Текст книги "Клан дракона. Книга 4. Исполнение"

Глава 8

– Меридия? – удивленно спросила одна из них, поднимаясь навстречу принцессе. Остановившийся Дитрих взглянул на девушек внимательнее. И с удивлением увидел, что только одна из них была эльфийкой. Другая девушка оказалась человеком.

Меридия же неловко смотрела на них, явно не зная, что сказать и испытывая огромное смущение.

– Милая, все в порядке? – осторожно спросил Дитрих. – Ты их знаешь?

– Конечно она нас знает, – улыбнулась эльфийка. – Ведь в свое время мы очень тесно общались, не правда ли?

– Видишь ли, Дитрих, – запинаясь, ответила Меридия, – как ты понимаешь… ты в своей прошлой жизни был не первым принцем, с помощью которого драконы пытались исполнить пророчество. Были и другие…

– Именно, – кивнула эльфийка, – и на самом деле очень жаль, что у меня ничего не вышло. Кардел-то был очень даже ничего. Такой многообещающий, почти немыслимый – и, вместе с тем, такой перспективный союз, ведь эльфы ненамного уступают драконам по продолжительности жизни. Но нет… этот ваш Цвет… Я-то еще дешево отделалась, можно сказать. А вот бедная Голинор…

Она указала взглядом на подругу. У нее были длинные волнистые светлые волосы, а взгляд пронзительных синих глаз неловко перебегал с одного дракона на другого.

– Да, – грустно кивнула она, наконец осмелившись заговорить, – это все получилось так глупо. Я… я даже уверена, что Вонгитор делал это не из злых побуждений. Просто… мало того, что Цвет… так еще и я оказалась не готова к такой, – девушка издала нервный смешок, – драконьей любви. А в итоге, чтобы спасти мою жизнь, собой пожертвовал Гиордом. Я не могла после такого там оставаться…

– А… здесь ты что делаешь, Голинор? – неловко спросила Меридия, нервно перебирая прядь своих серебристых волос.

– Мы как-то случайно познакомились с Кадмой, – с улыбкой ответила та. – Оказалось, у нас куда больше общего, чем мы сперва думали. Она добилась того, чтобы мне позволили пожить здесь какое-то время. И даже была так добра, что позволила прикоснуться к источнику эльфийской магии. Я прекрасно понимаю, что с тех пор прошло уже несколько десятилетий. И понимаю, что в моем королевстве уже сменилось целое поколение. Но… это были такие восхитительные и безмятежные годы. Я почти оправилась от того, что случилось. И я знаю, что сюда регулярно прилетает Мизраел… но пока не чувствую в себе сил поговорить с ним.

Дитрих и Меридия переглянулись. Значит, вот с какой целью Мизраел регулярно прилетает в пограничные с Закатным лесом деревни. Вероятно, до сих пор рассчитывает, что ему удастся поговорить с принцессой… и, возможно, убедить ее попробовать еще раз.

– Как там, кстати, мой Вонгитор? – внезапно спросила Голинор. – С ним все хорошо? Он… выбрал себе кого-нибудь?

– Насколько мне известно, он так ни с кем и не сблизился, – тихо ответила Меридия. – И с тех пор, как ты покинула наш остров, он больше не произнес ни единого слова.

Голинор поднесла руки ко рту, испуганно глядя на Меридию и, казалось, не веря своим ушам. Увидев, насколько ошеломлена ее подруга, Кадма решила подхватить разговор.

– А вы, значит, Дитрих, – обратилась она к принцу. – Что ж, наслышаны мы о вас даже здесь. Быстрый рост… Турнир… Ваш стремительный визит в Небесное кольцо… снежные эльфы остались не очень довольны вашим визитом.

– А еще говорят, что Закатный лес с остальным миром связей не поддерживает, – хмыкнул Дитрих, с готовностью подхватывая разговор, – да, снежные эльфы остались не очень нами довольны. С другой стороны, странно было ожидать иной реакции. Потому что они, пригласив нас к своим правителям, решили уместным продемонстрировать свое главное произведение искусства. Статую Убийцы драконов. Так что не в последнюю очередь мы отказали вашим правителям в визите потому, что не хотели подвергнуться очередному подобному издевательству. Если вы наслаждаетесь своей свободой – наслаждайтесь на здоровье. Убеждать нас в том, что вы своей свободой наслаждаетесь, не стоит.

