Текст книги "Семь дней Мартина"

Жаль, что этому колдуну не нужны помощники: Правич согласился бы устроиться к нему подмастерьем, чтобы выучить заклинания и самому стать колдуном. Но чего нет – того нет. Остается одно – обменять наличность на необходимые заклинания и найти временное убежище в укромном месте до следующей ночи.

– Черт побери, а ведь колдун меня не узнает!

В последний раз аптекарь видел Константина сорокатрехлетним человеком, и то, что за прошедшее время Правич изрядно помолодел, может привести бедного колдуна в большое смятение. Поверит ли на слово, или придется напомнить ему кое-какие секретные сведения из прошлого? Не ради шантажа – упаси, Господь, – а исключительно ради уточнения, что за торопыга пожаловал в уютный, пахнущий травами домик аптекаря среди ночи.

В доме колдуна горел свет. На втором этаже, где он жил в свободное от основной работы время. На ночь аптека закрывалась – как и все в округе – на приличных размеров амбарный замок, и Правич решил, что заставлять колдуна шарахаться по ступенькам в столь поздний час не стоит. Доброго настроения это ему не добавит, а сонные колдуны отличаются от обычных горожан тем, что их ворчливые угрозы имеют тенденцию к осуществлению. Отправиться в дальние дали или совершить еще что-нибудь экстраординарное Правичу не улыбалось, и он, подлетев к домику, вежливо постучал в окошко, в котором виднелся тусклый огонек свечи.

И пусть колдун не любит, когда его будят среди ночи, но иного выхода нет. К тому же, Константин рассчитывал на то, что тихий звон монет за окном разбудит колдуна намного быстрее, чем яростные удары в дверь тараном или оглушающий колокольный звон над ухом, и он сменит гнев на милость.

Огонек задрожал: колдун подхватил свечу и направился к лестнице.

«Он оглох, что ли, на старости лет? – удивился Правич. – Не отличает стук в окно от стука в дверь?»

Дремавший у аптечного крыльца черный кот засиял фиолетово-синим цветом и внезапно разделился на четырех котят. Котята грозно фыркнули и гордо зашагали на все четыре стороны. Правич поморгал и нервно сглотнул: предусмотрительность оказалась не лишней.

Дверь аптеки открылась. Амбарный замок оказался фикцией: он висел сам по себе на двух металлических полосках, создавая ощущение закрытости. Колдун осветил свечой на подсвечнике старые каменные ступеньки.

– Так… – медленно проговорил он, изучая мерцавшие тусклыми синими огоньками характерные следы разделившегося кота. – Кошачьи следы… Странно. Как он стучал в дверь?

– Хвостом, конечно! – не сдержался Правич.

Колдун так резко выпрямился, что хрустнул позвоночник.

– Кто здесь?! – воскликнул он испуганно.

Правич не успел ответить, как колдун поднес свечку ко рту и с силой дунул на огонек. Огонек вместо того, чтобы погаснуть, вдруг вытянулся в противоположную от колдуна сторону на полтора метра и значительно потолстел. Длинная огненная колбаска отлетела от фитилька и приняла форму колышущегося пузыря.

– Это я, кошелек с деньгами! – торопливо объявил Правич, Не хватало еще поджариться на свечном огоньке: мертвые на том свете засмеют.

– Кто-кто? – колдун приказал огненному пузырю отыскать говорящего и осветить его. Пузырь остановился около Константина, и тому пришлось направить ступу вниз, пока колдун не приказал пузырю лопнуть или взорваться: при его талантах – пустяковое дело, а ты ходи потом обгоревший и источай запах паленых волос.

– Добрый вечер, магистр Сабарак.

Огненный пузырь вращался рядом, и колдуну не пришлось вглядываться – лицо Правича было хорошо освещено.

– Мы знакомы?

– Не совсем. Вы помните Константина Правича, любителя опасных авантюр и помощника колдуна Эрбуса? К сожалению, они оба погибли, а я племянник Константина, остался без работы после смерти колдуна. Я…

– Помню! – оборвав его на полуслове, ответил Сабарак. – Еще как помню! Эрбус остался мне должен. Погиб, говоришь? Вот урод! Теперь придется оживить его труп и заставить отработать долг. А ты, стало быть, его второй помощник?

