Текст книги "Семь дней Мартина"

Уходящее за горизонт море, каменистый неровный берег, о который бились волны с «барашками», и непривычно зеленая для поздней осени трава. В нескольких километрах виделись деревянные домики – по соседству друг с другом располагались три деревни.

Ковер попал в воздушную яму. В груди Мартина гулко ухнуло, и он отполз к центру ковра: летая на ступе, он не ощущал страха от высоты, но сейчас закружилась голова.

Узнать бы у мага, как воины его королевства летают на коврах и реагируют на высоту? По словам Ивана, стражники прыгали с ковра-самолета без страха и раздумий, и царевич честно признался, что воевать с бесстрашной армией королевства не согласится ни за какие коврижки. Наоборот, таких воинов необходимо взять в союзники, и тогда объединенной армии сам черт не страшен.

Мелкие камешки на берегу моря по мере приземления превращались в огромные валуны, а тонкий ручеек, впадающий в море, оказался широкой рекой. Ковер полетел над ней, и Мартин отчетливо увидел плывущих в глубине рыбок.

Река сужалась до тех пор, пока не разделилась на три ручейка, стекавшие с высоких холмов. Мартин отметил, что на пути каждого из трех ручейков зачем-то было выкопано по яме.

Ковер полетел к вершине и остановился, преодолев треть расстояния до нее. Ручеек вытекал из-под овального камня-окатыша, под которым оказалась тонкая расщелина. Кто-то явно принес камень и положил около бьющего из земли ключика по одному ему известным причинам: в наличии камня не было никакого смысла.

Мартин снял тулуп и шапку: здесь было несравнимо теплее, чем в лесу.

– Что скажешь? – спросил он у волка, приземлившегося у камня и принюхивающегося к воде.

– Пока ничего.

– Я пойду, посмотрю, что там за ямы, и для чего их выкопали.

– Если что, зови на помощь.

Мартин направился вниз по течению, не отходя от ручейка дальше метра, и у самого подножия холма наткнулся на круглую яму и два деревянных столбика с железными кольцами и сгнившими цепями-кандалами. Ручеек вливался в яму, стены которой были обложены окатышами.

«Похоже, вода не волшебная», – решил Мартин: ручеек течет среди обычной травы, ничем не отличающейся от той, что растет в округе, а поскольку живая вода увеличивает срок жизни, то трава должна была вымахать до немыслимых размеров: ведь растения растут до самой смерти. С другой стороны, неизвестно: действует вода на растения или нет?».

Мартин сел на корточки перед колодцем, опустил в воду руку, поводил ей и дотронулся до камней.

– Ложный след. Вода вкусная, но обычная! – отчитался Всеволод. – Сделаем вид, что остановились здесь передохнуть на пять минут, и полетим дальше.

– Тебе никогда не попадалось ничего похожего? – спросил Мартин, показывая на кандалы. – Не похоже на колодец для воды.

Волк отрицательно покачал головой.

– Наверное, здесь свободолюбивые грязнули в мучениях теряли последнее, что у них оставалось, – предположил он.

– Думаешь, здесь совершали ритуальные убийства? – задумался Мартин.

– Какой ты кровожадный! – отозвался волк. – Прям как я. Все намного проще: грязнуль впервые в жизни мыли с ног до головы. Чтобы они не разбили тазики в припадке антимыльного бешенства, специально выкопали такие ямы – их не сломаешь. Чтобы грязнули не дрались и не бились в конвульсиях от попадания в глаза мыльной пены, бедняг перед очищающей процедурой приковывали к столбам. А сейчас колодцы заброшены, потому что чистюлям все таки удалось соблазнить грязнуль чистотой и комфортом, или грязнули умудрились убить всех чистюль.

– Душераздирающая версия, – признался Мартин. – Но маловероятная. Взрослый уместится в колодце по пояс, а детей и приковывать не надо: они и без того обожают плескаться в речке с утра до вечера, только волю дай.

– Самое невероятное обычно оказывается самым верным, – объяснил волк. – Я с давних пор иду от сложного к простому.

– И как часто ты оказывался прав?

– Пятьдесят на пятьдесят. Откуда ни начинай, побеждает золотая середина.

