Текст книги "Клан дракона. Книга 4. Исполнение"

– Дитрих не позволит этому случиться, – тихо сказала бывшая фрейлина, – он найдет меня. И спасет.

– Моя дорогая, – снова рассмеялся Вернон, глаза которого, невзирая на мрак, уже светились безумным огнем, – неужели ты думаешь, что я не предусмотрел такой очевидной вещи? Что ж, думаю, ты можешь считать себя польщенной, ибо находишься в очень значимом для истории месте. Ибо в этом склепе когда-то убивали драконов. Очень долго, очень много и очень мучительно. Так что драконья магия, какой бы она ни была, здесь не работает – и потому принц тебя не найдет. А когда найдет – будет уже слишком поздно. А теперь я, с твоего позволения, откланяюсь. Пищи и воды тебе, полагаю, не нужно – чтобы меньше болтала, когда тебя найдут.

Вернон вышел из темницы и захлопнул за собой дверь, после чего послышался лязг задвигаемого засова. А Фалкеста упала на мешок с соломой и горько заплакала…

Глава 6

Войдя, Дитрих оказался в достаточно роскошной, сравнивая с размерами домика, прихожей. У стены стояли два дивана, по углам – несколько кресел, в одном из которых и восседал ректор. Сейчас он, отдыхая, был облачен в сиреневое трико, изумрудно-зеленый халат и плюшевые тапочки на босу ногу. Когда дракон вошел, он затянулся из трубки, от которой шел легкий вишневый аромат.

– Принц Дитрих, – ректор вежливо кивнул и взглядом предложил занять одно из кресел. Внешность у ректора была более чем экзотическая: у него в предках явно побывали и эльфы, и орки: клыки в верхней челюсти и заостренные уши не позволяли в этом усомниться. Мало того, у него были глаза разного цвета: зеленый и карий. И сейчас они цепко оглядывали гостя. Хотя надо было отдать должное ректору: он первый из всех, кто до того встречался Дитриху в Тискулатусе, полностью сохранил самоконтроль. Что было весьма знаменательно, ибо даже король Освальд в какой-то степени не устоял.

– Прошу вас, устраивайтесь, чувствуйте себя как дома. Вы не возражаете, что я вот так, по-домашнему?

– Напротив, должен поблагодарить, что вы уделили мне личное время, – ответил дракон.

– Благодарю вас. – Ректор скинул свои тапочки и, устроив ноги на мягком пуфике, снова обратил взор на принца. – Итак, Дитрих, я вас слушаю.

– Вас… не удивляет, что меня зовут Дитрих? – дракон все-таки не смог удержаться от того, чтобы не озвучить это вслух.

– Разумеется, – улыбнулся ректор, – что ж, чувствую, говорить сегодня придется мне, и много. Я живу на этом свете больше семисот лет. И у меня есть знакомые среди драконов… общения с которыми, скажем так, было достаточно, чтобы не терять вас из виду даже на драконьих островах.

– Если вам больше семисот лет, – принц, при всех своих недостатках, быстро соображать умел, – значит, вы…

– Застал восстание Убийцы драконов? – ректор совершенно не удивился вопросу. – Да, именно так. Лично участия не принимал, разумеется, ибо был слишком молод и, если так можно выразиться, недостаточно родовит, но многое видел. Тем более что Изумрудный клан, который и владел моей расой, был разбит самым первым.

– Что значит – Изумрудный клан владел вашей расой? – непонимающе спросил Дитрих. – Разве драконы не…

– Я могу понять, почему эти факты не сохранились в анналах драконьей истории, – ректор с укором посмотрел на принца, – но неужели ваш отец… совсем ничего вам не рассказывал?

– К сожалению, нет. И причина того мне неизвестна, – сдержанно ответил Дитрих, хотя его душу снова начала разъедать горечь от того, что тот, кого он всю жизнь искренне считал отцом, оказался… не совсем тем, за кого себя выдавал.