– Да, я был его слугой. Это у нас семейное.

– Уже лучше. Тогда, пожалуй, обойдусь малой кровью.

– Это вы о чем? – забеспокоился Правич. Запахло неприятностями, и при общем неблагоприятном развитии событий еще один минус плюсом не станет.

– Я заставлю тебя отработать долги колдуна, – воскликнул Сабарак. – И ты не уйдешь отсюда, пока не возместишь причиненный Эрбусом ущерб!

«Эрбус, урод, ты когда успел долгов наделать?! – разозлился Правич. – А мне ничего не сказал, собака такая!»

Положение надо было исправлять: Яга наверняка уже знает, где его искать, и с минуты на минуту в город прилетят летающие тарелки.

– А я все принес! – Константин потряс кошельком, в котором было около трехсот золотых. Он понятия не имел, сколько колдун запросит за приличное защитное заклинание, но надеялся, что имеющейся в наличии громадной суммы хватит и на возвращение долга и на покупку заклинаний.

– Правда? – не сразу поверил Сабарак. Правич еще раз потряс кошельком, посильнее, и монеты зазвенели намного приятнее. – Так-так, я слышу, что там ровно двести девяносто семь золотых! Что ж, в таком случае, долгие вступительные разговоры ни к чему, – обрадовался колдун. – Давай деньги, не стесняйся, и ты свободный человек отныне и до самой смерти!

– Я могу влететь в дом? – спросил Константин. – Сами понимаете, такое средство передвижения без надзора оставлять нельзя, мигом ноги приделают.

– Зачем? – не понял колдун. – Ты просто отдай деньги – и катись, куда пожелаешь.

Правич покосился налево-направо, проверяя, не идет ли кто по темным улицам, и перешел на заговорщицкий шепот.

– Я хотел бы поговорить с глазу на глаз насчет сами понимаете чего, – намекнул он. – И не хотел бы оставить ступу одну среди ночи. Уведут, оглянуться не успею.

Колдун оценивающе посмотрел Правичу в глаза, определяя степень его молчаливости и способности держать язык за зубами. Первое впечатление оказалось положительным, но это часто так бывает. Впрочем, названные имена и особенно кошель с деньгами служили неплохими поручителями.

– Ну, тогда проходи, э-э-э… как тебя величать-то?

– Правич, – назвался Константин, – Тоже Константин, как ни странно. У нас все родственники называют первенцев Константинами в честь основателя династии, – соврал он.

– Похвальный обычай, – согласился колдун. – Основатели часто служат добрыми духами-защитниками семьи. А как различаешь при большой куче родственников, что обращаются именно к тебе, а не к другому Константину? По отчеству?

– Нет, каждый из нас знает голоса родителей, и мы понимаем, что они зовут собственного сына, а не кого-нибудь из племянников.

Колдун удовлетворенно кивнул.

Что ж, тоже выход. Проходи.

Сабарак с любопытством поглядел на ступу и отошел от дверей, освобождая проход. Правич пригнул голову, влетая в дом, колдун закрыл за ним дверь и зашагал следом.

– Константин, – обратился он, – забудь о долге своего хозяина. Меняю долг на его ступу!

«Какой шустрый!» – ухмыльнулся про себя Правич.

– Не могу, магистр Сабарак, – ответил он. – Это не его, а моя ступа.

– Проси за нее, что пожелаешь! – не растерялся Сабарак. – Любые заклинания отдам взамен.

– Нельзя: эта ступа приносит несчастье, – вполне серьезно заметил Правич. – С тех пор, как я решил ее приобрести, мне несколько раз надавали по лицу, едва не ослепили, а теперь за мной гонятся прежние владельцы.

Колдун огорченно развел руками: как только на горизонте замаячит хорошая вещь для хозяйства, так обязательно появляются острые подводные камни, о которые имеющиеся редкие плюсы разбиваются и превращаются в многочисленные минусы.

