Текст книги "Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю"

⁶⁷ Для объяснения события, записанного византийцами, и сложились сказания об Аскольде и Дире о призвании князей в 862 г. Все подобные басни совершенно соответствуют понятиям и средствам старинных бытописателей и списателей. Но замечательно то, что они находят защитников и в наше время, время научной критики.

⁶⁸ И в последнее время он действительно начал расширяться, благодаря особенно раскопкам Д.Я. Самоквасова.

⁶⁹ Tunmann – Untersuchungen ueber die Geschichte der oestlichen Voelker. 1774. Engel – Geschichte der Bulgaren. 1797. Klaproth – Tableaux histor. 1726. Fraehn– Die aelt arab. Nachr. uber die Wolga – Bulgaren в Mem. de 1’Academie. VI, Ser. T. I.

⁷⁰ Из последователей его укажу на сочинение г. Крьстьовича: История Бльгарска (Ч. I. Цариград. 1871) и на любопытную диссертацию Серг. Уварова De Bulgarorum utrorumque origine (Dorpati, 1853). К сожалению, последний не довел этого вопроса до надлежащей степени ясности и критики.

⁷¹ См.: Memoriae Populorum. I. 451.

⁷² В этом исследовании о болгарах я старался по возможности рассматривать их отдельно, не решая пока вопроса о народности гуннов вообще. Решение его см. ниже. (Поздн. примеч.)

⁷³ См.: Memoriae Pop. II. 442.

⁷⁴ Некоторые другие случаи древнейшего упоминания имени болгар см. в исследовании г. Дринова: Заселение Балканского полуострова славянами (М., 1873. С. 90), а также в Romanische Studien von Roesler (Leipzig, 1871. C. 234 и 235). Из византийских источников первый употребляющий имя болгар, вместо гуннов, есть Феофилакт Симоката. А он писал в первой четверти VII в., следовательно, был почти современник Менандра.

⁷⁵ Они даже прямо отождествляли котургуров и утургуров с болгарами, например: Шлёцер (Allgem. Nord. Geschichte. С. 358), Тунмань (С. 32–34), Энгель (С. 253), Чертков (О переводе Манансиной летописи. С. 47) и Реслер (С. 236).

⁷⁶ Басню о лани, показавшей гуннам путь через Меотиду, Иорнанд относит к первому нашествию гуннов на остготов, то есть ко временам Германриха.

⁷⁷ Так же как Прокопий, и Агафий вместо болгар употребляет общее название гунны и делит их на котригуров и утигуров; но к этим двум прибавляет еще два племени: ультинзуров и буругундов.

⁷⁸ По поводу именно этого нашествия кутургуров Кедрен выразился: «Гунны или стлавины»; а современник самого события африканский епископ Виктор Туннуненский называет их вместо кутургуров просто болгарами. Roncal. Vet. lat. Chron. II. 377.

⁷⁹ Замечательное сходство в описаниях обоих нашествий, 551 и 559 гг., заставляет подозревать какое-либо недоразумение. Оба писателя, Прокопий и Агафий, не повествуют ли, в сущности, об одном и том же событии?

⁸⁰ Напомним, что, по известию Льва Диакона и Кедрена, тавроскифы (руссы), воевавшие с Цимисхием в Болгарии, также имели при себе женщин и что между убитыми также нередко находились женские трупы.

⁸¹ Theophanis Chronographia. Ed. Bon. 545–550. Nicephori Patriarchae Breviarium. Ed. Bon. 38–40. Anastasii Bibliothecarii Historia Ecclesiastica. Ed. Bon. 179–182.

⁸² Мы видели, что уже Прокопий сообщает о таких поселениях кутургуров. Имя это не исчезло бесследно на Балканском полуострове: по справедливому замечанию Рослера, оно доселе живет в названии куцо-влахов (Romaenische Studien 236). Вероятно, это племя произошло от смешения валахов с кутургурами под преобладанием валашского элемента. (Они же называются гоги.) О куцо-влахах см. Ионина в Зап. Геогр. об. по отдел, энтографии. III. 1873.