– А вот мне эта причина как раз очень даже понятна, – ректор смотрел на дракона почти с участием, словно точно знал, какие чувства вызвал у него этот вопрос, – и причина эта в том, что он тебя очень… любит. Именно как собственное дитя, любит и опекает. Беда в том, что чем старше разумное существо, тем труднее ему делать своему ребенку больно. Даже если это необходимо в целях обучения или воспитания. Думаю, не сильно ошибусь, если выскажу предположение, что о своей прошлой жизни в самый первый раз ты тоже узнал не от своего отца. Не так ли?

– Да, вы правы, – сдержанно ответил дракон.

– Вот, и причина все та же, – ответил Арихиэль. – Ну да мне несложно сделать тебе небольшой экскурс в историю…

В этот момент раздался стук в дверь, а в следующую секунду в прихожую вошла рыжеволосая девица… весьма откровенной наружности.

– Ой, прошу прощения, милорд ректор, – девица, увидев дракона, сконфуженно потупилась и попятилась назад к двери.

– Ничего страшного, Линна, – кивнул ей ректор, – но нашу встречу придется перенести на завтра.

– Да, конечно… доброй ночи, милорд ректор, – коротко поклонившись, девушка покинула домик.

– Мне, наверное, стоит еще раз извиниться, – сказал Дитрих сразу же, как только за Линной закрылась дверь, – я ворвался без предупреждения и приглашения, сорвал вам встречу…

– Ах, Дитрих, да будет тебе сокрушаться, – махнул рукой Арихиэль, снова с наслаждением затягиваясь из своей вишневой трубки. – Беседы с драконами – вот что действительно интересно и происходит не так уж и часто, чтобы пренебрегать такими возможностями. Особенно это касается того, у кого настолько необычная судьба. А что до них, – он с легким пренебрежением махнул рукой в сторону двери, – третьекурсницы не стареют и не заканчиваются никогда. Уходит одна – на ее место тут же приходит другая. Проверено не один десяток раз. И ведь каждая думает, что уж она-то какая-то особенная, что уж ей-то удастся вызвать серьезные чувства. Ей-богу, сначала это так раздражало, а теперь… забавляет, не более того. Ну а я и не против… Старею я все-таки, холодные постели по ночам мне уже противопоказаны…

С этими словами ректор оценивающе посмотрел на Дитриха, словно хотел узнать, насколько его шокировало такое отношение. Но принц лишь бесстрастно улыбался в ответ.

– Осуждаешь? – прямо спросил ректор.

– Не мне вас судить, – сдержанно ответил дракон. – Я уже встретил ту, кого люблю и с кем хочу провести свою жизнь. А вы… вы же не виноваты, что вам тоже хочется дарить кому-то любовь.

– Все-таки грамотно языком работать отец тебя научил, – одобрительно хмыкнул ректор, поудобнее устраивая ноги на пуфике. – Что ж, теперь поговорим о более серьезных вещах…

Ректор снова откинулся в своем кресле и затянулся вишневой трубкой. Вероятно, говорить ему сейчас предстояло много.

– Как ты уже наверняка догадался, драконы не правили прочими расами, так сказать, бессистемно. Нет, все было тщательно поделено. Изумрудный клан правил лесными эльфами, Серебряный – горными. Пурпурный управлял красными и черными орками. Сиреневый владел самым обширным доминионом, управляя сразу подземными гномами и эльфами. Золотому клану достались зеленые орки, Лазурному – горные гномы. И, как ты понимаешь…

– Янтарный клан управлял людской расой, – закончил Дитрих. В принципе, этому совпадению не стоило так уж сильно удивляться. Именно среди расы подконтрольной Янтарному клану родился и вырос Убийца драконов, следовательно, именно Янтарный клан заплатил самую высокую цену для того, чтобы его остановить.