– Вы плохо знаете моих родителей, – неожиданно мирно кивнула Кадма, – они бы никогда не опустились до подобной низости. Даже больше: я не стыжусь признаться в том, что лесные эльфы нередко сожалели о том, что драконы покинули их навсегда. Потому, собственно, мой отец и позволил мне в свое время отправиться на драконий остров. Потому что это значило бы шанс на начало новых отношений. Драконы, как ни крути, слишком ценные союзники, чтобы ими можно было пренебрегать.

– Ценные. Это драконы-то для вас ценные? – скептически спросил Дитрих.

– Да, ценные, – подтвердила Кадма, – но, подчеркиваю, ценные именно в качестве союзников. Господа из вас так себе, уж не обессудьте за прямоту. Но это сейчас неважно. Я правильно понимаю, что… мой Кардел тоже пока никого не выбрал?

– Да. Оба моих старших брата на редкость равнодушны к другим девушкам вот уже который год, – подтвердила Меридия.

– Что ж, возможно, не все еще потеряно, – довольно кивнула Кадма. – Я так понимаю, вы занимаетесь исполнением этого самого пророчества, из-за которого Цвета начинают выжигать душу, едва ты позволяешь единственную несвойственную тебе эмоцию? Что ж, могу только пожелать вам удачи. Если у вас все получится – то Кардел однажды меня найдет. Или я сама его найду. Я уже достаточно взрослая и понимаю, что время не бесконечно, и ради своего счастья готова пойти на некоторые уступки вопреки своей гордости. А там… может, мне удастся уговорить его поселиться здесь. И вот это уже будет действительно новой страницей нашей истории.

– Если вы так хотите себе такое будущее, – внезапно сказала Меридия, вспомнившая, чем в прошлый раз был чреват визит в подобное место, – может быть, вы нам поможете? Нам… нужно посетить старый древесный дворец, но… собственно, в силу нашего происхождения нам трудно там находиться. Насколько я помню, Кадма, ты очень умело в свое время обращалась с Изумрудом. Может, ты согласилась бы выступить для нас проводником?

– Извините – не могу, – покачала головой эльфийка, – я понимаю ваше возмущение, когда вас внезапно атаковали корни нашего дворца, но и вы, покинув дворец так резко, не позволили моим родителям загладить вину и тем самым нанесли им двойное оскорбление. Из Леса вас, конечно, не выгонят, но я теперь вам помочь не смогу. Король и королева не поймут меня. Мне очень жаль.

– Я могу вам помочь, – внезапно сказала Голинор, – Изумруд, конечно, никогда не был моей Доминантой, но кое-что из уроков госпожи Карнеллы я помню. Я смогу сделать это для вас. А там, как знать… может, и у меня с Вонгитором будет еще один шанс…

– Голинор, ты уверена? – обеспокоенно спросила Кадма. – Конечно, во всем лесу тебе никто не вправе приказывать… Но ты не боишься еще одного срыва?

– Я долгие годы копила в душе покой и безмятежность. И чувствую, что настала пора испытать себя на прочность. Ведь, при всем моем бесконечном к вам уважении, я не могу всю жизнь прятаться в этом лесу, – с достоинством ответила Голинор. – Если я это переживу – значит, я наконец готова выйти во внешний мир. Ступайте за мной, – девушка кивнула Дитриху и Меридии, – не будем отягощать Кадму особенностями ее положения. Если она останется здесь – ее родителям будет нечего ей предъявить…

* * *

Когда они отошли от родника на сотню шагов, Меридия задала новый вопрос:

– Голинор, так все-таки как ты здесь оказалась? Ну… не верится мне, что даже Кадма смогла так просто провести тебя сюда. Да не просто провести – но и позволить здесь остаться на долгие годы. Такое поведение им несвойственно, если только не сулит какую-то фантастическую выгоду. Ведь эльфы свято чтут свой лес… мы сами в этом убедились, – заключила принцесса, вспомнив, насколько грубое поведение позволили себе эльфы по отношению к Дитриху, едва поняли, что его пламя может выйти из-под контроля.