– С нее и надо начинать, – предложил Мартин.

– Бесполезно, – возразил Всеволод, – Это не простая середина, а золотая, и она в любом случае вычисляется путем длительных умозаключений.

– Да? Тогда ну их, пошли остальные ямы осмотрим.

Вторая яма оказалась точно такой же, с похожими столбиками и кандалами, но была обложена не окатышами, а шершавыми камнями. Гадая, что к чему, Мартин поднялся вверх по ручью и увидел, что исток ручейка прикрыт точно таким же шершавым камнем. И в третьей яме камни отличались от первых двух. Налицо явное деление ручьев по определенному признаку. Но что оно означает?

Пришлось вызвать мага.

Появившийся в зеркальце Григорий жевал кусок жареной курицы. Маг кивнул в знак приветствия, проглотил кусок, вытер рот и пальцы платком, и сказал:

– И тебе приятного аппетита!

– Спасибо, но я не ем!

– Совсем? – изумился маг. – И никогда не пробовал?

– Это вы о чем? – не понял Мартин.

Маг озадаченно посмотрел на стол перед собой, соображая, что он сейчас ляпнул.

– А, тьфу ты, не обращай внимания! – отмахнулся он. – Обычно люди говорили мне, что не пьют, это я по привычке вопрос задал. Трезвенники в наше время – штука редкая. Присоединяйся к трапезе, вместе веселее!

– Некогда, – отказался Мартин, – Я нахожусь на первом предполагаемом месте.

– И что обнаружил? – в руках мага словно по мановению волшебной палочки вместо куриной ножки оказалась перьевая ручка, а вместо лепешки – лист бумаги. Григорий кратко чертыхнулся, увидев, что стекший на пальцы куриный жир превратился в синие чернила, а лист бумаги оказался на треть обкусанным. – Торопливость меня погубит.

Бумага и перо вновь обернулись курицей и лепешкой, маг отложил их в сторону, очистил стол и руки заклинанием, и призвал с полочки чернильницу с пером и чистый лист бумаги.

– Диктуй, – сказал он.

– Здесь течет обычная вода отличного качества. Но это мелочи. Здесь три колодца непонятного назначения. Вам что-нибудь известно о существовании трех колодцев помимо Учкудука?

– Нет. Опиши.

– Я лучше покажу, – Мартин повернул зеркальце. Маг зачеркал пером по бумаге.

– Я узнаю, в чем дело, и расскажу тебе, – пообещал он. – Что ж, одним местом меньше. Наши шансы на обнаружение волшебной воды увеличиваются с каждым разом, это радует.

– Меня обрадует только находка воды, а не оптимистическая статистика.

– Уговорил, – Григорий крест-накрест перечеркнул точку на подлетевшей к столу карте. Мартин ждал, когда маг расскажет о втором предполагаемом месте, но внезапно раздался далекий пронзительный крик.

– Э-эй!!! Ты что там делаешь, парень?! Немедленно уходи и забери с собой свою собаку! Эту воду запрещено трогать!

Кричал молодой человек лет восемнадцати, практически ровесник Мартина.

Всеволод оскалился. Мартин ахнул: сам того не подозревая, далекий в расстоянии и недалекий относительно разума незнакомец смертельно оскорбил говорящего волка.

– Ну, сейчас я ему покажу собаку! – рявкнул Всеволод, стремительно срываясь с места. – Ты, бесхвостая обезьяна, а ну стой, куда побежал?!

– Погоди, Всеволод! – прокричал Мартин вслед волку. – Мы же волшебную воду ищем, а не за идиотами гоняемся!

Но волк уже убежал далеко вперед, и Мартин запрыгнул на ковер-самолет, на ходу объясняя магу:

– Извините, Григорий, тут непредвиденное осложнение, позже договорим.

Ковер-самолет стрелой полетел над землей, скашивая верхушки травинок. Мартин торопился настичь волка до того, как тот нагонит и бросится на незнакомца, чтобы волчьими методами объяснить его ошибку: оставлять после себя трупы местного населения – не самый удачный способ метить изученные места.