⁸³ Примеры постепенного водворения славян за Дунаем см. в «Заселении Балканского полуострова славянами» Дринова. Только жаль, что г. Дринов при этом упустил из виду главную массу славянского населения, то есть болгар, и, положась иа мнения Шафарика и других авторитетов, не подверг анализу доказательства тюрко-финской теории.

⁸⁴ Тот же идиллический взгляд на совершенное подчинение завоевателей влиянию покоренной народности разделял и многоуважаемый, слишком рано похищенный смертью Гильфердинг. «Много орд, – говорит он, – в течение веков бросалось от Уральских гор или из Средней Азии на земледельцев-славян, и все почти сохраняли, среди мирного, общительного племени славянского, свою дикую, исключительную народность, как то авары, мадьяры, печенеги, половцы, татары, турки и столько других: отрадное между ними исключение представляют те степенные пришельцы, которые, когда и превосходили славян силою оружия, склонялись перед их духовною силою и роднились с ними, делались их защитниками и братьями. Таковы были гунны, столь ненавистные германцам; таковыми оказались и болгары» (Соч. Гильферд. Т. I. С. 26).

⁸⁵ См. Черткова «О переводе Манасиинской летописи» (С. 64) и Сочинения Гильфердинга (Т. I. С. 26).

⁸⁶ Менандр под 573 г. говорит, что на аварское посольство, возвращавшееся из Византии, напали «так называемые скамары» и разграбили его. Феофан под 764 г. также упоминает о болгарских разбойниках, «называемых скамарами». О тех же разбойниках-скамарах говорит Эвгипий в житии Северина (см. Mem. Pop. II. 526). Упомянутые выше Иорнандовы сакромонтизии, по всей вероятности, суть не что иное, как переиначенное название скароманты или скамары. Мы (вслед за Шафариком) сближаем с этим названием славянское слово скамрах или скоморох. Это одно из многих народных имен, обратившихся в бранное или насмешливое нарицательное имя.

⁸⁷ Точно так же обытальянилась та болгарская колония, которая, по баснословному рассказу византийцев, перешла в Италию прямо от Азовского моря с пятым сыном Куврата. А по известиям Фредегария (гл. 72) и Павла Диакона (кн. V, гл. 29), просто дружина булгар, «происходивших из Азиатской Сарматии», бежала из Баварии от преследований короля Догоберта в числе 700 человек, под начальством своего князя Альзека, и около 667 г. поселилась в герцогстве Беневентском с дозволения короля Гримоальда. Они заняли здесь три селения: Сепино, Изернию и Бояно. (И эту-то дружину, в 700 человек, разместившуюся в трех селениях, новая историография считала пятой частью болгарского народа!) Дальнейшая судьба этой колонии неизвестна. В XV в. в тех же местах поселились новые славянские выходцы, именно из Сербии. (См. о том «Письма» де Рубертис в Чтен. Об. и. и д. 1858. 1.) Обращаем на этот предмет внимание наших славистов. Может быть, когда-нибудь им удастся открыть следы упомянутой болгарской колонии в местных средневековых источниках.

⁸⁸ «Bulgarorum nuntium, imgarcio more tonsum», – говорит Лиутпранд. Почему же «остриженного по угорскому обычаю»? Оголенная кругом голова составляла древнеболгарский обычай, как то доказывают Прокопий и Роспись болгарских князей. Очень может быть, что и к уграм этот обычай перешел от болгар.

⁸⁹ Response ad consulta Bulgarorum. Acta Conciliorum. V. 353.

⁹⁰ L’Empire Grecque an X. siecle. Par Rambaud. Paris 1870.

⁹¹ По рассказу Феофилакта, архиепископа Болгарского, один из сыновей того же Мортагона, Нравота или святой Баян, после смерти отца принял крещение и был за то предан смерти братом своим Маломиром (см. аббата Миня Patrolg. graec. t. CXXVI. p. 194).

⁹² Летопись Хинкмара. Pertz. I. 465. См. о том Byzantinische Geschichten von Weiss. Graz. 1873. (II. 79) и Viek i Djelovanje sv. Cyrilla i Methoda Racki. U Zagrebu. 1859. (147, 148). А также см. «Очерк истории православных церквей» Голубинского (М., 1871. С. 26 и 239).