– Верно, – кивнул ректор, – и Убийца успел так или иначе отметиться в каждом клане перед тем, как вернуться на родину. Единственное – непосредственно с Пурпурными драконами он по первой сталкиваться все же побоялся. Видать, опасался силы этого Цвета и ждал, когда войдет в завершающую фазу своего восхождения. Но, в общем и целом, восстание происходило по единому сценарию: в земли, где обитали драконы, прибывал Убийца; население, достаточно времени угнетаемое, шло за ним – и спустя определенное время драконы в том или ином количестве бежали оттуда. И факт остается фактом: и Изумрудные, и Серебряные могли бы избежать гибели. Да вот беда в том, что первые слишком уж верили в собственную неуязвимость, а вторые – в то, что им позволят уйти добром. На самом деле только Золотые драконы сумели уйти относительно бескровно – и то потому, что зеленые орки, уже зная, что Убийца идет по душу их хозяев, сами упросили их уйти.

И, – ректор взглянул в окно, любуясь закатом, – тебе предстоит повторить этот путь. Найти места, где Изумрудные и Серебряные были практически полностью истреблены. Как ты понимаешь, они находятся в землях лесных и горных эльфов. Поэтому даже хорошо, что ты заглянул сюда. Я сумею выправить бумаги, которые позволят тебе быстро и без лишних проволочек посетить эти места. Много эльфов учится в моей академии – мне не составит труда дернуть за определенные ниточки.

– Благодарю, господин Арихиэль, – кивнул Дитрих, пораженный таким радушием и такой откровенностью от практически незнакомца, – но… вы столько делаете для меня… просто так. Даром. Я, правда, очень благодарен вам и за информацию, и за помощь, но… ваша выгода в чем?

– А в чем была твоя выгода, когда ты ишачил на дороги в этой стране? – вопросом на вопрос ответил Арихиэль. – А оказалась твоя выгода в том, что тебя навсегда увезли в земли драконов, где ты стал тем, кто ты есть. А добрые дела, как видишь, бесследно не пропадают. Поэтому почти каждый в этой стране, кто помнит тебя-прошлого, придет на помощь тебе-настоящему. Я живу на этом свете очень долго, Дитрих. Я видел случаи, когда с высокой степенью вероятности можно было говорить о перерождении души. И, поверь мне, порой между двумя жизнями столько невидимых связей, сколько невозможно себе даже представить. А теперь – прошу меня оставить, – ректор указал своей трубкой на дверь, – мне нужно отдыхать. Попросите нашу старшую горничную, чтобы она вас где-нибудь разместила – от нее же вы завтра получите обещанный документ. А теперь – доброй вам ночи. И вы можете мне не верить, Дитрих, но я действительно рад был вас повидать.

Принц, покидая домик ректора, по совести, не мог сказать того же. Несомненно, господин Арихиэль снабдил его и информацией, и ресурсами, очень важными, с учетом того, что ему еще предстояло сделать. В самом деле, в такие места дракона просто так могли и не пустить. Но даже если об этом он мог и сам догадаться, дракону было не по себе от мысли, что ему придется посетить места, где десятками убивали его сородичей. И в который раз в голову пришла непрошеная мысль об отце: а часто ли он в детстве устраивал так, что плохие новости Дитриху передавались через кого-нибудь другого. И не преследовал ли Уталак иную, более долгоиграющую цель… с учетом того, кем являлся Дитрих.

От всех этих мыслей начиналась головная боль. Невыносимо было думать, что отныне он не может доверять тем, кого всю жизнь считал своей семьей. Сомнения никак нельзя было прогнать, они раз за разом возвращались и отравляли разум и светлые воспоминания о самых близких существах на свете. Но все же усилием воли он заставил себя сосредоточиться на ином. Надо было найти старшую горничную и устраиваться на ночь, восстанавливать силы. «По крайней мере, – утешая себя, подумал Дитрих, – у него была Меридия – и вот ей он мог полностью доверять. Ведь если не ей, то кому же еще?».

* * *

Дитриха разместили в одном из пустующих домиков. По словам служанки, его обитатели уехали домой на летние каникулы. Но Дитриха эта информация интересовала мало. После целого дня полетов и важных разговоров он был рад уже тому, что ему предоставили чистую и даже уютную постель. Нет, разумеется, Дитрих, будучи драконом, смог бы переночевать и на голых камнях в лютую стужу – без особого вреда для себя. Но, как говорится, если есть возможность устроиться с комфортом – почему бы ею не воспользоваться?

