай ответ!

Не дает ответа.

2010

ВСЯ РОССИЯ – НАШЕ САДОВОДСТВО

Садоводство, где, невзирая на жару, моя теща самоотверженно удобряет грядки смесью спитого чая и заплесневелого хлеба, намереваясь за один сезон, если я правильно считаю, обеспечить себя луком на 5 лет вперед, – идеальный полигон для социальных наблюдений.

В нашем садоводстве, построенном 30 лет назад, ровно 100 домов. Моя безлошадная теща, живущая на пенсию плюс нашу с женой помощь – это один 1 %, но всего тут таких тещ примерно 10 %. У нас есть свой архитектор – 1 %, моряк заграничных рейсов – еще 1 %, рыбак-предприниматель, предпринимающий при своем мелком бизнесе отчаянные попытки свести концы с концами – еще 1 %. А остальные 85 % – это бывший советский полуинтеллигентский класс: бывшие служащие бывших учреждений, за 30 лет переплавившиеся кто во что. Иногда они свои дачи перепродают, и это нам – в смысле статистики – много о чем говорит.

Например, сын начальника строительного участка попал в аварию, разбил чужую машину, и, чтобы отдать долг, свою дачу продал. Новый владелец, которого никто в глаза не видел, тут же возвел бетонный двухметровый забор, двор заасфальтировал, а на окна навесил железные ставни – подозреваю, из танковой брони. Ставни все время закрыты, но из трубы периодически идет дым. Его соседи зовут «силовик», – силовиков у нас 1 %.

Еще 10 % – дачи, стоящие поближе к лесу, они побогаче. Там первыми отказались от ковровых посадок картошки и разбили газоны. Сейчас дач, где лишь газоны, цветы, качели-карусели, и никакой сельхозпродукции, в нашем садоводстве уже примерно 20 % – это наш средний класс. Но у большинства – смешанный тип хозяйствования: то есть, допустим, газон, мангал, плюс грядка с картошкой, плюс еще две с клубникой. У моей тещи примерно так, и таких нас процентов 70 %. На самом деле это бедный класс, который считает себя средним.

Идем дальше: если раньше машины были в 20 % домов (мы гордо выделялись старенькой «девяткой», остальные топали в пыли 5 км до электрички), то за последние годы автомобилями обзавелись 80 %. И в этом году – я не поленился объехать на велике весь поселок! – на все садоводство осталось три «жигуля». Остальные – иномарки, включая парочку нехилых внедорожников BMW.

Другие новости: архитектор дом продал. Новый владелец – милиционер, который к старому зданию (единственному, если честно, красивому – цоколь выложен диким камнем, второй этаж из бревна) пристроил жуткий газобетонный терем.

Так что мы все – и милиционер, и владельцы BMW, и моя теща, и таинственный силовик, и средний класс с газонами – понемножку богатеем.

Но продолжаем по нужде бегать в будку с дыркой в огороде и гробить наши машины на и без того разбитых дорогах.

Это и есть садоводство «Россия».

2010

ПРАВА И ДОРОГИ

У троих моих знакомых одновременно отобрали водительские права. Они бегают по адвокатам, судятся и подают апелляции, их дела чуть-чуть отличаются деталями, но суть одна. Права у них отобрали якобы за выезд на встречную полосу через сплошную линию разметки.

Я не прокурор, не адвокат и не судья, но истории мне интересны. Выезд на встречную полосу – крайне опасный маневр. В ДТП в России каждый год гибнет почти 30 тысяч человек, и когда я езжу по дорогам Ленинградской области, то еду по кладбищу – обочины увешаны венками на месте катастроф. Лобовое столкновение за городом – безусловно, одна из основных причин этих смертей. Однако у этих причин есть свои причины.

Первое – это дороги. Если мы едем по четырехрядному шоссе с разделительным отбойником или газоном (как, например, в Финляндии), – то выезд на «встречку» попросту невозможен.

Второе – это дорожно-постовая служба. Если она следит за состоянием дорог, если патрульная машина – с включенным маячком – курсирует по самым опасным участкам трассы, вероятность ДТП уменьшается.

И третье – это поведение самого водителя. Он не должен правила нарушать.

Повторяю, я не судья, и не могу решать, насколько мои друзья были законопослушны. Но я могу судить о первых двух факторах. На севере Ленинградской области – где отобрали права у моих друзей – нет ни одной дороги с четырехрядным движением. Только двухрядные, включая международную трассу «Скандинавия», в названии которой сквозит даже не издевка, а глумление. И других дорог не будет: как только что сообщило агентство «Финмаркет», в следующем году на ремонт и строительство дорог в России будет потрачено в 5 раз меньше средств, чем в этом. А что касается дорожной полиции, патрулирующей опасные участки – такое я встречал исключительно за границей. Наши сидят в кустах в засаде, и тут у меня нет никаких надежд на перемены.