⁹³ Куврат, Батбай, Котраг, Алтицей, Алзеко, Кубер, Аспарух, Тербель, Кормезий, Телец, Сабин, Паган или Баян, Умар, Токт, Чериг, Кардам, Крум, Мортагон, Пресиям, Борис, Алм, Ахмед, Талиб, Мумии, Бойл, Чигат, Мармес, Книн, Ицбоклия, Алогоботур, Конартикин, Булий, Таркан, Калутеркан, Кракрас, Елемаг, Кавкан, Боритакан, Ехаций, Дебет, Била, Боксу, Гетеи и др. (Славян, древн. Т. II. Кн. I. С. 269–270).

⁹⁴ В Ипатьевской летописи под 1276 г. тоже употреблено слово отеребить в смысле расчистить, приготовить место для города или крепости. (Поздн. примеч.)

⁹⁵ Позволяю себе не соглашаться с ученым автором «Филологических разысканий», который считает кремль и кремень словами не одного корня: на том основании, что кремень есть название твердого камня, а кремль

первоначально был деревянной крепостью (I. 256). Но кремль очевидно означал вообще крепость или твердь; а известный камень получил название кремня именно по своей твердости или крепости. Относительно имени Крум есть еще вариант: в «Белградском синаксаре» 1340 г. оно пишется КрЖг, то есть Круг (сл. Гильфердинга. I. 37) – слово, надеюсь, совершенно славянское.

⁹⁶ Почему-то у нас существует мнение, что слово богатырь не славянского происхождения, а заимствовано нами у татар, и в доказательство приводят, что до татарского владычества оно не встречается в письменных памятниках. Но, во-первых, есть множество других слов, несомненно употреблявшихся народом и случайно не попавших в немногие дошедшие до нас памятники дотатарской эпохи. Во-вторых, слова бог и тур, несомненно, славянские; почему же, будучи сложены вместе, они дадут татарское слово? В-третьих, слово богатырь есть у западных славян, то есть у поляков и чехов. А приведенное здесь имя болгарского военачальника показывает, что это слово задолго до татарского владычества существовало и у южных славян. Следовательно, объяснение его татарским влиянием было основано на недостаточном изучении. Мне уже случалось указывать на то, что у нас продолжает господствовать очевидная наклонность всякое слово, сколько-нибудь трудное для объяснения, толковать иноземным влиянием и что в лексиконе татаро-финских народов много общего с лексиконом народов арийских, особенно восточнославянских. Не надобно забывать исконное и тесное соседство этих народов еще в Древней Скифии и Средней Азии. Следовательно, лексикон той и другой группы народов отражает влияние времен еще доисторических, и скорее можно предположить влияние арийских народов, как более одаренных и ранее развившихся, на соседние народы северной или урало-монгольской группы.

⁹⁷ Для тех, которые относят имена болгарские к татарским или финским на том основании, что они им кажутся ни славянскими, ни арийскими, укажу еще на следующий пример. В Ипатьевской летописи встречается ряд имен литовских вождей, каковы: Давьят, Юдьки, Бикши, Кинтибут, Рукля, Репекья, Бурдикид и пр. С первого взгляда они также звучат какими-то татарскими или финскими и вообще не арийскими; а между тем очень хорошо известно, что Литва племя арийское, родственное славянскому.

⁹⁸ В Росписи болгарских князей при их именах большей частью повторяется, что они были из рода Дуло. Нет ли чего общего между этим родоначальником и означенным утургурским князем Сандилом? Точно так же утургурского Анангая позволим себе сблизить с упоминаемым в той же росписи родом Угаин, к которому принадлежал князь Телец. О Гостуне в росписи сказано, что он был наместник из рода Ерми. Это Ерми напоминает первую половину в имени того же готского Ерманарика. Впрочем, у алан также существовало подобное имя: в числе сыновей упомянутого выше Аспара был Ерминарик. А что имя Ермана или германа не было чуждо славянам, указывают древнечешское Гериман и древнерусское Ермак.