– Ну… в какой-то степени вы правы, – сказала девушка, увлекая драконов за собой в гущу леса, – на самом деле инициатором этой идеи выступил Мизраел. Ибо, как вы понимаете, отнести меня в Калцехиро в таком состоянии он никак не мог – это означало бы страшный скандал со всей людской расой и уничтожение тех ростков новых отношений, которые едва-едва успели зародиться. Поэтому Мизраел доставил меня сюда. И вот здесь уже его неожиданно поддержала Кадма, – голос Голинор потеплел. – Вы, конечно, заметили, что она мнит о себе немножко больше, чем следует. В частности, когда говорит, что именно благодаря ей мне позволили остаться здесь. Ну… в какой-то степени это правда. Без нее Мизраел вряд ли сумел бы уломать Вендаяла и Глориксу… То есть, разумеется, короля Вендаяла и королеву Глориксу, – поспешно добавила она.

– Нас что, могут подслушать? – скептически спросил Дитрих.

– Могут, – кивнула Голинор. – Обычно, конечно, эльфы таким не занимаются, ибо сил это требует преизрядно. Но, учитывая, что в этом лесу впервые за долгие столетия появились драконы, наверняка эльфы находятся… в состоянии повышенной готовности. Так, мы почти пришли.

Преодолев еще один древесный ряд, принц и принцессы вышли к искомому древу. Время над ним поработало, правда, в хорошем смысле. Убитое древо заботливо прикрыли собой молодые отростки, перемежающиеся с плющом. Стена из плюща и листьев молодых побегов так надежно закрывала собой внутренности древа, что оно казалось старым мохнатым гигантом, который присел отдохнуть посреди солнечной опушки. Хотя, конечно, солнца наверняка здесь не было даже днем: раскидистые побеги надежно закрывали пространство над собой, образуя своеобразный зонт.

– Ступайте за мной, – сказала Голинор, начиная обходить древо и аккуратно отводя в сторону лианы плюща. – Я иногда прихожу сюда погрустить… я знаю, как попасть внутрь, не потревожив покоя этого места. Не бойтесь, корни на вас не нападут.

Пройдя с полсотни шагов и убирая с пути занавес из плюща, Голинор внезапно завернула за угол. Как оказалось, в этом месте дерево оставило то ли трещину, то ли дупло.

– Это место раньше было кухней, – пояснила Голинор, указывая на помещение. – Видите, здесь раньше готовили пищу, – она дополнительно указала на каменный очаг, который чудом не развалился спустя шесть сотен лет.

– Неужели эльфы допускали, чтобы внутри дерева разжигали пламя? – удивленно проговорил Дитрих.

– Да, – кивнула Голинор, – разумеется, для этой цели у очага всегда дежурил эльф, который тщательно следил за тем, чтобы даже искорка не попала на драгоценную древесную поверхность. Ладно, давайте двигаться дальше.

Поднявшись по удивительной лестнице, которая, как и множество иных вещей, была взращена прямо из дерева, они вышли в большую залу, которая раньше, вероятно, была местом приема пищи для особ королевской крови.

Это место Дитрих и Меридия уже помнили. Ибо именно отсюда на верхние уровни дворца вели пять лестниц.

– Нам сюда, правильно? – спросил Дитрих, указывая на четвертый пролет.

– Верно. А откуда вы знаете? – удивилась Голинор.

– Трудно не догадаться, – хмуро заметил Дитрих, окидывая взглядом помещение. Ибо дерево куда тщательнее камня сохранило память о том, что здесь когда-то случилось. Огромные участки черной, – казалось, выжженной – древесной поверхности были повсюду. И драконы не сомневались, что почернело дерево именно в тех местах, где когда-то проливалась драконья кровь.

– Так что давайте не будем мешкать, – нетерпеливо поддержала Меридия, не желая вдаваться в подробности того, где и как они уже видели это место. Ибо оба дракона, понимая, что им сейчас предстоит увидеть, нервничали сильнее с каждой секундой. Запоздало пришла и слабость от клубившегося повсюду мертвого Цвета. Но Дитрих и Меридия были готовы к этому и взялись за руки, едва почувствовали первые признаки недомогания.