Наутро же, едва Дитрих поднялся с постели, умылся водой из бочонка, стоявшего в углу домика, и оделся, в дверь постучали. Открыв, он снова увидел старшую горничную Алисию. При этом она постучала так вовремя, что Дитрих даже засомневался, пришла ли девушка только что, или же ей пришлось ждать значительное количество времени. Впрочем, он ни о чем не успел спросить: та заговорила первой:

– Вот, господин дракон, как ректор вам и обещал: бумаги, дающие вам статус гостя нашего университета и позволяющие беспрепятственно посетить Светлый Заповедник и Небесное Кольцо, где живут светлые и горные эльфы. И еще он выправил бумаги в Матовый доминион – это одна из территорий темных эльфов, откуда тамошние обитатели рискуют отправлять своих отпрысков к нам на обучение. Ректор сказал, на всякий случай.

– Благодарю, – кивнул Дитрих, забирая три грамоты, белого, зеленого и фиолетового цветов. На каждой содержалась информация о том, что ее держатель является почетным гостем университета и имеет право беспрепятственно посещать общественные территории данных областей. При этом оставалось непонятным, зачем ему дали грамоту к темным эльфам. С другой стороны – именно этой расой когда-то повелевали Сиреневые драконы. Но, по правде говоря, этот факт только усиливал его тревогу. Ибо заявляться к темным эльфам и называть себя ему казалось по меньшей мере неразумным. Вряд ли те питали большую любовь к своим бывшим хозяевам. Но, как говорится, если дают – надо брать. Мало ли, может, в самом деле пригодится.

– Прекрасно, – кивнула старшая горничная, – теперь, с вашего позволения, я провожу вас туда, где вы сможете позавтракать – после чего мы вас не задерживаем, если у вас, конечно, не осталось каких-то дел.

– Нет, благодарю, – покачал головой Дитрих, – ректор вчера рассказал все, что мне было нужно.

* * *

После завтрака в студенческой столовой, где даже ухитрились подать два вполне съедобных мясных блюда, Дитрих поспешно возвращался в Виллгард. В самом деле, все, что ему было нужно, он узнал в университете. Путешествие в Виллгард было по большому счету бессмысленным, и только безо всякой на то причины растревожило чувства множества людей. Вот только Дитрих не подозревал, что его ждало в Виллгарде.

Ему заранее не понравилось, как угрюмо посмотрели на него дежурившие в посольстве драконы. И хотя они всегда были не очень веселы – видимо, сказывалась долгая командировка и нахождение вдали от родных и близких – сегодня эта хмурость показалась Дитриху зловещим предзнаменованием. И верно – Фалкесты не оказалось в ее комнате. Невзирая на то, что принц прямо запретил ей покидать посольство. И все же дракон понимал, что это не просто ее нежелание подчиняться его просьбам. Он осмотрел комнату при помощи Цвета. И узнал, что бывшая фрейлина не спала сегодня ночью в своей постели.

Через минуту он уже стучался в кабинет руководителя драконьего посольства. И невероятно долго, через целых две минуты, в тот момент, когда принц уже в бешенстве был готов выломать дверь, он таки получил разрешение войти.

Кабинет был обставлен на удивление просто. С другой стороны, странно было бы ожидать иного: драконы явно не хотели прирастать душой к месту службы, которую они считали тяжким и унизительным бременем. В итоге, помимо стандартных стола для бумаг и кресла, весь интерьер составляли софа и пара деревянных стульев. Для посетителей.

– Ваше высочество, – удивленно сказал руководитель, отрывая взгляд от бумаг. – Чем обязан таким бурным визитом?

– Пропала моя спутница. Женщина, которая прибыла сюда со мной в первый день. Та, которая при регистрации была заявлена как моя провожатая, имеющая такой же статус гостя посольства. И, невзирая на все это, ей позволили пропасть! Я требую объяснений, почему так получилось!