И это значит, кто на каждом венке у дороги к надписям «от друзей» или «от родных» можно смело прибавить «от ГИБДД» или «от правительства России».

И я – как и вы – заложник этой ситуации. Трасса А125, по которой я вынужден добираться до своей дачи под Выборгом, – это вдрызг разбитая двухрядка, почти полностью покрытая непрерывной сплошной полосой. Но эту полосу я вынужден пересекать – просто потому, что ямы на моей полосе в полметра. В итоге я все чаще добираюсь на дачу электричкой и велосипедом. Потому что за рулем – либо разобьешь машину, либо отберут права, либо повесят венок на могилу.

Потому что, как говорится в анекдоте – это наша родина, сынок. Может, идеальное решение – продать дачу и свалить?

2010

С РАДОСТЬЮ НАСТУПАЯ НА ГРАБЛИ

Я смотрю свежие данные «Левада-центра» об отношении россиян к выборности губернаторов. 59 % хотели бы выборы вернуть, 20 % против, прочие не определились.

А параллельно я слушаю «Эхо Москвы», где как раз обсуждается эта тема, причем мне интересны аргументы не 59, а как раз 20 процентов. И одновременно читаю книжку американского историка Ричарда Пайпса о философии русского консерватизма. Я в отпуске, я могу позволить себе поутру, никуда не спеша, в удовольствие смотреть, читать и слушать. «Если мы устроим свободные выборы губернаторов, – настаивает в эфире «Эха» слушатель из числа 20 процентов, – то Россия может развалиться». Я в восторге.

Выборы губернаторов у нас были отменены в 2000-м, на фоне гремевших в Москве и в стране взрывов, в целях «борьбы с терроризмом». Тем самым определялось не просто строительство того, что называется «вертикалью власти», но и эстетика времени. Про борьбу с терроризмом молчу. К этой борьбе отмена выборов имеет примерно такое же отношение, как к зарыбливанию прудов. Вертикалью же власти у нас называется привычный нам самодержавный строй, при котором царь владеет всем, а остальные – ничем, даже если думают, что чем-то владеют. Ну, а эстетика состоит в том, что ради укрепления абсолютизма оправдан цинизм. Это значит, что можно отменить выборы или ввести в Госдуму офицера ФСБ Лугового, обвиняемого в Лондоне в убийстве гражданина Великобритании Литвиненко.

Восторг же мой вызван тем, что пока как товарищ из числа 20 процентов защищает по радио абсолютизм, я натыкаюсь у Пайпса на забавный пассаж. Цитирую.

«Режим, не опиравшийся на народ, которым он управлял, жил в постоянном ощущении опасности и страхе перед разрушением. Этот страх заставлял российских мыслителей, как и население в целом, поддерживать самодержавие как единственного гаранта внешней безопасности и внутренней стабильности. Это был замкнутый круг: русские люди поддерживали автократию, потому что чувствовали себя бессильными, и они чувствовали себя бессильными, потому что автократия не давала им никакой возможности ощутить свою силу».

Как говорится – конец цитаты.

2010

ЧТО ЖЕ БУДЕТ С РОДИНОЙ И С НАМИ

Когда-то в МГУ у меня преподавал литературу профессор Бабаев. На его лекции валом валили. Он был знаком с Ахматовой и мог вместо «здравствуйте» читать свои стихи. Он устраивал из лекций спектакль. И – чего мы тогда не понимали – мог всю лекцию построить на одних цитатах. То есть это как бы не он говорил, а Пушкин или Гоголь через него говорили.

Бабаева я вспомнил, потому что недавно сильно поспорил по поводу истории и парадигмы России – должна же, черт возьми, у приличного историка быть некая теория, упрощающая историю, как географическая карта упрощает местность, но тем самым не дающая заблудиться на местности среди нагромождений дат и фактов?! И мой визави поучительно сказал, что если я хочу все понять – следует читать Карамзина и Радзинского. Я решил, что он шутит, и засмеялся. Карамзин ведь не историк, а создатель историй, возвеличивающих строй, то есть беллетрист, работавший под заказ – и, как Пушкин замечал,

 
В его «Истории» изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута.
 

Радзинский – тоже беллетрист, только работающий без госзаказа.

– Ну, и кто же тогда настоящий историк? – ехидно спросил мой оппонент.