– Одно другому не мешает! – отозвался Всеволод на бег на предложение напарника. Он устрашающе взвыл, и у Мартина от ужаса побежали мурашки. Незнакомец несся, не разбирая дороги, но расстояние между ним и волком уменьшалось на глазах: человеку сложно соревноваться в скорости с разозлившимся хищником.

– А кто недавно убеждал Григория в чистоте помыслов и мирном характере? – прокричал Мартин. Волк притормозил и что-то пробурчал о редких исключениях, а Мартин подлетел к запыхавшемуся бегуну и рывком вздернул его на ковер за воротник.

– Сп… Сп… спа… си… – пытался поблагодарить Мартина парень, но тот отрицательно покачал головой и молча указал назад. Крестьянин лишился остатков дара речи: волк мчался за ковром по воздуху, не отставая ни на метр, – бо… бо… же… ж м…ой!

– Ты зачем волка оскорбил, недоумок? Кайся, пока он тебя не разорвал! – потребовал Мартин. – Извиняйся и молись, чтобы он понял и хотя бы посмертно простил.

– Я не… то есть, вы не… вы не должны были подходить к ямам и тревожить воду! – забормотал моментально раскаявшийся во всех грехах крестьянин. – Над ними висит страшное проклятие, и мы двести лет не беспокоили эти ручьи, опасаясь разбудить Нагати. Если он проснется, мы обречены!

– Мартин, отдай мне эту слепую макаку! – требовал догоняющий ковер Всеволод. – Я научу его отличать пресмыкающихся собак от настоящих волков!

– Собаки не пресмыкающиеся, они млекопитающие…, – не к месту пробормотал крестьянин. Мартин изумился: ничего себе, уровень образования в деревне!

– Он меня еще учить будет! – огрызнулся Всеволод. – Сначала запомни, как выглядит настоящий волк, академик самопальный!

– Как тебя звать, несчастная жертва близорукости? – поинтересовался Мартин.

– Жданек! – ответил парень.

Почему-то в его глазах не было огня, присущего молодым, вместо этого – тусклый взгляд затравленного или всю жизнь чего-то опасающегося человека.

– Так вот, Жданек. Ты верно подметил про собак, – произнес Мартин, – однако не учел, что волки не только млеко– и яйко-, но и курко-, мяско– и кровопитающиеся звери! Так что молчи, пока тебя самого не использовали в кулинарных целях! Всеволод, волчище разлюбезный, я прошу тебя: угомонись! Жданек признает свою ошибку и верит, что ты на самом деле доброе и мирное существо, а не какая-то там вредная и злобная собака. Не клацай зубами, а то не услышишь, как Жданек извинится перед тобой. Жданек, а ты чего молчишь? Проси прощения! Тебе жизнь дорога или смерть?

– Я признаю! – заголосил парень. – Ошибался, слепой, не видел! Но вы потревожили запретную воду, вы могли разбудить прожорливого Нагати. Перед его пробуждением мы обязаны принести ему в жертву несколько человек, иначе он отправится в деревни и выберет жертвы самостоятельно. И тогда он уничтожит нас и разрушит наши дома! Он… нет! Вот он! Он проснулся! Нагати! Нам конец!!!

Жданек указал рукой вниз и повалился на ковер без сознания. Волк не поверил избитому приему, но что-то во взгляде Мартина заставило его усомниться в том, что Жданек – обманщик.

Мартин сглотнул: земля содрогалась – дрожали одинокие деревья и кустарники, и нечто громадное выбиралось на поверхность, выдавливая перед собой горы почвы. Длинная полоса потревоженной земли протянулась на двести метров, и потрясенные зрители увидели, что на землю выползло нечто напоминавшее огромного дождевого червя.

Ковер остановился, и волк догнал его. Но общее внимание было приковано к происходящему на земле, и волк решил оставить Жданека в живых. Форс-мажорные обстоятельства сыграли за него, и стало ясно, что парень кричал не потому, что желал оскорбить или унизить, а потому что боялся за жителей деревни.

– Без проблем. И с червяком справимся, – пробормотал Мартин. – Сейчас отыщем рыболова величиной с гору, он этого червячка на крючок насадит и в океан забросит.

– Переключаемся на поиски великанов? – уточнил Всеволод.