– Именно поэтому я к вам и прилетел, магистр. У меня мало времени, – сказал Правич, – а до зарезу нужно заклинание, спасающее от «волшебного взгляда» и делающее меня неуязвимым. За мной гонятся и хотят убить, а ведь еще древние сказали, что надо помогать ближнему!

– Да где их в наше время найдешь, этих ближних? – взгрустнул колдун. – Вокруг одни злобные морды, кирпича на них не хватает.

– А я? – возразил Константин. – У меня не злобная морда!

Колдун хитро ухмыльнулся:

– Это частный случай. А вот сейчас пошлю тебя на три буквы – такая же морда станет. А если все морды одинаковые, то зачем помогать кому бы то ни было?

– А разве кошелек с деньгами не компенсирует общую злобность? – возразил Правич. Эти колдуны похожи друг на друга, как две капли воды, и подход к ним практически одинаковый: финансовый. Разница только в сумме. – Помогите мне, ради всего святого, что есть в этом кошельке.

Колдун не нашелся, чем возразить, и приступил к делу. Выслушав заказ Константина, он ответил:

– Второго заклинания ни у кого нет: после смерти Ах-из-леса оно предано забвению. Есть только магические доспехи. Защитят от стрел, мечей, ножей и прочего мелкого оружия.

Правич чертыхнулся:

– Давайте, что есть!

– Отлично. Но, если исключить из принесенной суммы долг Эрбуса, то у тебя остается три золотых, – задумчиво сказал колдун. – Не густо.

– А сколько нужно?

– Двести сорок золотых, и помощь примет тебя в жаркие объятия, – лаконично сообщил колдун.

– Заклинания мощные?

– За двести с лишним золотых? За такие деньги преступно сомневаться в их качестве.

– За такие деньги я могу сомневаться во всем, что мне захочется.

– Обсудим эту тему?

– Некогда. Беру!

– Деньги вперед.

– Вот кошелек, сдачи не надо.

– Но там долг колдуна Эрбуса.

– Умножайте сумму долга на два – это то, что вы получите, если отсрочите выплату! – Правич сделал ход конем: иначе и последних денег лишится, и враги отыщут его в два счета. Если колдун не дурак, а он не должен быть дураком после стольких лет жизни, то он согласится.

Но оказалось, что колдун не любил ходы конем там, где надо было ходить пешкой.

– Не пойдет. Лучше ты принеси денег в два раза больше, и получишь заклинание в два раза мощнее.

– Но мне срочно надо, иначе…

– А вам всем срочно надо, – заметил колдун, – Только платить никто не хочет. Я, понимаешь, стараюсь месяцами напролет, придумываю новые заклинания, провожу долгие и опасные опыты, ночами не сплю, нервы трачу, а вы всё хотите за так получить и еще меня обругать, мол, колдунов вроде тебя – миллионы, а мы, пользователи – одни-единственные, нам платить не пристало. Сам, небось, за лишнюю копейку удавишься и прибьешь каждого, кто не заплатит за твой труд.

– Но я… зато я всем скажу, какие у вас хорошие заклинания!

Перспектива быть прорекламиуемым на весь белый свет в краю, где колдунов используют в качестве повода разжечь большой костер – не самая удачная идея.

– Слушай, парень, – Сабарак оперся о стену вытянутой рукой, – а ты построй мне новый дом за свои деньги, и я всему свету объявлю, что твои постройки самые-самые роскошные в мире. У тебя отбоя не будет от заказчиков.

– Но это же тяжелый физический труд, а не…

– Хорошо, – кивнул маг. – Если, по-твоему, создавать новые заклинания проще простого, то какого лешего ты ко мне среди ночи приперся? Сам себе создавай заклинания. А теперь иди отсюда!

Правич опешил: эти колдуны бывают настолько невыносимы, что слов нет. На их месте любой другой был бы рад, что их заклинаниями пользуются, а этот еще чего-то возмущается. Но выхода не было: колдунов в городе настолько мало, что раз – и обчелся. Сабарак – единственный, потому что остальных давно отловили и казнили, а у него хорошо развит инстинкт самосохранения. Придется уступить. А вообще-то он прав: чуть что пойдет не так, и от покупателя останутся одни воспоминания.