– Видите ли, принц, – снисходительно улыбнулся в ответ на эту тираду дракон, – возможно, для вас сей факт окажется неожиданностью, но посольство здесь организовал Лазурный клан. И именно он нами командует и определяет наши полномочия и обязанности. В них входит взаимодействие с властью Тискулатуса – и только. Мы даже не были обязаны выделять вам здесь жилище, но сделали это по доброте душевной. Однако того, что вы после этого обяжете нас присматривать за какой-то там человечкой, мы не ожидали, простите, но это можно расценить исключительно как унижение. Так что мы, разумеется, выделили ей комнату, служанку и предоставили ее самой себе. Это, конечно, прискорбно, но то, что она ушла гулять и не вернулась, совершенно не наше дело…

– Да как вы смеете?! – вспылил Дитрих. – Для вас что, ничего не значит слово дракона королевской крови?! Вы буквально саботировали мой приказ! Это что, бунт?

– Я бы на вашем месте поумерил пыл, юный принц, – уже менее приветливо сказал дракон. – Еще раз повторяю: Лазурные драконы открыли здесь посольство, и не тебе, Сиреневому недорослю, здесь распоряжаться! Если для тебя так важна эта человечка – ищи ее сам! У нас есть проблемы куда более важные.

От подобного Дитрих совершенно рассвирепел. Всю свою жизнь он рос в убеждении, что драконы, хотя и могут соперничать по тому или иному поводу, никогда не откажут сородичу в помощи в действительно серьезной ситуации. А если и откажут – то честно предупредят обо всем, что может быть важным. И теперь Дитриху предстояло осознать, что далеко не всегда это было так. Мельком он считал Цвета дракона. Лазурь и Изумруд. Да, этот дракон выдержит любой импульсивный натиск, ибо, судя по всему, к этому разговору он подготовился очень хорошо. Все еще полыхая праведным гневом, принц поднял левую руку и угрожающе зашептал:

– Янтарь веселящий, дикий, бурю буйства несу…

– Довольно! – прорычал дракон, и единственный изумрудный всполох погасил янтарный огонек на ладони принца. – Нос у тебя не дорос, мелкий нахал, тягаться со мной в таком! А теперь убирайся отсюда! А если еще раз посмеешь докучать мне или моим людям со своими глупостями – тебя вышвырнут из посольства!

Дитрих ощутил тревожный укол в душе. Сирень, его вторая Доминанта, настойчиво подсказывала, что он ищет решение проблем не там, где надо.

– Я даю вам слово, – прошептал принц, – совсем скоро вы об этом пожалеете. Очень горько пожалеете…

– Вон отсюда! – прорычал дракон, и его голос был наполнен властностью Лазури, которая, как тот наверняка рассчитывал, должна была деморализовать Сиреневого принца и заставить его подчиниться. Но это не сработало. Несмотря на то что атакующие и давящие приемы с Цветом принц пока освоил не очень хорошо, любые поползновения в его сторону в силу перерожденной природы Дитриха были изначально обречены на провал.

И все же принц подчинился. Потому что нельзя было тратить время. Промедление могло стоить Фалкесте жизни. А время платить по счетам еще придет. Не сейчас… но обязательно придет…

Глава 7

Принц покинул кабинет, даже не потрудившись громко хлопнуть дверью. Его разум уже искал способы найти пропавшую спутницу. Несмотря на то что он до сих пор не отошел от шока, впервые в жизни получив отказ на свою просьбу от сородичей, сказывалось королевское воспитание: рассудок оставался трезвым и холодным.

Обращаться к другим драконам было очевидно бесполезно: раз уж глава отказал принцу в помощи, тем скорее это сделают обычные служаки, а если надавить – отошлют к своему начальнику. Бегать же по кругу у принца не было ни времени, ни желания.