До библиотеки добирались больше пятнадцати минут. И все это время Дитрих задавался вопросом: неужели одна только библиотека Изумрудного клана содержала в себе больше, нежели нынешняя библиотека Стигиана? Да на одно только строительство той библиотеки ушло почти пятьдесят лет. Сколько же лет понадобилось, чтобы не построить, но вырастить подобное? Впрочем, ответ ему уже дали эльфы. Больше тысячи лет. Причем, стоило учитывать, что больше тысячи лет дереву было до того, как появился Убийца. Значит, вполне могло такое быть, что это дерево по возрасту могло сравниться с самими драконьими Хозяевами.

– Мы на месте, – тихо сказала Голинор, когда они вошли в очередную залу. После чего, обернувшись и увидев, что драконы тяжело дышат, спросила: – Что с вами такое? Вам плохо?

– Это нормально, это пройдет, – нетерпеливо кивнула Меридия. – Мы знали, что так будет, поэтому и попросили помощи.

– Что ж, – ответила девушка, – чем я в таком случае могу вам помочь?

– Мы должны будем впасть в транс и увидеть память этого места, – ответил Дитрих. – Для этого нам нужно, чтобы вы призвали Изумруд.

– Хорошо, – кивнула Голинор. – В таком случае прошу вас подойти сюда. Ложитесь и кладите головы мне на колени.

Драконы подчинились. Девушка положила свои мягкие, чуть прохладные ладони им на лоб и, глубоко вздохнув, запела:

– Зелень тягучая, вязкая, словно смола, обволакивающий покров… Изумруд, равняющий чаши всяких весов – наполни меня своей тяжелой силой!..

Конца молитвы Дитрих и Меридия уже не слышали. Ибо их безжалостно уносило туда, где ждали новые подробности кровавых воспоминаний…

* * *

По счастью, тени Дитриха и Меридии очутились сразу в библиотеке. Им больше не нужно было искать сюда дорогу и по пути смотреть, сколько драконов напитало это дерево своей кровью. Впрочем, подробностей доставало и здесь. Силуэты мертвых драконов, в воспоминаниях Мизраела бывшие зыбкими и размытыми, здесь предстали полностью четкими. Меридия с ужасом всматривалась в лица, отмечая, что некоторые из них были очень похожи на лицо ее отца. Вот лежит женщина в изумрудном платье, длинные каштановые волосы разметались по полу, а синие глаза с ужасом смотрят в пустоту. Ее лицо было так похоже на лицо Мизраела? Кто это? Его мать, сестра? И хотя на теле женщины не было ни одной видимой раны, под ней упорно расползалась лужа темной крови…

В этот момент материализовались и Мизраел с Убийцей. В руках Драконьего Хозяина полыхало Изумрудное пламя, в руках Убийцы – огонь Кошмара. Мизраел с ненавистью смотрел на своего врага, но тот лишь издевательски ухмылялся в ответ.

– Никого, – шипел Убийца, – никого из них ты не защитил. Никто от меня не спасется. Никто не уйдет и не спрячется. Каждого драконьего выродка я найду в самом дальнем углу этого мира – и подарю заслуженное возмездие.

– Будь ты проклят! Умри! – взвыл Мизраел, воздевая руки. Изумрудное пламя, вившееся в его руках, внезапно сжалось до единственной точки, а в следующий момент выстрелило смертоносным лучом. Но Убийца лишь поднял руку – и черный огонь поглотил всю силу заряда. Мизраел ошеломленно смотрел на Убийцу. И по его виду Дитрих понял, что старый дракон использовал сильнейшее свое средство… и больше у него никакого оружия не было.

– Я и без того проклят, Мизраел, – ухмыльнулся Убийца. После чего опустил руки… и Дитрих и Меридия с ужасом увидели, что перед ним висит черный шар. И не просто-черный… темно-зеленый шар. Мертвый Изумруд… А затем Убийца подхватил этот мертвый Цвет и направил его себе в рот. И, едва он его проглотил, как его карие глаза полыхнули мраком… Дитрих ждал, что глаза Убийцы вернутся в исходное состояние, но нет…

– Я был проклят всю свою жизнь, – с ненавистью прошипел тот, – когда вынужден был смотреть, как мой отец от рассвета до заката надрывает спину на фермах, выращивая для вас лучший скот. Как моя мать по двадцать часов в сутки варила для вас лучшие пиво и вино. Как моя несчастная бабка каждый день волочила свои старые кости, убирая за вами мусор и поддерживая чистоту. При такой жизни смерть – это единственное благо. И ты, старый дурак, никогда не поймешь, почему это вообще случилось! Потому что никому из нас уже нечего было терять! И именно поэтому ты сейчас потерял все! Так что хватит бороться, твоя игра окончена.