– Я… я не могу, у меня не осталось времени! – взмолился Правич, – Если вы мне не поможете, то меня убьют, и вам обломится будущая прибыль! Вы – моя единственная надежда, Сабарак! Я бы заплатил, но сейчас мне нечем! Пощадите бедного несчастного сироту, оставшегося без родителей!

– А каким боком отсутствие близких родственников влияет на финансовые возможности? – удивился колдун. – Наоборот, одинокие люди богаче остальных: тратят заработанное на себя и горя не знают.

– Вам легко говорить, а у меня каждый раз после получения очередного жалованья появляется куча жаждущих украсть кошелек.

– Борись с ними.

– А я и борюсь, – кивнул Правич, – мне уже трупы негде прятать! Помогите мне!

– Ты серьезно? – хихикнул колдун. – Не удивительно, что тебя преследуют. А вообще метод хороший, я и сам так делаю. Провожу на отбросах общества полевые испытания новых заклинаний. Пока никто не жаловался. Народ доволен, что грабителей все меньше и меньше, и мне подопытным платить не надо. Лепота!

– Прошу вас, смилуйтесь: я все-таки принес долг колдуна Эрбуса, хотя мог сбежать с деньгами и жить далеко отсюда в свое удовольствие!

– Это вряд ли, – заметил колдун, – но так и быть, я дам тебе заклинания. Краткосрочного действия. А когда вернешь долг, получишь долговременные. Иди за мной, заклинания хранятся в подвале.

– Когда они подействуют? – поинтересовался Правич. – У меня на самом деле мало времени. Каждая секунда на счету.

– А как только произнесешь, так сразу, – колдун провел Константина в подвал и закрыл за собой замаскированную под деревянную стену дверцу на мощный засов. – Рассказывай подробнее, кто за тобой и с чем бегает, чтобы я подобрал подходящее защитное заклинание.

– Владелица этой ступы Яга и человечки на больших суповых тарелках.

– Яга?! – ужаснулся Сабарак. – Вот черти полосатые, а я-то думал, что люди сами научились создавать ступы… Сочувствую тебе, парень: ты обокрал могущественную колдунью! Она теперь тебя живьем на лопату посадит и в печь сунет.

Правича ощутимо передернуло.

– В честь чего такая жестокость?

– А ты не знал? На вот, – колдун снял с полки и протянул ему толстую книгу «Народные злодеи: вымысел и реальность», – документальный бестселлер о потайном могущественном мире. Автор тридцать лет бродил по миру и составил правдивые портреты многих злодеев и мрачных личностей. Дарю. Почитаешь на досуге о том, с кем схватился, и во что оно тебе выльется.

– Но я случайно и не у Яги…

– Разумеется, случайно, – Сабарак открыл деревянный сейф, мечту Правича: обработанные колдовством дерево не гнило, было крепче железа, не рассыхалось и не горело. Теоретически, сокровища и разные секретные штучки могли храниться в таком сейфе вечно, и никто, кроме хозяина, не мог его открыть. Когда владелец умирал, хранимые в сейфе вещи сгорали, и после этого сейфом имел право пользоваться кто угодно: о старом владельце уже ничего не напоминало. – Специально подобный номер ты не провернешь.

– Скажите, Сабарак, а вы не продаете сейф?

– У тебя же денег нет.

– Я поменяю на ступу.

– В другой раз.

– Зря.

– Она же несчастье приносит, ты сам говорил, – колдун снова хихикнул, – или ты полагал, что после этого Яга погонится за мной, а про тебя забудет? Нет, приятель, сначала она тебя изведет.

Он зашебуршил стопками исписанных каллиграфическим почерком бумажек, отыскивая необходимые заклинания.

– Вот, держи, – колдун протянул Правичу два листка с коряво написанными буквами, – пока действует первое заклинание – тебя никто не отыщет с помощью волшебства, но если увидят своими глазами – от мордобоя не спасешься. Поэтому на волшебство надейся, но и сам не плошай. А второе заклинание спасет от стрел, ножей и прочего колющего и режущего оружия. Ненадолго. Десять попаданий – и на одиннадцатое ты становишься обычным смертным. Давай кошелек.