Единственное, что ему оставалось – отправиться в комнату Фалкесты и поискать какие-то улики там. Даже если ничего вещественного и не удастся найти, хотя бы Цвета должны дать какую-то информацию. В этом Дитрих был твердо уверен. Несмотря на то что принц был в ярости от услышанного Скимиком, он все же чувствовал, что, в общем и целом, дракон ему не соврал. Сами они Фалкесте ничего не сделали, но почти наверняка закрыли глаза на то, что с ней случилось что-то еще. А это значит, что при помощи Цвета замести все следы таинственные недоброжелатели никак не могли.

Вот и нужное место. Дитрих захлопнул дверь и уселся посреди комнаты. Закрыв глаза, он сложил ладони в молитвенном жесте. Какой Цвет просить о помощи? Конечно же, Сирень – кто еще лучше поможет найти сокрытое?

– Сирень чистая, – начал Дитрих, – плоть загадки, тайной играющая, прибежище странного – направь своего служителя. Тому, кто чувствует тебя, слушает тебя, повинуется воле твоей – ответь. Мысли того, кто умеет искать, находить, докопаться до сути… обостри. В битве с противником неизведанным, лукавым… помоги мне!

Из ладоней Дитриха вырвалось сиреневое мерцание, и дракон начал улавливать смутные силуэты. Вот, кажется, Фалкеста сидит в своем кресле и… просто сидит. Вот мельком появляется еще один силуэт и сразу уходит. Фалкеста сидит, сидит… Наверное, сидит. Цвет все же не может передать полную картинку, и потому видны лишь силуэты, и то – очень нечетко. Но вот рядом с Фалкестой, которая так и не поднялась со своего кресла, появилось уже три силуэта. И через мгновение – пустота.

Что ж, о том, что Фалкесту похитили, можно было догадаться и без этой сложной манипуляции. А ответов на вопрос о том, кто это сделал, принц так и не получил. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что организовать похищение мог только кто-то, имеющий ход в драконье посольство. Значит в этом почти наверняка замешан странный Вернон, который явно выполняет роль связующего между драконами и людьми, и которого почему-то сильно недолюбливает король Освальд. Однако допросить его, к сожалению, не получится. Говоря о том, чтобы Дитрих не смел беспокоить его людей, Скимик наверняка имел в виду и его. Нет, скандалы в посольстве больше затевать нельзя. Значит, остается последний способ.

Дитрих знал, что Цвета Фалкесты – Пурпур и Лазурь. И этим можно было воспользоваться, чтобы найти пропавшую. Один из двух Цветов можно было попросить, чтобы он помог обнаружить своего последователя. И хотя Фалкеста была человеком и, очевидно, Цветам не молилась, Дитрих надеялся, что для него один раз они все же сделают исключение. Вот только осложняло дело то, что в качестве компаса придется использовать Лазурь. Ибо Цвета имели строгий ранжир в боевой категории. От самого боевого к самому мирному они шли в таком порядке: Пурпур, Лазурь, Изумруд, Янтарь, Сирень, Серебро, Золото. И для такого рода поисков всегда было необходимо использовать более мирный Цвет из пары Доминант. Таким образом, Пурпур был воинственнее Лазури и потому не мог использоваться в поисках.

Но даже не это было главной сложностью. А то, что Сирень при этом все равно надо было использовать – как, собственно, сам источник силы, дающий возможность находить сокрытое. И все это означало, что принцу сейчас предстояло совместить несовместимое. Соединить вместе два враждебных Цвета: Лазурь и Сирень. И не просто соединить, но и удерживать их в этом состоянии до тех пор, пока не будет найдена Фалкеста. С другой стороны – выбора у принца не оставалось. Из-за него бывшая фрейлина прилетела сюда и из-за него она попала в неприятности. Он теперь за нее отвечает и сделает все, чтобы ее вернуть.

– Лазурь грозная, – тихо начал Дитрих, по-прежнему удерживая Сиреневые всполохи в левой руке, – выступающая как медь, приносящая смерть! Рассекающий бич, карающий меч! Откройся жаждущему твоего покровительства! Выступающему как медь, проникающему как меч, несущему смерть – мне, внимающему тебе, внемли!