После этих слов Убийца резко взмахнул рукой – и в Мизраела полетела черная… черно-зеленая волна силы. Его собственной, мертвой силы. И он почти равнодушно на нее смотрел.

– Нет, мастер Мизраел, нет! – закричал кто-то. А в следующий момент из ниоткуда выскочил молодой Киртулик и заслонил Мизраела своим телом. После чего раздался омерзительный чавкающий звук… и Киртулик упал на спину со страшной раной на груди.

– Надо же, – задумчиво, почти дружелюбно протянул Убийца, – живучая тварь, выдержал. Ну, тем лучше. Что ж, хватит этих фокусов. Ты, Мизраел, так и быть, подыхай: Изумрудный клан уничтожен, и ты мне больше не нужен. А вот этому выродку хотелось бы уделить побольше внимания, учитывая, что и в Пурпурный клан мне предстоит наведаться. Даже хорошо, что он такой живучий…

Мизраел же все это время стоял, словно громом пораженный. Потом он опустил взгляд на Киртулика… и увидел его умоляющий взгляд. Но в этом взгляде не было страха перед Убийцей. Он не боялся за свою жизнь и не собирался умолять Убийцу о снисхождении. Но он… он с трудом открыл рот и прохрипел:

– Умоляю… только… не… сдавайтесь…

И эти простые слова словно вдохнули в Мизраела новые силы. Он вскинул руки, заставив Убийцу рассмеяться…

– Ты все еще хочешь со мной драться? Хватит рыпаться! Ты уже должен был понять, что опоздал, что теперь ты ничего не можешь мне сделать. Все, кого ты любил, кого хотел защитить – погибли. Так что сдавайся и, так и быть, я подарю тебе быструю и легкую смерть.

Но Дитрих и Меридия уже знали, что Мизраел вовсе не собирался сражаться. И верно: миг – и перед драконом выросла Изумрудная стена, сумевшая подарить ему спасительные секунды. А когда Мизраел пробил крону и вылетел из дворца, Убийца снисходительно прошептал:

– Что ж, лети отсюда, надменный глупец. Я все равно доберусь до тебя – и уничтожу тебя. Но, право слово, не стоит спешить. Осознай, что ты потерял все, что только можно, что ты не сумел защитить никого из членов своего клана, что тебе больше незачем жить на этом свете. И когда ты это осознаешь – то сам приползешь на брюхе к моим ногам. И тогда я, так и быть, подарю тебе свободу и избавлю от страданий…

После этих слов тень Меридии пропала. Но Дитрих не спешил за ней уходить. Впервые он до конца осознал, что Убийца при жизни был обычным, живым человеком. И даже сейчас, несмотря на черноту в глазах, он поражал своей обычностью. Драконы, показывая воспоминания, излишне его демонизировали, окутывая тьмой и скрывая черты лица. Но теперь, когда Дитрих был готов… он увидел в Убийце человечность. В глазах, наполненных тьмой, остались каштановые проблески. Вздернутый приплюснутый нос, явно говоривший о том, что в детстве Убийца был не прочь подраться с другими мальчишками. Длинные нечесаные волосы были не черными, а с оттенком синевы. Да и само выражение лица… сейчас, когда Убийца улыбался, оно было совсем не страшным. Так улыбаются люди, которые после долгого дня собираются провести пару приятных часов за интересной книгой или в кругу близких. А оставались ли у него близкие? Как оказалось, у него были и родители, и бабушка, которые всю жизнь гнули спину на драконов. Принц испытал смятение. Если до того в Убийце он видел лишь мстителя, который нес миру свою справедливость, то теперь он впервые увидел живого человека, который, возможно, и не хотел себе всей этой проклятой силы, но который тем не менее понимал, что иначе уже нельзя.