– Господи, за что мне такое наказание? – ужаснулся Мартин. – Мне всего-навсего нужен литр живой воды, я не собирался переворачивать планету вверх дном.

– У тебя хорошо получается, – сказал волк.

– А польза?

– Отправь своему Богу письмо с резюме: мол, предлагаю высококачественные услуги по уничтожению мира в конце времен. Начальный опыт есть.

– Издеваешься?

– «Шутю».

– Жданек, – воскликнул Мартин, обращаясь к лежавшему без сознания пареньку, – объясни, что к чему, пока еще не поздно! Откуда этот… эта… это Нагати взялся-лась-лось на вашу голову? Жда… тьфу, ты!

– Мартин! – напомнило о себе зеркальце. – Маг на связи, он ждет!

– Я не забыл, – отозвался Мартин. – Григорий, у нас проблемы.

– Я слышал, – кивнул маг. – Что у вас, очередной мордобой, или чего посущественнее?

– Смотри сам, – ответил Мартин, поворачивая зеркальце в сторону выбравшегося из земли червяка. Нагати по очереди приближался к колодцам, водил по воде длинным раздвоенным языком, ничего не находил и передвигался к следующему в поисках жертвы. Изумленный возглас мага показал, что увиденное потрясло Григория не меньше Мартина и волка.

– Ты где откопал эту гадость?! – воскликнул маг. – Немедленно закопай ее обратно! Мы ищем воду, а не доисторических монстров.

– А я виноват, что оно выползло?

– Виноват! – подтвердил очнувшийся Жданек. Он встал на четвереньки и посмотрел вниз. Червяк извивался кольцами и зверски сминал растительность. – Вы трогали воду и разбудили его! А я заставил вас отбежать и тем самым спас вам жизнь. Но теперь Нагати не получит положенной жертвы – колодцы пусты, а пустая вода для него – страшное оскорбление! Теперь он направится в деревни выбирать себе жертвы по вкусу и съест намного больше людей, чем при добровольном пожертвовании! Я спас вам жизнь, но подставил под удар деревни! Нагати не остановить!

Жданек схватил себя за волосы и отчаянно задергал их, желая вырвать с корнем, но волосы оказались крепкими и не вырвались.

– Мама родная, – забормотал он, – я не хочу видеть, как погибнут мои друзья и родные! Я не смогу жить с чувством вины, я… Простите меня, я не хотел!

Жданек перекрестился и внезапно спрыгнул с ковра.

– Куда?! – вскрикнул Мартин. – Да что за нервный народ пошел?!

Ковер-самолет спикировал вслед за самоубийцей.

– Не лови меня, мне незачем жить! – вопил парень, отбиваясь от рук Мартина. – Я проморгал ваше появление, я позволил вам разбудить Нагати, я должен принести себя в жертву, тогда он успокоится и…

Мартин встал перед ним, скрестив руки на груди, и замолчавший Жданек понял, что давно уже не падает, а снова лежит на ковре.

– Не вздумай выпрыгивать, получишь по зубам! – предупредил Мартин, показывая парню кулак. – Григорий, что скажешь насчет червяка?

– Хрень какая-то! – отозвался маг. – Червяки такого размера существовать не могут, их раздавит собственным весом. И скорость у него превышает теоретически возможную при подобной массе. Либо законы физики к его телу неприменимы, либо внутри он пуст.

– Далеко до деревни? – спросил Мартин у Жданека.

– Полтора часа ходьбы.

– Восемь километров, – перевел Мартин расстояние на язык математики. – Григорий, ты можешь избавить нас от этого червяка?

– Разве что натравить на него птицу Рух? – предположил маг. – Но она обитает черте где, и не успеет вовремя долететь. А ты спроси у волка: он со своей стаей такое чудо не желает съесть? Это же чистое мясо, сплошное филе и никаких костей!

Мартин посмотрел на Всеволода, но тот ответил мрачным взглядом, что и без слов стало ясно: волк скорее накормит червяком самого мага, чем съест его сам.

– Не думаю, – ответил он за Всеволода.

– Жаль, – заметил маг, – столько вкусного пропадает.

– Сам ешь! – все-таки буркнул волк.

– Спустись к Нагати, – попросил Григорий, – мне надо посмотреть на него поближе. С высоты трудно определить, что это за зверь.