Вокруг правой ладони Дитриха сформировался синий свет. Совершив небольшую манипуляцию, Дитрих приказал Цветам принять форму перчаток вместо шаров света, и синяя и фиолетовая эфемерные массы обволокли руки принца. При этом он буквально чувствовал, как его пальцы готовы вцепиться друг в друга и искалечить так сильно, как только возможно. Это было так же невыносимо, как удерживать два магнита в каком-то миллиметре друг от друга. Но так было надо. И усилия Дитриха не прошли даром: в воздухе появился четкий синий след, который явно был оставлен аурой Фалкесты. И теперь принц обязательно ее найдет. Только бы успеть. Только бы успеть!..

* * *

Даже если посольские драконы и были удивлены тем, как принц Дитрих прошел мимо них, удерживая в нескольких сантиметрах друг от друга Лазурный и Сиреневый сгустки, то свое удивление они оставили при себе. Вероятно, уже получили приказ от начальника держаться от него как можно дальше. Но принца они больше не интересовали. За свое предательство они обязательно поплатятся, но сейчас… сейчас надо было сосредоточиться на важном.

Заприметив-таки легкий след ауры Фалкесты, со слепком которой он предусмотрительно ознакомился в ее комнате, Дитрих направился по нему. Выйдя из посольства, он направился по видимому только ему следу.

Вот только Лазури и Сирени, очевидно, не слишком понравилось, что их так нагло взнуздали и заставили работать в общей упряжке. Поэтому друг на друга они бросаться перестали, зато обрушили всю мощь отката такого использования на Дитриха. И… это возымело совершенно неожиданный эффект. Ибо если Сирень хоть как-то смирялась с тем, что ее последователь использовал подобное сочетание, то Лазурь неистовствовала. Давление все усиливалось, Дитрих шел по улице, едва успевая уступать дорогу проходящим мимо жителям… И в следующий момент он понял, что уже не может до конца воспринимать реальность…

– Принц Дитрих, – обратился к нему кто-то, – мы вам очень, очень благодарны за то, что вы выстроили для нас такие чудесные дороги. Словами не передать нашу признательность.

Дитрих обернулся. Сказавшая это женщина в широком белом платье с кринолинами, летней шляпке и с зонтиком в руках кивнула ему и пошла своей дорогой. Однако стоило дракону всего один раз моргнуть, как она пропала из виду.

– Принц Дитрих, – снова обратились к нему, – я вам так благодарен, что вы похлопотали насчет того, чтобы из детских домов в Академию могли набирать учеников. Благодаря этому я выбрался из детского дома, избавился от этой ужасной женщины. Спасибо вам, спасибо!

Дитрих снова обернулся. На этот раз говорившим был мальчишка в коричневых штанишках, синей курточке и зеленой шапочке-берете, лихо надвинутой на глаза. Помахав Дитриху, он скрылся за ближайшим углом. Принц подбежал к углу – за ним никого не оказалось. И только потом до него дошло…

– Это же… Лазурь, – пробормотал он. В самом деле, грозный Цвет, умеющий чувствовать время, сейчас, вынужденный против своей природы сотрудничать с Сиренью… Нет, конечно же, не поворачивал время вспять, ибо это невозможно. Но он позволял заглянуть в прошлое… И эти, как уже догадался принц, оживающие воспоминания были связаны именно с тем, что у другого Дитриха тоже имелось здесь свое прошлое.

Дальше он уже шел, не обращая внимания на какие-либо оклики со своим именем, неважно, были ли они из прошлого или из настоящего, ибо для Дитриха, удерживающего в руках две противоборствующие сущности, сейчас не было между ними разницы. Значение имел только едва уловимый след ауры той, за кого он отвечал…

– Вы знаете, что принц задумал оборудовать дороги вышками? Дороги будут не просто удобны, но и безопасны, как чудесно…

Он продолжает идти по улице и не понимает, действительно ли на ней столько людей, или она совершенно пуста…

– Ходят слухи, что Освальд и Отто откажутся от трона. Ах, наш принц столько сделал, будучи всего лишь принцем – каким же он тогда будет королем…

Не обращать внимания! Не обращать на это внимания, ибо Лазурная нить с каждой секундой становилась слабее и незаметнее. И, отвлекшись один-единственный раз, потом след можно было не отыскать совсем.