И в этот самый момент, когда в душу Дитриха скользнула капля сочувствия, очертания Убийцы подернулись легкой дымкой… а в следующий момент он посмотрел точно на Дитриха и прошептал:

– Ты же тоже когда-то был человеком! Ты можешь понять мою боль и мои страдания! Тебе тоже пришлось пройти через подобное – ради их нужд и ради их интриг! В твоем нынешнем положении их заслуги нет! Неужели то, что происходит сейчас, – несправедливо? Неужели они действительно заслуживают прощения?

И с этими словами Дитрих, казалось, перенял часть эмоций Убийцы. А мгновение спустя ощутил, как внутри него разгорается всепожирающий огонь ненависти…

Глава 9

Когда Меридия очнулась, Голинор уже стояла на ногах в нескольких шагах, держась за грудь и тяжело дыша.

– Все в порядке, дорогая, все в порядке, – поспешно сказала она, едва Меридия вскочила на ноги, – я просто забыла про откат… Просто стало немного тяжелее дышать. Но это сейчас пройдет. А… он почему не очнулся? – девушка указала на Дитриха.

Меридия обернулась. И верно, ее муж продолжал оставаться без сознания, хотя казалось, что воспоминания они покинули вместе. Но когда она приблизилась к Дитриху и опустилась перед ним на колени, он внезапно открыл глаза. И это больше не были его синие глаза. Это были два черных провала, из которых сочилась ненависть.

– Ну, здравствуй, мелкая дрянь, – прошипел он, поднимаясь. Меридия до того опешила, что завалилась назад и чудом не упала на спину.

– Значит, ты была выбрана для него в качестве подстилки? – с ледяным спокойствием спросил Дитрих, презрительно оглядывая драконицу. – Чтобы он не рыпался и молча исполнял пророчество. Я разочарован. Могли бы найти кого и посимпатичнее.

– Дитрих… ты бредишь! – Меридия поднесла руки ко рту. – Ты… ты же сам выбрал меня… что ты такое говоришь?!

– И ко всему прочему, еще и безмозглая, – покачал головой Дитрих. – Нет, с тобой говорит вовсе не он. Можешь догадаться сама – кто.

– Ты? – с гневом и ужасом спросила Меридия, поднимаясь на ноги. – Но… этого не может быть!

– Не надо забывать, что у твоего драгоценного избранника человеческая душа, – весело сказал Дитрих, изучая свое тело, – и это не может не иметь последствий. В частности, чем дальше он сует нос туда, куда его совать не следует, тем большую я обретаю над ним власть.

– Если ты ему сделаешь хоть что-то, – прошипела Меридия, вызывая сгустки Лазури, – то я…

– Нет, все-таки ты совершенно безмозглая, – расхохотался Дитрих, – я вовсе не собираюсь ему вредить. Напротив, на этого юнца, жизнь и судьбу которого вы исковеркали так, как вам нужно, у меня особые планы. И я не меньше его драгоценного Янтаря заинтересован в том, чтобы добрался он до меня целым и невредимым. Но вот ты… ты, маленькая дрянь, постоянно отвлекаешь его, уводишь в сторону, мешаешь мыслить здраво! Без тебя ему станет только лучше, хотя он, конечно, и не сразу это осознает.

– Это ложь! – отчеканила Меридия, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на него. – Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив. Мешаю, увожу в сторону… что за бред?

– В самом деле? – деланно удивился, как уже догадалась Меридия, Убийца. – Когда этот мальчик сожалел о том, что ему пришлось убить человека по имени Вернон… Когда он попытался хотя бы запоздало раскаяться в том, что не нашел иного выхода, кроме как отнять жизнь… Что ты ему тогда сказала, мерзавка? Ты все сделал правильно, дорогой, этот человек извел себя ненавистью и был опасен для всех, сдох он – и скатертью дорога, всем только лучше стало. Впрочем, что толку с тобой говорить, – тело Дитриха махнуло рукой, – ты такой же инструмент в руках этих старых мерзавцев, как и он сам. Тебе сказали любить во имя клана – ты и полюбила. Но довольно. Тебе пора сдохнуть, маленькая дрянь. Да и если этот юнец найдет меня, полыхая жаждой мести, мне это будет только на руку.