⁹⁹ Это исследование наше напечатано было в 1874 г. (Русс, архив. № 7). После того я встретил некоторое подтверждение своему предположению в «Филологических разысканиях» Я.К. Грота. Он приводит выписку Востокова из одного хронографа, где именно по поводу данного события местопребывание болгарских государей названо двором и кремлем. «Царь Никифор на болгары поиде… и победи их крепко, яко и глаголемаго двора князя их, иже есть кремль, пожещи его» (Т. I. С. 254. Изд. 2).

¹⁰⁰ Приведем эту вставку вполне: «Авитохол жил лет 300. Род ему доуло, а лет ему дилом твирем. Ирник жил лет 100 и 8; род ему доуло, а лет ему дилом твирем. Гостун наместник сын 2 лета, род ему Ерми; а лет ему дохе твирем. Коурт 60 лет держа, род ему доуло, а лет ему шегор вечем. Безмер 3 лета, а род ему доуло; а лет ему шегор вечем. Сии пять князь держаша княжение обону страну Доуная лет 500 и 15 с остриженами главами. И потом приде на страну Дуная Исперих князь тожде и доселе. Есперих князь 60 и одино лето, род ему доуло, а лет ему вереиналем. Тервел 20 и 1 лето, род ему доуло, а лет ему текоучетем твирем. 20 и 8 лет, род ему доуло, а лет ему двеншехтем. Севар 15 лет; род ему доуло, а лет ему тохалтом. Кормисош 16 лет; род ему вокиль, а лет ему шегор твирим. Сии же князь измени род доулов, рекше вихтун винех; 6 лет, а род ему оукиль ему имяше горалемь. Телец 3 лета, род ему оугаин; а лет ему сомор алтем. И сии иного род оумор, 40 дний, род ему оукиль, а ему дилом тоутом».

¹⁰¹ В пример неудачной филологии финноманов упомяну еще о доказательствах Рослера. В своей книге о румунах он посвящает особую статью происхождению болгар, где развивает тюрко-финскую теорию и старается подкрепить ее новыми филологическими соображениями. По этому поводу он предлагает следующий, по-видимому весьма тонкий, прием. В румунском языке встречаются слова очевидно финского происхождения: а так как румуны в течение нескольких столетий жили в Мизии посреди болгар, откуда потом постепенно перешли в северную сторону Дуная, то эти финские слова будто бы суть ни более ни менее как именно те элементы, которые вошли в румунский язык из древнеболгарского. Он предлагает примеры некоторых слов, которые сближает с угорскими, остякскими, самоедскими, эстонскими и пр. Но такое, по-видимому, тонкое соображение не выдерживает ни малейшей критики. Начать с того, что само исследование Рослера о происхождении румунского народа, при всех внешних признаках учености и добросовестности, по большей части построено на довольно шатких основаниях.

В одном из заседаний Московского археологического общества, именно в марте 1871 г., я имел случай высказать свое мнение о происхождении румунского народа. В основу его легло племя даков; следовательно, вопрос сводится к следующему: к какой семье народов принадлежали даки? Я представил свои соображения в пользу того мнения, что даки, по всей вероятности, были племя кельтическое. Я прибавил, что румунская народность в бурную эпоху великого переселения, открывшегося движением гуннов и закончившегося поселением на Дунае болгар и угров, сохранилась преимущественно в горных убежищах Седмиградии, а отсюда, после перехода главной массы болгар за Дунай, румуны снова колонизовали равнинную часть древней Дакии, то есть северную сторону Дуная (см.: Древн. Моск. арх. об. Т. III. Вып. 3). Потом мне случалось прочесть книгу Рослера, Romanishe Studien, которая вышла в том же 1871 г… Он доказывает, во-первых, что даки были племя фракийское; во-вторых, что румунская национальность во время переселения народов сохранилась на юге от Дуная, откуда она потом колонизовала его северную сторону. Здесь не место входить в разбор его доказательств: но мне они показались настолько слабы, что не изменили моего мнения. Таким образом, слова из румунского лексикона, которые он считает древнеболгарскими, я предлагаю объяснить соседством с другим народом, действительно финского происхождения, то есть с мадьярами, и особенно чересполосным сожительством с ними в Седмиградии.