Константин засопротивлялся:

– Сначала расскажите, как ими пользоваться?

– Очень просто, – ответил колдун, посмотрев на него с изрядной толикой недоумения: таких простых вещей не знает. – Читаешь заклинания вслух, и все дела.

– А если не сработает?

– Тогда я дам тебе другое заклинание.

– А если и оно не сработает?

– Дам третье.

– А если… – не сдавался Правич.

– Пристрелю тебя, чтобы не мучился, и верну деньги, – сдался Сабарак. – Читай заклинание, хватит мне на нервы действовать!

Глаза мага яростно сверкнули, и Константин моментально вспомнил давешнего черного кота. Когда он теперь в себя соберется, в каком неведомом краю?

В дверь аптеки требовательно заколотили.

Правич вздрогнул, колдун перевел взгляд с него на закрытую дверцу.

– Похоже, это за тобой, – предположил он. – Выйдешь, или мне помочь?

– Вы выдадите властям такого хорошего покупателя, как я? – изумился Константин, – Я не сумею вернуть долг, будучи казненным или заточенным в тюрьму.

Колдун тяжело вздохнул, выбирая между прибылью и годами выстраиваемыми хорошими отношениями с местными властями.

– Я только заклинание дочитаю! – торопливо сказал Правич, сообразив, что при неблагоприятных обстоятельствах ответ Сабарака может оказаться положительным. – И немедленно покину этот дом!

– Поторопись, – приказал колдун, – я не хочу неприятностей с городской стражей: они ушлые ребята, просто так не уйдут. Будут стучаться до последнего, пока мертвого не разбудят. Я сейчас с ними поговорю, а ты…

Стуки утихли, но в следующую секунду случилось неожиданное: раздались треск толстых дверей, грохот упавшего на пол тарана и звук впивающихся в стены стрел.

– Черт бы вас побрал! – разозлился Сабарак. – Я могу многое вытерпеть, но такого… Как вы посмели вломиться в мой дом?! Парень, ты заплатишь мне и за сломанные двери!

– Все что угодно, только позже! – взмолился Правич. – Я готов даже лично их починить.

– Ловлю на слове.

Стражники ворвались в дом. Полученный ими приказ гласил: ни в коем случае не оставлять Правича и контактировавших с ним лиц в живых. И тем более ни к кому из них не прикасаться.

Стражники разбежались по коридорам, без предупреждения обстреливая из луков все, что только можно, и уже после этого высматривая, есть ли кто в доме?

Стража на улице окружила дом и теперь готовилась по приказу выпустить в деревянное здание горящие стрелы. Жителей соседних домов срочно эвакуировали, не давая им толком одеться, а неподалеку от аптеки ставили бочки с водой на случай распространения пожара.

– Он где-то здесь! – крик командира раздался у потайной дверцы в погреб. – Приказ ясен? Простукивайте стены, проверьте каждый уголок, поднимайте каждую подозрительную лампу или подсвечник, сдвигайте с места все, что только можно. Найдете тайник или откроете потайной вход, получите премию от самого короля! Лекарства не хватать и не бросать о стену: могут взорваться или отравить вас. Деньги не трогать – это ловушки! Если лекарь на самом деле колдун, то монеты на видном месте – это средство защиты от воров…

Хлоп.

– Хрю-хрю.

– Та-ак… Вот вам и первый конкретный пример превращения! Кто еще позарится на десять золотых, чтобы дожить отпущенные годы в своем истинном обличие?

Сабарак тихонько по-злодейски захихикал.

– Говорю в последний раз: ничего руками не трогать, иначе превратитесь в зверей и переедете в королевский зоопарк охранять сторожа от собутыльников. Ищите потайные комнаты, отсюда никто не выходил!

Кто-то заколотил по дому кувалдой, со стен погреба посыпались меловая крошка, и полки со снадобьями и травами покрылись тонким белым налетом.

Колдун пришел в ярость: наглые, невоспитанные стражники посмели превратить его дом в непонятно что!

Кувалда прошлась по стене и ударила по двери. Гулкий звук пронесся по этажу, и стражник воскликнул:

– Здесь пустота! Дверь замаскирована под стену!