Дитрих поднял руки. И между ними начал формироваться сгусток сиреневой энергии. Темный… очень темный сгусток. Меридия побледнела. Если Убийца использует силы Дитриха и собственные познания в области Кошмара – им с Голинор конец. И принцесса сделала то единственное, что ей было доступно: она воззвала к Лазури.

И та откликнулась на призыв. В тот самый момент, когда в драконицу полетел луч темно-фиолетовой энергии, она призвала лазурный щит. И тот, к ее удивлению, выдержал натиск Дитриха. Да так, что принцесса, удерживая щит, даже не почувствовала отдачи от атаки. Вероятно, либо Убийца не успел освоиться в чужом теле… либо его возможности в подобном состоянии все-таки были ограничены.

– Лазурь грозная! – запела Меридия, чувствуя, как в ней крепнет уверенность, – выступающая, как медь, приносящая смерть, рассекающий бич, карающий меч…

– Как ты это делаешь, дрянь?! Это невозможно! – с ненавистью шипел Убийца. – У тебя не может быть в таком возрасте такой силы! ЗАМОЛЧИ!

– А ты, бедняжка, видать, думал, что тебе одному в жизни несладко пришлось? – мстительно сказала Меридия, после чего продолжила: – Моего врага в глубины боли, в пучины страдания ввергни! Причиняя ему мучения, разрывая его изнутри…

– Заткнись! – проревел Убийца. – Я тебе сейчас покажу глубины боли и пучины страдания! Да мы всю жизнь там жили! Некуда и некого ввергать, проклятая тварь! Сдохни!

Оторвав одну руку от темно-сиреневого луча, он сотворил новый, грязно-желтый и направил его в Меридию. И та понимала, что атаку двух отравленных Цветов ей уже не отразить.

Но в этот момент рядом встала Голинор, которая весь разговор никак не давала о себе знать. Но теперь она стояла напротив Убийцы и удерживала щит из Серебра. Меридия лишь печально усмехнулась. Контрцвет Голинор, конечно, подобрала правильно, да только человеческие возможности с драконьими по-прежнему несравнимы. И там, где Меридия простояла бы час, Голинор не продержится и пары минут.

Однако вмешательство Голинор неожиданно покачнуло чашу весов. Ибо Убийца от случившегося просто рассвирепел.

– Да как ты посмела! – с ноткой визга проревел он. – Да я ценой всего освободил нашу расу от гнета драконов! Они едва не свели тебя в могилу, а спасли только из-за политических причин, им было плевать на твою жизнь! Да как ты смеешь помогать им сейчас?! Нет, дрянь, за посрамленную память нашей расы ты очень дорого заплатишь!

Вспышка – и Меридию, чей лазурный щит с печальным звоном пропал, отбросило в сторону. Дитрих же воздел руки, в которых клубилась чернота; даже смотреть на эту жуткую энергию было страшно, ибо она, казалось, хотела пожрать все, до чего может дотянуться. И вот этот ужасный сгусток полетел в сторону Голинор… и любому было ясно, что он не оставит от нее ничего.

Меридия собрала остатки сил и метнула Лазурный шар навстречу, подсознательно понимая, что это, скорее всего, бесполезно. Но в этот момент драконица услышала еще один знакомый голос:

– …в битве с противником неизвестным, лукавым, неведомым – помоги мне!

Из ниоткуда появился еще один сиреневый сгусток, и он был ярким, чистым, как и положено неоскверненной Сирени. И вот два шара, Лазурный и Сиреневый, встретились и, как положено двум противоборствующим Цветам, немедленно вступили в противоборство. Вот только они умудрились втянуть в свою свару и шар черной энергии. А в следующий момент помещение сотряс взрыв.

Дитриха, Меридию и Голинор сбило с ног. Однако драконица успела увидеть, что в помещении появилась… Кадма. Мало того, после взрыва она сумела удержаться на ногах. И сейчас она, подняв руку, наблюдала, как тело Дитриха опутывает множество корней.

– Что… что происходит? – ревел Убийца, пытаясь вырваться. – Кто… кто посмел?!

– Я посмела, – коротко сказала Кадма, подходя к плененному дракону.