В языке румун, конечно, существуют многие следы действительно болгарского, то есть славянского, влияния. Замечательно, что Рослер изощряется иногда толковать финским происхождением слова очевидно славянские. Например, волошское lopata и болгарское лопата, в значении весла, он производит от остяцко-самоедского lap (С. 254). Но и в русском мы имеем слово лапа с его производными лапоть и лопата. Или румунское tete сестра он сближает с самоедским tati младшая жена (С. 256); но мы имеем слово тетя, тетка, которое означает сестру отца или матери. Далее румунское curcubeu радуга Рослер сближает с остяцким названием радуги paijogot, что значит лук грома, и с самоедским Mumbanu кров Нума или собственно покров медведя. С помощью разных натяжек он пытается доказать, что curcubeu имеет почти то же самое значение, следовательно, представляет отрывок из древней самоедской мифологии (С. 256–259), а отсюда прямой вывод: дунайские болгары есть ветвь остяцко-самоедская! Более произвольных филологических сближений и выводов, по нашему мнению, трудно и придумать. Здесь особенно оригинально то, что толкователь, объясняющий финский элемент в румунском языке болгарским влиянием, не указывает никакой финской стихии в самом болгарском языке. Но вместо разностороннего, научного анализа подобные толкователи идут от предвзятой идеи, то есть: так как древние болгары были финны, то и т. д.; а потому в своих натяжках и выводах они доходят иногда до наивного.

¹⁰² Теперь, когда мы знаем, что древней родиной болгар была страна между Азовским морем и Нижней Волгой, что это был народ славянского корня, для нас получают смысл те арабские известия о камских болгарах, которые казались странными и несовместными с тюрко-финской теорией. Так, Ибн-Фадлан, лично посетивший Камскую Болгарию в первой половине X в., постоянно называет царя болгарского «царем славян», город болгар «городом славян» и весь тот край «страною славян». Ибн-Хордадбег называет Волгу «славянскою рекою». А по известию Димешки, камские болгары сами считали себя народом, смешанным из турок и славян. Более поздние мусульманские писатели также отличают болгар от других туземных племен, например, от «диких» башкир и мещеряков (см. Березина «Булгар на Волге»). Если бы волжско-камские болгары были финского происхождения, то они легко слились бы с местными угорскими племенами и образовали бы довольно плотную, однородную национальность. Однако этого мы не находим. Очевидно, угро-тюркские элементы подавляли своей массой элемент болгаро-славянский, но не могли его совершенно усвоить. В свою очередь, болгаро-славянский элемент, положивший начало государственному быту в том краю, был слишком слаб численно и слишком изолирован от других народов (особенно с принятием ислама), чтобы ославянить туземные угорские и тюркские народцы. Эта борьба разнородных элементов и объясняет отсутствие определенного национального типа и недостаток прочности в государстве камских болгар, несмотря на довольно развитую гражданственность. Оно легко было стерто с лица истории наплывом татарской орды. Но уже само существование промышленных, торговых городов и вообще способность к цивилизации обнаруживают, что высший слой населения не был чисто финский.

¹⁰³ Переисследование вопроса о гуннах см. ниже.

¹⁰⁴ Феофан, Анастасий и Кедрен. Замечательно, что, по известию тех же историков, около того же времени принял крещение от императора Юстиниана князь придунайских герулов Гретис с своими приближенными и обязался почти теми же условиями (Mem. Pop. I. 430). Очевидно, ко всем соседним варварам Византия прилагала одинаковые политические приемы.

¹⁰⁵ Что это имя чисто славянское, доказывают русское Гордята («Гордятинъ дворъ». Лавр. С. 54. Нов. изд.) и встречающийся у византийцев военачальник из варваров (славян) Всегорд (Agathias III. 6) болгарин Гръд в XIV в. (Иречек. С. 338), у византийцев ГргЗод. Последнее имя в наших старых актах встречается в форме Гридя.