– В мозгах твоих пустота! – рявкнул Сабарак. Вытянув руки, он произнес заклинание, которое Правич попытался запомнить, и в наступившей тишине послышался удар об пол выскользнувшей из рук стражника кувалды. Секунду спустя стражник рухнул следом.

В дверь одновременно вонзились восемь горящих стрел, а стражники торопливо бросились к выходу из аптеки.

– Пришла пора кровопускания, – прорычал колдун, вторично вытягивая руки и с выражением читая заклинание, от которого у Правича заныло сердце. Металлические кончики торчавших из двери стрел накалились добела, подпалили дерево и вылетели обратно. Отчаянные вопли стражников дали понять, что стрелы попали по назначению.

– Ворвались в мой дом, – бурчал колдун, – испортили мне все и в бега подались? Это вам даром не пройдет!

Константин тихо ойкнул и зашептал текст заклинания: не ровен час, колдун сорвет на нем свою злобу: ведь стражники явились именно из-за ночного гостя.

Оба заклинания Правич прочитал, стараясь не сбиться из-за торопливости и не скомкать слова. В памяти свежи были воспоминания о том, что происходит, когда заклинание произносится неправильно: совершенно другой эффект, и незначительное изменение в событиях, возможно сыграющее в дальнейшем роковую роль.

– Вижу Правича, – сообщил Ор Лисс пилотам. – Парни, хорош просвечивать лес, грибной сезон давно закончился. Правич сумел от нас удрать, и теперь он в городе к западу от вас.

– Мы не долетим, топливо на единице.

– Сливайте остатки в один катер и отправляйте кого-нибудь в город. За оставшимися прилетят ковры-самолеты, я договорюсь с магом Григорием.

Рассматривая дом, около которого оказался Правич, Яга заметила превращение кота в четырех котят и обнаружила крайне неприятную вещь: когда дверь аптеки открылась, владельца дома не было видно даже частично, хотя Правич пожал ему руку. Ведь нормальные люди не будут с чувством пожимать воздух – так не бывает.

– Хозяин дома защищен от «волшебного глаза»! – воскликнула она. – Поторопитесь, я поняла, зачем Правич прилетел сюда среди ночи: чтобы стать таким же невидимым для нас. Если мы его упустим сейчас, то через неделю нам придется сражаться с сотнями и тысячами кусающихся мертвецов.

– Никто и не спорит, – отозвался Ор Лисс. – Катер уже летит. Почти.

Три минуты прошли, словно три часа. Катер все еще не появился над городом, а Правич уже читал заклинание, способное защитить его от просмотра волшебными средствами. Изображение на тарелке пошло с помехами, добавились полосы и точки, мельтешащие в произвольном порядке, и Правич медленно скрылся под лавиной нарастающих помех.

– То, что не улавливается, показываться не может, – проговорила Яга.

– Приехали, – подвел итог Ор Лисс. – Теперь эту бестию сам черт не поймает. Придется использовать тяжелую артиллерию.

– Предлагаешь уничтожить весь город?

– Достаточно снести один район.

– Много, – отказалась Яга. – Стоп! Есть идея. Яблоко, покажи мою ступу!

Яблоко завертелось вокруг своей оси и покатилось по тарелке привычным маршрутом. Помехи рассеялись, и взорам Яги и ученого предстала ступа, которую тащил по лестнице Правич-невидимка.

– Пока они вместе, Правич от нас не скроется, – удовлетворенно потерла руки Яга.

Кто-то закричали от боли, и к крикам добавились вопли ужаса, оборвавшиеся на высокой ноте.

– Скорее давай сюда кошелек, пока не началось побоище! – потребовал Сабарак. Он открыл дверцу и уверенно зашагал по лужам крови, оставшейся от стражников. Константин посмотрел на колдуна с изрядной долей страха: не ровен час, тот припомнит слова о погоне – живым не уберешься.

Вместо ожидаемого Правичем выхода из аптеки и последующего уничтожения военных заклинаниями Сабарак зашагал наверх и поднялся на крышу. Константин не отставал, умудряясь при этом тащить за собой ступу Яги – не хотел расставаться с удобным летательным средством.