Обнаружив, что колодцы пусты, тварь на самом деле поползла в сторону деревень. Темно-фиолетовое тело переливалось в лучах солнца матовыми шестигранниками чешуи, и только белая полоска с желтыми точками на том месте, где пасть переходила в туловище, оставалась однотонной. По телу монстра располагались острые пластинки, переливающиеся всеми цветами радуги. Они непрерывно шевелились и оставляли на земле глубокие бороздки. Глаз у Нагати Мартин не обнаружил, но этого следовало ожидать: мало кому из подземных существ они необходимы. А вот пасть у Нагати оказалась выше всяких похвал. Четыре губы позволяли быстро проглотить большое количество еды, а располагавшиеся в несколько рядов толстые зубы могли перемолоть в мелкий песок даже прочный гранит.

Будь Нагати размером с дождевого червячка, ученые признали бы его самым красивым представителем подземного мира, но пока что он лидировал в номинации «самое жуткое чудище подземелий».

– Это не червяк, он больше на змею похож, – заметил Мартин. – С ежиками среди дальних родственников. Рассказывай, Жданек, во что мы вляпались из-за того, что вы не поставили предупредительные таблички?

– Я не виноват! – запротестовал тот. – Не переваливайте с больной головы на здоровую!

– Рассказывай! – повторил Мартин. – Мы не виновных ищем, а пытаемся понять, что к чему.

Жданек покосился на Всеволода.

– Чего надо? – ощерился тот.

– А вы… вы сами слова говорите?

– Чего?!! – не понял вожак.

– То есть, – залепетал Жданек, – вы понимаете, что говорите, или повторяете слова, как попу…

Мартин вытаращил глаза, его ладонь торопливо захлопнула Жданеку рот.

– Всеволод, забудь! – торопливо воскликнул он. – Парень не в себе, чепуху городит!

– Сейчас как цапну, – пригрозил волк, сверкнув белыми зубами, – моментально в чувство вернется и расскажет нам, что к чему!

Жданек оторвал ладонь ото рта и воскликнул:

– Не надо, я сам! Я уже!

И сбивчиво, с повторами, рассказал то, что знал…

С самого начала в деревне не было спокойной жизни. Согласно легенде, первопоселенцы когда-то жили в других местах, но однажды случилась беда: они уснули в родных домах, а проснулись здесь, в непонятно каком краю. Дома здесь уже существовали и были полны еды, утвари и живности, но никого из людей до сегодняшнего дня тут не было. А когда шокированные крестьяне столпились на улице, обсуждая случившееся, непонятно откуда раздался голос. Он назвал себя владыкой, основателем трех деревень, и поведал, что отныне крестьяне будут жить здесь, в тихом и спокойном месте, и все у них будет отлично, если они беспрекословно будут выполнять несколько условий.

Во-первых, никто не может тайком уйти из этих мест. Нарушивший запрет вызывал к пробуждению злого Нагати, и тот отправлялся в деревню нарушителя, чтобы съесть немалое количество народу в наказание за дерзость и неповиновение.

Во-вторых, люди могли делать все, что душе угодно и заниматься любыми делами на расстоянии до тридцати километров от деревень.

В-третьих, когда кто-то решал уйти, он мог упросить Нагати не есть его. Но для этого требовался человек, который пойдет к трем колодцам и добровольно принесет себя в жертву. Сколько было жертв – столько же человек могло уйти из деревни насовсем. Но каждый день можно было приносить в жертву не больше одного человека из деревни. Неважно, кого именно, старика или молодого человека. В округе стояло три деревни, и три колодца были выкопаны у подземной обители Нагати. Принесенных в жертву людей привязывали к деревянным столбам и опускали в колодец. Согласно правилам, жертва должна быть мокрой. Беднягам приходилось вызывать собственную гибель, топая в воде, чтобы разбудить спавшего змея. Нагати выползал из-под земли, обхватывал принесенных в жертву людей длинным языком, проглатывал их и снова уходил под землю. После этого из деревни, в чьем колодце находилась жертва, мог уйти один человек.