¹⁰⁶ Что действительно византийцам только в это время удалось окончательно подчинить себе Боспор, видно из следующего известия Прокопия в его «Персидской войне» (L. II. Сар. 3). В 540 г. армяне, отпавшие от союза с Византией и перешедшие на сторону персов, жалуясь персидскому царю на Юстиниана, между прочим, говорили, что он, «пославши войско на боспоритов, подчиненных гуннам, присоединил к своим владениям их город, на который не имел никакого права». Судя по этим словам и той легкости, с какой болгары захватили город и истребили византийский гарнизон, можно предложить вопрос: не сами ли боспориты или пантикапейцы помогали им в этом случае? Может быть, у них была антивизантийская партия, недовольная образом действий Византии. Не надобно также забывать, что в данную эпоху население этого города было более варварское, нежели эллинское.

¹⁰⁷ Г. Эмин выражает сомнение в турецком происхождении этого слова. Титул «хакан» или «хагай», кажется, существовал у народов прикавказских прежде пришествия туда завоевателей.

¹⁰⁸ Эти выводы совпадают отчасти с мнениями В.В. Григорьева. См. его «О двойственной верховной власти у хазар» (Россия и Азия. СПб., 1876).

На догадку о черкесской народности коренных хазар между прочим навел нас рассказ Константина Багрянородного о хазарском племени кабарах (кабардинцах?). В своем сочинении «об управлении империей» (гл. 39 и 40) Константин рассказывает, что кабары составляли некогда одно из племен казарских, потом возмутились и произвели междоусобную войну, но были побеждены. Тогда часть кабар ушла к уграм, соединилась с ними и поселилась сначала в той стране, которую (во времена Константина) занимали печенеги. Эта часть кабар, соединясь с семью угорскими коленами, составила восьмое колено, которое в войнах первенствовало над другими своею храбростью. Оно доселе (то есть до времен Константина) сохранило между паннонскими уграми свое особое наречие.

Недаром черкесское или хазарское племя отличалось своею наружностью, характером и языком посреди угров еще в X в., то есть в эпоху Константина. (Недаром и лучшее, самое почитаемое войско у них стало называться хусары, то есть хасары или хазары.) По этому поводу обратим внимание на известие русской летописи, которая делит угров на белых и черных. Под белыми уграми обыкновенно историография разумела хазар (впрочем, по смыслу летописи это название можно относить и к аварам).

«Посем придоша Угри Белии, наследиша землю Словеньску (то есть дунайских славян); си бо Угри начата быти при Ираклии цари, иже находиша на Хоздоря царя Персидскаго». (В войне Ираклия с Хозроем равно участвовали и авары, и хазары.) Белые угры или хазары (может быть, и авары) у русских позднее встречаются, по-видимому, под общим именем кавказских горцев или черкесов; это последнее имя восходит ко временам глубокой древности (кавказские керкеты или черкеты у Страбона). Распространение хазарского владычества на Таврическую страну, а также известие Константина Багрянородного о переселении кабар в западное Черноморье могут несколько объяснить нам, откуда явилось впоследствии именование южнорусских казаков черкасами. (См. по этому поводу любопытные соображения профессора Бруна в записк. од. общ. ист. и др. Т. VII.) И само название казаки, вопреки всем попыткам объяснить его из татарских языков, есть, вероятно, то же, что казары с его вариантами: касахи у Константина Багрянородного и касоги в нашей летописи.

¹⁰⁹ Феофилакт Симоката сообщает, что во времена императора Маврикия турецкий каган окончательно покорил племя огоров; причем число избитых людей этого племени простиралось до 300 000, так что трупы их были рассеяны на расстоянии четырех дней пути. После того часть покоренного народа удалилась к дунайским аварам и присоединилась к ним в числе 10 000 человек.

¹¹⁰ Любопытную характеристику авар и указание на их родство с лесгинами, часть которых доселе сохранила название авар, см. у Бера в его трактате о макрокефалах (Memoires de 1’Acad. des Sciences. T. II. № 6).

¹¹¹ К этому-то столкновению антов с аварами, может быть, относится то смутное предание, которое наша летопись рассказывает по поводу хазарского нашествия на днепровских славян: так как владения турок, основавших собственно Хазарское государство, никогда не простирались до Днепра и они никогда не господствовали в Киеве. По крайней мере, на это нет никаких достоверных свидетельств.