– Зачем, сестричка? Ну, зачем ты так? Ты не должна… поступать так! Ну не надо, – отчаянно говорил мальчишка в сереньких сюртуке и штанишках.

– Не нужно, братец. Я уже решила. Да и принц добр и молод. Он не станет меня обижать. Зато ты сможешь вырваться из-под надзора Черной вдовы и быть счастлив. Пообещай, что будешь счастлив ради меня, – отвечала ему девушка… совершенно чужая и в то же время такая знакомая!

Казалось, какой-то слой памяти у Дитриха начал поддаваться. Казалось, что если он подумает об этом еще немного – то обязательно вспомнит! Но нельзя, сейчас никак нельзя! И он покорно следует за тонкой Лазурной ниточкой, уводящей его все дальше и дальше…

– Он слишком молод для такого. Он не сможет сделать это. И Арнольд так просто трон не оставит. Может, отменить все, пока не стало слишком поздно? Мы слишком многим рискуем…

Наконец Лазурная нить, с каждым шагом блекнувшая, начала светиться немного ярче. Дитрих обнаружил, что след Цвета привел его на кладбище. Принц покорно шагал по следу, хотя в его груди уже начал нарастать страх. Потому что подсознательно принц понимал, где именно след должен оборваться. Но вместе с тем сознавал, что пойдет, что нырнет в это царство холода, ибо выбора у него не оставалось.

И в тот самый момент, когда Дитрих прошел мимо гробницы своего бывшего отца и приблизился к полуразрушенному склепу, источавшему дикий холод, Лазурь и Сирень, всю дорогу не оставлявшие попыток добраться друг до друга, внезапно испуганно сжались, словно почувствовали единого, общего для себя врага. Очень могущественного врага. Которого нельзя победить, нельзя одолеть, от которого можно только убежать… Убежать и забыть про существование этого места как про страшный сон.

Дитрих внял мольбам Цветов и отпустил их. Они свою задачу выполнили: привели его туда, куда надо. Дальше он должен был действовать сам.

Подойдя к двери склепа, он осторожно тронул ее. И та, к его удивлению, послушно и практически бесшумно открылась. И когда он вошел в помещение, то, к еще большему удивлению, увидел две затухающие надписи. По разные стороны склепа – синюю и фиолетовую. Несмотря на то что сейчас он был полностью сосредоточен на поиске, принц не удержался от того, чтобы посмотреть на Сиреневую надпись.

«Мудрость – это упрощение знания».

Ни сама фраза в целом, ни символы по отдельности, ни о чем ему не говорили. И задумываться об этом не было времени, да и желания, если честно, тоже. Несмотря на то что в склепе было лишь чуть прохладно, Дитриху казалось, что его кожу жгло ледяным огнем. Ни разу в жизни он не испытывал ничего подобного. Казалось, что сама его драконья сущность желала оказаться как можно дальше отсюда.

Но Дитрих стоял на месте. Он был к этому готов. Готов к тому, что если уж неизвестные умыкнули человека из-под носа у драконов, то они также примут меры и для того, чтобы похищенного не сразу нашли. Нет, он близко, он чувствовал это. Надо было только сделать последний шаг.

Дитрих прошел на уровень вниз. Дальше никак нельзя было спуститься, и он начал обходить стены, аккуратно их простукивая. И вот пару минут спустя ему ответили. Он услышал ответный стук. Воодушевленный принц направился к источнику шума. И через несколько метров перед ним предстала хорошо замаскированная дверь. Но дракон знал, по какому принципу такие секреты работают. Несколько секунд – и потайной механизм найден. Из темноты навстречу бросилась полуживая Фалкеста…

– Дитрих, – прохрипела она, – я знала, я знала, что ты меня найдешь. Скорее… нам надо к королю Освальду. Вернон – предатель, он должен об этом знать…