Но упрямые люди уходили, не взирая на запрет и не выполняя требования. Нагати не дремал, и каждый раз выползал из-под земли, чтобы наказать оставшихся за то, что они не удержали ушедших. Да и самим ушедшим редко когда удавалось далеко уйти: Нагати догонял их и съедал.

А несколько столетий назад жители деревень взбунтовались. Они собрались на развилке дорог к деревням и договорились уйти большой толпой, ибо жить в вечном страхе им надоело. Они надеялись, что хоть кто-нибудь из полутора тысяч человек убежит от прожорливого Нагати, и шли на риск даже ради одного-единственного счастливчика. Но покинули деревню не все: двести с лишним человек остались, предпочитая безвылазно жить отныне и во веки веков. И теплым летним днем большая толпа зашагала прочь от проклятого места. Они понимали, что идут на смерть, и смерть пришла к ним.

Пробудившийся Нагати догнал и напал на них. Люди бежали во все стороны, понимая, что одному Нагати не под силу изловить и съесть каждого, но Нагати ползал и глотал, ползал и глотал, не пропуская и не упуская никого из ушедших.

А вечером оставшимся в деревне невидимый владыка объявил, что им сказочно повезло: Нагати объелся, и в этот раз никто из оставшихся не погибнет. Но в следующий раз, пригрозил владыка, так легко никто не отделается.

Но следующего раза не было: сломленные люди больше не пытались отправиться в дальние дали и не приносили Нагати жертвоприношения. Единственное, что поклялись сделать оставшиеся – охранять жертвенные колодцы, чтобы никто и никогда не дотронулся до воды и не разбудил Нагати. С тех пор Нагати не появлялся, и даже невидимый владыка перестал с ними разговаривать. Так прошло почти триста лет…

– … которые мы прожили долго и счастливо, – закончил рассказ Жданек. – И спокойно жили бы дальше, но тут появились вы. Откуда вы только свалились на мою голову?! Я все глаза проглядел, но не видел, как вы подошли к колодцам!

– Виноват, – вздохнул Мартин, чувствуя, как на душе скребут кошки. Стало стыдно за произошедшее, хотя он понятия не имел, что обычная проба воды обернется жутким кошмаром. – Мы же на ковре прибыли.

Жданек расстроено ударил кулаком по ладони и запричитал:

– Откуда я мог знать, что люди научились летать, словно птицы?

– Будем исправлять ситуацию, – пообещал Мартин, – Григорий, вы уже придумали, что сделаете с червяком?

– Пока нет, – отозвался маг. – А люди могут спрятаться в погребах, пока Нагати крушит дома?

– Это не поможет! – воскликнул Жданек. – Нагати нет разницы, где ломать и что крушить! Он и под землей проскочит!

Маг чертыхнулся.

– Вот, не было печали, да беды повстречали! – проворчал он. – Дайте мне точку опоры, и я придушу этот злобный мир.

– Григорий, с нас хватит удушения Нагати, – уточнил Мартин. – А может, вы его усыпите?

– Как усыпить, через зеркало? – изумился маг. – Мартин, не забывай, что зеркаласька в первую очередь является зеркалом и уже во вторую – переговорным устройством. На эту тушу потребуется мощнейшее снотворное или смертоносное заклинание, но оно может не пройти, а отразиться от зеркала с моей стороны. Представь, что останется от меня после этого?

Мартин представил, и картина получилась безрадостной: уничтоженные архив, дворец и куча вспомогательных пристроек, или заснувшее на сотню лет королевство. А долгий сон мага невероятно затруднит поиск воды.

– М-да, – ответил он, – лучше не рисковать.

– Я отправил отряд стражников тебе на помощь, – сказал Григорий, – но они долетят до вас где-то через час. Знаешь, Мартин, при таких темпах разбазаривания стражи в королевстве скоро не останется военных: ведь я уже отправил на поиски Правича большую часть войска.

Мартин чертыхнулся: придется выходить на битву с Нагати один на один. Все равно, что с движущейся горой воевать.

Монстр тем временм ускорял ход. Шестиугольные чешуйки празднично переливались, и Мартин отвлеченно подумал о том, что в иное время не отказался бы от пояса, сделанного из кожи чудища.