¹¹² Другой византийский писатель, Феофилакт Симоката, поясняет, что место это получило у туземцев такое название вследствие своего плодородия и обильных пастбищ, на которых паслись многочисленные стада и конские табуны. Этот Эктаг, может быть, есть та горная гряда, которая называется теперь Актау, в бывшей северной части Бухарского ханства, ныне в русских владениях.

¹¹³ Действительно, в это время владения персов в Закавказье простирались почти на всю Лазику (Мингрелию) с примыкающими к ней с севера областями. По известию Иоанна Епифанского, персы старались подкупить алан, чтобы последние истребили оба посольства, и римское, и турецкое, но, очевидно, без успеха. (См. в той же книге, где история Льва Диакова. С. 168 рус. изд.)

¹¹⁴ На Таманском полуострове в древности упоминаются город Анатурос и храм Венеры Анатурской. В данную эпоху на этом полуострове жили уже другие народы, и главным образом, как мы видели, болгары-утургуры; но византийские писатели, имевшие притязание на ученость, любили иногда употреблять географические названия из времен Птолемея и Страбона. Такие народы, как анатуры, аспурги, синды, цихи и другие, обитавшие на Тамани и ближнем Кавказском берегу, принадлежали, вероятно, к сармато-черкесским племенам, а может быть, некоторые из них были родственны сармато-славянскому племени утургуров.

¹¹⁵ Не могу при этом не заметить, как филология, ложно применяемая, поддерживает эту сбивчивость. Например, мы знаем филологов, пользующихся известностью, которые продолжают рассуждать о финском происхождении хазар на основании одного только названия их города Саркел, толкуя его корни из финских наречий, и преимущественно из вогульского. Но, во-первых, эти филологи не подозревают того, что в данном случае название прикавказского народа казиров перешло на пришлых из-за Каспийского моря турок (впрочем, вина такого недоразумения падает на недостаток собственно исторической критики источников); а во-вторых, от казар, кроме Саркела, осталось еще несколько названий географических и личных. Наконец, и само слово Саркел можно еще с большим успехом толковать из языков турецко-татарских (к чему склоняется и Леберг в своем исследовании о Саркеле); напомним только об участии татарского слова кала, означающего крепость, в названии некоторых черноморских городов позднейшего турецко-татарского периода (Чуфут-Кале, Ени-Кале, Сухум-Кале и пр.). При решении подобных вопросов не надобно упускать из виду и родство многих корней в наречиях финского и тюркского семейства, а также переход названий, особенно географических, от одного народа к другому; хазары же являются смесью пришлых турок с разными туземными элементами, каковы угорский, славянский и особенно черкесский.

¹¹⁶ Большое количество подобных свитков и надписей собрано было трудами еврея Фирковича. Выводы из этого собрания см. в сочинении г. Хвольсона: Achtzehn Hebraishe Grabschriften aus der Krim (Memoires de L’Acad. VII-е serie. T. IX). Впрочем, г. Фиркович позволил себе внести много подделок в свое собрание, как это доказано преимущественно трудами г. Гаркави.

¹¹⁷ Хотя г. Хвольсон в своем сейчас названном труде и настаивает на том, что ответ хазарского царя Иосифа испанскому еврею Хасдаю, заключающий упомянутую легенду, представляет подлинный памятник; но мы пока считаем недостаточно опровергнутым то мнение, по которому этот ответ есть не более как мистификация, сочиненная каким-нибудь ученым евреем (русский перевод его см. в Чт. общ. ист. и др. Росс. 1847. № 6).

¹¹⁸ В другом месте Ибн-Фадлан говорит: «Хазаре и царь их все евреи». Но тут под словом хазаре должно разуметь также двор или хазарскую аристократию, как это с вероятностью толкует г. Гаркави (Сказания мусульманских писателей о славянах и руссах. С. 108). Вообще все арабские известия согласны в том, что иудейскую религию исповедовала наименьшая часть хазар (см. Лерберг. С. 349).