Колдун подошел к чердачному окошку и сбоку поглядел на улицу. Вокруг дома стояли десятки стражников, и у каждого в руке находилось по горящей стреле.

– О-о-о… – пробормотал он, – Ни во что не ставят мои заслуги перед городом! Я потратил сорок лет на их лечение, и что взамен? Горячий огонь вместо горячей благодарности!

Горящие стрелы полетели в дом. Они вонзались в деревянный сруб, и пламя с легкостью перекидывалось на старинную постройку. С запылавшей крыши на землю посыпались горящие пучки высушенной травы, оставшейся с прошлых лет и выброшенной на крышу за ненадобностью.

– Эй! – прокричал колдун, отворив ставни и высунувшись на улицу. – Меня захватил опасный преступник, спаси…

Рой горящий стрел полетел в его сторону, и колдуна спасла лишь завидная предусмотрительность: он сразу же отпрянул в сторону, и стрелы пролетели сбоку от него, задев левое ухо и опалив волосы. Сабарак чертыхнулся и зарычал.

Правич втащил ступу и внезапно почувствовал, что ему в шею уперлось острое лезвие.

– Слушай, парень, этот праздник устроили по твою душу, и я не желаю больше в нем участвовать! – яростно прошипел колдун ему на ухо. – Признавайся, что такого ты натворил, раз тебя готовы убить, уничтожив при этом непричастных и невиновных?!

– Понятия не имею! – прохрипел Правич. – Я никому ничего не делал, только набил морду одному выскочке и забрал у него ступу.

– А он оказался членом королевской семьи, и теперь жаждет мести?

– Нет, он слуга царевича Ивана из три-девятого царства.

– Блеск! – вырвалось у колдуна. – К утру от моего дома и моей работы останутся рожки да ножки, и знаешь, что?

– Что?

– Если ты не отдашь мне ступу в качестве возмещения ущерба, то эти рожки-ножки окажутся твоими. Учти, магия моего ножа сильнее твоего защитного заклинания, ибо я сам себе не враг. Намек понял?

– Конечно! – просипел Правич: трудно не понять подобное, для этого надо родиться полным идиотом. – Не оставляйте меня здесь, я вам пригожусь!

– Ты мне уже пригодился: надоумил переехать в теплые края и понежиться на берегу моря в оставшиеся годы жизни, – колдун сунул кошелек за пазуху, отобрал у Правича ступу и пнул его самого ногой под зад. – Свободен!

Правич кубарем покатился по лестнице, упал на пол и облегченно выдохнул: при падении не только не сломал себе шею, хотя ступеньки прошлись по ребрам, но и не почувствовал никакой боли.

Колдун забрался в ступу и прокричал Правичу:

– Так и быть, уговорил! Теперь сейф твой, забирай и пользуйся!

Он взмахнул руками, и черепичная крыша разлетелась тысячей глиняных осколков и деревянных щеп, осыпая стражников и зрителей. Люди с криками попрятались за соседние дома, бранясь, на чем свет стоит.

Ступа взмыла высоко над городом.

Влетавшие в дом горящие стрелы вонзались в стены и полы, Правич вскочил на ноги и бросился наверх, но тут влетевшая в дом по высокой дуге стрела ткнулась прямо ему в грудь. От испуга Константин вздрогнул, но стрела застыла в сантиметре от него, задрожала, словно вонзилась в дерево, покачнулась и упала к ногам. Тепло от огня лизнуло лицо и сменилось морозным холодом. Правича пробрала крупная дрожь.

– Действует… – пробормотал он, поежившись. – Честное слово, действует!

Ступа поднималась все выше и выше, желтые полосы горящих стрел прочерчивали небосвод и возвращались на землю, не долетая до ступы, а довольный собой и новым приобретением колдун приветственно размахивал руками и передавал пламенные приветы-заклинания из серии «Чтоб вы все сгорели!». Костры появлялись тут и там, и стражники больше не стреляли. Они бегали и катались по земле, сбивая с себя пламя, но зеваки боялись подойти и окатить их водой: опасались, что колдун подожжет и их тоже.

Дом заполнился дымом, и Правич сообразил, что пора делать ноги: стало трудно дышать.