– ТЫ?! – Дитрих уже почти визжал. – И ты туда же?! Да вам всем искалечили жизнь, здоровье, судьбу! Почему вы так слепы? Почему вы так преклоняетесь перед драконами, почему продолжаете им помогать?!

– Я и не помогала, – спокойно ответила Кадма. – Но ты напал на Голинор – а я за нее в ответе. Так что убирайся отсюда, Шакс, тебе здесь не место.

С этими словами Кадма воздела руки над опутанным Дитрихом, и ладони ее засияли чистым светом. Дитрих продолжал биться и вырываться, но с каждым мгновением делал это все тише и слабее. И вот он наконец перестал дергаться и снова потерял сознание. Кадма же обернулась к Меридии и Голинор…

– Я ожидала чего-то подобного, – печально усмехнулась эльфийская принцесса, указывая в сторону Дитриха. – Наивно полагать, что Убийца так просто откажется от власти над вами, ради которой он отдал все.

– Кадма… я… спасибо тебе, – тихо проговорила Меридия, поднимаясь на ноги, – если бы не ты…

– То тебя бы он, скорее всего, убил, – кивнула Кадма, – но сильно не обольщайся. В первую очередь, мои поступки были продиктованы беспокойством за Голинор.

– Да, – ответила та, тоже неловко поднимаясь с колен, – я всего лишь хотела помочь – а, в итоге получилось только хуже. Я так не хотела доставлять вам столько хлопот…

– Это все ерунда, – мягко сказала Кадма, и Меридия поразилась, сколько в этом голосе было сочувствия и понимания, – здесь важно другое: ты не побоялась оказать помощь тем, кто о ней просил, хотя и знала, что это всколыхнет нежелательные воспоминания. Мало того, в минуту опасности ты встала лицом к лицу против своего врага и была готова стоять до конца. Ты готова, Голинор. Конечно, никто и никуда тебя не гонит из нашего леса, но я сейчас прямо говорю тебе: ты готова выйти во внешний мир и стойко встретить все, что тебе уготовано.

– Я… да, – девушка неловко и вместе с тем очень светло улыбнулась, – наверное, ты права, Кадма. Я была готова уже очень давно… и, наверное, случившееся и правда есть знак, что надо двигаться дальше.

– А как же Дитрих?! – Меридия, ошеломленная встречей с самим Убийцей, только сейчас вспомнила о том, что Дитриху пришлось едва ли не хуже всех. Она подскочила к опутанному корнями телу и, коснувшись шеи Дитриха, запустила легкую волну Серебра. И ничего. Ничего не случилось. Серебряные всполохи погасли, едва коснувшись его кожи. Меридия еще дважды обращалась к Серебру, потом к Золоту – бесполезно. Цвет буквально отказывался взаимодействовать с Дитрихом.

– Мне кажется, у тебя сейчас ничего не получится, – Голинор мягко опустилась рядом с Дитрихом, ощупывая его голову, – если Убийца через него взывал к силам… к силам Кошмара, такое наверняка бесследно не проходит. Осталось… остался след пребывания Кошмара в его душе… и сейчас Цвет его боится…

– Кадма, – понимая, что Голинор права, в отчаянии обратилась к эльфийской принцессе Меридия, – Дитрих очень пострадал от этого ритуала! Я прошу тебя…

– Да позволим мы ему прикоснуться к источнику, позволим, – хмыкнула Кадма, с которой окончательно спала маска благонравного равнодушия – мы, конечно, гордые и надменные, но уж точно не бессердечные.

Не сумев сдержать чувств, Меридия подбежала к Кадме и обняла ее. Та невозмутимо оставалась на месте, и когда Меридия отпустила ее, эльфийка мягко заметила:

– Что ж, надеюсь, однажды и Кардел снова обнимет меня именно так…

* * *

Дитриху никогда не было так трудно прийти в себя. Он без конца бежал по каким-то пустым серым коридорам, и ему казалось, что выход вот-вот должен был найтись. При этом он чувствовал страшную усталость, но стоило ему остановиться, как разноцветный огонек вспыхивал буквально на расстоянии вытянутой руки, и измученному Дитриху ничего не оставалось, кроме как вскакивать и бежать дальше. Наконец он устал до такой степени, что упал, не имея ни сил, ни возможности куда-либо бежать. И потом…