¹¹⁹ Нашему мнению о положении Саркела на переволоке соответствует известие о путешествии митрополита Пимена (Никон, лет.). Плывя по Дону, он видел городище Серклию перед тем, как обогнуть Великую Луку, то есть колено Дона, подходящее к Волге. Леонтьев полагал это место несколько выше Качалинской станицы («Розыскания на устьях Дона». Пропилеи. Т. IV. С. 524). Константин Багрянородный также говорит, что «Танаис идет от Саркела». (Поздн. примеч.)

¹²⁰ Некоторую аналогию с известием о русских послах при дворе Людовика Благочестивого в 839 г. представляет свидетельство хроники Регинона о послах княгини Ольги при дворе Оттона I в 959 г. То и другое свидетельство темно, подвержено разноречивым толкованиям; но оба они, несомненно относятся к Киевской Руси.

¹²¹ Иорнанд сообщает и о дальнейшей вражде готов и роксалан; только последних он в этом случае называет антами. Преемник Германриха Винитар напал на антов и был сначала побежден, но потом взял их князя Бокса и распял на кресте с его сыновьями и семьюдесятью вельможами, которых оставил висеть на виселице, чтобы навести страх на антов. Очевидно, он мстил антам-роксаланам за их восстание против готского владычества и за союз с гуннами. Только благодаря этой племенной вражде двух главных туземных народов царю гуннов Валамиру удалось потом победить Винитара и таким образом подчинить себе всех остроготов. Обратим также внимание на роксаланские имена у Иорнанда. Санелга, очевидно, заключает в себе коренное древнерусское имя Ольга или Елга (в этой форме см. у Константина Багрянородного), встречающееся также в названиях рек Олег, Волга, ольга (болото) и пр. А ее брат Аммиус слышится в названии Миус и Калмиус, двух рек, впадающих в Азовское море и протекающих в стране древних роксалан.

¹²² Вот явное доказательство произвольной хронологии в нашей начальной летописи. Она помещает пришествие черных угров в Южную Россию под 898 г. и ошибается при этом по крайней мере на целое столетие. (Ранее означенного года угры явились уже в Паннонии.) По всей вероятности, наши книжники известие византийцев о войне с уграми Симеона Болгарского истолковали в смысле первого пришествия черных угров. А между тем историография наша принимала на веру эту хронологию и пыталась согласить ее с событиями!

¹²³ Что касается до северян, то довольно трудно провести границу между этой славянской ветвью и гуннами-савирами. Византийские писатели, причисляющие савиров к гуннам, суть преимущественно те же самые, которые гуннами называют и славянских болгар, то есть Прокопий, Агафий и Менандр. Иорнанд также относит к гуннам савиров или авиров наряду с азовскими болгарами. Прокопий говорит, что «савиры, народ гуннский, обитают около Кавказа», что они «очень многочисленны, чрезвычайно воинственны и разделены на многие княжества». Агафий также отзывается о них как о народе весьма многочисленном и очень опытном в войне и грабежах. По его известию, в 556 г. в римском войске, защищавшем закавказские владения от персов, участвовало около 2000 тяжеловооруженных савиров под начальством трех знаменитейших вождей – Балмаха, Кутилгиза и Илигера. А эти имена едва ли могут быть признаны за угро-финские, особенно последнее: оно весьма близко отзывается древнерусским Елг (Олег), латинским – Ольгерд и болгарским – Вульгер (который встречается в том же VI в. как предводитель болгар, вторгшихся в Мизию. См. у Феофана и Анастасия). По известию Феофана, у савиров кавказских была княгиня Боарис или Боарикс, которая наследует своему мужу Балаху, является также союзницей императора Юстиниана I в его войнах с персами и сама предводительствует войском. Имя ее, по всей вероятности, одного корня с славянорусским Борис или Богорис. Не забудем при этом, что кавказские края в древности почитались родиной амазонок. Название савиры или савары слышится также в древнем названии савароматы или савроматы; а этот народ был известен своими воинственными женщинами и, по мнению древних, вел происхождение от скифов, сочетавшихся с амазонками.