– Я тебя достану! – пообещал он колдуну на прощание, и мрачно проговорил: – Радуйся, Мартин, наступил час твоего отмщения!

Наверно, избитый слуга испытывал точно такие же неприятные чувства к врагу, когда вылетел из ступы и ударился о землю.

– Руки коротки! – откликнулся Сабарак из поднебесья.

Константин вздрогнул от неожиданности: не может быть, чтобы маг обладал настолько мощным слухом.

«Это он стражникам, больше некому! – пронеслось в голове. – А смешно получается: история-то кругами ходит». Оставалось надеяться, что Сабарака самого выбросят из ступы где-нибудь в краю пальм и кусачих акул, и тогда он тоже поймет, что чувствует брошенный на произвол судьбы человек.

– А ведь я только что открыл закон развития человечества, – пробормотал Правич, – оно развивается по спирали. Вот, почему все открытия происходят, когда ты находишься в полной…

Последнее слово заглушил пронзительный свист и грохот взрыва: светло-голубая молния ударила в ступу, и на ее месте появилось расползающееся по небу облако белого дыма. Обломки ступы посыпались на город.

– Есть! – воскликнула Яга. – На этот раз колобок от нас не ушел!

У Константина подкосились ноги: световые лучи пришельцев запомнились ему навсегда. А когда в видимую через чердачный проем часть неба медленно выплыла мигающая мощными огнями летающая тарелка, ему стало совсем плохо. Он сглотнул и сломя голову бросился в подвал.

– Успели-таки найти, мелкие уроды! – сквозь зубы бормотал Правич, торопливо сбегая по ступенькам.

Оставшиеся от ступы щепки догорали и падали на замерзшую землю, на крыши и на чердак дома колдуна, а толпа пожарных и охранников с уважительным страхом смотрела на то, как в небе над домом медленно и величественно кружит дискообразный катер инопланетян.

– Что это? – удивленно спрашивали друг у друга озадаченные горожане. Ответа никто из них не знал.

– Мишень сбита, что дальше? – спросил пилот.

– Уничтожить дом! – приказал Ор Лисс. – Не хватало еще, чтобы кто-то из горожан зашел в него и заразился.

Нижний люк летающей тарелки открылся, и сброшенная точно в центр аптеки морозильная бомба в один момент превратила здание из лубяного в ледяное. Полоса льда протянулась по земле до бочек с водой, превращая их в ледышки, и стражники с горожанами дали деру, не дожидаясь, пока полоса дотянется до них и превратит в снеговиков.

Ледяная полоса прошла двадцать метров и остановилась. Оставшаяся на границе полосы бочка с водой наполовину заледенела. Полностью замороженные бочки с водой одна за другой трескались и ломались, не выдерживая давления расширявшегося льда.

Решивший выстрелить по летающей тарелке стражник потерял драгоценное время для того, чтобы сбежать, и застыл ледяной скульптурой.

Правич захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной. Услышав пронзительный и нарастающий свист, он зажал уши и приготовился умереть, но вместо этого ощутил спиной ужасающий холод и отскочил от двери, как ошпаренный.

Тусклый огонек масляной лампы, не потушенной при уходе, освещал подвал, и Константин увидел, что задняя часть тулупа осталась на ней, примерзшая и замороженная до хрупкого состояния. Дверь и стены покрывались тонким слоем инея прямо на глазах, температура ощутимо понижалась.

Под конец раздался знакомый по вчерашнему сражению протяжный свист: из тарелки выстрелили убивающим светом, и над головой у Правича дико загрохотало: осколки дома посыпались по коридорам: заполняя свободное пространство. Белесый туман проникал сквозь щели между дверью и стеной, и лениво расползался по подвалу.

Правич отошел к противоположной от двери стене и поднес к лампе пучок травы. Огонь перекинулся на траву и сразу же превратил ее в пепел, на миг обдав теплом. Завибрировал деревянный сейф: началось уничтожение хранившихся в нем документов погибшего колдуна.

«Сотни заклинаний… я мог ими воспользоваться… сейчас уничтожит…» – пронеслись в голове Константина разрозненные мысли.