– У меня идея! – объявил он. – Всеволод, хватай Жданека и мчи с ним в деревню! Спасайте народ, а я рискну притормозить Нагати.

– А ты уверен, что справишься с этой грудой мяса одиночку?

Мартин утвердительно закивал головой, призадумался и постепенно поменял положительные кивки на отрицательные. Волк многозначительно промолчал.

– Более или менее, – туманно отозвался Мартин. – Всеволод, ты, главное, не торопись с моими похоронами, мне еще друзей спасать.

– Я и вижу, – поддакнул волк. – У тебя каждый человек на планете – большой и верный друг. За исключением Правича.

– Раз пошла такая пьянка, – заметил Мартин, – то почему бы и не спасти от гибели несколько сотен человек сверх плана?

– Ты – маньяк! – ответил Всеволод, – В положительном смысле. Но все равно маньяк.

– Ты сумеешь спрятать всех?

– При наличии времени – сумею. А как будет – позже увидим.

– Насчет времени – это уже моя забота! – сказал Мартин. – Вперед, Всеволод, не будем его терять! Жданек – на коня! В смысле, ты понял, на кого.

Парень с опаской пересел на подлетевшего волка и судорожно сжал его за шею, едва тот отлетел от ковра-самолета.

– Не паникуй, приятель, – прохрипел вытаращивший глаза волк, – не сброшу я тебя!

– Я не паникую! – дрожащим голосом отозвался Жданек. – Я просто боюсь!

– Показывай, куда лететь?

– Туда, где идет дымок из труб, видите?

– Нет.

Жданек приоткрыл один глаз, скосил его вниз и снова закрыл. Заставил себя отпустить шею волка и указал направление. Волк рванулся вперед, а струхнувший от скорости и высоты парнишка вцепился в шею Всеволода пуще прежнего.

– Жданек, учти: задохнусь, вместе грохнемся, – прохрипел волк.

– Я… я же говорил, что боюсь, – прошептал Жданек.

– Выбирай: становишься храбрым или слезаешь с меня! – рыкнул Всеволод.

– Если я захочу слезть, ты меня отпустишь?

– Хоть сейчас! Но приземлюсь только в деревне.

По телу Жданека прошла крупная дрожь.

– Сейчас! Погодите чуток… Сейчас я стану храбрым, – сказал он, закрыв глаза и глубоко вдыхая и выдыхая, – еще чуть-чуть… еще немного… все! Я никого и ничего не боюсь!

Волк облегченно выдохнул, когда парень отпустил его шею, но все же спросил:

– А почему у меня шкура под тобой намокла?

Жданек сглотнул.

– Страх вышел, – пролепетал он. – Я не виноват, он сам!

Волк фыркнул, но ничего не сказал.

Мартин направил ковер-самолет к хвосту Нагати, который полз своим собственным способом, совершенно не похожим на движения червяков и змей. Точнее, от передвижения червяков кое-что было, но в основном тварь передвигалась с помощью зубцов, используя их в качестве маленьких ножек. Как сороконожка.

Ковер завис над Нагати, и Мартин прикинул, как удобнее нанести удар мечом, чтобы не свалиться с ковра и не получить удар хвостом. В последнем случае и живая вода не спасет.

– И как ты собираешься его задержать? – раздался голос Всеволода. Мартин вздрогнул.

– Ты откуда?! – изумился он. – Где Жданек?

– Я сбросил его.

– Что?! – Мартин вытаращил глаза. Волк приземлился на спину Нагати и отряхнулся, разбрызгивая остатки речной воды.

– Поверил! – хихикнул волк. – Ты слишком долго примерялся, деревня за этим холмом. Народ уже хватает лодки и мчится на тот берег, так что и без меня справятся. А я прилетел, потому что любопытство заело: как ты заморишь этого червячка?

– Буду разрезать его на филейные кусочки, – сказал Мартин, – и скармливать ему же.

Он протянул руку к рукояти меча, и только тут обнаружил, что на поясе висят пустые ножны.

– Оба-на! – воскликнул он. – Склероз.

Вот что значит увлечься поиском настолько, что забыл обо всем на свете. И магу не сказал вовремя, что меч украден Правичем: Григорий мог прислать меч вместе с ковром. Что теперь делать, не зубами же Нагати кусать?