– Валерий Новодворская историк, – отвечал я. – Ее парадигма – в сравнении России с бегуном, то выдохшимся, то вдруг несущимся по дикому полю. Кажется, что сейчас он всех догонит, как вдруг не хватает дыхания, падает, снова застой, – и вновь по кругу, век за веком. У американца Ричарда Пайпса парадигма России сведена к самовоспроизводящемуся абсолютизму с самодержцем во главе, будь то Николай, Иосиф или Владимир. В общем, созвучно Валерии Ильиничне…

При упоминании Новодворской мой vis-a-vis стал кричать что-то про старую сумасшедшую, хотя он учебников Новодворской по истории не читал, а я читал, а от Пайпса вообще отмахнулся, поскольку, предполагаю, знал лишь Карамзина да Соловьева, а вот про Пайпса или Монтефиоре не слышал никогда.

То есть разговор было бессмысленно продолжать.

Но тем, кто хочет продолжить, я рекомендую не поддаваться на магию имен – и уж особенно магию контекста, в котором имена известны. Разыщите в интернете – в магазинах вряд ли найдете – Пайпса и Новодворскую. Прочтите, забыв все, что про них до этого слышали, хотя бы и от меня. И, может быть, убедитесь, что не Карамзиным единым жив человек, алчущий разобраться в происходящем и произошедшем.

И, в качестве напутствия, по методу профессора Бабаева – цитата из Пайпса.

«Русское государство появилось в конце XV века непосредственно из княжеского владения, чей собственник-правитель не имел никакого представления о том, что у его подданных есть самостоятельные законные интересы: единственным назначением подданных, как он считал, было служить ему. Есть лингвистическое подтверждение этому факту: обычное русское название суверена – «государь» – первоначально означало хозяина рабов… Совсем неудивительно, что Павел I, правивший Россией во времена Французской революции, запретил использование слов «отечество» и «свобода», приказав заменить первое «государством», а второе – «дозволением»; слово «общество» вообще было выведено из оборота».

Что, не тянет продолжить чтение?

Или, хотите сказать, Россия со времен Павла сильно переменилась?

2010

КОГО НАМ ЛЮБИТЬ: РОДИНУ ИЛИ ИСТИНУ?

С тех пор, как я открыл, что скучнейший процесс глажки превращается в милое дело, стоит включить аудиокнигу, – я немало прослушал книг и прогладил рубашек. Последний моей крупной глажкой был Чаадаев.

Про Петра Чаадаева выпускник школы смутно помнит, что был такой старший друг Пушкина: писал письма против самодержавия и в итоге сошел с ума.

В общем, все верно. Отставной офицер, герой Отечественной войны Петр Яковлевич Чаадаев, начиная с 1829-го, писал «Философические письма», в которых, обращаясь к некой даме рассуждал о христианстве, России, Европе и мире. Его рассуждения настолько не понравились Николаю I, что тот объявил Чаадаева сумасшедшим, – и в качестве лечения прописал домашний арест. Всего «философических писем» восемь, большинство из них сегодня интересны мало – например, те, где он долго и нудно пытался доказать, что не будь Ньютон христианином, он бы закона тяготения не открыл. Но кое-что, плюс позже написанная «Апология сумасшедшего», до сих пор впечатляет.

Итак: берем в руки утюг и слушаем, что сумасшедший писал о России.

«…мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя…».

Далее: «…наша история ни с чем не связана, ничего не объясняет, ничего не доказывает… Чтобы заставить себя заметить, нам пришлось растянуться от Берингова пролива до Одера. Когда-то великий человек вздумал нас цивилизовать и для того, чтобы приохотить к просвещению, кинул нам плащ цивилизации; мы подняли плащ, но к просвещению не прикоснулись…»

И еще: «…по отношению к нам всеобщий закон человечества сведен на нет. Одинокие в мире, мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, а… из того, что создано воображением других, мы заимствовали одну лишь обманчивую внешность и бесполезную роскошь».

И еще: «Обделанные, отлитые, созданные нашими властителями и нашим климатом, только в силу покорности стали мы великим народом. Просмотрите от начала до конца наши летописи, – вы найдете в них на каждой странице глубокое воздействие власти, непрестанное влияние почвы, и почти никогда не встретите проявлений общественной воли».

Удивительно, но этот текст, этот литературный памятник и спустя два века скорее злободневен, чем зол. Что, может быть, объясняет, почему памятники в России свергают, едва успев поставить, – и почему история в России все ходит и ходит по кругу.

Про себя самого Чаадаев сказал так: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами». И добавил: «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к истине. Любовь к отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов. Любовь к родине разделяет народы, питает национальную ненависть… любовь к истине распространяет свет знания. Не через родину, а через истину ведет путь на небо. Правда, мы, русские, всегда мало интересовались тем, что – истина и что – ложь».

Нет, ей-ей, как нынче написано.

Слушайте, покуда не остыл утюг.

2010