– Что не так? – спросил волк.

– Меча нет, резать нечем.

– Тогда остается одно: засунь ему в пасть его собственный хвост, пусть сам себя проглотит.

– Легко сказать…

Мартин призадумался. Обещал сдержать Нагати – значит, надо сдержать. На худой конец, отвлечь от скорого появления в деревне. Хоть на минуту, хоть на миг.

– И в кого я такой добрый и ответственный? – выдохнул он.

Присев на корточки, он снял с пояса ремень с ножнами, размахнулся и ударил ими по шестигранным чешуйкам.

Раздался металлический звон, ножны выбили из чешуи сноп искр и отлетели, не оставив на ней ни царапинки.

– Ничего себе, шкура! – уважительно произнес волк. – Крепче, чем я думал.

Нагати полз себе дальше, словно и не заметил, что по нему кто-то стучит: он держал курс на деревню и не собирался сворачивать или останавливаться.

– Ладно, пойдем другим путем! – решил Мартин. – Григорий, вы меня слышите?

– Конечно, слышу, – отозвался маг. – Но большего мне не суждено – ты убрал зеркало в кармашек.

– Это чтобы оно не разбилось, – уточнил Мартин. – Вы помните, что когда отправили ко мне пустой ковер, он долетел за несколько минут?

– Да, а что?

– После драки с Правичем я остался без оружия. Вы можете отправить мечи и копья точно таким же способом, но чтобы они попали в Нагати и убили его? По идее, оружие долетит до цели несравнимо быстрее ковра.

– Быстрее, не спорю, – согласился маг. – Сейчас найду подходящее заклинание для запуска оружия.

– Вы лучше гири отправьте, тридцатикилограммовые, – предложил волк. – Чтобы они хорошенько разогнались и превратили Нагати в решето.

– А неплохая идея! – маг записал предложение. – Использовать спортивный инвентарь в боевых целях – в этом что-то есть! Войску в мирное время послужит для разминки, а чуть кто с войной придет – метательными гирями закидаем.

– Время уходит, – с намеком сказал Мартин.

– Уже бегу!

Ковер-самолет приблизился к белой полосе, и Мартин увидел, что это не узор на теле чудища, а надетое на него кольцо.

– Это что, ошейник?! – изумленно воскликнул он, рассматривая полосу из белого материала с десятком желтых пирамидальных шипов. Металл отдаленно напоминал золото, но оно при такой скорости передвижения твари стерлось бы в первый же день.

– И, правда, ошейник, – согласился Всеволод. – Никогда не видел ничего подобного. Жданек прав: чудище приручено и явно выполняет чью-то злую волю.

– Придушил бы его этим самым ошейником!

– Жданека?

– Будет надоедать, и его тоже.

Нагати полз напрямик, не выбирая дороги. При его весе мелкие преграды не являлись непреодолимыми, а крупные – вроде деревьев, – он хватал мощным языком и отбрасывал далеко в сторону.

– Вот это силища! – ахнул Мартин, когда одиноко росший дуб получил приличное ускорение и пролетел метров сорок, прежде чем упал и покатился по траве, ломая ветки и оставляя позади себя толстый ковер из сорвавшихся листьев. Всеволод озабоченно провыл что-то на своем языке. – М-да… победить Нагати с помощью обычного меча – то же самое, что насмерть исколоть слона высохшей травинкой.

– Мартин, Жданек прав: никто не избежит от попадания в пасть этого монстра. Предлагаю покинуть Нагати и срочно перелететь в деревню. Мы успеем спасти еще немного людей, если воспользуемся твои ковром в качестве перевозчика. А у тех, кого не успеем увезти, попросим прощения перед смертью.

– Если не удастся остановить Нагати, мы так и сделаем.

– До деревни рукой подать, – напомнил волк, – у тебя мало времени.

Сверкнув, небосвод прорезала металлическая молния, и в монстра по самую рукоять вонзился метровый меч. Следом за ним еще, еще и еще один. Завершили атаку экспроприированные Григорием у королевского силача пятидесятикилограммовые гири. Пробив внушительных размеров дыры в туловище монстра, гири вылетели с противоположной стороны и исчезли за горизонтом.